— Тебе никто не говорил, что первым ты лишишься не головы, а языка? — поинтересовался оборотень, поигрывая ножом. Он явно был тут самым главным. Невысокий, но широкоплечий, с рыжиной в седеющих волосах. Но особенно внимание привлекали раскосые глаза, делавшие из оборотня форменного урода.
— Мне попадали озабоченные нелюди, — подтвердил Ворон. — Тоже такой? — осклабился наемник, за что вновь получил. Ну не мог он промолчать! Всегда в патовых ситуациях его тянуло на черный юморок.
— А ты у нас посмешить любишь? — зловеще поинтересовался оборотень. Хотелось бы поржать над ним, но Ворону очень не нравилась гробовая тишина при их разговоре. Молчаливость местных бандитов настораживала. Если бы Ворон точно не знал, какой клан наемных убийц обитает в этом районе, подумал бы, что попал именно к представителям этой славной профессии.
— Люблю смешить, — дерзко согласился Ворон. — Себя. Может, и ты меня развлечешь?
— Развлеку, — пообещал оборотень так, что даже Ворон призадумался. — Расскажу одну историю, про белого, красноглазого наемника-оборотня, по кличке Белый Ворон, и трех других наемников, которые подрядились его найти. И больше о них никто не слышал.
«Во попал», — подумал Ворон, чувствуя, как горит под ним пол — фигурально выражаясь, сжечь наемника пока не пытались.
— Какая-то плохая сказка, — нагло заявил Ворон. — Ваш Белый Ворон представлен сущим разбойником. Может, стоило бы присмотреться к троице наемников? Я вот слышал, они были теми еще головорезами. Может, их кто потихоньку и прибил?
— Да? — протянул собеседник. — Лучших наемников убил… кто-то? А их жертва спокойно продолжает жить…
— Ты от меня задаток что ли хочешь получить? Сразу скажу, у меня только портки и куртка.
Оборотень не стал его бить, напротив, убрал нож и чуть склонил голову, улыбаясь.
— Еще у тебя есть хороший меч и дрянная жизнь. С чего начнем? Ах, да, я забыл представиться. Хал.
«Да-а, а производили впечатление одиночек», — мысленно протянул Ворон, думая о пресловутой Триаде.
— Мои люди так и не вернулись из западных лесов, — тихо и зло произнес Хал.
— Кхм, не хочу портить тебе столь драматичный момент, но они были эльфами, а не людьми.
Резкий и плавный удар ножа — Ворон упал на пол, чувствуя, как по уху течет горячая кровь. Все же реакция его не подвела, но такого скорого на руку противника, как Хал, он бы себе не пожелал. К сожалению, Ворон уже ничего не решал. Его схватили и вновь скрутили, чтобы Халу было легче расправляться с взбрыкнувшей жертвой.
— Не люблю, когда портят моих учеников, — прошипел оборотень, гладя Ворона по щеке плоской стороной ножа. — За дерзость надо платить. Вернешь должок Халу…
В карих глазах оборотня разгоралось пламя безумия. Ворон очень четко осознал в этот миг, что ни достучаться до Хала, ни договориться с ним не получится. Какие ученики, таков и учитель. Впрочем, нет, в Триаде еще оставалось что-то живое, а вот сам Хал уже давно был зверем. Единственное оружие, которое осталось у Ворона — язык, чтобы договориться, — оказалось бесполезно.
«Агнет, вот демон, ты ведь мне так и не заплатила», — с насмешкой над самим собой подумал Ворон, не изменяя себе даже за миг до смерти…
А потом дверь подвала распахнулась, и звонкий голос стоящего на шухере пацана оглушил всех присутствующих:
— Скребки! Валим!
В этот самый миг Ворон дернулся, с силой пнув Хала и попытавшись встретить лбами парочку охранников, держащих его самого. К сожалению, нелюди Хала оказались поумнее городской стражи и успели увернуться, зато Ворон получил свободу. Расталкивая опешивших бандитов, он принялся прорываться к выходу, а тут еще кто-то закинул в подвал дымовуху — пузырек с зельем, который несколько минут источал едкий зеленый дым. Такими штучками пользовались инспекторы из Управления, когда устраивали облаву.
Мысли в голове Ворона пронеслись быстрее ветра, и он кардинально изменил траекторию своего движения. Из подвала не выбраться через дверь, у входа уже скопилось с десяток бандитов, и наемник готов был поспорить, что с другой стороны их уже ждут. Поэтому, недолго думая, он превратился и взлетел. Подвал был большим, ворону хватило места для маневра. Юркая птица сделала круг над головами и ринулась в единственное окошко, маленькое и, к счастью, уже разбитое. Крыло чиркнуло по острому осколку, свежий воздух ударил в лицо — в клюв, ладно — наконец-то он был свободен! Но радость Ворона не была долгой. Пришлось приземляться и превращаться. Проклятый липкий мокрый снег, который больше походил на дождь, не давал нормально лететь (и как обычные птицы справляются?), к тому же Ворон сильно поранился о разбитое стекло. Превратившись, он с досадой посмотрел на рассеченную правую руку. Ни воевать, ни лететь он не мог. Как бы еще кровью не истечь окончательно, пока будет добираться до "Хромого лося". Но как оказалось, Ворону следовало переживать о других вещах, потому что не успел он вывернуть из-за угла, как его под ручки приняли доблестные стражи из Управления.
Лишь одно было хорошо — перед тем, как бросить его в камеру к заключенным, молодцы из Управления все же затянули ему руку над раной и даже чем-то смазали. Дело, конечно, было не в доброте — доблестные стражи не хотели себя утруждать объяснительными записками на имя главы Управления по поводу внезапно окочурившегося арестованного. Так что полдень Ворон встречал не горячим обедом в трактире, а грязным, уставшим, но подлеченным в камере Управления. Вокруг копошились нищие, пьяницы и карманники. Серьезных преступников держали в камерах внизу, а эта, большая и открытая, располагалась прямо при входе в Управление. Сажали сюда на время, на ночь или пару деньков, мелких воришек, попрошаек и прочую шушеру, а также возмутителей спокойствия. Ворон решил, что его отнесли к последней категории. С одной стороны, это радовало — ему не стали "шить" дело с какими-нибудь убийствами, как банде Хала, но с другой стороны, сидеть в камере Управление ему не хотелось ни по какой причине. Ему здесь делать нечего! Да, деятельность его была немного незаконной, но никогда он серьезно не привлекал внимание Управления. Инспекторам хватало обычных краж, разбоев и убийств, чтобы тратить время еще и на наемников. К тому же последних часто было сложно поймать за руку. Ворону доводилось несколько раз общаться с работниками Управления, но тогда он, скорее, оказывал услугу им, чем сам отвечал перед законом. И вдруг такая оказия! Видимо, Забытые Боги решили, что сегодняшней ночью ему слишком часто везло, и умерили объем удачи.
Вокруг кто-то ругался, ворчал, стонал, жаловался на инспекторов. Последние ходили мимо, не замечая весь этот сброд. Ворон молча сидел и ждал, откинувшись на холодную серую стену. Он знал, что бесполезно пытаться достучаться до дежурных. Те не выпустят никого, пока не придет кто-то из инспекторов. А так как все сейчас заняты — пожинали плоды своей массовой облавы, — то куковать здесь Ворону до вечера, пока ночная смена не придет.
Оборотень замер, даже взгляд его, направленный в серый потолок, не двигался. Он терпеливо ждал, когда все закончится.
Мимо камеры прошел человек с уставшим лицом и злыми глазами. Он ничего не замечал вокруг, но вдруг остановился и повернулся к арестованным.
— Нет, Кир, иди дальше, — простонал Ворон, резко выходя из своего сомнамбулического состояния.
Старший инспектор Менл внимательно осмотрел оборотня и махнул дежурному.
— Этого — мне в кабинет.
— Когда ты сдохнешь, Кир, ты попадешь в Глубины, — предрек Ворон, морщась, словно съел корзину лимонов. Этот южный фрукт отличался очень кислым соком, но оборотень согласился бы сейчас попробовать всю дрянную еду мира, только бы не идти к Менлу. У них были… натянутые отношения. Причем по работе они наоборот сотрудничали — Ворон пару раз помогал инспектору Киру Менлу выйти на разбойничьи шайки, промышлявшие в Рестании. Однако давным-давно Ворон имел неудовольствие (вернее, как раз наоборот, удовольствие) увести у Менла подружку. Причем сам оборотень о связи случайной любовницы с будущим знакомым не ведал и был удивлен, когда один из инспекторов Управления едва не засадил его за решетку. Потом они вроде бы примирились, но Менл не упускал случая пройтись по Ворону ехидными шуточками, и, надо сказать, оборотень отвечал ему тем же.
Дежурные споро открыли камеру, вывели Ворона и доставили в кабинет старшего инспектора. От кабинета простого инспектора он отличался тем, что здесь сидел только один инспектор, поэтому комната была намного меньше — как раз хватало на стол и шкаф для папок с делами.
— У тебя здесь красиво, — похвалил Ворон пыльный подоконник, на котором стоял завядший лет пять назад цветов, и висели серые занавески с черным узором. Интересно, какого цвета они были, так сказать, при рождении?
— Как раз под твой внешний вид, — вернул остроту Менл, втискиваясь за стол.
Ворон поерзал на стуле, который жалобно заскрипел в ответ, а потом поднял перед собой руки, показывая слабенькие наручники на запястьях.
— Ты в курсе, что это не блокирует силу оборотней.
— Дверь заперта, на окне решетка, — хмыкнул ничуть не испуганный Кир. — Что ты сделаешь, орел? Заклюешь меня? Тогда скажи заранее, я ребят позову, они хоть поржут, развеются. У нас, знаешь ли, трудная работа, хочется иногда отдохнуть душой.
Ворон усмехнулся, оценивая шутку, и нагло развалился на стуле, хотя это требовало немалого умения, учитывая маленькие габариты этой мебели и ее хрупкость.
— Как твоя умершая еще до рождения личная жизнь? — насмешливо поинтересовался Ворон, всем своим видом показывая, как он скучает. Если бы еще не хотелось так спать, то он бы даже получил удовольствие.
— Твоими молитвами.
— Тогда у тебя должен быть гарем.
— Нет, всего лишь жена и трое детей.
— Хвастаешься?
— А ты завидуешь? — подкинул каверзный вопрос Кир, отрывая взгляд от своих бесчисленных бумажек.
— Кажется, у тебя плохое настроение, — довольно заметил Ворон.
— Я в ночную смену, караулил молодняк. Как ты думаешь, какое у меня будет настроение? — буркнул инспектор Менл, тоже откидываясь на спинку стула. — У меня сегодня была "приятная" встреча с Верховным паладином. Знаешь такого?
— Слышал. И что?
— Индюка видел?
Ворон неприлично заржал. Достойное у него вышло окончание дня.
— Терпи, может, он ненадолго к вам.
— Ага, уже хватило, — мрачно ответил Менл. — Дырища вместо дома, весь район перепуганный, еще и помочь этим светонутым нужно… И хватит ржать уже!
Ворон заткнулся, перейдя на мерзкое хихиканье.
— Помяни мое слово, тебе когда-нибудь отрежут твой длинный язык.
— Зато к тому моменту я знатно повеселюсь. Не люблю скучную жизнь.
— По тебе и видно… Так, — перешел на серьезный тон инспектор. — Арон Зенал, наемник-одиночка, в бандах не состоит… Вот что вы, господин Арон, делали в подвале у разбойника Хала?
Ворон поморщился — он не любил свое настоящее имя и уже много лет жил под прозвищем, вполне отвечающим его взглядам на жизнь и репутации.
— Мне как раз это объясняли, когда твои бравые молодцы закидали подвал вонючкой.
— Хорошее зелье, не ругайся, — вскользь посоветовал Кир. — Так что тебя связывает с Халом?
— До сегодняшнего утра я даже имени его не знал. Но ты ведь не отстанешь, да?
— И как ты догадался?
— Вижу, — хмыкнул Ворон. — Дети хоть помнят, как ты выглядишь?
— Помнят, конечно. И на нашей улице бывают преступления в мое дежурство.
Ворон усмехнулся, оценивая шутку, и честно ответил:
— Меня заказали Триаде Хала. Преследуя меня, они оказались не в том месте и не в то время. Их убили. Сразу говорю — это был не я. Просто знаю. Но дружкам Триады этого было достаточно. О существовании Хала, как я уже говорил, я не знал. Считал Триаду такими же одиночками, как и я, а Хала — одним из этих эльфов. Но все оказалось сложнее. И друзья Триады захотели со мной пообщаться, используя колюще-режущее оружие. Ваша облава подоспела как раз вовремя.
— Всегда приятно спасти кому-нибудь жизнь.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Ворон. — Может, отпустишь? Ты ведь знаешь, что я с такими душегубами дела не имею.
— Да, ты все знатных леди ублажаешь, — хмыкнул Кир, как показалось Ворону, с толикой зависти.
— Я ублажаю их исключительно своей мастерской работой, — заверил оборотень и добавил с каплей презрения: — Не люблю знатных.
— Я тоже, — понимающе кивнул инспектор Менл, на секунду припомнив высокомерное лицо лорда де Гора, но тут же спохватился: — Так, мы другое обсуждаем.
— Мое освобождение? — с надеждой напомнил Ворон, готовясь наглеть по полной.
Кир посмотрел на него, на свой заваленный стол, потом на часы. Близился вечер.
— Ладно, иди.
— А наручники?
— А то ты сам не снимешь!
— Сниму, но это будет невежливо.
— Ох, какие пошли наемники, хуже девиц, — проворчал инспектор, поднимаясь и обходя стол, чтобы снять наручники.
— И вещи мои не забудьте вернуть, — напомнил Ворон, навлекая на свою голову еще больше проклятий.
"Хромой лось" встретил Ворона тихими разговорами и не самыми пристойными выражениями. Впрочем, ребята Тира вели себя куда лучше, чем нелюди Хала.
Чтобы не привлекать ненужное внимание, Ворон прошел по другой, тайной лестнице, у Тира было много секретов. Кстати, сам хозяин куда-то исчез. Ворону как раз нужно было с ним переговорить по поводу одного зеленоглазого урода. И куда делся этот Лось? Оставив этот вопрос на потом, Ворон направился к своей комнате. Агнет там не оказалось, зато в соседней явно кто-то был. А ведь почти ночь, могли бы и спать!
Ворон толкнул дверь и вошел. Тихий разговор, больше похожий на шепот, тут же прекратился. Секунду все молчали, а потом раздался звон упавшей тарелки. Не замечая разлившегося по полу рагу, Агнет бросилась к Ворону. На мгновение ему почудилось, что она сейчас бросится ему на шею, но Агнет осталась собой — она вцепилась в ворот куртки и принялась его трясти. По крайней мере, имитировала, ведь разница в весе и габаритах не позволила бы ей сдвинуть с места Ворона.
— Ты где был?! — с надрывом спросила она.
Он еще никогда не видел Агнет такой взволнованной (мягко говоря). Она тяжело, судорожно дышала, словно готовилась расплакаться, взгляд ее лихорадочно бегал, осматривая Ворона, а руки мелко дрожали.
— Просто… исчез… Ничего… не сказал! А мы тут сиди, гадай, что с ним случилось!
— Перестань орать, — попросил Ворон, чья голова за последние сутки не раз повстречалась с твердыми поверхностями и теперь гудела не хуже храмового колокола. — Я занимался делом…
Агнет резко отступила, смотря так, словно собиралась разреветься либо ударить его. Ворон бы поставил на второе. Но леди всегда остается леди, даже если у нее приютское воспитание. Агнет вскинула голову, поджала губы и мрачно промолчала. В ее посеревших глазах плескалось презрение.
Ворон окончательно перестал понимать суть происходящего (женщины!), зато Барст легко прочувствовал желание Агнет.
— Стукнуть его, малышка? — по-доброму предложил он.
Агнет решительно кивнула и поморщилась, словно ее тоже мучила головная боль.
Ворон закатил глаза, не в силах вынести этот фарс, и в следующий момент получил кулак в ухо. С грохотом упав, оборотень тут же подскочил, ругаясь так, что обзавидовались бы портовые грузчики.
— Мне попадали озабоченные нелюди, — подтвердил Ворон. — Тоже такой? — осклабился наемник, за что вновь получил. Ну не мог он промолчать! Всегда в патовых ситуациях его тянуло на черный юморок.
— А ты у нас посмешить любишь? — зловеще поинтересовался оборотень. Хотелось бы поржать над ним, но Ворону очень не нравилась гробовая тишина при их разговоре. Молчаливость местных бандитов настораживала. Если бы Ворон точно не знал, какой клан наемных убийц обитает в этом районе, подумал бы, что попал именно к представителям этой славной профессии.
— Люблю смешить, — дерзко согласился Ворон. — Себя. Может, и ты меня развлечешь?
— Развлеку, — пообещал оборотень так, что даже Ворон призадумался. — Расскажу одну историю, про белого, красноглазого наемника-оборотня, по кличке Белый Ворон, и трех других наемников, которые подрядились его найти. И больше о них никто не слышал.
«Во попал», — подумал Ворон, чувствуя, как горит под ним пол — фигурально выражаясь, сжечь наемника пока не пытались.
— Какая-то плохая сказка, — нагло заявил Ворон. — Ваш Белый Ворон представлен сущим разбойником. Может, стоило бы присмотреться к троице наемников? Я вот слышал, они были теми еще головорезами. Может, их кто потихоньку и прибил?
— Да? — протянул собеседник. — Лучших наемников убил… кто-то? А их жертва спокойно продолжает жить…
— Ты от меня задаток что ли хочешь получить? Сразу скажу, у меня только портки и куртка.
Оборотень не стал его бить, напротив, убрал нож и чуть склонил голову, улыбаясь.
— Еще у тебя есть хороший меч и дрянная жизнь. С чего начнем? Ах, да, я забыл представиться. Хал.
«Да-а, а производили впечатление одиночек», — мысленно протянул Ворон, думая о пресловутой Триаде.
— Мои люди так и не вернулись из западных лесов, — тихо и зло произнес Хал.
— Кхм, не хочу портить тебе столь драматичный момент, но они были эльфами, а не людьми.
Резкий и плавный удар ножа — Ворон упал на пол, чувствуя, как по уху течет горячая кровь. Все же реакция его не подвела, но такого скорого на руку противника, как Хал, он бы себе не пожелал. К сожалению, Ворон уже ничего не решал. Его схватили и вновь скрутили, чтобы Халу было легче расправляться с взбрыкнувшей жертвой.
— Не люблю, когда портят моих учеников, — прошипел оборотень, гладя Ворона по щеке плоской стороной ножа. — За дерзость надо платить. Вернешь должок Халу…
В карих глазах оборотня разгоралось пламя безумия. Ворон очень четко осознал в этот миг, что ни достучаться до Хала, ни договориться с ним не получится. Какие ученики, таков и учитель. Впрочем, нет, в Триаде еще оставалось что-то живое, а вот сам Хал уже давно был зверем. Единственное оружие, которое осталось у Ворона — язык, чтобы договориться, — оказалось бесполезно.
«Агнет, вот демон, ты ведь мне так и не заплатила», — с насмешкой над самим собой подумал Ворон, не изменяя себе даже за миг до смерти…
А потом дверь подвала распахнулась, и звонкий голос стоящего на шухере пацана оглушил всех присутствующих:
— Скребки! Валим!
В этот самый миг Ворон дернулся, с силой пнув Хала и попытавшись встретить лбами парочку охранников, держащих его самого. К сожалению, нелюди Хала оказались поумнее городской стражи и успели увернуться, зато Ворон получил свободу. Расталкивая опешивших бандитов, он принялся прорываться к выходу, а тут еще кто-то закинул в подвал дымовуху — пузырек с зельем, который несколько минут источал едкий зеленый дым. Такими штучками пользовались инспекторы из Управления, когда устраивали облаву.
Мысли в голове Ворона пронеслись быстрее ветра, и он кардинально изменил траекторию своего движения. Из подвала не выбраться через дверь, у входа уже скопилось с десяток бандитов, и наемник готов был поспорить, что с другой стороны их уже ждут. Поэтому, недолго думая, он превратился и взлетел. Подвал был большим, ворону хватило места для маневра. Юркая птица сделала круг над головами и ринулась в единственное окошко, маленькое и, к счастью, уже разбитое. Крыло чиркнуло по острому осколку, свежий воздух ударил в лицо — в клюв, ладно — наконец-то он был свободен! Но радость Ворона не была долгой. Пришлось приземляться и превращаться. Проклятый липкий мокрый снег, который больше походил на дождь, не давал нормально лететь (и как обычные птицы справляются?), к тому же Ворон сильно поранился о разбитое стекло. Превратившись, он с досадой посмотрел на рассеченную правую руку. Ни воевать, ни лететь он не мог. Как бы еще кровью не истечь окончательно, пока будет добираться до "Хромого лося". Но как оказалось, Ворону следовало переживать о других вещах, потому что не успел он вывернуть из-за угла, как его под ручки приняли доблестные стражи из Управления.
***
Лишь одно было хорошо — перед тем, как бросить его в камеру к заключенным, молодцы из Управления все же затянули ему руку над раной и даже чем-то смазали. Дело, конечно, было не в доброте — доблестные стражи не хотели себя утруждать объяснительными записками на имя главы Управления по поводу внезапно окочурившегося арестованного. Так что полдень Ворон встречал не горячим обедом в трактире, а грязным, уставшим, но подлеченным в камере Управления. Вокруг копошились нищие, пьяницы и карманники. Серьезных преступников держали в камерах внизу, а эта, большая и открытая, располагалась прямо при входе в Управление. Сажали сюда на время, на ночь или пару деньков, мелких воришек, попрошаек и прочую шушеру, а также возмутителей спокойствия. Ворон решил, что его отнесли к последней категории. С одной стороны, это радовало — ему не стали "шить" дело с какими-нибудь убийствами, как банде Хала, но с другой стороны, сидеть в камере Управление ему не хотелось ни по какой причине. Ему здесь делать нечего! Да, деятельность его была немного незаконной, но никогда он серьезно не привлекал внимание Управления. Инспекторам хватало обычных краж, разбоев и убийств, чтобы тратить время еще и на наемников. К тому же последних часто было сложно поймать за руку. Ворону доводилось несколько раз общаться с работниками Управления, но тогда он, скорее, оказывал услугу им, чем сам отвечал перед законом. И вдруг такая оказия! Видимо, Забытые Боги решили, что сегодняшней ночью ему слишком часто везло, и умерили объем удачи.
Вокруг кто-то ругался, ворчал, стонал, жаловался на инспекторов. Последние ходили мимо, не замечая весь этот сброд. Ворон молча сидел и ждал, откинувшись на холодную серую стену. Он знал, что бесполезно пытаться достучаться до дежурных. Те не выпустят никого, пока не придет кто-то из инспекторов. А так как все сейчас заняты — пожинали плоды своей массовой облавы, — то куковать здесь Ворону до вечера, пока ночная смена не придет.
Оборотень замер, даже взгляд его, направленный в серый потолок, не двигался. Он терпеливо ждал, когда все закончится.
Мимо камеры прошел человек с уставшим лицом и злыми глазами. Он ничего не замечал вокруг, но вдруг остановился и повернулся к арестованным.
— Нет, Кир, иди дальше, — простонал Ворон, резко выходя из своего сомнамбулического состояния.
Старший инспектор Менл внимательно осмотрел оборотня и махнул дежурному.
— Этого — мне в кабинет.
— Когда ты сдохнешь, Кир, ты попадешь в Глубины, — предрек Ворон, морщась, словно съел корзину лимонов. Этот южный фрукт отличался очень кислым соком, но оборотень согласился бы сейчас попробовать всю дрянную еду мира, только бы не идти к Менлу. У них были… натянутые отношения. Причем по работе они наоборот сотрудничали — Ворон пару раз помогал инспектору Киру Менлу выйти на разбойничьи шайки, промышлявшие в Рестании. Однако давным-давно Ворон имел неудовольствие (вернее, как раз наоборот, удовольствие) увести у Менла подружку. Причем сам оборотень о связи случайной любовницы с будущим знакомым не ведал и был удивлен, когда один из инспекторов Управления едва не засадил его за решетку. Потом они вроде бы примирились, но Менл не упускал случая пройтись по Ворону ехидными шуточками, и, надо сказать, оборотень отвечал ему тем же.
Дежурные споро открыли камеру, вывели Ворона и доставили в кабинет старшего инспектора. От кабинета простого инспектора он отличался тем, что здесь сидел только один инспектор, поэтому комната была намного меньше — как раз хватало на стол и шкаф для папок с делами.
— У тебя здесь красиво, — похвалил Ворон пыльный подоконник, на котором стоял завядший лет пять назад цветов, и висели серые занавески с черным узором. Интересно, какого цвета они были, так сказать, при рождении?
— Как раз под твой внешний вид, — вернул остроту Менл, втискиваясь за стол.
Ворон поерзал на стуле, который жалобно заскрипел в ответ, а потом поднял перед собой руки, показывая слабенькие наручники на запястьях.
— Ты в курсе, что это не блокирует силу оборотней.
— Дверь заперта, на окне решетка, — хмыкнул ничуть не испуганный Кир. — Что ты сделаешь, орел? Заклюешь меня? Тогда скажи заранее, я ребят позову, они хоть поржут, развеются. У нас, знаешь ли, трудная работа, хочется иногда отдохнуть душой.
Ворон усмехнулся, оценивая шутку, и нагло развалился на стуле, хотя это требовало немалого умения, учитывая маленькие габариты этой мебели и ее хрупкость.
— Как твоя умершая еще до рождения личная жизнь? — насмешливо поинтересовался Ворон, всем своим видом показывая, как он скучает. Если бы еще не хотелось так спать, то он бы даже получил удовольствие.
— Твоими молитвами.
— Тогда у тебя должен быть гарем.
— Нет, всего лишь жена и трое детей.
— Хвастаешься?
— А ты завидуешь? — подкинул каверзный вопрос Кир, отрывая взгляд от своих бесчисленных бумажек.
— Кажется, у тебя плохое настроение, — довольно заметил Ворон.
— Я в ночную смену, караулил молодняк. Как ты думаешь, какое у меня будет настроение? — буркнул инспектор Менл, тоже откидываясь на спинку стула. — У меня сегодня была "приятная" встреча с Верховным паладином. Знаешь такого?
— Слышал. И что?
— Индюка видел?
Ворон неприлично заржал. Достойное у него вышло окончание дня.
— Терпи, может, он ненадолго к вам.
— Ага, уже хватило, — мрачно ответил Менл. — Дырища вместо дома, весь район перепуганный, еще и помочь этим светонутым нужно… И хватит ржать уже!
Ворон заткнулся, перейдя на мерзкое хихиканье.
— Помяни мое слово, тебе когда-нибудь отрежут твой длинный язык.
— Зато к тому моменту я знатно повеселюсь. Не люблю скучную жизнь.
— По тебе и видно… Так, — перешел на серьезный тон инспектор. — Арон Зенал, наемник-одиночка, в бандах не состоит… Вот что вы, господин Арон, делали в подвале у разбойника Хала?
Ворон поморщился — он не любил свое настоящее имя и уже много лет жил под прозвищем, вполне отвечающим его взглядам на жизнь и репутации.
— Мне как раз это объясняли, когда твои бравые молодцы закидали подвал вонючкой.
— Хорошее зелье, не ругайся, — вскользь посоветовал Кир. — Так что тебя связывает с Халом?
— До сегодняшнего утра я даже имени его не знал. Но ты ведь не отстанешь, да?
— И как ты догадался?
— Вижу, — хмыкнул Ворон. — Дети хоть помнят, как ты выглядишь?
— Помнят, конечно. И на нашей улице бывают преступления в мое дежурство.
Ворон усмехнулся, оценивая шутку, и честно ответил:
— Меня заказали Триаде Хала. Преследуя меня, они оказались не в том месте и не в то время. Их убили. Сразу говорю — это был не я. Просто знаю. Но дружкам Триады этого было достаточно. О существовании Хала, как я уже говорил, я не знал. Считал Триаду такими же одиночками, как и я, а Хала — одним из этих эльфов. Но все оказалось сложнее. И друзья Триады захотели со мной пообщаться, используя колюще-режущее оружие. Ваша облава подоспела как раз вовремя.
— Всегда приятно спасти кому-нибудь жизнь.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Ворон. — Может, отпустишь? Ты ведь знаешь, что я с такими душегубами дела не имею.
— Да, ты все знатных леди ублажаешь, — хмыкнул Кир, как показалось Ворону, с толикой зависти.
— Я ублажаю их исключительно своей мастерской работой, — заверил оборотень и добавил с каплей презрения: — Не люблю знатных.
— Я тоже, — понимающе кивнул инспектор Менл, на секунду припомнив высокомерное лицо лорда де Гора, но тут же спохватился: — Так, мы другое обсуждаем.
— Мое освобождение? — с надеждой напомнил Ворон, готовясь наглеть по полной.
Кир посмотрел на него, на свой заваленный стол, потом на часы. Близился вечер.
— Ладно, иди.
— А наручники?
— А то ты сам не снимешь!
— Сниму, но это будет невежливо.
— Ох, какие пошли наемники, хуже девиц, — проворчал инспектор, поднимаясь и обходя стол, чтобы снять наручники.
— И вещи мои не забудьте вернуть, — напомнил Ворон, навлекая на свою голову еще больше проклятий.
Глава 8. Личная неприязнь
"Хромой лось" встретил Ворона тихими разговорами и не самыми пристойными выражениями. Впрочем, ребята Тира вели себя куда лучше, чем нелюди Хала.
Чтобы не привлекать ненужное внимание, Ворон прошел по другой, тайной лестнице, у Тира было много секретов. Кстати, сам хозяин куда-то исчез. Ворону как раз нужно было с ним переговорить по поводу одного зеленоглазого урода. И куда делся этот Лось? Оставив этот вопрос на потом, Ворон направился к своей комнате. Агнет там не оказалось, зато в соседней явно кто-то был. А ведь почти ночь, могли бы и спать!
Ворон толкнул дверь и вошел. Тихий разговор, больше похожий на шепот, тут же прекратился. Секунду все молчали, а потом раздался звон упавшей тарелки. Не замечая разлившегося по полу рагу, Агнет бросилась к Ворону. На мгновение ему почудилось, что она сейчас бросится ему на шею, но Агнет осталась собой — она вцепилась в ворот куртки и принялась его трясти. По крайней мере, имитировала, ведь разница в весе и габаритах не позволила бы ей сдвинуть с места Ворона.
— Ты где был?! — с надрывом спросила она.
Он еще никогда не видел Агнет такой взволнованной (мягко говоря). Она тяжело, судорожно дышала, словно готовилась расплакаться, взгляд ее лихорадочно бегал, осматривая Ворона, а руки мелко дрожали.
— Просто… исчез… Ничего… не сказал! А мы тут сиди, гадай, что с ним случилось!
— Перестань орать, — попросил Ворон, чья голова за последние сутки не раз повстречалась с твердыми поверхностями и теперь гудела не хуже храмового колокола. — Я занимался делом…
Агнет резко отступила, смотря так, словно собиралась разреветься либо ударить его. Ворон бы поставил на второе. Но леди всегда остается леди, даже если у нее приютское воспитание. Агнет вскинула голову, поджала губы и мрачно промолчала. В ее посеревших глазах плескалось презрение.
Ворон окончательно перестал понимать суть происходящего (женщины!), зато Барст легко прочувствовал желание Агнет.
— Стукнуть его, малышка? — по-доброму предложил он.
Агнет решительно кивнула и поморщилась, словно ее тоже мучила головная боль.
Ворон закатил глаза, не в силах вынести этот фарс, и в следующий момент получил кулак в ухо. С грохотом упав, оборотень тут же подскочил, ругаясь так, что обзавидовались бы портовые грузчики.
