Вера хмыкнула.
- Вы ведь слышали.
- Подслушивал, - уточнил Шо. - А в таком случае слышишь половину, понимаешь треть, а впрок идет четверть.
Молодая женщина изогнула идеально выщипанные брови и изобразила несколько искуственную улыбку.
- Это какая-то японская пословица?
- Нет. Но надо бы ее перевести, - в ответ улыбнулся Шо. - Так что с Патаки?
Вера пожала плечами.
- Ничего нового. Он хочет денег, втрое больше чем требовал ранее, и угрожает мне. Словом, занимается тем же, чем и обычно. Но... - женщина подергала леерный канат. - Он скрывает что-то. Не хочет говорить, где взял серьги. Скорее всего потому что...
Она осеклась.
- Это втянет его в большие неприятности, - мрачно кивнул Шо.
Он боялся этого вывода. Боялся того, что Патаки в действительности знает, что произошло с Андерсонами и хочет по своему обыкновению нажиться напоследок. И означать это может только одно: Андерсоны мертвы. Едва ли Патаки приложил к этому руку, он — существо жалкое и трусливое, у него духу бы не хватило на такое. Убийство — все же поступок, пусть и отвратительный. Но он знает, что произошло с их общими друзьями, и боится, что его свяжут с исчезновением.
Если Патаки был на яхте, это прекрасно объясняет, куда пропали деньги и драгоценности.
Шо вытащил мобильный телефон. Рука дрожала, и ему потребовалось некоторое время, чтобы справиться с нервами.
Он был почти готов к тому, что друзья его погибли, но... готовность на словах ничего не строила на самом деле. Да и нельзя быть по-настоящему к такому готовым. С этим нельзя смириться заранее.
Подавив наконец нервную дрожь, Шо отыскал нужный номер и быстро заговорил по-японски:
- Мори, я пришлю тебе фотографии. Отследи, не появятся ли эти вещи в продаже.
Секретарь семьи Кавабара ответил «принято» и отключился, не уточняя задачу и не задавая лишних вопросов. В этом смысле он был совершенно незаменим. Молчаливый, холодный и, кажется, совсем лишенный эмоций и личных предпочтений, он служил отличной связью между Шо и его родственниками. Спокойно, холодно и методично он передавал сообщения, столь же холодные и лишенные чувств.
Еще он был надежен, профессионален, и всегда отдавался работе на сто процентов. Незаменимый человек.
Шо отыскал в памяти телефона нужную папку, переслал ее Мори, радуясь, что запросил все данные в страховой компании заранее, и снова повернулся к Вере.
- Пойдемте вниз. Тут легко простудиться.
- Мне нравится вид, - покачала головой молодая женщина.
Шо не стал настаивать. Ему и самому нравился этот вид, хотя большинство его друзей и знакомых находили бескрайний океан, простирающийся до самого горизонта и там переходищий в столь же бескрайнее небо — удручающим. Часто он слышал, что глядя на водную гладь и размышляя о глубинах, начинаешь себя ощущать крошечным, беспомощным и особенно смертным. Шо с этим соглашался, но ему даже нравилось подобное ощущение.
Облокотившись на леерное ограждение, он остановил свой взгляд на далекой точке на горизонте, гадая, что это — птица, или быть может, другой корабль.
- Вы не будете задавать мне других вопросов? - уточнила Вера Блэк.
- Ваши проблемы — не мое дело.
Женщина невесело усмехнулась.
- Воистину. Но у меня нет таких денег. А вам, как мне думается, нужна информация о сережках.
- И что я услышу от Патаки кроме лжи? - покачал головой Шо. - Кроме этого, у вас наверняка есть покровители. И отец, как я слышал.
- У нас не те отношения. Кроме этого, зная отца... - Вера поморщилась. - У него просто нет таких денег. Если они вдруг появились, то уже пошли в дело. Совершенно не представляю, как он выживал — в финансовом плане — до того как женился.
- У нас есть неделя, мисс Блэк, - уныбнулся Шо. - На то, чтобы все это обдумать.
Вера склонила голову к плечу.
- То есть, вы хотите, чтобы я начала вас уговаривать, верно?
Женщина шагнула ближе, и ее пальцы пробежались по лацкану пиджака в удивительно интимном жесте. Она была почти на голову ниже, миниатюрная и очень красивая. И больше всего напоминала Шо лису. Тамамономаэ, освободившаяся из своего камня1. Положив руку ей на талию, Шо притянул девушку к себе и вдохнул аромат ее духов, неожиданно холодный и горький. Даже попав в передрягу, она не забыла «навести красоту», что отчасти даже вызывало восхищение.
- Мисс Блэк, - сказал Шо, разглядывая лицо с идеально нанесенным макияжем, - должен сказать, что подобные чары на меня не действуют.
Женщина уперлась ему ладонью в грудь, оттолкнула и, сделав шаг назад, поправила одежду. Фыркнула.
- Мистер Шо, должна вам сказать, что подобные мужчины меня не интересуют.
Шо приподнял брови:
- Подобные мужчины — это какие?
- Подобные чары — это какие? - в тон ему спросила Вера. Повела плечами. - Здесь действительно очень холодно. Я пойду, пожалуй, вниз.
Она начала спускаться, цепляясь за перила лестницы, и Шо проводил ее задумчивым и заинтересованным взглядом. Следовало признать, если бы не пропажа — и наиболее вероятная гибель — близких друзей, он получал бы от этого путешествия огромное удовольсьвие. Редко когда ему удавалось собрать у себя на яхте столько любопытнейших экземпляров. Один другого краше.
Тамамономаэ — кицунэ, персонаж японских легенд. По преданию была возлюбленной императора Коноэ (правил с 1142 по 1155 гг.). Когда император сильно заболел, выяснилось, что причиной этому были наведенные Тамамономаэ чары. Превратившись в лису, она бежала из дворца и укрылась на равнине Насу, где в итоге была убита и обратилась в проклятый камень. Каждый, кто к этому камню прикасался, падал замертво. 5 марта 2022 года камень раскололся надвое, что породило волну шуток о том, что Тамамономаэ теперь снова свободна.
В том, как мало Фэй знает о своих родных, признаваться было попросту стыдно. Впрочем, едва ли Сюй Цзимо был сейчас о ней сколько-нибудь хорошего мнения. Его взгляд говорил о многом. В школе она составляла по заданию учителя родословное древо и писала доклад, но все было до того скучно, что она практически ничего не запомнила с тех времен. Кроме одного.
Никто из ее родных — а родители тогда еще были живы, равно как и бабушка — не хотел разговаривать о прошлом.
Сейчас это начало казаться подозрительным.
- Брикнеллы из штата Мэн, из Огасты, кажется. Когда я была маленькой, слышала разговоры, что все перебрались на юг, чтобы погреться. Это было что-то вроде дежурной шутки.
- Когда это было? - уточнил Сюй Цзимо, застучав по клавишам.
- Хм. Еще при моем прадеде, наверное. В пятидесятых, может даже раньше. Во всяком случае, уже после войны. Бабушка совершенно точно рассказывала, что наша семья увековечена на каком-то из мэнских воинских мемориалов. Прадед служил в авиации.
Сюй Цзимо мученически вздохнул.
- А можно было с этого начать?
- А что?
Подперев щеку рукой, мужчина рассматривал ее некоторое время, прежде чем вздохнуть еще тяжелее. Весь вид его говорил: «Ну зачем я вожусь с этой непроходимой тупицей»?
- Искать людей по воинским записям в разы проще. Тем более, если имя этого человека упомянуто на мемориале. Если у него награды имеются — еще лучше. Как его звали?
Фэй нахмурилась, ощущая всю глубину своего падения. О прадеде в семье почти не говорили. Он был, насколько можно судить по обрывочным рассказам бабушки, человеком властным. Она своего свекра, кажется, недолюбливала, а возможно и побаивалась. Совершенно очевидно, в Калифорнию семья перебралась без него, хотя в те годы он был, кажется, еще жив.
- Эм...
- Фэй Брикнелл, я могу назвать своих предков вплоть до времен империи Цин1, а ты не знаешь даже имени своего прадеда?
- Может у вас, китайцев, так принято, - проворчала Фэй. - Август! Его звали Август Брикнелл! Доволен?!
- Более чем, - кивнул Сюй Цзимо и снова повернулся к копьютеру.
- На самом деле мне стыдно, знаешь, - сказала Фэй после некоторой паузы. - Не то, чтобы я такая безразличная. Просто... У нас в семье не слишком-то любили вспоминать о прошлом. Сейчас я думаю, может быть они просто от чего-то сбежали? От чего-то... ну, знаешь...
- Стоящего убийства? - не глядя Сюй Цзимо протянул руку и похлопал ее по плечу. - Не бери эти глупости в голову. Если твои предки от чего и бежали, то скорее всего от Августа Брикнелла.
- Ты его нашел?! Так быстро?! - Фэй подалась вперед, едва не налетев на Сюй Цзимо. Он удержал ее, поймав за локоть и наградил мрачным взглядом.
- Давай я просто уступлю тебе кресло, а?
- Я... - Фэй смутилась. Она сидела так близко, что сколько не отворачивайся, хоть ты шею сверни, в глаза Сюй Цзимо все равно должно было попадаться ее изуродованое лицо. Наверняка, это было неприятное зрелище. Фэй резко отшатнулась, села прямо на своем стуле и сложила руки на коленях. - Я тут посижу.
Сюй Цзимо мученически вздохнул и повернул к ней экран со множеством сканов документов. Все они выглядели очень старыми: посеревшая либо пожелтевшая бумага, выцветшие чернила. Некоторые, кажется, и вовсе были заполнены карандашом.
- Лейтенант Август Брикнелл, - сжалился над ней Цзимо. - Был уволен из армии в 1946, вернулся в родную Огасту и с того самого 1946 по 1959 год не менее сорока раз попадал в полицейские сводки. И шесть раз в газеты.
- И что за повод? - нахмурилась Фэй.
- Домашнее насилие, склоки с соседями, разное.
Фэй сощурилась, пытаясь разобрать то, что написано в сканах мэнских газет. Очевидно, их сочли нужным сканировать, но не посчитали настолько важными, чтобы распознать и откорректировать текст. Это было что-то, сохраненное для истории, но не для использования. С точки зрения той самой истории в них не содержалось ничего настолько уж важного, лишь мелкие происшествия, имевшие значения в сороковых-пятидесятых для людей, которых уже на свете не было.
- В общем, исключительно приятный человек, - хмыкнул Сюй Цзимо. - Думаю, твой дед попросту сбежал от проблем.
- А про Кэндаллов там ничего нет? - спросила Фэй с надеждой.
Сюй Цзимо покачал головой.
- Нет. Либо они никак в городе не наследили, либо, что вероятнее, познакомились с твоими родными позже.
Взгляд его скользил по экрану, пока палец энергично скроллил мышью. Череда сканов газетных статей проносилась вверх с почти сумасшедшей скоростью, и это вызывало у Фэй небольшой приступ зависти. Хотела бы она так же быстро читать на чужом для себя языке. Да хотя бы и на своем. Потом Сюй Цзимо вдруг остановился, замер. Взгляд его потемнел, лоб нахмурился.
- Что? - Фэй тронула его за локоть, заставляя очнуться.
Какая из заметок — коротких, снабженных темными фотографиями, привлекла его столь пристальное внимание, она догадаться не могла.
- «Убийство местной учительницы», - Сюй Цзимо ткнул в экран, указав на одну из статей, снабженную сразу несколькими фотоснимками. - У нас есть фотографии с этого места преступления.
Империя Цин — просуществовала с 1644 по 1912 год, это последняя китайская империя, владевшая всем Китаем.
«Миссис Тереза Камински (35) и ее муж Оливер Камински (44) были найдены задушенными в своем доме вечером в эту среду. Тела обнаружила соседка, мисс Б.Боуман (64), заглянувшая к миссис Камински по делу. Миссис Тереза Камински работала в местной школе, пользовалась заслуженной репутацией и уважением сообщества. В настоящий момент полиция проводит расследование...»
Цзимо проскроллил еще несколько страниц, но ничего существенного нового не узнал. Газетные заметки мало чем отличались друг от друга. Убийство молодой учительницы и ее супруга — очевидно, куда менее известного и уважаемого сообществом, ведь его имя не попало в заголовки — было новостью не более двух недель. Ни сообщений об арестах, ни суда, ни каких-либо выводов. Не было даже мало-мальски подробной статьи, из которой можно было бы узнать что-то полезное.
Факты выглядели удивительно скудно: двое людей обнаружены вечером в своем доме соседкой, оба задушены, дверь не взломана, окна не разбиты. Единственный вывод, который делали газетчики: учительница знала своих убийц. Произошло это в 1959 году, а следовательно шанс найти живых свидетелей — по крайней мере тех, кто в твердой памяти — ничтожно мал.
Цзимо попытался увязать все что он уже знает логически: убийство четы Камински, фотографии с места преступления, отъезд деда Фэй на юг. Выходило так, что к убийству учительницы мог быть причастен дедуля-Брикнелл, и бежал он вовсе не от жестокости своего отца, а от уголовного преследования.
Эдвин Брикнелл — зная место рождения и длительного проживания искать информацию стало значительно легче — родился в 1940 году, значит в указанное время ему было 19. К моменту убийства Камински он был женат уже полгода — довольно скоропалительный брак, если задуматься, и ранний, на своей однокласснице Бесс Белл. Об этом была также запись в газете. Точной даты отъезда Брикнелла Цзимо конечно не знал (а Фэй об этом спрашивать было бесполезно), но все вместе выглядело исключительно неприятно.
Девятнадцатилетний юноша должен был знать Камински. Она была учительницей, довольно заметной фигурой и, судя по фотографии в газете — настоящей красавицей.
Цзимо потер виски.
- Проблемы, молодой человек?
Цзимо молча протянул распечатки. Устроившись в кресле, Шо быстро прочитал заметки и покачал головой.
- Гм. Все чудесатее и чудесатее, как было в той книге... Сможешь отыскать что-то на этих Камински?
- У нас новая рабочая гипотеза? - мрачно уточнил Цзимо, оглянулся на дверь — палуба была пуста — и понизил голос: - «Артур Эммерсон» имеет отношение к Камински, а Брикнелл — к ее убийству? Фэй от такого вообще сорвет крышу!
- Поэтому, - рассудительно заметил Шо, - эту рабочую гипотезу мы ей пока не будет озвучивать. Так найти информацию о Камински можно?
Цзимо поморщился.
- Теоретически? Дело такой давности, к тому же, вероятнее всего, не раскрытое, даже не было оцифровано. Шансов найти преступника нет, привлечь его к ответственности нельзя тем более. Дело все еще должно существовать в архиве штата Мэн, конечно, но... У вас нет каких-нибудь знакомых друзей знакомых, которые смогли бы получить его и взглянуть одним глазком?
- Кхм... - Шо оторвал виноградину от грозди и принялся катать ее по ладони, размышляя. Затем отправил ягоду в рот и кивнул. - Есть один вариант. Дело подобной давности ведь может получить журналист?
- Вероятно.
- Дай мне пару дней. А для тебя у меня есть сейчас другое дело.
Цзимо приподнял брови.
- Нам нужно выбить из Патаки правду о том, где он взял серьги.
- Выбить? - поморщился Цзимо.
- Любой ценой, - кивнул Шо. - С ним можно не церемониться. Это мерзкий тип и мелкий уголовник. Вера Блэк его выманит. Твоя же задача — придумать, как получить его признание.
- Я бывший полицейский, мистер Шо, - напомнил Цзимо. - Мне не нравится сама идея выбить из кого-то признание незаконным путем.
- Так придумай более-менее законный! - фыркнул Шо. - У тебя есть куча времени, пока мы плывем к Канарским островам!
Патаки перезвонил тем же вечером, вскоре после того, как закончился ужин, показавшийся Вере довольно странным сочетанием уютных домашних посиделок и пафосного роскошного приема. Хрусталь, фарфор и дорогое вино, белоснежные скатерти и столовая на четыре стола причудливо сочетались с беспечной и бестолковой болтовней Шо обо всем на свете.
- Вы ведь слышали.
- Подслушивал, - уточнил Шо. - А в таком случае слышишь половину, понимаешь треть, а впрок идет четверть.
Молодая женщина изогнула идеально выщипанные брови и изобразила несколько искуственную улыбку.
- Это какая-то японская пословица?
- Нет. Но надо бы ее перевести, - в ответ улыбнулся Шо. - Так что с Патаки?
Вера пожала плечами.
- Ничего нового. Он хочет денег, втрое больше чем требовал ранее, и угрожает мне. Словом, занимается тем же, чем и обычно. Но... - женщина подергала леерный канат. - Он скрывает что-то. Не хочет говорить, где взял серьги. Скорее всего потому что...
Она осеклась.
- Это втянет его в большие неприятности, - мрачно кивнул Шо.
Он боялся этого вывода. Боялся того, что Патаки в действительности знает, что произошло с Андерсонами и хочет по своему обыкновению нажиться напоследок. И означать это может только одно: Андерсоны мертвы. Едва ли Патаки приложил к этому руку, он — существо жалкое и трусливое, у него духу бы не хватило на такое. Убийство — все же поступок, пусть и отвратительный. Но он знает, что произошло с их общими друзьями, и боится, что его свяжут с исчезновением.
Если Патаки был на яхте, это прекрасно объясняет, куда пропали деньги и драгоценности.
Шо вытащил мобильный телефон. Рука дрожала, и ему потребовалось некоторое время, чтобы справиться с нервами.
Он был почти готов к тому, что друзья его погибли, но... готовность на словах ничего не строила на самом деле. Да и нельзя быть по-настоящему к такому готовым. С этим нельзя смириться заранее.
Подавив наконец нервную дрожь, Шо отыскал нужный номер и быстро заговорил по-японски:
- Мори, я пришлю тебе фотографии. Отследи, не появятся ли эти вещи в продаже.
Секретарь семьи Кавабара ответил «принято» и отключился, не уточняя задачу и не задавая лишних вопросов. В этом смысле он был совершенно незаменим. Молчаливый, холодный и, кажется, совсем лишенный эмоций и личных предпочтений, он служил отличной связью между Шо и его родственниками. Спокойно, холодно и методично он передавал сообщения, столь же холодные и лишенные чувств.
Еще он был надежен, профессионален, и всегда отдавался работе на сто процентов. Незаменимый человек.
Шо отыскал в памяти телефона нужную папку, переслал ее Мори, радуясь, что запросил все данные в страховой компании заранее, и снова повернулся к Вере.
- Пойдемте вниз. Тут легко простудиться.
- Мне нравится вид, - покачала головой молодая женщина.
Шо не стал настаивать. Ему и самому нравился этот вид, хотя большинство его друзей и знакомых находили бескрайний океан, простирающийся до самого горизонта и там переходищий в столь же бескрайнее небо — удручающим. Часто он слышал, что глядя на водную гладь и размышляя о глубинах, начинаешь себя ощущать крошечным, беспомощным и особенно смертным. Шо с этим соглашался, но ему даже нравилось подобное ощущение.
Облокотившись на леерное ограждение, он остановил свой взгляд на далекой точке на горизонте, гадая, что это — птица, или быть может, другой корабль.
- Вы не будете задавать мне других вопросов? - уточнила Вера Блэк.
- Ваши проблемы — не мое дело.
Женщина невесело усмехнулась.
- Воистину. Но у меня нет таких денег. А вам, как мне думается, нужна информация о сережках.
- И что я услышу от Патаки кроме лжи? - покачал головой Шо. - Кроме этого, у вас наверняка есть покровители. И отец, как я слышал.
- У нас не те отношения. Кроме этого, зная отца... - Вера поморщилась. - У него просто нет таких денег. Если они вдруг появились, то уже пошли в дело. Совершенно не представляю, как он выживал — в финансовом плане — до того как женился.
- У нас есть неделя, мисс Блэк, - уныбнулся Шо. - На то, чтобы все это обдумать.
Вера склонила голову к плечу.
- То есть, вы хотите, чтобы я начала вас уговаривать, верно?
Женщина шагнула ближе, и ее пальцы пробежались по лацкану пиджака в удивительно интимном жесте. Она была почти на голову ниже, миниатюрная и очень красивая. И больше всего напоминала Шо лису. Тамамономаэ, освободившаяся из своего камня1. Положив руку ей на талию, Шо притянул девушку к себе и вдохнул аромат ее духов, неожиданно холодный и горький. Даже попав в передрягу, она не забыла «навести красоту», что отчасти даже вызывало восхищение.
- Мисс Блэк, - сказал Шо, разглядывая лицо с идеально нанесенным макияжем, - должен сказать, что подобные чары на меня не действуют.
Женщина уперлась ему ладонью в грудь, оттолкнула и, сделав шаг назад, поправила одежду. Фыркнула.
- Мистер Шо, должна вам сказать, что подобные мужчины меня не интересуют.
Шо приподнял брови:
- Подобные мужчины — это какие?
- Подобные чары — это какие? - в тон ему спросила Вера. Повела плечами. - Здесь действительно очень холодно. Я пойду, пожалуй, вниз.
Она начала спускаться, цепляясь за перила лестницы, и Шо проводил ее задумчивым и заинтересованным взглядом. Следовало признать, если бы не пропажа — и наиболее вероятная гибель — близких друзей, он получал бы от этого путешествия огромное удовольсьвие. Редко когда ему удавалось собрать у себя на яхте столько любопытнейших экземпляров. Один другого краше.
Тамамономаэ — кицунэ, персонаж японских легенд. По преданию была возлюбленной императора Коноэ (правил с 1142 по 1155 гг.). Когда император сильно заболел, выяснилось, что причиной этому были наведенные Тамамономаэ чары. Превратившись в лису, она бежала из дворца и укрылась на равнине Насу, где в итоге была убита и обратилась в проклятый камень. Каждый, кто к этому камню прикасался, падал замертво. 5 марта 2022 года камень раскололся надвое, что породило волну шуток о том, что Тамамономаэ теперь снова свободна.
ГЛАВА 32.
В том, как мало Фэй знает о своих родных, признаваться было попросту стыдно. Впрочем, едва ли Сюй Цзимо был сейчас о ней сколько-нибудь хорошего мнения. Его взгляд говорил о многом. В школе она составляла по заданию учителя родословное древо и писала доклад, но все было до того скучно, что она практически ничего не запомнила с тех времен. Кроме одного.
Никто из ее родных — а родители тогда еще были живы, равно как и бабушка — не хотел разговаривать о прошлом.
Сейчас это начало казаться подозрительным.
- Брикнеллы из штата Мэн, из Огасты, кажется. Когда я была маленькой, слышала разговоры, что все перебрались на юг, чтобы погреться. Это было что-то вроде дежурной шутки.
- Когда это было? - уточнил Сюй Цзимо, застучав по клавишам.
- Хм. Еще при моем прадеде, наверное. В пятидесятых, может даже раньше. Во всяком случае, уже после войны. Бабушка совершенно точно рассказывала, что наша семья увековечена на каком-то из мэнских воинских мемориалов. Прадед служил в авиации.
Сюй Цзимо мученически вздохнул.
- А можно было с этого начать?
- А что?
Подперев щеку рукой, мужчина рассматривал ее некоторое время, прежде чем вздохнуть еще тяжелее. Весь вид его говорил: «Ну зачем я вожусь с этой непроходимой тупицей»?
- Искать людей по воинским записям в разы проще. Тем более, если имя этого человека упомянуто на мемориале. Если у него награды имеются — еще лучше. Как его звали?
Фэй нахмурилась, ощущая всю глубину своего падения. О прадеде в семье почти не говорили. Он был, насколько можно судить по обрывочным рассказам бабушки, человеком властным. Она своего свекра, кажется, недолюбливала, а возможно и побаивалась. Совершенно очевидно, в Калифорнию семья перебралась без него, хотя в те годы он был, кажется, еще жив.
- Эм...
- Фэй Брикнелл, я могу назвать своих предков вплоть до времен империи Цин1, а ты не знаешь даже имени своего прадеда?
- Может у вас, китайцев, так принято, - проворчала Фэй. - Август! Его звали Август Брикнелл! Доволен?!
- Более чем, - кивнул Сюй Цзимо и снова повернулся к копьютеру.
- На самом деле мне стыдно, знаешь, - сказала Фэй после некоторой паузы. - Не то, чтобы я такая безразличная. Просто... У нас в семье не слишком-то любили вспоминать о прошлом. Сейчас я думаю, может быть они просто от чего-то сбежали? От чего-то... ну, знаешь...
- Стоящего убийства? - не глядя Сюй Цзимо протянул руку и похлопал ее по плечу. - Не бери эти глупости в голову. Если твои предки от чего и бежали, то скорее всего от Августа Брикнелла.
- Ты его нашел?! Так быстро?! - Фэй подалась вперед, едва не налетев на Сюй Цзимо. Он удержал ее, поймав за локоть и наградил мрачным взглядом.
- Давай я просто уступлю тебе кресло, а?
- Я... - Фэй смутилась. Она сидела так близко, что сколько не отворачивайся, хоть ты шею сверни, в глаза Сюй Цзимо все равно должно было попадаться ее изуродованое лицо. Наверняка, это было неприятное зрелище. Фэй резко отшатнулась, села прямо на своем стуле и сложила руки на коленях. - Я тут посижу.
Сюй Цзимо мученически вздохнул и повернул к ней экран со множеством сканов документов. Все они выглядели очень старыми: посеревшая либо пожелтевшая бумага, выцветшие чернила. Некоторые, кажется, и вовсе были заполнены карандашом.
- Лейтенант Август Брикнелл, - сжалился над ней Цзимо. - Был уволен из армии в 1946, вернулся в родную Огасту и с того самого 1946 по 1959 год не менее сорока раз попадал в полицейские сводки. И шесть раз в газеты.
- И что за повод? - нахмурилась Фэй.
- Домашнее насилие, склоки с соседями, разное.
Фэй сощурилась, пытаясь разобрать то, что написано в сканах мэнских газет. Очевидно, их сочли нужным сканировать, но не посчитали настолько важными, чтобы распознать и откорректировать текст. Это было что-то, сохраненное для истории, но не для использования. С точки зрения той самой истории в них не содержалось ничего настолько уж важного, лишь мелкие происшествия, имевшие значения в сороковых-пятидесятых для людей, которых уже на свете не было.
- В общем, исключительно приятный человек, - хмыкнул Сюй Цзимо. - Думаю, твой дед попросту сбежал от проблем.
- А про Кэндаллов там ничего нет? - спросила Фэй с надеждой.
Сюй Цзимо покачал головой.
- Нет. Либо они никак в городе не наследили, либо, что вероятнее, познакомились с твоими родными позже.
Взгляд его скользил по экрану, пока палец энергично скроллил мышью. Череда сканов газетных статей проносилась вверх с почти сумасшедшей скоростью, и это вызывало у Фэй небольшой приступ зависти. Хотела бы она так же быстро читать на чужом для себя языке. Да хотя бы и на своем. Потом Сюй Цзимо вдруг остановился, замер. Взгляд его потемнел, лоб нахмурился.
- Что? - Фэй тронула его за локоть, заставляя очнуться.
Какая из заметок — коротких, снабженных темными фотографиями, привлекла его столь пристальное внимание, она догадаться не могла.
- «Убийство местной учительницы», - Сюй Цзимо ткнул в экран, указав на одну из статей, снабженную сразу несколькими фотоснимками. - У нас есть фотографии с этого места преступления.
Империя Цин — просуществовала с 1644 по 1912 год, это последняя китайская империя, владевшая всем Китаем.
ГЛАВА 33.
«Миссис Тереза Камински (35) и ее муж Оливер Камински (44) были найдены задушенными в своем доме вечером в эту среду. Тела обнаружила соседка, мисс Б.Боуман (64), заглянувшая к миссис Камински по делу. Миссис Тереза Камински работала в местной школе, пользовалась заслуженной репутацией и уважением сообщества. В настоящий момент полиция проводит расследование...»
Цзимо проскроллил еще несколько страниц, но ничего существенного нового не узнал. Газетные заметки мало чем отличались друг от друга. Убийство молодой учительницы и ее супруга — очевидно, куда менее известного и уважаемого сообществом, ведь его имя не попало в заголовки — было новостью не более двух недель. Ни сообщений об арестах, ни суда, ни каких-либо выводов. Не было даже мало-мальски подробной статьи, из которой можно было бы узнать что-то полезное.
Факты выглядели удивительно скудно: двое людей обнаружены вечером в своем доме соседкой, оба задушены, дверь не взломана, окна не разбиты. Единственный вывод, который делали газетчики: учительница знала своих убийц. Произошло это в 1959 году, а следовательно шанс найти живых свидетелей — по крайней мере тех, кто в твердой памяти — ничтожно мал.
Цзимо попытался увязать все что он уже знает логически: убийство четы Камински, фотографии с места преступления, отъезд деда Фэй на юг. Выходило так, что к убийству учительницы мог быть причастен дедуля-Брикнелл, и бежал он вовсе не от жестокости своего отца, а от уголовного преследования.
Эдвин Брикнелл — зная место рождения и длительного проживания искать информацию стало значительно легче — родился в 1940 году, значит в указанное время ему было 19. К моменту убийства Камински он был женат уже полгода — довольно скоропалительный брак, если задуматься, и ранний, на своей однокласснице Бесс Белл. Об этом была также запись в газете. Точной даты отъезда Брикнелла Цзимо конечно не знал (а Фэй об этом спрашивать было бесполезно), но все вместе выглядело исключительно неприятно.
Девятнадцатилетний юноша должен был знать Камински. Она была учительницей, довольно заметной фигурой и, судя по фотографии в газете — настоящей красавицей.
Цзимо потер виски.
- Проблемы, молодой человек?
Цзимо молча протянул распечатки. Устроившись в кресле, Шо быстро прочитал заметки и покачал головой.
- Гм. Все чудесатее и чудесатее, как было в той книге... Сможешь отыскать что-то на этих Камински?
- У нас новая рабочая гипотеза? - мрачно уточнил Цзимо, оглянулся на дверь — палуба была пуста — и понизил голос: - «Артур Эммерсон» имеет отношение к Камински, а Брикнелл — к ее убийству? Фэй от такого вообще сорвет крышу!
- Поэтому, - рассудительно заметил Шо, - эту рабочую гипотезу мы ей пока не будет озвучивать. Так найти информацию о Камински можно?
Цзимо поморщился.
- Теоретически? Дело такой давности, к тому же, вероятнее всего, не раскрытое, даже не было оцифровано. Шансов найти преступника нет, привлечь его к ответственности нельзя тем более. Дело все еще должно существовать в архиве штата Мэн, конечно, но... У вас нет каких-нибудь знакомых друзей знакомых, которые смогли бы получить его и взглянуть одним глазком?
- Кхм... - Шо оторвал виноградину от грозди и принялся катать ее по ладони, размышляя. Затем отправил ягоду в рот и кивнул. - Есть один вариант. Дело подобной давности ведь может получить журналист?
- Вероятно.
- Дай мне пару дней. А для тебя у меня есть сейчас другое дело.
Цзимо приподнял брови.
- Нам нужно выбить из Патаки правду о том, где он взял серьги.
- Выбить? - поморщился Цзимо.
- Любой ценой, - кивнул Шо. - С ним можно не церемониться. Это мерзкий тип и мелкий уголовник. Вера Блэк его выманит. Твоя же задача — придумать, как получить его признание.
- Я бывший полицейский, мистер Шо, - напомнил Цзимо. - Мне не нравится сама идея выбить из кого-то признание незаконным путем.
- Так придумай более-менее законный! - фыркнул Шо. - У тебя есть куча времени, пока мы плывем к Канарским островам!
ГЛАВА 34.
Патаки перезвонил тем же вечером, вскоре после того, как закончился ужин, показавшийся Вере довольно странным сочетанием уютных домашних посиделок и пафосного роскошного приема. Хрусталь, фарфор и дорогое вино, белоснежные скатерти и столовая на четыре стола причудливо сочетались с беспечной и бестолковой болтовней Шо обо всем на свете.
