Но орка здесь не было, как и отмычки, которой Ворон мог бы вскрыть замок. Кривой гвоздь тоже не обнаружился — вскрывать дверь было решительно нечем. В голове Ворона уже родился план, как напасть на лорда, когда тот придет к ним, но он отмел его, как невыполнимый — мужчина наверняка будет с охраной, а с несколькими людьми скованный наемник точно не справится.
И тут его взгляд скользнул по Агнет. Появилась идея. Шансов, конечно, мало, но вдруг девушка его порадует.
— У тебя шпильки нет?
Она распахнула глаза, потом нахмурилась, провела рукой по растрепавшейся косе… и вытащила тонкую длинную шпильку без всяких украшений — неудивительно, что стражники не заметили такую невидимку, занятые облапыванием ее хозяйки.
— Ты… — Ворон выхватил из рук Агнет шпильку. Он настолько был рад, что на мгновение чуть не бросился обнимать и целовать девушку, но потом вспомнил, что он ее терпеть не может, и процедил: — Благодарю.
Времени для споров не было, и Ворон тихо поднялся с соломы и подошел к решетке. Единственный оставшийся внизу стражник похрапывал на стуле в конце коридора. Как только Агнет перестала вопить, несчастный человек мог отдохнуть от трудов праведных. Ворон лишь усмехнулся, подходя к замку. В своем мастерстве он не сомневался, но ржавый метал мог скрипнуть в самый неподходящий момент. Еще и Агнет подскочила и теперь маячила за спиной. Правда, с дурацкими вопросами не лезла, и уже за это он был ей благодарен. Наконец старый замок поддался, лишь тихо заскрежетав, и дверь отворилась. Ворон осторожно распахнул решетку, сделав знак Агнет оставаться на месте. Стражника следовало, как минимум, обездвижить, что наемник и проделал, скрутив его собственным ремнем и затолкав в рот самодельный кляп.
— Иди сюда, быстро! — громким шепотом приказал Ворон Агнет, и девчонка мигом оказалась рядом.
Стражники несильно заморачивались с устройством темницы и безопасностью в ней, поэтому все вещи, которые они отняли у парочки, лежали здесь же, в потрескавшемся шкафчике вместе с дрянным табаком и парой медяков. Передавая Агнет ее плащ и поясную сумку, Ворон вдруг заметил блеск серебра. Он присмотрелся и вытащил из недр шкафа небольшой кулон в виде слезы. Опытный наемник легко определил, что это работа настоящего мастера — возможно, эльфа или гнома, — а потом припомнил безделушку в траве, которую искал колдун.
— Ты взяла ее, — осенило Ворона. — Вещь колдуна.
— Сейчас не время это обсуждать.
— Да, — отозвался наемник, но кулон девушке не отдал, бережно завернув в тряпку и спрятав у себя. Конечно, лучше бы магической (а какая еще могла быть у колдуна?) вещи находиться у мага, но Агнет Ворон доверял все меньше и меньше.
— Идем, — скомандовал он, когда они полностью снарядились. Теперь начинался более сложный этап спасения — выбраться из поместья. Кандалы не удалось снять — эти были сделаны куда лучше, чем в Вередоне, и Ворон, провозившись с десяток минут, плюнул на это дело. Если повезет, заберут ключи и откроют им, нет — сбегут так, а потом уже наемник снимет с себя эту гадость. Хотя магия Агнет здорово помогла бы им.
В диком напряжении они миновали лестницу, открыли верхнюю дверь и ступили в коридор поместья. Здесь было достаточно красиво — хотя Ворон ни сейчас, ни в прошлое свое посещение не заинтересовался жизнью знатных лордов. Его больше волновала парочка слуг снующих по лестнице справа. Из-за них он с Агнет не мог пройти по коридору. Все же они не бесплотные духи, и даже люди их заметят. Ворон лихорадочно размышлял, что делать, пока Агнет, вцепившись в его рукав, дергала его.
— Что? — одними губами прошептал он, оборачиваясь. Она показала стену напротив двери в подвал. Это была самая обычная бежевая стена, рядом с которой стоял цветок в горшке.
— Тайный ход, — не открывая рта, пробормотала Агнет и указала на место над цветком
Ворон глянул на лестницу для слуг, в другую сторону и решил довериться Агнет — безумная идея, но девица, несмотря на глупость и неумение колдовать, могла все равно больше, чем обычный человек. Наемник выбрал подходящий момент, шагнул из тени подвала к стене и коснулся ее. Поверхность ее была гладкой, но около цветка ловкие пальцы оборотня нащупали выемку. Она была едва заметна, но при нажатии на нее в действие пришел скрытый механизм. Тайная дверь приоткрылась, и Ворон быстро ступил во тьму хода. Агнет проворно последовала за ним. На их счастье, слуги не заметили их.
В потайном ходе было холодно, сыро и темно настолько, что даже Ворон, будучи оборотнем, едва различал очертания стен. Что уж говорить об Агнет, человеческой девушке. Она враз стала слепым беспомощным котенком, который вцепился в Ворона и не отпускал его. Признаться, девушка немного мешалась ему, но он не рискнул пререкаться — мало ли, какие секреты хранил этот ход. Лучше не привлекать внимание, а то будет очень невесело, когда, к примеру, в кухне или в хозяйском кабинете раздадутся голоса беглецов.
Несколько минут Ворон с Агнет шли без проблем. Ход был достаточно чистым, и единственная опасность, которая им грозила — это если девушка все же чихнет. Здесь должно было гулять великое эхо. Периодически Ворон задумывался, куда ведет ход. Скорее всего, либо наружу, за пределы поместья, либо в покои хозяев. И тот, и тот вариант был неплох, только если ход не приведет их в кабинет лорда. Но тогда, решил Ворон, они с Агнет вполне смогут подождать, когда Кардиш с паладином уйдут.
Стоило только ему подумать об этом, как впереди послышались шаги. Ворон резко остановился, ловя падающую Агнет и затыкая ей рот. Повезло, что шаги неизвестно слились с их, и звучное эхо поглотило все звуки. Только слух оборотня позволил ему различить чужой шум, и теперь Ворону оставалось дожидаться момента, когда на них выйдет неизвестный. Тот нес факел, и пламя вскорости осветило ход. Вторая удача за день — они с Агнет остановились прямо у поворота, так что их даже не было видно.
Человек приближался, и по звуку его шагов Ворон давно определил, кто идет к ним. Спустя секунду он бросился на него, пользуясь эффектом неожиданности и легко скручивая мужчину.
— Давно не виделись, лорд Кардиш. Не к нам ли вы идете? А мы вам навстречу, да? — процедил Ворон, которому во время поездки до поместья досталось немало тумаков и угроз.
Мужчина дернулся, попытался закричать, но затих, стоило Ворону побольнее ударить его по ребрам, да запихать в рот лорда его собственный носовой платок и шейный шарф. Руки наемник стянул куском бечевки, которую до сих пор таскал с собой. Не иначе для того, чтобы связывать вот таких вот приятных типов, которые готовы расправиться с любым, кто пришелся им не по душе. Ворон, конечно, допускал, что между леди и лордом существует страстная любовь и гнев последнего вполне оправдан, но все равно не мог спокойно относиться к угрозе собственной жизни. Да и пытки он не любил, тем более за подобное. Честное слово, даже у обвинения в Вередоне было больше здравого смысла.
Быстро обыскав лорда, Ворон достал из его кармана связку ключей и наконец освободил себя и Агнет от оков, блокирующих магию.
— Пойдем, — позвал он девушку, но та вдруг встала. — Ну что такое?!
— Мы не можем его здесь оставить, — прошептала она. — Навряд ли про этот ход знают посторонние. Если мы оставим его здесь, то он умрет.
Ворон не удержался и закатил глаза.
— Я напоминаю, что если бы не наша ловкость и удача, вот это "милый" мужчина отдал бы тебя своим воякам, а те пустили бы тебя по кругу. Ну а меня бы оскопили, потом засунули бы раскаленную кочергу в зад и четвертовали. Я ничего не пропустил? — поинтересовался он у Кардиша. Тот попытался сквозь кляп выругаться. Ни о каком раскаянии не шло и речи — судя по глазам, лорд собирался удвоить наказание, если у него получится освободиться.
— О чем я и говорил. И только не надо мне читать мораль. Супружеская измена — не такой страшный грех, а ты и вовсе не должна была пострадать, тебя даже близко не было. Эта гадина, Агнет, заслуживает сгнить здесь.
— Я понимаю, но руки свои кровью марать не желаю, — твердо произнесла девушка. — Нам практически не за что ему мстить.
Ворон вновь закатил глаза, мысленно обращаясь ко всем высшим силам с немой мольбой о помощи.
— Ладно, — сдался он и присел рядом с пыхтящим лордом: — Слушай сюда. У тебя есть два вариант. Первый — мы бросаем тебя здесь и ты тихо и мирно умираешь. Второй — мы берем тебя с собой и оставляем снаружи. При этом ты ведешь себя тихо, не брыкаешься и позволяешь нам спокойно уйти. Жизнь свою, как ты понимаешь, ты тогда сохранишь. Решай сам, но мне по душе первый вариант.
Мужчина прожег его взглядом, замер, а через несколько секунд кивнул. Он прекратил попытки освободиться, и только в глазах его пылала ненависть.
— Вот и хорошо. Вставай.
Ворон крепко держал лорда, не позволяя тому взбрыкнуть. К счастью, оборотни превосходят людей силой, а у наемника за спиной был еще и опыт многих лет. Кардиш то ли понимал бесполезность попытки побега, то ли решил все же подчиниться, но так или иначе, а он не сопротивлялся. Совсем скоро тайный ход закончился неприметной дверцей, которая, как и предполагал Ворон, вывела их в покои лорда. Здесь наемник с помощью штор покрепче привязал мужчину к креслу и вместе с Агнет выбрался через балкон. Со второго этажа прыгать было бы высоко, если бы не какая-то постройка, на которую они с девушкой благополучно приземлились. Поместье лорда охранялось неплохо, но сад, в сторону которого выходили покои Кардиша, не патрулировался, поэтому после пары минут пробежки, Ворон уже подсаживал Агнет через забор. Высокую молочного цвета стену украшали — по-другому не скажешь — острые шпили, расположенные так далеко друг от друга, что между них мог пролезть любой, даже самый толстый разбойник. Что уж говорить о тощей девушке и худощавом оборотне. Совсем скоро поместье Кардиш осталось позади, а двое беглецов скрылись в лесу.
Аластор сплюнул на пол комок ткани и откашлялся. Надо было звать слуг, но тут дверь спальни отворилась, и в комнату вошла бледная, как тень, Ровена. Она уставилась на мужа своими испуганными глазами, лицо ее было искажено гримасой гнева и следами побоев. Один глаз заплыл, из носа до сих пор капали кровавые капли, да и двигалась Ровена слишком неуверенно. Видимо, он вчера перестарался и все же сломал ей пару ребер.
— Что ты уставилась?! — рявкнул он. — Зови слуг, стражу, надо догнать этого урода. А потом я вас обоих сожгу живьем. Тварь! Как ты вообще посмела…
Он продолжал ругаться и орать, благо супружеские покои имели толстые стены, и крики, звучащие в этих комнатах, редко доходили до ушей слуг.
Ровена смотрела на него и смотрела. Она не шевелилась. Наконец она сделал шаг, второй, третий. Аластор наконец замолчал, обрадованный, что его клуша начала думать. Но она не подошла к нему — она оказалась рядом со столиком, на котором лежали письменные принадлежности. Взяла тонкий нож для писем и приблизилась к мужу. Он до самого последнего момента даже не думал о том, что она собирается сделать.
Наутро слуги обнаружили в гостиной труп своего хозяина — они как раз прибежали сообщить ему о том, что пленники сбежали. Люди сразу поняли, кто это сделал, и им оставалось лишь сочувствовать несчастной вдове, дважды пострадавшей от колдуна и его подружки.
Свист плетей резал слух Ларонэля. Лицо пылало, от боли на глазах выступили слезы. Он едва мог разобрать, куда идти, но продолжал непроизвольно оглядываться на Барста. Орк выглядел еще хуже, чем эльф: казалось, один шаг — и он свалится. Ларон понимал, что для Барста это будет значить смерть, а ему даже не хватит сил тащить на себе товарища.
Весь день прошел в пути. Кочевники не жалели пленных, периодически одаривая их плетьми. Совсем скоро одежда Ларона превратилась в лохмотья, и даже шкуры Барста посеклись. Только когда на небо опустилась ночь, а звезды и луну скрыли тучи, кочевники остановились. Пленников покидали на землю, связав им ноги. Сами степняки отправились разбивать лагерь. Совсем скоро в воздухе запахло костром и едой. Пленники — трое людей и Ларон с Барстом — зашевелились. Только если все остальные с тоской и голодом поглядывали на степняков, жарящих мясо, то эльф подполз к орку.
— Барст? Барст, ты как? — тихо позвал его Ларонэль, оглядываясь на кочевников. Казалось, те полностью поглощены своими делами, но эльф не терял бдительности.
— Живой, — столь же тихо ответил Барст, переворачиваясь. Выглядел он еще хуже, чем днем: синяки проступили на серо-зеленой коже, отливая багряным и синим, ссадины перестали кровить, но засохшая корка смотрелась страшно. И без того маленькие глаза, скрытые под тяжелыми веками, сейчас были вовсе не видны — так опухло лицо Барста.
— Надо бежать, — бодро продолжил он, ломая все представление Ларона о тяжести состояния товарища.
— У меня руки и ноги связаны, а оружие у нас отобрали.
— Э, ушастый, — крякнул Барст и напрягся. Несколько секунд — и веревки, которыми его связали степняки, лопнули. — Вот так надо.
Орку не составило труда также освободить Ларона и еще троих пленников. Люди обрадовались, и хоть минуту назад Барст вызывал у них только страх и презрение, сейчас они готовы были возносить молитвы за его здоровье.
— Че расселись? Идем! — шепотом приказал орк, довольно проворно поднимаясь на ноги.
— Сейчас? А кочевники? — удивился Ларон. Пленников разместили в тени шатров, степняки были уверены, что те не сбегут, крепко связанные вымоченной бечевкой. Они не учли силу чистокровного орка.
— Обойдемся без них, — усмехнулся Барст, а потом махнул и скрылся во тьме. Остальные последовали за ним.
Ни орк, ни эльф, ни люди не обладали ночным зрением — сейчас бы им очень пригодился оборотень. Ворон… Где он и Агнет? Не случилось ли с ними беды? Впрочем, переживания о потерянных знакомых скоро оттеснило беспокойство о собственной судьбе.
— Кочевники скоро обнаружат наш побег, — задыхаясь, Ларон догнал Барста.
— Да, увидят. И в погоню, — обрубил орк. — Они умеют читать следы.
— И что мы будем делать?
— Не знаю.
В этом ответе прозвучало отчаяние, которое Барст плохо сумел скрыть. Ларон понял, что у товарища идей нет, и принялся лихорадочно размышлять. Как сбежать пешим от конных? Никак! Только если…
Ларон вдруг вспомнил рассказ любимой супруги о том, как она с подругой однажды сбежала от всадников. Сам эльф в военном деле не смыслил и выживать не умел, но глуп не был.
— Идите, я догоню вас на рассвете, — сказал он Барсту. Тот очень удивился.
— Ты куда, ушастый?
— Спасать нас, — коротко отозвался Ларон. — Иди. И запомни наконец, что у меня есть имя.
— Что? Не услышал тебя.
Ларон покачал головой и исчез во тьме. Он видел в темноте так же плохо, как люди, но острый слух позволял ему частично компенсировать это недостаток. Он быстро вернулся к стоянке кочевников, те еще не обнаружили побег. Тенью проскользнув к шатрам, Ларон прислушался: ухо его пыталось уловить ржание лошадей. Наконец сквозь людской шум он расслышал их. Ларон не был следопытом или воином, но умел двигаться бесшумно для человеческого уха. Тенью он скользнул к лошадям — тех расположили вместе, привязав к вбитым в землю кольям. Впрочем, верные кони и не собирались бежать.
И тут его взгляд скользнул по Агнет. Появилась идея. Шансов, конечно, мало, но вдруг девушка его порадует.
— У тебя шпильки нет?
Она распахнула глаза, потом нахмурилась, провела рукой по растрепавшейся косе… и вытащила тонкую длинную шпильку без всяких украшений — неудивительно, что стражники не заметили такую невидимку, занятые облапыванием ее хозяйки.
— Ты… — Ворон выхватил из рук Агнет шпильку. Он настолько был рад, что на мгновение чуть не бросился обнимать и целовать девушку, но потом вспомнил, что он ее терпеть не может, и процедил: — Благодарю.
Времени для споров не было, и Ворон тихо поднялся с соломы и подошел к решетке. Единственный оставшийся внизу стражник похрапывал на стуле в конце коридора. Как только Агнет перестала вопить, несчастный человек мог отдохнуть от трудов праведных. Ворон лишь усмехнулся, подходя к замку. В своем мастерстве он не сомневался, но ржавый метал мог скрипнуть в самый неподходящий момент. Еще и Агнет подскочила и теперь маячила за спиной. Правда, с дурацкими вопросами не лезла, и уже за это он был ей благодарен. Наконец старый замок поддался, лишь тихо заскрежетав, и дверь отворилась. Ворон осторожно распахнул решетку, сделав знак Агнет оставаться на месте. Стражника следовало, как минимум, обездвижить, что наемник и проделал, скрутив его собственным ремнем и затолкав в рот самодельный кляп.
— Иди сюда, быстро! — громким шепотом приказал Ворон Агнет, и девчонка мигом оказалась рядом.
Стражники несильно заморачивались с устройством темницы и безопасностью в ней, поэтому все вещи, которые они отняли у парочки, лежали здесь же, в потрескавшемся шкафчике вместе с дрянным табаком и парой медяков. Передавая Агнет ее плащ и поясную сумку, Ворон вдруг заметил блеск серебра. Он присмотрелся и вытащил из недр шкафа небольшой кулон в виде слезы. Опытный наемник легко определил, что это работа настоящего мастера — возможно, эльфа или гнома, — а потом припомнил безделушку в траве, которую искал колдун.
— Ты взяла ее, — осенило Ворона. — Вещь колдуна.
— Сейчас не время это обсуждать.
— Да, — отозвался наемник, но кулон девушке не отдал, бережно завернув в тряпку и спрятав у себя. Конечно, лучше бы магической (а какая еще могла быть у колдуна?) вещи находиться у мага, но Агнет Ворон доверял все меньше и меньше.
— Идем, — скомандовал он, когда они полностью снарядились. Теперь начинался более сложный этап спасения — выбраться из поместья. Кандалы не удалось снять — эти были сделаны куда лучше, чем в Вередоне, и Ворон, провозившись с десяток минут, плюнул на это дело. Если повезет, заберут ключи и откроют им, нет — сбегут так, а потом уже наемник снимет с себя эту гадость. Хотя магия Агнет здорово помогла бы им.
В диком напряжении они миновали лестницу, открыли верхнюю дверь и ступили в коридор поместья. Здесь было достаточно красиво — хотя Ворон ни сейчас, ни в прошлое свое посещение не заинтересовался жизнью знатных лордов. Его больше волновала парочка слуг снующих по лестнице справа. Из-за них он с Агнет не мог пройти по коридору. Все же они не бесплотные духи, и даже люди их заметят. Ворон лихорадочно размышлял, что делать, пока Агнет, вцепившись в его рукав, дергала его.
— Что? — одними губами прошептал он, оборачиваясь. Она показала стену напротив двери в подвал. Это была самая обычная бежевая стена, рядом с которой стоял цветок в горшке.
— Тайный ход, — не открывая рта, пробормотала Агнет и указала на место над цветком
Ворон глянул на лестницу для слуг, в другую сторону и решил довериться Агнет — безумная идея, но девица, несмотря на глупость и неумение колдовать, могла все равно больше, чем обычный человек. Наемник выбрал подходящий момент, шагнул из тени подвала к стене и коснулся ее. Поверхность ее была гладкой, но около цветка ловкие пальцы оборотня нащупали выемку. Она была едва заметна, но при нажатии на нее в действие пришел скрытый механизм. Тайная дверь приоткрылась, и Ворон быстро ступил во тьму хода. Агнет проворно последовала за ним. На их счастье, слуги не заметили их.
В потайном ходе было холодно, сыро и темно настолько, что даже Ворон, будучи оборотнем, едва различал очертания стен. Что уж говорить об Агнет, человеческой девушке. Она враз стала слепым беспомощным котенком, который вцепился в Ворона и не отпускал его. Признаться, девушка немного мешалась ему, но он не рискнул пререкаться — мало ли, какие секреты хранил этот ход. Лучше не привлекать внимание, а то будет очень невесело, когда, к примеру, в кухне или в хозяйском кабинете раздадутся голоса беглецов.
Несколько минут Ворон с Агнет шли без проблем. Ход был достаточно чистым, и единственная опасность, которая им грозила — это если девушка все же чихнет. Здесь должно было гулять великое эхо. Периодически Ворон задумывался, куда ведет ход. Скорее всего, либо наружу, за пределы поместья, либо в покои хозяев. И тот, и тот вариант был неплох, только если ход не приведет их в кабинет лорда. Но тогда, решил Ворон, они с Агнет вполне смогут подождать, когда Кардиш с паладином уйдут.
Стоило только ему подумать об этом, как впереди послышались шаги. Ворон резко остановился, ловя падающую Агнет и затыкая ей рот. Повезло, что шаги неизвестно слились с их, и звучное эхо поглотило все звуки. Только слух оборотня позволил ему различить чужой шум, и теперь Ворону оставалось дожидаться момента, когда на них выйдет неизвестный. Тот нес факел, и пламя вскорости осветило ход. Вторая удача за день — они с Агнет остановились прямо у поворота, так что их даже не было видно.
Человек приближался, и по звуку его шагов Ворон давно определил, кто идет к ним. Спустя секунду он бросился на него, пользуясь эффектом неожиданности и легко скручивая мужчину.
— Давно не виделись, лорд Кардиш. Не к нам ли вы идете? А мы вам навстречу, да? — процедил Ворон, которому во время поездки до поместья досталось немало тумаков и угроз.
Мужчина дернулся, попытался закричать, но затих, стоило Ворону побольнее ударить его по ребрам, да запихать в рот лорда его собственный носовой платок и шейный шарф. Руки наемник стянул куском бечевки, которую до сих пор таскал с собой. Не иначе для того, чтобы связывать вот таких вот приятных типов, которые готовы расправиться с любым, кто пришелся им не по душе. Ворон, конечно, допускал, что между леди и лордом существует страстная любовь и гнев последнего вполне оправдан, но все равно не мог спокойно относиться к угрозе собственной жизни. Да и пытки он не любил, тем более за подобное. Честное слово, даже у обвинения в Вередоне было больше здравого смысла.
Быстро обыскав лорда, Ворон достал из его кармана связку ключей и наконец освободил себя и Агнет от оков, блокирующих магию.
— Пойдем, — позвал он девушку, но та вдруг встала. — Ну что такое?!
— Мы не можем его здесь оставить, — прошептала она. — Навряд ли про этот ход знают посторонние. Если мы оставим его здесь, то он умрет.
Ворон не удержался и закатил глаза.
— Я напоминаю, что если бы не наша ловкость и удача, вот это "милый" мужчина отдал бы тебя своим воякам, а те пустили бы тебя по кругу. Ну а меня бы оскопили, потом засунули бы раскаленную кочергу в зад и четвертовали. Я ничего не пропустил? — поинтересовался он у Кардиша. Тот попытался сквозь кляп выругаться. Ни о каком раскаянии не шло и речи — судя по глазам, лорд собирался удвоить наказание, если у него получится освободиться.
— О чем я и говорил. И только не надо мне читать мораль. Супружеская измена — не такой страшный грех, а ты и вовсе не должна была пострадать, тебя даже близко не было. Эта гадина, Агнет, заслуживает сгнить здесь.
— Я понимаю, но руки свои кровью марать не желаю, — твердо произнесла девушка. — Нам практически не за что ему мстить.
Ворон вновь закатил глаза, мысленно обращаясь ко всем высшим силам с немой мольбой о помощи.
— Ладно, — сдался он и присел рядом с пыхтящим лордом: — Слушай сюда. У тебя есть два вариант. Первый — мы бросаем тебя здесь и ты тихо и мирно умираешь. Второй — мы берем тебя с собой и оставляем снаружи. При этом ты ведешь себя тихо, не брыкаешься и позволяешь нам спокойно уйти. Жизнь свою, как ты понимаешь, ты тогда сохранишь. Решай сам, но мне по душе первый вариант.
Мужчина прожег его взглядом, замер, а через несколько секунд кивнул. Он прекратил попытки освободиться, и только в глазах его пылала ненависть.
— Вот и хорошо. Вставай.
Ворон крепко держал лорда, не позволяя тому взбрыкнуть. К счастью, оборотни превосходят людей силой, а у наемника за спиной был еще и опыт многих лет. Кардиш то ли понимал бесполезность попытки побега, то ли решил все же подчиниться, но так или иначе, а он не сопротивлялся. Совсем скоро тайный ход закончился неприметной дверцей, которая, как и предполагал Ворон, вывела их в покои лорда. Здесь наемник с помощью штор покрепче привязал мужчину к креслу и вместе с Агнет выбрался через балкон. Со второго этажа прыгать было бы высоко, если бы не какая-то постройка, на которую они с девушкой благополучно приземлились. Поместье лорда охранялось неплохо, но сад, в сторону которого выходили покои Кардиша, не патрулировался, поэтому после пары минут пробежки, Ворон уже подсаживал Агнет через забор. Высокую молочного цвета стену украшали — по-другому не скажешь — острые шпили, расположенные так далеко друг от друга, что между них мог пролезть любой, даже самый толстый разбойник. Что уж говорить о тощей девушке и худощавом оборотне. Совсем скоро поместье Кардиш осталось позади, а двое беглецов скрылись в лесу.
***
Аластор сплюнул на пол комок ткани и откашлялся. Надо было звать слуг, но тут дверь спальни отворилась, и в комнату вошла бледная, как тень, Ровена. Она уставилась на мужа своими испуганными глазами, лицо ее было искажено гримасой гнева и следами побоев. Один глаз заплыл, из носа до сих пор капали кровавые капли, да и двигалась Ровена слишком неуверенно. Видимо, он вчера перестарался и все же сломал ей пару ребер.
— Что ты уставилась?! — рявкнул он. — Зови слуг, стражу, надо догнать этого урода. А потом я вас обоих сожгу живьем. Тварь! Как ты вообще посмела…
Он продолжал ругаться и орать, благо супружеские покои имели толстые стены, и крики, звучащие в этих комнатах, редко доходили до ушей слуг.
Ровена смотрела на него и смотрела. Она не шевелилась. Наконец она сделал шаг, второй, третий. Аластор наконец замолчал, обрадованный, что его клуша начала думать. Но она не подошла к нему — она оказалась рядом со столиком, на котором лежали письменные принадлежности. Взяла тонкий нож для писем и приблизилась к мужу. Он до самого последнего момента даже не думал о том, что она собирается сделать.
Наутро слуги обнаружили в гостиной труп своего хозяина — они как раз прибежали сообщить ему о том, что пленники сбежали. Люди сразу поняли, кто это сделал, и им оставалось лишь сочувствовать несчастной вдове, дважды пострадавшей от колдуна и его подружки.
Глава 8. Побег 2, или Гостеприимство степняков
Свист плетей резал слух Ларонэля. Лицо пылало, от боли на глазах выступили слезы. Он едва мог разобрать, куда идти, но продолжал непроизвольно оглядываться на Барста. Орк выглядел еще хуже, чем эльф: казалось, один шаг — и он свалится. Ларон понимал, что для Барста это будет значить смерть, а ему даже не хватит сил тащить на себе товарища.
Весь день прошел в пути. Кочевники не жалели пленных, периодически одаривая их плетьми. Совсем скоро одежда Ларона превратилась в лохмотья, и даже шкуры Барста посеклись. Только когда на небо опустилась ночь, а звезды и луну скрыли тучи, кочевники остановились. Пленников покидали на землю, связав им ноги. Сами степняки отправились разбивать лагерь. Совсем скоро в воздухе запахло костром и едой. Пленники — трое людей и Ларон с Барстом — зашевелились. Только если все остальные с тоской и голодом поглядывали на степняков, жарящих мясо, то эльф подполз к орку.
— Барст? Барст, ты как? — тихо позвал его Ларонэль, оглядываясь на кочевников. Казалось, те полностью поглощены своими делами, но эльф не терял бдительности.
— Живой, — столь же тихо ответил Барст, переворачиваясь. Выглядел он еще хуже, чем днем: синяки проступили на серо-зеленой коже, отливая багряным и синим, ссадины перестали кровить, но засохшая корка смотрелась страшно. И без того маленькие глаза, скрытые под тяжелыми веками, сейчас были вовсе не видны — так опухло лицо Барста.
— Надо бежать, — бодро продолжил он, ломая все представление Ларона о тяжести состояния товарища.
— У меня руки и ноги связаны, а оружие у нас отобрали.
— Э, ушастый, — крякнул Барст и напрягся. Несколько секунд — и веревки, которыми его связали степняки, лопнули. — Вот так надо.
Орку не составило труда также освободить Ларона и еще троих пленников. Люди обрадовались, и хоть минуту назад Барст вызывал у них только страх и презрение, сейчас они готовы были возносить молитвы за его здоровье.
— Че расселись? Идем! — шепотом приказал орк, довольно проворно поднимаясь на ноги.
— Сейчас? А кочевники? — удивился Ларон. Пленников разместили в тени шатров, степняки были уверены, что те не сбегут, крепко связанные вымоченной бечевкой. Они не учли силу чистокровного орка.
— Обойдемся без них, — усмехнулся Барст, а потом махнул и скрылся во тьме. Остальные последовали за ним.
Ни орк, ни эльф, ни люди не обладали ночным зрением — сейчас бы им очень пригодился оборотень. Ворон… Где он и Агнет? Не случилось ли с ними беды? Впрочем, переживания о потерянных знакомых скоро оттеснило беспокойство о собственной судьбе.
— Кочевники скоро обнаружат наш побег, — задыхаясь, Ларон догнал Барста.
— Да, увидят. И в погоню, — обрубил орк. — Они умеют читать следы.
— И что мы будем делать?
— Не знаю.
В этом ответе прозвучало отчаяние, которое Барст плохо сумел скрыть. Ларон понял, что у товарища идей нет, и принялся лихорадочно размышлять. Как сбежать пешим от конных? Никак! Только если…
Ларон вдруг вспомнил рассказ любимой супруги о том, как она с подругой однажды сбежала от всадников. Сам эльф в военном деле не смыслил и выживать не умел, но глуп не был.
— Идите, я догоню вас на рассвете, — сказал он Барсту. Тот очень удивился.
— Ты куда, ушастый?
— Спасать нас, — коротко отозвался Ларон. — Иди. И запомни наконец, что у меня есть имя.
— Что? Не услышал тебя.
Ларон покачал головой и исчез во тьме. Он видел в темноте так же плохо, как люди, но острый слух позволял ему частично компенсировать это недостаток. Он быстро вернулся к стоянке кочевников, те еще не обнаружили побег. Тенью проскользнув к шатрам, Ларон прислушался: ухо его пыталось уловить ржание лошадей. Наконец сквозь людской шум он расслышал их. Ларон не был следопытом или воином, но умел двигаться бесшумно для человеческого уха. Тенью он скользнул к лошадям — тех расположили вместе, привязав к вбитым в землю кольям. Впрочем, верные кони и не собирались бежать.
