проблемы, созданные Бегром (а больше никто не смог бы так навредить ее кафе, пытаясь расстроить дела и сделать зависимой), то Лисари окончательно уверилась, что стала жертвой интриг не одного, а сразу двух мужчин. Причем действовали они прямо противоположно: один вредил кафе, другой его спасал. Это заинтересовала Лисари. Для обычного жиголо Дарет слишком сильно напрягался — столько старания, чтобы помочь ей поднять кафе из ямы.
А забавная вышла ситуация: Бегр тянет в одну сторону, Фейра и ее пособник — в другую. Да, дриаду вычислить было сложнее, но ненамного. Дарет, хоть и мастерский актер, но мозгами явно не блистал: красивые мужчины редко напрягались думать, если жизнь их и без того была легка. Сначала Лисари даже думала, что пособник ее нового "любовника" находится за пределами кафе — у нее не в первый раз пытались отнять ее детище, — но потом по мелким деталям она поняла, что Дарет слишком хорошо осведомлен о ее деле и о ней самой. Ну а вычислить "крота" в кафе было несложно — тот, кто решил начать большую игру, должен был обладать немалыми амбициями, а под этот критерий попадала только Фейра. Самое смешное, что именно ее Лисари хотела сделать своим заместителем — со временем, естественно. Но дриада оказалась настолько глупа, что рискнула все взять сама. И ведь ей даже не пришло в голову, как Лисари, появившаяся из ниоткуда, построила свою сладкую империю. Ведь кафе не только обслуживало клиентов в зале, но и выполняло заказы на вынос и осуществляла оптовые поставки. В этом году Лисари даже планировала расширяться, если бы Бегр не смешал ей все планы.
Хотелось смеяться от глупости нерадивых заговорщиков, но она могла лишь плакать. Вот только лить слезы Лисари не привыкла. Она вернется завтра на пепелище, оценит ущерб и займется отстройкой кафе. Ничего, она начинала с меньшего. Сейчас у нее есть начальный капитал, есть имя, пусть и слегка замаранное. Вот родит только, и вместе со своим малышом начнет жизнь заново. Как говорится, не впервой.
Дарет мертв, Фейра ближайшие лет пять проведет на рудниках. Бегр тоже не избежит наказания. Это раньше Лисари еще раздумывала, а теперь, когда новая "крыша" стала явственной угрозой, то не колебалась. Тем более у нее были доказательства его преступлений. Она знала, где его логово, где хранятся все улики. До того, как Бегр сжег ее кафе, ее действия назвали бы стукачеством и за "проданного брата" вступились бы другие главари, но теперь, после того, как Лисари несправедливо (по воровским законам) пострадала от действий одного из них, теневые покровители будут молчать. Взял золото — отрабатывай, а не коси овец — такое было правило в криминальной среде Рестании. Поэтому Лисари беззастенчиво воспользовалась одним старым знакомством. Было оно столь шатким и ценным, что ранее она никогда не прибегала к подобной возможности. Так получилось, что одна милая фея полукровка любила сладости, и Лисари, еще в бытность свою начинающим кондитером, часто поставляла в ее дом всевозможные десерты. Особенно на всякие торжества. К примеру, на юбилей любимого отца, который — вот новость! — являлся первым заместителем начальника Управления, господином Фием Йекати. Это был маленький скромный человечек — вернее, полукровка нимфы и феи, — вот только в его серебристых глазах светился недюжинный ум. Лисари об этом интересном знакомстве никогда не распространялась, приберегая его для особого случая. Как только Бегр отправился сжигать кафе, она (с перерывом на обморок и визит к сестре) пошла к первому заместителю начальника Управления, сдав ему всю шайку надоевшего ей "поклонника". Стражи были рады — распутали сложное дело с жестоким убийством и поджогом за одно утро! Ну а Бегр станет неопасен, его ждет суд, а потом казнь. Лисари, естественно, никто не заподозрит: не признается же влиятельный преступный авторитет в том, что она лишила его мужской силы! Над этим заявлением в покатушку все Управление будет смеяться, да и знакомые из теневого мира не оценят. Так что Бегр будет лихорадочно сыпать проклятьями, не говорить ничего конкретного и явственно всем этим демонстрировать ненависть к Лисари, а значит, и мотив сжигать кафе и убивать ее жениха. Да, того самого жениха, который — вот незадача! — оказался мошенником. Вот только об этом никто не узнает, Фейра не настолько глупа, чтобы сознаваться в наличии подельника, иначе срок ее пребывания на рудниках стремительно увеличится.
Вот так легко Лисари расправилась со всеми своими недоброжелателями. С виду, конечно. На самом деле эта борьба стоила ей многих нервов и здоровья — не дайте Забытые Боги, не только своего, но и ребенка! Да и Фий Йекати смотрел с подозрением: чуял старик, что что-то здесь нечисто. Но за руку он Лисари поймать не сможет, а муки совести ей не грозят. Был бы Дарет честным оборотнем, она бы не втянула его в свои интриги, а так… Пусть ее судят Забытые Боги, ей же есть чем заняться. К примеру, поспать.
Решение готовить сладости пришло к ней неожиданно. Детство, искореженное и окровавленное, убило в ней все прекрасное, что есть в душе любой светлой эльфийки. Когда они с Алисией прибыли в Рестанию, то великий древний город встретил их грязью и нечистотами — таким был Квартал Бедняков, где им предстояло провести еще много лет. И Лисари в тот момент действительно не видела ничего светлого и хорошего, ее жизнь была похожа на мрачное темное пятно, море, которое все тянулось и тянулось. А потом, однажды, случайный прохожий — милый человек-старичок — угостил ее кусочком пирожного. В нем было много сливок и маловато сахара — так бы сказала хозяйка кафе "Десерты на любой вкус", но полуграмотная молоденькая эльфийка Лисари была в восторге от тающего на языке крема. Это было настоящее чудо. Она смаковала этот вкус еще очень долго. В тот день она вдруг поняла, что солнце может светить ярче, что не все так плохо. Она никогда не относилась к еде иначе, как к ресурсу, необходимому для жизни. Теперь же ей открылся этот дивный мир вкусов. Терпкого кофе, сладкого чая, нежного кремового торта или пирожного с колотыми орехами. Она влюбилась в это многообразие, которое дарило столько радости людям и нелюдям. Лисари видела, как улыбаются хмурые старики, как перестают плакать дети, как усталые взрослые поднимают глаза к небу, весело жуя конфеты. Так она открыла для себе мир сладостей, которые могли поднять настроение всем этим серым горожанам. И тогда же она страстно возжелала именно с этим связать свою жизнь. Она всегда хорошо готовила, имела деловую хватку — там, где Алисию обманут, Лисари выторгует себе еще лучшую долю, — так что проблем, кроме недостатка средств, она не видела. А для заработка сошло бы любое место, только бы это было выгодно. Так Лисари оказалась в "Бархатной ночи", где многому научилась и, по мнению сестры, окончательно превратилась в стерву. Что же, именно в нее, ничего не поделать. Но повторись все сначала, Лисари ничего бы не изменила в своей жизни. Особенно темных эльфов.
Последние месяцы выдались напряженными, и она мало думала о них — днем, естественно. Все ночи она отдавала только им, и пусть дроу являлись ей только во снах (к счастью!), но эти минуты и часы были такими же драгоценными, как и проведенные с ними наяву. Будь Лисари чуть менее циничной, она бы уже ревела раненной волчицей, но трезвомыслящая хозяйка кафе не должна была поддаваться чувствам. Она решительно шла сквозь все проблемы, а разбитое сердечко не стоило жалеть. Жизнь много раз доказывала ей, что от мужчин можно ждать лишь беды, и даже их любовь приносит лишь несчастья и боль. Но как же иногда хотелось забыть об этом, поверить в чувства, в их искренность, хоть немного помечтать. Ведь во сне можно? Во сне все не по-настоящему, во сне можно любить тех, от кого в жизни ты бежишь сломя голову. Во сне все можно, вот только все это — неправда.
Сегодня Лисари спалось плохо — сказывались события последних дней, к тому же щека, так и не излеченная Алисией, разболелась. Вся правая сторона лица опухла и пульсировала. Отчаявшись помочь себе травами и настойками (и зачем только сестрица ей все это собирала?!), она ограничилась бутылкой вина из ледяного погреба. Холодное стекло как нельзя лучше успокоило разнывшуюся щеку. Так она и заснула, с бутылкой в руках. И именно эта бутылка спасла ей жизнь. Потому что во сне Лисари все же выронила ее, та скатилась с кровати и разбилась о деревянный пол. Шум получился изрядный. Лисари подскочила в испуге и увидела над собой мужскую фигуру с ножом в руке.
— Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно…
— Ты заткнешься или нет?! — рявкнул взбешенный Велиот, глядя на нарезающего круги Веррсона. Винетт мрачно вздохнул.
— Что ты орешь на меня?! Думаешь, если старше на три минуты, то можно?!
— Идиоты, — простонал младший из близнецов.
Вот такая обстановка была на третий день отсутствия Тейнола. Братья переделали все дела, которые только возможно. К сожалению, их было намного меньше, чем запала принцев — в городе до сих пор было беспокойно из-за Ордена, и, не желая попадать под взор паладинов, темным эльфам приходилось отсиживаться в одном из убежищ. В итоге они наладили даже то, что и так работало без них. Перетрясли всех помощников, исполнителей, получили самый свежий отчет о текущих делах — благо после казни Арана больше ни у кого не возникало желания напортачить, да и все крупные дела с возращением золота были закончены, а текущие, к сожалению, не требовали столь пристального внимания принцев. Что поделать, так хорошо они наладили в Рестанию работу с контрабандой из Темной Империи. Вот бы теперь найти занятие! Потому что деятельным принцам было невыносимо сидеть взаперти и думать. Как оказалось, в таком случае в голову лезут исключительно дурные мысли.
— Где он так долго пропадает?!
— Не наговаривай на Тейнола! — огрызнулся Винетт. — Он ее найдет и быстрее нас!
— Да уж, мы-то оказались нерасторопными!
— Молчи уже.
— Ничего не случилось.
— Ага, только мы полгода не можем найти любимую девушку.
— Теперь еще и с ребенком.
— Правильно папа говорит, что мы все идиоты.
— Вот бы он обрадовался, услышав это признание, — горько усмехнулся Велиот.
— Вот лучше ответьте мне, что мы с вами бесимся, как стая рассерженных варгов?
— А, то есть мы уже не беспокоимся о Косичках?
И братья синхронно вздохнули.
— Не знаю, — протянул Велиот. — Рестания — неспокойное место. Эти светлые совсем с ума посходили. К тому же она красивая девушка, на такую не только мы могли клюнуть.
— Еще и ребенок…
— Да, такая уязвимая. Вот демон! Почему, когда мы наконец-то нашли подходящую девушку, то не можем о ней позаботиться?!
— Потому что нужно было не сопли жевать пятнадцать лет, а сразу на ней жениться!
— Папа бы голову оторвал и нотациями замучил.
— Вот когда нас папин гнев останавливал?
— Тем более он бы понял…
— Какая разница?
— Да никакой! Только и можем, что здесь сидеть и одно и то же обсуждать!
На несколько мгновений в комнате повисла тишина… чтобы в следующий миг Веррсон произнес:
— Еще и ребенок!
— Демон! — Велиот продолжил свой бег по кругу. — А если с ними что-нибудь случиться?
— Ничего не случится, — попытался успокоить братьев Винетт. — Это для нас Рестания кажется опасным местом, ведь здесь Орден Света. Но Косички же — светлая эльфийка! Ей ничего не грозит.
— А ребенку? Если он все же нас, он будет наделен благословением Тьмы! Вот паладины обрадуются!
— Вот и нет, — возразил Винетт и добавил на удивление здраво: — Когда мы встретились с ней в переулке и она побежала за помощью, паладины не почуяли в ней Тьму.
— Значит, мы все же не участвовали в зачатии.
— А разница? Он же ее, — с необычной для него нежностью произнес Веррсон.
— Как думаете, мальчик или девочка? — поинтересовался с шальной улыбкой Велиот.
— Близнецы? — подкинул версию Велиот, и братья на мгновение повеселели. Но лишь на мгновение.
— О Тьма, что же делать? — простонал Винетт. Веррсон с Велиотом обменялись мрачными взглядами. У всех троих было неспокойно на душе: то ли от вынужденного безделья и долгого ожидания, то ли от дурного предчувствия….
Скажи им, темным принцам, сыновьям самого Императора и его супруги, Императрицы, что отправляясь пятнадцать лет назад в Рестанию они потеряют покой и станут, как мальчишки, трястись над кем-то — они бы рассмеялись. Но сейчас их отделяла от прошлого целая пропасть. Правильно говорят, что нет ничего хуже, чем ожидание и погоня. Они ждали слишком долго — пятнадцать лет, — пока чувства утихнут, и догоняли — вернее, искали — больше полугода. Искали ответ и ту самую, которая лишила их покоя. И самым страшным сейчас было осознание, что они, умные и сильные темные принцы, повелители своей и чужих жизней, могут не успеть, опоздать. А потом ничего нельзя будет изменить. Оборачиваясь назад, они знали, что прошли бы по-другому пути. Но, увы, даже сильнейшие из темных не властны над Судьбой.
Она замерла, вцепившись в рукоять кинжала, лежащего под подушкой в изголовье кровати.
— Вифт? — не поверила своим глазам Лисари, приглядевшись в темноте ночной спальни. К счастью, она не стала продолжать и задавать дурацкий вопросов "Что ты здесь делаешь?", "Как ты сюда попал?" и прочее. Инстинкты вопили об опасности — мужчины с ножами просто так не появляются в спальне. Тем более Лисари все лучше видела в темноте — глаза привыкали к царящему мраку, — и она смогла разглядеть странное выражение лица своего управляющего.
— Вифт? Это ты? — уже другим голосом произнесла она, в нем появились кокетливые нотки.
— Я, — хрипло ответил он. Нож в его руке слегка подрагивал, а глаза горели безумием.
— Ты наконец-то пришел, — довольно промурлыкала Лисари, медленно садясь на кровати. — Ты пришел ко мне?
— Да… да…
— Но почему же тебя так долго не было? Вифт, ты не любишь меня? — со слезами на глазах спросила она, мысленно интересуясь у высших сил, почему ей достаются одни придурки. Вот бы каких-нибудь адекватных асексуальных мужиков. Хотя бы на пару часов, она доспит.
— Люблю, — выдохнул он, продолжая размахивать ножом.
Стараясь не совершать резких действий, Лисари потянулась к нему, но тут он застыл. Замерла и она. А потом рухнула обратно на кровать, с криком боли.
— Что?! Что с тобой?!
— Мне так плохо! Вифт, помоги! Ты ведь спасешь меня, ты защитишь меня? Только ты!
— Да-а… Д-да… Да… — лепетал он, словно был в каком-то сомнамбулическом состоянии. Нож наконец выпал из его рук.
— Вифт, принеси воды! Воды! А! — она дернулась и свернулась клубочком, лицо ее выражало непередаваемые страдания.
Вифт, с минуту помедлив, вдруг кинулся прочь, при этом ноги у него заплетались, как у пьяного, но Лисари готова была поклясться, что он не пил.
«А верный управляющий оказался не просто безнадежно влюбленным, а безнадежно влюбленным безумцем», — с досадой подумала эльфийка.
Выждав несколько секунд после ухода мужчины, она, услышав грохот внизу, бесшумно поднялась с постели и прошла к книжному шкафу. Был у нее в доме один секрет, и именно им она сейчас собиралась воспользоваться. Тихо щелкнул механизм, приводя в движение створку шкафа-двери, и перед Лисари открылся черный проход. По крутой узкой лестнице она спустилась вниз и также незаметно оказалась в прихожей.
А забавная вышла ситуация: Бегр тянет в одну сторону, Фейра и ее пособник — в другую. Да, дриаду вычислить было сложнее, но ненамного. Дарет, хоть и мастерский актер, но мозгами явно не блистал: красивые мужчины редко напрягались думать, если жизнь их и без того была легка. Сначала Лисари даже думала, что пособник ее нового "любовника" находится за пределами кафе — у нее не в первый раз пытались отнять ее детище, — но потом по мелким деталям она поняла, что Дарет слишком хорошо осведомлен о ее деле и о ней самой. Ну а вычислить "крота" в кафе было несложно — тот, кто решил начать большую игру, должен был обладать немалыми амбициями, а под этот критерий попадала только Фейра. Самое смешное, что именно ее Лисари хотела сделать своим заместителем — со временем, естественно. Но дриада оказалась настолько глупа, что рискнула все взять сама. И ведь ей даже не пришло в голову, как Лисари, появившаяся из ниоткуда, построила свою сладкую империю. Ведь кафе не только обслуживало клиентов в зале, но и выполняло заказы на вынос и осуществляла оптовые поставки. В этом году Лисари даже планировала расширяться, если бы Бегр не смешал ей все планы.
Хотелось смеяться от глупости нерадивых заговорщиков, но она могла лишь плакать. Вот только лить слезы Лисари не привыкла. Она вернется завтра на пепелище, оценит ущерб и займется отстройкой кафе. Ничего, она начинала с меньшего. Сейчас у нее есть начальный капитал, есть имя, пусть и слегка замаранное. Вот родит только, и вместе со своим малышом начнет жизнь заново. Как говорится, не впервой.
Дарет мертв, Фейра ближайшие лет пять проведет на рудниках. Бегр тоже не избежит наказания. Это раньше Лисари еще раздумывала, а теперь, когда новая "крыша" стала явственной угрозой, то не колебалась. Тем более у нее были доказательства его преступлений. Она знала, где его логово, где хранятся все улики. До того, как Бегр сжег ее кафе, ее действия назвали бы стукачеством и за "проданного брата" вступились бы другие главари, но теперь, после того, как Лисари несправедливо (по воровским законам) пострадала от действий одного из них, теневые покровители будут молчать. Взял золото — отрабатывай, а не коси овец — такое было правило в криминальной среде Рестании. Поэтому Лисари беззастенчиво воспользовалась одним старым знакомством. Было оно столь шатким и ценным, что ранее она никогда не прибегала к подобной возможности. Так получилось, что одна милая фея полукровка любила сладости, и Лисари, еще в бытность свою начинающим кондитером, часто поставляла в ее дом всевозможные десерты. Особенно на всякие торжества. К примеру, на юбилей любимого отца, который — вот новость! — являлся первым заместителем начальника Управления, господином Фием Йекати. Это был маленький скромный человечек — вернее, полукровка нимфы и феи, — вот только в его серебристых глазах светился недюжинный ум. Лисари об этом интересном знакомстве никогда не распространялась, приберегая его для особого случая. Как только Бегр отправился сжигать кафе, она (с перерывом на обморок и визит к сестре) пошла к первому заместителю начальника Управления, сдав ему всю шайку надоевшего ей "поклонника". Стражи были рады — распутали сложное дело с жестоким убийством и поджогом за одно утро! Ну а Бегр станет неопасен, его ждет суд, а потом казнь. Лисари, естественно, никто не заподозрит: не признается же влиятельный преступный авторитет в том, что она лишила его мужской силы! Над этим заявлением в покатушку все Управление будет смеяться, да и знакомые из теневого мира не оценят. Так что Бегр будет лихорадочно сыпать проклятьями, не говорить ничего конкретного и явственно всем этим демонстрировать ненависть к Лисари, а значит, и мотив сжигать кафе и убивать ее жениха. Да, того самого жениха, который — вот незадача! — оказался мошенником. Вот только об этом никто не узнает, Фейра не настолько глупа, чтобы сознаваться в наличии подельника, иначе срок ее пребывания на рудниках стремительно увеличится.
Вот так легко Лисари расправилась со всеми своими недоброжелателями. С виду, конечно. На самом деле эта борьба стоила ей многих нервов и здоровья — не дайте Забытые Боги, не только своего, но и ребенка! Да и Фий Йекати смотрел с подозрением: чуял старик, что что-то здесь нечисто. Но за руку он Лисари поймать не сможет, а муки совести ей не грозят. Был бы Дарет честным оборотнем, она бы не втянула его в свои интриги, а так… Пусть ее судят Забытые Боги, ей же есть чем заняться. К примеру, поспать.
***
Решение готовить сладости пришло к ней неожиданно. Детство, искореженное и окровавленное, убило в ней все прекрасное, что есть в душе любой светлой эльфийки. Когда они с Алисией прибыли в Рестанию, то великий древний город встретил их грязью и нечистотами — таким был Квартал Бедняков, где им предстояло провести еще много лет. И Лисари в тот момент действительно не видела ничего светлого и хорошего, ее жизнь была похожа на мрачное темное пятно, море, которое все тянулось и тянулось. А потом, однажды, случайный прохожий — милый человек-старичок — угостил ее кусочком пирожного. В нем было много сливок и маловато сахара — так бы сказала хозяйка кафе "Десерты на любой вкус", но полуграмотная молоденькая эльфийка Лисари была в восторге от тающего на языке крема. Это было настоящее чудо. Она смаковала этот вкус еще очень долго. В тот день она вдруг поняла, что солнце может светить ярче, что не все так плохо. Она никогда не относилась к еде иначе, как к ресурсу, необходимому для жизни. Теперь же ей открылся этот дивный мир вкусов. Терпкого кофе, сладкого чая, нежного кремового торта или пирожного с колотыми орехами. Она влюбилась в это многообразие, которое дарило столько радости людям и нелюдям. Лисари видела, как улыбаются хмурые старики, как перестают плакать дети, как усталые взрослые поднимают глаза к небу, весело жуя конфеты. Так она открыла для себе мир сладостей, которые могли поднять настроение всем этим серым горожанам. И тогда же она страстно возжелала именно с этим связать свою жизнь. Она всегда хорошо готовила, имела деловую хватку — там, где Алисию обманут, Лисари выторгует себе еще лучшую долю, — так что проблем, кроме недостатка средств, она не видела. А для заработка сошло бы любое место, только бы это было выгодно. Так Лисари оказалась в "Бархатной ночи", где многому научилась и, по мнению сестры, окончательно превратилась в стерву. Что же, именно в нее, ничего не поделать. Но повторись все сначала, Лисари ничего бы не изменила в своей жизни. Особенно темных эльфов.
Последние месяцы выдались напряженными, и она мало думала о них — днем, естественно. Все ночи она отдавала только им, и пусть дроу являлись ей только во снах (к счастью!), но эти минуты и часы были такими же драгоценными, как и проведенные с ними наяву. Будь Лисари чуть менее циничной, она бы уже ревела раненной волчицей, но трезвомыслящая хозяйка кафе не должна была поддаваться чувствам. Она решительно шла сквозь все проблемы, а разбитое сердечко не стоило жалеть. Жизнь много раз доказывала ей, что от мужчин можно ждать лишь беды, и даже их любовь приносит лишь несчастья и боль. Но как же иногда хотелось забыть об этом, поверить в чувства, в их искренность, хоть немного помечтать. Ведь во сне можно? Во сне все не по-настоящему, во сне можно любить тех, от кого в жизни ты бежишь сломя голову. Во сне все можно, вот только все это — неправда.
Сегодня Лисари спалось плохо — сказывались события последних дней, к тому же щека, так и не излеченная Алисией, разболелась. Вся правая сторона лица опухла и пульсировала. Отчаявшись помочь себе травами и настойками (и зачем только сестрица ей все это собирала?!), она ограничилась бутылкой вина из ледяного погреба. Холодное стекло как нельзя лучше успокоило разнывшуюся щеку. Так она и заснула, с бутылкой в руках. И именно эта бутылка спасла ей жизнь. Потому что во сне Лисари все же выронила ее, та скатилась с кровати и разбилась о деревянный пол. Шум получился изрядный. Лисари подскочила в испуге и увидела над собой мужскую фигуру с ножом в руке.
***
— Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно…
— Ты заткнешься или нет?! — рявкнул взбешенный Велиот, глядя на нарезающего круги Веррсона. Винетт мрачно вздохнул.
— Что ты орешь на меня?! Думаешь, если старше на три минуты, то можно?!
— Идиоты, — простонал младший из близнецов.
Вот такая обстановка была на третий день отсутствия Тейнола. Братья переделали все дела, которые только возможно. К сожалению, их было намного меньше, чем запала принцев — в городе до сих пор было беспокойно из-за Ордена, и, не желая попадать под взор паладинов, темным эльфам приходилось отсиживаться в одном из убежищ. В итоге они наладили даже то, что и так работало без них. Перетрясли всех помощников, исполнителей, получили самый свежий отчет о текущих делах — благо после казни Арана больше ни у кого не возникало желания напортачить, да и все крупные дела с возращением золота были закончены, а текущие, к сожалению, не требовали столь пристального внимания принцев. Что поделать, так хорошо они наладили в Рестанию работу с контрабандой из Темной Империи. Вот бы теперь найти занятие! Потому что деятельным принцам было невыносимо сидеть взаперти и думать. Как оказалось, в таком случае в голову лезут исключительно дурные мысли.
— Где он так долго пропадает?!
— Не наговаривай на Тейнола! — огрызнулся Винетт. — Он ее найдет и быстрее нас!
— Да уж, мы-то оказались нерасторопными!
— Молчи уже.
— Ничего не случилось.
— Ага, только мы полгода не можем найти любимую девушку.
— Теперь еще и с ребенком.
— Правильно папа говорит, что мы все идиоты.
— Вот бы он обрадовался, услышав это признание, — горько усмехнулся Велиот.
— Вот лучше ответьте мне, что мы с вами бесимся, как стая рассерженных варгов?
— А, то есть мы уже не беспокоимся о Косичках?
И братья синхронно вздохнули.
— Не знаю, — протянул Велиот. — Рестания — неспокойное место. Эти светлые совсем с ума посходили. К тому же она красивая девушка, на такую не только мы могли клюнуть.
— Еще и ребенок…
— Да, такая уязвимая. Вот демон! Почему, когда мы наконец-то нашли подходящую девушку, то не можем о ней позаботиться?!
— Потому что нужно было не сопли жевать пятнадцать лет, а сразу на ней жениться!
— Папа бы голову оторвал и нотациями замучил.
— Вот когда нас папин гнев останавливал?
— Тем более он бы понял…
— Какая разница?
— Да никакой! Только и можем, что здесь сидеть и одно и то же обсуждать!
На несколько мгновений в комнате повисла тишина… чтобы в следующий миг Веррсон произнес:
— Еще и ребенок!
— Демон! — Велиот продолжил свой бег по кругу. — А если с ними что-нибудь случиться?
— Ничего не случится, — попытался успокоить братьев Винетт. — Это для нас Рестания кажется опасным местом, ведь здесь Орден Света. Но Косички же — светлая эльфийка! Ей ничего не грозит.
— А ребенку? Если он все же нас, он будет наделен благословением Тьмы! Вот паладины обрадуются!
— Вот и нет, — возразил Винетт и добавил на удивление здраво: — Когда мы встретились с ней в переулке и она побежала за помощью, паладины не почуяли в ней Тьму.
— Значит, мы все же не участвовали в зачатии.
— А разница? Он же ее, — с необычной для него нежностью произнес Веррсон.
— Как думаете, мальчик или девочка? — поинтересовался с шальной улыбкой Велиот.
— Близнецы? — подкинул версию Велиот, и братья на мгновение повеселели. Но лишь на мгновение.
— О Тьма, что же делать? — простонал Винетт. Веррсон с Велиотом обменялись мрачными взглядами. У всех троих было неспокойно на душе: то ли от вынужденного безделья и долгого ожидания, то ли от дурного предчувствия….
Скажи им, темным принцам, сыновьям самого Императора и его супруги, Императрицы, что отправляясь пятнадцать лет назад в Рестанию они потеряют покой и станут, как мальчишки, трястись над кем-то — они бы рассмеялись. Но сейчас их отделяла от прошлого целая пропасть. Правильно говорят, что нет ничего хуже, чем ожидание и погоня. Они ждали слишком долго — пятнадцать лет, — пока чувства утихнут, и догоняли — вернее, искали — больше полугода. Искали ответ и ту самую, которая лишила их покоя. И самым страшным сейчас было осознание, что они, умные и сильные темные принцы, повелители своей и чужих жизней, могут не успеть, опоздать. А потом ничего нельзя будет изменить. Оборачиваясь назад, они знали, что прошли бы по-другому пути. Но, увы, даже сильнейшие из темных не властны над Судьбой.
Глава 4. В ловушке
Она замерла, вцепившись в рукоять кинжала, лежащего под подушкой в изголовье кровати.
— Вифт? — не поверила своим глазам Лисари, приглядевшись в темноте ночной спальни. К счастью, она не стала продолжать и задавать дурацкий вопросов "Что ты здесь делаешь?", "Как ты сюда попал?" и прочее. Инстинкты вопили об опасности — мужчины с ножами просто так не появляются в спальне. Тем более Лисари все лучше видела в темноте — глаза привыкали к царящему мраку, — и она смогла разглядеть странное выражение лица своего управляющего.
— Вифт? Это ты? — уже другим голосом произнесла она, в нем появились кокетливые нотки.
— Я, — хрипло ответил он. Нож в его руке слегка подрагивал, а глаза горели безумием.
— Ты наконец-то пришел, — довольно промурлыкала Лисари, медленно садясь на кровати. — Ты пришел ко мне?
— Да… да…
— Но почему же тебя так долго не было? Вифт, ты не любишь меня? — со слезами на глазах спросила она, мысленно интересуясь у высших сил, почему ей достаются одни придурки. Вот бы каких-нибудь адекватных асексуальных мужиков. Хотя бы на пару часов, она доспит.
— Люблю, — выдохнул он, продолжая размахивать ножом.
Стараясь не совершать резких действий, Лисари потянулась к нему, но тут он застыл. Замерла и она. А потом рухнула обратно на кровать, с криком боли.
— Что?! Что с тобой?!
— Мне так плохо! Вифт, помоги! Ты ведь спасешь меня, ты защитишь меня? Только ты!
— Да-а… Д-да… Да… — лепетал он, словно был в каком-то сомнамбулическом состоянии. Нож наконец выпал из его рук.
— Вифт, принеси воды! Воды! А! — она дернулась и свернулась клубочком, лицо ее выражало непередаваемые страдания.
Вифт, с минуту помедлив, вдруг кинулся прочь, при этом ноги у него заплетались, как у пьяного, но Лисари готова была поклясться, что он не пил.
«А верный управляющий оказался не просто безнадежно влюбленным, а безнадежно влюбленным безумцем», — с досадой подумала эльфийка.
Выждав несколько секунд после ухода мужчины, она, услышав грохот внизу, бесшумно поднялась с постели и прошла к книжному шкафу. Был у нее в доме один секрет, и именно им она сейчас собиралась воспользоваться. Тихо щелкнул механизм, приводя в движение створку шкафа-двери, и перед Лисари открылся черный проход. По крутой узкой лестнице она спустилась вниз и также незаметно оказалась в прихожей.
