— Гибель всех темных, — выдохнул Дарес, и на миг его глаза сверкнули неистовой жаждой. Жаждой крови и боли. Это было едва ли не первое после скорби о брате проявление истинных чувств со стороны де Гора.
Тая задумчиво произнесла:
— Твое желание сложно осуществить. Мы живем в столь тесном союзе с некоторыми темными, а другие дети Тьмы столь опасны, что полное их истребление возможно лишь при больших жертвах со стороны светлых народов.
«Иными словами, — подумала Тая, — чтобы убить всех темных, надо развязать полномасштабную войну, положив при этом тысячи тысяч светлых. Великая жатва, и еще неизвестно, кто в итоге будет царствовать в мире. Видя жестокость и силу темных, я бы поставила на них. Только если удастся сыграть на их разобщенности… Ворон говорил, что темные никогда не объединятся. Но даже если ты, Дарес де Гор, одержишь победу в этой войне, я не уверена, что тебе останется кем править».
— Жертвы не имеют значение, если цель важна. По-настоящему важна, — повторил Дарес, и теперь Тая явственно услышала в его голосе то, чего раньше не замечала — фанатичной уверенности в собственной правоте. Было ли это присуще де Гору изначально или он приобрел это в результате многочисленных потерь, горечи утрат — неважно, главное, что здесь и сейчас Тая поняла, что разумность Дареса является лишь ширмой, за которой скрывается яростный фанатик Света.
«Какую чудовищную ошибку совершил совет Ордена, дав тебе, Дарес, в руки власть», — с горечью и злостью на свою и чужую глупость подумала Тая. Если бы она знала раньше, что трезвомыслящий лорд де Гор превратится в безумное чудовище, она бы помешала его приходу к власти. Но теперь было поздно, и ей придется приложить уйму усилий, чтобы не допустить грядущей войны. Войны, которая грозит стереть с лица мира многие народы.
— Маги окажут нам помощь? — тоже в лоб спросил Дарес, оставив на время придворный политес.
Она не видела смысла врать, но и посвящать его в свои планы не намеревалась, поэтому ответила просто:
— Я не вижу причин менять устоявшийся уклад жизни. Жестокость порождает лишь жестокость.
— Ты ошибаешься, — жестко произнес Дарес, оборвав ее.
— Посмотрим, — односложно ответила Тая, поднимаясь, и растворилась в воздухе. Разговор был окончен, и ни одна из сторон теперь не стремилась к обществу друг друга. Они выяснили, что им не быть союзниками, и каждый готовился нанести удар, чтобы сорвать планы соперника.
После прохладного и дождливого севера центральные земли казались преддверием Глубин: солнце нещадно палило, воздух загустел из-за отсутствия даже легкого ветерка, а дорожная пыль клубами поднималась из-под сапог. Но что значит непогода по сравнению с чувствами, особенно если они имеют негативную окраску? Ларон периодически бросал на Ворона обеспокоенные взгляды, и это бесило наемника еще больше.
Они уже почти два часа шли, и за это время оборотень успел произнести столько проклятий, что хватило бы уложить несколько деревень. К счастью, повторял он их мысленно, да и магической силой не обладал, а то одной вертихвостке и лгунье досталось бы сполна.
— Че, скоро дойдем? — как ни в чем не бывало поинтересовался Барст. Кажется, орка в этой жизни не волновали никакие неурядицы и прочие глупости.
Ларон бросил на него укоризненный взгляд, но ответил:
— Агнет сказала, что тут не больше двух часов ходу, так что скоро дойдем. Надо смотреть: по левую сторону будет поворот, тропинка. Думаю, ее даже скрыли магией…
— Да что ты так скромничаешь? — процедил Ворон, не оборачиваясь. — Называй ее настоящим именем: Тая.
— Ну да, — влез Барст, не просекший злую иронию друга. — Она ж другая. О, крутая. То есть еще круче. Да, Ларон?
— Да, — осторожно ответил эльф, и хоть Ворон шел чуть впереди и не видел выражение лица Ларона, готов был поклясться, что друг бросил на него взгляд, прежде чем ответить. — Леди Тая возглавляет Орден магов, который сама и создала. Ее маги служат королям и важным лордам, поддерживая их власть. Это огромная сеть. Маги и знать почитают за милость возможность обратиться к леди Тае за помощью. Кроме того, она очень могущественный маг.
— Какая подробная биография! — вновь не удержался от сарказма Ворон. — Ларон, скажи, как же ты, такой умничка, так много зная, и не узнал целого главу Ордена магов?
Ларон молчал целых три секунды прежде, чем открыть рот, но Ворону этого хватило, чтобы понять очевидное. Он резко остановился и обернулся, глаза его, обычно бледно-красные, вдруг загорелись ярче. Или это от дорожной пыли? Она так слепила глаза!
— Ты знал, — процедил Ворон, желая хоть на ком-то сорвать свою злость. Никогда он еще не чувствовал себя таким обманутым дураком. Не зная, на кого он больше злится — на себя или на Агнет, — он едва сдерживался, чтобы не прибить кого-нибудь. Все же рядом были друзья.
— Я… — замялся Ларон. — Да, я знал, что Агнет — это Тая.
— Вы заодно что ли? — хмуро спросил Ворон — худшей платой за дружбу будет ругань с тем, кто ни в чем невиноват. А вот к этой проклятой женщине, которая играючи влюбила его и использовала по полной, он предъявит немалый долг.
— Нет, наша встреча с Таей в Вередоне была случайна. Но я видел ее раньше. Леди Велестор лет шесть назад была с визитом в Рассветном Лесу и на обратном пути посетила наше поместье. Когда же я увидел ее в Вередоне — ее арестовали стражники, — то бросился на помощь…
— И оказался в темнице, — закончил за него Барст.
— Да, — вздохнул Ларон и прямо посмотрел на Ворона. Во взгляде эльфа не было вины или стыда, скорее, он смотрел с жалостью и пониманием. — Я удивился, когда ты не поверил Тае, а потом она назвала другое имя, ты успокоился, и я решил не вмешиваться. Лишь раз, когда мы были в Ферании, я поинтересовался у нее насчет ее мотивов. Мне не хотелось бы, чтобы вам, мои друзья, был причинен вред, ведь леди Тая весьма могущественная женщина. Но она успокоила меня, что не желает вам зла, а наоборот, помогает. Просто кое-кто, — при этим словах Ларон искоса глянул на Ворона, — не примет ее помощь в открытую, поэтому ей приходится хитрить.
— И все? — с немалым возмущением и даже оторопью поинтересовался Ворон. Барст тоже смотрел на Ларона с изрядным изумлением. — Ты не спросил у нее, чего ради этот маскарад? Тебе что, было не интересно?
Ларон пожал плечами и равнодушно ответил:
— Нет. Это не мое дело, а Тае я доверяю, как и вам.
Ворон с Барстом переглянулись и промолчали: вот сразу видно, что с ними идет светлый эльф! Только представитель этой ушастой расы мог проявить вопиющие безразличие к чужой тайне! Сам бы Ворон не отстал бы от друга, если бы тот вдруг стал прятаться под чужим именем! Барст был не столь любопытен, но он бы тоже не оставил без внимания столь интересную загадку. А Ларон жил дальше! Даже не спросил, не поинтересовался!
— Эльфы, — проворчал Ворон и направился дальше по дороге. Друзья поспешили за ним.
Буквально через десять минут Ворон вдруг свернул к лесу — между деревьями показалась тропа. Стоило друзьям на нее ступить, как все вокруг изменилось, и тропа превратилась в широкую дорогу, уложенную прочным камнем. Зелень вокруг цвела во все стороны, но на тракт не залезала, словно ее что-то не пускало. Хотя почему "словно"?
— Магия, — еще более зло проворчал Ворон себе под нос. Сейчас его раздражало все, что напоминало об Агнет. Нет, о Тае — надо было приучать себя называть эту лгунью именно так. Ворон злился, злился сильно, так, как не злился ни на одну из своих женщин. Хуже всего, что он понимал причины этой злости — ему было больно. Он слишком привязался к умной язвительной магичке, которая долгое время прикрывала ему спину, делилась знаниями, помогала в делах. Он не просто увлекся ею, как какой-нибудь красоткой, он полюбил ее, слишком сильно, слишком глубоко. Что уж говорить, если он готов был связать себя узами брака, только чтобы не упустить ее! Белый Ворон, ветреный наемник, покоритель женских сердец — и делает предложение! Как же он унизился перед ней! Еще полдня назад он был самым счастливым мужчиной на земле — и плевать на демонов, Орден и прочие глупости! Он любил и был любим, он был вместе с женщиной, чей взгляд заставлял его чувствовать себя молодым и глупым. А теперь он вновь вернулся к своему былому, холодно-отчужденному существованию. Вот только предательски болело сердце, которому он позволил чувствовать. Проклятая обманщица! Но кто же ожидал, что под маской серой мышки, умной, но не кокетливой женщины скрывается такая стерва? Зачем она его обманула?
Нет, думать логически у Ворона не получалось! Слишком зол он был сейчас. Растоптанные чувства, преданная любовь, унижение от осознания, как он доверился ей, так легко обманувшей его — все это слилось в один ком раздражения, гнева и боли. Ворону попросту было плохо, только это состояние не лечилось, подобно похмелью, стаканом хорошего вина. Приходилось переживать каждый миг этого отвратительного послевкусия.
«Я идиот, — мрачно думал Ворон, идя к воротам поместья. — Полнейший идиот. Я, считавший себя циником и практичным оборотнем, умным и бывалым наемником, прожившим немало лет, оказался столь глуп, что поверил женщине. Я идиот, а она лучшая из стерв, вот только от этого не легче».
Усилием воли — Ворон никогда бы не позволил себе слабость при посторонних, даже если это были его друзья — он заставил себя обратить внимание на окружающую действительность. Иначе он сойдет с ума и все же сорвется на кого-нибудь.
Не прошли они по магической дороге и четверти часа, как впереди показалось поместье прокля?той (опустим еще десяток нелестных эпитетов) леди Таи. Это был большой трехэтажный дом из светло-желтого, песочного камня с черепичной крышей цвета темного коралла. Широкие проемы окон легко впускали в дом солнечный свет, по стенам вился плющ с маленькими белыми цветочками — это было практически единственное украшение дома, но от этого он не смотрелся убого. Наоборот, поместье имело вид старинного реликта, простого и в то же время прекрасного. В нем не было ничего вычурного, ничто не кричало о баснословном богатстве хозяйки. Просто и со вкусом, как сказал бы Ворон. Ему самому, вопреки настрою, дом понравился. Вокруг поместья раскинулся огромный сад, окруженный высоким каменным забором с частыми острыми зубцами — через такую ограду без вреда для здоровья не пролезешь. Ворота с виду были сделаны из какого-то темного сплава металлов, через их прутья был виден кусочек заросшего, но не запущенного сада. Сразу было видно, что о здешних деревья и кустарниках заботятся, однако не борются с ними. Свободолюбивые растения легко нарушали ровную и чинную красоту, привнося в окружающую обстановку истинную гармонию. Ворону такой сад нравился куда больше, чем до омерзения правильно подстриженные садики знати. К сожалению, во всем здесь был виден дух Агнет (Таи! Таи!). Даже не знай, куда он направляется, Ворон, взглянув на поместье, сразу бы понял, кому оно принадлежит. От этой мысли он помрачнел еще больше и, повернувшись к Ларону, угрюмо поинтересовался:
— Нас пустит за ворота?
— А почему нет? — удивился эльф.
Вместо ответа оборотень пренебрежительно усмехнулся и протянул руку к ограде. Он собирался показать друзьям, что поместье мага всегда окружено магической защитой (это же логично!). О последствиях разозленный и не думающий разумно Ворон, естественно, не думал. Но заклинание, защищающее поместье самого могущественного мага мира, не сожгло наглеца на месте. На мгновение над поместьем вспыхнул купол из разноцветных нитей столь сложного плетения, что у друзей зарябило в глазах. Не успели они ослепнуть, как купол вновь стал невидимым, а ворота распахнулись.
— Интересно, — протянул озадаченный Ворон, на миг отвлекаясь от своих мрачных раздумий по поводу дурного выбора любовницы.
— А я думал, тя убьет, — простодушно заявил Барст, не скрывая разочарования. Ему, конечно, было интереснее, если бы Ворона откинуло магией или еще какой штукой огрело.
— Премного благодарен, — процедил оборотень и шагнул за ворота, чтобы тут же замереть. Клинок из голубой стали у горла — лучший аргумент не торопиться.
Барст вмиг крутанул в руках свой топор (уже седьмой по счету, кажется), пока Ларон только дернулся.
— Успокойся, Стели, — раздался с другой стороны от клинка голос — женский, чуть с хрипотцой. От него у Ворона по спине пробежали мурашки, и даже не глядя на незнакомку, он мог сказать, к какой расе она принадлежит. Только ликаны вызывают у оборотней такую реакцию. Чует звериная сущность скрытого внутри них волка.
— Он не прошел бы через ворота без дозволения госпожи. Убери меч.
Клинок тут же исчез, и через секунду недовольный Ворон и настороженные Барст с Лароном увидели двух рослых худощавых женщин с серыми волосами и глазами. Лица их обладали безупречно правильными чертами, но сквозь эти идеальные линии проглядывала звериная суть. Дикий волк рвался наружу, и даже в спокойном состоянии эта парочка могла напугать каких-нибудь селян. Да, что уж умели делать ликаны, так это пугать.
— Добро пожаловать в поместье леди Таи, — довольно миролюбиво произнесла старшая ликанша. Несмотря на бессмертие и вечную молодость этих двоих, сразу становилось понятно, что дама слева намного старше своей товарки. В серых глазах было куда больше мудрости, а за вежливой улыбкой скрывалось истинное отношение. Ликанша справа, та, что с мечом, была намного моложе и несдержаннее. Ее глаза горели любопытством и одновременно возмущением. К слову, было в обоих женщинах что-то… общее? Да, пожалуй, некоторые черты лица или жесты. Возможно, они были сестрами.
Ворон внимательно оглядел их, отметив добротную одежду и снаряжение: кожаные штаны, хорошей выделки сапоги, рубашки из прочного батиста — у старшей синяя, а у младшей красная. У каждой на поясе висел одноручный меч из голубой стали. Эдакие вольные воительницы, сторожевые псы знатной леди. И все же Ворону они понравились, особенно рассудительность старшей и задор младшей, поэтому он ответил менее угрюмо, чем планировал:
— Доброго дня. Хотелось бы пройти в дом. Ваша хозяйка сегодня знатно над нами поиздевалась, и…
— Мы бы не отказались немного отдохнуть и перекусить, — мягко, но настойчиво вмешался Ларон, пока Ворон не нагрубил ликаншам. — Леди Тая попросила нас подождать ее в этом поместье.
Старшая ликанша кивнула, принимая их объяснения и произнесла:
— Мы с радостью примем гостей леди. Я Тивилия, а это моя дочь Стелиса.
Версия о родстве ликанш подтвердилась. Будь Ворон в более благостном расположении духа, он бы с удовольствием побеседовал с двумя боевыми женщинами, явно воинами и очень хорошими. Но сейчас Ворона интересовала лишь одна представительница прекрасного пола, и с нею он собирался говорить отнюдь не о любви и прочих нежностях.
— Я Ларон, а моих спутников зовут Барст и Белый Ворон, — продолжал играть в вежливость Ларон. — Благодарю вас за радушный прием.
— Вообще-то, они мне чуть вторую улыбку не нарисовали, — справедливости ради возмутился Ворон, на миг отвлекаясь от собственных невеселых мыслей.
— Дык тебя постоянно так встречают, — усмехнулся Барст. — Особенно бабы.
— Стелиса! — рявкнула Тивилия, и ее взбешенная дочь отступила, убирая меч в ножны. Барсту достался гневный взгляд.
Тая задумчиво произнесла:
— Твое желание сложно осуществить. Мы живем в столь тесном союзе с некоторыми темными, а другие дети Тьмы столь опасны, что полное их истребление возможно лишь при больших жертвах со стороны светлых народов.
«Иными словами, — подумала Тая, — чтобы убить всех темных, надо развязать полномасштабную войну, положив при этом тысячи тысяч светлых. Великая жатва, и еще неизвестно, кто в итоге будет царствовать в мире. Видя жестокость и силу темных, я бы поставила на них. Только если удастся сыграть на их разобщенности… Ворон говорил, что темные никогда не объединятся. Но даже если ты, Дарес де Гор, одержишь победу в этой войне, я не уверена, что тебе останется кем править».
— Жертвы не имеют значение, если цель важна. По-настоящему важна, — повторил Дарес, и теперь Тая явственно услышала в его голосе то, чего раньше не замечала — фанатичной уверенности в собственной правоте. Было ли это присуще де Гору изначально или он приобрел это в результате многочисленных потерь, горечи утрат — неважно, главное, что здесь и сейчас Тая поняла, что разумность Дареса является лишь ширмой, за которой скрывается яростный фанатик Света.
«Какую чудовищную ошибку совершил совет Ордена, дав тебе, Дарес, в руки власть», — с горечью и злостью на свою и чужую глупость подумала Тая. Если бы она знала раньше, что трезвомыслящий лорд де Гор превратится в безумное чудовище, она бы помешала его приходу к власти. Но теперь было поздно, и ей придется приложить уйму усилий, чтобы не допустить грядущей войны. Войны, которая грозит стереть с лица мира многие народы.
— Маги окажут нам помощь? — тоже в лоб спросил Дарес, оставив на время придворный политес.
Она не видела смысла врать, но и посвящать его в свои планы не намеревалась, поэтому ответила просто:
— Я не вижу причин менять устоявшийся уклад жизни. Жестокость порождает лишь жестокость.
— Ты ошибаешься, — жестко произнес Дарес, оборвав ее.
— Посмотрим, — односложно ответила Тая, поднимаясь, и растворилась в воздухе. Разговор был окончен, и ни одна из сторон теперь не стремилась к обществу друг друга. Они выяснили, что им не быть союзниками, и каждый готовился нанести удар, чтобы сорвать планы соперника.
Глава 2. Поместье леди Таи
После прохладного и дождливого севера центральные земли казались преддверием Глубин: солнце нещадно палило, воздух загустел из-за отсутствия даже легкого ветерка, а дорожная пыль клубами поднималась из-под сапог. Но что значит непогода по сравнению с чувствами, особенно если они имеют негативную окраску? Ларон периодически бросал на Ворона обеспокоенные взгляды, и это бесило наемника еще больше.
Они уже почти два часа шли, и за это время оборотень успел произнести столько проклятий, что хватило бы уложить несколько деревень. К счастью, повторял он их мысленно, да и магической силой не обладал, а то одной вертихвостке и лгунье досталось бы сполна.
— Че, скоро дойдем? — как ни в чем не бывало поинтересовался Барст. Кажется, орка в этой жизни не волновали никакие неурядицы и прочие глупости.
Ларон бросил на него укоризненный взгляд, но ответил:
— Агнет сказала, что тут не больше двух часов ходу, так что скоро дойдем. Надо смотреть: по левую сторону будет поворот, тропинка. Думаю, ее даже скрыли магией…
— Да что ты так скромничаешь? — процедил Ворон, не оборачиваясь. — Называй ее настоящим именем: Тая.
— Ну да, — влез Барст, не просекший злую иронию друга. — Она ж другая. О, крутая. То есть еще круче. Да, Ларон?
— Да, — осторожно ответил эльф, и хоть Ворон шел чуть впереди и не видел выражение лица Ларона, готов был поклясться, что друг бросил на него взгляд, прежде чем ответить. — Леди Тая возглавляет Орден магов, который сама и создала. Ее маги служат королям и важным лордам, поддерживая их власть. Это огромная сеть. Маги и знать почитают за милость возможность обратиться к леди Тае за помощью. Кроме того, она очень могущественный маг.
— Какая подробная биография! — вновь не удержался от сарказма Ворон. — Ларон, скажи, как же ты, такой умничка, так много зная, и не узнал целого главу Ордена магов?
Ларон молчал целых три секунды прежде, чем открыть рот, но Ворону этого хватило, чтобы понять очевидное. Он резко остановился и обернулся, глаза его, обычно бледно-красные, вдруг загорелись ярче. Или это от дорожной пыли? Она так слепила глаза!
— Ты знал, — процедил Ворон, желая хоть на ком-то сорвать свою злость. Никогда он еще не чувствовал себя таким обманутым дураком. Не зная, на кого он больше злится — на себя или на Агнет, — он едва сдерживался, чтобы не прибить кого-нибудь. Все же рядом были друзья.
— Я… — замялся Ларон. — Да, я знал, что Агнет — это Тая.
— Вы заодно что ли? — хмуро спросил Ворон — худшей платой за дружбу будет ругань с тем, кто ни в чем невиноват. А вот к этой проклятой женщине, которая играючи влюбила его и использовала по полной, он предъявит немалый долг.
— Нет, наша встреча с Таей в Вередоне была случайна. Но я видел ее раньше. Леди Велестор лет шесть назад была с визитом в Рассветном Лесу и на обратном пути посетила наше поместье. Когда же я увидел ее в Вередоне — ее арестовали стражники, — то бросился на помощь…
— И оказался в темнице, — закончил за него Барст.
— Да, — вздохнул Ларон и прямо посмотрел на Ворона. Во взгляде эльфа не было вины или стыда, скорее, он смотрел с жалостью и пониманием. — Я удивился, когда ты не поверил Тае, а потом она назвала другое имя, ты успокоился, и я решил не вмешиваться. Лишь раз, когда мы были в Ферании, я поинтересовался у нее насчет ее мотивов. Мне не хотелось бы, чтобы вам, мои друзья, был причинен вред, ведь леди Тая весьма могущественная женщина. Но она успокоила меня, что не желает вам зла, а наоборот, помогает. Просто кое-кто, — при этим словах Ларон искоса глянул на Ворона, — не примет ее помощь в открытую, поэтому ей приходится хитрить.
— И все? — с немалым возмущением и даже оторопью поинтересовался Ворон. Барст тоже смотрел на Ларона с изрядным изумлением. — Ты не спросил у нее, чего ради этот маскарад? Тебе что, было не интересно?
Ларон пожал плечами и равнодушно ответил:
— Нет. Это не мое дело, а Тае я доверяю, как и вам.
Ворон с Барстом переглянулись и промолчали: вот сразу видно, что с ними идет светлый эльф! Только представитель этой ушастой расы мог проявить вопиющие безразличие к чужой тайне! Сам бы Ворон не отстал бы от друга, если бы тот вдруг стал прятаться под чужим именем! Барст был не столь любопытен, но он бы тоже не оставил без внимания столь интересную загадку. А Ларон жил дальше! Даже не спросил, не поинтересовался!
— Эльфы, — проворчал Ворон и направился дальше по дороге. Друзья поспешили за ним.
Буквально через десять минут Ворон вдруг свернул к лесу — между деревьями показалась тропа. Стоило друзьям на нее ступить, как все вокруг изменилось, и тропа превратилась в широкую дорогу, уложенную прочным камнем. Зелень вокруг цвела во все стороны, но на тракт не залезала, словно ее что-то не пускало. Хотя почему "словно"?
— Магия, — еще более зло проворчал Ворон себе под нос. Сейчас его раздражало все, что напоминало об Агнет. Нет, о Тае — надо было приучать себя называть эту лгунью именно так. Ворон злился, злился сильно, так, как не злился ни на одну из своих женщин. Хуже всего, что он понимал причины этой злости — ему было больно. Он слишком привязался к умной язвительной магичке, которая долгое время прикрывала ему спину, делилась знаниями, помогала в делах. Он не просто увлекся ею, как какой-нибудь красоткой, он полюбил ее, слишком сильно, слишком глубоко. Что уж говорить, если он готов был связать себя узами брака, только чтобы не упустить ее! Белый Ворон, ветреный наемник, покоритель женских сердец — и делает предложение! Как же он унизился перед ней! Еще полдня назад он был самым счастливым мужчиной на земле — и плевать на демонов, Орден и прочие глупости! Он любил и был любим, он был вместе с женщиной, чей взгляд заставлял его чувствовать себя молодым и глупым. А теперь он вновь вернулся к своему былому, холодно-отчужденному существованию. Вот только предательски болело сердце, которому он позволил чувствовать. Проклятая обманщица! Но кто же ожидал, что под маской серой мышки, умной, но не кокетливой женщины скрывается такая стерва? Зачем она его обманула?
Нет, думать логически у Ворона не получалось! Слишком зол он был сейчас. Растоптанные чувства, преданная любовь, унижение от осознания, как он доверился ей, так легко обманувшей его — все это слилось в один ком раздражения, гнева и боли. Ворону попросту было плохо, только это состояние не лечилось, подобно похмелью, стаканом хорошего вина. Приходилось переживать каждый миг этого отвратительного послевкусия.
«Я идиот, — мрачно думал Ворон, идя к воротам поместья. — Полнейший идиот. Я, считавший себя циником и практичным оборотнем, умным и бывалым наемником, прожившим немало лет, оказался столь глуп, что поверил женщине. Я идиот, а она лучшая из стерв, вот только от этого не легче».
Усилием воли — Ворон никогда бы не позволил себе слабость при посторонних, даже если это были его друзья — он заставил себя обратить внимание на окружающую действительность. Иначе он сойдет с ума и все же сорвется на кого-нибудь.
Не прошли они по магической дороге и четверти часа, как впереди показалось поместье прокля?той (опустим еще десяток нелестных эпитетов) леди Таи. Это был большой трехэтажный дом из светло-желтого, песочного камня с черепичной крышей цвета темного коралла. Широкие проемы окон легко впускали в дом солнечный свет, по стенам вился плющ с маленькими белыми цветочками — это было практически единственное украшение дома, но от этого он не смотрелся убого. Наоборот, поместье имело вид старинного реликта, простого и в то же время прекрасного. В нем не было ничего вычурного, ничто не кричало о баснословном богатстве хозяйки. Просто и со вкусом, как сказал бы Ворон. Ему самому, вопреки настрою, дом понравился. Вокруг поместья раскинулся огромный сад, окруженный высоким каменным забором с частыми острыми зубцами — через такую ограду без вреда для здоровья не пролезешь. Ворота с виду были сделаны из какого-то темного сплава металлов, через их прутья был виден кусочек заросшего, но не запущенного сада. Сразу было видно, что о здешних деревья и кустарниках заботятся, однако не борются с ними. Свободолюбивые растения легко нарушали ровную и чинную красоту, привнося в окружающую обстановку истинную гармонию. Ворону такой сад нравился куда больше, чем до омерзения правильно подстриженные садики знати. К сожалению, во всем здесь был виден дух Агнет (Таи! Таи!). Даже не знай, куда он направляется, Ворон, взглянув на поместье, сразу бы понял, кому оно принадлежит. От этой мысли он помрачнел еще больше и, повернувшись к Ларону, угрюмо поинтересовался:
— Нас пустит за ворота?
— А почему нет? — удивился эльф.
Вместо ответа оборотень пренебрежительно усмехнулся и протянул руку к ограде. Он собирался показать друзьям, что поместье мага всегда окружено магической защитой (это же логично!). О последствиях разозленный и не думающий разумно Ворон, естественно, не думал. Но заклинание, защищающее поместье самого могущественного мага мира, не сожгло наглеца на месте. На мгновение над поместьем вспыхнул купол из разноцветных нитей столь сложного плетения, что у друзей зарябило в глазах. Не успели они ослепнуть, как купол вновь стал невидимым, а ворота распахнулись.
— Интересно, — протянул озадаченный Ворон, на миг отвлекаясь от своих мрачных раздумий по поводу дурного выбора любовницы.
— А я думал, тя убьет, — простодушно заявил Барст, не скрывая разочарования. Ему, конечно, было интереснее, если бы Ворона откинуло магией или еще какой штукой огрело.
— Премного благодарен, — процедил оборотень и шагнул за ворота, чтобы тут же замереть. Клинок из голубой стали у горла — лучший аргумент не торопиться.
Барст вмиг крутанул в руках свой топор (уже седьмой по счету, кажется), пока Ларон только дернулся.
— Успокойся, Стели, — раздался с другой стороны от клинка голос — женский, чуть с хрипотцой. От него у Ворона по спине пробежали мурашки, и даже не глядя на незнакомку, он мог сказать, к какой расе она принадлежит. Только ликаны вызывают у оборотней такую реакцию. Чует звериная сущность скрытого внутри них волка.
— Он не прошел бы через ворота без дозволения госпожи. Убери меч.
Клинок тут же исчез, и через секунду недовольный Ворон и настороженные Барст с Лароном увидели двух рослых худощавых женщин с серыми волосами и глазами. Лица их обладали безупречно правильными чертами, но сквозь эти идеальные линии проглядывала звериная суть. Дикий волк рвался наружу, и даже в спокойном состоянии эта парочка могла напугать каких-нибудь селян. Да, что уж умели делать ликаны, так это пугать.
— Добро пожаловать в поместье леди Таи, — довольно миролюбиво произнесла старшая ликанша. Несмотря на бессмертие и вечную молодость этих двоих, сразу становилось понятно, что дама слева намного старше своей товарки. В серых глазах было куда больше мудрости, а за вежливой улыбкой скрывалось истинное отношение. Ликанша справа, та, что с мечом, была намного моложе и несдержаннее. Ее глаза горели любопытством и одновременно возмущением. К слову, было в обоих женщинах что-то… общее? Да, пожалуй, некоторые черты лица или жесты. Возможно, они были сестрами.
Ворон внимательно оглядел их, отметив добротную одежду и снаряжение: кожаные штаны, хорошей выделки сапоги, рубашки из прочного батиста — у старшей синяя, а у младшей красная. У каждой на поясе висел одноручный меч из голубой стали. Эдакие вольные воительницы, сторожевые псы знатной леди. И все же Ворону они понравились, особенно рассудительность старшей и задор младшей, поэтому он ответил менее угрюмо, чем планировал:
— Доброго дня. Хотелось бы пройти в дом. Ваша хозяйка сегодня знатно над нами поиздевалась, и…
— Мы бы не отказались немного отдохнуть и перекусить, — мягко, но настойчиво вмешался Ларон, пока Ворон не нагрубил ликаншам. — Леди Тая попросила нас подождать ее в этом поместье.
Старшая ликанша кивнула, принимая их объяснения и произнесла:
— Мы с радостью примем гостей леди. Я Тивилия, а это моя дочь Стелиса.
Версия о родстве ликанш подтвердилась. Будь Ворон в более благостном расположении духа, он бы с удовольствием побеседовал с двумя боевыми женщинами, явно воинами и очень хорошими. Но сейчас Ворона интересовала лишь одна представительница прекрасного пола, и с нею он собирался говорить отнюдь не о любви и прочих нежностях.
— Я Ларон, а моих спутников зовут Барст и Белый Ворон, — продолжал играть в вежливость Ларон. — Благодарю вас за радушный прием.
— Вообще-то, они мне чуть вторую улыбку не нарисовали, — справедливости ради возмутился Ворон, на миг отвлекаясь от собственных невеселых мыслей.
— Дык тебя постоянно так встречают, — усмехнулся Барст. — Особенно бабы.
— Стелиса! — рявкнула Тивилия, и ее взбешенная дочь отступила, убирая меч в ножны. Барсту достался гневный взгляд.
