От автора
Посвящаю эту книгу своей маме, которая всегда спокойно относилась к моему выбору, какой бы он ни был.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
В книге содержатся сцены насилия и жестокости. Положительные герои отсутствуют. Впечатлительным и блюстителям морали читать не рекомендуется!
Цикл "Темная Империя". Книга 3
Вэйзар родился в конце четыре тысячи пятьсот тридцать шестого года от Великого Нашествия. Произошло это сильно раньше срока, Элиэн едва ли носила его семь месяцев. Второй принц родился маленькими и болезненным. Даже Сайл предрекал, что мальчик, с большой вероятностью, умрет. Однако верный лекарь сделал все, чтобы спасти сына Императора. Вэйзар выжил, но оставался болезненным и немощным. По Меладе ходили неприятные слухи. В Темной Империи побеждал сильнейший — слабые оставались внизу, на коленях. В мужчине видели в первую очередь воина, опору и защиту семьи. Это женщине можно было быть слабой и нежной — с детства родители приучали к этой мысли своих отпрысков. Естественно, таким же было отношение к тем, кто хоть как-то не соответствовал представлениям большинства. У орков, к примеру, семью, имеющую больного или слабого ребенка, отселяли на край общины. Считалось, что такое дитя — признак немощи родителей, что оно ослабляет всех родичей. Даже у более разумных темных эльфов существовали подобные предрассудки. Конечно, у них никого никуда не отселяли, но отношение к роду, в котором родился слабый или уродливый ребенок, было негативное. Дети являлись продолжением родителей, их лелеяли, воспитывали, ими гордились… А как гордиться ребенком-эльфом, который болел чаще, чем люди? А Вэйзар именно таким и был. Поэтому даже в замок пробрались противные слухи, отравляющие жизнь императорской семье. К счастью, мальчик еще был так мал, что не понимал этого. Он, и правда, так часто болел, что его даже на улицу не выпускали. Хилый, внешне слабый — не будь Вэйзар сыном Темного Императора, его участь была бы весьма незавидна. Но Вадерион сделал все, чтобы защитить его.
Лишь на третью зиму мальчик стал постепенно крепнуть, и Сайл с Элиэн рискнули устроить ему небольшую прогулку.
Снег падал крупными хлопьями, устилая все вокруг: землю, голые ветви кустов и деревьев, одинокие скамейки. Императорский сад превратился в отдельный сказочный мир, на который маленький Вэйзар взирал с непередаваемым восторгом. Вадерион присел рядом на корточки и, стянув с ручки сына перчатку, подставил ладонь падающим снежинкам.
— Это снег. Он всегда идет зимой.
— Красиво, — выдохнул Вэйзар. Он говорил так четко и легко, словно был взрослым. Но Вадериону он казался маленьким чудом.
Когда одна из снежинок все же приземлилась на крошечную ладошку и тут же растаяла, Вэйзар чуть не завизжал от восторга. И видя это, даже в глазах мрачного Вадериона зажегся теплый огонек.
— Так холодно!
Вэйзар оглянулся, ища отца, чтобы разделить с ним свой восторг, и тут же беззаботно бросился на шею, зарываясь носом в меховой воротник.
— Я люблю тебя.
Вадерион осторожно прижал к себе хрупкое тельце полукровки. Вэйзар был слишком похож на Элиэн.
— Мы погуляем? — спросил он, отстраняясь и смотря на отца чистым невинным взглядом ребенка, еще не знающего ни боли, ни страха, ни осуждения.
— Погуляем, — произнес Вадерион так, словно клялся в вечной верности. И Вэйзар, радостный до невозможности, бросился вперед, в это сказочное царство снега. Он знал, что папа всегда будет рядом.
4550 год от Великого Нашествия
Мерейская Коса
Родители редко ругались, обычно в семье царил мир, а если кто и ссорился, то точно не с мамой. Сыновья, потому что любили, а папа — из страха. По крайней мере, именно так казалось Вэйзару, когда он давал себе труда заметить хоть что-то вокруг себя.
Карета мерно катила по ровной дороге. Этот тракт вел прямо к резиденции лорда Лар'Шера, поэтому неудивительно, что они доехали живыми, а не растрясенными. Но вряд ли это радовало второго принца. Он сидел, нахмурившись, периодически бросая косые взгляды на мать, спокойно читающую книгу. Как его все бесило! Отец с Велоном ехали верхом, на пантерах, а он, как какая-нибудь леди или принцесска, трясся в карете! И все из-за его ничтожности… И из-за светлой крови матери, давшей ему жизнь. Но маму Вэйзар обожал, она была неприкосновенна даже в мыслях, поэтому весь свой гнев он сосредоточил на себе и своем уродстве…
Лошади в Темной Империи использовались редко. Чаще всего их запрягали в повозки или кареты, и то это делали только богатые и знатные темные. Большая же часть населения ездила на варгах (орки), ящерах (тролли) и пантерах (дроу). Все это были животные дикие и опасные, даже выросшие в неволе детеныши не подпускали к себе никого, кроме хозяина. Особенно этим отличались пантеры. Темные эльфы не только приручали их — они создавали особую магическую связь. Некоторые — чародеи — в силу своих способностей видели ту тонкую нить, что соединяла хозяина и его пантеру, другие лишь чувствовали ее. Но почти ни у кого никогда не было проблем с ее созданием! Пусть тяжело, пусть трудно и долго, но юные ученики-дроу осваивали это мастерство. Однако всегда есть исключения. Среди темных эльфов было мало полукровок, эта раса отличалась гордыней и нетерпимостью к другим, низшим народам. Так что Велон с Вэйзаром представляли собой практически уникальное явление. Но если старший принц никаких проблем из-за светлоэльфийской крови не испытывал, то младший… Младший хлебнул эту чашу сполна. Мало того, что Вэйзар по комплекции уступал брату, так он еще и традиционные искусства дроу не мог освоить. Тонкий, как тростиночка, невысокий — и это в четырнадцать лет! — излишне красивый — мужчине это совсем ни к чему — он стал посмешищем среди ровесников. Нет, при отце или Велоне (даже при маме) никто не смел оскорблять его, но стоило его защитникам исчезнуть из поля зрения, как на него обрушивалась гора насмешек. Но больше всего Вэйзару было больно не от этого, а от разочарования в глазах отца. Папа был хороший — плевать, что говорят другие! — он любил их с Велоном, но с каждым годом Вэйзар все чаще стал замечать задумчивый взгляд отца, останавливающийся на нем. Сын-разочарование. Но он пытался! Пытался! Вот только у него ничего не получалось! Он был слишком слабым для освоения воинского искусства, наставники в открытую смеялись над ним и советовали Императору бросить это занятие — обучать сына. И самое страшное, что Вэйзар стал замечать: отец действительно колеблется. Если раньше он всецело поддерживал сына, то теперь…
Вэйзар гневно уставился в окно. Каждый скрип колеса напоминал о том, почему он оказался здесь. В четырнадцать лет ехать в карете с матерью! А все из-за того, что он так и не смог приручить пантеру!
Лет с семи всех мальчиков и девочек из семей дроу начинали водить в Загоны, где они обучались искусству наездника, пытались приручить своих первых пантер. Сначала у многих не получалось, и Вэйзар не выглядел белой вороной. Потом постепенно к другим стал приходить успех, а юный принц все также не мог создать связь между собой и маленькой пантерой — к взрослым его даже не думали подпускать. Год шел за годом, и наконец Вэйзар остался единственным, кто так и не смог приручить своего верного друга. Взрослые смотрели на него, как на что-то странное и ненормальное, дети — смеялись, оскорбляли. Не будь он принцем, его бы давно уничтожило окружение, но за его спиной постоянно маячила тень грозного отца, Темного Императора, а потому все недоброжелатели ограничивались лишь малым. И это бесило Вэйзара еще больше. Ему не нужна была эта поблажка, он не хотел прятаться за спиной отца. Это было так унизительно — осознавать свою ничтожность и жалость близких: доброй мамы, сильного папы. Вот Велон поступал правильно — он даже не замечал младшего брата.
Невольно вспомнилось одно из последних занятий в Загонах, где над ним знатно поглумились другие дети. Их оскорбления и смешки до сих пор стояли в ушах. Вэйзар от ярости и бессилия сжимал кулаки — тоже такие маленькие, с тонкими пальцами и ладонями. В четырнадцать лет он даже маму не перерос! Что уж говорить о по-настоящему высоких Велоне и отце? Они были истинными Шелар'рис, темными эльфами, воинами. Вэйзару же сил меч не хватало поднять, а на деревянных заниматься было уже стыдно. Все исконно мужские занятия были ему недоступны, и все чаще в оскорблениях сверстников проскальзывали намеки, что он девчонка. Такой тощий, смазливый — как же хорошо им было глумиться над ним! А он стоял и не мог ничего возразить. Он позорит семью, позорит отца и расстраивает маму… Мама единственная любила его таким, какой он есть, но ее жалостливая любовь не считалась — она ведь всех их любит!
Рядом послышался короткий смех Велона и голос отца. Вэйзар едва сдерживал постыдные слезы: как же он завидовал брату! Велон — идеальный принц, ему все далось с рождения. Он первый ребенок и наследник, он прекрасный воин и наездник, гордость отца… Вот Вэйзаром папа никогда не будет гордиться.
Юный принц на мгновение закрыл глаза и попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом — будет просто отвратно, если он позволит чувствам выплыть наружу. Плохо — когда ты никто, еще хуже — когда ты даешь другим понять, что ты это знаешь. Так говорил папа, и ради него Вэйзар старался сдерживаться и подыгрывать родным, которые отчаянно делали вид, что с младшим принцем все хорошо. Поэтому сейчас он перестал раз за разом прокручивать в голове сцены из Загонов, где его избивали, насмехались, где в него плевали и обзывали девкой. Вместо этого он сосредоточился на шелесте страниц книги. Мама выглядела такой спокойной, хотя Вэйзар знал, что она тоже не хотела ехать. Он, к стыду своему (ему, правда, было неудобно, хоть и очень интересно), подслушал разговор родителей…
…— Элиэн, нам нужно поехать.
— Почему? — взвилась рассерженной кошкой она. Папа выглядел куда более спокойным — и тем удивительнее это было, ведь обычно в семье роль вспыльчивого и непримиримого эльфа доставалась именно Темному Императору.
— Потому что необходимо, — огрызнулся он, теряя терпение — обычно жена никогда не перечила ему в таких мелочах, как и он ей в ее. — Считай, что по политическим соображениям. Что тебе не нравится? Мы спокойно ездили в Гольт лет двадцать назад. Раньше мне казалось, что тебе нравится путешествовать со мной.
— Да, но дело не в том, что делать, а где. И именно Мерейская Коса меня не привлекает.
— Чем интересно?
— Некоторыми леди.
Вадерион на мгновение замер, а потом на его обычно неподвижном лице появилась хитрая улыбка.
— Ты все также ревнуешь? Как и сорок лет назад?
От Элиэн ему достался гневный взгляд, полностью подтвердивший его подозрения.
— Ревнуешь, — прошептал он таким довольным голосом, что супруга разозлилась еще больше. Он подошел к ней, приобнимая за талию и касаясь поцелуем запястья.
— Котенок, тебе нет нужды беспокоиться.
— Я знаю, Вадерион, — уже намного спокойнее признала Элиэн. — Но мне все равно не по душе эта поездка.
— Хочешь, я поклянусь, что даже не посмотрю в сторону Нельгеллы?
— С чего это ты такой покорный? — с проблеском веселья заподозрила Элиэн. — Тешишь свою самолюбие моей ревностью?
— Нет.
— Ты так очевидно лжешь, Вадерион.
— Это замечаешь лишь ты.
— Что ж, за такой комплимент я согласна потерпеть эту поездку. Но недолго, Вадерион.
— Как прикажешь, котенок, — с любовью произнес Вадерион, продолжая целовать ее нежную ладонь…
…Вновь рядом послышались голоса отца и Велона, к которым Вэйзар незаметно для себя стал прислушиваться.
— Он тебя любит, — вдруг произнесла мама.
Вэйзар тут же насупился: мало того, что мама читает его, как раскрытую книгу, так она еще и лезет со своими дурацкими заверениями. Неужели она, такая проницательная, не понимает, что ему нужна не любовь? Какой с нее толк?!
— Ну и что, что любит? — мрачно ответил Вэйзар, демонстративно отворачиваясь от окна. Как же они ему надоели, ничего они не понимают. Даже мама.
— Какой у меня капризный сын, — хмыкнула мама, но перестала лезть. Хотя бы за это он был ей благодарен.
Резиденция рода Лар'Шера находилась на самом мысе Мерейской Косы. Эта была крепость, не лишенная внешней красоты (в отличие от императорского замка), но истерзанная временем и множеством врагов. Темная Империя никогда не была безопасным местом, и это касалось не только ее жестоких законов, но и существ, живущих в ней, а также жадных до золота соседей. На севере Раудгард Вал'Акэш охранял страну от Мертвых Земель и их мерзкой магии, на востоке были вечные проблемы с людьми — хрупкий мир то и дело грозился рухнуть, — на юге жили пустынники, которые до сих пор помнили Южную войну — и никакое золото не могло стереть ее из их памяти, — а запад страдал сразу от нескольких угроз. Именно о них сейчас вещал Нивегион Лар'Шера на похоронах младшей дочери. В Темной Империи не принято было долго скорбеть по умершим — жизнь здесь, в принципе, оценивалась весьма низко, — и после ритуального сожжения в пламени Тьмы безутешные родственники продолжали жить дальше, и никто бы не подумал собираться по поводу чье-либо кончины. Однако леди Нивена Лар'Шера была достаточно значимой фигурой, и ее смерть послужила хорошим поводом собраться некоторым важным личностям для решения последних вопросов. Политика — вещь еще более жестокая, чем война. Необходимость лично встретиться с безутешным отцом — лордом Лар'Шера — была единственной причиной, по которой Вадерион решился на эту поездку.
Они с Нивегионом неспешно прогуливались по верхней галерее внутреннего двора. Крепость Лар'Шера располагалась прямо в скале, за маяком. Резиденция вырастала из камня и поднималась над морем, как великан. Множество коридоров и лестниц уходило вниз, вглубь скалы, и вверх, в самое небо. Вадерион не раз бывал здесь, однако до сих пор это хитросплетение серых туннелей приводило его в некоторое замешательство — настоящий лабиринт, и это очень не нравилось Императору. Лар'Шера, конечно, более лояльны к короне, чем те же южные лорды, но как истинный политик и слишком долго живущий дроу, Вадерион понимал, насколько зыбко может быть это утверждение. Он привык все и вся рассматривать как врага, поэтому в причудливой архитектуре замка Лар'Шера видел не красоту (это понятие редко когда его интересовало, если только речь не шла о его хес'си), а настоящую ловушку. Заблудиться тут весьма легко.
Лорд Нивегион говорил уверено и ровно, но Вадериона это не обманывало. Он знал, как дорожил Лар'Шера своими дочерьми. Вадерион сам бы не знал, что чувствовал, если бы Велон или Вэйзар погибли. Он точно не хотел это знать. Кстати, о детях.
Вадериону хватило одного цепкого взгляда, чтобы выловить в толпе собравшихся сыновей. По крайней мере, Велона. Этот оболтус, как и всегда, уже успел собрать вокруг себя небольшую компанию, которая внимала каждому его слову. Позер. Интересно, он когда-нибудь образумится? Элиэн верила, что да. Вадерион склонен был смотреть на своего ребенка более критично. Нет, работал он хорошо, поручения исполнял быстро и качественно, а после пары десятилетий под надзором отца он и вовсе отточит навыки до совершенства. Но вот что касается всего остального — капризный избалованный принц.
Посвящаю эту книгу своей маме, которая всегда спокойно относилась к моему выбору, какой бы он ни был.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
В книге содержатся сцены насилия и жестокости. Положительные герои отсутствуют. Впечатлительным и блюстителям морали читать не рекомендуется!
Цикл "Темная Империя". Книга 3
Пролог
Вэйзар родился в конце четыре тысячи пятьсот тридцать шестого года от Великого Нашествия. Произошло это сильно раньше срока, Элиэн едва ли носила его семь месяцев. Второй принц родился маленькими и болезненным. Даже Сайл предрекал, что мальчик, с большой вероятностью, умрет. Однако верный лекарь сделал все, чтобы спасти сына Императора. Вэйзар выжил, но оставался болезненным и немощным. По Меладе ходили неприятные слухи. В Темной Империи побеждал сильнейший — слабые оставались внизу, на коленях. В мужчине видели в первую очередь воина, опору и защиту семьи. Это женщине можно было быть слабой и нежной — с детства родители приучали к этой мысли своих отпрысков. Естественно, таким же было отношение к тем, кто хоть как-то не соответствовал представлениям большинства. У орков, к примеру, семью, имеющую больного или слабого ребенка, отселяли на край общины. Считалось, что такое дитя — признак немощи родителей, что оно ослабляет всех родичей. Даже у более разумных темных эльфов существовали подобные предрассудки. Конечно, у них никого никуда не отселяли, но отношение к роду, в котором родился слабый или уродливый ребенок, было негативное. Дети являлись продолжением родителей, их лелеяли, воспитывали, ими гордились… А как гордиться ребенком-эльфом, который болел чаще, чем люди? А Вэйзар именно таким и был. Поэтому даже в замок пробрались противные слухи, отравляющие жизнь императорской семье. К счастью, мальчик еще был так мал, что не понимал этого. Он, и правда, так часто болел, что его даже на улицу не выпускали. Хилый, внешне слабый — не будь Вэйзар сыном Темного Императора, его участь была бы весьма незавидна. Но Вадерион сделал все, чтобы защитить его.
Лишь на третью зиму мальчик стал постепенно крепнуть, и Сайл с Элиэн рискнули устроить ему небольшую прогулку.
Снег падал крупными хлопьями, устилая все вокруг: землю, голые ветви кустов и деревьев, одинокие скамейки. Императорский сад превратился в отдельный сказочный мир, на который маленький Вэйзар взирал с непередаваемым восторгом. Вадерион присел рядом на корточки и, стянув с ручки сына перчатку, подставил ладонь падающим снежинкам.
— Это снег. Он всегда идет зимой.
— Красиво, — выдохнул Вэйзар. Он говорил так четко и легко, словно был взрослым. Но Вадериону он казался маленьким чудом.
Когда одна из снежинок все же приземлилась на крошечную ладошку и тут же растаяла, Вэйзар чуть не завизжал от восторга. И видя это, даже в глазах мрачного Вадериона зажегся теплый огонек.
— Так холодно!
Вэйзар оглянулся, ища отца, чтобы разделить с ним свой восторг, и тут же беззаботно бросился на шею, зарываясь носом в меховой воротник.
— Я люблю тебя.
Вадерион осторожно прижал к себе хрупкое тельце полукровки. Вэйзар был слишком похож на Элиэн.
— Мы погуляем? — спросил он, отстраняясь и смотря на отца чистым невинным взглядом ребенка, еще не знающего ни боли, ни страха, ни осуждения.
— Погуляем, — произнес Вадерион так, словно клялся в вечной верности. И Вэйзар, радостный до невозможности, бросился вперед, в это сказочное царство снега. Он знал, что папа всегда будет рядом.
Часть 1. Вэйзар
Глава 1. Повод для беспокойства
4550 год от Великого Нашествия
Мерейская Коса
Родители редко ругались, обычно в семье царил мир, а если кто и ссорился, то точно не с мамой. Сыновья, потому что любили, а папа — из страха. По крайней мере, именно так казалось Вэйзару, когда он давал себе труда заметить хоть что-то вокруг себя.
Карета мерно катила по ровной дороге. Этот тракт вел прямо к резиденции лорда Лар'Шера, поэтому неудивительно, что они доехали живыми, а не растрясенными. Но вряд ли это радовало второго принца. Он сидел, нахмурившись, периодически бросая косые взгляды на мать, спокойно читающую книгу. Как его все бесило! Отец с Велоном ехали верхом, на пантерах, а он, как какая-нибудь леди или принцесска, трясся в карете! И все из-за его ничтожности… И из-за светлой крови матери, давшей ему жизнь. Но маму Вэйзар обожал, она была неприкосновенна даже в мыслях, поэтому весь свой гнев он сосредоточил на себе и своем уродстве…
Лошади в Темной Империи использовались редко. Чаще всего их запрягали в повозки или кареты, и то это делали только богатые и знатные темные. Большая же часть населения ездила на варгах (орки), ящерах (тролли) и пантерах (дроу). Все это были животные дикие и опасные, даже выросшие в неволе детеныши не подпускали к себе никого, кроме хозяина. Особенно этим отличались пантеры. Темные эльфы не только приручали их — они создавали особую магическую связь. Некоторые — чародеи — в силу своих способностей видели ту тонкую нить, что соединяла хозяина и его пантеру, другие лишь чувствовали ее. Но почти ни у кого никогда не было проблем с ее созданием! Пусть тяжело, пусть трудно и долго, но юные ученики-дроу осваивали это мастерство. Однако всегда есть исключения. Среди темных эльфов было мало полукровок, эта раса отличалась гордыней и нетерпимостью к другим, низшим народам. Так что Велон с Вэйзаром представляли собой практически уникальное явление. Но если старший принц никаких проблем из-за светлоэльфийской крови не испытывал, то младший… Младший хлебнул эту чашу сполна. Мало того, что Вэйзар по комплекции уступал брату, так он еще и традиционные искусства дроу не мог освоить. Тонкий, как тростиночка, невысокий — и это в четырнадцать лет! — излишне красивый — мужчине это совсем ни к чему — он стал посмешищем среди ровесников. Нет, при отце или Велоне (даже при маме) никто не смел оскорблять его, но стоило его защитникам исчезнуть из поля зрения, как на него обрушивалась гора насмешек. Но больше всего Вэйзару было больно не от этого, а от разочарования в глазах отца. Папа был хороший — плевать, что говорят другие! — он любил их с Велоном, но с каждым годом Вэйзар все чаще стал замечать задумчивый взгляд отца, останавливающийся на нем. Сын-разочарование. Но он пытался! Пытался! Вот только у него ничего не получалось! Он был слишком слабым для освоения воинского искусства, наставники в открытую смеялись над ним и советовали Императору бросить это занятие — обучать сына. И самое страшное, что Вэйзар стал замечать: отец действительно колеблется. Если раньше он всецело поддерживал сына, то теперь…
Вэйзар гневно уставился в окно. Каждый скрип колеса напоминал о том, почему он оказался здесь. В четырнадцать лет ехать в карете с матерью! А все из-за того, что он так и не смог приручить пантеру!
Лет с семи всех мальчиков и девочек из семей дроу начинали водить в Загоны, где они обучались искусству наездника, пытались приручить своих первых пантер. Сначала у многих не получалось, и Вэйзар не выглядел белой вороной. Потом постепенно к другим стал приходить успех, а юный принц все также не мог создать связь между собой и маленькой пантерой — к взрослым его даже не думали подпускать. Год шел за годом, и наконец Вэйзар остался единственным, кто так и не смог приручить своего верного друга. Взрослые смотрели на него, как на что-то странное и ненормальное, дети — смеялись, оскорбляли. Не будь он принцем, его бы давно уничтожило окружение, но за его спиной постоянно маячила тень грозного отца, Темного Императора, а потому все недоброжелатели ограничивались лишь малым. И это бесило Вэйзара еще больше. Ему не нужна была эта поблажка, он не хотел прятаться за спиной отца. Это было так унизительно — осознавать свою ничтожность и жалость близких: доброй мамы, сильного папы. Вот Велон поступал правильно — он даже не замечал младшего брата.
Невольно вспомнилось одно из последних занятий в Загонах, где над ним знатно поглумились другие дети. Их оскорбления и смешки до сих пор стояли в ушах. Вэйзар от ярости и бессилия сжимал кулаки — тоже такие маленькие, с тонкими пальцами и ладонями. В четырнадцать лет он даже маму не перерос! Что уж говорить о по-настоящему высоких Велоне и отце? Они были истинными Шелар'рис, темными эльфами, воинами. Вэйзару же сил меч не хватало поднять, а на деревянных заниматься было уже стыдно. Все исконно мужские занятия были ему недоступны, и все чаще в оскорблениях сверстников проскальзывали намеки, что он девчонка. Такой тощий, смазливый — как же хорошо им было глумиться над ним! А он стоял и не мог ничего возразить. Он позорит семью, позорит отца и расстраивает маму… Мама единственная любила его таким, какой он есть, но ее жалостливая любовь не считалась — она ведь всех их любит!
Рядом послышался короткий смех Велона и голос отца. Вэйзар едва сдерживал постыдные слезы: как же он завидовал брату! Велон — идеальный принц, ему все далось с рождения. Он первый ребенок и наследник, он прекрасный воин и наездник, гордость отца… Вот Вэйзаром папа никогда не будет гордиться.
Юный принц на мгновение закрыл глаза и попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом — будет просто отвратно, если он позволит чувствам выплыть наружу. Плохо — когда ты никто, еще хуже — когда ты даешь другим понять, что ты это знаешь. Так говорил папа, и ради него Вэйзар старался сдерживаться и подыгрывать родным, которые отчаянно делали вид, что с младшим принцем все хорошо. Поэтому сейчас он перестал раз за разом прокручивать в голове сцены из Загонов, где его избивали, насмехались, где в него плевали и обзывали девкой. Вместо этого он сосредоточился на шелесте страниц книги. Мама выглядела такой спокойной, хотя Вэйзар знал, что она тоже не хотела ехать. Он, к стыду своему (ему, правда, было неудобно, хоть и очень интересно), подслушал разговор родителей…
…— Элиэн, нам нужно поехать.
— Почему? — взвилась рассерженной кошкой она. Папа выглядел куда более спокойным — и тем удивительнее это было, ведь обычно в семье роль вспыльчивого и непримиримого эльфа доставалась именно Темному Императору.
— Потому что необходимо, — огрызнулся он, теряя терпение — обычно жена никогда не перечила ему в таких мелочах, как и он ей в ее. — Считай, что по политическим соображениям. Что тебе не нравится? Мы спокойно ездили в Гольт лет двадцать назад. Раньше мне казалось, что тебе нравится путешествовать со мной.
— Да, но дело не в том, что делать, а где. И именно Мерейская Коса меня не привлекает.
— Чем интересно?
— Некоторыми леди.
Вадерион на мгновение замер, а потом на его обычно неподвижном лице появилась хитрая улыбка.
— Ты все также ревнуешь? Как и сорок лет назад?
От Элиэн ему достался гневный взгляд, полностью подтвердивший его подозрения.
— Ревнуешь, — прошептал он таким довольным голосом, что супруга разозлилась еще больше. Он подошел к ней, приобнимая за талию и касаясь поцелуем запястья.
— Котенок, тебе нет нужды беспокоиться.
— Я знаю, Вадерион, — уже намного спокойнее признала Элиэн. — Но мне все равно не по душе эта поездка.
— Хочешь, я поклянусь, что даже не посмотрю в сторону Нельгеллы?
— С чего это ты такой покорный? — с проблеском веселья заподозрила Элиэн. — Тешишь свою самолюбие моей ревностью?
— Нет.
— Ты так очевидно лжешь, Вадерион.
— Это замечаешь лишь ты.
— Что ж, за такой комплимент я согласна потерпеть эту поездку. Но недолго, Вадерион.
— Как прикажешь, котенок, — с любовью произнес Вадерион, продолжая целовать ее нежную ладонь…
…Вновь рядом послышались голоса отца и Велона, к которым Вэйзар незаметно для себя стал прислушиваться.
— Он тебя любит, — вдруг произнесла мама.
Вэйзар тут же насупился: мало того, что мама читает его, как раскрытую книгу, так она еще и лезет со своими дурацкими заверениями. Неужели она, такая проницательная, не понимает, что ему нужна не любовь? Какой с нее толк?!
— Ну и что, что любит? — мрачно ответил Вэйзар, демонстративно отворачиваясь от окна. Как же они ему надоели, ничего они не понимают. Даже мама.
— Какой у меня капризный сын, — хмыкнула мама, но перестала лезть. Хотя бы за это он был ей благодарен.
***
Резиденция рода Лар'Шера находилась на самом мысе Мерейской Косы. Эта была крепость, не лишенная внешней красоты (в отличие от императорского замка), но истерзанная временем и множеством врагов. Темная Империя никогда не была безопасным местом, и это касалось не только ее жестоких законов, но и существ, живущих в ней, а также жадных до золота соседей. На севере Раудгард Вал'Акэш охранял страну от Мертвых Земель и их мерзкой магии, на востоке были вечные проблемы с людьми — хрупкий мир то и дело грозился рухнуть, — на юге жили пустынники, которые до сих пор помнили Южную войну — и никакое золото не могло стереть ее из их памяти, — а запад страдал сразу от нескольких угроз. Именно о них сейчас вещал Нивегион Лар'Шера на похоронах младшей дочери. В Темной Империи не принято было долго скорбеть по умершим — жизнь здесь, в принципе, оценивалась весьма низко, — и после ритуального сожжения в пламени Тьмы безутешные родственники продолжали жить дальше, и никто бы не подумал собираться по поводу чье-либо кончины. Однако леди Нивена Лар'Шера была достаточно значимой фигурой, и ее смерть послужила хорошим поводом собраться некоторым важным личностям для решения последних вопросов. Политика — вещь еще более жестокая, чем война. Необходимость лично встретиться с безутешным отцом — лордом Лар'Шера — была единственной причиной, по которой Вадерион решился на эту поездку.
Они с Нивегионом неспешно прогуливались по верхней галерее внутреннего двора. Крепость Лар'Шера располагалась прямо в скале, за маяком. Резиденция вырастала из камня и поднималась над морем, как великан. Множество коридоров и лестниц уходило вниз, вглубь скалы, и вверх, в самое небо. Вадерион не раз бывал здесь, однако до сих пор это хитросплетение серых туннелей приводило его в некоторое замешательство — настоящий лабиринт, и это очень не нравилось Императору. Лар'Шера, конечно, более лояльны к короне, чем те же южные лорды, но как истинный политик и слишком долго живущий дроу, Вадерион понимал, насколько зыбко может быть это утверждение. Он привык все и вся рассматривать как врага, поэтому в причудливой архитектуре замка Лар'Шера видел не красоту (это понятие редко когда его интересовало, если только речь не шла о его хес'си), а настоящую ловушку. Заблудиться тут весьма легко.
Лорд Нивегион говорил уверено и ровно, но Вадериона это не обманывало. Он знал, как дорожил Лар'Шера своими дочерьми. Вадерион сам бы не знал, что чувствовал, если бы Велон или Вэйзар погибли. Он точно не хотел это знать. Кстати, о детях.
Вадериону хватило одного цепкого взгляда, чтобы выловить в толпе собравшихся сыновей. По крайней мере, Велона. Этот оболтус, как и всегда, уже успел собрать вокруг себя небольшую компанию, которая внимала каждому его слову. Позер. Интересно, он когда-нибудь образумится? Элиэн верила, что да. Вадерион склонен был смотреть на своего ребенка более критично. Нет, работал он хорошо, поручения исполнял быстро и качественно, а после пары десятилетий под надзором отца он и вовсе отточит навыки до совершенства. Но вот что касается всего остального — капризный избалованный принц.
