Через несколько миль показался большой придорожный трактир, украшенный вывеской с двумя черными бриллиантами. Находится под защитой весьма сильного некроманта, а то и целой коллегии.
- Зайдем, - предложил Александр, зябко ежась. Ветер продувал насквозь, несмотря на мех.
- У нас нет денег, - напомнил Ян. – и мы – изгнанники, так сказать.
- Во-первых, будет весьма подозрительно, если мы не зайдем. Темнеет уже, и все нормальные путешественники в Месяц Теней предпочитают ночевать под надежной кровлей. Во-вторых, на нас метка ёлинги. И в третьих, едва ли кто-то вообще станет нас разглядывать. Даже несмотря на два алмаза. Их наличие еще ни о чем не говорит.
Александр и сам не уверил своим собственным словам, и конечно, у дородного трактирщика вдобавок к длинному фартуку и пестрой головной повязке был монокль из шлифованного рубина. Под взглядом этого красного «глаза» душа Александра ушла в пятки. Трактирщик нахмурился, потом вдруг расцвел довольной улыбкой.
- Какая радость – видеть людей миледи Бьосы! Как поживает ее светлость?
- Нормально, - выдавил Александр, чувствуя себя крайне неуютно. «Люди миледи Бьосы»? что это вообще значит?
- Ее светлость не собирается навестить нас?
Александр более-менее собрался с мыслями. Некромантка не просто наложила на них свою метку. Они не жертвы, как он сперва подумал. Они… слуги? Александр сделал Яну знак молчать и заговорил уверенно и надменно, как надлежит приближенному знатной некромантки.
- Миледи Бьоса уже в Миттене, мы встречаемся с ней там через несколько дней.
- Жаль, что нам не выдалось шанса принять у себя миледи Бьосу в этот раз, - покачал головой трактирщик. – Данна! Приготовь для гостей лучшие комнаты! Вы извините, сударь, у нас тут без особых удобств сегодня. Может и хорошо, что миледи уже в Миттене.
- Ксандер, - представился Александр, переменив имя на тарнасский манер. Подобные имена у опечатанных были в моде. – Это Янник и Лис. Не обращайте внимание на мальчонку, немой дурачок. Держим при себе из жалости.
Трактирщик закивал понимающе. Конечно, конечно. Держим при себе из жалости, а при случае можем и бросить в пасть какой-нибудь твари.
- Так что, - спросил Александр, усаживаясь по-хозяйски за свободный стол и оглядывая зал. Пустых мест почти не было, но несмотря на тесноту и гомон, на них старательно не обращали внимания. – Откуда столько народа?
- Ну, в Месяц Теней это дело обычное, - попытался отмахнуться трактирщик.
В Месяц Теней в путь отправлялись только самые отчаянные, и даже на миттенской дороге их было недостаточно, чтобы заполнить трактир до отказа.
- Да нет, многовато что-то, - покачал головой Александр.
Трактирщик, лично собирающий на стол, немного смутился. Взгляд Александра сделался испытующим, и трактирщик сдался.
- Год выдался неважный по всему западу, так что ожидается, что Великие госпоlа станут объезжать дома в поисках… подношения. Вот все и побросали слуг, домочадцев и отправились в путь. Сами знаете, какое же подношение из путешественника.
- И кто же собрался на поиски… подношения? – спросил Александр. Слово «жертва» подошло бы тут куда лучше, даже звучало торжественнее.
- А разве миледи Бьоса… нет, конечно нет, - сам себя поправил трактирщик. – ее такие дела не волнуют. Окрест Миттена поисками занимается, конечно, мастер ди Лука.
- Конечно, - кивнул Александр. – Думаю, мы с ним еще встретимся.
* * *
Талия так и не появилась, и Бьоса начала нервничать по-настоящему. Нельзя было отпускать эту наивную девушку, совсем дитя, ходить по Миттену в одиночестве.
- Талия – ученица некроманта, миледи, - напомнил Тимон, тонко чувствующий изменения настроения наставницы. – Мы не должны слишком беспокоиться за нее.
- Талия – это Талия, - Бьоса поднялась. – Иди и разыщи ее. А я поговорю с трактирщиком. Мне не нравится то, что здесь происходит.
Тимон с поклоном удалился. Он пока не разделял тревогу наставницы, но привык слушаться ее беспрекословно. Бьоса подошла к стойке и облокотилась на полированное дерево.
- Эй, хозяин!
Трактирщик склонился в подобострастном поклоне.
- Миледи.
- Что творится в Миттене?
Хозяин сделал вид, что не знает, о чем идет речь. Такое поведение – жалкая, бессмысленная трусость – всегда раздражало Бьосу.
- Врать бессмысленно, - предупредила ёлинга. – Я чувствую твою ложь. И твой страх.
Трактирщик потупился.
- Со дня на день мастер ди Лука начнет искать подношение…
- Жертву?! – воскликнула Бьоса. Трактирщика перекосило. – Вы хотите принести жертву?!
- П-подношение, миледи….
- Суть не изменится, как не назови, - мрачно сказала Бьоса. Так вот, почему ее одолевали дурные предчувствия: кровь ёлинги чует людской страх и предощущает смерть. – И что же собираются делать горожане?
Трактирщик замялся. Ему очень не хотелось говорить, из чего Бьоса заключила – ей очень не захочется это услышать. Но спорить с некроманткой, тем более – ёлингой, никто не рисковал, помня о злопамятности и жестокости этого племени.
- Мы… мы надеялась просить мастера ди Луку, что бы…
- Он поискал жертву где-то еще, - холодно закончила за него Бьоса. – И что же вы надумали, господин Клосса? Отправитесь в путь с чадами и домочадцами? Дадите гражданство всякому бродяге, переступившему городские ворота?
Трактирщик молчал, понимая, что любое слово в оправдание только ухудшит его участь. Он знал ёлингу не первый год, знал как она бывает вспыльчива, и с какой страстью, непривычной для некромантки и для ёлинги, защищает порой людей.
- Все амулеты, которые мы делали когда-либо для жителей Миттена, отныне не действуют, - холодно сказала Бьоса, оттолкнулась от стойки и направилась к выходу.
Тимон налетел на нее в дверях.
- Ее нигде нет! Я искал, я использовал кристалл! Ее нигде нет!
Невозмутимого Тимона только происшествие с сестрой и могло привести в панику.
- Спокойно, - Бьоса похлопала его по руке. – Пошли к дому ди Лука. Нам нужно с ним поговорить.
* * *
Когда-то Миттен был уютным тихим городом. Его резчики по камню и литейщики украшали храмы по всей стране, делали парковые решетки, выполняли заказы аристократов и разбогатевших купцов. Теперь, когда над Миттеном зловещей снежной горой довлел Собор Теней, город казался вымершим. Должно быть, жители его тоже отправились в путь, чтобы не пасть жертвами «подношения». Не видно было нищих, которые в любое другое время запруживали улочки любого города. Сейчас они, лучше прочих чувствующие неприятности, скрылись прочь с глаз, забились в самые глубокие норы.
- Не угодить бы в неприятности… - пробормотал Ян.
- На нас печать ёлинги, - не слишком уверенным тоном напомнил Александр.
До той поры это срабатывало. Те, кто мог разглядеть метку – благодаря хитрым приспособлениям или собственному дару, относились к беглецам с почтением. Им не пришлось платить в трактирах – «у миледи Бьосы, конечно же, долгосрочный кредит», их ни разу не останавливали патрули. Впрочем, солдаты тоже перетрусили: подношением мог стать кто угодно, и служилый люд не относился к путешествующим. По мере приближения к Миттену обстановка только сгущалась, ведь некромант, ответственный за подношение в графстве Коддо, жил здесь.
На воротах вопреки опасению Яна их останавливать не стали, только бегло осмотрели сквозь рубиновое стекло и пропустили с поклоном. Александр не мог взять в голову, чем же руководствовалась ёлинга, накладывая такую метку. Какой ей был прок, и был ли вообще. Впрочем, в доброту некромантки верилось с трудом.
В конце концов Александр оставил бесполезные мысли о ёлинге и перешел к делам насущным. Миттен оставил по себе гнетущее впечатление. Его жители прятались по домам, изобретая способы спастись, или же набивались в трактиры. В один из них – «Белую кобылу» - Александр и свернул, привлеченный респектабельной вывеской, украшенной кинжалом с тремя черными алмазами у рукояти. Таверне покровительствовал накромант, а значит и расспрашивать о ёлинге и ди Луке следовало именно здесь.
Трактирщик, оглядев их сквозь рубиновое стеклышко в золоченой оправе, склонился в подобострастном поклоне. Похоже, ёлингу знали и тут.
- Вы, должно быть, ищете леди Бьосу, господа? Она только что была здесь, минут пятнадцать назад покинула мой трактир в большой спешке. Полагаю, отправилась искать мастера ди Луку. Будете ее дожидаться?
Александр огляделся. Посетители таверны напоминали больше лагерь беженцев, он насмотрелся на такие в годы войны. Ими владел страх, скрываемый под напускным весельем.
- Ян, оставайтесь здесь. Присмотри за… Лисом. А я поищу миледи.
Кузнец хотел возразить, но Александр сделал ему знак молчать и шепнул: в городе небезопасно, позаботься об Алисе. Он собрался уже уходить, оставив недовольного Яна, когда трактирщик поймал его за локоть и тут же испуганно разжал пальцы.
- Господин… миледи Бьоса ушла от нас несколько… расстроенной. Походатайствуйте, чтобы она не лишала амулеты силы…
Александру захотелось – уже не в первый раз – взглянуть на метки, которые поставила на них ёлинга. Судя по преувеличенному почтению, они здесь числились чуть ли не доверенными слугами некромантки.
- Посмотрим, что можно сделать, - неопределенно пробормотал Александр.
Он вышел наконец на улицу. Стемнело. Фонарщики, вооруженные лестницами и магическими лампами, разжигали фонари, воровато оглядываясь, пока перебегали от одного к другому. Месяц Теней, который обычно не представлял угрозы для горожан, теперь пугал их. Краем уха Александр слышал обрывки разговоров. Фонарщики с благоговением и страхом поминали леди Бьосу. До чего шустрая особа! Везде поспела.
У фонарщиков Александр и спросил дорогу к дому ди Луки. Горожане, конечно, не видели знак ёлинги, но одет он был благопристойно, а темнота скрывал все подробности, и никто не сказал бы, что кафтан с чужого плеча. Ему с радостью указали дорогу к присоборному бастье – фешенебельному району, выросшему на месте слободы резчиков по камню. Теперь на месте дома гильдии высился громадный собор, украшенный натуралистичными скульптурами, перед ним располагалась площадь, мощеная шлифованным камнем, а кругом стояли дома, крытые соломой или алой черепицей, выстроенные целиком из камня. Найти нужный труда не составляло: как и десять лет назад, ди Лука щеголял собственным дурновкусием. Алые оконные ставни были расписаны желтыми розами, вычурные эветские капители позолочены, а герб с тремя черными бриллиантами занимал половину фронтона. Александр, так и не сочинивший добротный план, взбежал по ступеням и взялся за дверную ручку.
* * *
Служанке из «Пьяного Окуня» было лет четырнадцать-пятнадцать. Худенькая бледная замарашка с первого взгляда вызвала у Талии симпатию и жалость. Совсем дитя, как она могла стать жертвой или рабыней некроманта? Талия была далеко не так наивна и невинна, как полагал ее брат, она прекрасно осведомлена была о заведенных у некромантов порядках. Она лучше прочих понимала, что леди Бьоса – совершенно уникальное исключение из общего правила.
Заняв место за столиком, Талия подманила служанку к себе. Девушка, немного испуганная закутанной в некромантский плащ фигурой, подбежала, неся тяжелый кувшин с вином.
- Чего желаете, госпожа?
Талия в замешательстве сообразила, что так и не решила, как же следует поступить. Читать девушка скорее всего не умеет, а значит письмо угодит в чужие руки. Ну а интерес некромантки и вовсе можно расценить исключительно превратно. И все же Талия спросила:
- Как тебя зовут, девочка?
В глазах служанки мелькнул страх. Называть свое имя некроманту было неблагоразумно, но она была воспитана в полном послушании темным магам, поэтому ответила:
- Эри, госпожа.
- Сколько тебе лет, Эри?
Звучало это так, словно Талия примеривалась к жертве. Девочка, однако, покорно ответила:
- Тринадцать, госпожа.
Еще моложе, чем предполагала Талия. Молодая некромантка испытала прилив жалости к ребенку. Интересно, не эти же чувства испытывала много лет назад леди Бьоса, глядя на пару белобрысых найденышей? Талия выпростала руку из складок плаща и коснулась девочки.
- Послушай меня, Эри, - проговорила она, понизив голос. – Тебе грозит опасность. Ты не знаешь меня, поэтому можешь не верить мне, но прошу тебя – беги. Иначе ты попадешь в большие неприятности.
Девочка испуганно пискнула что-то неразборчивое, подхватила кувшин и убежала. Проводив ее взглядом, Талия сокрушенно покачала головой и пригубила вино. Дешевая кислятина. Бросив на стол несколько монет, Талия поднялась. Нужно было поговорить с леди Бьосой и спросить ее совета. Наставница поворчит сперва, но потом непременно поможет, потому что у нее доброе сердце.
Уже начало темнеть, и на улицы вышли фонарщики, однако не спешили взбираться на свои лестницы. Сбившись в кучки, они горячо что-то обсуждали. В любом городе фонарщики – первые сплетники.
Откуда-то наполз туман. На секунду Талии – у нее всегда было богатое воображение – показалось, что он возник как по волшебству. Это была глупость конечно. Осенью, в Месяц Теней туман – обычное дело. И все же, Талия ускорила шаг. Сумрак и туман, размывающий очертания, не нравились ей с детства.
Удар по голове оказался для Талии полной неожиданностью.
В себя ученица некромантки пришла с ощущение дискомфорта, боли, тяжести в груди. Корсаж был слишком туго зашнурован. Нелепость какая! Талия вообще не шнуровалась, предпочитая свободные платья, перепоясанные под грудью. Вокруг было темно, отчего ощущение тревоги только усилилось. Талия попыталась сесть, но руки и ноги заскользили по чему-то влажному. В нос ударил запах крови.
* * *
Дом ди Луки представлял собой образец дурного вкуса. Если бы Бьоса – как не безразлична она была к собственному внешнему виду и окружающим ее вещам – жила в таком доме, ее должно быть, извела бы мигрень.
- Талию видели в местном трактире – «Пьяный Окунь», - отрапортовал подоспевший Тимон. – И немногим больше часа назад ее заметили на улице фонарщики. Она скрылась в тумане.
Бьоса задумчиво закусила губу. Куда же глупая девчонка подалась потом? Интуиция – а у ёлинг всегда чрезвычайно развита была интуиция – говорила, что в конце концов глупышка Талия угодила в этот дом с кричаще-яркими ставнями.
- Мы ведь не можем просто так вломиться в дом некроманта, члена собора, обладателя трех звезд… - начал Тимон.
- Трех?! Пф-ф! – Бьоса подобрала юбку и решительно направилась в сторону «Пьяного Окуня». С порога она громогласно потребовала: - Хозяин! Бумагу, перо и чернила!
Трактирщик, до которого дошли уже слухи о дурном настроении ёлинги, быстро подал требуемое. Написав краткую записку, бьоса скрепила ее личной печатью и подманила служанку.
- Эй, ты, как тебя?
- Эри, миледи, - девочка поспешно присела в неуклюжем реверансе.
- Отнеси это послание мастеру ди Луке и дождись его ответа.
Девочка бросила испуганный взгляд на печать, спрятала письмо в карман передника и побежала через улицу к дому некроманта. Бьоса опустилась на лавочку, сделала знак Тимону и подперла щеку рукой. Впрочем, долго ждать не пришлось: служанка вернулась почти сразу.
- Мастер ди Лука не может принять вас, он занят.
- Чем, интересно? – ядовито спросила Бьоса, поднимаясь. – Пошли, Тимон. Навестим нашего уважаемого коллегу.
- Почему вы думаете, что Талия у него? – тихим шепотом спросил Тимон.
- Зайдем, - предложил Александр, зябко ежась. Ветер продувал насквозь, несмотря на мех.
- У нас нет денег, - напомнил Ян. – и мы – изгнанники, так сказать.
- Во-первых, будет весьма подозрительно, если мы не зайдем. Темнеет уже, и все нормальные путешественники в Месяц Теней предпочитают ночевать под надежной кровлей. Во-вторых, на нас метка ёлинги. И в третьих, едва ли кто-то вообще станет нас разглядывать. Даже несмотря на два алмаза. Их наличие еще ни о чем не говорит.
Александр и сам не уверил своим собственным словам, и конечно, у дородного трактирщика вдобавок к длинному фартуку и пестрой головной повязке был монокль из шлифованного рубина. Под взглядом этого красного «глаза» душа Александра ушла в пятки. Трактирщик нахмурился, потом вдруг расцвел довольной улыбкой.
- Какая радость – видеть людей миледи Бьосы! Как поживает ее светлость?
- Нормально, - выдавил Александр, чувствуя себя крайне неуютно. «Люди миледи Бьосы»? что это вообще значит?
- Ее светлость не собирается навестить нас?
Александр более-менее собрался с мыслями. Некромантка не просто наложила на них свою метку. Они не жертвы, как он сперва подумал. Они… слуги? Александр сделал Яну знак молчать и заговорил уверенно и надменно, как надлежит приближенному знатной некромантки.
- Миледи Бьоса уже в Миттене, мы встречаемся с ней там через несколько дней.
- Жаль, что нам не выдалось шанса принять у себя миледи Бьосу в этот раз, - покачал головой трактирщик. – Данна! Приготовь для гостей лучшие комнаты! Вы извините, сударь, у нас тут без особых удобств сегодня. Может и хорошо, что миледи уже в Миттене.
- Ксандер, - представился Александр, переменив имя на тарнасский манер. Подобные имена у опечатанных были в моде. – Это Янник и Лис. Не обращайте внимание на мальчонку, немой дурачок. Держим при себе из жалости.
Трактирщик закивал понимающе. Конечно, конечно. Держим при себе из жалости, а при случае можем и бросить в пасть какой-нибудь твари.
- Так что, - спросил Александр, усаживаясь по-хозяйски за свободный стол и оглядывая зал. Пустых мест почти не было, но несмотря на тесноту и гомон, на них старательно не обращали внимания. – Откуда столько народа?
- Ну, в Месяц Теней это дело обычное, - попытался отмахнуться трактирщик.
В Месяц Теней в путь отправлялись только самые отчаянные, и даже на миттенской дороге их было недостаточно, чтобы заполнить трактир до отказа.
- Да нет, многовато что-то, - покачал головой Александр.
Трактирщик, лично собирающий на стол, немного смутился. Взгляд Александра сделался испытующим, и трактирщик сдался.
- Год выдался неважный по всему западу, так что ожидается, что Великие госпоlа станут объезжать дома в поисках… подношения. Вот все и побросали слуг, домочадцев и отправились в путь. Сами знаете, какое же подношение из путешественника.
- И кто же собрался на поиски… подношения? – спросил Александр. Слово «жертва» подошло бы тут куда лучше, даже звучало торжественнее.
- А разве миледи Бьоса… нет, конечно нет, - сам себя поправил трактирщик. – ее такие дела не волнуют. Окрест Миттена поисками занимается, конечно, мастер ди Лука.
- Конечно, - кивнул Александр. – Думаю, мы с ним еще встретимся.
* * *
Талия так и не появилась, и Бьоса начала нервничать по-настоящему. Нельзя было отпускать эту наивную девушку, совсем дитя, ходить по Миттену в одиночестве.
- Талия – ученица некроманта, миледи, - напомнил Тимон, тонко чувствующий изменения настроения наставницы. – Мы не должны слишком беспокоиться за нее.
- Талия – это Талия, - Бьоса поднялась. – Иди и разыщи ее. А я поговорю с трактирщиком. Мне не нравится то, что здесь происходит.
Тимон с поклоном удалился. Он пока не разделял тревогу наставницы, но привык слушаться ее беспрекословно. Бьоса подошла к стойке и облокотилась на полированное дерево.
- Эй, хозяин!
Трактирщик склонился в подобострастном поклоне.
- Миледи.
- Что творится в Миттене?
Хозяин сделал вид, что не знает, о чем идет речь. Такое поведение – жалкая, бессмысленная трусость – всегда раздражало Бьосу.
- Врать бессмысленно, - предупредила ёлинга. – Я чувствую твою ложь. И твой страх.
Трактирщик потупился.
- Со дня на день мастер ди Лука начнет искать подношение…
- Жертву?! – воскликнула Бьоса. Трактирщика перекосило. – Вы хотите принести жертву?!
- П-подношение, миледи….
- Суть не изменится, как не назови, - мрачно сказала Бьоса. Так вот, почему ее одолевали дурные предчувствия: кровь ёлинги чует людской страх и предощущает смерть. – И что же собираются делать горожане?
Трактирщик замялся. Ему очень не хотелось говорить, из чего Бьоса заключила – ей очень не захочется это услышать. Но спорить с некроманткой, тем более – ёлингой, никто не рисковал, помня о злопамятности и жестокости этого племени.
- Мы… мы надеялась просить мастера ди Луку, что бы…
- Он поискал жертву где-то еще, - холодно закончила за него Бьоса. – И что же вы надумали, господин Клосса? Отправитесь в путь с чадами и домочадцами? Дадите гражданство всякому бродяге, переступившему городские ворота?
Трактирщик молчал, понимая, что любое слово в оправдание только ухудшит его участь. Он знал ёлингу не первый год, знал как она бывает вспыльчива, и с какой страстью, непривычной для некромантки и для ёлинги, защищает порой людей.
- Все амулеты, которые мы делали когда-либо для жителей Миттена, отныне не действуют, - холодно сказала Бьоса, оттолкнулась от стойки и направилась к выходу.
Тимон налетел на нее в дверях.
- Ее нигде нет! Я искал, я использовал кристалл! Ее нигде нет!
Невозмутимого Тимона только происшествие с сестрой и могло привести в панику.
- Спокойно, - Бьоса похлопала его по руке. – Пошли к дому ди Лука. Нам нужно с ним поговорить.
* * *
Когда-то Миттен был уютным тихим городом. Его резчики по камню и литейщики украшали храмы по всей стране, делали парковые решетки, выполняли заказы аристократов и разбогатевших купцов. Теперь, когда над Миттеном зловещей снежной горой довлел Собор Теней, город казался вымершим. Должно быть, жители его тоже отправились в путь, чтобы не пасть жертвами «подношения». Не видно было нищих, которые в любое другое время запруживали улочки любого города. Сейчас они, лучше прочих чувствующие неприятности, скрылись прочь с глаз, забились в самые глубокие норы.
- Не угодить бы в неприятности… - пробормотал Ян.
- На нас печать ёлинги, - не слишком уверенным тоном напомнил Александр.
До той поры это срабатывало. Те, кто мог разглядеть метку – благодаря хитрым приспособлениям или собственному дару, относились к беглецам с почтением. Им не пришлось платить в трактирах – «у миледи Бьосы, конечно же, долгосрочный кредит», их ни разу не останавливали патрули. Впрочем, солдаты тоже перетрусили: подношением мог стать кто угодно, и служилый люд не относился к путешествующим. По мере приближения к Миттену обстановка только сгущалась, ведь некромант, ответственный за подношение в графстве Коддо, жил здесь.
На воротах вопреки опасению Яна их останавливать не стали, только бегло осмотрели сквозь рубиновое стекло и пропустили с поклоном. Александр не мог взять в голову, чем же руководствовалась ёлинга, накладывая такую метку. Какой ей был прок, и был ли вообще. Впрочем, в доброту некромантки верилось с трудом.
В конце концов Александр оставил бесполезные мысли о ёлинге и перешел к делам насущным. Миттен оставил по себе гнетущее впечатление. Его жители прятались по домам, изобретая способы спастись, или же набивались в трактиры. В один из них – «Белую кобылу» - Александр и свернул, привлеченный респектабельной вывеской, украшенной кинжалом с тремя черными алмазами у рукояти. Таверне покровительствовал накромант, а значит и расспрашивать о ёлинге и ди Луке следовало именно здесь.
Трактирщик, оглядев их сквозь рубиновое стеклышко в золоченой оправе, склонился в подобострастном поклоне. Похоже, ёлингу знали и тут.
- Вы, должно быть, ищете леди Бьосу, господа? Она только что была здесь, минут пятнадцать назад покинула мой трактир в большой спешке. Полагаю, отправилась искать мастера ди Луку. Будете ее дожидаться?
Александр огляделся. Посетители таверны напоминали больше лагерь беженцев, он насмотрелся на такие в годы войны. Ими владел страх, скрываемый под напускным весельем.
- Ян, оставайтесь здесь. Присмотри за… Лисом. А я поищу миледи.
Кузнец хотел возразить, но Александр сделал ему знак молчать и шепнул: в городе небезопасно, позаботься об Алисе. Он собрался уже уходить, оставив недовольного Яна, когда трактирщик поймал его за локоть и тут же испуганно разжал пальцы.
- Господин… миледи Бьоса ушла от нас несколько… расстроенной. Походатайствуйте, чтобы она не лишала амулеты силы…
Александру захотелось – уже не в первый раз – взглянуть на метки, которые поставила на них ёлинга. Судя по преувеличенному почтению, они здесь числились чуть ли не доверенными слугами некромантки.
- Посмотрим, что можно сделать, - неопределенно пробормотал Александр.
Он вышел наконец на улицу. Стемнело. Фонарщики, вооруженные лестницами и магическими лампами, разжигали фонари, воровато оглядываясь, пока перебегали от одного к другому. Месяц Теней, который обычно не представлял угрозы для горожан, теперь пугал их. Краем уха Александр слышал обрывки разговоров. Фонарщики с благоговением и страхом поминали леди Бьосу. До чего шустрая особа! Везде поспела.
У фонарщиков Александр и спросил дорогу к дому ди Луки. Горожане, конечно, не видели знак ёлинги, но одет он был благопристойно, а темнота скрывал все подробности, и никто не сказал бы, что кафтан с чужого плеча. Ему с радостью указали дорогу к присоборному бастье – фешенебельному району, выросшему на месте слободы резчиков по камню. Теперь на месте дома гильдии высился громадный собор, украшенный натуралистичными скульптурами, перед ним располагалась площадь, мощеная шлифованным камнем, а кругом стояли дома, крытые соломой или алой черепицей, выстроенные целиком из камня. Найти нужный труда не составляло: как и десять лет назад, ди Лука щеголял собственным дурновкусием. Алые оконные ставни были расписаны желтыми розами, вычурные эветские капители позолочены, а герб с тремя черными бриллиантами занимал половину фронтона. Александр, так и не сочинивший добротный план, взбежал по ступеням и взялся за дверную ручку.
* * *
Служанке из «Пьяного Окуня» было лет четырнадцать-пятнадцать. Худенькая бледная замарашка с первого взгляда вызвала у Талии симпатию и жалость. Совсем дитя, как она могла стать жертвой или рабыней некроманта? Талия была далеко не так наивна и невинна, как полагал ее брат, она прекрасно осведомлена была о заведенных у некромантов порядках. Она лучше прочих понимала, что леди Бьоса – совершенно уникальное исключение из общего правила.
Заняв место за столиком, Талия подманила служанку к себе. Девушка, немного испуганная закутанной в некромантский плащ фигурой, подбежала, неся тяжелый кувшин с вином.
- Чего желаете, госпожа?
Талия в замешательстве сообразила, что так и не решила, как же следует поступить. Читать девушка скорее всего не умеет, а значит письмо угодит в чужие руки. Ну а интерес некромантки и вовсе можно расценить исключительно превратно. И все же Талия спросила:
- Как тебя зовут, девочка?
В глазах служанки мелькнул страх. Называть свое имя некроманту было неблагоразумно, но она была воспитана в полном послушании темным магам, поэтому ответила:
- Эри, госпожа.
- Сколько тебе лет, Эри?
Звучало это так, словно Талия примеривалась к жертве. Девочка, однако, покорно ответила:
- Тринадцать, госпожа.
Еще моложе, чем предполагала Талия. Молодая некромантка испытала прилив жалости к ребенку. Интересно, не эти же чувства испытывала много лет назад леди Бьоса, глядя на пару белобрысых найденышей? Талия выпростала руку из складок плаща и коснулась девочки.
- Послушай меня, Эри, - проговорила она, понизив голос. – Тебе грозит опасность. Ты не знаешь меня, поэтому можешь не верить мне, но прошу тебя – беги. Иначе ты попадешь в большие неприятности.
Девочка испуганно пискнула что-то неразборчивое, подхватила кувшин и убежала. Проводив ее взглядом, Талия сокрушенно покачала головой и пригубила вино. Дешевая кислятина. Бросив на стол несколько монет, Талия поднялась. Нужно было поговорить с леди Бьосой и спросить ее совета. Наставница поворчит сперва, но потом непременно поможет, потому что у нее доброе сердце.
Уже начало темнеть, и на улицы вышли фонарщики, однако не спешили взбираться на свои лестницы. Сбившись в кучки, они горячо что-то обсуждали. В любом городе фонарщики – первые сплетники.
Откуда-то наполз туман. На секунду Талии – у нее всегда было богатое воображение – показалось, что он возник как по волшебству. Это была глупость конечно. Осенью, в Месяц Теней туман – обычное дело. И все же, Талия ускорила шаг. Сумрак и туман, размывающий очертания, не нравились ей с детства.
Удар по голове оказался для Талии полной неожиданностью.
В себя ученица некромантки пришла с ощущение дискомфорта, боли, тяжести в груди. Корсаж был слишком туго зашнурован. Нелепость какая! Талия вообще не шнуровалась, предпочитая свободные платья, перепоясанные под грудью. Вокруг было темно, отчего ощущение тревоги только усилилось. Талия попыталась сесть, но руки и ноги заскользили по чему-то влажному. В нос ударил запах крови.
* * *
Дом ди Луки представлял собой образец дурного вкуса. Если бы Бьоса – как не безразлична она была к собственному внешнему виду и окружающим ее вещам – жила в таком доме, ее должно быть, извела бы мигрень.
- Талию видели в местном трактире – «Пьяный Окунь», - отрапортовал подоспевший Тимон. – И немногим больше часа назад ее заметили на улице фонарщики. Она скрылась в тумане.
Бьоса задумчиво закусила губу. Куда же глупая девчонка подалась потом? Интуиция – а у ёлинг всегда чрезвычайно развита была интуиция – говорила, что в конце концов глупышка Талия угодила в этот дом с кричаще-яркими ставнями.
- Мы ведь не можем просто так вломиться в дом некроманта, члена собора, обладателя трех звезд… - начал Тимон.
- Трех?! Пф-ф! – Бьоса подобрала юбку и решительно направилась в сторону «Пьяного Окуня». С порога она громогласно потребовала: - Хозяин! Бумагу, перо и чернила!
Трактирщик, до которого дошли уже слухи о дурном настроении ёлинги, быстро подал требуемое. Написав краткую записку, бьоса скрепила ее личной печатью и подманила служанку.
- Эй, ты, как тебя?
- Эри, миледи, - девочка поспешно присела в неуклюжем реверансе.
- Отнеси это послание мастеру ди Луке и дождись его ответа.
Девочка бросила испуганный взгляд на печать, спрятала письмо в карман передника и побежала через улицу к дому некроманта. Бьоса опустилась на лавочку, сделала знак Тимону и подперла щеку рукой. Впрочем, долго ждать не пришлось: служанка вернулась почти сразу.
- Мастер ди Лука не может принять вас, он занят.
- Чем, интересно? – ядовито спросила Бьоса, поднимаясь. – Пошли, Тимон. Навестим нашего уважаемого коллегу.
- Почему вы думаете, что Талия у него? – тихим шепотом спросил Тимон.
