Талия была наивным и нежным созданием, всех хотела спасти, и в этом было ее достоинство. Дружба с хорошим человеком всегда идет на пользу. В то же время, благодаря своей доброте она была беззащитна, о чем постоянно забывала. Бьоса сперва старалась напоминать девушке, что добрых людей на свете мало и становится еще меньше, но это было бессмысленно. Талия и ёлингу считала доброй. Теперь Бьоса просто решала появляющиеся проблемы без лишних споров.
А еще жителям Миттена следовало кое о чем напомнить.
- И ради кого на этот раз ты сунула голову в петлю? – спросила Бьоса шепотом.
Талия не ответила, но этого и не требовалось. Глупая девчонка-служанка отиралась с краю, то и дело в толпе мелькал ее острый нос. Хотелось думать, девчонку мучает совесть. Бьоса поманила ее к себе. Служанке идти отчаянно не хотелось, но ее годами приучали к послушанию и страху перед некромантами. Мысль о том, что и Талия могла быть такой же запуганной, трусливой дрянью, отчего-то казалась неприятной.
- По твоей милости моя ученица попала к ди Луке? – спросила Бьоса, беря девочку за подбородок.
Девчонка и рада была соврать, или хотя бы просто промолчать, но перед ней стояла страшная некромантка. Порченная. Бьоса и без того обладала своеобразной внешностью, а когда она злилась, черты ёлинги проявлялись резче. Сейчас Бьоса была в бешенстве.
Люди в толпе начали перешептываться. Слух о том, что мстительная некромантка отменила действие всех, наложенных заклятий и амулетов, уже разлетелся по городу. Добрые жители Миттена поступили так же, как действовали всегда: вытолкнули дурочку-служанку вперед и расступились. Вокруг сразу же стало полным полно свободного места.
- Что ты пообещала? – спросила Бьоса, глядя девчонке в глаза.
Она была совсем ребенок, но ребенок злой и лживый, воспитанный в дурные времена. Она испытывала безумный страх перед некромантами, и чтобы спастись, готова была на все. Какие бы простые и разумные решения не предлагала Талия, девчонка их проигнорировала бы. Она верила только в силу.
- Ч-что я стану вы-выполнять любые т-требования хозяина… - промямлила девчонка.
Рабство… Бьоса покачала головой. Люди – себя к ним ёлинга не причисляла даже с известной натяжкой – с поразительной легкостью соглашались на подобное унижение, словно рабство решало проблемы, а не создавало их. Девчонка выглядела жалко. Ёлинга окончательно утратила к ней всякий интерес. Трус сам себя накажет. Подобрав платье, подол которого был безнадежно испорчен, она величественно кивнула.
- В таверну. Приведем себя в порядок и двинемся назад. Надо попасть в Грасс как можно скорее, - обернувшись, она посмотрела на Ранквиста. – Где ваши спутники?
Ранквист сделал вид, что не понимает, о чем речь. Это было забавно: сначала он пришел и спас ненавистную некромантку, а потом заново замкнулся в себе. Казалось, эмоций в нем было не больше, чем в самом распоследнем ёлинге. Бьоса чувствовала его боль, долгую, изнурительную, необыкновенно мучительную, но между тем мужчина не издал ни звука.
- Мне нужен мой кузнец, - пояснила Бьоса.
- На постоялом дворе, - безжизненным тоном ответил Ранквист.
Бьоса хмыкнула, чуть подправила свою метку (наложенная на Ранквиста Печать сбивала ее) и начала решительно пробиваться сквозь толпу. Люди, окружающие ее, были напуганы так сильно, что страх их ёлинга пила, будто хмельное вино. Однако она постаралась успокоиться и заставить себя вздохнуть, освободиться от наваждения. Миттен уже достаточно наказан.
Взбежав на крыльцо постоялого двора, она оглядела зал и потребовала у перепуганного хозяина, до которого похоже уже дошли вести о дурном настроении почтенной некромантки:
- Лошадей мне и моим спутникам! И где, бес побери, мой кузнец?
* * *
На Александра накатила усталость. Этого и следовало ожидать: он и так слишком долго боролся с печатями из чистого упрямства. Не было ни сил, ни желания сражаться, спорить, и он просто шел следом за некромантами, прижимая к груди клинки. Едва-едва шевелилась в груди досада: оружие у него было, некроманты совсем рядом, а нападать на них… да, нет ни сил, ни, что странно, желания.
На пороге трактира белобрысый отобрал у него наконец шпаги и посмотрел как-то странно, будто бы с сочувствием. Говорить ничего не стал. Зато заговорил Ян, причем с такой скоростью, что при всем желании Александр не смог бы вставить слово. Заткнулся кузнец только под взглядом некромантки. Скептически оглядев своих новых слуг (теперь уж было не до возражений), она кивнула чему-то и занялась делами.
- Хозяин, мне нужно пять лошадей, немедленно, и провизии на четыре дня.
Трактирщик попытался возразить. Терять лошадей ему не хотелось, а не возникало сомнений, что назад он их не получит. Впрочем, он очень быстро вспомнил, как опасны споры с некромантами, и удалился со всей возможной поспешностью. Лошади были оседланы за пятнадцать минут. Еще минут десять порченная ведьма писала какие-то бумаги, скрепляя их личной печатью, которую носила на шее на длинном шнурке, а потом подошла к забившимся в угол «слугам».
- Мы едем в Грасс. Я не собираюсь тащить вас силой, но напоминаю: мои метки не продержатся дольше месяца. Вашего, гм, «мальчика» вы так запросто не защитите.
- Что вам нужно от нас, леди? – спросил Ян, говоривший сейчас за всех.
Ведьма осклабилась.
- Кузнец и повар.
Александр и Ян не стали ничего обсуждать, просто молча, не сговариваясь, пошли к лошадям. Терять им было нечего, а с некроманткой, похоже, можно было пойти на сделку. Тут произошла небольшая заминка: животные чувствовали порченную кровь и пытались сбежать. Ёлинга все же справилась со своим скакуном, должно быть, запугав его, и возглавила маленький отряд. Следом за ней ехали на одном коне белобрысые, ведя свободную лошадь в поводу, а замыкали крошечную кавалькаду Александр и Ян, держащий в объятьях задремавшую Алису.
Миттен был покинут еще до рассвета, оставлен во мраке, в трауре по своему убитому покровителю. Даже если новость о том, что ди Луку убила некромантка, и распространилась уже, препятствий им никто не чинил. Люди привычно сторонились зловещей порченной крови. К тому моменту, когда взошло тусклое осеннее солнце, едва способное разогнать туман, отряд уже добрался до Большого Восточного тракта и повернул в сторону вересковых пустошей Грасса.
- Хотел бы я знать, куда мы едем… - пробормотал Александр.
Его все же услышали во главе отряда. Ёлинга обернулась и оглядела своих слуг.
- В Замок Тысячи Скелетов, господин повар. Близится ночь подношений, пора собирать дань, - и издав негромкий, хрусткий злой смешок, ведьма пришпорила своего коня.
А еще жителям Миттена следовало кое о чем напомнить.
- И ради кого на этот раз ты сунула голову в петлю? – спросила Бьоса шепотом.
Талия не ответила, но этого и не требовалось. Глупая девчонка-служанка отиралась с краю, то и дело в толпе мелькал ее острый нос. Хотелось думать, девчонку мучает совесть. Бьоса поманила ее к себе. Служанке идти отчаянно не хотелось, но ее годами приучали к послушанию и страху перед некромантами. Мысль о том, что и Талия могла быть такой же запуганной, трусливой дрянью, отчего-то казалась неприятной.
- По твоей милости моя ученица попала к ди Луке? – спросила Бьоса, беря девочку за подбородок.
Девчонка и рада была соврать, или хотя бы просто промолчать, но перед ней стояла страшная некромантка. Порченная. Бьоса и без того обладала своеобразной внешностью, а когда она злилась, черты ёлинги проявлялись резче. Сейчас Бьоса была в бешенстве.
Люди в толпе начали перешептываться. Слух о том, что мстительная некромантка отменила действие всех, наложенных заклятий и амулетов, уже разлетелся по городу. Добрые жители Миттена поступили так же, как действовали всегда: вытолкнули дурочку-служанку вперед и расступились. Вокруг сразу же стало полным полно свободного места.
- Что ты пообещала? – спросила Бьоса, глядя девчонке в глаза.
Она была совсем ребенок, но ребенок злой и лживый, воспитанный в дурные времена. Она испытывала безумный страх перед некромантами, и чтобы спастись, готова была на все. Какие бы простые и разумные решения не предлагала Талия, девчонка их проигнорировала бы. Она верила только в силу.
- Ч-что я стану вы-выполнять любые т-требования хозяина… - промямлила девчонка.
Рабство… Бьоса покачала головой. Люди – себя к ним ёлинга не причисляла даже с известной натяжкой – с поразительной легкостью соглашались на подобное унижение, словно рабство решало проблемы, а не создавало их. Девчонка выглядела жалко. Ёлинга окончательно утратила к ней всякий интерес. Трус сам себя накажет. Подобрав платье, подол которого был безнадежно испорчен, она величественно кивнула.
- В таверну. Приведем себя в порядок и двинемся назад. Надо попасть в Грасс как можно скорее, - обернувшись, она посмотрела на Ранквиста. – Где ваши спутники?
Ранквист сделал вид, что не понимает, о чем речь. Это было забавно: сначала он пришел и спас ненавистную некромантку, а потом заново замкнулся в себе. Казалось, эмоций в нем было не больше, чем в самом распоследнем ёлинге. Бьоса чувствовала его боль, долгую, изнурительную, необыкновенно мучительную, но между тем мужчина не издал ни звука.
- Мне нужен мой кузнец, - пояснила Бьоса.
- На постоялом дворе, - безжизненным тоном ответил Ранквист.
Бьоса хмыкнула, чуть подправила свою метку (наложенная на Ранквиста Печать сбивала ее) и начала решительно пробиваться сквозь толпу. Люди, окружающие ее, были напуганы так сильно, что страх их ёлинга пила, будто хмельное вино. Однако она постаралась успокоиться и заставить себя вздохнуть, освободиться от наваждения. Миттен уже достаточно наказан.
Взбежав на крыльцо постоялого двора, она оглядела зал и потребовала у перепуганного хозяина, до которого похоже уже дошли вести о дурном настроении почтенной некромантки:
- Лошадей мне и моим спутникам! И где, бес побери, мой кузнец?
* * *
На Александра накатила усталость. Этого и следовало ожидать: он и так слишком долго боролся с печатями из чистого упрямства. Не было ни сил, ни желания сражаться, спорить, и он просто шел следом за некромантами, прижимая к груди клинки. Едва-едва шевелилась в груди досада: оружие у него было, некроманты совсем рядом, а нападать на них… да, нет ни сил, ни, что странно, желания.
На пороге трактира белобрысый отобрал у него наконец шпаги и посмотрел как-то странно, будто бы с сочувствием. Говорить ничего не стал. Зато заговорил Ян, причем с такой скоростью, что при всем желании Александр не смог бы вставить слово. Заткнулся кузнец только под взглядом некромантки. Скептически оглядев своих новых слуг (теперь уж было не до возражений), она кивнула чему-то и занялась делами.
- Хозяин, мне нужно пять лошадей, немедленно, и провизии на четыре дня.
Трактирщик попытался возразить. Терять лошадей ему не хотелось, а не возникало сомнений, что назад он их не получит. Впрочем, он очень быстро вспомнил, как опасны споры с некромантами, и удалился со всей возможной поспешностью. Лошади были оседланы за пятнадцать минут. Еще минут десять порченная ведьма писала какие-то бумаги, скрепляя их личной печатью, которую носила на шее на длинном шнурке, а потом подошла к забившимся в угол «слугам».
- Мы едем в Грасс. Я не собираюсь тащить вас силой, но напоминаю: мои метки не продержатся дольше месяца. Вашего, гм, «мальчика» вы так запросто не защитите.
- Что вам нужно от нас, леди? – спросил Ян, говоривший сейчас за всех.
Ведьма осклабилась.
- Кузнец и повар.
Александр и Ян не стали ничего обсуждать, просто молча, не сговариваясь, пошли к лошадям. Терять им было нечего, а с некроманткой, похоже, можно было пойти на сделку. Тут произошла небольшая заминка: животные чувствовали порченную кровь и пытались сбежать. Ёлинга все же справилась со своим скакуном, должно быть, запугав его, и возглавила маленький отряд. Следом за ней ехали на одном коне белобрысые, ведя свободную лошадь в поводу, а замыкали крошечную кавалькаду Александр и Ян, держащий в объятьях задремавшую Алису.
Миттен был покинут еще до рассвета, оставлен во мраке, в трауре по своему убитому покровителю. Даже если новость о том, что ди Луку убила некромантка, и распространилась уже, препятствий им никто не чинил. Люди привычно сторонились зловещей порченной крови. К тому моменту, когда взошло тусклое осеннее солнце, едва способное разогнать туман, отряд уже добрался до Большого Восточного тракта и повернул в сторону вересковых пустошей Грасса.
- Хотел бы я знать, куда мы едем… - пробормотал Александр.
Его все же услышали во главе отряда. Ёлинга обернулась и оглядела своих слуг.
- В Замок Тысячи Скелетов, господин повар. Близится ночь подношений, пора собирать дань, - и издав негромкий, хрусткий злой смешок, ведьма пришпорила своего коня.
