Тиус что-то неразборчиво пробормотал.
— Не ворчи, а лечи.
— Что лечить? Я кровотечение остановил, лихорадка идет на убыль, видишь, она даже в себя пришла.
— У нее жар! Вот! — Чья-то холодная ладонь коснулась ее лба.
— Естественно, у нее жар. Это от боли…
— Тиус! — прошипел Ариэн. — Дай ей что-нибудь от боли…
— У меня не так много того зелья… Не тряси меня, полоумный! Потерпит девка! Как ноги раздвигать, они все горазды, вот пусть теперь терпит…
— Тиус, демоны Глубин! Ты мозги свои пропил что ли?! Я тебе на простом человеческом языке объясняю: королю она нужна живая.
— А через месяц уже будет не нужна, ты что, не знаешь, что ли?
— Через месяц нас уже самих не будет… Значит так. Если она умрет, нас с тобой король убьет медленно, путем сдирания с наших тел кожи. Тебя, я думаю, этот вариант не устраивает, как и меня. Поэтому засунь свое мнение о наложницах в задницу и лечи Алию. Потому что если ты ее не поставишь на ноги через неделю, то через две мы своих ног лишимся. А теперь дай ей что-нибудь от боли. И не выеживайся.
Жесткая грубоватая отповедь Ариэна возымела действие, и уже через минуту, показавшуюся Алии вечностью, Тиус приложил к ее губам пиалу с какой-то горькой гадостью. Но Алии, умирающей от боли, сейчас было плевать на вкус лекарства. Едва зелье начало действовать, убрав часть боли, она провалилась в глубокий сон без сновидений.
Это были тяжелые дни, и позже Алия не любила вспоминать о них без необходимости. Тиус все же приложил некоторые усилия, чтобы не подвести себя под гнев короля, но как только ей стало чуть получше, он уговорил Ариэна перенести Алию в ее комнату. Сама женщина была совсем не против — ей тоже хотелось побыть одной. Все обернулось слишком плачевно, надо было решить, что делать, как наказать виноватых, справиться с собственным душевным раздраем. Последнее она выполнила без труда. Ну, почти. Так она себе говорила, не вспоминая, как плакала по ночам. Иногда ей казалось, что что-то умерло в ней в те дни. Частичка ее души, которую она еще не продала мужчинам. Так ей казалось... Но эту слабость она в себе победила. И когда через неделю к ней пришел Ариэн и намекнул, что пора идти к королю и спасать его голову, она была готова.
— Он сильно злился? — поинтересовалась Алия, выпивая отвар, принесенный Тиусом. Боль ее почти не беспокоила, но общее недомогание не отпускало.
— Да, — односложно ответил Ариэн, но, видимо, волнение прошедших недель его еще не отпустило, и он пояснил: — Его величество очень не любит, когда не получает что-либо.
Это было правдой. Типичная черта всех властных мужчин, которые привыкли быть королями мира. Пожалуй, из всех ее хозяев, Эграл был самым капризным на этот счет.
— Ты не пришла в назначенный час, он вызвал меня. Признаться, я предпочел бы пореже получать нагоняи за ваши шалости. Но в твоем случае я был уверен, что что-то произошло. Ты бы не стала так подводить себя, — произнес он, внимательно наблюдая за ее лицом. — Я поднял на ноги слуг, и скоро мы нашли тебя в луже крови у старой лестницы. Позвали Тиуса, тот поязвил, но все же обнадежил меня, что у тебя есть шанс выжить. Как ты понимаешь, мои новости не слишком обрадовали короля. Он обычно весьма равнодушен к окружающим его вещам и рабам, но когда мы начинаем подводить его, он гневается.
Ариэн на мгновение прикрыл глаза и передернул плечами. Алия представляла, что мог сказать ему король. Эграл был злопамятным, мстительным и жестоким мужчиной, он всегда бил точно в цель.
— Так что сегодня ты отправишься к его величеству, — безапелляционно заявил Ариэн.
— Еще неделю ты мне не дашь?
— Я дам, король — нет, — последовал ответ. Но Алия и не ожидала другого.
— Что ты ему сказал насчет меня? — задала она следующий вопрос. Очень важный вопрос. И судя по тому, как изменился взгляд Ариэна, тот тоже так думал.
— Правду.
— То есть ты понимаешь, что я не сама упала?
— Не с твоей грацией, милая. Пришлось признаться его величеству, что я настолько не умею управлять гаремом и не справляюсь со стадом безумных женщин, что они калечат друг друга, причиняя неудобства своему хозяину, — с непередаваемым сарказмом произнес Ариэн. Алия догадывалась, кого он сейчас цитировал.
— Что ж, одной проблемой меньше. И кого же ты наказал за то, что был вынужден слушать нелицеприятные вещи о себе?
— Никого. Или ты видела, кто столкнул тебя?
— Нет, — с сожалением покачала головой Алия. — Только догадки, но ведь тебе их будет мало.
— Да.
Посчитав разговор законченным, Ариэн развернул лежащий на коленях сверток. Там оказался довольно дорогой наряд танцовщицы.
— Наденешь сегодня, его величество желает, чтобы ты присутствовала на одном вечере. Он сказал, что ты знаешь, что делать.
Алия взяла наряд, погладила мягкую ткань.
— Но вечером в спальню к его величеству иду не я. — Это был не вопрос.
— Не ты, — все же подтвердил Ариэн. — И если хочешь знать мое мнение, ты для его величества перестала представлять интерес. Как женщина, по крайней мере. Не думаю, что он выгонит тебя из гарема, но…
Ариэн не договорил, однако все и так было понятно. Когда он ушел, Алия сжала мягкую ткань, лицо ее превратилось в ледяную маску. Не для того она пожертвовала своим ребенком и будущими детьми, чтобы лишиться возможности стать главной в гареме короля.
Предсказание Ариэна сбылось — Алия перестала интересовать Эграла. Нет, он не выгнал ее и не стал реже приглашать на встречи или советы, но теперь его интерес носил сугубо деловой характер. Он на свой манер использовал Алия, говоря, что женщина всегда лучше понимает мужчин. Она помогала ему привлечь нужного мужчину или определить, лжет ли он. Но в остальном его величество оставался неприступен. У него хватало девушек для развлечений, а долгое отсутствие Алии и ее изъян — невозможность иметь детей — сделали ее неинтересной для короля. Красивым же личиком привлечь его было сложно. Обаяние Алии перестало действовать на этого избалованного вниманием мужчину. Но она не переживала и не старалась каким-то глупостями вернуть его "любовь". Она не строила козни другим, более успешным наложницам (даже Лирни, которую считала виновной в покушении на себя). Алия попросту ждала. Ждала свой шанс. И ей его дали.
Любая девушка гарема могла попасть в постель короля, и, как правило, если от его величества не имелось особых указаний, Ариэн старался разнообразить его досуг и отсылал всех по очереди. Не обошел он стороной и Алию, хотя в ее успех не верил и готовился к очередному выговору.
Как и в первый их раз, Эграл приказал ей танцевать, пока сам он разбирался с делами. Однако в этот вечер он так ни разу и не поднял взгляд на нее. Ему явно не понравился выбор Ариэна, но тратить время и отсылать Алию он не стал. Пока.
Его невнимание разозлило ее. Он решил, что она ему неинтересна? Что ее можно не заметить? Наивный! Она читала его желания так же, как у любого другого мужчины. Может, с Эгралом было лишь чуть сложнее.
Подгадав момент, когда его величество отвлекся на какой-то крайне важный документ и повернул голову немного влево, Алия изменила движение танца и метнула кинжал. Получилось! Все же каким бы превосходным воином не был Эграл, он не успел перехватить кинжал — слишком поздно его заметил. Смертельно опасное лезвие вошло в дюйме от его головы, раскроив мягкий шелк спинки дивана.
Эграл замер, и лишь по его чуть расширившимся зрачкам было заметно, что он взволнован. Секунду длилась мрачная холодная пауза, затишье перед грозой, а потом Алия улыбнулась так, как могла только она, и сладким голосом произнесла:
— Вы заскучали, ваше величество, и я решила немного развлечь вас. По-моему, бросок вышел хороший. Не так ли?
— Более чем, — слегка деревянным голосом ответил Эграл, а потом окончательно пришел в себя — в глазах его полыхнуло предупреждение зарвавшейся наложнице, но вместе с тем интерес.
Король пустынных эльфов был безмерно могущественен, однако он был не только правителем, но и мужчиной, притом мужчиной, которому прискучило в этой жизни почти все. А золотоволосая рабыня была сгустком чего-то волнующего и опасного. Роман с нею всегда будоражил Эграла, вместе с тем ее размеренность и разумность не позволяли ей надоесть ему, скатиться к банальным женским истерикам и требованиям. В этой рабыне было что-то необычное, и, признаться, Эграла в какой-то момент начала пугать его зависимость от одной женщины. Он слишком увлекая ею, а потом, когда на нее жизнь было совершено покушение, и она лишилась ребенка, он пришел в ярость. Но не только потому что, как считал Ариэн, не любил, когда его желания не исполняют, а потому что он действительно волновался об этой золотоволосой красавице. Ей удалось забрать себе кусочек ледяного сердца короля, и пусть у нее не было над ним абсолютной власти, некоторые мысли, мелькнувшие в его голове, когда Ариэн доложил о ее болезни, привели его в замешательство. Эграл, как любой сильный мужчина, не любил быть зависим от кого-либо, тем более от женщины. И он сделал то, что сделал бы на его месте любой — попытался разорвать нежелательную связь. Но стоило только этой демонической женщине оказаться рядом и привлечь его внимание столь нетривиальным способом, как он понял, что не в силах отказывать себе в удовольствии. Она была слишком хороша — и в постели, и в беседе. А Эграл не привык отказывать себе. Что ж, пусть живет. Алия — умная женщина и не станет переходить черту.
— Хороший бросок, — повторил Эграл, прищурившись. Алия поняла, что победила. Милость короля вернулась к ней.
— Ты сражаешься? — вдруг спросил он. Воин сам, он умел видеть и ценить достоинства других.
— Немного. Не столь великолепно, как вы, — с лукавой улыбкой небрежно отпустила комплимент Алия, проходя и садясь рядом с его величеством. — Мне понравилось, как вчера вы проучили Хотша. Никогда не видела такого, что это был за прием?
— Удар льва, так его называют наемники, — ответил Эграл. Он старался не показывать ей изменений в своем настроении, но она почувствовала, что он доволен. Не ограничившись коротким ответом, он прочел ей целую лекцию про некоторые виды особо опасных приемов, которые невозможно было отразить. Благодаря уму и знаниям в этой области Алия сумела не только поддержать беседу, но и пробудить в его величестве иные чувства. Расстались они уже за полночь. Несмотря на дурные предчувствия Ариэна, возвращаясь в свою комнату, Алия несла на себе следы страсти своего господина и короля.
Никто не лишит ее привилегий, которых она заслуживала. А Линри поплатится за удар в спину. Отпуская ночью Алию, Эграл пообещал ей право мести. И на утро женщина планировала начать показательную казнь.
— Не ворчи, а лечи.
— Что лечить? Я кровотечение остановил, лихорадка идет на убыль, видишь, она даже в себя пришла.
— У нее жар! Вот! — Чья-то холодная ладонь коснулась ее лба.
— Естественно, у нее жар. Это от боли…
— Тиус! — прошипел Ариэн. — Дай ей что-нибудь от боли…
— У меня не так много того зелья… Не тряси меня, полоумный! Потерпит девка! Как ноги раздвигать, они все горазды, вот пусть теперь терпит…
— Тиус, демоны Глубин! Ты мозги свои пропил что ли?! Я тебе на простом человеческом языке объясняю: королю она нужна живая.
— А через месяц уже будет не нужна, ты что, не знаешь, что ли?
— Через месяц нас уже самих не будет… Значит так. Если она умрет, нас с тобой король убьет медленно, путем сдирания с наших тел кожи. Тебя, я думаю, этот вариант не устраивает, как и меня. Поэтому засунь свое мнение о наложницах в задницу и лечи Алию. Потому что если ты ее не поставишь на ноги через неделю, то через две мы своих ног лишимся. А теперь дай ей что-нибудь от боли. И не выеживайся.
Жесткая грубоватая отповедь Ариэна возымела действие, и уже через минуту, показавшуюся Алии вечностью, Тиус приложил к ее губам пиалу с какой-то горькой гадостью. Но Алии, умирающей от боли, сейчас было плевать на вкус лекарства. Едва зелье начало действовать, убрав часть боли, она провалилась в глубокий сон без сновидений.
***
Это были тяжелые дни, и позже Алия не любила вспоминать о них без необходимости. Тиус все же приложил некоторые усилия, чтобы не подвести себя под гнев короля, но как только ей стало чуть получше, он уговорил Ариэна перенести Алию в ее комнату. Сама женщина была совсем не против — ей тоже хотелось побыть одной. Все обернулось слишком плачевно, надо было решить, что делать, как наказать виноватых, справиться с собственным душевным раздраем. Последнее она выполнила без труда. Ну, почти. Так она себе говорила, не вспоминая, как плакала по ночам. Иногда ей казалось, что что-то умерло в ней в те дни. Частичка ее души, которую она еще не продала мужчинам. Так ей казалось... Но эту слабость она в себе победила. И когда через неделю к ней пришел Ариэн и намекнул, что пора идти к королю и спасать его голову, она была готова.
— Он сильно злился? — поинтересовалась Алия, выпивая отвар, принесенный Тиусом. Боль ее почти не беспокоила, но общее недомогание не отпускало.
— Да, — односложно ответил Ариэн, но, видимо, волнение прошедших недель его еще не отпустило, и он пояснил: — Его величество очень не любит, когда не получает что-либо.
Это было правдой. Типичная черта всех властных мужчин, которые привыкли быть королями мира. Пожалуй, из всех ее хозяев, Эграл был самым капризным на этот счет.
— Ты не пришла в назначенный час, он вызвал меня. Признаться, я предпочел бы пореже получать нагоняи за ваши шалости. Но в твоем случае я был уверен, что что-то произошло. Ты бы не стала так подводить себя, — произнес он, внимательно наблюдая за ее лицом. — Я поднял на ноги слуг, и скоро мы нашли тебя в луже крови у старой лестницы. Позвали Тиуса, тот поязвил, но все же обнадежил меня, что у тебя есть шанс выжить. Как ты понимаешь, мои новости не слишком обрадовали короля. Он обычно весьма равнодушен к окружающим его вещам и рабам, но когда мы начинаем подводить его, он гневается.
Ариэн на мгновение прикрыл глаза и передернул плечами. Алия представляла, что мог сказать ему король. Эграл был злопамятным, мстительным и жестоким мужчиной, он всегда бил точно в цель.
— Так что сегодня ты отправишься к его величеству, — безапелляционно заявил Ариэн.
— Еще неделю ты мне не дашь?
— Я дам, король — нет, — последовал ответ. Но Алия и не ожидала другого.
— Что ты ему сказал насчет меня? — задала она следующий вопрос. Очень важный вопрос. И судя по тому, как изменился взгляд Ариэна, тот тоже так думал.
— Правду.
— То есть ты понимаешь, что я не сама упала?
— Не с твоей грацией, милая. Пришлось признаться его величеству, что я настолько не умею управлять гаремом и не справляюсь со стадом безумных женщин, что они калечат друг друга, причиняя неудобства своему хозяину, — с непередаваемым сарказмом произнес Ариэн. Алия догадывалась, кого он сейчас цитировал.
— Что ж, одной проблемой меньше. И кого же ты наказал за то, что был вынужден слушать нелицеприятные вещи о себе?
— Никого. Или ты видела, кто столкнул тебя?
— Нет, — с сожалением покачала головой Алия. — Только догадки, но ведь тебе их будет мало.
— Да.
Посчитав разговор законченным, Ариэн развернул лежащий на коленях сверток. Там оказался довольно дорогой наряд танцовщицы.
— Наденешь сегодня, его величество желает, чтобы ты присутствовала на одном вечере. Он сказал, что ты знаешь, что делать.
Алия взяла наряд, погладила мягкую ткань.
— Но вечером в спальню к его величеству иду не я. — Это был не вопрос.
— Не ты, — все же подтвердил Ариэн. — И если хочешь знать мое мнение, ты для его величества перестала представлять интерес. Как женщина, по крайней мере. Не думаю, что он выгонит тебя из гарема, но…
Ариэн не договорил, однако все и так было понятно. Когда он ушел, Алия сжала мягкую ткань, лицо ее превратилось в ледяную маску. Не для того она пожертвовала своим ребенком и будущими детьми, чтобы лишиться возможности стать главной в гареме короля.
***
Предсказание Ариэна сбылось — Алия перестала интересовать Эграла. Нет, он не выгнал ее и не стал реже приглашать на встречи или советы, но теперь его интерес носил сугубо деловой характер. Он на свой манер использовал Алия, говоря, что женщина всегда лучше понимает мужчин. Она помогала ему привлечь нужного мужчину или определить, лжет ли он. Но в остальном его величество оставался неприступен. У него хватало девушек для развлечений, а долгое отсутствие Алии и ее изъян — невозможность иметь детей — сделали ее неинтересной для короля. Красивым же личиком привлечь его было сложно. Обаяние Алии перестало действовать на этого избалованного вниманием мужчину. Но она не переживала и не старалась каким-то глупостями вернуть его "любовь". Она не строила козни другим, более успешным наложницам (даже Лирни, которую считала виновной в покушении на себя). Алия попросту ждала. Ждала свой шанс. И ей его дали.
Любая девушка гарема могла попасть в постель короля, и, как правило, если от его величества не имелось особых указаний, Ариэн старался разнообразить его досуг и отсылал всех по очереди. Не обошел он стороной и Алию, хотя в ее успех не верил и готовился к очередному выговору.
Как и в первый их раз, Эграл приказал ей танцевать, пока сам он разбирался с делами. Однако в этот вечер он так ни разу и не поднял взгляд на нее. Ему явно не понравился выбор Ариэна, но тратить время и отсылать Алию он не стал. Пока.
Его невнимание разозлило ее. Он решил, что она ему неинтересна? Что ее можно не заметить? Наивный! Она читала его желания так же, как у любого другого мужчины. Может, с Эгралом было лишь чуть сложнее.
Подгадав момент, когда его величество отвлекся на какой-то крайне важный документ и повернул голову немного влево, Алия изменила движение танца и метнула кинжал. Получилось! Все же каким бы превосходным воином не был Эграл, он не успел перехватить кинжал — слишком поздно его заметил. Смертельно опасное лезвие вошло в дюйме от его головы, раскроив мягкий шелк спинки дивана.
Эграл замер, и лишь по его чуть расширившимся зрачкам было заметно, что он взволнован. Секунду длилась мрачная холодная пауза, затишье перед грозой, а потом Алия улыбнулась так, как могла только она, и сладким голосом произнесла:
— Вы заскучали, ваше величество, и я решила немного развлечь вас. По-моему, бросок вышел хороший. Не так ли?
— Более чем, — слегка деревянным голосом ответил Эграл, а потом окончательно пришел в себя — в глазах его полыхнуло предупреждение зарвавшейся наложнице, но вместе с тем интерес.
Король пустынных эльфов был безмерно могущественен, однако он был не только правителем, но и мужчиной, притом мужчиной, которому прискучило в этой жизни почти все. А золотоволосая рабыня была сгустком чего-то волнующего и опасного. Роман с нею всегда будоражил Эграла, вместе с тем ее размеренность и разумность не позволяли ей надоесть ему, скатиться к банальным женским истерикам и требованиям. В этой рабыне было что-то необычное, и, признаться, Эграла в какой-то момент начала пугать его зависимость от одной женщины. Он слишком увлекая ею, а потом, когда на нее жизнь было совершено покушение, и она лишилась ребенка, он пришел в ярость. Но не только потому что, как считал Ариэн, не любил, когда его желания не исполняют, а потому что он действительно волновался об этой золотоволосой красавице. Ей удалось забрать себе кусочек ледяного сердца короля, и пусть у нее не было над ним абсолютной власти, некоторые мысли, мелькнувшие в его голове, когда Ариэн доложил о ее болезни, привели его в замешательство. Эграл, как любой сильный мужчина, не любил быть зависим от кого-либо, тем более от женщины. И он сделал то, что сделал бы на его месте любой — попытался разорвать нежелательную связь. Но стоило только этой демонической женщине оказаться рядом и привлечь его внимание столь нетривиальным способом, как он понял, что не в силах отказывать себе в удовольствии. Она была слишком хороша — и в постели, и в беседе. А Эграл не привык отказывать себе. Что ж, пусть живет. Алия — умная женщина и не станет переходить черту.
— Хороший бросок, — повторил Эграл, прищурившись. Алия поняла, что победила. Милость короля вернулась к ней.
— Ты сражаешься? — вдруг спросил он. Воин сам, он умел видеть и ценить достоинства других.
— Немного. Не столь великолепно, как вы, — с лукавой улыбкой небрежно отпустила комплимент Алия, проходя и садясь рядом с его величеством. — Мне понравилось, как вчера вы проучили Хотша. Никогда не видела такого, что это был за прием?
— Удар льва, так его называют наемники, — ответил Эграл. Он старался не показывать ей изменений в своем настроении, но она почувствовала, что он доволен. Не ограничившись коротким ответом, он прочел ей целую лекцию про некоторые виды особо опасных приемов, которые невозможно было отразить. Благодаря уму и знаниям в этой области Алия сумела не только поддержать беседу, но и пробудить в его величестве иные чувства. Расстались они уже за полночь. Несмотря на дурные предчувствия Ариэна, возвращаясь в свою комнату, Алия несла на себе следы страсти своего господина и короля.
Никто не лишит ее привилегий, которых она заслуживала. А Линри поплатится за удар в спину. Отпуская ночью Алию, Эграл пообещал ей право мести. И на утро женщина планировала начать показательную казнь.
