— Осторожнее со словами, король. Я могу и передумать…
Вдруг зал наполнили сгустки черного тумана. Придворный маг попробовал остановить колдовство, но потерпел неудачу. Генерал отшатнулся и даже королю изменила его самоуверенность.
— Даю тебе неделю на размышление, — бросил темный маг, поднимаясь с трона. — Если к закату седьмого дня ты не примешь мои условия, то можешь попрощаться с королевством… и с жизнью.
Маг исчез, оставив после себя выжженный пол — черный туман уничтожил мрамор там, где коснулся его.
Генерал облегченно выдохнул, придворный маг присоединился к нему, и лишь король продолжал стенать:
— Единственную дочь… Чудовище!
Пользуясь тем, что монарх стоит к нему спиной, герцог Корский поморщился, не понимая горя своего повелителя. Родерик еще не был настолько стар, чтобы переживать из-за наследования. Он мог вполне жениться и зачать другого ребенка. Герцог бы даже помог королю с выбором достойной супруги — Роза как раз подходила, была самой знатной и богатой девушкой королевства, после принцессы, разумеется. А когда бы король умер (сам или с чьей-нибудь помощью), герцог не отказался бы стать регентом при венценосном внуке. Это был неплохой план, лучше только было бы жениться на Авроре, отправив ее недальновидного отца на тот свет. Но, увы, такой вариант не подходил даже герцогу Корскому, так как нарушал те принципы, которые у него еще остались.
Темный маг исчез, оставив после себя лишь разрушения, король теперь терзался сомнениями и трудным выбором, генерал пытался думать, придворный маг с неудовольствие вспоминал, как молодой соперник его едва ли по стенке не размазал, герцог строил планы, и никто из них не знал, что кое-кто еще слышал весь разговор. Принцесса Аврора осторожно задвинула тонкую каменную полоску, закрывая небольшое отверстие, через которое она банально подслушивала отца, после чего поднялась с колен, отряхнула пыль и направилась по тайному коридору к своим покоям. Ей тоже было о чем подумать.
Когда солнце спряталось за горизонтом, а на небе взошла луна, к королевскому дворцу подлетели две маленькие тени. Были они настолько крошечными, что ни один дозорный не увидел бы их. Их крылья не шуршали, а тихо поскрипывали, почти не нарушая ночную тишину. Очень быстро они добрались до окон верхних этажей. Полетав между ними, парочка наконец нашла нужное.
— О, гляди, принцессина комната, — хихикнул первый, постучав каменным коготком и тут же чуть не упав. Сложно быть летучей мышью. Особенно каменной и немного волшебной.
— С чего решил-то? — противно проскрипел второй. — Девка какая-то лежит, видно плохо, шторку бы отодвинуть. И как они тут живут?
— Нормально живут, у них нет чокнутого хозяина-колдуна.
— Тсс! — зашипел второй. — Не болтай лишнего, Эдрин может смотреть.
— Неа, не будет! — мерзко захихикал первый, борясь с ветром, который вознамерился сдуть парочку летучих мышей куда подальше. — Ада опять накуролесила в спальне, Эдрин прибирается.
— Бедняга!
— Ага! — радостно поддержал собрата первый.
— Так что, это принцесса? — поинтересовался второй, пытаясь одновременно делать три дела: бороться с ветром, высматривать сквозь щель в шторах спящую на кровати девушку и удерживать в задних лапках медальон, который вручил ему хозяин. Получалось у него плохо.
— Осторожнее, разобьем! — вскричал второй, когда первый попытался сунуться к окну.
— Да не бойся, стекло крепкое… К сожалению… И как нам туда пробраться?
— А вот сам и думай, ты ж у нас самый умный, — просипел первый.
— Ага, конечно! А кому Эдрин медальон доверил?
— Хватит ругаться со мной, — быстро перевел тему второй, — лучше найди вход.
— Да что может быть проще? Во-он, видишь? Труба, вот в нее и залезем.
— Ага, дурак, как я, по-твоему, с медальоном залезу? Он с меня размером! Еще и кокну — мне Эдрин голову свернет.
— Да не бойся, Кили, трусишка, — хихикнул первый. — Жди меня, сейчас открою тебе окно.
С этими словами он полетел к трубе. Его товарищ, еще немного поборовшись с ветром и выругавшись себе под нос, направился к окну, где и уселся на самом краешке каменного барельефа. Хорошо, что люди, когда строили дворец королю, наворотили столько удобных штучек!
А пока Кили мирно сидел на каменном выступе и берег медальон хозяина, его товарищ, Гайс, летел вниз по дымовой трубе. Вернее, он падал. Только у каминной решетки ему удалось затормозить и не врезаться в золу. Вот шуму-то было бы! Кили бы весь изнылся! А Гайс унывать не собирался, хоть и пребольно стукнулся своей каменной черепушкой о решетку камина, пока пытался не грохнуться в золу. Да еще и крылья поцарапал… Но это пустяки, а вот как ту самую решетку-то обойти? Какой-то недоумок догадался весь проход закрыть!
Промучившись с четверть часа, юркая летучая мышь все же ухитрилась чуть сдвинуть прутья и пролезть в комнату. Потратив еще немного времени на полеты по покоям принцессы — хорошо, что все спали, а то визгу было бы! — Гайс наконец оказался в спальне. Здесь было очень темно, а Гайс был слишком волшебной мышью, чтобы видеть в темноте, как обычные, поэтому он смог разглядеть только силуэт принцессы. Но каштановые волосы были на месте, да и покои явно принадлежали дочери короля, уж в этом Гайс убедился (он вовсе не был таким легкомысленным, как думал Кили).
Произведя опознание принцессы, мышь метнулась к окну и с трудом отодвинула щеколду. В душную комнату скользнул поток свежего воздуха и Кили.
— Что ты так долго? — проворчал последний, пытаясь не уронить медальон — все же тот был тяжеловат для маленькой летучей мыши. — Это она, принцесса?
— Ага, все сходится: девушка, каштановые волосы, красивая…
— Как ты понял, что она красивая, если она спит лицом в подушку?
— Ты что думаешь, я глупый?
— Нет, совсем тупой.
— Ах ты!.. — возмущение Гайса потонуло в стоне девушки. На мгновение мыши замерли, а потом стрелой метнулись за штору, наблюдая за принцессой. На их счастье, она не проснулась, хоть их разговоры и потревожили ее. Кили ухитрился показать Гайсу кулак правым крылом. Тот высунул язык.
После обмена "любезностями" парочка каменных летучих мышей приблизилась к спящей принцессе. Лицо ее продолжало оставаться в тени, так что Гайс не смог оценить, насколько правдивы слухи о красоте принцессы. А вот Кили занимался более важным делом — он активировал магический медальон, который на миг загорелся черным пламенем и тут же потух.
— Готово? — с нетерпением поинтересовался Гайс.
— Вроде да, — ответил Кили, быстро-быстро махая крыльями и стараясь выровнять свой полет. Медальон закончил свою работу — сохранил в себе ауру принцессы, — но легче от этого не стал.
— Давай я его понесу на обратном пути, — миролюбиво предложил Гайс.
— Нетушки! — огрызнулся Кили. — Эдрин мне доверил медальон. А ты, вообще, можешь его разбить.
— Ты…
— Тсс, принцесса! — шепотом воскликнул Кили, и оба они посмотрели на спящую девушку.
— Так, давай закрой за мной окно и возвращайся по трубе, я буду ждать тебя на крыше.
— А что это ты командуешь? — возмутился Гайс.
— Потому что Эдрин назначил меня главным!
— Он всего лишь отдал тебе медальон!
— Я это и сказал!
— Нет!
— Тихо, полетели уже, а то Эдрин и так будет злой после уборки за Адой.
— Ой, точно, полетели скорее!
Кили проворно (почти) выбрался через окно, Гайс послушно задвинул щеколду и вернулся к камину. Промучившись еще немного и все же зачерпнув золу на свои каменные крылья, он взлетел по трубе и оказался на крыше. Дожидавшийся его Кили рванул в сторону башни — путь предстоял неблизкий. Гайс скоро нагнал его, и мыши молча продолжили полет. Болтать они могли в любом состоянии, но страх перед злым Эдрином гнал их вперед, и они полностью сосредоточились на полете. Однако не успели они даже скрыться в облаках, как неведомая сила перенесла их в кабинет хозяина.
— Медальон, — властно произнес брюнет в кресле и протянул бледную ладонь. Кили быстро отдал медальон хозяину, а Гайс даже отвесил поклон — прямо в полете.
Забрав нужную ему вещь, Эдрин перестал обращать внимание на парочку скандалистов, и те, пока им не поступило новых указаний (или наказаний), вылетели из кабинета.
— Невозможны, — трагичным голосом произнесло Зеркало и тяжко вздохнуло — будь у него руки, оно бы картинно приложило ладонь ко лбу.
Эдрин лишь хмыкнул, соглашаясь с мнением собеседника и сосредоточился на медальоне. Удивительно, но Гайс с Кили даже ничего не перепутали.
— Зачем все же вы послали наших друзей за аурой принцессы? — поинтересовалось Зеркало своим глубоким низким голосом. Будь он человеком, мог бы соблазнять девиц одними лишь обещаниями, настолько красиво он говорил. — Можно было бы обойтись портретом.
— Как раз это лишнее, — отмахнулся Эдрин. — Слепок ауры гораздо надежнее. Если этот глупец в короне решит подменить принцессу, я сразу узнаю. Ауру нельзя изменить, а вот внешность…
Он не договорил. Изучив медальон, он положил его на стол рядом с кубком и обернулся к Зеркалу, которое как раз поинтересовалось:
— Вы так уверены, хозяин, что король согласится на ваше требование? Вы дали ему целую неделю…
— Вот именно, — усмехнулся Эдрин, беря в руку кубок с вином. — Целую неделю. Назови я срок в сутки и услышал бы отказ, а так у короля будет время подумать. То, что кажется нам невероятным сейчас, может показаться весьма приемлемым потом. Сознание людей гибко, оно подстраивается под обстоятельства. Король любит свою дочь, но он слаб духом. Сегодня он гневается, через неделю — сломается и согласится.
— Тогда в чем смысл мести через принцессу, если король решит пожертвовать ею? — осторожно поинтересовалось Зеркало. — Если любовь окажется слабее жажды наживы… Да и король наверняка женится второй раз и родит нового наследника.
— Сомневаюсь, он очень любил жену и любит их дочь, — протянул Эдрин. — Но я все равно не допущу, чтобы король отвлекался на глупости вроде женитьбы. Нет, он будет горевать по принцессе. Думаю, парочка кошмаров в неделю укреплять его память и любовь к дочери. Тем более я не собираюсь вечно развлекаться с этой глупышкой. — Эдрин неприятно улыбнулся. — Крепость падет быстро…
Зеркало хотело было предупредить, чтобы хозяин не недооценивал женщин, даже таких молодых и наивных, но промолчало. Пусть господин развлекается, как душе угодно, все равно Эдрин с младых ногтей поступал по-своему, даже отец не мог его переубедить. Зеркало вспомнило старого хозяина, мысленно поморщилось и пришло к выводу, что Эдрин лучше. Намного лучше. Он даже Аду терпит и двух бестолковых летучих мышей.
Слова темного мага оказались пророческими. Король долго думал, решал. Нет, сначала он отвергал даже саму мысль отдать темному Аврору. Его нежное дитя, его любимую дочурку — и темному магу! Немыслимо! Так считал король, ложась спать в первый вечер, и во второй, и в третий. Но на четвертое утро он уже не был столь непоколебим. Мысль о грядущем крахе королевства и собственной гибели не давала королю покоя. Он не мог допустить этого, но и отдать дочь… Нет, невозможно!
Однако к вечеру пятого дня, когда его величество изволил трапезничать в голубой зале, в его светлую голову пришла страшная мысль, что его ненаглядная Аврора и так погибнет. Он не в силах защитить ее, так не лучше ли позволить темному магу ее забрать? Это ведь, по сути, тот же брак по расчету, только король отдаст дочь не какому-нибудь третьему принцу за пядь земель его отца, а могущественному волшебнику, который спасет Алькалу наверняка.
«Но ведь принц не будет мучить мою Аврору, — пришла в голову Родерику еще одна мысль. — Да и темный ведь просит ее как пленницу, а не как жену. Он хочет уничтожить ее… Наверняка, да… Проклятый темный маг! Но что же делать? Что делать?»
Следующие два дня прошли в панике. Король колебался: он не хотел погибать, он жаждал славы и богатства, в которых привык жить, но и дочь он отдать не мог. Если кого Родерик и любил сильнее, чем себя, так это Аврору.
На седьмой день выдержка стала изменять королю. Он почти решился согласиться на условие темного мага, но вдруг ему в голову пришла еще одна мысль, очень дельная! Его величество решил дать принцессе выбор. Он расскажет Авроре все как есть, а она сама уже решит, что будет делать. Родерик поклялся самому себе, что если дочь откажется жертвовать собой, то он не будет ее принуждать. В глубине души король понимал, что действует как трус, перекладывая ответственное решение на собственного ребенка, но эта правда была надежно скрыта в дебрях его подсознания.
Его величество уже много лет не навещал дочурку в ее покоях, обычно она сама приходила к отцу — попросить золото на новые платья или пожаловаться на неугодную фрейлину. Он обожал слушать все эти глупости, любуясь своей красавицей. Но в последние дни Аврора не заглядывала к нему. Видимо, чувствовала, что что-то происходит. Король и трое его подданных не распространялись о встрече с темным магом, но сложно было скрыть это от бдительных глаз и ушей слуг. Тем более темный постарался оставить свой след. В общем, по дворцу ходили тревожные слухи. И идя вечером к покоям дочери, король нервничал ничуть не меньше своей свиты.
Оставив слуг за порогом комнат принцессы, его величество направился к одной из гостиных, где, по словам горничной, изволила отдыхать Аврора.
Расположившись на маленьком милом диванчике, обитом кружевами и розовым бархатом, принцесса мирно читала книгу о любви. Правда, внимательный наблюдатель заметил бы, что взгляд девушки казался каким-то пустым, да и рука давно не перелистовала страницы. Аврора думала, и мысли ее были столь же безрадостными, как и у не отца.
Король вошел в гостиную, и принцесса, увидев его, тут же лучезарно улыбнулась.
— Папочка! Я так давно тебя не видела!
Он склонился к ней, и она с любовью поцеловала его в обе щеки.
— Я был немного занят, малышка моя, — проворковал мужчина, усаживая свое грузное тело в небольшое кресло, рассчитанное на хрупкую деву, но никак не на массивного короля. — Как твои дела, девочка моя?
Аврора капризно надула губки.
— Ужасно! У слуг все из рук валится! Недавно одна из моих служанок разбила мое любимое маленькое зеркальце!
— Не переживай, милая, ты сможешь купить себе еще лучше, — заверил ее король, старательно отгоняя мысль о том, что казна давно пуста. — А у меня тоже все не так легко.
— Правда, папочка? — наивно удивилась принцесса. — Но что могло случиться?
Она даже отложила в сторону книгу и взяла в свои маленькие ладошки руку отца.
— Папа?
— Неделю назад на совет явился темный маг, — тяжело произнес король.
Принцесса охнула, прижав руки к лицу.
— О нет! Тот самый? Из башни среди скал? — испуганно прошептала она. О темном маге в их королевстве ходили самые страшные слухи. Говорили, что он превращается по ночам в жуткое чудовище и отправляется в окрестные деревни, чтобы похищать и есть детей. А еще ходили слухи, что он пьет кровь невинных дев, оттого не стареет. Темным магом пугали детишек, да и взрослые не рисковали лишний раз поминать его в своих разговорах.
— Да, тот самый, — с тяжелым вздохом подтвердил король. — Он пришел, чтобы предложить помощь…
— Помощь? — удивилась принцесса. — Темный маг? Он умеет лишь губить!
— Да, но в этот раз он мог бы помочь нам… Он предложил мне сделку. Признаться, маленькая моя, я многое скрывал от тебя… Настали тяжелые времена, наше королевство на грани войны…
Вдруг зал наполнили сгустки черного тумана. Придворный маг попробовал остановить колдовство, но потерпел неудачу. Генерал отшатнулся и даже королю изменила его самоуверенность.
— Даю тебе неделю на размышление, — бросил темный маг, поднимаясь с трона. — Если к закату седьмого дня ты не примешь мои условия, то можешь попрощаться с королевством… и с жизнью.
Маг исчез, оставив после себя выжженный пол — черный туман уничтожил мрамор там, где коснулся его.
Генерал облегченно выдохнул, придворный маг присоединился к нему, и лишь король продолжал стенать:
— Единственную дочь… Чудовище!
Пользуясь тем, что монарх стоит к нему спиной, герцог Корский поморщился, не понимая горя своего повелителя. Родерик еще не был настолько стар, чтобы переживать из-за наследования. Он мог вполне жениться и зачать другого ребенка. Герцог бы даже помог королю с выбором достойной супруги — Роза как раз подходила, была самой знатной и богатой девушкой королевства, после принцессы, разумеется. А когда бы король умер (сам или с чьей-нибудь помощью), герцог не отказался бы стать регентом при венценосном внуке. Это был неплохой план, лучше только было бы жениться на Авроре, отправив ее недальновидного отца на тот свет. Но, увы, такой вариант не подходил даже герцогу Корскому, так как нарушал те принципы, которые у него еще остались.
Темный маг исчез, оставив после себя лишь разрушения, король теперь терзался сомнениями и трудным выбором, генерал пытался думать, придворный маг с неудовольствие вспоминал, как молодой соперник его едва ли по стенке не размазал, герцог строил планы, и никто из них не знал, что кое-кто еще слышал весь разговор. Принцесса Аврора осторожно задвинула тонкую каменную полоску, закрывая небольшое отверстие, через которое она банально подслушивала отца, после чего поднялась с колен, отряхнула пыль и направилась по тайному коридору к своим покоям. Ей тоже было о чем подумать.
***
Когда солнце спряталось за горизонтом, а на небе взошла луна, к королевскому дворцу подлетели две маленькие тени. Были они настолько крошечными, что ни один дозорный не увидел бы их. Их крылья не шуршали, а тихо поскрипывали, почти не нарушая ночную тишину. Очень быстро они добрались до окон верхних этажей. Полетав между ними, парочка наконец нашла нужное.
— О, гляди, принцессина комната, — хихикнул первый, постучав каменным коготком и тут же чуть не упав. Сложно быть летучей мышью. Особенно каменной и немного волшебной.
— С чего решил-то? — противно проскрипел второй. — Девка какая-то лежит, видно плохо, шторку бы отодвинуть. И как они тут живут?
— Нормально живут, у них нет чокнутого хозяина-колдуна.
— Тсс! — зашипел второй. — Не болтай лишнего, Эдрин может смотреть.
— Неа, не будет! — мерзко захихикал первый, борясь с ветром, который вознамерился сдуть парочку летучих мышей куда подальше. — Ада опять накуролесила в спальне, Эдрин прибирается.
— Бедняга!
— Ага! — радостно поддержал собрата первый.
— Так что, это принцесса? — поинтересовался второй, пытаясь одновременно делать три дела: бороться с ветром, высматривать сквозь щель в шторах спящую на кровати девушку и удерживать в задних лапках медальон, который вручил ему хозяин. Получалось у него плохо.
— Осторожнее, разобьем! — вскричал второй, когда первый попытался сунуться к окну.
— Да не бойся, стекло крепкое… К сожалению… И как нам туда пробраться?
— А вот сам и думай, ты ж у нас самый умный, — просипел первый.
— Ага, конечно! А кому Эдрин медальон доверил?
— Хватит ругаться со мной, — быстро перевел тему второй, — лучше найди вход.
— Да что может быть проще? Во-он, видишь? Труба, вот в нее и залезем.
— Ага, дурак, как я, по-твоему, с медальоном залезу? Он с меня размером! Еще и кокну — мне Эдрин голову свернет.
— Да не бойся, Кили, трусишка, — хихикнул первый. — Жди меня, сейчас открою тебе окно.
С этими словами он полетел к трубе. Его товарищ, еще немного поборовшись с ветром и выругавшись себе под нос, направился к окну, где и уселся на самом краешке каменного барельефа. Хорошо, что люди, когда строили дворец королю, наворотили столько удобных штучек!
А пока Кили мирно сидел на каменном выступе и берег медальон хозяина, его товарищ, Гайс, летел вниз по дымовой трубе. Вернее, он падал. Только у каминной решетки ему удалось затормозить и не врезаться в золу. Вот шуму-то было бы! Кили бы весь изнылся! А Гайс унывать не собирался, хоть и пребольно стукнулся своей каменной черепушкой о решетку камина, пока пытался не грохнуться в золу. Да еще и крылья поцарапал… Но это пустяки, а вот как ту самую решетку-то обойти? Какой-то недоумок догадался весь проход закрыть!
Промучившись с четверть часа, юркая летучая мышь все же ухитрилась чуть сдвинуть прутья и пролезть в комнату. Потратив еще немного времени на полеты по покоям принцессы — хорошо, что все спали, а то визгу было бы! — Гайс наконец оказался в спальне. Здесь было очень темно, а Гайс был слишком волшебной мышью, чтобы видеть в темноте, как обычные, поэтому он смог разглядеть только силуэт принцессы. Но каштановые волосы были на месте, да и покои явно принадлежали дочери короля, уж в этом Гайс убедился (он вовсе не был таким легкомысленным, как думал Кили).
Произведя опознание принцессы, мышь метнулась к окну и с трудом отодвинула щеколду. В душную комнату скользнул поток свежего воздуха и Кили.
— Что ты так долго? — проворчал последний, пытаясь не уронить медальон — все же тот был тяжеловат для маленькой летучей мыши. — Это она, принцесса?
— Ага, все сходится: девушка, каштановые волосы, красивая…
— Как ты понял, что она красивая, если она спит лицом в подушку?
— Ты что думаешь, я глупый?
— Нет, совсем тупой.
— Ах ты!.. — возмущение Гайса потонуло в стоне девушки. На мгновение мыши замерли, а потом стрелой метнулись за штору, наблюдая за принцессой. На их счастье, она не проснулась, хоть их разговоры и потревожили ее. Кили ухитрился показать Гайсу кулак правым крылом. Тот высунул язык.
После обмена "любезностями" парочка каменных летучих мышей приблизилась к спящей принцессе. Лицо ее продолжало оставаться в тени, так что Гайс не смог оценить, насколько правдивы слухи о красоте принцессы. А вот Кили занимался более важным делом — он активировал магический медальон, который на миг загорелся черным пламенем и тут же потух.
— Готово? — с нетерпением поинтересовался Гайс.
— Вроде да, — ответил Кили, быстро-быстро махая крыльями и стараясь выровнять свой полет. Медальон закончил свою работу — сохранил в себе ауру принцессы, — но легче от этого не стал.
— Давай я его понесу на обратном пути, — миролюбиво предложил Гайс.
— Нетушки! — огрызнулся Кили. — Эдрин мне доверил медальон. А ты, вообще, можешь его разбить.
— Ты…
— Тсс, принцесса! — шепотом воскликнул Кили, и оба они посмотрели на спящую девушку.
— Так, давай закрой за мной окно и возвращайся по трубе, я буду ждать тебя на крыше.
— А что это ты командуешь? — возмутился Гайс.
— Потому что Эдрин назначил меня главным!
— Он всего лишь отдал тебе медальон!
— Я это и сказал!
— Нет!
— Тихо, полетели уже, а то Эдрин и так будет злой после уборки за Адой.
— Ой, точно, полетели скорее!
Кили проворно (почти) выбрался через окно, Гайс послушно задвинул щеколду и вернулся к камину. Промучившись еще немного и все же зачерпнув золу на свои каменные крылья, он взлетел по трубе и оказался на крыше. Дожидавшийся его Кили рванул в сторону башни — путь предстоял неблизкий. Гайс скоро нагнал его, и мыши молча продолжили полет. Болтать они могли в любом состоянии, но страх перед злым Эдрином гнал их вперед, и они полностью сосредоточились на полете. Однако не успели они даже скрыться в облаках, как неведомая сила перенесла их в кабинет хозяина.
— Медальон, — властно произнес брюнет в кресле и протянул бледную ладонь. Кили быстро отдал медальон хозяину, а Гайс даже отвесил поклон — прямо в полете.
Забрав нужную ему вещь, Эдрин перестал обращать внимание на парочку скандалистов, и те, пока им не поступило новых указаний (или наказаний), вылетели из кабинета.
— Невозможны, — трагичным голосом произнесло Зеркало и тяжко вздохнуло — будь у него руки, оно бы картинно приложило ладонь ко лбу.
Эдрин лишь хмыкнул, соглашаясь с мнением собеседника и сосредоточился на медальоне. Удивительно, но Гайс с Кили даже ничего не перепутали.
— Зачем все же вы послали наших друзей за аурой принцессы? — поинтересовалось Зеркало своим глубоким низким голосом. Будь он человеком, мог бы соблазнять девиц одними лишь обещаниями, настолько красиво он говорил. — Можно было бы обойтись портретом.
— Как раз это лишнее, — отмахнулся Эдрин. — Слепок ауры гораздо надежнее. Если этот глупец в короне решит подменить принцессу, я сразу узнаю. Ауру нельзя изменить, а вот внешность…
Он не договорил. Изучив медальон, он положил его на стол рядом с кубком и обернулся к Зеркалу, которое как раз поинтересовалось:
— Вы так уверены, хозяин, что король согласится на ваше требование? Вы дали ему целую неделю…
— Вот именно, — усмехнулся Эдрин, беря в руку кубок с вином. — Целую неделю. Назови я срок в сутки и услышал бы отказ, а так у короля будет время подумать. То, что кажется нам невероятным сейчас, может показаться весьма приемлемым потом. Сознание людей гибко, оно подстраивается под обстоятельства. Король любит свою дочь, но он слаб духом. Сегодня он гневается, через неделю — сломается и согласится.
— Тогда в чем смысл мести через принцессу, если король решит пожертвовать ею? — осторожно поинтересовалось Зеркало. — Если любовь окажется слабее жажды наживы… Да и король наверняка женится второй раз и родит нового наследника.
— Сомневаюсь, он очень любил жену и любит их дочь, — протянул Эдрин. — Но я все равно не допущу, чтобы король отвлекался на глупости вроде женитьбы. Нет, он будет горевать по принцессе. Думаю, парочка кошмаров в неделю укреплять его память и любовь к дочери. Тем более я не собираюсь вечно развлекаться с этой глупышкой. — Эдрин неприятно улыбнулся. — Крепость падет быстро…
Зеркало хотело было предупредить, чтобы хозяин не недооценивал женщин, даже таких молодых и наивных, но промолчало. Пусть господин развлекается, как душе угодно, все равно Эдрин с младых ногтей поступал по-своему, даже отец не мог его переубедить. Зеркало вспомнило старого хозяина, мысленно поморщилось и пришло к выводу, что Эдрин лучше. Намного лучше. Он даже Аду терпит и двух бестолковых летучих мышей.
***
Слова темного мага оказались пророческими. Король долго думал, решал. Нет, сначала он отвергал даже саму мысль отдать темному Аврору. Его нежное дитя, его любимую дочурку — и темному магу! Немыслимо! Так считал король, ложась спать в первый вечер, и во второй, и в третий. Но на четвертое утро он уже не был столь непоколебим. Мысль о грядущем крахе королевства и собственной гибели не давала королю покоя. Он не мог допустить этого, но и отдать дочь… Нет, невозможно!
Однако к вечеру пятого дня, когда его величество изволил трапезничать в голубой зале, в его светлую голову пришла страшная мысль, что его ненаглядная Аврора и так погибнет. Он не в силах защитить ее, так не лучше ли позволить темному магу ее забрать? Это ведь, по сути, тот же брак по расчету, только король отдаст дочь не какому-нибудь третьему принцу за пядь земель его отца, а могущественному волшебнику, который спасет Алькалу наверняка.
«Но ведь принц не будет мучить мою Аврору, — пришла в голову Родерику еще одна мысль. — Да и темный ведь просит ее как пленницу, а не как жену. Он хочет уничтожить ее… Наверняка, да… Проклятый темный маг! Но что же делать? Что делать?»
Следующие два дня прошли в панике. Король колебался: он не хотел погибать, он жаждал славы и богатства, в которых привык жить, но и дочь он отдать не мог. Если кого Родерик и любил сильнее, чем себя, так это Аврору.
На седьмой день выдержка стала изменять королю. Он почти решился согласиться на условие темного мага, но вдруг ему в голову пришла еще одна мысль, очень дельная! Его величество решил дать принцессе выбор. Он расскажет Авроре все как есть, а она сама уже решит, что будет делать. Родерик поклялся самому себе, что если дочь откажется жертвовать собой, то он не будет ее принуждать. В глубине души король понимал, что действует как трус, перекладывая ответственное решение на собственного ребенка, но эта правда была надежно скрыта в дебрях его подсознания.
Его величество уже много лет не навещал дочурку в ее покоях, обычно она сама приходила к отцу — попросить золото на новые платья или пожаловаться на неугодную фрейлину. Он обожал слушать все эти глупости, любуясь своей красавицей. Но в последние дни Аврора не заглядывала к нему. Видимо, чувствовала, что что-то происходит. Король и трое его подданных не распространялись о встрече с темным магом, но сложно было скрыть это от бдительных глаз и ушей слуг. Тем более темный постарался оставить свой след. В общем, по дворцу ходили тревожные слухи. И идя вечером к покоям дочери, король нервничал ничуть не меньше своей свиты.
Оставив слуг за порогом комнат принцессы, его величество направился к одной из гостиных, где, по словам горничной, изволила отдыхать Аврора.
Глава 4. План спасения, или Жертва
Расположившись на маленьком милом диванчике, обитом кружевами и розовым бархатом, принцесса мирно читала книгу о любви. Правда, внимательный наблюдатель заметил бы, что взгляд девушки казался каким-то пустым, да и рука давно не перелистовала страницы. Аврора думала, и мысли ее были столь же безрадостными, как и у не отца.
Король вошел в гостиную, и принцесса, увидев его, тут же лучезарно улыбнулась.
— Папочка! Я так давно тебя не видела!
Он склонился к ней, и она с любовью поцеловала его в обе щеки.
— Я был немного занят, малышка моя, — проворковал мужчина, усаживая свое грузное тело в небольшое кресло, рассчитанное на хрупкую деву, но никак не на массивного короля. — Как твои дела, девочка моя?
Аврора капризно надула губки.
— Ужасно! У слуг все из рук валится! Недавно одна из моих служанок разбила мое любимое маленькое зеркальце!
— Не переживай, милая, ты сможешь купить себе еще лучше, — заверил ее король, старательно отгоняя мысль о том, что казна давно пуста. — А у меня тоже все не так легко.
— Правда, папочка? — наивно удивилась принцесса. — Но что могло случиться?
Она даже отложила в сторону книгу и взяла в свои маленькие ладошки руку отца.
— Папа?
— Неделю назад на совет явился темный маг, — тяжело произнес король.
Принцесса охнула, прижав руки к лицу.
— О нет! Тот самый? Из башни среди скал? — испуганно прошептала она. О темном маге в их королевстве ходили самые страшные слухи. Говорили, что он превращается по ночам в жуткое чудовище и отправляется в окрестные деревни, чтобы похищать и есть детей. А еще ходили слухи, что он пьет кровь невинных дев, оттого не стареет. Темным магом пугали детишек, да и взрослые не рисковали лишний раз поминать его в своих разговорах.
— Да, тот самый, — с тяжелым вздохом подтвердил король. — Он пришел, чтобы предложить помощь…
— Помощь? — удивилась принцесса. — Темный маг? Он умеет лишь губить!
— Да, но в этот раз он мог бы помочь нам… Он предложил мне сделку. Признаться, маленькая моя, я многое скрывал от тебя… Настали тяжелые времена, наше королевство на грани войны…
