Запомни это. И в данном случае мною движет как раз забота о добром здравии наших спутников, которые к концу всей этой демоновой эпопеи с большой долей вероятности окажутся трупами, — отчеканил он.
Агнет ничуть не смутил ни тон Ворона, ни его гневно сверкающие красные глаза.
— Знаю, что это опасно, — мягко произнесла она. — Но это их выбор. Двое взрослых мужчин сами могут решить, как они хотят умереть. Мы, конечно, можем не обращать внимания на их мнение, но я бы не хотела пренебрегать чувствами других. Иначе, боюсь, велик шанс сделаться такими же холодными тварями, как те, которые за нами охотятся.
Ворон посверлил Агнет взглядом, а потом — к удивлению Ларона, да и Барста тоже — кивнул, соглашаясь:
— Довод разумный. Мне, конечно, плевать на твои логические умозаключения и философию, но, кажется, от вас не отделаться, да?
Агнет вдруг прыснула.
— Нет никаких шансов, — почти серьезно ответила она.
— Хорошо, — зло постановил Ворон. — Идем вчетвером. Давай, переноси.
— Прямо после завтрака? — обреченно поинтересовался Барст. Рядом вздохнул Ларон, готовясь к худшему.
— Такова жизнь, — злорадно заметил Ворон. — Жестокая и беспощадная. Терпите, раз вызвались.
— Может, хотя бы вещи соберем, жестокий ты наш и беспощадный? — хмыкнула Агнет.
— Идите, — разрешил Ворон, в ответ получив лишь хитрый взгляд.
У Ларона уже скулы свело от попыток сдержать улыбку, а вот Барст смотрел на парочку с изрядной долей недоумения.
— Заодно предупреди наших смертников, что за нами охотится бо?льшая часть сильных мира сего.
— Обязательно, — серьезно кивнула Агнет, и только в бледно-голубых глазах сверкали смешинки. Ворон, что удивительно, тоже сменил гнев на милость и если не перестал злиться, то точно немного успокоился.
Ларон последовал за Агнет на второй этаж, где потребовал объяснений.
— Я не могу сказать, — покачала головой Агнет, собирая свои скудные пожитки.
— Не доверяешь? — улыбнулся Ларон.
— Да нет, — отмахнулась женщина. — Я-то тебе верю, а вот Ворон… Ты сам видел. Если я еще и разболтаю тебе "секретные сведения"… — она покачала головой. — Оставим это. Как храп Барста?
— В закрытом пространстве он звучит громче, но в свое время я засыпал под ор Алитеры на нерадивых лучников, так что орочий храп меня не испугает, — пошутил Ларон, опуская на застеленную постель. — Дело, и правда, серьезное?
— Более чем. Несмотря на то, что я сказала внизу, я разделяю позицию Ворона. Не хочу, чтобы с тобой и Барстом что-нибудь случилось, — добавила она, печально улыбаясь и завязывая веревку на своем походном мешке.
— Мое мнение неизменно.
— Знаю. Именно поэтому я решила сберечь всем нервы и время и поддержала вас. А то Ворон ругался бы с вами еще полдня!
— Он полон подозрений.
— У него такая работа, — неожиданно поддержала оборотня Агнет. — Но мне хватило вчерашних допросов. Только-только мы с тобой стали завоевывать доверие Белого Ворона.
— Мы? А я здесь при чем? — наивно удивился Ларон.
— Как при чем? Ты подозрительный эльф, прикидывающийся лордом, — фыркнула Агнет. — Едва убедила его, что ты действительно лорд Феланэ и в Вередоне на эшафоте оказался случайно. Как и Барст, к слову.
Агнет как раз закончила перевязывать косу и подняла взгляд, чтобы заметить, как посмотрел на нее Ларон.
— Что?
— Ты нас… проверяла?
Агнет поджала губы и сдержанно ответила:
— Да.
Повисла неприятная тишина. Агнет подхватила свой мешок и направилась к выходу.
— Я же говорю: дело серьезное. Надо ходить с оглядкой.
— Ты говоришь, как Ворон.
— Что ты, мне далеко до него, — лукаво улыбнулась Агнет и вышла.
Как только эта… эта женщина исчезла из поля зрения, Ворон раздраженно выдохнул и откинулся на стул.
— Легче победить дюжину мужчин, чем договориться с одной женщиной, — проворчал оборотень, а потом умыкнул у орка из-под носа кружку и залпом допил оставшееся пиво.
— Ты уверен, что малышка тебя не прибьет? — серьезно поинтересовался Барст, разом превращаясь из простого рубаки в далеко не глупого темного. И смотрел он слишком проницательного для того, кто имел прозвище Камнелоб.
— Почти уверен, — признался Ворон, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Хорошее пиво… Как оказалось, мы с ней работаем на одного заказчика.
— И ты ей веришь?
— Она рассказала почти все… Ее версия достаточно логична и не противоречит некоторым моим догадкам. В любом случае я уже решил ей доверять. Дело слишком серьезное, чтобы колебаться. Я бы предложил тебе подумать, но знаю, что тебя не переубедить.
— Мы, орки, не боимся опасностей, — заявил Барст. — И я тебе помогу. А то скучно стало в последнее время. Даже подраться негде, люди мирно стали жить.
— Ага, мирно, — усмехнулся Ворон, припоминая их путешествие из Ленаты в Феранию и дальше.
— Это ерунда, — отмахнулся Барст. — А ты опять нашел что-то серьезное.
— Что значит "опять"? Когда это у меня были серьезные проблемы?
— Э, не помню. Но ты всегда непростой путь выбираешь. Не идется тебе по прямой дорожке.
— Тоже мне учитель! Сам-то!
— Ну да, вот, хороший я тебе товарищ, видишь?
Ворон промолчал: он до сих пор считал, что надо было им с Агнет просто исчезнуть отсюда, оставив эту парочку. И он бы так сделал, но переупрямить мага — задача практически невыполнимая. Проще смириться. Хотят Ларон и Барст сдохнуть — вперед! Он мешать не будет. В конце концов, как сказала Агнет, они оба взрослые мужики и могут решить за себя, что им делать.
Собрались все рекордно быстро, благо никто из четверки не имел привычки обрастать лишним барахлом — даже Агнет и Ларон. Не успела основная масса постояльцев спуститься вниз на завтрак, как Ворон стоял на ближайшей опушке вместе с навязанными ему спутниками. И если насчет присутствия Агнет он не спорил — маг пригодится, тем более против демона и паладинов, — то остальные вызывали в нем глухое раздражение. Только необходимость могла заставить оборотня нарушить собственное одиночество. Он привык работать один, привык полагаться только на себя и не зависеть от других. Последний год он пренебрегал главным правилом своей жизни, но исключительно из разумных размышлений: сначала он хотел помочь Барсту, потом пытался вывести на чистую воду Агнет и Ларона. Как только Ворон убедился, что те не работают на его недоброжелателей, он перестал видеть необходимость в их обществе. Только если мага… Ее помощь не будет лишней — это Ворон со скрипом признавал. Но Ларон! А Барст?! Терпеть их, подстраиваться под них, смотреть, чтобы не убили. А если, правда, убьют? У Ворона все же имелась совесть, которая обещала сожрать его, если орк с эльфом пострадают. Вот же демон!
Такие мрачные мысли гуляли в голове оборотня, когда Агнет распиналась насчет их перемещения в Рестанию.
— Сразу всех я не могу взять, — говорила она. — Ларон, тебе придется остаться. Я вернусь за тобой через пару минут.
Эльф послушно кивнул.
Агнет подхватила под руки воодушевленного Барста (ему же обещали драку!) и угрюмого Ворона (ему обещали проблемы). Воздух вокруг троицы задрожал, и они исчезли. Однако острый взор Ларона успел уловить какой-то вихрь, который на мгновение окутал Агнет. Резкий порыв, словно невидимая рука сжала пространство вокруг женщины. Ларон моргнул, но троицы уже не оказалось на месте. Он приказал себе успокоиться и не паниковать. В конце концов, он лишь дважды видел, как Агнет переноситься в пространстве. Первый раз — когда они прыгнули из столицы Ферании, она оставила Ларона в лесу и отправилась за Барстом и Вороном, но тогда ему было так плохо, что он не замечал, что происходит вокруг. А второй — когда Ворон улетел обратно в злосчастную столицу Ферании, а Агнет, подождав с полчаса, прыгнула следом. Тогда воздух вокруг нее попросту загустел, чуть задрожал, а потом она исчезла. Но, возможно, у магических перемещений есть свои особенности, о которых Ларон не знает.
Так рассуждал эльф, не зная, что его опасения совершенно обоснованы.
Ворон так и не привык к этим проклятым прыжкам — ощущения были неприятными даже для его тренированного и привычного ко всему телу. Внутренности решительно отказывались вновь сворачиваться в тугой канат, но жизненная необходимость вновь и вновь толкала Ворона на издевательства над собой. Однако в этот раз, как ему показалось, все было еще хуже. Перемещение длилось не один отвратительный миг, а несколько секунд — их словно протащило через весь мир, через все горы, реки и леса. Их несколько раз вывернуло наизнанку, скрутило в тугой канат, вновь натянуло, словно струну. Казалось, что их тела давно разорвало в клочья, а душу истрепало, словно половую тряпку.
Когда их наконец выбросило в реальность, Ворону даже не хватило сил, чтобы попрощаться с завтраком. Он попросту упал на колени, давясь морозным воздухом… Стоп, морозным?!
Никогда еще Ворон не приходил в себя так быстро. Отплевавшись от снега, которого он успел набрать при приземлении, он поднял голову. Его жутко мутило, но сознание оставалось удивительно ясным. Наверное, из-за того, что вокруг было очень холодно. Ворон буквально трясло. Да что, вообще, происходит?! В Рестании никогда не было таких морозов, особенно в начале осени!
И тут он наконец обернулся и увидел величественные горы, чьи острые, покрытые снегом вершины утопали в облаках. Ворог сразу же узнал их — Северный Хребет. Горная цепь, тянущаяся с востока на запад вдоль всего севера. И были эти проклятые горы так близко, как только возможно.
Ворон обреченно обернулся и посмотрел на юг. Совсем рядом с ними виднелась странная на вид чаща, словно нетронутая северной непогодой — земли свалгов. Королевство одной из самых жестоких темных рас окружал магический купол. А чтобы Ворон окончательно поверил, что они далеко, очень далеко от Рестании, далеко на юго-западе виднелись еще одни горы — намного ниже, чем Северный Хребет. Западные горы, у подножия которых стояла Твердыня вампиров.
Север, темные, мороз.
Ворон обернулся к дрожащей от холода Агнет и медленно произнес:
— Какого демона?
— Од-дн-ног-гоо, стар-рог-го зн-зн-наком-мог-го, — ответила Агнет, громко стуча зубами.
— Понятно, — мрачно произнес Ворон. — Доигралась со своим амулетом. Говорил же, что они нас выследят. Давай теперь, переноси обратно.
Меньше всего ему сейчас хотелось вновь испытывать на себе все "прелести" процесса магического перемещения, однако от стояния в сугробе у него уже заледенели конечности.
— Я н-не м-мог-гу, — дрожа, ответила Агнет. — Ч-что-то б-б-блок-кирует м-маг-г-гию.
Барст громко выругался, и Ворон мысленно с ним согласился. Невесело началось их "короткое" путешествие в Рестанию.
Тихий стук дождя за окном был единственным, что прерывало тягостную тишину. Надо было что-то сказать, но все слова, которые приходили в голову Энид, казались ей чересчур надуманными и жалостливыми. Разве можно унять скорбь дружеским советом? Много лет прошло со смерти ее собственного супруга, а она до сих пор помнила, как больно, невыносимо больно ей было в те дни и года. Лишь со временем она смогла принять уход любимого. Но она хотя бы заранее знала, что это произойдет. Люди смертны, и когда Герард начал стареть, она стала готовить себя к тому страшному часу, когда он уйдет от нее. И пусть боль все равно была невыносима, для Энид смерть любимого супруга не стала ударом. А вот для лорда де Гора… Из уважения к нему на похороны его жены и сына приехали все высокопоставленные паладины. Притащился даже Гарет, хотя без него все прекрасно обошлись бы! К счастью, де Нарату хватило такта промолчать.
Тягостно тянулись минуты. Энид доводилось бывать на разных похоронах. Смерть — это всегда ужасно, страшно и больно. Однако сегодня на нее, как и на остальных присутствующих, давило каменной плитой свое и чужое отчаяние. Так непостижимо страшно, когда умирают не воины, твои товарищи, которые готовились к смерти в бою с мечом в руке, а слабые женщины и дети, которых ты клялся защищать. Невиновные и невинные — жертвы, чья смерть оставляет отпечаток в душе, заставляет сомневаться в том, что в мире существует справедливость.
Долго еще Энид пребывала в задумчивости, искоса наблюдая за лордом де Гором. Наверное, впервые взгляд черных глаз потух, а лицо осунулось. Самообладание наконец покинуло его, и сквозь застывшую маску проглядывала боль.
Энид тяжело было находиться рядом с Даресом, и она рано покинула его. Что удивительно, за ней последовало немало паладинов. Уходили, словно воры, боясь оглянуться. Страшное горе — но чужое. Стыдно было признаться, как это радовало и пугало: не со мной это случилось, но ведь может!
Леди Рид еще бы долго предавалась размышлениям, однако паладин был в ней сильнее человека, поэтому уже через неделю после похорон леди Найли де Гор и ее сына она собрала небольшой совет в своем особняке. Были приняты всевозможные меры предосторожности, ведь прознай про их беседу де Нарат или де Гор, и головы их полетели бы с плеч — передали бы привет другу Вайрану.
— Думаю, пора что-то предпринять, — начала с банального Энид. И так было понятно, что они собрались обсудить дальнейшие действия.
Леди Рид перевела взгляд с необычайно молчаливого Джерета Аверина на Уорона Карта.
— Да, пора, — подтвердил последний.
— Стоит ли? — осторожно поинтересовался Джерет.
Энид приподняла светлую бровь, но воздержалась от комментариев. Джерет никогда не слыл храбрецом, но недавняя смерть Вайрана, как считала леди Рид, должна была подвигнуть этого увальня на решительные действия.
— Стоит, — твердо произнесла Энид. — Лорд де Гор — уважаемый человек, я глубоко преклоняясь перед его умом и другими талантами, однако ситуация осложнилась. Он потерял брата, лучшего друга, а теперь и семью. Это тяжелый удар для любого.
— Де Гор держит себя в руках…
— Весьма плохо, — не согласился Уорон с Джеретом. — Всю эту неделю его в резиденции и не видно. Понятно дело, что траур, но ведь и Ордену нужен глава. Мы не можем отставить в сторону все наши дела только из-за скорби Дареса. Думаю, Энид права, пора де Гору на покой.
— Он не сможет правильно принимать решения, — с тяжелым вздохом признала Энид. — Я помню, как мой наставник, предыдущий Верховный паладин, отсрочил мое назначение в Арле на пять лет из-за смерти мужа. Он вполне заслуженно полагал, что горе лишит меня холодного рассудка. На Даресе де Горе огромная ответственность, одна его ошибка может стоить сотни жизней.
— И вы предлагаете попросту выкинуть его из Ордена? — настороженно поинтересовался Джерет.
— Он может остаться в качестве паладина. Потом мы примем его обратно в совет, но, — понимающе добавила Энид, — думаю, он и сам не захочет оставаться. В любом случае пост главы не для него.
— А для кого? — задал каверзный вопрос Джерет.
— Сейчас это не главное, — ушла от ответа Энид, потому что сама не знала, что сказать.
— Главное, — неожиданно не согласился с ней Уорон. — Не забывай, что в совете еще де Нарат и этот Бьёрн. Когда мы сместим де Гора, надо быть едиными в своем мнении, иначе в Верховные паладины пролезет кто-то из этих двоих.
— Хорошо, — согласилась Энид. — Тогда я предлагаю Джерета.
— Меня? — совершенно искренне удивился лорд Аверин. Он был уверен, что Энид, как глава заговора, готовит сладкое место для себя.
Агнет ничуть не смутил ни тон Ворона, ни его гневно сверкающие красные глаза.
— Знаю, что это опасно, — мягко произнесла она. — Но это их выбор. Двое взрослых мужчин сами могут решить, как они хотят умереть. Мы, конечно, можем не обращать внимания на их мнение, но я бы не хотела пренебрегать чувствами других. Иначе, боюсь, велик шанс сделаться такими же холодными тварями, как те, которые за нами охотятся.
Ворон посверлил Агнет взглядом, а потом — к удивлению Ларона, да и Барста тоже — кивнул, соглашаясь:
— Довод разумный. Мне, конечно, плевать на твои логические умозаключения и философию, но, кажется, от вас не отделаться, да?
Агнет вдруг прыснула.
— Нет никаких шансов, — почти серьезно ответила она.
— Хорошо, — зло постановил Ворон. — Идем вчетвером. Давай, переноси.
— Прямо после завтрака? — обреченно поинтересовался Барст. Рядом вздохнул Ларон, готовясь к худшему.
— Такова жизнь, — злорадно заметил Ворон. — Жестокая и беспощадная. Терпите, раз вызвались.
— Может, хотя бы вещи соберем, жестокий ты наш и беспощадный? — хмыкнула Агнет.
— Идите, — разрешил Ворон, в ответ получив лишь хитрый взгляд.
У Ларона уже скулы свело от попыток сдержать улыбку, а вот Барст смотрел на парочку с изрядной долей недоумения.
— Заодно предупреди наших смертников, что за нами охотится бо?льшая часть сильных мира сего.
— Обязательно, — серьезно кивнула Агнет, и только в бледно-голубых глазах сверкали смешинки. Ворон, что удивительно, тоже сменил гнев на милость и если не перестал злиться, то точно немного успокоился.
Ларон последовал за Агнет на второй этаж, где потребовал объяснений.
— Я не могу сказать, — покачала головой Агнет, собирая свои скудные пожитки.
— Не доверяешь? — улыбнулся Ларон.
— Да нет, — отмахнулась женщина. — Я-то тебе верю, а вот Ворон… Ты сам видел. Если я еще и разболтаю тебе "секретные сведения"… — она покачала головой. — Оставим это. Как храп Барста?
— В закрытом пространстве он звучит громче, но в свое время я засыпал под ор Алитеры на нерадивых лучников, так что орочий храп меня не испугает, — пошутил Ларон, опуская на застеленную постель. — Дело, и правда, серьезное?
— Более чем. Несмотря на то, что я сказала внизу, я разделяю позицию Ворона. Не хочу, чтобы с тобой и Барстом что-нибудь случилось, — добавила она, печально улыбаясь и завязывая веревку на своем походном мешке.
— Мое мнение неизменно.
— Знаю. Именно поэтому я решила сберечь всем нервы и время и поддержала вас. А то Ворон ругался бы с вами еще полдня!
— Он полон подозрений.
— У него такая работа, — неожиданно поддержала оборотня Агнет. — Но мне хватило вчерашних допросов. Только-только мы с тобой стали завоевывать доверие Белого Ворона.
— Мы? А я здесь при чем? — наивно удивился Ларон.
— Как при чем? Ты подозрительный эльф, прикидывающийся лордом, — фыркнула Агнет. — Едва убедила его, что ты действительно лорд Феланэ и в Вередоне на эшафоте оказался случайно. Как и Барст, к слову.
Агнет как раз закончила перевязывать косу и подняла взгляд, чтобы заметить, как посмотрел на нее Ларон.
— Что?
— Ты нас… проверяла?
Агнет поджала губы и сдержанно ответила:
— Да.
Повисла неприятная тишина. Агнет подхватила свой мешок и направилась к выходу.
— Я же говорю: дело серьезное. Надо ходить с оглядкой.
— Ты говоришь, как Ворон.
— Что ты, мне далеко до него, — лукаво улыбнулась Агнет и вышла.
***
Как только эта… эта женщина исчезла из поля зрения, Ворон раздраженно выдохнул и откинулся на стул.
— Легче победить дюжину мужчин, чем договориться с одной женщиной, — проворчал оборотень, а потом умыкнул у орка из-под носа кружку и залпом допил оставшееся пиво.
— Ты уверен, что малышка тебя не прибьет? — серьезно поинтересовался Барст, разом превращаясь из простого рубаки в далеко не глупого темного. И смотрел он слишком проницательного для того, кто имел прозвище Камнелоб.
— Почти уверен, — признался Ворон, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Хорошее пиво… Как оказалось, мы с ней работаем на одного заказчика.
— И ты ей веришь?
— Она рассказала почти все… Ее версия достаточно логична и не противоречит некоторым моим догадкам. В любом случае я уже решил ей доверять. Дело слишком серьезное, чтобы колебаться. Я бы предложил тебе подумать, но знаю, что тебя не переубедить.
— Мы, орки, не боимся опасностей, — заявил Барст. — И я тебе помогу. А то скучно стало в последнее время. Даже подраться негде, люди мирно стали жить.
— Ага, мирно, — усмехнулся Ворон, припоминая их путешествие из Ленаты в Феранию и дальше.
— Это ерунда, — отмахнулся Барст. — А ты опять нашел что-то серьезное.
— Что значит "опять"? Когда это у меня были серьезные проблемы?
— Э, не помню. Но ты всегда непростой путь выбираешь. Не идется тебе по прямой дорожке.
— Тоже мне учитель! Сам-то!
— Ну да, вот, хороший я тебе товарищ, видишь?
Ворон промолчал: он до сих пор считал, что надо было им с Агнет просто исчезнуть отсюда, оставив эту парочку. И он бы так сделал, но переупрямить мага — задача практически невыполнимая. Проще смириться. Хотят Ларон и Барст сдохнуть — вперед! Он мешать не будет. В конце концов, как сказала Агнет, они оба взрослые мужики и могут решить за себя, что им делать.
Собрались все рекордно быстро, благо никто из четверки не имел привычки обрастать лишним барахлом — даже Агнет и Ларон. Не успела основная масса постояльцев спуститься вниз на завтрак, как Ворон стоял на ближайшей опушке вместе с навязанными ему спутниками. И если насчет присутствия Агнет он не спорил — маг пригодится, тем более против демона и паладинов, — то остальные вызывали в нем глухое раздражение. Только необходимость могла заставить оборотня нарушить собственное одиночество. Он привык работать один, привык полагаться только на себя и не зависеть от других. Последний год он пренебрегал главным правилом своей жизни, но исключительно из разумных размышлений: сначала он хотел помочь Барсту, потом пытался вывести на чистую воду Агнет и Ларона. Как только Ворон убедился, что те не работают на его недоброжелателей, он перестал видеть необходимость в их обществе. Только если мага… Ее помощь не будет лишней — это Ворон со скрипом признавал. Но Ларон! А Барст?! Терпеть их, подстраиваться под них, смотреть, чтобы не убили. А если, правда, убьют? У Ворона все же имелась совесть, которая обещала сожрать его, если орк с эльфом пострадают. Вот же демон!
Такие мрачные мысли гуляли в голове оборотня, когда Агнет распиналась насчет их перемещения в Рестанию.
— Сразу всех я не могу взять, — говорила она. — Ларон, тебе придется остаться. Я вернусь за тобой через пару минут.
Эльф послушно кивнул.
Агнет подхватила под руки воодушевленного Барста (ему же обещали драку!) и угрюмого Ворона (ему обещали проблемы). Воздух вокруг троицы задрожал, и они исчезли. Однако острый взор Ларона успел уловить какой-то вихрь, который на мгновение окутал Агнет. Резкий порыв, словно невидимая рука сжала пространство вокруг женщины. Ларон моргнул, но троицы уже не оказалось на месте. Он приказал себе успокоиться и не паниковать. В конце концов, он лишь дважды видел, как Агнет переноситься в пространстве. Первый раз — когда они прыгнули из столицы Ферании, она оставила Ларона в лесу и отправилась за Барстом и Вороном, но тогда ему было так плохо, что он не замечал, что происходит вокруг. А второй — когда Ворон улетел обратно в злосчастную столицу Ферании, а Агнет, подождав с полчаса, прыгнула следом. Тогда воздух вокруг нее попросту загустел, чуть задрожал, а потом она исчезла. Но, возможно, у магических перемещений есть свои особенности, о которых Ларон не знает.
Так рассуждал эльф, не зная, что его опасения совершенно обоснованы.
***
Ворон так и не привык к этим проклятым прыжкам — ощущения были неприятными даже для его тренированного и привычного ко всему телу. Внутренности решительно отказывались вновь сворачиваться в тугой канат, но жизненная необходимость вновь и вновь толкала Ворона на издевательства над собой. Однако в этот раз, как ему показалось, все было еще хуже. Перемещение длилось не один отвратительный миг, а несколько секунд — их словно протащило через весь мир, через все горы, реки и леса. Их несколько раз вывернуло наизнанку, скрутило в тугой канат, вновь натянуло, словно струну. Казалось, что их тела давно разорвало в клочья, а душу истрепало, словно половую тряпку.
Когда их наконец выбросило в реальность, Ворону даже не хватило сил, чтобы попрощаться с завтраком. Он попросту упал на колени, давясь морозным воздухом… Стоп, морозным?!
Никогда еще Ворон не приходил в себя так быстро. Отплевавшись от снега, которого он успел набрать при приземлении, он поднял голову. Его жутко мутило, но сознание оставалось удивительно ясным. Наверное, из-за того, что вокруг было очень холодно. Ворон буквально трясло. Да что, вообще, происходит?! В Рестании никогда не было таких морозов, особенно в начале осени!
И тут он наконец обернулся и увидел величественные горы, чьи острые, покрытые снегом вершины утопали в облаках. Ворог сразу же узнал их — Северный Хребет. Горная цепь, тянущаяся с востока на запад вдоль всего севера. И были эти проклятые горы так близко, как только возможно.
Ворон обреченно обернулся и посмотрел на юг. Совсем рядом с ними виднелась странная на вид чаща, словно нетронутая северной непогодой — земли свалгов. Королевство одной из самых жестоких темных рас окружал магический купол. А чтобы Ворон окончательно поверил, что они далеко, очень далеко от Рестании, далеко на юго-западе виднелись еще одни горы — намного ниже, чем Северный Хребет. Западные горы, у подножия которых стояла Твердыня вампиров.
Север, темные, мороз.
Ворон обернулся к дрожащей от холода Агнет и медленно произнес:
— Какого демона?
— Од-дн-ног-гоо, стар-рог-го зн-зн-наком-мог-го, — ответила Агнет, громко стуча зубами.
— Понятно, — мрачно произнес Ворон. — Доигралась со своим амулетом. Говорил же, что они нас выследят. Давай теперь, переноси обратно.
Меньше всего ему сейчас хотелось вновь испытывать на себе все "прелести" процесса магического перемещения, однако от стояния в сугробе у него уже заледенели конечности.
— Я н-не м-мог-гу, — дрожа, ответила Агнет. — Ч-что-то б-б-блок-кирует м-маг-г-гию.
Барст громко выругался, и Ворон мысленно с ним согласился. Невесело началось их "короткое" путешествие в Рестанию.
Глава 3. Боль, способная убивать
Тихий стук дождя за окном был единственным, что прерывало тягостную тишину. Надо было что-то сказать, но все слова, которые приходили в голову Энид, казались ей чересчур надуманными и жалостливыми. Разве можно унять скорбь дружеским советом? Много лет прошло со смерти ее собственного супруга, а она до сих пор помнила, как больно, невыносимо больно ей было в те дни и года. Лишь со временем она смогла принять уход любимого. Но она хотя бы заранее знала, что это произойдет. Люди смертны, и когда Герард начал стареть, она стала готовить себя к тому страшному часу, когда он уйдет от нее. И пусть боль все равно была невыносима, для Энид смерть любимого супруга не стала ударом. А вот для лорда де Гора… Из уважения к нему на похороны его жены и сына приехали все высокопоставленные паладины. Притащился даже Гарет, хотя без него все прекрасно обошлись бы! К счастью, де Нарату хватило такта промолчать.
Тягостно тянулись минуты. Энид доводилось бывать на разных похоронах. Смерть — это всегда ужасно, страшно и больно. Однако сегодня на нее, как и на остальных присутствующих, давило каменной плитой свое и чужое отчаяние. Так непостижимо страшно, когда умирают не воины, твои товарищи, которые готовились к смерти в бою с мечом в руке, а слабые женщины и дети, которых ты клялся защищать. Невиновные и невинные — жертвы, чья смерть оставляет отпечаток в душе, заставляет сомневаться в том, что в мире существует справедливость.
Долго еще Энид пребывала в задумчивости, искоса наблюдая за лордом де Гором. Наверное, впервые взгляд черных глаз потух, а лицо осунулось. Самообладание наконец покинуло его, и сквозь застывшую маску проглядывала боль.
Энид тяжело было находиться рядом с Даресом, и она рано покинула его. Что удивительно, за ней последовало немало паладинов. Уходили, словно воры, боясь оглянуться. Страшное горе — но чужое. Стыдно было признаться, как это радовало и пугало: не со мной это случилось, но ведь может!
Леди Рид еще бы долго предавалась размышлениям, однако паладин был в ней сильнее человека, поэтому уже через неделю после похорон леди Найли де Гор и ее сына она собрала небольшой совет в своем особняке. Были приняты всевозможные меры предосторожности, ведь прознай про их беседу де Нарат или де Гор, и головы их полетели бы с плеч — передали бы привет другу Вайрану.
— Думаю, пора что-то предпринять, — начала с банального Энид. И так было понятно, что они собрались обсудить дальнейшие действия.
Леди Рид перевела взгляд с необычайно молчаливого Джерета Аверина на Уорона Карта.
— Да, пора, — подтвердил последний.
— Стоит ли? — осторожно поинтересовался Джерет.
Энид приподняла светлую бровь, но воздержалась от комментариев. Джерет никогда не слыл храбрецом, но недавняя смерть Вайрана, как считала леди Рид, должна была подвигнуть этого увальня на решительные действия.
— Стоит, — твердо произнесла Энид. — Лорд де Гор — уважаемый человек, я глубоко преклоняясь перед его умом и другими талантами, однако ситуация осложнилась. Он потерял брата, лучшего друга, а теперь и семью. Это тяжелый удар для любого.
— Де Гор держит себя в руках…
— Весьма плохо, — не согласился Уорон с Джеретом. — Всю эту неделю его в резиденции и не видно. Понятно дело, что траур, но ведь и Ордену нужен глава. Мы не можем отставить в сторону все наши дела только из-за скорби Дареса. Думаю, Энид права, пора де Гору на покой.
— Он не сможет правильно принимать решения, — с тяжелым вздохом признала Энид. — Я помню, как мой наставник, предыдущий Верховный паладин, отсрочил мое назначение в Арле на пять лет из-за смерти мужа. Он вполне заслуженно полагал, что горе лишит меня холодного рассудка. На Даресе де Горе огромная ответственность, одна его ошибка может стоить сотни жизней.
— И вы предлагаете попросту выкинуть его из Ордена? — настороженно поинтересовался Джерет.
— Он может остаться в качестве паладина. Потом мы примем его обратно в совет, но, — понимающе добавила Энид, — думаю, он и сам не захочет оставаться. В любом случае пост главы не для него.
— А для кого? — задал каверзный вопрос Джерет.
— Сейчас это не главное, — ушла от ответа Энид, потому что сама не знала, что сказать.
— Главное, — неожиданно не согласился с ней Уорон. — Не забывай, что в совете еще де Нарат и этот Бьёрн. Когда мы сместим де Гора, надо быть едиными в своем мнении, иначе в Верховные паладины пролезет кто-то из этих двоих.
— Хорошо, — согласилась Энид. — Тогда я предлагаю Джерета.
— Меня? — совершенно искренне удивился лорд Аверин. Он был уверен, что Энид, как глава заговора, готовит сладкое место для себя.
