Опасное место, слишком опасное…
— Я беру Рестанию, вы разыграйте остальные, — решительно произнес Марк, отсекая самый опасный участок. На него воззрились с благодарностью и подозрением.
— Считаешь, мы не справимся? — с вызовом поинтересовался Дейр и тут же получил дружеский тычок под ребра от брата.
Марк настолько выразительно посмотрел на молодых вампиров, что они притихли.
— Разбирайте оставшихся, — повторил он, и на это раз все послушались.
Келис взял кости.
— Шестерка — Фелин'Сен, пять — княжества, четыре — Сантирия и три — Лената с Берией.
Все кивнули. Первым кости бросил Келис.
— Лената с соседкой, — облегченно выдохнул молодой вампир, который прекрасно осознавал уровень своих навыков — в их семье охотницей была Валери.
Дейру под смешки брата досталась Сантирия, Диаму — княжества. Еще в самом начале отстранившийся от "всей это возни" Ленар поджал губы и высокомерно бросил:
— Как пожелаете, возьму Фелин'Сен.
Братья переглянулись и подавились смешками, Келис с легким удивлением глянул на Ленар.
— Значит, решили, — пресек на корню споры и шутки Марк, собирая кости и накрывая тяжелым полотном выбитую прямо в каменном столе карту, у которой и проходило их маленькое совещание. Ленар и его проводил недовольным взглядом. Если бы Марк не был так поглощен собственным семейным счастьем, он бы точно высказал младшему товарищу все, что думаем по поводу его выпадов. Ленар был еще слишком молод и не понимал, сколь дорога возможность иметь ребенка. Марк с Мелитэей мечтали об этом тысячелетиями.
В тот редкий вечер, когда Шелиас вновь заглянул в собственный рестанийский особняк, его там ждал сюрприз. Он лежал в его постели, в его рубашке, закутавшись в его одеяло, и мило сопел в его подушку.
При появлении Шелиаса Тейра проснулась и даже повернулась к нему.
— До моего дома было ближе, чем до твоего? — с улыбкой поинтересовался он, подходя.
— Мм? Нет, — прохрипела Тейра и закашлялась. — В твой дом за мной посыльный из Управления не прибежит… Я немного приболела, — пояснила она сиплым прерывающимся голосом и вновь закашлялась. — Начальство отпустило на пару дней…
Обеспокоенный Шелиас приложил ладонь к ее лбу и еще больше нахмурился.
— Ты вся горишь.
Он быстро поднялся, переоделся и направился вниз, на кухню, где заварил чай с медом и имбирем. Тейра немного посопротивлялась, но все же выпила, а Шелиас пока продолжил принимать меры: разжег пламя в камине, проверил окна, задернул шторы, чтобы не было сквозняков.
— Кашель надо убрать, у тебя может начаться воспаление, у меня есть хорошая мазь от одной дриады, — бормотал Шелиас, роясь в своих вещах. — Вот, давай я тебя разотру, — предложил он, подходя к кровати.
Тейра тут же закуклилась в одеяло, решительно протестуя:
— Нет.
На лице Шелиаса отобразилось недоуменное удивление.
— Стесняешься, что ли? — с улыбкой предположил он.
Тейра подавилась смешком, закашлялась и наконец просипела:
— Как будто ты мою грудь не видел… Шели, Свет твой тебя побери, я сама со всем справлюсь!
Шелиас, имеющий совершенно иное мнение по поводу ее болезни и тревожащийся о ее состоянии, все же настоял на своем, правда, для этого ему пришлось сломить слабое сопротивление Тейры, раскутать ее, раздеть, намазать, обратно запеленать и сверху еще залить в нее травяного настоя.
— Гадость! — просипела, плюясь, девушка. — Ты меня убьешь!
— Неправда, это очень хороший настой, я им в детстве Тели поил, — серьезно ответил Шелиас, укладывая Тейру в постель и накрывая сверху еще одним одеялом.
— Бедняжка Тели, как он выжил, — простонала девушка и пробормотала немного сонно: — Шели, а ты не хочешь еще мне уделить внимание?
— Я и так уделяю. У тебя еще где-то болит? — обеспокоился Шелиас, склоняясь к ней. Его светло-каштановые волосы скользнула по ее плечу, и она улыбнулась, словно пьяная.
— Это был намек, глупышка. Я так по тебе соскучилась…
— Ты через слово кашляешь, болеешь, устала, Тейра, какой секс?! — возмутился Шелиас, продолжая ее укутывать, несмотря на вялые попытки приблизиться с ее стороны.
— Так я и так лежу, ты же сверху… Ох… Ну ладно, потерплю, — пробормотала она, засыпая.
Уставший Шелиас лишь головой покачал, поднимаясь.
— Ты чудо, Шели, — прошептала она, уже лежа с закрытыми глазами. Язык ее почти не слушался, Шелиас едва разбирал ее сонное бормотание. — Если бы я была нормальной женщиной, я бы вышла за тебя замуж и родила бы тебе десять детей… А так я тебя просто люблю…
Он склонился к ней, осторожно погладил по всклокоченным волосам и едва слышно ответил:
— Этого достаточно, любовь моя.
Наверное, ни о ком больше Владыка так не беспокоился, как о собственном брате. Ленар вечно был причиной для тревог. То он неразумно влюблялся, то начинал проповедовать милосердие, то теперь ему досталось самое опасное место для охоты. Если бы Ликрас хуже знал Марка, он бы заподозрил, что супруг сестры решил отомстить заносчивому юноше, чья жена давно доставала Мелитэю.
Владыка настолько был обеспокоен сложившейся ситуацией, что даже вызвал Ленара к себе — тот как раз вместе с Анабель готовился к путешествию в Фелин'Сен и не был рад приказу старшего брата. Но Ликрас слишком хорошо был осведомлен насчет положения дел в королевстве, издревле помогающем инквизиторам, а теперь и паладинам. Ленар не был ищейкой, а с его последними воззрениями он и не особо стремился совершенствоваться, как охотник. Если бы Марк не взял Рестанию, Ликрас наступил бы на горло собственной гордости и попросил… Нет, не попросил бы. Как бы он ни любил брата, сестрой он дорожил не меньше, а ее благополучие напрямую зависело от Марка. Тот и так по праву старшинства забрал себе самое опасно место для охоты. Но Марк хотя бы был лучшей ищейкой Твердыне, опытным воином и истинным вампиром. Если и были у кого шансы выжить в Рестании, так это у него. А вот Ленар… Вечные проблемы с ним…
— Ты желал меня видеть, Владыка, — чопорно произнес Ленар и поклонился, словно вышколенный слуга.
— Желал. Я хотел поговорить с тобой до того, как вы с Анабель покинете Твердыню.
— И о чем же? — недружелюбно поинтересовался младший брат.
— Об опасности, которую представляет Орден Света. Я настоятельно рекомендую тебе взять несколько горгулий, чтобы они позаботились о безопасности Анабель и твоего ребенка, а также в случае чего обращаться за помощью — к Марку или ко мне. Конечно, кормить дитя предназначено отцу, но в трудную минуту тебя не оставят одного, мы помним свои корни.
— Премного благодарен, Владыка, — процедил Ленар, вздернув подбородок совсем как Мелитэя, когда спорила с Марком. Но дальнейшие слова брата полностью рассеяли схожесть с сестрой. — Однако я справлюсь и без твоих советов. Конечно, тебе необходимо проявлять заботу, как Владыке вампиров, но в моем случае это лишнее.
— Совсем нет, — холодно проронил Ликрас, на миг прикрывая глаза и сдерживая гнев. — Паладины куда умнее простых людей, тем более сейчас Шелиас де Лантар очень пристально следит за темными, у него везде есть осведомители. Я выяснял. Он куда более опасный противник, чем кажется. Тебе стоит проявлять осторожность, учитывая, сколь многих тебе придется убить ради Анабель и ребенка…
— Нам ничего не грозит, — с пренебрежением ответил Ленар и дернул плечами. Это жест еще сильнее зацепил Ликраса. — Я не буду много охотиться.
— Ты не представляешь, сколько нужно крови, чтобы прокормить жену и дитя.
— Мы с женой экономны, — намекнул он на их с Анабель странные воззрения и привычку заменять людскую кровь звериной. И если бы сейчас речь шла не о беременной вампирше, Ликрас бы вновь промолчал, потому что не знал, как выбить дурь из головы брата — не убивать же его! Но сейчас обстоятельства изменились: Ленару предстояло кормить свое собственное дитя, которое потребует очень много крови, крови разумных существ. Вампирам уже доводилось питаться зверями, когда, к примеру, у смертных шли войны, выкашивающие бо?льшую часть населения. К сожалению или к счастью, но кровь неразумных созданий не удовлетворяла жажду, она могла лишь на совсем короткое время притупить ее. Так что как бы Ленар с Анабель не стремились отказаться от своей вампирской сути убийц, они не могли этого сделать, лишний раз мучая себя, заставляя терпеть голод. Но одно дело — взрослые вампиры, а другое — еще нерожденное дитя. Его такие опыты могли убить прямо во чреве матери.
— Тебе предстоит кормить собственное дитя, не время для морали, — отчитал брата Ликрас, добавив в голос холодной властности, которая всегда сопровождала его, если только он не говорил с семьей. — Потом побалуешься, сейчас на тебе лежит ответственность за собственного сына!
— Пусть привыкает сразу! — огрызнулся Ленар. — Я хочу изменить пагубные традиции, а не следовать им.
— Речь не о традициях, а твоем собственном сыне, — с чувством произнес Ликрас. — Ты хочешь убить его? Собственное дитя?
— Звериная кровь не убьет его.
— Она не дает пропитания. Ему понадобится много людской крови, если ты не будешь кормить Анабель, она умрет вместе с ребенком, причем очень быстро.
— Она справится, она сильная, — с упертостью, достойной осла, ответил Ленар. — Все дело не в невозможности, а в нежелании. Мы собираемся привить своему ребенку правильные ценности.
— Ты его убьешь, глупый мальчишка! — не сдержался Ликрас, который все бы сделал для своей покойной жены и сына. Но он потерял их, а Ленар так глупо и жестоко рассуждал о жизнях самых дорогих для него существ.
Оскорбление ударило по младшему вампиру подобно пощечине — он отшатнулся, чуть выпустил клыки, словно хотел броситься на собственного Владыку и брата.
— Ты неправ! Но ты слишком стар и твердолоб, чтобы осознать это. Но ничего, после твоей смерти я установлю свои порядки в Твердыне и изменю отношение вампиров к смертным!
В этот момент дверь, в которую давно стучали, хлопнула, и в комнату вошел Марк. Навряд ли его кто-то заметил, потому что разъяренный Ликрас медленно поднимался с кресла. Ленар привык видеть брата таким спокойным и мудрым наставником, духовным лидером вампиров, но сейчас тот предстал в совершенно ином виде. Больше всего в этот момент Ликрас напоминал их отца, предыдущего Владыку, которого, признаться, Ленар всегда побаивался. И встретившись взглядом с братом, молодой вампир вздрогнул всем телом, осознавая, что перешел невидимую черту, и теперь Ликрас не простит ему дерзкое слово.
— Я и до этого сильно сомневался в твоей способности продолжить мое дело и вести наш народ. Я склонялся к Мелитэе, а теперь этот вопрос решен. Ты и твой ребенок никогда не будете моими наследниками. Вон! Твоя семья не вернется в Твердыню, пока не искупит твои грехи. И всем вампирам я запрещу общаться с тобой, изгоем!
Холодный голос Владыки звучал набатом огромных колоколов. Ленар отшатнулся и выкрикнул дрожащим голосом:
— Ну так и сиди здесь, в своей Твердыне, правя двумя десятками вампиров! — после чего побледнел еще сильнее, чем это было свойственно их расе, и выскочил из покоев брата. Он был одновременно зол и напуган, причем настолько сильно, что ничего и никого не замечал.
Язвительный голос Мелитэи ударил по нему плетью:
— И как же ты собираешься менять отношение вампиров к людям, если те добыча для нас?
Ленар не ответил, пробежав мимо. А Мелитэя, которая как раз провожала Марка до покоев Ликраса и в приоткрывшуюся дверь слышала часть пламенной речи Ленара, лишь усмехнулась и продолжила путь к своим комнатам. Младший брат наконец-то довел старшего, видимо, это было неизбежно. Мелитэе было жаль этого дурачка, и в то же время она злилась на него, ведь вместо помощи своему народу и Владыке, Ленар лишь доставлял проблем. Сейчас Тьма испытывала всех их на прочность, и жизненный опыт подсказывал Мелитэе, что младшему брату будет очень непросто. Но с другой стороны, он достаточно взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения. Не всю же ему жизнь прятаться за широкой спиной Ликраса!
— Как изгнал? Не может быть! — воскликнула Анабель, наблюдая за тем, как Ленар быстро собирает ее вещи, бросая их в сумку как попало.
— Может, — процедил Ленар, которого до сих пор швыряло из ярости в отчаяние и из злости в испуг. — Я высказал брату все, что думал, и он наконец проявил свою истинную суть. Вот к чему приводит человеческая кровь и убийства — мы становимся чужими друг для друга.
— Да, ты полностью прав, — пробормотала Анабель, впиваясь своими тонкими пальчиками в подол роскошного белоснежного платья. Глаза ее были чернее самой Тьмы. Ленар уже ходил несколько раз на охоту, но приносил, естественно, зверей. Они решил радикально подойти к проблеме — самим им не удавалось избавиться от зависимости полностью, поэтому их последней надеждой был ребенок. Анабель все это понимала, но жажда терзала ее все сильнее.
— Я не хотела бы уезжать из Твердыни, — тихо заметила она, и Ленар резко остановился. Его прекрасное кукольное личико, больше подходящее бродячему менестрелю, чем жестокому бессмертному существо, исказила непонятная гримаса.
— Нам придется, Ани. Причем надолго. Идти сейчас против брата неразумно, но зато потом, когда наш ребенок докажет всем вампирам, что можно измениться, Ликрас не сможет мне противостоять… А пока придется потерпеть.
Анабель совсем не хотелось терпеть, уезжать из Твердыни без шанса вернуться и мучиться от жажды и неизвестности, но она любила Ленара и покорно пошла за ним. Так и должно быть — они супруги, поддерживают друг друга в моменты слабости. Сегодня вера Анабель впервые пошатнулась, но Ленар напомнил ей о самом главном.
— Я беру Рестанию, вы разыграйте остальные, — решительно произнес Марк, отсекая самый опасный участок. На него воззрились с благодарностью и подозрением.
— Считаешь, мы не справимся? — с вызовом поинтересовался Дейр и тут же получил дружеский тычок под ребра от брата.
Марк настолько выразительно посмотрел на молодых вампиров, что они притихли.
— Разбирайте оставшихся, — повторил он, и на это раз все послушались.
Келис взял кости.
— Шестерка — Фелин'Сен, пять — княжества, четыре — Сантирия и три — Лената с Берией.
Все кивнули. Первым кости бросил Келис.
— Лената с соседкой, — облегченно выдохнул молодой вампир, который прекрасно осознавал уровень своих навыков — в их семье охотницей была Валери.
Дейру под смешки брата досталась Сантирия, Диаму — княжества. Еще в самом начале отстранившийся от "всей это возни" Ленар поджал губы и высокомерно бросил:
— Как пожелаете, возьму Фелин'Сен.
Братья переглянулись и подавились смешками, Келис с легким удивлением глянул на Ленар.
— Значит, решили, — пресек на корню споры и шутки Марк, собирая кости и накрывая тяжелым полотном выбитую прямо в каменном столе карту, у которой и проходило их маленькое совещание. Ленар и его проводил недовольным взглядом. Если бы Марк не был так поглощен собственным семейным счастьем, он бы точно высказал младшему товарищу все, что думаем по поводу его выпадов. Ленар был еще слишком молод и не понимал, сколь дорога возможность иметь ребенка. Марк с Мелитэей мечтали об этом тысячелетиями.
***
В тот редкий вечер, когда Шелиас вновь заглянул в собственный рестанийский особняк, его там ждал сюрприз. Он лежал в его постели, в его рубашке, закутавшись в его одеяло, и мило сопел в его подушку.
При появлении Шелиаса Тейра проснулась и даже повернулась к нему.
— До моего дома было ближе, чем до твоего? — с улыбкой поинтересовался он, подходя.
— Мм? Нет, — прохрипела Тейра и закашлялась. — В твой дом за мной посыльный из Управления не прибежит… Я немного приболела, — пояснила она сиплым прерывающимся голосом и вновь закашлялась. — Начальство отпустило на пару дней…
Обеспокоенный Шелиас приложил ладонь к ее лбу и еще больше нахмурился.
— Ты вся горишь.
Он быстро поднялся, переоделся и направился вниз, на кухню, где заварил чай с медом и имбирем. Тейра немного посопротивлялась, но все же выпила, а Шелиас пока продолжил принимать меры: разжег пламя в камине, проверил окна, задернул шторы, чтобы не было сквозняков.
— Кашель надо убрать, у тебя может начаться воспаление, у меня есть хорошая мазь от одной дриады, — бормотал Шелиас, роясь в своих вещах. — Вот, давай я тебя разотру, — предложил он, подходя к кровати.
Тейра тут же закуклилась в одеяло, решительно протестуя:
— Нет.
На лице Шелиаса отобразилось недоуменное удивление.
— Стесняешься, что ли? — с улыбкой предположил он.
Тейра подавилась смешком, закашлялась и наконец просипела:
— Как будто ты мою грудь не видел… Шели, Свет твой тебя побери, я сама со всем справлюсь!
Шелиас, имеющий совершенно иное мнение по поводу ее болезни и тревожащийся о ее состоянии, все же настоял на своем, правда, для этого ему пришлось сломить слабое сопротивление Тейры, раскутать ее, раздеть, намазать, обратно запеленать и сверху еще залить в нее травяного настоя.
— Гадость! — просипела, плюясь, девушка. — Ты меня убьешь!
— Неправда, это очень хороший настой, я им в детстве Тели поил, — серьезно ответил Шелиас, укладывая Тейру в постель и накрывая сверху еще одним одеялом.
— Бедняжка Тели, как он выжил, — простонала девушка и пробормотала немного сонно: — Шели, а ты не хочешь еще мне уделить внимание?
— Я и так уделяю. У тебя еще где-то болит? — обеспокоился Шелиас, склоняясь к ней. Его светло-каштановые волосы скользнула по ее плечу, и она улыбнулась, словно пьяная.
— Это был намек, глупышка. Я так по тебе соскучилась…
— Ты через слово кашляешь, болеешь, устала, Тейра, какой секс?! — возмутился Шелиас, продолжая ее укутывать, несмотря на вялые попытки приблизиться с ее стороны.
— Так я и так лежу, ты же сверху… Ох… Ну ладно, потерплю, — пробормотала она, засыпая.
Уставший Шелиас лишь головой покачал, поднимаясь.
— Ты чудо, Шели, — прошептала она, уже лежа с закрытыми глазами. Язык ее почти не слушался, Шелиас едва разбирал ее сонное бормотание. — Если бы я была нормальной женщиной, я бы вышла за тебя замуж и родила бы тебе десять детей… А так я тебя просто люблю…
Он склонился к ней, осторожно погладил по всклокоченным волосам и едва слышно ответил:
— Этого достаточно, любовь моя.
***
Наверное, ни о ком больше Владыка так не беспокоился, как о собственном брате. Ленар вечно был причиной для тревог. То он неразумно влюблялся, то начинал проповедовать милосердие, то теперь ему досталось самое опасное место для охоты. Если бы Ликрас хуже знал Марка, он бы заподозрил, что супруг сестры решил отомстить заносчивому юноше, чья жена давно доставала Мелитэю.
Владыка настолько был обеспокоен сложившейся ситуацией, что даже вызвал Ленара к себе — тот как раз вместе с Анабель готовился к путешествию в Фелин'Сен и не был рад приказу старшего брата. Но Ликрас слишком хорошо был осведомлен насчет положения дел в королевстве, издревле помогающем инквизиторам, а теперь и паладинам. Ленар не был ищейкой, а с его последними воззрениями он и не особо стремился совершенствоваться, как охотник. Если бы Марк не взял Рестанию, Ликрас наступил бы на горло собственной гордости и попросил… Нет, не попросил бы. Как бы он ни любил брата, сестрой он дорожил не меньше, а ее благополучие напрямую зависело от Марка. Тот и так по праву старшинства забрал себе самое опасно место для охоты. Но Марк хотя бы был лучшей ищейкой Твердыне, опытным воином и истинным вампиром. Если и были у кого шансы выжить в Рестании, так это у него. А вот Ленар… Вечные проблемы с ним…
— Ты желал меня видеть, Владыка, — чопорно произнес Ленар и поклонился, словно вышколенный слуга.
— Желал. Я хотел поговорить с тобой до того, как вы с Анабель покинете Твердыню.
— И о чем же? — недружелюбно поинтересовался младший брат.
— Об опасности, которую представляет Орден Света. Я настоятельно рекомендую тебе взять несколько горгулий, чтобы они позаботились о безопасности Анабель и твоего ребенка, а также в случае чего обращаться за помощью — к Марку или ко мне. Конечно, кормить дитя предназначено отцу, но в трудную минуту тебя не оставят одного, мы помним свои корни.
— Премного благодарен, Владыка, — процедил Ленар, вздернув подбородок совсем как Мелитэя, когда спорила с Марком. Но дальнейшие слова брата полностью рассеяли схожесть с сестрой. — Однако я справлюсь и без твоих советов. Конечно, тебе необходимо проявлять заботу, как Владыке вампиров, но в моем случае это лишнее.
— Совсем нет, — холодно проронил Ликрас, на миг прикрывая глаза и сдерживая гнев. — Паладины куда умнее простых людей, тем более сейчас Шелиас де Лантар очень пристально следит за темными, у него везде есть осведомители. Я выяснял. Он куда более опасный противник, чем кажется. Тебе стоит проявлять осторожность, учитывая, сколь многих тебе придется убить ради Анабель и ребенка…
— Нам ничего не грозит, — с пренебрежением ответил Ленар и дернул плечами. Это жест еще сильнее зацепил Ликраса. — Я не буду много охотиться.
— Ты не представляешь, сколько нужно крови, чтобы прокормить жену и дитя.
— Мы с женой экономны, — намекнул он на их с Анабель странные воззрения и привычку заменять людскую кровь звериной. И если бы сейчас речь шла не о беременной вампирше, Ликрас бы вновь промолчал, потому что не знал, как выбить дурь из головы брата — не убивать же его! Но сейчас обстоятельства изменились: Ленару предстояло кормить свое собственное дитя, которое потребует очень много крови, крови разумных существ. Вампирам уже доводилось питаться зверями, когда, к примеру, у смертных шли войны, выкашивающие бо?льшую часть населения. К сожалению или к счастью, но кровь неразумных созданий не удовлетворяла жажду, она могла лишь на совсем короткое время притупить ее. Так что как бы Ленар с Анабель не стремились отказаться от своей вампирской сути убийц, они не могли этого сделать, лишний раз мучая себя, заставляя терпеть голод. Но одно дело — взрослые вампиры, а другое — еще нерожденное дитя. Его такие опыты могли убить прямо во чреве матери.
— Тебе предстоит кормить собственное дитя, не время для морали, — отчитал брата Ликрас, добавив в голос холодной властности, которая всегда сопровождала его, если только он не говорил с семьей. — Потом побалуешься, сейчас на тебе лежит ответственность за собственного сына!
— Пусть привыкает сразу! — огрызнулся Ленар. — Я хочу изменить пагубные традиции, а не следовать им.
— Речь не о традициях, а твоем собственном сыне, — с чувством произнес Ликрас. — Ты хочешь убить его? Собственное дитя?
— Звериная кровь не убьет его.
— Она не дает пропитания. Ему понадобится много людской крови, если ты не будешь кормить Анабель, она умрет вместе с ребенком, причем очень быстро.
— Она справится, она сильная, — с упертостью, достойной осла, ответил Ленар. — Все дело не в невозможности, а в нежелании. Мы собираемся привить своему ребенку правильные ценности.
— Ты его убьешь, глупый мальчишка! — не сдержался Ликрас, который все бы сделал для своей покойной жены и сына. Но он потерял их, а Ленар так глупо и жестоко рассуждал о жизнях самых дорогих для него существ.
Оскорбление ударило по младшему вампиру подобно пощечине — он отшатнулся, чуть выпустил клыки, словно хотел броситься на собственного Владыку и брата.
— Ты неправ! Но ты слишком стар и твердолоб, чтобы осознать это. Но ничего, после твоей смерти я установлю свои порядки в Твердыне и изменю отношение вампиров к смертным!
В этот момент дверь, в которую давно стучали, хлопнула, и в комнату вошел Марк. Навряд ли его кто-то заметил, потому что разъяренный Ликрас медленно поднимался с кресла. Ленар привык видеть брата таким спокойным и мудрым наставником, духовным лидером вампиров, но сейчас тот предстал в совершенно ином виде. Больше всего в этот момент Ликрас напоминал их отца, предыдущего Владыку, которого, признаться, Ленар всегда побаивался. И встретившись взглядом с братом, молодой вампир вздрогнул всем телом, осознавая, что перешел невидимую черту, и теперь Ликрас не простит ему дерзкое слово.
— Я и до этого сильно сомневался в твоей способности продолжить мое дело и вести наш народ. Я склонялся к Мелитэе, а теперь этот вопрос решен. Ты и твой ребенок никогда не будете моими наследниками. Вон! Твоя семья не вернется в Твердыню, пока не искупит твои грехи. И всем вампирам я запрещу общаться с тобой, изгоем!
Холодный голос Владыки звучал набатом огромных колоколов. Ленар отшатнулся и выкрикнул дрожащим голосом:
— Ну так и сиди здесь, в своей Твердыне, правя двумя десятками вампиров! — после чего побледнел еще сильнее, чем это было свойственно их расе, и выскочил из покоев брата. Он был одновременно зол и напуган, причем настолько сильно, что ничего и никого не замечал.
Язвительный голос Мелитэи ударил по нему плетью:
— И как же ты собираешься менять отношение вампиров к людям, если те добыча для нас?
Ленар не ответил, пробежав мимо. А Мелитэя, которая как раз провожала Марка до покоев Ликраса и в приоткрывшуюся дверь слышала часть пламенной речи Ленара, лишь усмехнулась и продолжила путь к своим комнатам. Младший брат наконец-то довел старшего, видимо, это было неизбежно. Мелитэе было жаль этого дурачка, и в то же время она злилась на него, ведь вместо помощи своему народу и Владыке, Ленар лишь доставлял проблем. Сейчас Тьма испытывала всех их на прочность, и жизненный опыт подсказывал Мелитэе, что младшему брату будет очень непросто. Но с другой стороны, он достаточно взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения. Не всю же ему жизнь прятаться за широкой спиной Ликраса!
***
— Как изгнал? Не может быть! — воскликнула Анабель, наблюдая за тем, как Ленар быстро собирает ее вещи, бросая их в сумку как попало.
— Может, — процедил Ленар, которого до сих пор швыряло из ярости в отчаяние и из злости в испуг. — Я высказал брату все, что думал, и он наконец проявил свою истинную суть. Вот к чему приводит человеческая кровь и убийства — мы становимся чужими друг для друга.
— Да, ты полностью прав, — пробормотала Анабель, впиваясь своими тонкими пальчиками в подол роскошного белоснежного платья. Глаза ее были чернее самой Тьмы. Ленар уже ходил несколько раз на охоту, но приносил, естественно, зверей. Они решил радикально подойти к проблеме — самим им не удавалось избавиться от зависимости полностью, поэтому их последней надеждой был ребенок. Анабель все это понимала, но жажда терзала ее все сильнее.
— Я не хотела бы уезжать из Твердыни, — тихо заметила она, и Ленар резко остановился. Его прекрасное кукольное личико, больше подходящее бродячему менестрелю, чем жестокому бессмертному существо, исказила непонятная гримаса.
— Нам придется, Ани. Причем надолго. Идти сейчас против брата неразумно, но зато потом, когда наш ребенок докажет всем вампирам, что можно измениться, Ликрас не сможет мне противостоять… А пока придется потерпеть.
Анабель совсем не хотелось терпеть, уезжать из Твердыни без шанса вернуться и мучиться от жажды и неизвестности, но она любила Ленара и покорно пошла за ним. Так и должно быть — они супруги, поддерживают друг друга в моменты слабости. Сегодня вера Анабель впервые пошатнулась, но Ленар напомнил ей о самом главном.
