Теперь перед случайными путниками предстали осколки былого величия. Войны и время не пощадили искусный барельеф и причудливые узоры арочных проемов. Теперь только изредка попадались следы, обломки прошлого.
Пещера, которая простиралась по правую руку от дороги, когда-то была залом, возможно, даже парадным (судя по углублениям, в которых когда-то находились драгоценные камни размером с кулак). Ворон присел на край обрыва рядом с Лароном. Подземная дорога проходила где-то на уровне метров двадцати от пола зала. Получалась вполне приличная яма — с такой высоты никому бы не хотелось упасть. Ворон покосился на Ларона, но тот хоть и был напряжен, терять голову не собирался. Немного помолчав, Ворон откусил галету и огляделся. На противоположной стене виднелись какие-то изгибы. Приглядевшись, Ворон понял, что это галереи. Полуразрушенные частички прошлого.
Ворон поднял взгляд на потолок и увидел "чудесную" трещину метра три в длину. Теперь понятно, почему Ларона не беспокоил обрыв, но при этом он продолжал нервничать. Короткого движения плечами хватило, чтобы Ворон понял: Ларона от визга удерживается только эльфийское достоинство.
Решив отвлечь друга от невеселых мыслей о падении каменных глыб на их несчастные головы, Ворон поинтересовался:
— Как ты делал предложение своей жене?
Вот за что Ворон особенно симпатизировал Ларону, так это за его тактичность и спокойное принятие причуд окружающих. Странный и внезапный вопрос не вызвал у него ненужного любопытства.
— Я не делал, — просто ответил Ларон, а губ его коснулась слабая печальная улыбка. — Однажды Лита подошла ко мне и сообщила, что у нас завтра свадьба.
Ларон улыбнулся шире. Сейчас он выглядел моложе и счастливее. Ворон вдруг заметил седые пряди в светлых волосах эльфа. Барст заглушал боль потери веселыми драчками и приключениями, Ларон — заботой о других, но оба не были счастливы.
Ворон тряхнул головой и поинтересовался:
— Тебе не кажется, что это неправильно? Не по-мужски?
Ларон равнодушно пожал плечами.
— Какая разница? Если и так все понятно…
Ворон замолчал, думая о своем. Разговор свернул куда-то не туда. Хотя нет, стоило признать, что изначально они говорили о том, о чем говорить не нужно было…
Размышления Ворона прервало острое чувство опасности. Не думая, он толкнул Ларона подальше от края и сам быстро вскочил на ноги.
В один миг погасли все факелы, погрузив пещеру в непроглядную тьму.
Ровно три секунды в пещере царила темнота, но этого времени нападающим хватило, чтобы оттеснить друзей к самому краю обрыва. Повезло, что Ворон видел в этой тьме силуэты, иначе их бы точно перерезали, как слепых котят. А так оборотень успел оттолкнуть с линии атаки юнца гнома и прикрыть собой Барста. Ларон, обладатель остророго слуха, увернулся от меча сам. А потом пещеру озарила россыпь ярко-белых шариков — это отреагировала Агнет. Свет мгновенно склонил чашу весов в сторону четверки друзей — теперь они не были беспомощны.
Ворон отбил удар, который едва не вышиб из него дух, и шагнул в сторону от обрыва. Их окружили, и сделали это весьма профессионально. Нападавших было немного, но каждый из них стоял десятерых. Высокие, широкоплечие, при этом ловкие и быстрые, с черной, как уголь кожей, и багровыми, лишенными белка и зрачка глазами — темные эльфы. Они щурились от яркого света, продолжая нападать. Их было восемь — и Ворон не был уверен, что победа будет за ним и его друзьями. Если бы не Агнет, они бы точно проиграли…
Внимание Ворона сразу привлек один из темных эльфов. Он отличался от других сразу двумя вещами — невероятным мастерством боя и… Ворон чуть удар не пропустил, заметив черное лезвие с блестящими звездами. Он никогда не видел ничего подобного, но сразу понял, что это за меч.
Обладатель меча из уникальной лосской стали едва не отрубил голову Ларону, а когда тот под прикрытием щита Агнет отступил, крутанул клинком так, что на мгновение растворился в воздухе. Словно смерч. Ворон бросился к нему, понимая, что не успеет к Олису, на которого нацелились сразу два меча — одного из простых темных эльфов и их лидера. А дальше произошло то, чего Ворон никак не ожидал. Он отбил удар кинувшегося на него эльфа, успев в последний миг заметить, как лосская сталь встретилась с обычной, не давая отрубить голову юному гному. Тот стоял, испуганный, не способный тронуться с места.
Темный эльф что-то гневно крикнул сородичу, которому явно не понравилось, что у него украли легкую победу, а потом одним небрежным движением откинул к стене гнома. Тот ударился о камень, рухнул на пол и сжался в комок. Что было дальше, Ворон не видел, потому что наконец — убив трех эльфов и заработав пару глубоких порезов — добрался до обладателя уникального меча и странного поведения. Голубая и лосская сталь схлестнулись. Казалось, когда они встретились, на всю пещеру прогремел звон двух магических мечей. Ворон еще успел заметить, как Агнет, используя магию (естественно!), прикрыла Барста и Ларона. А потом глаза оборотня встретились с глазами темного эльфа, двумя провалами темного багрянца, и прочитали там азарт и жажду битвы. Больше Ворона ничего вокруг не интересовало.
Противник был силен. Ловкий, быстрый, несмотря на массивность, которую удивительно было видеть у эльфа. Ворон сражался на пределе своих возможностей, одновременно наслаждаясь этой битвой. Никогда у него не было такого противника — либо слабее, либо брали числом. А этот темный эльф оказался хорошо, слишком хорош. Обычно исход любого боя был понятен в первую минуту, но здесь они сражались почти четверть часа, а чаша весов так и не склонилась в сторону одного из них. Весь мир сейчас сосредоточился на этом звоне клинков, яростных взглядах и неумолимом желании не отступать. Каким-то шестым (седьмым? восьмым?) чувством Ворон осознавал, что сражение закончилось, они победили — благодаря Агнет, конечно. Не было нужды продолжать драться с этим эльфом, но гордость воина и азарт не давали отступить, победить темного вместе с друзьями. Это была только его битва.
Силы были равны — стоило это признать. Единственный выход — ждать, кто первый совершит ошибку. Но такой вариант Ворона не устраивал, да и противник его был не так просто. Прежде, чем темный решил устроить ему сюрприз, оборотень атаковал. Удар льва — красивое название и слишком сложное исполнение. Но что хуже — если противник тоже хорошо его отработал, он не отобьет, а контратакует, и тогда голова Ворона тут же полетит с плеч. Слишком сильно он подставлялся при этом ударе. Зато если темный эльф его не знает, то это безоговорочная победа — Удар льва нельзя отбить или парировать. Этот прием использовался в пустыне Шарэт, и был шанс, что эльф из северных предгорий его не знает. Риск, риск… Не знал!
Черный блестящий клинок со звоном упал на каменный пол, за ним последовал его хозяин. Короткий росчерк меча из голубой стали — и острое лезвие остановилось у незащищенной шеи эльфа. Взгляды их встретились — поверженного и победителя, — и на секунду воцарилась тишина…
— Ну наконец-то! — недовольно воскликнула Агнет. — Жди их тут!
— Я ей не дал вмешаться, — гордясь собой, заявил Барст.
— Ты его победил! — восхищенно произнес юный гном.
И только Ларон, на счастье Ворона, промолчал.
Оборотень смотрел на темного эльфа, застывшего в ожидании своей участи, и тяжело дышал. Он и не заметил, как выдохся, хорошо его погонял темный.
Багровые глаза поблескивали алыми искрами, но в остальном эльф оставался спокоен. Ворон очень хорошо его понимал: темный был слишком горд, чтобы просить о пощаде. А еще он не боялся смерти, этой пугающей госпожи, которая шла за каждым воином.
Ворон убрал меч в ножны и протянул руку. Темный эльф ухватился за нее и поднялся. Неслабое у него было рукопожатие!
Олис тихо ойкнул, цокнула Агнет, но от комментариев воздержалась. Ворон посмотрел на лежащий чуть в стороне полуторный меч из лосской стали. Не раз и не два довелось оборотню сегодня прочувствовать его силу. Темный эльф тоже смотрел на свой меч, но поднимать не спешил. А Ворона неизмеримо влекло к легендарному клинку.
— Он мне руку не оторвет, если возьму? — поинтересовался Ворон, слышавший, что мечи из лосской стали обладают уникальным свойством переходить только через дар. Правда, до этого момента оборотень не знал, что помимо клинка, который великий кузнец Миэрэн Харт подарил принцесса Грете, существовал еще один. И как он оказался у темного эльфа? Гномы соседей терпеть не могли, кровная вражда не стихала поколениями, навряд ли Миэрэн Харт подарил эльфам свой клинок.
— Нет, не убьет, — насупившись (ведь чужак пощадил мерзкого темного), ответил Олис. — Меч можно получить в дар или завоевать. Ты победил, теперь он твой.
Подтверждая слова гнома, кивнул темный эльф. Ворон наклонился и поднял меч. Длинный, полуторный, но не такой тяжелый, как двуручный, этот меч был идеально сбалансирован. По черному лезвию скользили звезды. От клинка исходила такая мощь, что даже не знай Ворон, что перед ним легенда, понял бы это. Меч был прекрасен. Только настоящий воин мог оценить его красоту и силу.
Несколько мгновений Ворон молчал, наслаждаясь моментом. Невозможно было передать чувства от встречи с легендарным творением. Пожалуй, впервые Ворон благоговел… Удивительный клинок. Владеть таким — честь. И теперь он принадлежал Ворону…
Спустя мгновение, длившееся вечность, Ворон протянул меч темному эльфу. На миг в багровых глазах промелькнуло удивление. Эльф забрал свой меч, а Олис мрачно пропыхтел, но никто не обратил внимания на юного гнома.
— Белый Ворон, — представился оборотень, протянув руку.
Темный эльф убрал меч в ножны и пожал ее.
— Велион Шелар'рис, — произнес эльф с сильным акцентом. Голос у него звучал низко, но при этом достаточно благозвучно. Вообще, облик темного эльфа удивил Ворона. Оборотень ожидал, что темные эльфы будут либо походить на своих сородичей, светлых, либо представлять из себя совершеннейших чудовищ. Четкого описания темных эльфов не существовала, вынужденно общались с ними лишь гномы, а те явно не были непредвзяты, когда рассказывали про воинственных подземных соседей.
Темный эльф был высоким, широкоплечим (для эльфа), пожалуй, в этом они походили на людей, при этом в движениях его было изящество бессмертных остроухих. Ловкий, быстрый и сильный. Он не был красив ни по меркам светлых эльфов, ни по меркам людей, но при этом в его чертах была своя, особенная правильность и четкость. При взгляде на него сразу становилось понятно, что это эльф. Темный, мрачный, жестокий — но бессмертный. Безжалостный воин… Хотя, не такой уж и безжалостный.
— Почему не убил гнома? — спросил Ворон. Он догадывался, но хотел подтверждения, что не зря пощадил врага.
— Ребенок, — с презрением ответил эльф. — Не убиваю слабых.
Ворон понимающе кивнул. Похоже, им попался единственный в мире благородный (относительно) темный эльф.
Ворон перевел взгляд на меч, висящий на поясе эльфа, и мысленно вздохнул. Расстаться с мечтой каждого воина было невыносимо сложно. Сейчас бы у Ворона уже не получилось.
— Убийственный меч, — заметил оборотень. — Повезло тебе.
— Несущий Смерть, — вдруг понимающе усмехнулся темный. Со стороны это выглядело жутко, неудивительно, что Олис судорожно вздохнул на всю пещеру.
— Иди, — произнес Ворон. — Пусть хранится у тебя. Передашь меч сыну.
— Нет, — неожиданно скривившись, ответил эльф. — Только дочери.
Говорил он с сильным акцентом, но смысл слов и отношение к ним эльф передал хорошо.
— Родится еще, — утешил собрата по оружию Ворон. Удивительно, но он очень хорошо понимал, как мыслит этот совершенно чуждый внешнему миру темный эльф.
Велион Шелар'рис еще раз криво усмехнулся, с уважением, как равному, кивнул Ворону и исчез во тьме туннеля. Оборотень даже не услышал его шагов.
— Вы закончили? — недовольно поинтересовалась Агнет, в голубых глазах которой плескалась тревога. Признаться, это льстило Ворону, ведь подтверждало его догадки по поводу чувств Агнет.
— Ты его отпустил! — возмутился Олис, расталкивая Барста и Ларона, которые, как оказалось, держали мальчишку за плечи. — Он вор!
— Ты еще ничего не понимаешь, мальчик, — усмехнулся Ворон, осматривая тела темных эльфов. Сразу видно, что поработал "добряк" Барст под прикрытием магии Агнет — все в мясо.
— Идем, пока еще кто не нагрянул, — скомандовал Ворон, потирая плечо — давно он так мечом не махал.
На него с укоризной посмотрели сразу три пары глаз. Один лишь Барст завистливо вздыхал.
Больше нападений не было, видимо, Забытые Боги решили не испытывать терпение Агнет. Она не преминула ткнуть Ворона тем, что он бы умер, если бы пропустил удар, ведь ее защита на нем не спасла бы от клинка из лосской стали. Так оборотень узнал, что эта женщина все же наложила на него какое-то заклинание (прав был тот мальчишка-колдун) и разругался с ней. Теперь с Вороном не разговаривали Агнет и Олис. Оборотень считал, что поступил правильно, а мнением других он не интересовался. Даже если это была Агнет.
Зато Барст с Лароном весь следующий день — именно столько им понадобилось, чтобы добраться до западных шахт — обсуждали темных эльфов. Ларону было интересно повстречать дальних сородичей, и так как он не страдал глупыми предубеждениями против давних врагов Рассветного Леса, то с удовольствием обсуждал с Барстом технику боя и необычную внешность темных эльфов.
— Ага, быстрые. Я бы с таким не победил, — вздохнув, признался Барст. — Хорошие воины, сильные. Не то, что вы, светлые ушастые.
Ларон не сдержал смешок.
— Он же тоже эльф.
— Он темный, — пожал могучими плечами Барст, не зная, как объяснить очевидные вещи Ларону. — Он сильный. Он воин. Не дохляк.
— Я понял, — заверил друга Ларон, пряча улыбку.
Наконец путешествие их подошло к концу, чему Ворон был несказанно рад. Вот только западные шахты оказались засыпаны, и обвал случился совсем недавно. Олис, всхлипывая и ругаясь на всех подряд, все же смог найти лаз на поверхность, по которому, видимо, ушли его сородичи. Возможно, даже отец.
— Куда ты полез? — одернул его Ворон, отталкивая юнца в сторону. — Я пойду первым.
К счастью, лаз оказался довольно широким, а подъем — пологим. Даже Агнет не смогла найти, обо что споткнуться. Зато стоило им подняться на поверхность, как начались неприятности. Хотя глоток свежего воздуха стоил много.
Первые несколько минут друзья просто сидели на голых камнях и смотрели на темнеющее небо. Было так прекрасно очутиться наверху, выбраться из толщи пород. Один лишь Олис, подземный житель, не разделял молчаливый восторг чужаков. Он мрачно оглядывался и принюхивался, шевеля своим мясистым носом. Но все равно первым опасность обнаружил Ларон. Он толкнул Ворона и указал на каменную гряду — большой, но пологий холм, — из-за которого доносились хрипы. Громкие хрипы.
— Дракон, — одними губами произнес Ларон. Ворон мгновенно вскочил на ноги, вытаскивая меч. В следующее мгновение из-за холма донеслись отчаянные крики. Олис дернулся было, но его ловко перехватил Барст, закрыв мальцу рот. Тот протестующе промычал, и Ворон отвесил ему затрещину:
— Молчи, идиот. Из-за тебя нас всех убью.
Гном посмотрел на него зло, но смирился и перестал вырываться. Барст даже рискнул отпустить его.
Пещера, которая простиралась по правую руку от дороги, когда-то была залом, возможно, даже парадным (судя по углублениям, в которых когда-то находились драгоценные камни размером с кулак). Ворон присел на край обрыва рядом с Лароном. Подземная дорога проходила где-то на уровне метров двадцати от пола зала. Получалась вполне приличная яма — с такой высоты никому бы не хотелось упасть. Ворон покосился на Ларона, но тот хоть и был напряжен, терять голову не собирался. Немного помолчав, Ворон откусил галету и огляделся. На противоположной стене виднелись какие-то изгибы. Приглядевшись, Ворон понял, что это галереи. Полуразрушенные частички прошлого.
Ворон поднял взгляд на потолок и увидел "чудесную" трещину метра три в длину. Теперь понятно, почему Ларона не беспокоил обрыв, но при этом он продолжал нервничать. Короткого движения плечами хватило, чтобы Ворон понял: Ларона от визга удерживается только эльфийское достоинство.
Решив отвлечь друга от невеселых мыслей о падении каменных глыб на их несчастные головы, Ворон поинтересовался:
— Как ты делал предложение своей жене?
Вот за что Ворон особенно симпатизировал Ларону, так это за его тактичность и спокойное принятие причуд окружающих. Странный и внезапный вопрос не вызвал у него ненужного любопытства.
— Я не делал, — просто ответил Ларон, а губ его коснулась слабая печальная улыбка. — Однажды Лита подошла ко мне и сообщила, что у нас завтра свадьба.
Ларон улыбнулся шире. Сейчас он выглядел моложе и счастливее. Ворон вдруг заметил седые пряди в светлых волосах эльфа. Барст заглушал боль потери веселыми драчками и приключениями, Ларон — заботой о других, но оба не были счастливы.
Ворон тряхнул головой и поинтересовался:
— Тебе не кажется, что это неправильно? Не по-мужски?
Ларон равнодушно пожал плечами.
— Какая разница? Если и так все понятно…
Ворон замолчал, думая о своем. Разговор свернул куда-то не туда. Хотя нет, стоило признать, что изначально они говорили о том, о чем говорить не нужно было…
Размышления Ворона прервало острое чувство опасности. Не думая, он толкнул Ларона подальше от края и сам быстро вскочил на ноги.
В один миг погасли все факелы, погрузив пещеру в непроглядную тьму.
Глава 7. Сражение
Ровно три секунды в пещере царила темнота, но этого времени нападающим хватило, чтобы оттеснить друзей к самому краю обрыва. Повезло, что Ворон видел в этой тьме силуэты, иначе их бы точно перерезали, как слепых котят. А так оборотень успел оттолкнуть с линии атаки юнца гнома и прикрыть собой Барста. Ларон, обладатель остророго слуха, увернулся от меча сам. А потом пещеру озарила россыпь ярко-белых шариков — это отреагировала Агнет. Свет мгновенно склонил чашу весов в сторону четверки друзей — теперь они не были беспомощны.
Ворон отбил удар, который едва не вышиб из него дух, и шагнул в сторону от обрыва. Их окружили, и сделали это весьма профессионально. Нападавших было немного, но каждый из них стоял десятерых. Высокие, широкоплечие, при этом ловкие и быстрые, с черной, как уголь кожей, и багровыми, лишенными белка и зрачка глазами — темные эльфы. Они щурились от яркого света, продолжая нападать. Их было восемь — и Ворон не был уверен, что победа будет за ним и его друзьями. Если бы не Агнет, они бы точно проиграли…
Внимание Ворона сразу привлек один из темных эльфов. Он отличался от других сразу двумя вещами — невероятным мастерством боя и… Ворон чуть удар не пропустил, заметив черное лезвие с блестящими звездами. Он никогда не видел ничего подобного, но сразу понял, что это за меч.
Обладатель меча из уникальной лосской стали едва не отрубил голову Ларону, а когда тот под прикрытием щита Агнет отступил, крутанул клинком так, что на мгновение растворился в воздухе. Словно смерч. Ворон бросился к нему, понимая, что не успеет к Олису, на которого нацелились сразу два меча — одного из простых темных эльфов и их лидера. А дальше произошло то, чего Ворон никак не ожидал. Он отбил удар кинувшегося на него эльфа, успев в последний миг заметить, как лосская сталь встретилась с обычной, не давая отрубить голову юному гному. Тот стоял, испуганный, не способный тронуться с места.
Темный эльф что-то гневно крикнул сородичу, которому явно не понравилось, что у него украли легкую победу, а потом одним небрежным движением откинул к стене гнома. Тот ударился о камень, рухнул на пол и сжался в комок. Что было дальше, Ворон не видел, потому что наконец — убив трех эльфов и заработав пару глубоких порезов — добрался до обладателя уникального меча и странного поведения. Голубая и лосская сталь схлестнулись. Казалось, когда они встретились, на всю пещеру прогремел звон двух магических мечей. Ворон еще успел заметить, как Агнет, используя магию (естественно!), прикрыла Барста и Ларона. А потом глаза оборотня встретились с глазами темного эльфа, двумя провалами темного багрянца, и прочитали там азарт и жажду битвы. Больше Ворона ничего вокруг не интересовало.
Противник был силен. Ловкий, быстрый, несмотря на массивность, которую удивительно было видеть у эльфа. Ворон сражался на пределе своих возможностей, одновременно наслаждаясь этой битвой. Никогда у него не было такого противника — либо слабее, либо брали числом. А этот темный эльф оказался хорошо, слишком хорош. Обычно исход любого боя был понятен в первую минуту, но здесь они сражались почти четверть часа, а чаша весов так и не склонилась в сторону одного из них. Весь мир сейчас сосредоточился на этом звоне клинков, яростных взглядах и неумолимом желании не отступать. Каким-то шестым (седьмым? восьмым?) чувством Ворон осознавал, что сражение закончилось, они победили — благодаря Агнет, конечно. Не было нужды продолжать драться с этим эльфом, но гордость воина и азарт не давали отступить, победить темного вместе с друзьями. Это была только его битва.
Силы были равны — стоило это признать. Единственный выход — ждать, кто первый совершит ошибку. Но такой вариант Ворона не устраивал, да и противник его был не так просто. Прежде, чем темный решил устроить ему сюрприз, оборотень атаковал. Удар льва — красивое название и слишком сложное исполнение. Но что хуже — если противник тоже хорошо его отработал, он не отобьет, а контратакует, и тогда голова Ворона тут же полетит с плеч. Слишком сильно он подставлялся при этом ударе. Зато если темный эльф его не знает, то это безоговорочная победа — Удар льва нельзя отбить или парировать. Этот прием использовался в пустыне Шарэт, и был шанс, что эльф из северных предгорий его не знает. Риск, риск… Не знал!
Черный блестящий клинок со звоном упал на каменный пол, за ним последовал его хозяин. Короткий росчерк меча из голубой стали — и острое лезвие остановилось у незащищенной шеи эльфа. Взгляды их встретились — поверженного и победителя, — и на секунду воцарилась тишина…
— Ну наконец-то! — недовольно воскликнула Агнет. — Жди их тут!
— Я ей не дал вмешаться, — гордясь собой, заявил Барст.
— Ты его победил! — восхищенно произнес юный гном.
И только Ларон, на счастье Ворона, промолчал.
Оборотень смотрел на темного эльфа, застывшего в ожидании своей участи, и тяжело дышал. Он и не заметил, как выдохся, хорошо его погонял темный.
Багровые глаза поблескивали алыми искрами, но в остальном эльф оставался спокоен. Ворон очень хорошо его понимал: темный был слишком горд, чтобы просить о пощаде. А еще он не боялся смерти, этой пугающей госпожи, которая шла за каждым воином.
Ворон убрал меч в ножны и протянул руку. Темный эльф ухватился за нее и поднялся. Неслабое у него было рукопожатие!
Олис тихо ойкнул, цокнула Агнет, но от комментариев воздержалась. Ворон посмотрел на лежащий чуть в стороне полуторный меч из лосской стали. Не раз и не два довелось оборотню сегодня прочувствовать его силу. Темный эльф тоже смотрел на свой меч, но поднимать не спешил. А Ворона неизмеримо влекло к легендарному клинку.
— Он мне руку не оторвет, если возьму? — поинтересовался Ворон, слышавший, что мечи из лосской стали обладают уникальным свойством переходить только через дар. Правда, до этого момента оборотень не знал, что помимо клинка, который великий кузнец Миэрэн Харт подарил принцесса Грете, существовал еще один. И как он оказался у темного эльфа? Гномы соседей терпеть не могли, кровная вражда не стихала поколениями, навряд ли Миэрэн Харт подарил эльфам свой клинок.
— Нет, не убьет, — насупившись (ведь чужак пощадил мерзкого темного), ответил Олис. — Меч можно получить в дар или завоевать. Ты победил, теперь он твой.
Подтверждая слова гнома, кивнул темный эльф. Ворон наклонился и поднял меч. Длинный, полуторный, но не такой тяжелый, как двуручный, этот меч был идеально сбалансирован. По черному лезвию скользили звезды. От клинка исходила такая мощь, что даже не знай Ворон, что перед ним легенда, понял бы это. Меч был прекрасен. Только настоящий воин мог оценить его красоту и силу.
Несколько мгновений Ворон молчал, наслаждаясь моментом. Невозможно было передать чувства от встречи с легендарным творением. Пожалуй, впервые Ворон благоговел… Удивительный клинок. Владеть таким — честь. И теперь он принадлежал Ворону…
Спустя мгновение, длившееся вечность, Ворон протянул меч темному эльфу. На миг в багровых глазах промелькнуло удивление. Эльф забрал свой меч, а Олис мрачно пропыхтел, но никто не обратил внимания на юного гнома.
— Белый Ворон, — представился оборотень, протянув руку.
Темный эльф убрал меч в ножны и пожал ее.
— Велион Шелар'рис, — произнес эльф с сильным акцентом. Голос у него звучал низко, но при этом достаточно благозвучно. Вообще, облик темного эльфа удивил Ворона. Оборотень ожидал, что темные эльфы будут либо походить на своих сородичей, светлых, либо представлять из себя совершеннейших чудовищ. Четкого описания темных эльфов не существовала, вынужденно общались с ними лишь гномы, а те явно не были непредвзяты, когда рассказывали про воинственных подземных соседей.
Темный эльф был высоким, широкоплечим (для эльфа), пожалуй, в этом они походили на людей, при этом в движениях его было изящество бессмертных остроухих. Ловкий, быстрый и сильный. Он не был красив ни по меркам светлых эльфов, ни по меркам людей, но при этом в его чертах была своя, особенная правильность и четкость. При взгляде на него сразу становилось понятно, что это эльф. Темный, мрачный, жестокий — но бессмертный. Безжалостный воин… Хотя, не такой уж и безжалостный.
— Почему не убил гнома? — спросил Ворон. Он догадывался, но хотел подтверждения, что не зря пощадил врага.
— Ребенок, — с презрением ответил эльф. — Не убиваю слабых.
Ворон понимающе кивнул. Похоже, им попался единственный в мире благородный (относительно) темный эльф.
Ворон перевел взгляд на меч, висящий на поясе эльфа, и мысленно вздохнул. Расстаться с мечтой каждого воина было невыносимо сложно. Сейчас бы у Ворона уже не получилось.
— Убийственный меч, — заметил оборотень. — Повезло тебе.
— Несущий Смерть, — вдруг понимающе усмехнулся темный. Со стороны это выглядело жутко, неудивительно, что Олис судорожно вздохнул на всю пещеру.
— Иди, — произнес Ворон. — Пусть хранится у тебя. Передашь меч сыну.
— Нет, — неожиданно скривившись, ответил эльф. — Только дочери.
Говорил он с сильным акцентом, но смысл слов и отношение к ним эльф передал хорошо.
— Родится еще, — утешил собрата по оружию Ворон. Удивительно, но он очень хорошо понимал, как мыслит этот совершенно чуждый внешнему миру темный эльф.
Велион Шелар'рис еще раз криво усмехнулся, с уважением, как равному, кивнул Ворону и исчез во тьме туннеля. Оборотень даже не услышал его шагов.
— Вы закончили? — недовольно поинтересовалась Агнет, в голубых глазах которой плескалась тревога. Признаться, это льстило Ворону, ведь подтверждало его догадки по поводу чувств Агнет.
— Ты его отпустил! — возмутился Олис, расталкивая Барста и Ларона, которые, как оказалось, держали мальчишку за плечи. — Он вор!
— Ты еще ничего не понимаешь, мальчик, — усмехнулся Ворон, осматривая тела темных эльфов. Сразу видно, что поработал "добряк" Барст под прикрытием магии Агнет — все в мясо.
— Идем, пока еще кто не нагрянул, — скомандовал Ворон, потирая плечо — давно он так мечом не махал.
На него с укоризной посмотрели сразу три пары глаз. Один лишь Барст завистливо вздыхал.
Больше нападений не было, видимо, Забытые Боги решили не испытывать терпение Агнет. Она не преминула ткнуть Ворона тем, что он бы умер, если бы пропустил удар, ведь ее защита на нем не спасла бы от клинка из лосской стали. Так оборотень узнал, что эта женщина все же наложила на него какое-то заклинание (прав был тот мальчишка-колдун) и разругался с ней. Теперь с Вороном не разговаривали Агнет и Олис. Оборотень считал, что поступил правильно, а мнением других он не интересовался. Даже если это была Агнет.
Зато Барст с Лароном весь следующий день — именно столько им понадобилось, чтобы добраться до западных шахт — обсуждали темных эльфов. Ларону было интересно повстречать дальних сородичей, и так как он не страдал глупыми предубеждениями против давних врагов Рассветного Леса, то с удовольствием обсуждал с Барстом технику боя и необычную внешность темных эльфов.
— Ага, быстрые. Я бы с таким не победил, — вздохнув, признался Барст. — Хорошие воины, сильные. Не то, что вы, светлые ушастые.
Ларон не сдержал смешок.
— Он же тоже эльф.
— Он темный, — пожал могучими плечами Барст, не зная, как объяснить очевидные вещи Ларону. — Он сильный. Он воин. Не дохляк.
— Я понял, — заверил друга Ларон, пряча улыбку.
Наконец путешествие их подошло к концу, чему Ворон был несказанно рад. Вот только западные шахты оказались засыпаны, и обвал случился совсем недавно. Олис, всхлипывая и ругаясь на всех подряд, все же смог найти лаз на поверхность, по которому, видимо, ушли его сородичи. Возможно, даже отец.
— Куда ты полез? — одернул его Ворон, отталкивая юнца в сторону. — Я пойду первым.
К счастью, лаз оказался довольно широким, а подъем — пологим. Даже Агнет не смогла найти, обо что споткнуться. Зато стоило им подняться на поверхность, как начались неприятности. Хотя глоток свежего воздуха стоил много.
Первые несколько минут друзья просто сидели на голых камнях и смотрели на темнеющее небо. Было так прекрасно очутиться наверху, выбраться из толщи пород. Один лишь Олис, подземный житель, не разделял молчаливый восторг чужаков. Он мрачно оглядывался и принюхивался, шевеля своим мясистым носом. Но все равно первым опасность обнаружил Ларон. Он толкнул Ворона и указал на каменную гряду — большой, но пологий холм, — из-за которого доносились хрипы. Громкие хрипы.
— Дракон, — одними губами произнес Ларон. Ворон мгновенно вскочил на ноги, вытаскивая меч. В следующее мгновение из-за холма донеслись отчаянные крики. Олис дернулся было, но его ловко перехватил Барст, закрыв мальцу рот. Тот протестующе промычал, и Ворон отвесил ему затрещину:
— Молчи, идиот. Из-за тебя нас всех убью.
Гном посмотрел на него зло, но смирился и перестал вырываться. Барст даже рискнул отпустить его.
