Естественно, популярность приносила свои результаты: золото и проблемы. И если первому обрадовался бы любой, то второе вызывало опасения. Однако Лисари, проварившаяся в котле рестанийского дна и поднявшаяся оттуда, решала все проблемы по щелчку пальцев. Если знать кому заплатить, кого прикормить и с кем завести нужные связи, то все будет хорошо. Вернее, терпимо.
Однако сегодня она больше не намерена была задумываться о неприятностях. Зайдя в дальнюю каморку — всего их было шесть, — Лисари протиснулась между ящиками с новыми скатертями, и достала из угла мешок со сменным платьем и плащом. Сегодня был последний выходной первого месяца зимы, один из трех самых замечательных дней в году. Почему? Потому что сегодня Лисари шла на свидание. Вся Рестания начала отмечать Зимние праздники, после которых должен был наступить новый год, но ее это не волновало. Она, напевая себе под нос препохабную песенку, быстро переоделась в достаточно красивое, хоть и предельно вызывающее платье. Не красное, но насыщенно сливовое с алым оттенком, глубокое декольте, открывающее вид на высокую грудь и черный корсет, подчеркивающий тонкую талию — в таком наряде свидание должно проходить в весьма понятной форме. Лисари надела еще пару браслетов и золотые сережки в пару к платью и придирчиво оглядела себя в ростовом зеркале, чудом впихнутом между многочисленными ящиками. Единственное, что она не изменила в своей внешности, это прическу. Скорее кафе "Десерты на любой вкус" сгорело бы, чем Лисари убрала бы свои косички. Ее светлые, цвета пшеницы волосы, были заплетены во множество длинных змеек, из которых потом она соорудила сложную прическу, выпустив на свободу лишь косую челку, из-под которой горел непокорный огонь серых глаз.
Улыбнувшись своему отражению той самой роковой улыбкой, заставлявшей мужчин отдавать ей свои сердца, Лисари поправила вырез на платье, накинула сверху плотный меховой плащ и довольная отправилась прочь из кафе. Сегодняшний вечер "Десерты на любой вкус" переживут без нее. Ее ждало более увлекательное времяпрепровождение.
Улицы Рестании, особенно вечером, редко бывают безопасны. Кафе Лисари располагалось на границе Квартала Магов и Старого Квартала — районов достаточно благополучных, чтобы ходить по ним девушке в столь поздний час. Однако цель ее пути была за их пределами. Если бы сестра Лисари узнала, что та "таскается" (прямая цитаты этой сварливой особы) в Квартал Бедняков, да еще и зимней ночью, то пришла бы в ужас. А прожившей здесь ни один год Лисари было все нипочем! Она слишком хорошо умела выкручиваться из неприятных ситуаций и терпеть не могла спокойную жизнь.
Рестания состояла из шести районов: Квартал Ремесленников, Квартал Магов, Старый Квартал, Торговый Квартал, Квартал Бедняков и Проклятая окраина. Последние два считались местами достаточно опасными, чтобы добропорядочные горожане туда не совались. И если Проклятая окраина действительно губила всех существ, приближавшихся к магическому туману, то вот в самом бедном из кварталов жило достаточно людей и нелюдей. Мало кому удавалось вырваться из трущоб в лучшую жизнь, и уж точно здешние грязные улочки не привлекали никого, кроме карманных воришек, банд разбойников и насильников.
Словно тень, Лисари скользила по темным зимним переулкам Квартала Бедняков. Она знала здесь каждый угол, каждый закуток и могла пройти такими путями, о которых большинство обитателей дна даже не подозревали.
Совсем скоро она остановилась перед роскошным борделем — одним из лучших в Рестании, — а вернее, перед его неприглядной задней стороной. Простучав по неприметной темной дверце условный сигнал, Лисари тут же вошла — ее уже ждали.
— Ты сегодня припозднилась, — цокнула языком высокая статная брюнетка в вызывающем алом платье. Впрочем, ей оно шло — она принадлежала к тому типу женщин, которые никогда не выглядели вульгарными, лишь соблазнительными.
— Дела были, — отрезала Лисари, стряхивая с плеч снег — погода к ночи значительно ухудшилась.
— Как скажешь, Лэи, — с фальшивой улыбкой согласилась женщина. — Они уже ждут тебя.
— Благодарю, Жейни.
Старая шутка старой подруги — они всегда жили здесь под чужими именами. С другой стороны, когда-то это позволило Лисари начать жизнь с чистого листа (и с большой кучкой честно заработанного собственным телом золота). Сейчас же это был всего лишь призрак прошлого. Очень, надо сказать, приятный.
Поднявшись по лестнице из темного дуба, устеленной весьма недешевым ковром цвета багрянца, Лисари прошла в конец коридора. Здесь, на третьем этаже, располагались комнаты для особых гостей. Большие спальни с роскошной обстановкой, крепкими кроватями и великолепной звукоизоляцией — ничего, что могло бы помешать высокопоставленным клиентам развлекаться со своими дамами.
Скинув плащ в незаметной подсобке, Лисари быстро привела себя в порядок, сменила зимние меховые сапоги на черные туфли с высоким каблуком и, выйдя в коридор, остановилась перед самой дальней от лестницы дверью, за которой ее уже ждали.
Несмотря на то, что Лисари была девушкой циничной и донельзя практичной, иногда ей казалось, что она смотрим в зеркальное трюмо с тремя дверцами — настолько они были похожи. Сидящий на кровати мужчина хищно улыбнулся ей. Его Лисари звала Боец. Он был самым резким и нетерпимым из них. Не успела она переступить порог комнаты, как он тут же оказался рядом, захлопывая за ее спиной дверь и припадая страстным поцелуем к ее губам. Она скорее почувствовала, нежели услышала второго. Сильные мужские руки сжали ее бедра, собирая сливовую ткань, сминая ее. Его она звала Милый. Он всегда был самым нежным из них. Вот и сейчас припал к ее шее с невесомыми, словно бабочки, поцелуями, пока его ладони — явно руки воина — ласково поглаживали бедра, осторожно пробираясь под тонкую ткань платья.
До кровати было всего несколько шагов, но они преодолели их лишь спустя пять минут, когда Боец уже вовсю лапал ее грудь, терзая возбужденные соски, а Милый ласкал пальцами ее лоно, прикрытое лишь мокрой тканью красных кружевных трусиком. Они упали на постель, едва ли замечая что-либо, но Лисари, даже теряя голову от своих давних любовников, в напряжении ждала еще одного. Когда Боец с Милым вдруг расступились, а ее за косички притянули к возбужденному члену, заставляя тут же его заглотить, она мысленно замурлыкала — вот и Вожак. Негласный лидер ее личной любовной триады. Он всегда вел их всех, даже если оставался в стороне.
Его рука крепко держала ее затылок, заставляя головку члена неприятно биться в горло, вызывая рвотные рефлексы. Но ее это лишь еще больше заводило: она слишком давно позабыла и стыд и дискомфорт, секс стал для нее безумной игрой, только бы партнер был подходящий. Или партнеры.
Боец не стал медлить и вошел в нее. Сначала в нее погрузились его пальцы, собирая на себя выступающие соки, а потом он внезапно отступил, но только для того, чтобы в следующее мгновение ворваться в нее уже своим членом. Она застонала, чувствуя наполнение после долгой разлуки, и Милый тут же коснулся ее спины поцелуем. От этого контраста нежных ласк и дикого секса ее поглотил первый в бесконечной череде оргазм. В тот же миг Вожак излился ей в горло, заставляя проглотить все, до последней капли. Он единственный любил так, а вот Бойцу нравилось кончать ей на лицо, размазывая свое семя по щекам и губам.
Не успела она отойти от ошеломляющего оргазма, как ее ротиком вновь завладели, но на этот раз губами. Боец, успевший наполнить ее лоно своей спермой, притянул ее к себе, впиваясь поцелуем в истерзанные братом губы. Рядом лег Вожак, деля с ним ее очаровательный ротик. Они то целовали ее вдвоем, то по очереди ласкали ее своими грубыми, в мозолях руками, отчего она дрожала еще сильнее, отвечая им со всевозможным пылом. Она хорошо знала все их тайные места, уязвимые точки. Боец тихо застонал, когда она осторожно погладила его за ухом, а Вожак потерся вновь вставшим членом о ее бедро, после ее нежного укуса в сосок — грудь была его эрогенной зоной.
А пока они втроем мило играли в очередную прелюдию перед очередным заходом, Милый уже страстно вылизывал розовое колечко ануса. Когда он вошел в него сразу двумя пальцами, то довольно хлопнул по округлому заду — она готовилась к сегодняшней встрече, и он мог, не церемонясь и не тратя времени, протаранить ее вторую дырочку, тоже жаждущую внимания. Легкая боль от вторжения в узкий анус потонула в ласках, подаренной ей Бойцом и Вожаком. Распаляясь все больше, первый наконец не выдержал и, перетянув ее на себя, вошел в ее опустевшее лоно. Чувствуя в себе сразу два члена, двигающихся удивительно синхронно, Лисари в голос застонала, царапая грудь Вожака. Тот кончил прямо ей на бедро, а потом склонился и принялся слизывать свою сперму.
Их все больше утягивало в эту бездну безумия. Неважно, кто из них что больше любил и как, сегодня ночью они все побывают в ней, раз за разом доводя до желанного пика наслаждения…
…Они лежали на огромной кровати, способной вместить, наверное, отряд солдат, и наслаждались покоем. Окон в спальнях третьего этажа не было, и о времени суток можно было судить лишь по настенным часам, тикающим так тихо, что даже эльфам сложно было их услышать. Любовников едва не разморил сон, когда Вожак вдруг поднялся с кровати. Остальные восприняли это как сигнал к действию. Лисари легко (отработанно годами после "службы" в борделе) подхватила платье, которое ее любовники предусмотрительно оставили целым, несмотря на запал, и одевшись, исчезла в полутьме коридора. Она знала, что они уйдут так же незаметно, как и она. Встретятся они лишь через месяц, вновь здесь и вновь на одну ночь. Вот уже пятнадцать лет Лисари навещала свой старый бордель в каждый последний выходной каждого зимнего месяца — и каждый раз ее ждали ее неутомимые любовники. Ее зеркальные принцы — так иногда она их про себя называла. Одинаковые внешне, они были так различны внутри и все же двигались как единое целое.
— Зайдешь на бокальчик вина? — предложила стоящая на лестничной площадке Жейни.
— После ванной.
— О да, понимаю, — ухмыльнулась та и стала подниматься следом. Четвертого этажа здесь не было, его роль играл чердак, хорошо обустроенный и превращенный в несколько небольших комнат — покои мадам. По старой дружбе Жейни "великодушно" уступила свою личную ванную Лисари — как делала это всегда.
— Не понимаю тебя, — пригубив горячий чай, заметила она. — Любая бы девочка убежала от них с визгом — мало что темные, так еще и трое, — а ты сама идешь.
— Не ври, когда это девочки с улицы Красных Фонарей, а тем более из нашей "Бархатной ночи" бегали от щедрых клиентов!
— И все же даже для нас это бывает тяжело.
— О да, нелегкая судьба блудниц! Что же до меня, то ты ведь помнишь, я всегда слыла извращенкой, — с кривой улыбкой ответила Лисари, расчесывая свои длинные волосы. От воды и постоянного заплетания они свились кольцами, заставляя зубья гребня с боем пробиваться вниз.
— Ты все равно безумна, но мне какое дело? Чаю? Вина?
— Благодарю, мне пора.
— Куда спешишь?
— Не думаю, что тебе нужно это знать.
Накинув на плечи свой плащ, Лисари покинула бордель "Бархатная ночь", как всегда, через черный ход. Рассвет уже брезжил на горизонте. Вожак всегда строго следил за временем, даже строже самой Лисари, которая уже давным-давно жила двойной жизнью и теперь возвращалась домой. Но прежде она заскочила в уже закрытое кафе переодеться. Не стоит давать повод соседям посудачить. Ее доход позволял ей жить в одном из самых престижных районов — Квартале Ремесленников. Не чета, конечно, Старому Кварталу зато спокойнее Торгового Квартала и Квартала Бедняков. Но где еще, кроме последнего, можно было найти тот самый дурманящий и сводящий с ума ветер приключений?
Лисари любила ходить пешком — ее деятельная натура не переносила степенства, и она чаще всего передвигалась достаточно быстро, — но сегодня она не поскупилась на наемный экипаж — роскошь по меркам жителей Квартала Ремесленников. Даже у ее выносливости был предел.
Небольшой двухэтажный домик встретил ее тишиной. Она жила одна и была неимоверно счастлива. Служанка приходила раз в неделю, готовила Лисари сама, любовники у нее были, хоть и такие сезонные — что еще нужно? Дело процветает, от клиентов нет отбоя, а соседи только и делают, что сплетничают о ее личной жизни. На фоне здешних простоватых кумушек, светлая эльфийка, умеющая покорять сердца мужчин одним взглядом, была словно лебедь среди уток. Наверняка ведь у нее есть любовник и даже не один — так рассуждали кумушки, а Лисари смеялась над ними, продолжая жить полной жизнью. У нее все было хорошо. Она со всем справилась и уже давно не боялась завтрашнего дня. Что он может ей принести?
Над Рестанией падал снег, мягкими хлопьями оседая на каменной мостовой. И не было ему дела до того, что совсем скоро его обагрят кровью.
— Что я вам сказал? — вкрадчиво поинтересовался черноволосый мужчина в потрепанном плаще. Его вид оставлял желать лучшего, больше всего он напоминал наемника среднего пошиба, однако это был обман. На самом деле этот человек являлся очень и очень влиятельной личностью. Но об этом знали пока немногие.
Удар сапогом с железной обивкой заставил стоящего на коленях оборотня захаркать кровью, разбрызгивая ее по снегу.
Человек нагнулся размеренно произнес:
— Сколько будем упрямиться?
Оборотень ответил ему непокорным взглядом и неожиданно плюнул прямо в лицо черноволосому. Стоявшие по обе стороны телохранители тут же огрели дубинами и без того побитое тело. Учитывая, что эти двое явно не блистали умом (за что и были выбраны в сопровождающие), то силу соизмерять не умели. Дубина одного из них опустилась на голову оборотня, размозжив череп. Мозги с каплями крови упали на снег, создавая столь неэстетичную картину.
— Перестарались, — цокнул человек. Его подручные застыли в страхе — они вовсе не желали злить своего начальника. Тот был жесток, когда нарушали его приказы. Но на сей раз брюнет остался доволен таким поворотом событий. Да, он так и не добился от оборотня сведений о золоте, зато оставил достаточно устрашающий пример для других наглецов, посмевших думать, что его можно надурить. Его.
— Что встали? За работу! — прикрикнул он на охранников, и те быстро подтащили к начальнику следующего пленника. А всего их было семь…
Рестания была не только центром мира — особенно в вопросе торговли, — но и самым древним городом. Стены ее пережили не одно столетия и не раз были разрушены. Когда-то она состояла из одного лишь Старого Квартала, но потом разрослась, перекинулась через Асдель (в переводе с эльфийского — Великая) и стала огромным городом, в котором жили представители, кажется, всех рас. Даже темных, пусть официально Орден Свете не пускал их в Рестанию, но Лисари, достаточно повертевшаяся в не самых приятных кругах, знала, что в городе существует еще один мир — теневой и полностью незаконный. В нем можно было встретить кого угодно — даже темных эльфов и орков. Хотя последние все же жили в Рестании открыто, пусть и под осуждением паладинов. Но пока баланс в городе не сместился в сторону светлых, Ордену приходилось сдерживать аппетиты и закрывать глаза на многое.
Однако сегодня она больше не намерена была задумываться о неприятностях. Зайдя в дальнюю каморку — всего их было шесть, — Лисари протиснулась между ящиками с новыми скатертями, и достала из угла мешок со сменным платьем и плащом. Сегодня был последний выходной первого месяца зимы, один из трех самых замечательных дней в году. Почему? Потому что сегодня Лисари шла на свидание. Вся Рестания начала отмечать Зимние праздники, после которых должен был наступить новый год, но ее это не волновало. Она, напевая себе под нос препохабную песенку, быстро переоделась в достаточно красивое, хоть и предельно вызывающее платье. Не красное, но насыщенно сливовое с алым оттенком, глубокое декольте, открывающее вид на высокую грудь и черный корсет, подчеркивающий тонкую талию — в таком наряде свидание должно проходить в весьма понятной форме. Лисари надела еще пару браслетов и золотые сережки в пару к платью и придирчиво оглядела себя в ростовом зеркале, чудом впихнутом между многочисленными ящиками. Единственное, что она не изменила в своей внешности, это прическу. Скорее кафе "Десерты на любой вкус" сгорело бы, чем Лисари убрала бы свои косички. Ее светлые, цвета пшеницы волосы, были заплетены во множество длинных змеек, из которых потом она соорудила сложную прическу, выпустив на свободу лишь косую челку, из-под которой горел непокорный огонь серых глаз.
Улыбнувшись своему отражению той самой роковой улыбкой, заставлявшей мужчин отдавать ей свои сердца, Лисари поправила вырез на платье, накинула сверху плотный меховой плащ и довольная отправилась прочь из кафе. Сегодняшний вечер "Десерты на любой вкус" переживут без нее. Ее ждало более увлекательное времяпрепровождение.
Улицы Рестании, особенно вечером, редко бывают безопасны. Кафе Лисари располагалось на границе Квартала Магов и Старого Квартала — районов достаточно благополучных, чтобы ходить по ним девушке в столь поздний час. Однако цель ее пути была за их пределами. Если бы сестра Лисари узнала, что та "таскается" (прямая цитаты этой сварливой особы) в Квартал Бедняков, да еще и зимней ночью, то пришла бы в ужас. А прожившей здесь ни один год Лисари было все нипочем! Она слишком хорошо умела выкручиваться из неприятных ситуаций и терпеть не могла спокойную жизнь.
Рестания состояла из шести районов: Квартал Ремесленников, Квартал Магов, Старый Квартал, Торговый Квартал, Квартал Бедняков и Проклятая окраина. Последние два считались местами достаточно опасными, чтобы добропорядочные горожане туда не совались. И если Проклятая окраина действительно губила всех существ, приближавшихся к магическому туману, то вот в самом бедном из кварталов жило достаточно людей и нелюдей. Мало кому удавалось вырваться из трущоб в лучшую жизнь, и уж точно здешние грязные улочки не привлекали никого, кроме карманных воришек, банд разбойников и насильников.
Словно тень, Лисари скользила по темным зимним переулкам Квартала Бедняков. Она знала здесь каждый угол, каждый закуток и могла пройти такими путями, о которых большинство обитателей дна даже не подозревали.
Совсем скоро она остановилась перед роскошным борделем — одним из лучших в Рестании, — а вернее, перед его неприглядной задней стороной. Простучав по неприметной темной дверце условный сигнал, Лисари тут же вошла — ее уже ждали.
— Ты сегодня припозднилась, — цокнула языком высокая статная брюнетка в вызывающем алом платье. Впрочем, ей оно шло — она принадлежала к тому типу женщин, которые никогда не выглядели вульгарными, лишь соблазнительными.
— Дела были, — отрезала Лисари, стряхивая с плеч снег — погода к ночи значительно ухудшилась.
— Как скажешь, Лэи, — с фальшивой улыбкой согласилась женщина. — Они уже ждут тебя.
— Благодарю, Жейни.
Старая шутка старой подруги — они всегда жили здесь под чужими именами. С другой стороны, когда-то это позволило Лисари начать жизнь с чистого листа (и с большой кучкой честно заработанного собственным телом золота). Сейчас же это был всего лишь призрак прошлого. Очень, надо сказать, приятный.
Поднявшись по лестнице из темного дуба, устеленной весьма недешевым ковром цвета багрянца, Лисари прошла в конец коридора. Здесь, на третьем этаже, располагались комнаты для особых гостей. Большие спальни с роскошной обстановкой, крепкими кроватями и великолепной звукоизоляцией — ничего, что могло бы помешать высокопоставленным клиентам развлекаться со своими дамами.
Скинув плащ в незаметной подсобке, Лисари быстро привела себя в порядок, сменила зимние меховые сапоги на черные туфли с высоким каблуком и, выйдя в коридор, остановилась перед самой дальней от лестницы дверью, за которой ее уже ждали.
***
Несмотря на то, что Лисари была девушкой циничной и донельзя практичной, иногда ей казалось, что она смотрим в зеркальное трюмо с тремя дверцами — настолько они были похожи. Сидящий на кровати мужчина хищно улыбнулся ей. Его Лисари звала Боец. Он был самым резким и нетерпимым из них. Не успела она переступить порог комнаты, как он тут же оказался рядом, захлопывая за ее спиной дверь и припадая страстным поцелуем к ее губам. Она скорее почувствовала, нежели услышала второго. Сильные мужские руки сжали ее бедра, собирая сливовую ткань, сминая ее. Его она звала Милый. Он всегда был самым нежным из них. Вот и сейчас припал к ее шее с невесомыми, словно бабочки, поцелуями, пока его ладони — явно руки воина — ласково поглаживали бедра, осторожно пробираясь под тонкую ткань платья.
До кровати было всего несколько шагов, но они преодолели их лишь спустя пять минут, когда Боец уже вовсю лапал ее грудь, терзая возбужденные соски, а Милый ласкал пальцами ее лоно, прикрытое лишь мокрой тканью красных кружевных трусиком. Они упали на постель, едва ли замечая что-либо, но Лисари, даже теряя голову от своих давних любовников, в напряжении ждала еще одного. Когда Боец с Милым вдруг расступились, а ее за косички притянули к возбужденному члену, заставляя тут же его заглотить, она мысленно замурлыкала — вот и Вожак. Негласный лидер ее личной любовной триады. Он всегда вел их всех, даже если оставался в стороне.
Его рука крепко держала ее затылок, заставляя головку члена неприятно биться в горло, вызывая рвотные рефлексы. Но ее это лишь еще больше заводило: она слишком давно позабыла и стыд и дискомфорт, секс стал для нее безумной игрой, только бы партнер был подходящий. Или партнеры.
Боец не стал медлить и вошел в нее. Сначала в нее погрузились его пальцы, собирая на себя выступающие соки, а потом он внезапно отступил, но только для того, чтобы в следующее мгновение ворваться в нее уже своим членом. Она застонала, чувствуя наполнение после долгой разлуки, и Милый тут же коснулся ее спины поцелуем. От этого контраста нежных ласк и дикого секса ее поглотил первый в бесконечной череде оргазм. В тот же миг Вожак излился ей в горло, заставляя проглотить все, до последней капли. Он единственный любил так, а вот Бойцу нравилось кончать ей на лицо, размазывая свое семя по щекам и губам.
Не успела она отойти от ошеломляющего оргазма, как ее ротиком вновь завладели, но на этот раз губами. Боец, успевший наполнить ее лоно своей спермой, притянул ее к себе, впиваясь поцелуем в истерзанные братом губы. Рядом лег Вожак, деля с ним ее очаровательный ротик. Они то целовали ее вдвоем, то по очереди ласкали ее своими грубыми, в мозолях руками, отчего она дрожала еще сильнее, отвечая им со всевозможным пылом. Она хорошо знала все их тайные места, уязвимые точки. Боец тихо застонал, когда она осторожно погладила его за ухом, а Вожак потерся вновь вставшим членом о ее бедро, после ее нежного укуса в сосок — грудь была его эрогенной зоной.
А пока они втроем мило играли в очередную прелюдию перед очередным заходом, Милый уже страстно вылизывал розовое колечко ануса. Когда он вошел в него сразу двумя пальцами, то довольно хлопнул по округлому заду — она готовилась к сегодняшней встрече, и он мог, не церемонясь и не тратя времени, протаранить ее вторую дырочку, тоже жаждущую внимания. Легкая боль от вторжения в узкий анус потонула в ласках, подаренной ей Бойцом и Вожаком. Распаляясь все больше, первый наконец не выдержал и, перетянув ее на себя, вошел в ее опустевшее лоно. Чувствуя в себе сразу два члена, двигающихся удивительно синхронно, Лисари в голос застонала, царапая грудь Вожака. Тот кончил прямо ей на бедро, а потом склонился и принялся слизывать свою сперму.
Их все больше утягивало в эту бездну безумия. Неважно, кто из них что больше любил и как, сегодня ночью они все побывают в ней, раз за разом доводя до желанного пика наслаждения…
…Они лежали на огромной кровати, способной вместить, наверное, отряд солдат, и наслаждались покоем. Окон в спальнях третьего этажа не было, и о времени суток можно было судить лишь по настенным часам, тикающим так тихо, что даже эльфам сложно было их услышать. Любовников едва не разморил сон, когда Вожак вдруг поднялся с кровати. Остальные восприняли это как сигнал к действию. Лисари легко (отработанно годами после "службы" в борделе) подхватила платье, которое ее любовники предусмотрительно оставили целым, несмотря на запал, и одевшись, исчезла в полутьме коридора. Она знала, что они уйдут так же незаметно, как и она. Встретятся они лишь через месяц, вновь здесь и вновь на одну ночь. Вот уже пятнадцать лет Лисари навещала свой старый бордель в каждый последний выходной каждого зимнего месяца — и каждый раз ее ждали ее неутомимые любовники. Ее зеркальные принцы — так иногда она их про себя называла. Одинаковые внешне, они были так различны внутри и все же двигались как единое целое.
***
— Зайдешь на бокальчик вина? — предложила стоящая на лестничной площадке Жейни.
— После ванной.
— О да, понимаю, — ухмыльнулась та и стала подниматься следом. Четвертого этажа здесь не было, его роль играл чердак, хорошо обустроенный и превращенный в несколько небольших комнат — покои мадам. По старой дружбе Жейни "великодушно" уступила свою личную ванную Лисари — как делала это всегда.
— Не понимаю тебя, — пригубив горячий чай, заметила она. — Любая бы девочка убежала от них с визгом — мало что темные, так еще и трое, — а ты сама идешь.
— Не ври, когда это девочки с улицы Красных Фонарей, а тем более из нашей "Бархатной ночи" бегали от щедрых клиентов!
— И все же даже для нас это бывает тяжело.
— О да, нелегкая судьба блудниц! Что же до меня, то ты ведь помнишь, я всегда слыла извращенкой, — с кривой улыбкой ответила Лисари, расчесывая свои длинные волосы. От воды и постоянного заплетания они свились кольцами, заставляя зубья гребня с боем пробиваться вниз.
— Ты все равно безумна, но мне какое дело? Чаю? Вина?
— Благодарю, мне пора.
— Куда спешишь?
— Не думаю, что тебе нужно это знать.
Накинув на плечи свой плащ, Лисари покинула бордель "Бархатная ночь", как всегда, через черный ход. Рассвет уже брезжил на горизонте. Вожак всегда строго следил за временем, даже строже самой Лисари, которая уже давным-давно жила двойной жизнью и теперь возвращалась домой. Но прежде она заскочила в уже закрытое кафе переодеться. Не стоит давать повод соседям посудачить. Ее доход позволял ей жить в одном из самых престижных районов — Квартале Ремесленников. Не чета, конечно, Старому Кварталу зато спокойнее Торгового Квартала и Квартала Бедняков. Но где еще, кроме последнего, можно было найти тот самый дурманящий и сводящий с ума ветер приключений?
Лисари любила ходить пешком — ее деятельная натура не переносила степенства, и она чаще всего передвигалась достаточно быстро, — но сегодня она не поскупилась на наемный экипаж — роскошь по меркам жителей Квартала Ремесленников. Даже у ее выносливости был предел.
Небольшой двухэтажный домик встретил ее тишиной. Она жила одна и была неимоверно счастлива. Служанка приходила раз в неделю, готовила Лисари сама, любовники у нее были, хоть и такие сезонные — что еще нужно? Дело процветает, от клиентов нет отбоя, а соседи только и делают, что сплетничают о ее личной жизни. На фоне здешних простоватых кумушек, светлая эльфийка, умеющая покорять сердца мужчин одним взглядом, была словно лебедь среди уток. Наверняка ведь у нее есть любовник и даже не один — так рассуждали кумушки, а Лисари смеялась над ними, продолжая жить полной жизнью. У нее все было хорошо. Она со всем справилась и уже давно не боялась завтрашнего дня. Что он может ей принести?
***
Над Рестанией падал снег, мягкими хлопьями оседая на каменной мостовой. И не было ему дела до того, что совсем скоро его обагрят кровью.
— Что я вам сказал? — вкрадчиво поинтересовался черноволосый мужчина в потрепанном плаще. Его вид оставлял желать лучшего, больше всего он напоминал наемника среднего пошиба, однако это был обман. На самом деле этот человек являлся очень и очень влиятельной личностью. Но об этом знали пока немногие.
Удар сапогом с железной обивкой заставил стоящего на коленях оборотня захаркать кровью, разбрызгивая ее по снегу.
Человек нагнулся размеренно произнес:
— Сколько будем упрямиться?
Оборотень ответил ему непокорным взглядом и неожиданно плюнул прямо в лицо черноволосому. Стоявшие по обе стороны телохранители тут же огрели дубинами и без того побитое тело. Учитывая, что эти двое явно не блистали умом (за что и были выбраны в сопровождающие), то силу соизмерять не умели. Дубина одного из них опустилась на голову оборотня, размозжив череп. Мозги с каплями крови упали на снег, создавая столь неэстетичную картину.
— Перестарались, — цокнул человек. Его подручные застыли в страхе — они вовсе не желали злить своего начальника. Тот был жесток, когда нарушали его приказы. Но на сей раз брюнет остался доволен таким поворотом событий. Да, он так и не добился от оборотня сведений о золоте, зато оставил достаточно устрашающий пример для других наглецов, посмевших думать, что его можно надурить. Его.
— Что встали? За работу! — прикрикнул он на охранников, и те быстро подтащили к начальнику следующего пленника. А всего их было семь…
Глава 2. Искаженное отражение
Рестания была не только центром мира — особенно в вопросе торговли, — но и самым древним городом. Стены ее пережили не одно столетия и не раз были разрушены. Когда-то она состояла из одного лишь Старого Квартала, но потом разрослась, перекинулась через Асдель (в переводе с эльфийского — Великая) и стала огромным городом, в котором жили представители, кажется, всех рас. Даже темных, пусть официально Орден Свете не пускал их в Рестанию, но Лисари, достаточно повертевшаяся в не самых приятных кругах, знала, что в городе существует еще один мир — теневой и полностью незаконный. В нем можно было встретить кого угодно — даже темных эльфов и орков. Хотя последние все же жили в Рестании открыто, пусть и под осуждением паладинов. Но пока баланс в городе не сместился в сторону светлых, Ордену приходилось сдерживать аппетиты и закрывать глаза на многое.
