Сборник рассказов к циклу "Эльфийские баллады"
Рейтинг 18+ (Без постельных сцен)
В камине уютно потрескивали поленья, а пламя окутывало комнату мягким теплом. Вино в бокале терпко отзывалось на языке, и мир казался вполне приемлем.
— Ты сегодня необычайно молчалива, — заметил наконец Халэн, не выдержав такой непривычной тишины. Обычно Ишэйна пребывала в состоянии возбуждения и успокаивалась лишь во время сна.
— Раздумываю, — односложно ответила она, разглядывая грани бокала. — Над сутью бытия.
Понятно, на его любимую королеву напало желание пофилософствовать. Такое случалось редко, зато результаты иногда потрясали. Халэн терпеливо принялся ждать. Ему было интересно, что расскажет ему эта удивительная женщина. Тем более настроение у капитана было благодушное: он вернул свою королеву домой живой, война закончилась, и им не нужно было больше кланяться перед светлыми эльфами. Жаль лишь, что Ирэйна теперь поселилась в Рассветном Лесу. Халэн скучал по своей ученице и лучшей подруге.
— Когда проклятая сущность умирала, я успела сличить с ее разума остатки памяти и прошлой личности, — произнесла Ишэйна спустя полчаса. Халэн наполнил опустевшие бокалы.
— Интересно?
— Достаточно. — Ишэйна пригубила вино. В полутьме гостиной ее сияющие лунным светом волосы окрашивались в какой-то потусторонний, темный оттенок. — Это был человек. Человек, который служил Свету, но из-за деяний которого началось Великое Нашествие.
— Из-за одного человека? — удивился Халэн.
Ишэйна на это лишь усмехнулась.
— Смертные… Благие намерения, приведшие к почти полному уничтожению всего мира. Так всегда и бывает.
— Из-за этого он стал проклятой сущностью?
— Частично, — загадочно ответила Ишэйна, прикрыв глаза. — На его душу легли проклятия и вина в гибели тысячи тысяч жизней. Но сыграло свою роль также вмешательство демонов.
Ишэйна замолчала, и Халэн понял, что дальше его просвещать не будут. Были такие тайны, которая королева лунных эльфов хранила в одиночестве. Знания о демонах относились к их числу.
А Ишэйна в этот момент думала о Бэришэле и Абэзисе из воспоминаний человека. Имена обоих были ей знакомы: первый являлся сыном Повелителя Глубин, ша'инис, а второй — генералом армии демонов. Они шли на острие вторжения, их именами пугали маленьких эльфов. Знаковые личности, и Ишэйна, признаться, была рада, что ни один из них больше не ходит по земле этого мира, и ей не приходится сражаться с ними, как это делала когда-то ее прабабка. Но в какой-то мере она разделяла брезгливость Бэришеля к смертной душе, открывшей демонам Врата в этот мир. Один маленький человек — и тысячи тысяч смертей. Одна маленькая искалеченная душа — и вновь тысячи смертей, уже в их время. Сколько же боли могут причинить… смертные.
Сказать, что Лидэль хотел сына — не сказать ничего. Но раз за разом на свет появились три дочери. А потом Эстель категорично заявила, что Лидэль может рожать сам, а ей трех детей достаточно. К тому моменту на новоявленного лорда Рисанэ обрушилась гора работы — наблюдающему за тенями было сложно заново строить систему, которую столько лет ломали Керанэ и Виранэ, — так что в поместье жены он стал появляться редко. Лоренсу требовалось его присутствие в столице, он и так дал брату три года отдыха. Теперь Лидэль с головой погрузился в работу, не особо часто возвращаясь к Эстель. Причиной тому была не только высокая загруженность, но и генерал Рисанэ. Отец Эстель был слишком воспитанным эльфом, чтобы явно показывать неприятие, но даже нечувствительного к чужим эмоциям Лидэля смог довести до бешенства. Поместье Рисанэ так и не стало для бывшего принца домом, а семья супруги — его семьей. Нет, тетушка Авелис была вполне доброжелательна, но за нею всегда маячила тень недовольного генерала. Он совершенно не понимал, что его любимая и единственная дочь нашла в легкомысленном и ветреном принце. Конечно, как военный, он не мог не ценить теневую работу Лидэля, который пресекал возможные конфликты и спасал Рассветный Лес от многих войн, но вот как эльфа… Как эльфа, супруга дочери лорд Рисанэ не уважал. Он еще помнил слухи, которые вились вокруг второго принца, да и не мог забыть, как Лидэль обращался с Эстель на том самом проклятом балконе королевского дворца. Авелис радовалась за дочь, а генерал Рисанэ лишь мысленно досадовал. Первые годы супружества Эстель мягко разводила обоих мужчин, да и ослепленному любовью Лидэлю было не до "старика". А вот когда он стал пропадать в столице, начался серьезный разлад. Девочки росли, и Санэль, а затем и Сивиэль пошли по стопам деда, выбрав путь военного. Именно генерал Рисанэ стал главным наставником и попечителем девочек, тогда как редко появляющийся отец был для них кем-то далеким. Лидэль скрипел зубами, мысленно проклинал старика, но вслух ничего не говорил. Все прилично, все правильно. Да если бы он сказал Эстель, что ее отец настраивает их детей против него, она бы, как всегда, назвала его идиотом.
«Тебе кажется, тебе кажется», — повторял он про себя каждый раз, когда видел, как радуются девочки деду и как отказываются играть с ним. Он их лучше понимал, они его больше любили, а Лидэль… Лидэль все сильнее чувствовал себя чужим в их доме. Да ему племянники — близняшки Лаэн и Лиас — радовались больше!
— Это невозможно! — возмущался Лидэль, расхаживая по кабинету брата. — Кто их отец? Я! Но зачем об этом помнить! Есть же дедушка, который с радостью настроит внучек против меня!
— Мне все же кажется, что тебе следует больше уделять времени детям, тогда они привяжутся к тебе, — осторожно заметил Лоренс, готовясь выслушать все, что думает о нем Лидэль. Брат, и правда, подавился от возмущения.
— Ты прекрасно знаешь, Лоренс, что я не могу бывать дома так часто, как этого хочется Эстель и девочкам. Да и сам не желаю этого. Домашняя спокойная жизнь не для меня… Но я ведь не отказываюсь от семьи! Думаешь, я ничего не делаю? Все время я провожу с девочками. Все, Лоренс! Играю с ними, пытаюсь их понять. И знаешь, что?
— Что? — послушно спросил Лоренс.
— Я им не нужен. — Лидэль, до этого мерявший шагами кабинет, резко обернулся: в его холодных льдистых глазах виднелась боль. — Сначала им стало неинтересно играть со мной, потом появились какие-то дела, они начали уходить к дедушке. А в последний раз, когда я приехал, они даже не вышли меня встречать. У Санэль и Сивиэль была тренировка. Селина пришла, когда я уже успел высказать все Эстель. Естественно, получил. Эсти уходит, приходит Селина, казалось бы, единственная, кого генерал еще не успел затащить в кружок бравых вояк, и заявляет мне… Знаешь, что? Что мама вышла за меня замуж из жалости, поделилась титулом с безродным! Из жалости, Лоренс!
Лидэль дернул ворот камзола, не замечая, что обрывает пуговицы.
— Представляешь, если бы твои дети сказали бы тебе, что-то подобное!
— Лидэль, тебе следует…
— Что? Поговорить с дочерьми? Я пытался! Но я им не интересен. Санэль уже десять весен, ей хочется бегать с мечом наперевес, а не слушать мои брюзжания. Для девочек этот проклятый старик авторитет, любимый родственник и наставник, с ним им интересно. А я все, Лоренс, я почти никто.
Лидэль прошел к столу и рухнул в кресло.
— Знаешь, я ведь так ее люблю, — пробормотал он устало и даже как-то отчаянно.
— Эстель? — зачем-то спросил Лоренс: и так ведь все понятно.
— Угу, — качнул головой Лидэль, устало растирая ладонью лицо. — Десять лет прошло, а до сих пор трясусь при мысли, что еду к ней, что скоро увижу ее и наших девочек. Всегда думал, что я такой жесткий безжалостный воин, мне все нипочем, но как только стал отцом… — он горько усмехнулся. — Совсем размяк. Мои малышки. Я так за них боюсь, Лоренс. Просто так, без всякой объективной причины.
— Это естественно, — с пониманием заметил Лоренс. — Не вини себя или генерала Рисанэ. Девочки взрослеют, с ними становится тяжелее. К тому же, Ирэйна — а она до сих пор переписывается с Эстель — говорит, что у моих племянниц твой характер. Так что они тоже будут изображать из себя жестких и как там еще? Безжалостных?
— Да катись ты в Глубины! — беззлобно огрызнулся Лидэль, а Лоренс внезапно подался вперед.
— Езжай домой прямо сейчас. Не сдавайся, Лидэль. Они — самое дорогое, что у тебя есть. И они стоят борьбы… К тому же ты ведь хочешь быть рядом… Езжай, тебя заменит Истэри.
Так как его никто не ждал так рано, то в поместье обнаружился лишь генерал Рисанэ и девочки. Авелис уехала к Нейлину и Линэль, а Эстель пропадала в гарнизонной лечебнице. Обменявшись с лордом Рисанэ предельно вежливыми приветствиями, они разошлись в разные стороны.
«Попытайся, попытайся… Что тут пытаться?» — про себя ворчал Лидэль, поднимаясь наверх. Поместье словно опустело, а он чувствовал себя тем самым идиотом, которым его постоянно называла Эстель. Ну вот о чем ему говорить с девочками? Шутка Судьбы: в свое время он так долго добивался ответа от их матери, чтобы теперь понять, что это его стезя, бегать за леди Рисанэ. Невольно вспомнилась последняя встреча, когда на него накричала Санэль — он всего лишь зашел вечером пожелать ей светлых снов. Но оказалось, что она уже взрослая и "когда папа наконец-то перестанет изображать заботу". Спасибо большое. От Сивиэль ему, кстати, тоже досталось: когда он позвал ее покататься на лошадях, а услышал презрительное "я занята, меня ждет дедушка". Дедушка… И ведь это были не единичные случаи! Лидэлю, который избирательно помнил только время после возращения Лоренса из плена, привык к теплоте в семейных отношениях. Его еще никогда так не игнорировали! А он, признаться, еще никогда столько не старался. Никогда и ни для кого. Но дочки — они особенные. Как Эстель… Подумалось сразу: хорошо, что Эстель хоть еще обращает на него внимание, пусть и для того, чтобы назвать идиотом.
Да, никогда еще Лидэль не прикладывал столько усилий, чтобы кого-то найти. Он обошел весь дом, вокруг него, заглянул в конюшни и на двор, прогулялся по дороге к гарнизону — девочки словно исчезли! Понимая, что это невозможно, Лидэль принялся перебирать варианты. Но вот где могут быть три девочки, дочери лорда, десяти, девяти и восьми весен от роду? Наконец к вечеру Лидэль сдался и решил обратиться за помощью к генералу Рисанэ, мирно попивавшему чай у камина и читающему книгу.
— Лорд Рисанэ, где девочки?
Генерал оторвался от книги и медленно поднял на него свой спокойный взгляд.
— У себя, естественно, — произнес он вроде вежливо, но ухитряясь полутонами голоса оскорбить собеседника. Похоже, у всех Рисанэ это семейное — называть его идиотом.
— Почему это "естественно"? — возмутился Лидэль чисто из природной вредности, зная, что провоцирует очередную "вежливую ссору", когда на тебя вроде никто не орет, но ты все равно виноват. В принципе, в этот раз его возмущение было оправдано: и Санэль, и Сивиэль, и Селина унаследовали от него… кхм, назовем это непоседливостью. Так что "у себя" они, наверное, только спали.
— Потому что они наказаны.
Лидэль был уже на лестнице, когда услышал последние слова генерал. Вернулся он моментально.
— Что?
— Детьми нужно заниматься. — Это был уже намек. Первый открытый. Но Лидэлю было все равно. Он вихрем взлетел наверх. Комнаты дочерей были единственным местом в доме, куда он не заглядывал. Резко остановившись перед дверью спальни Санэль, он проявил такт и даже постучал. Ответа не было. Потоптавшись у порога, Лидэль вновь постучал. В молодости он бы залетел в комнату, не оглядываясь, но пара ценных уроков от Линэль и Лоренса научила его уважать личную жизнь других эльфов. Так что он бы еще долго стоял под дверью, словно побитая собака, если бы его острый эльфийский слух не уловил тихий плач. Дверь едва не слетела с петель.
— Санэль, маленькая моя, что случилось? — Он стащил дочь с кровати вместе с одеялом, обнимая посильнее. Сейчас все его мысли были лишь об одном: защитить свою малышку. — Что случилось? Кто обидел?
Санэль подняла на него свои заплаканные глаза и громко шмыгнула носом.
— Никто. Я заслужиииила! — и она вновь разревелась. Вот тогда Лидэль растерялся по-настоящему. Он впервые имел дело с плачущей женщиной, на которую ему было не плевать. От отчаяния он неловко погладил дочь по голове, лихорадочно придумывая, что сказать.
— Санэль, ну расскажи мне, малышка. Что случилось?
— Мы провинились, — ответили ему насуплено от двери. На пороге стояла хмурая Сивиэль, а за ее спиной пряталась Селина. Обе периодически оборачивались, словно боялись, что их увидят. Лидэль совершенно перестал что-либо понимать, зато Санэль повременила плакать, напустившись на сестер:
— Что вы здесь делаете? Уходите, пока он не узнал!
— Что не узнал? — тут же выцепил Лидэль. — Так, все сюда. Селина, закрой дверь.
Девочки послушно — вот чудо! — прошли внутрь и уселись на кровать рядом с отцом и сестрой. Санэль продолжала всхлипывать, даже попыталась слезть с колен Лидэль, но тот ее не отпустил.
— А теперь подробно отчитываемся по ситуа… Тьфу, это все Лоренс! Рассказывайте, что произошло, — приказал он уже более мягким и менее формальным тоном.
Девочки переглянулись. Санэль, не стесняясь отца, показала Сивиэль кулак. Селина поежилась. Лидэль, доказывая, что получил должность не за братские узы, а за свою голову, выразительно посмотрел на среднюю дочь.
— Я все равно до всего докопаюсь.
Сивиэль фыркнула и закатила глаза.
-Мы с Санэль серьезно нарушили дисциплину. Дедушка нас отчитал и наказал, ну и Селину за компанию. Он назвал это… как его… А! Коллективная ответственность. Пап, скажи, это же нечестно? Не пихайся, Селина!
А папа сказать все равно ничего не мог, потому что был зол. Зол так, как давно не был. За полчаса наблюдающий за тенями смог вытащить из дочерей подробности всех их проказ, а потом, оставив чуть успокоившуюся Санэль на попечении неунывающей Сивиэль и печальной Селины, спустился вниз. Ну как спустился: вихрем слетел, едва удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью гостиной. Генерал Рисанэ, как и час назад, мирно читал книгу. Когда он поднял взгляд, то брови его поползли вверх, потому что Лидэль не собирался медлить.
Закончилось все плачевно, хотя лорд Рисанэ на протяжении всей его речи молчал. А ведь начал Лидэль практически спокойно, всего лишь предупредил, что своих детей он будет наказывать сам. Потом высказался насчет древних принципов генерала о наказании. Потом, уже громче — все, что он думает о применении словосочетания "нарушение дисциплины" к маленьким девочкам. Что у них не армия, а семья, а внучки — не его воины. К тому моменту, когда Лидэль высказывался по поводу коллективной ответственности, он уже, откровенно говоря, кричал.
Генерал молчал. Даже не двигался. Но взгляд выдавал его: он был зол. Наверное, Лидэль впервые видел его таким недовольным. Вот только молодому отцу было плевать. Он довольно грубо высказался по поводу того, что думает о самом лорде Рисанэ, его отношении к новоявленному зятю и отношениях с девочками. Закончил на довольно пафосной ноте, что в этом доме его и его дочерей в ближайшее время не увидят. Спустя полчаса, прямо поздним вечером, Лидэль увез девочек. Те были почему-то рады.
Рейтинг 18+ (Без постельных сцен)
Часть 1. Проклятая сущность
В камине уютно потрескивали поленья, а пламя окутывало комнату мягким теплом. Вино в бокале терпко отзывалось на языке, и мир казался вполне приемлем.
— Ты сегодня необычайно молчалива, — заметил наконец Халэн, не выдержав такой непривычной тишины. Обычно Ишэйна пребывала в состоянии возбуждения и успокаивалась лишь во время сна.
— Раздумываю, — односложно ответила она, разглядывая грани бокала. — Над сутью бытия.
Понятно, на его любимую королеву напало желание пофилософствовать. Такое случалось редко, зато результаты иногда потрясали. Халэн терпеливо принялся ждать. Ему было интересно, что расскажет ему эта удивительная женщина. Тем более настроение у капитана было благодушное: он вернул свою королеву домой живой, война закончилась, и им не нужно было больше кланяться перед светлыми эльфами. Жаль лишь, что Ирэйна теперь поселилась в Рассветном Лесу. Халэн скучал по своей ученице и лучшей подруге.
— Когда проклятая сущность умирала, я успела сличить с ее разума остатки памяти и прошлой личности, — произнесла Ишэйна спустя полчаса. Халэн наполнил опустевшие бокалы.
— Интересно?
— Достаточно. — Ишэйна пригубила вино. В полутьме гостиной ее сияющие лунным светом волосы окрашивались в какой-то потусторонний, темный оттенок. — Это был человек. Человек, который служил Свету, но из-за деяний которого началось Великое Нашествие.
— Из-за одного человека? — удивился Халэн.
Ишэйна на это лишь усмехнулась.
— Смертные… Благие намерения, приведшие к почти полному уничтожению всего мира. Так всегда и бывает.
— Из-за этого он стал проклятой сущностью?
— Частично, — загадочно ответила Ишэйна, прикрыв глаза. — На его душу легли проклятия и вина в гибели тысячи тысяч жизней. Но сыграло свою роль также вмешательство демонов.
Ишэйна замолчала, и Халэн понял, что дальше его просвещать не будут. Были такие тайны, которая королева лунных эльфов хранила в одиночестве. Знания о демонах относились к их числу.
А Ишэйна в этот момент думала о Бэришэле и Абэзисе из воспоминаний человека. Имена обоих были ей знакомы: первый являлся сыном Повелителя Глубин, ша'инис, а второй — генералом армии демонов. Они шли на острие вторжения, их именами пугали маленьких эльфов. Знаковые личности, и Ишэйна, признаться, была рада, что ни один из них больше не ходит по земле этого мира, и ей не приходится сражаться с ними, как это делала когда-то ее прабабка. Но в какой-то мере она разделяла брезгливость Бэришеля к смертной душе, открывшей демонам Врата в этот мир. Один маленький человек — и тысячи тысяч смертей. Одна маленькая искалеченная душа — и вновь тысячи смертей, уже в их время. Сколько же боли могут причинить… смертные.
Часть 2. Мои дочери
Сказать, что Лидэль хотел сына — не сказать ничего. Но раз за разом на свет появились три дочери. А потом Эстель категорично заявила, что Лидэль может рожать сам, а ей трех детей достаточно. К тому моменту на новоявленного лорда Рисанэ обрушилась гора работы — наблюдающему за тенями было сложно заново строить систему, которую столько лет ломали Керанэ и Виранэ, — так что в поместье жены он стал появляться редко. Лоренсу требовалось его присутствие в столице, он и так дал брату три года отдыха. Теперь Лидэль с головой погрузился в работу, не особо часто возвращаясь к Эстель. Причиной тому была не только высокая загруженность, но и генерал Рисанэ. Отец Эстель был слишком воспитанным эльфом, чтобы явно показывать неприятие, но даже нечувствительного к чужим эмоциям Лидэля смог довести до бешенства. Поместье Рисанэ так и не стало для бывшего принца домом, а семья супруги — его семьей. Нет, тетушка Авелис была вполне доброжелательна, но за нею всегда маячила тень недовольного генерала. Он совершенно не понимал, что его любимая и единственная дочь нашла в легкомысленном и ветреном принце. Конечно, как военный, он не мог не ценить теневую работу Лидэля, который пресекал возможные конфликты и спасал Рассветный Лес от многих войн, но вот как эльфа… Как эльфа, супруга дочери лорд Рисанэ не уважал. Он еще помнил слухи, которые вились вокруг второго принца, да и не мог забыть, как Лидэль обращался с Эстель на том самом проклятом балконе королевского дворца. Авелис радовалась за дочь, а генерал Рисанэ лишь мысленно досадовал. Первые годы супружества Эстель мягко разводила обоих мужчин, да и ослепленному любовью Лидэлю было не до "старика". А вот когда он стал пропадать в столице, начался серьезный разлад. Девочки росли, и Санэль, а затем и Сивиэль пошли по стопам деда, выбрав путь военного. Именно генерал Рисанэ стал главным наставником и попечителем девочек, тогда как редко появляющийся отец был для них кем-то далеким. Лидэль скрипел зубами, мысленно проклинал старика, но вслух ничего не говорил. Все прилично, все правильно. Да если бы он сказал Эстель, что ее отец настраивает их детей против него, она бы, как всегда, назвала его идиотом.
«Тебе кажется, тебе кажется», — повторял он про себя каждый раз, когда видел, как радуются девочки деду и как отказываются играть с ним. Он их лучше понимал, они его больше любили, а Лидэль… Лидэль все сильнее чувствовал себя чужим в их доме. Да ему племянники — близняшки Лаэн и Лиас — радовались больше!
— Это невозможно! — возмущался Лидэль, расхаживая по кабинету брата. — Кто их отец? Я! Но зачем об этом помнить! Есть же дедушка, который с радостью настроит внучек против меня!
— Мне все же кажется, что тебе следует больше уделять времени детям, тогда они привяжутся к тебе, — осторожно заметил Лоренс, готовясь выслушать все, что думает о нем Лидэль. Брат, и правда, подавился от возмущения.
— Ты прекрасно знаешь, Лоренс, что я не могу бывать дома так часто, как этого хочется Эстель и девочкам. Да и сам не желаю этого. Домашняя спокойная жизнь не для меня… Но я ведь не отказываюсь от семьи! Думаешь, я ничего не делаю? Все время я провожу с девочками. Все, Лоренс! Играю с ними, пытаюсь их понять. И знаешь, что?
— Что? — послушно спросил Лоренс.
— Я им не нужен. — Лидэль, до этого мерявший шагами кабинет, резко обернулся: в его холодных льдистых глазах виднелась боль. — Сначала им стало неинтересно играть со мной, потом появились какие-то дела, они начали уходить к дедушке. А в последний раз, когда я приехал, они даже не вышли меня встречать. У Санэль и Сивиэль была тренировка. Селина пришла, когда я уже успел высказать все Эстель. Естественно, получил. Эсти уходит, приходит Селина, казалось бы, единственная, кого генерал еще не успел затащить в кружок бравых вояк, и заявляет мне… Знаешь, что? Что мама вышла за меня замуж из жалости, поделилась титулом с безродным! Из жалости, Лоренс!
Лидэль дернул ворот камзола, не замечая, что обрывает пуговицы.
— Представляешь, если бы твои дети сказали бы тебе, что-то подобное!
— Лидэль, тебе следует…
— Что? Поговорить с дочерьми? Я пытался! Но я им не интересен. Санэль уже десять весен, ей хочется бегать с мечом наперевес, а не слушать мои брюзжания. Для девочек этот проклятый старик авторитет, любимый родственник и наставник, с ним им интересно. А я все, Лоренс, я почти никто.
Лидэль прошел к столу и рухнул в кресло.
— Знаешь, я ведь так ее люблю, — пробормотал он устало и даже как-то отчаянно.
— Эстель? — зачем-то спросил Лоренс: и так ведь все понятно.
— Угу, — качнул головой Лидэль, устало растирая ладонью лицо. — Десять лет прошло, а до сих пор трясусь при мысли, что еду к ней, что скоро увижу ее и наших девочек. Всегда думал, что я такой жесткий безжалостный воин, мне все нипочем, но как только стал отцом… — он горько усмехнулся. — Совсем размяк. Мои малышки. Я так за них боюсь, Лоренс. Просто так, без всякой объективной причины.
— Это естественно, — с пониманием заметил Лоренс. — Не вини себя или генерала Рисанэ. Девочки взрослеют, с ними становится тяжелее. К тому же, Ирэйна — а она до сих пор переписывается с Эстель — говорит, что у моих племянниц твой характер. Так что они тоже будут изображать из себя жестких и как там еще? Безжалостных?
— Да катись ты в Глубины! — беззлобно огрызнулся Лидэль, а Лоренс внезапно подался вперед.
— Езжай домой прямо сейчас. Не сдавайся, Лидэль. Они — самое дорогое, что у тебя есть. И они стоят борьбы… К тому же ты ведь хочешь быть рядом… Езжай, тебя заменит Истэри.
***
Так как его никто не ждал так рано, то в поместье обнаружился лишь генерал Рисанэ и девочки. Авелис уехала к Нейлину и Линэль, а Эстель пропадала в гарнизонной лечебнице. Обменявшись с лордом Рисанэ предельно вежливыми приветствиями, они разошлись в разные стороны.
«Попытайся, попытайся… Что тут пытаться?» — про себя ворчал Лидэль, поднимаясь наверх. Поместье словно опустело, а он чувствовал себя тем самым идиотом, которым его постоянно называла Эстель. Ну вот о чем ему говорить с девочками? Шутка Судьбы: в свое время он так долго добивался ответа от их матери, чтобы теперь понять, что это его стезя, бегать за леди Рисанэ. Невольно вспомнилась последняя встреча, когда на него накричала Санэль — он всего лишь зашел вечером пожелать ей светлых снов. Но оказалось, что она уже взрослая и "когда папа наконец-то перестанет изображать заботу". Спасибо большое. От Сивиэль ему, кстати, тоже досталось: когда он позвал ее покататься на лошадях, а услышал презрительное "я занята, меня ждет дедушка". Дедушка… И ведь это были не единичные случаи! Лидэлю, который избирательно помнил только время после возращения Лоренса из плена, привык к теплоте в семейных отношениях. Его еще никогда так не игнорировали! А он, признаться, еще никогда столько не старался. Никогда и ни для кого. Но дочки — они особенные. Как Эстель… Подумалось сразу: хорошо, что Эстель хоть еще обращает на него внимание, пусть и для того, чтобы назвать идиотом.
Да, никогда еще Лидэль не прикладывал столько усилий, чтобы кого-то найти. Он обошел весь дом, вокруг него, заглянул в конюшни и на двор, прогулялся по дороге к гарнизону — девочки словно исчезли! Понимая, что это невозможно, Лидэль принялся перебирать варианты. Но вот где могут быть три девочки, дочери лорда, десяти, девяти и восьми весен от роду? Наконец к вечеру Лидэль сдался и решил обратиться за помощью к генералу Рисанэ, мирно попивавшему чай у камина и читающему книгу.
— Лорд Рисанэ, где девочки?
Генерал оторвался от книги и медленно поднял на него свой спокойный взгляд.
— У себя, естественно, — произнес он вроде вежливо, но ухитряясь полутонами голоса оскорбить собеседника. Похоже, у всех Рисанэ это семейное — называть его идиотом.
— Почему это "естественно"? — возмутился Лидэль чисто из природной вредности, зная, что провоцирует очередную "вежливую ссору", когда на тебя вроде никто не орет, но ты все равно виноват. В принципе, в этот раз его возмущение было оправдано: и Санэль, и Сивиэль, и Селина унаследовали от него… кхм, назовем это непоседливостью. Так что "у себя" они, наверное, только спали.
— Потому что они наказаны.
Лидэль был уже на лестнице, когда услышал последние слова генерал. Вернулся он моментально.
— Что?
— Детьми нужно заниматься. — Это был уже намек. Первый открытый. Но Лидэлю было все равно. Он вихрем взлетел наверх. Комнаты дочерей были единственным местом в доме, куда он не заглядывал. Резко остановившись перед дверью спальни Санэль, он проявил такт и даже постучал. Ответа не было. Потоптавшись у порога, Лидэль вновь постучал. В молодости он бы залетел в комнату, не оглядываясь, но пара ценных уроков от Линэль и Лоренса научила его уважать личную жизнь других эльфов. Так что он бы еще долго стоял под дверью, словно побитая собака, если бы его острый эльфийский слух не уловил тихий плач. Дверь едва не слетела с петель.
— Санэль, маленькая моя, что случилось? — Он стащил дочь с кровати вместе с одеялом, обнимая посильнее. Сейчас все его мысли были лишь об одном: защитить свою малышку. — Что случилось? Кто обидел?
Санэль подняла на него свои заплаканные глаза и громко шмыгнула носом.
— Никто. Я заслужиииила! — и она вновь разревелась. Вот тогда Лидэль растерялся по-настоящему. Он впервые имел дело с плачущей женщиной, на которую ему было не плевать. От отчаяния он неловко погладил дочь по голове, лихорадочно придумывая, что сказать.
— Санэль, ну расскажи мне, малышка. Что случилось?
— Мы провинились, — ответили ему насуплено от двери. На пороге стояла хмурая Сивиэль, а за ее спиной пряталась Селина. Обе периодически оборачивались, словно боялись, что их увидят. Лидэль совершенно перестал что-либо понимать, зато Санэль повременила плакать, напустившись на сестер:
— Что вы здесь делаете? Уходите, пока он не узнал!
— Что не узнал? — тут же выцепил Лидэль. — Так, все сюда. Селина, закрой дверь.
Девочки послушно — вот чудо! — прошли внутрь и уселись на кровать рядом с отцом и сестрой. Санэль продолжала всхлипывать, даже попыталась слезть с колен Лидэль, но тот ее не отпустил.
— А теперь подробно отчитываемся по ситуа… Тьфу, это все Лоренс! Рассказывайте, что произошло, — приказал он уже более мягким и менее формальным тоном.
Девочки переглянулись. Санэль, не стесняясь отца, показала Сивиэль кулак. Селина поежилась. Лидэль, доказывая, что получил должность не за братские узы, а за свою голову, выразительно посмотрел на среднюю дочь.
— Я все равно до всего докопаюсь.
Сивиэль фыркнула и закатила глаза.
-Мы с Санэль серьезно нарушили дисциплину. Дедушка нас отчитал и наказал, ну и Селину за компанию. Он назвал это… как его… А! Коллективная ответственность. Пап, скажи, это же нечестно? Не пихайся, Селина!
А папа сказать все равно ничего не мог, потому что был зол. Зол так, как давно не был. За полчаса наблюдающий за тенями смог вытащить из дочерей подробности всех их проказ, а потом, оставив чуть успокоившуюся Санэль на попечении неунывающей Сивиэль и печальной Селины, спустился вниз. Ну как спустился: вихрем слетел, едва удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью гостиной. Генерал Рисанэ, как и час назад, мирно читал книгу. Когда он поднял взгляд, то брови его поползли вверх, потому что Лидэль не собирался медлить.
Закончилось все плачевно, хотя лорд Рисанэ на протяжении всей его речи молчал. А ведь начал Лидэль практически спокойно, всего лишь предупредил, что своих детей он будет наказывать сам. Потом высказался насчет древних принципов генерала о наказании. Потом, уже громче — все, что он думает о применении словосочетания "нарушение дисциплины" к маленьким девочкам. Что у них не армия, а семья, а внучки — не его воины. К тому моменту, когда Лидэль высказывался по поводу коллективной ответственности, он уже, откровенно говоря, кричал.
Генерал молчал. Даже не двигался. Но взгляд выдавал его: он был зол. Наверное, Лидэль впервые видел его таким недовольным. Вот только молодому отцу было плевать. Он довольно грубо высказался по поводу того, что думает о самом лорде Рисанэ, его отношении к новоявленному зятю и отношениях с девочками. Закончил на довольно пафосной ноте, что в этом доме его и его дочерей в ближайшее время не увидят. Спустя полчаса, прямо поздним вечером, Лидэль увез девочек. Те были почему-то рады.
