Сама она ничего не чувствовала, изредка ее любовникам удавалось доставить ей удовольствие, и уж точно она никогда не смотрела на все это, как на акт высшей любви. Что за глупости?! Однако мысли о Тризаре вызывали в ней желание прикоснуться к этой тонкой, эфемерной материи, почувствовать наслаждение, раствориться в одном мужчине…
Опять мечты. Как глупо, глупо, глупо! Она повторила себе это тысячу раз, но так и не смогла победить свое болезненное влечение. Подумать только: взрослая женщина, искусная наложница, знаменитый Песчаный златоцвет, она, которая смотрела на мужчин лишь как на добычу, привыкшая просчитывать каждый свой шаг и жест, чтобы соблазнить господина — сама влюбилась! Невозможно! Нельзя! Но как же хотелось…
После долгих душевных терзаний Алия пришла к выводу, что она не в силах сломать себя. Она не соблазнит Тризара, не выполнит поручение Эграла. Но король все равно простит ее, она сможет вернуть его расположение, когда Тризар выбросит ее, наигравшись. Да, ей все же придется ему уступить. Она не соблазнит его, однако он, одержимый ею, в любом случае возьмет ее. Ей придется перетерпеть. Возможно, его насилие над ней даже оттолкнет ее. Возможно, она перестанет любить. А потом… Потом она вернется к Эгралу. Представит все так, что Тризар не поддался ее чарам. Она вернется к королю, даже если ей вновь придется пройти весь путь от начала до конца. Хотя… она ведь не молодеет, ей может и не хватить времени. Тем лучше.
Она чувствовала странную апатию при мысли о временах после Тризара, словно после него ничего уже не будет. Наверное, так даже легче. Пусть ничего не будет, она подумает о настоящем. И немного — о Тризаре.
Алия подняла голову и посмотрела в окно. Небо постепенно темнело. Она даже не заметила, как просидела весь день не шелохнувшись. Теперь тело протестовало против такого насилия. Алия устало вздохнула, чувствуя себя не всесильной наложницей, коварной стервой, играющей мужскими сердцами, а просто женщиной. Усталой и измученной женщиной, которая неожиданно захотела странную для нее вещь — чтобы мужчины, наконец, оставили ее в покое.
Алия поднялась с тахты и направилась к арке. Надо было поесть и познакомиться со слугами. Пусть у нее впервые нет цели завоевать себе место в доме и в постели хозяина, поставив себя выше других, общаться с рабами Тризара все равно придется.
Алия посмотрела в окно, потом перевела взгляд на стену, разглядывая старую и явно несколько раз подлатанную занавеску. Она готова была делать все, что угодно, только бы не шить. Алия терпеть не могла рукоделие, и уже давно ей не приходилось брать в руки вышивание — только когда вдруг нападала хандра, и нужно было отвлечься. Но сейчас был явно не такой случай — Алии попросту было нечем заняться. Кажется, впервые в жизни. Уже много лет она не оказывалась в подобном незавидном положении, когда к ней плохо относились буквально все вокруг. Она резко потеряла свой круг общения (прощай ехидный Ариэн), занятия и увлечения. Обычно Алия руководила гаремом, проводила время с хозяином, читала. Сейчас она была отрезана почти ото всех. Ее не выпускали из дворца даже в сопровождении охраны, ей не разрешалось заходить на женскую часть, где жили наложницы Тризара. Она могла лишь выходить из своих покоев и бродить по коридорам для слуг, благо она как раз жила рядом с их комнатами и подсобными помещениями, но желания такого у нее не имелось. Ее не принимали. Тризар явно показал свое нерасположение, и Сельчо разнес эту новость по дворцу за считанные секунды. Алия не горела желанием навязывать свое общество тем, кто относился к ней с неприязнью. По правде говоря, она сама особо не прониклась симпатией к этим рабам. Слуги везде слуги.
Отчуждение стало ее вечным спутником. Тризар во дворце не появлялся, а если и бывал, то с нею не общался. Алия сидела целыми днями в своих покоях, вспоминая Шарэт: тренировки с младшими ассасинами, огромную королевскую библиотеку, уроки танцев у наложниц, долгие разговоры с Ариэном, когда они пытались уместить в бюджет все траты гарема. В столице у Алии была жизнь, полная и бьющая ключом, как говорят на севере, а здесь? Заперта во всех смыслах слова! Она, лучшая и прекраснейшая женщина пустыни, сидит, часами глядя в стену! Одним своим словом Эграл лишил ее всего, что составляло ее жизнь, чего она достигла! В Шарэте она была главной женщиной, по сути, хозяйкой во дворце. У нее были собственные слуги, портнихи, она присутствовала на заседаниях вместе с королем. Пусть Эграл никогда не позволял ей забыть, что она рабыня, рядом с ним она жила полной жизнью, ее таланты ценили. А теперь?! Тризар исчез, слишком резко лишив ее своего общества, жизнь превратилась в серую массу, когда она часами сидит и думает, а мысли ее становятся все мрачнее. Она начинала медленно сходить с ума, вновь и вновь ее одолевало отчаяние. Сколько бы она не боролась с собой, она не могла победить. Единственным выходом из этой тоски, из этого болота среди врагов, была постель Тризара. Но именно туда она не стремилась! Холодный расчет вступал в борьбу с чувствами и проигрывал, а самой Алии оставалось мучиться в одиночестве.
Она все же предприняла две попытки вырваться из этого круга Глубин. Сначала она стала общаться со слугами. Слушала их, узнавал все больше и больше, а потом попыталась участвовать в беседах. Именно попыталась. Алия еще никогда не сталкивалась с таким яростным и молчаливым осуждением. Одного слова Тризара хватило, чтобы все, абсолютно все его слуги перестали с ней общаться. Она была врагом, и даже Сельчо, проболтавшийся при первой встрече, больше не трепал языком. Алию немного тронула подобная преданность, она впервые встречала настолько привязанных к своему господину рабов. И ведь это был не расчет, не поиск выгоды, они действительно настолько любили своего хозяина, что, кажется, отпусти он их сейчас, и они остались бы служить ему добровольно. Так что здесь Алия потерпела поражение.
Второй ее попыткой стала библиотека. Понимая, что ей здесь никто оружие не даст и метать свои любимые ножи она не сможет, Алия решила хотя бы получить доступ к книгам. Шансов было откровенно мало — никто из господ не пускал в библиотеку рабов, исключение составляли особенно доверенные слуги и любимые наложницы (если тем вдруг взбредет в голову почитать и они, в принципе, будут уметь читать). Но все же Алия попробовала и в очередной раз убедилась в своей правоте. Без разрешения хозяина ее никуда пускать не собирались, и она продолжила бессмысленное занятие по вышиванию собственного платья, чтобы сделать из него достойный наряд (Сельчо принес ей немного одежды, но качество было под стать настроению слуги). Как назло, получалось у нее всегда отменно, но рукоделие вызывало у нее не меньшее отвращение, чем… Нет, пожалуй, даже сравнения не имеется. А тут еще Тризар…
Где он? Где пропадает наместник Эльтарела? Алия успела кое-как смириться со своим новым положением и ожидала, что ей скоро уделят внимание. В одном Эграл был прав — Тризар ею явно увлечен, особенно после нескольких отказов. Но его чувства не помешали ему исчезнуть почти на месяц. Где он? Вновь и вновь она задавалась этим вопросом, чувствуя тоску по мужчине, который никогда не будет ее.
Если и было что-то в жизни Тризара, над чем он не властвовал, так это Алия. Даже Эграл, король и злейший враг с юности, так не мешал ему жить, не лишал покоя. Алия же занимала все его мысли. В тот миг, когда Эграл своим излюбленным королевским жестом показал в ее сторону и сообщил, что дарит свою наложницу, Тризар пережил слишком многое, чтобы разобраться в этой буре чувств. Проклятая женщина! Он чуть не обезумел от радости, от осознания, что все его старания не были бессмысленны, что Эграл, ведомый расчетом, отдал ему Алию. Теперь все было решено. Естественно, Тризар понимал, что Эграл заметил его увлечение и решил использовать, но не видел в этом большой проблемы. Пусть соблазнительная танцовщица попробует его провести, он готов. Более того, он тоже будет действовать. Он сам ее соблазнит и влюбит в себя. Игры в сторону, теперь все слишком серьезно. Еще месяц назад Тризар колебался. Он готовился навсегда проститься с Алией и забыть ее, и вдруг все изменилось. Ему нужно было время, чтобы обдумать все — наверное, впервые в жизни, ведь обычно Тризару хватало считанных минут, чтобы распланировать свои действия. Наместник Эльтарела не умел медлить, но в этот раз ему пришлось сделать исключение. По правде говоря, весь этот месяц он не столько занимался делами оставленного им города, сколько прятался от собственных чувств. Его еще не покидала слабая надежда, что он сможет разорвать этот болезненный узел.
«Вот же я попал», — с горечью думал Тризар, сидя на приеме горожан и размышляя не о проблемах Эльтарела, а об Алии, о том, как долго он ее не видел.
Последним толчком послужил один случай. Как-то раз ночью Тризар заглянул в свои покои, взять кое-что, и на обратном пути услышал ее. Алия разговаривала с Сельчо, и Тризар, словно влюбленный юнец, остановился у лестницы, прислушиваясь.
— Не переживай, Алия, про тебя не забудут, — язвительно отвечал Сельчо.
— Верю, ведь вы столько внимания мне уделяете, — ответил ему спокойный мелодичный голос, в котором искусно были спрятаны насмешка и что-то еще, тягучее и приятное.
— Как иначе.
— Никак. И я благодарна за это. Вижу, ты следуешь моему совету, это льстит.
— Напрасно. Не обольщайся.
— Не буду, — с ласковым смехом пообещала она.
Тризар представил, как она смотрит на несчастного Сельчо своим пронизывающим взглядом всезнающей красавицы. Алия умела как воодушевлять мужчин, так и опускать с неба на бренную землю.
Внизу послышали чужие шаги, Сельчо быстро попрощался с Алией, и они разошлись. Тризар сделал шаг к лестнице, не задумываясь о том, что делает, и опомнился. Обругав себя влюбленным ослом, он направился прочь из дворца. У него было достаточно дел. Однако произошедшее заставило его задуматься, и уже на следующий день он решил выделить себе пару часов отдыха. Он знал, что новость о том, что он во дворце, разлетится в мгновение ока, и ждал. Если его расчет верен (а Тризар почти никогда не ошибался и дело не в его самомнении), то Алия придет. Ей же надо как-то все вынюхать здесь. Ничего, он змей Эграла всегда видел насквозь и даже чувства не помешают раскусить Алию. Он ждал ее… но не знал, что она придет так скоро!
Он как раз лежал на широкой тахте и читал, когда перед ним появилась она. Он сразу почувствовал ее присутствие, хотя шаги ее были почти беззвучны. Подняв взгляд от книги, Тризар на несколько минут любовался прекрасной женщиной, явившейся к нему. На Алии было платье из довольно простой ткани, зато искусно вышитое черными нитями, которые красиво отливались на изумрудном шелке. Лиф подчеркивал высокую грудь, одновременно скрывая ее от жадного взгляда мужчины, зато ему позволили полюбоваться ее светлым плоским животом, который так и хотелось начать целовать.
Вдоволь насмотревшись, Тризар оторвал взгляд от прекрасного тела и перевел его на лицо. Алия хорошо играла роль наложницы, сейчас даже он не мог понять, что у нее на уме. Выражение холодной вежливости скрывало все, а чуть опущенный взгляд таил в себе пустоту… или целый мир.
Вопросительно изогнув бровь, Тризар принялся ждать. Признаться, он не отказал себе в удовольствии посмаковать этот момент: гордячка, которая ему с легкостью отказывала, вынуждена теперь просить и ластиться к нему. Как лицемерно. Ну, ничего, он ее перевоспитает. Она нужна ему, он ее не отпустит, теперь вопрос лишь во времени.
— Яркого солнца вашей жизни, мой господин, — произнесла она своим мелодичным бесстрастным голосом, скромно сложив руки перед собой. — Позвольте обратиться к вам с просьбой.
«Интересное начало», — подумал Тризар и махнул рукой, призывая ее продолжать.
— Я прошу вас позволить мне пользоваться библиотекой.
Несколько секунд Тризар размышлял над тем, что он услышал. Признаться, он начал сомневаться в своем безупречном эльфийском слухе.
— Библиотекой? — переспросил он. Если бы он не знал точно, что такие шутки совершенно несвойственны Алии, он бы точно решил, что она над ним издевается.
— Да, мой господин, — в той же манере прилежной рабыни ответила Алия.
— Тебе так этого хочется? Тогда попроси меня, — улыбнулся Тризар так, что даже полная дурочка поняла бы, на что он намекает. Сев на тахте, он выжидательно посмотрел на нее.
По лицу Алии пробежала тень. Казалось, она еще больше заледенела, когда произнесла:
— Прошу простить меня за беспокойство, которое я вам причинила, мой господин. Если вы не расположены дать мне разрешение, я удалюсь.
С этими словами она, не дожидаясь его разрешения, развернулась и направилась вон из комнаты. Тигром взметнувшись с тахты, Тризар в два шага нагнал ее, поймав в свои объятия. Стоило ему только коснуться ее, как она замерла, кажется, даже дышать перестала. Тризар положил ей руку на ключицу, осторожно, но крепко прижимая к себе, а второй ладонью коснулся мягкого живота. Ее кожа была такой нежной и гладкой, такой чувствительной.
— Тише, цветочек, не злись, — прошептал он. — Разве ты сама этого не хочешь, а?
— Я уже озвучила, чего я желаю, мой господин, — спокойно ответила Алия, только стучащее сердце выдавало ее с головой. — Если вы не намерены…
— Намерен, намерен, — успокоил ее Тризар, усмехаясь и целуя ее в нежно-розовую раковинку ушка. — Теперь мне с тобой еще интереснее, даже не думал, что ты умеешь читать.
Он так и не понял, как ей удалось выскользнуть. Конечно, держал он ее некрепко, однако подобные приемы выхода из захвата знакомы ассасинам, но никак не наложницам, даже любимым самим королем.
— Я польщена, — холодно ответила Алия, глядя Тризару прямо в глаза, и добавила быстро: — Мой господин.
Он демонстративно поморщился.
— По-моему, я уже говорил тебе, что не нужно мне этих "господинов", — напомнил он.
Она очень выразительно показала лицом удивление, а потом вежливое недоумение.
— Мой повелитель? — предложила она, и он вновь поморщился. — Хозяин? Властитель? Все нет? А мой львенок?
— Тьфу, демон, Алия! — выругался Тризар, добавив еще пару неприличных выражений. Его аж перекосило. — Только не последнее!
Он заметил, как блеснула улыбка в ее глазах, как чуть оттаяла ледяная маска.
— И, вообще, никаких этих глупых обращений. Для тебя я Тризар. Цветочек?
Алия смотрела на него каким-то странным, непонятным ему взглядом.
— Вы мой господин, — напомнила она.
Он закатил глаза.
— Ты казалась мне умнее. Мне повторить?
— Нет нужды, я всего лишь проявляла должное почтение, — отозвалась Алия, и он прямо увидел, почувствовал, как она готовит язвительное замечание. — В благодарность за приятный прием в вашем дворце мне хотелось сделать вам приятное. Но раз у вас такие вкусы…
— Как всегда, больно кусаешься, змейка, — усмехнулся Тризар.
Теперь настал черед Алии морщиться.
— Вам так нравятся мои прозвища? — поинтересовалась она.
— Тебе, — напомнил он. — Тризар.
Алия замерла, взгляд ее застыл, словно она принимала решение, а потом она произнесла:
— Хорошо, Тризар, как пожелаешь. Но тогда и я — Алия. А не цветочек, змейка, лапочка и другая живность из твоего богатого воображения.
Опять мечты. Как глупо, глупо, глупо! Она повторила себе это тысячу раз, но так и не смогла победить свое болезненное влечение. Подумать только: взрослая женщина, искусная наложница, знаменитый Песчаный златоцвет, она, которая смотрела на мужчин лишь как на добычу, привыкшая просчитывать каждый свой шаг и жест, чтобы соблазнить господина — сама влюбилась! Невозможно! Нельзя! Но как же хотелось…
После долгих душевных терзаний Алия пришла к выводу, что она не в силах сломать себя. Она не соблазнит Тризара, не выполнит поручение Эграла. Но король все равно простит ее, она сможет вернуть его расположение, когда Тризар выбросит ее, наигравшись. Да, ей все же придется ему уступить. Она не соблазнит его, однако он, одержимый ею, в любом случае возьмет ее. Ей придется перетерпеть. Возможно, его насилие над ней даже оттолкнет ее. Возможно, она перестанет любить. А потом… Потом она вернется к Эгралу. Представит все так, что Тризар не поддался ее чарам. Она вернется к королю, даже если ей вновь придется пройти весь путь от начала до конца. Хотя… она ведь не молодеет, ей может и не хватить времени. Тем лучше.
Она чувствовала странную апатию при мысли о временах после Тризара, словно после него ничего уже не будет. Наверное, так даже легче. Пусть ничего не будет, она подумает о настоящем. И немного — о Тризаре.
Алия подняла голову и посмотрела в окно. Небо постепенно темнело. Она даже не заметила, как просидела весь день не шелохнувшись. Теперь тело протестовало против такого насилия. Алия устало вздохнула, чувствуя себя не всесильной наложницей, коварной стервой, играющей мужскими сердцами, а просто женщиной. Усталой и измученной женщиной, которая неожиданно захотела странную для нее вещь — чтобы мужчины, наконец, оставили ее в покое.
Алия поднялась с тахты и направилась к арке. Надо было поесть и познакомиться со слугами. Пусть у нее впервые нет цели завоевать себе место в доме и в постели хозяина, поставив себя выше других, общаться с рабами Тризара все равно придется.
***
Алия посмотрела в окно, потом перевела взгляд на стену, разглядывая старую и явно несколько раз подлатанную занавеску. Она готова была делать все, что угодно, только бы не шить. Алия терпеть не могла рукоделие, и уже давно ей не приходилось брать в руки вышивание — только когда вдруг нападала хандра, и нужно было отвлечься. Но сейчас был явно не такой случай — Алии попросту было нечем заняться. Кажется, впервые в жизни. Уже много лет она не оказывалась в подобном незавидном положении, когда к ней плохо относились буквально все вокруг. Она резко потеряла свой круг общения (прощай ехидный Ариэн), занятия и увлечения. Обычно Алия руководила гаремом, проводила время с хозяином, читала. Сейчас она была отрезана почти ото всех. Ее не выпускали из дворца даже в сопровождении охраны, ей не разрешалось заходить на женскую часть, где жили наложницы Тризара. Она могла лишь выходить из своих покоев и бродить по коридорам для слуг, благо она как раз жила рядом с их комнатами и подсобными помещениями, но желания такого у нее не имелось. Ее не принимали. Тризар явно показал свое нерасположение, и Сельчо разнес эту новость по дворцу за считанные секунды. Алия не горела желанием навязывать свое общество тем, кто относился к ней с неприязнью. По правде говоря, она сама особо не прониклась симпатией к этим рабам. Слуги везде слуги.
Отчуждение стало ее вечным спутником. Тризар во дворце не появлялся, а если и бывал, то с нею не общался. Алия сидела целыми днями в своих покоях, вспоминая Шарэт: тренировки с младшими ассасинами, огромную королевскую библиотеку, уроки танцев у наложниц, долгие разговоры с Ариэном, когда они пытались уместить в бюджет все траты гарема. В столице у Алии была жизнь, полная и бьющая ключом, как говорят на севере, а здесь? Заперта во всех смыслах слова! Она, лучшая и прекраснейшая женщина пустыни, сидит, часами глядя в стену! Одним своим словом Эграл лишил ее всего, что составляло ее жизнь, чего она достигла! В Шарэте она была главной женщиной, по сути, хозяйкой во дворце. У нее были собственные слуги, портнихи, она присутствовала на заседаниях вместе с королем. Пусть Эграл никогда не позволял ей забыть, что она рабыня, рядом с ним она жила полной жизнью, ее таланты ценили. А теперь?! Тризар исчез, слишком резко лишив ее своего общества, жизнь превратилась в серую массу, когда она часами сидит и думает, а мысли ее становятся все мрачнее. Она начинала медленно сходить с ума, вновь и вновь ее одолевало отчаяние. Сколько бы она не боролась с собой, она не могла победить. Единственным выходом из этой тоски, из этого болота среди врагов, была постель Тризара. Но именно туда она не стремилась! Холодный расчет вступал в борьбу с чувствами и проигрывал, а самой Алии оставалось мучиться в одиночестве.
Она все же предприняла две попытки вырваться из этого круга Глубин. Сначала она стала общаться со слугами. Слушала их, узнавал все больше и больше, а потом попыталась участвовать в беседах. Именно попыталась. Алия еще никогда не сталкивалась с таким яростным и молчаливым осуждением. Одного слова Тризара хватило, чтобы все, абсолютно все его слуги перестали с ней общаться. Она была врагом, и даже Сельчо, проболтавшийся при первой встрече, больше не трепал языком. Алию немного тронула подобная преданность, она впервые встречала настолько привязанных к своему господину рабов. И ведь это был не расчет, не поиск выгоды, они действительно настолько любили своего хозяина, что, кажется, отпусти он их сейчас, и они остались бы служить ему добровольно. Так что здесь Алия потерпела поражение.
Второй ее попыткой стала библиотека. Понимая, что ей здесь никто оружие не даст и метать свои любимые ножи она не сможет, Алия решила хотя бы получить доступ к книгам. Шансов было откровенно мало — никто из господ не пускал в библиотеку рабов, исключение составляли особенно доверенные слуги и любимые наложницы (если тем вдруг взбредет в голову почитать и они, в принципе, будут уметь читать). Но все же Алия попробовала и в очередной раз убедилась в своей правоте. Без разрешения хозяина ее никуда пускать не собирались, и она продолжила бессмысленное занятие по вышиванию собственного платья, чтобы сделать из него достойный наряд (Сельчо принес ей немного одежды, но качество было под стать настроению слуги). Как назло, получалось у нее всегда отменно, но рукоделие вызывало у нее не меньшее отвращение, чем… Нет, пожалуй, даже сравнения не имеется. А тут еще Тризар…
Где он? Где пропадает наместник Эльтарела? Алия успела кое-как смириться со своим новым положением и ожидала, что ей скоро уделят внимание. В одном Эграл был прав — Тризар ею явно увлечен, особенно после нескольких отказов. Но его чувства не помешали ему исчезнуть почти на месяц. Где он? Вновь и вновь она задавалась этим вопросом, чувствуя тоску по мужчине, который никогда не будет ее.
Глава 2. Явная приманка
Если и было что-то в жизни Тризара, над чем он не властвовал, так это Алия. Даже Эграл, король и злейший враг с юности, так не мешал ему жить, не лишал покоя. Алия же занимала все его мысли. В тот миг, когда Эграл своим излюбленным королевским жестом показал в ее сторону и сообщил, что дарит свою наложницу, Тризар пережил слишком многое, чтобы разобраться в этой буре чувств. Проклятая женщина! Он чуть не обезумел от радости, от осознания, что все его старания не были бессмысленны, что Эграл, ведомый расчетом, отдал ему Алию. Теперь все было решено. Естественно, Тризар понимал, что Эграл заметил его увлечение и решил использовать, но не видел в этом большой проблемы. Пусть соблазнительная танцовщица попробует его провести, он готов. Более того, он тоже будет действовать. Он сам ее соблазнит и влюбит в себя. Игры в сторону, теперь все слишком серьезно. Еще месяц назад Тризар колебался. Он готовился навсегда проститься с Алией и забыть ее, и вдруг все изменилось. Ему нужно было время, чтобы обдумать все — наверное, впервые в жизни, ведь обычно Тризару хватало считанных минут, чтобы распланировать свои действия. Наместник Эльтарела не умел медлить, но в этот раз ему пришлось сделать исключение. По правде говоря, весь этот месяц он не столько занимался делами оставленного им города, сколько прятался от собственных чувств. Его еще не покидала слабая надежда, что он сможет разорвать этот болезненный узел.
«Вот же я попал», — с горечью думал Тризар, сидя на приеме горожан и размышляя не о проблемах Эльтарела, а об Алии, о том, как долго он ее не видел.
Последним толчком послужил один случай. Как-то раз ночью Тризар заглянул в свои покои, взять кое-что, и на обратном пути услышал ее. Алия разговаривала с Сельчо, и Тризар, словно влюбленный юнец, остановился у лестницы, прислушиваясь.
— Не переживай, Алия, про тебя не забудут, — язвительно отвечал Сельчо.
— Верю, ведь вы столько внимания мне уделяете, — ответил ему спокойный мелодичный голос, в котором искусно были спрятаны насмешка и что-то еще, тягучее и приятное.
— Как иначе.
— Никак. И я благодарна за это. Вижу, ты следуешь моему совету, это льстит.
— Напрасно. Не обольщайся.
— Не буду, — с ласковым смехом пообещала она.
Тризар представил, как она смотрит на несчастного Сельчо своим пронизывающим взглядом всезнающей красавицы. Алия умела как воодушевлять мужчин, так и опускать с неба на бренную землю.
Внизу послышали чужие шаги, Сельчо быстро попрощался с Алией, и они разошлись. Тризар сделал шаг к лестнице, не задумываясь о том, что делает, и опомнился. Обругав себя влюбленным ослом, он направился прочь из дворца. У него было достаточно дел. Однако произошедшее заставило его задуматься, и уже на следующий день он решил выделить себе пару часов отдыха. Он знал, что новость о том, что он во дворце, разлетится в мгновение ока, и ждал. Если его расчет верен (а Тризар почти никогда не ошибался и дело не в его самомнении), то Алия придет. Ей же надо как-то все вынюхать здесь. Ничего, он змей Эграла всегда видел насквозь и даже чувства не помешают раскусить Алию. Он ждал ее… но не знал, что она придет так скоро!
Он как раз лежал на широкой тахте и читал, когда перед ним появилась она. Он сразу почувствовал ее присутствие, хотя шаги ее были почти беззвучны. Подняв взгляд от книги, Тризар на несколько минут любовался прекрасной женщиной, явившейся к нему. На Алии было платье из довольно простой ткани, зато искусно вышитое черными нитями, которые красиво отливались на изумрудном шелке. Лиф подчеркивал высокую грудь, одновременно скрывая ее от жадного взгляда мужчины, зато ему позволили полюбоваться ее светлым плоским животом, который так и хотелось начать целовать.
Вдоволь насмотревшись, Тризар оторвал взгляд от прекрасного тела и перевел его на лицо. Алия хорошо играла роль наложницы, сейчас даже он не мог понять, что у нее на уме. Выражение холодной вежливости скрывало все, а чуть опущенный взгляд таил в себе пустоту… или целый мир.
Вопросительно изогнув бровь, Тризар принялся ждать. Признаться, он не отказал себе в удовольствии посмаковать этот момент: гордячка, которая ему с легкостью отказывала, вынуждена теперь просить и ластиться к нему. Как лицемерно. Ну, ничего, он ее перевоспитает. Она нужна ему, он ее не отпустит, теперь вопрос лишь во времени.
— Яркого солнца вашей жизни, мой господин, — произнесла она своим мелодичным бесстрастным голосом, скромно сложив руки перед собой. — Позвольте обратиться к вам с просьбой.
«Интересное начало», — подумал Тризар и махнул рукой, призывая ее продолжать.
— Я прошу вас позволить мне пользоваться библиотекой.
Несколько секунд Тризар размышлял над тем, что он услышал. Признаться, он начал сомневаться в своем безупречном эльфийском слухе.
— Библиотекой? — переспросил он. Если бы он не знал точно, что такие шутки совершенно несвойственны Алии, он бы точно решил, что она над ним издевается.
— Да, мой господин, — в той же манере прилежной рабыни ответила Алия.
— Тебе так этого хочется? Тогда попроси меня, — улыбнулся Тризар так, что даже полная дурочка поняла бы, на что он намекает. Сев на тахте, он выжидательно посмотрел на нее.
По лицу Алии пробежала тень. Казалось, она еще больше заледенела, когда произнесла:
— Прошу простить меня за беспокойство, которое я вам причинила, мой господин. Если вы не расположены дать мне разрешение, я удалюсь.
С этими словами она, не дожидаясь его разрешения, развернулась и направилась вон из комнаты. Тигром взметнувшись с тахты, Тризар в два шага нагнал ее, поймав в свои объятия. Стоило ему только коснуться ее, как она замерла, кажется, даже дышать перестала. Тризар положил ей руку на ключицу, осторожно, но крепко прижимая к себе, а второй ладонью коснулся мягкого живота. Ее кожа была такой нежной и гладкой, такой чувствительной.
— Тише, цветочек, не злись, — прошептал он. — Разве ты сама этого не хочешь, а?
— Я уже озвучила, чего я желаю, мой господин, — спокойно ответила Алия, только стучащее сердце выдавало ее с головой. — Если вы не намерены…
— Намерен, намерен, — успокоил ее Тризар, усмехаясь и целуя ее в нежно-розовую раковинку ушка. — Теперь мне с тобой еще интереснее, даже не думал, что ты умеешь читать.
Он так и не понял, как ей удалось выскользнуть. Конечно, держал он ее некрепко, однако подобные приемы выхода из захвата знакомы ассасинам, но никак не наложницам, даже любимым самим королем.
— Я польщена, — холодно ответила Алия, глядя Тризару прямо в глаза, и добавила быстро: — Мой господин.
Он демонстративно поморщился.
— По-моему, я уже говорил тебе, что не нужно мне этих "господинов", — напомнил он.
Она очень выразительно показала лицом удивление, а потом вежливое недоумение.
— Мой повелитель? — предложила она, и он вновь поморщился. — Хозяин? Властитель? Все нет? А мой львенок?
— Тьфу, демон, Алия! — выругался Тризар, добавив еще пару неприличных выражений. Его аж перекосило. — Только не последнее!
Он заметил, как блеснула улыбка в ее глазах, как чуть оттаяла ледяная маска.
— И, вообще, никаких этих глупых обращений. Для тебя я Тризар. Цветочек?
Алия смотрела на него каким-то странным, непонятным ему взглядом.
— Вы мой господин, — напомнила она.
Он закатил глаза.
— Ты казалась мне умнее. Мне повторить?
— Нет нужды, я всего лишь проявляла должное почтение, — отозвалась Алия, и он прямо увидел, почувствовал, как она готовит язвительное замечание. — В благодарность за приятный прием в вашем дворце мне хотелось сделать вам приятное. Но раз у вас такие вкусы…
— Как всегда, больно кусаешься, змейка, — усмехнулся Тризар.
Теперь настал черед Алии морщиться.
— Вам так нравятся мои прозвища? — поинтересовалась она.
— Тебе, — напомнил он. — Тризар.
Алия замерла, взгляд ее застыл, словно она принимала решение, а потом она произнесла:
— Хорошо, Тризар, как пожелаешь. Но тогда и я — Алия. А не цветочек, змейка, лапочка и другая живность из твоего богатого воображения.
