Но то — жизнь реальная и достаточно грязная. Рестания же, несмотря на скептическое отношение Лисари ко всему, обладала, по ее мнению, и многими светлыми сторонами. Это был красивый, шумный и наполненный жизнью город. Некоторые места здесь были настолько древние, несущие в себе великую силу, что даже Лисари восторгалась ими. Одним из таких была Академия Трех Солнц. Это величественное сооружение из белого камня с тремя золотыми шпилями возвышалось над Рестанией, поражая всех своей красотой. Здесь учились лучшие умы мира (так, по крайней мере, считалось) и, естественно, преподавали одаренные профессора. Именно к одной из них Лисари периодически наведывалась, но не потому что вдруг возжелала учиться — жизнь уже дала ей необходимые навыки, — а потому что эта особа, к сожалению, являлась ее родной сестрой. Еще и близнецом.
Глядя на склонившуюся к алхимическому столу Алисию, Лисари в очередной раз задалась вопросом: почему ее зеркальные принцы так похожи, словно единое целое, а они с сестрой — совершенно разные эльфийки с противоположными характерами, взглядами на жизнь и мироощущением.
— Тебе следует перестать пить эту гадость.
— Если я это сделаю, то скоро буду ходить с животом, — пренебрежительно фыркнула Лисари, откидывая со лба выпавшую из прически косичку.
Алисия лишь покачала головой, недовольно поджав губы.
— Эта настойка имеет крайне неприятный эффект — при постоянном употребление она вызывает бесплодие. Даже у светлых эльфов, — многозначительно добавила Алисия, глядя на младшую (всего на семь минут) сестру.
— Чудесно-то как! — воскликнула та, потягиваясь на стуле — и почему в лазарете все такое неудобное? Чтобы никто не выздоравливал? — Скажи, когда наконец это произойдет.
— Стать матерью — это великое счастье для каждой женщины.
— То-то у тебя десять детей, — хмыкнула Лисари. Алисия сверкнула серыми глазами.
— Я еще не встретила своего любимого, с которым бы познала радости материнства.
— Не очень-то ты к этому стремишься, Лиси. В твоем лазарете никого, кроме девочек-помощниц и не встретишь.
— Мне хватило общения с мужчинами на войне, — отрезала Алисия. — Жизненные невзгоды откладывают свои отпечатки на наши судьбы и души. Ты можешь сколько угодно веселиться, Лисари, но ты тоже подвержена этому.
— Очень тебя прошу, не начинай читать нотации, — взмолилась младшая сестра и страдальчески вздохнула, когда старшая, смерив ее типично ханжеским взглядом, ответила:
— Я пытаюсь повлиять на тебя, чтобы ты изменилась. В лучшую сторону.
— Мне и так хорошо. Я понимала твое возмущение, когда я работала в борделе, но, Лиси, что тебя не устраивает сейчас?
— Твои продолжающиеся беспорядочные связи с мужчинами! И не называй меня "Лиси"! Лисари, какая разница, держишь ли ты кафе или продаешь свое тело в борделе, если твое отношение к жизни остается неизменным?
— Кому какая разница, чем я занимаюсь? Я не нарушаю законы Рестании, я счастлива, так кому какое дело до моего морального облика?
— Мне есть дело, Лисари. Хоть я тебе всего лишь старшая сестра, а не мать.
— Не вспоминай ее, — попросила Лисари, и в глубине ее обычно веселых серых глаз мелькнула неприкрытая злоба. Алисия вновь поджала губы и отвернулась, продолжив раскладывать свои травки по колбочкам. Тема родителей была практически запретной между сестрами.
А все началось с полсотни лет назад, когда одна юная светлая эльфийка-целительница, путешествуя по Лесам фейри познакомилась с молодым оборотнем, небольшая община которого существовала в землях нимф и дриад еще со времен Южной войны. Учитывая, что двуликие во всем мире считались приспешникам Тьмы, то такое соседство было более чем удивительно, и, естественно, любовь между оборотнем и светлой эльфийкой не нашла одобрения у сородичей последней. Но юность и горячее сердце невозможно победить доводами разума. Влюбленные сбежали в Рестанию, где собирались связать себя узами брака в Храме Забытых Богов — покровителей всех существ в мире. Однако цель их пути не была достигнута. Лената, королевство людей, расположенное на юго-востоке от Рестании и на юго-западе от Лесов фейри, уже много лет пылала в пожарах гражданской войны. Так и не сумев восстановиться после Южной войны, она с каждым годом все больше гибла. Земли Ленаты стали весьма опасны для простых путешественников, но окрыленная любовью пара то ли не знала об этом, то ли не задумывалась — так или иначе, но до Рестании они не добрались, закончив свои дни в одной из кровавых канав разоренной страны и оставив сиротами своих успевших родиться дочерей — пятилетних девочек-близняшек. Они познали и голод, и холод, и человеческую жестокость, но все же сумели выжить и даже добраться до Рестании, осуществив мечту своих родителей. Им было семнадцать — сущий пустяк для бессмертных эльфиек, — когда они, грязные и измученные нищенки оказались в Столице Мира. Без золота, без связей и семьи они были никем здесь, а прошлое накладывало свой отпечаток. В Рестании их ждала еще более незавидная судьба, чем в Ленате, но сестры обладали поистине невероятным упорством. Хлебнув горькой чаши в самом начале жизни, дальше они практически ничего не боялись. Вот только пути их все равно разошлись. Правильная и строгая Алисия, несмотря на пережитое, не опустила руки и отправилась в городской лазарет помощницей, где, едва сводя концы с концами, она не только смогла развить свой природный дар целительницы, но и завоевать признание своих коллег, став не только выдающимся лекарем, но и заняв должность преподавателя в самой Академии Трех Солнц. Грязное. Кровавое прошлое было забыто.
А вот Лисари, к ужасу сестры, пережившая ничуть не меньше насилия, пошла работать… в бордель! Имея возможность начать жизнь с чистого листа, она решила упасть еще ниже — так считала Алисия. Лисари от всех нравоучений сестры лишь отмахивалась: у нее тоже была мечта — открыть свою едальню. Можно было, конечно, пойти работать поваром, но даже при бессмертной жизни светлой эльфийки ей пришлось бы копить золото лет двести. Лисари обладала упорством не меньшим, чем ее сестра, при этом те самые моральные принципы у нее отсутствовали напрочь. Вернее, она их в себе уничтожила. Жизнь жестока, и чтобы в ней чего-то добиться, надо чем-то пожертвовать. Лисари много, очень много лет проработала в борделе — не каком-нибудь притоне низкого пошиба, а в одном из самых элитных заведений Рестании. То что отвращало Алисию, ее сестру даже не смущало. Она была красива, как всякая светлая эльфийка, быстро научилась мастерски ублажать мужчин, а циничное отношение к жизни позволило ей не обезумить после стольких лет ежедневных унижений и, зачастую, боли. Никто ведь не будет заботиться о самочувствии шлюх! Нет, конечно, у Лисари были и хорошие, приятные клиенты — благодаря сноровке она быстро выбилась в ряды самых элитных девочек, которые иногда даже сами выбирали, к кому идти — и сама она иногда заводила любовников на стороне, но основа ее жизни оставалась неизменна. Она раз за разом продавала свое тело и — что еще больше пугало ее старшую сестры — не жалела об этом, даже иногда находя удовольствие в отношениях с мужчинами. Частенько девушки ссорились по этому поводу, и тогда Алисия обзывала Лисари нимфоманкой, а та ее — ханжой. Именно из-за столь явного непонимания между сестрами, младшая практически не посвящала старшую в свою личную жизнь и не изливала ей душу. Поэтому Алисия даже не подозревала о том, что у Лисари уже много лет существует лишь один "роман". А началось все в том самом борделе "Бархатная ночь" пятнадцать лет назад. Это был последний год работы Лисари там, но тогда она об этом еще не знала. Работа в борделе — это фактически рабство, и золото там можно было заработать хоть и много, но с превеликим трудом. Лисари обладала недюжинной хитростью, изворотливость и лживостью, клиенты ее всегда оставались довольны, и она всеми правдами и неправдами (никто ведь не откажется от маленького подарка от преданного поклонника?) скопила достаточную сумму, чтобы можно было открывать свое дело. И все же ей никак не удавалось найти место под свое будущее заведение, а жить на что-то было нужно. Тратить заработанное за годы в борделе золото она не могла себе позволить, поэтому продолжала, в душе ненавидя свою жизнь, каждый день ложиться под людей, оборотней, эльфов и даже темных. А что? Рестания — город свободный, орков в нем было немало, а те очень любили светлых эльфиек, так что Лисари пользовалась популярностью. К тому же она особенно ценилась у мадам за то, что могла обслужить любого, даже самого проблемного клиента. Именно поэтому, когда в один морозный вечер — это был последний выходной первого месяца зимы — в "Бархатную ночь" заявились три дроу, именно Лисари выпала "почетная" обязанность удовлетворить их. И плевать было на то, что в ней сегодня уже успело побывать двенадцать мужчин, трое из которых не то что не были нежны — они попросту изнасиловали ее, несмотря на весь ее богатый опыт. Так что на третий этаж она поднималась с мыслью, что больше не может. И все же, скорее небо поменялось бы местами с землей, чем Лисари — или Лэи, как ее тут звали — отступила. Так что трех совершенно одинаковых, словно зеркальные копии, темных эльфов встретила весьма обольстительная девушка с медовой улыбкой на устах. Они смотрели с невыносимым высокомерием и недоверчивостью. Лисари внимательно вглядывалась в их лица, пытаясь предугадать, что им нужно. Три мужчины за раз — не новость для нее, но темные эльфы… Их было не так много в Рестании, и все они, естественно, являлись агентами Темной Империи. Дроу отличались жестокостью даже по меркам дна Рестании, которое Лисари успела познать сполна. Так что когда ее довольно грубо дернули на кровать, она не сопротивлялась, а лишь подалась вперед. Вот только секса в тот день так и не случилось, потому что стоило только одному из близнецов войти в нее, как он тут же вышел, а два других резко дернули ее подбородок вверх, вглядываясь в лицо. Но увидеть они ничего не смогли: Лисари умела владеть собой. Однако то ли они как-то почуяли ее усталость и боль, то ли были достаточно опытными мужчинами — по эльфам, особенно темным, возраст определить практически невозможно, — но они ее больше не тронули. Она тогда так разозлилась — мадам серьезно накажет ее за провал — и сама поцеловала одного из них, а потом притянула второго и третьего. Они вперемешку валялись на кровати и поочередно целовались, то по двое, то по трое. Лисари начинали нравиться они: три таких горячих, сильных, умелых мужчины. Она даже не удержалась и взяла в рот у каждого, хотелось увидеть эмоции на их непоницаемо-мрачных лицах. Это была странная ночь, полная какой-то удивительной нежности — они ведь тоже помогли дойти ей до пика, при этом стараясь не тревожить. Но их умелые руки и языки сумели доставить ей наслаждение. А самое главное — они расплатились за ночь! Мадам осталась довольна. Через месяц она вдруг заявила Лисари, что в последний выходной та может не утруждать себя работой и подготовиться к встречи со старыми клиентами.
— Они попросили, чтобы ты сегодня не была занята и обслужила только их, — призналась мадам, и ее стальной взгляд прошил эльфийку насквозь. — Они хорошо заплатили. Ты должна ублажать их так, как никого в жизни. Эти темные платят столько, что все мои девочки не отработают за неделю.
Трое дроу, сами того не подозревая, впервые подарили ей день, свободный от этого ужаса. И хоть Лисари нравилось дурить мужчин, ощущая свою власть над ними, тогда, на миг ощутив свободу и покой, она поняла, что ненавидит свою жизнь. Сколько лет она изображала перед сестрой гулящую девку, играющую мужчинами и наслаждающуюся их вниманием — все это было правдой! — но когда она оказалась в объятиях темных, то что-то неуловимо изменилось. Такого горячего, отвязного и полностью безумно секса у нее не было давно, а уж сразу с тремя — никогда! Не хотелось признавать, но даже ее вольные любовники (не из борделя) не могли доставить ей такого удовольствия.
Через месяц они встретились еще раз, а потом дроу исчезли. Лисари проработала в борделе еще пару месяцев и наконец вырвалась оттуда — ей подвернулось хорошее предложение купить разваленный дом на границе Квартала Магов и Старого Квартала. Мечта о собственном кафе со сладостями стала реальностью, а "Бархатная ночь" осталась в прошлом. Мадам, естественно, не хотела отпускать ее, но Лисари имела достаточно знакомств и за пределами борделя — она умела нравиться мужчинам даже не вступая с ними в связь, — так что женщине доступно объяснили, что об этой светлой эльфийке она может забыть. Лисари вырвалась на свободу, полностью посвящая себя своей мечте. Первое время дел было невпроворот: требовалось заново отстроить здание, позаботиться о внутреннем ремонте, обстановке, составить меню, нанять персонал — в общем, времени новоявленной хозяйке "Десертов на любой вкус" катастрофически не хватало. И все же она иногда заглядывала в Квартал Бедняков, где жили некоторые ее покровители — на счастье, теперь довольствующиеся только ее золотом. Именно в одном из таких мест Лисари в следующую зиму нашла встревоженная мадам "Бархатной ночи" и принялась чуть ли не на коленях умолять разок обслужить старых клиентов.
— Они меня убьют, а бордель сожгут к демонам, если тебя не будет, — прошипела женщина разозленной кошкой. — Знаешь, как они разъярились, когда я не смогла дать им тебя? Сказали, чтобы ты пришла в следующий последний выходной месяца… Лэи, я заплачу тебе столько, сколько ты захочешь!
Но Лисари готова была согласиться и без золота — почти год воздержания сделал свое дело, и внизу живота приятно тянуло при мысли о ее умелых любовниках. В тот раз все вновь повторилось. А вот от золота мадам она отказалась, даже — впервые в жизни — оскорбилась. Она теперь зарабатывала своим кафе, и плата за то, что ее хорошенько прокатили на своих членах дроу, ей была не нужна. Она лишь договорилась с хозяйкой о следующем визите: темные эльфы посещали бордель трижды в год. С тех пор Лисари стала наведываться в каждый последний выходной зимнего месяца, чтобы насладиться столь желанной близостью мужчин. Они никогда не общались, она ни разу не слышала их голосов — только когда они стонали, — это был лишь секс. Горячий, страстный и совершенно невероятный, но все же только секс. Они не пытались сблизиться или поговорить, Лисари не думала отыскать их или что-то вызнать. Приходила три раза в год в свой старый бордель вечером и также уходила утром. Все остальное время она посвящала своей основной, настоящей жизни, и это ее вполне устраивало…
— Лисари? — окликнула замечтавшуюся сестру Алисия.
— А? Что? Ты говорила что-то важное?
— Нет, конечно же! — в ярости процедила целительница и хлопнула на стол перед нерадивой сестрой пузырек с мутноватой жидкостью.
Лисари уже протянула было к нему руки, но Алисия тут же отодвинула флакон.
— Тебе не стоит его пить. За столько лет ты слишком сильно отравила свой организм. Возможно, даже я уже не смогу тебе помочь.
— Мне не нужны дети, Лиси, — равнодушно пожала плечами Лисари, выдирая из цепких пальцев сестры противозачаточный настой. — Я буду даже рада, если получу гарантию их полного отсутствия. Последнее, что мне нужно в жизни — это сопливые и плачущие проблемы!
Глядя на склонившуюся к алхимическому столу Алисию, Лисари в очередной раз задалась вопросом: почему ее зеркальные принцы так похожи, словно единое целое, а они с сестрой — совершенно разные эльфийки с противоположными характерами, взглядами на жизнь и мироощущением.
— Тебе следует перестать пить эту гадость.
— Если я это сделаю, то скоро буду ходить с животом, — пренебрежительно фыркнула Лисари, откидывая со лба выпавшую из прически косичку.
Алисия лишь покачала головой, недовольно поджав губы.
— Эта настойка имеет крайне неприятный эффект — при постоянном употребление она вызывает бесплодие. Даже у светлых эльфов, — многозначительно добавила Алисия, глядя на младшую (всего на семь минут) сестру.
— Чудесно-то как! — воскликнула та, потягиваясь на стуле — и почему в лазарете все такое неудобное? Чтобы никто не выздоравливал? — Скажи, когда наконец это произойдет.
— Стать матерью — это великое счастье для каждой женщины.
— То-то у тебя десять детей, — хмыкнула Лисари. Алисия сверкнула серыми глазами.
— Я еще не встретила своего любимого, с которым бы познала радости материнства.
— Не очень-то ты к этому стремишься, Лиси. В твоем лазарете никого, кроме девочек-помощниц и не встретишь.
— Мне хватило общения с мужчинами на войне, — отрезала Алисия. — Жизненные невзгоды откладывают свои отпечатки на наши судьбы и души. Ты можешь сколько угодно веселиться, Лисари, но ты тоже подвержена этому.
— Очень тебя прошу, не начинай читать нотации, — взмолилась младшая сестра и страдальчески вздохнула, когда старшая, смерив ее типично ханжеским взглядом, ответила:
— Я пытаюсь повлиять на тебя, чтобы ты изменилась. В лучшую сторону.
— Мне и так хорошо. Я понимала твое возмущение, когда я работала в борделе, но, Лиси, что тебя не устраивает сейчас?
— Твои продолжающиеся беспорядочные связи с мужчинами! И не называй меня "Лиси"! Лисари, какая разница, держишь ли ты кафе или продаешь свое тело в борделе, если твое отношение к жизни остается неизменным?
— Кому какая разница, чем я занимаюсь? Я не нарушаю законы Рестании, я счастлива, так кому какое дело до моего морального облика?
— Мне есть дело, Лисари. Хоть я тебе всего лишь старшая сестра, а не мать.
— Не вспоминай ее, — попросила Лисари, и в глубине ее обычно веселых серых глаз мелькнула неприкрытая злоба. Алисия вновь поджала губы и отвернулась, продолжив раскладывать свои травки по колбочкам. Тема родителей была практически запретной между сестрами.
А все началось с полсотни лет назад, когда одна юная светлая эльфийка-целительница, путешествуя по Лесам фейри познакомилась с молодым оборотнем, небольшая община которого существовала в землях нимф и дриад еще со времен Южной войны. Учитывая, что двуликие во всем мире считались приспешникам Тьмы, то такое соседство было более чем удивительно, и, естественно, любовь между оборотнем и светлой эльфийкой не нашла одобрения у сородичей последней. Но юность и горячее сердце невозможно победить доводами разума. Влюбленные сбежали в Рестанию, где собирались связать себя узами брака в Храме Забытых Богов — покровителей всех существ в мире. Однако цель их пути не была достигнута. Лената, королевство людей, расположенное на юго-востоке от Рестании и на юго-западе от Лесов фейри, уже много лет пылала в пожарах гражданской войны. Так и не сумев восстановиться после Южной войны, она с каждым годом все больше гибла. Земли Ленаты стали весьма опасны для простых путешественников, но окрыленная любовью пара то ли не знала об этом, то ли не задумывалась — так или иначе, но до Рестании они не добрались, закончив свои дни в одной из кровавых канав разоренной страны и оставив сиротами своих успевших родиться дочерей — пятилетних девочек-близняшек. Они познали и голод, и холод, и человеческую жестокость, но все же сумели выжить и даже добраться до Рестании, осуществив мечту своих родителей. Им было семнадцать — сущий пустяк для бессмертных эльфиек, — когда они, грязные и измученные нищенки оказались в Столице Мира. Без золота, без связей и семьи они были никем здесь, а прошлое накладывало свой отпечаток. В Рестании их ждала еще более незавидная судьба, чем в Ленате, но сестры обладали поистине невероятным упорством. Хлебнув горькой чаши в самом начале жизни, дальше они практически ничего не боялись. Вот только пути их все равно разошлись. Правильная и строгая Алисия, несмотря на пережитое, не опустила руки и отправилась в городской лазарет помощницей, где, едва сводя концы с концами, она не только смогла развить свой природный дар целительницы, но и завоевать признание своих коллег, став не только выдающимся лекарем, но и заняв должность преподавателя в самой Академии Трех Солнц. Грязное. Кровавое прошлое было забыто.
А вот Лисари, к ужасу сестры, пережившая ничуть не меньше насилия, пошла работать… в бордель! Имея возможность начать жизнь с чистого листа, она решила упасть еще ниже — так считала Алисия. Лисари от всех нравоучений сестры лишь отмахивалась: у нее тоже была мечта — открыть свою едальню. Можно было, конечно, пойти работать поваром, но даже при бессмертной жизни светлой эльфийки ей пришлось бы копить золото лет двести. Лисари обладала упорством не меньшим, чем ее сестра, при этом те самые моральные принципы у нее отсутствовали напрочь. Вернее, она их в себе уничтожила. Жизнь жестока, и чтобы в ней чего-то добиться, надо чем-то пожертвовать. Лисари много, очень много лет проработала в борделе — не каком-нибудь притоне низкого пошиба, а в одном из самых элитных заведений Рестании. То что отвращало Алисию, ее сестру даже не смущало. Она была красива, как всякая светлая эльфийка, быстро научилась мастерски ублажать мужчин, а циничное отношение к жизни позволило ей не обезумить после стольких лет ежедневных унижений и, зачастую, боли. Никто ведь не будет заботиться о самочувствии шлюх! Нет, конечно, у Лисари были и хорошие, приятные клиенты — благодаря сноровке она быстро выбилась в ряды самых элитных девочек, которые иногда даже сами выбирали, к кому идти — и сама она иногда заводила любовников на стороне, но основа ее жизни оставалась неизменна. Она раз за разом продавала свое тело и — что еще больше пугало ее старшую сестры — не жалела об этом, даже иногда находя удовольствие в отношениях с мужчинами. Частенько девушки ссорились по этому поводу, и тогда Алисия обзывала Лисари нимфоманкой, а та ее — ханжой. Именно из-за столь явного непонимания между сестрами, младшая практически не посвящала старшую в свою личную жизнь и не изливала ей душу. Поэтому Алисия даже не подозревала о том, что у Лисари уже много лет существует лишь один "роман". А началось все в том самом борделе "Бархатная ночь" пятнадцать лет назад. Это был последний год работы Лисари там, но тогда она об этом еще не знала. Работа в борделе — это фактически рабство, и золото там можно было заработать хоть и много, но с превеликим трудом. Лисари обладала недюжинной хитростью, изворотливость и лживостью, клиенты ее всегда оставались довольны, и она всеми правдами и неправдами (никто ведь не откажется от маленького подарка от преданного поклонника?) скопила достаточную сумму, чтобы можно было открывать свое дело. И все же ей никак не удавалось найти место под свое будущее заведение, а жить на что-то было нужно. Тратить заработанное за годы в борделе золото она не могла себе позволить, поэтому продолжала, в душе ненавидя свою жизнь, каждый день ложиться под людей, оборотней, эльфов и даже темных. А что? Рестания — город свободный, орков в нем было немало, а те очень любили светлых эльфиек, так что Лисари пользовалась популярностью. К тому же она особенно ценилась у мадам за то, что могла обслужить любого, даже самого проблемного клиента. Именно поэтому, когда в один морозный вечер — это был последний выходной первого месяца зимы — в "Бархатную ночь" заявились три дроу, именно Лисари выпала "почетная" обязанность удовлетворить их. И плевать было на то, что в ней сегодня уже успело побывать двенадцать мужчин, трое из которых не то что не были нежны — они попросту изнасиловали ее, несмотря на весь ее богатый опыт. Так что на третий этаж она поднималась с мыслью, что больше не может. И все же, скорее небо поменялось бы местами с землей, чем Лисари — или Лэи, как ее тут звали — отступила. Так что трех совершенно одинаковых, словно зеркальные копии, темных эльфов встретила весьма обольстительная девушка с медовой улыбкой на устах. Они смотрели с невыносимым высокомерием и недоверчивостью. Лисари внимательно вглядывалась в их лица, пытаясь предугадать, что им нужно. Три мужчины за раз — не новость для нее, но темные эльфы… Их было не так много в Рестании, и все они, естественно, являлись агентами Темной Империи. Дроу отличались жестокостью даже по меркам дна Рестании, которое Лисари успела познать сполна. Так что когда ее довольно грубо дернули на кровать, она не сопротивлялась, а лишь подалась вперед. Вот только секса в тот день так и не случилось, потому что стоило только одному из близнецов войти в нее, как он тут же вышел, а два других резко дернули ее подбородок вверх, вглядываясь в лицо. Но увидеть они ничего не смогли: Лисари умела владеть собой. Однако то ли они как-то почуяли ее усталость и боль, то ли были достаточно опытными мужчинами — по эльфам, особенно темным, возраст определить практически невозможно, — но они ее больше не тронули. Она тогда так разозлилась — мадам серьезно накажет ее за провал — и сама поцеловала одного из них, а потом притянула второго и третьего. Они вперемешку валялись на кровати и поочередно целовались, то по двое, то по трое. Лисари начинали нравиться они: три таких горячих, сильных, умелых мужчины. Она даже не удержалась и взяла в рот у каждого, хотелось увидеть эмоции на их непоницаемо-мрачных лицах. Это была странная ночь, полная какой-то удивительной нежности — они ведь тоже помогли дойти ей до пика, при этом стараясь не тревожить. Но их умелые руки и языки сумели доставить ей наслаждение. А самое главное — они расплатились за ночь! Мадам осталась довольна. Через месяц она вдруг заявила Лисари, что в последний выходной та может не утруждать себя работой и подготовиться к встречи со старыми клиентами.
— Они попросили, чтобы ты сегодня не была занята и обслужила только их, — призналась мадам, и ее стальной взгляд прошил эльфийку насквозь. — Они хорошо заплатили. Ты должна ублажать их так, как никого в жизни. Эти темные платят столько, что все мои девочки не отработают за неделю.
Трое дроу, сами того не подозревая, впервые подарили ей день, свободный от этого ужаса. И хоть Лисари нравилось дурить мужчин, ощущая свою власть над ними, тогда, на миг ощутив свободу и покой, она поняла, что ненавидит свою жизнь. Сколько лет она изображала перед сестрой гулящую девку, играющую мужчинами и наслаждающуюся их вниманием — все это было правдой! — но когда она оказалась в объятиях темных, то что-то неуловимо изменилось. Такого горячего, отвязного и полностью безумно секса у нее не было давно, а уж сразу с тремя — никогда! Не хотелось признавать, но даже ее вольные любовники (не из борделя) не могли доставить ей такого удовольствия.
Через месяц они встретились еще раз, а потом дроу исчезли. Лисари проработала в борделе еще пару месяцев и наконец вырвалась оттуда — ей подвернулось хорошее предложение купить разваленный дом на границе Квартала Магов и Старого Квартала. Мечта о собственном кафе со сладостями стала реальностью, а "Бархатная ночь" осталась в прошлом. Мадам, естественно, не хотела отпускать ее, но Лисари имела достаточно знакомств и за пределами борделя — она умела нравиться мужчинам даже не вступая с ними в связь, — так что женщине доступно объяснили, что об этой светлой эльфийке она может забыть. Лисари вырвалась на свободу, полностью посвящая себя своей мечте. Первое время дел было невпроворот: требовалось заново отстроить здание, позаботиться о внутреннем ремонте, обстановке, составить меню, нанять персонал — в общем, времени новоявленной хозяйке "Десертов на любой вкус" катастрофически не хватало. И все же она иногда заглядывала в Квартал Бедняков, где жили некоторые ее покровители — на счастье, теперь довольствующиеся только ее золотом. Именно в одном из таких мест Лисари в следующую зиму нашла встревоженная мадам "Бархатной ночи" и принялась чуть ли не на коленях умолять разок обслужить старых клиентов.
— Они меня убьют, а бордель сожгут к демонам, если тебя не будет, — прошипела женщина разозленной кошкой. — Знаешь, как они разъярились, когда я не смогла дать им тебя? Сказали, чтобы ты пришла в следующий последний выходной месяца… Лэи, я заплачу тебе столько, сколько ты захочешь!
Но Лисари готова была согласиться и без золота — почти год воздержания сделал свое дело, и внизу живота приятно тянуло при мысли о ее умелых любовниках. В тот раз все вновь повторилось. А вот от золота мадам она отказалась, даже — впервые в жизни — оскорбилась. Она теперь зарабатывала своим кафе, и плата за то, что ее хорошенько прокатили на своих членах дроу, ей была не нужна. Она лишь договорилась с хозяйкой о следующем визите: темные эльфы посещали бордель трижды в год. С тех пор Лисари стала наведываться в каждый последний выходной зимнего месяца, чтобы насладиться столь желанной близостью мужчин. Они никогда не общались, она ни разу не слышала их голосов — только когда они стонали, — это был лишь секс. Горячий, страстный и совершенно невероятный, но все же только секс. Они не пытались сблизиться или поговорить, Лисари не думала отыскать их или что-то вызнать. Приходила три раза в год в свой старый бордель вечером и также уходила утром. Все остальное время она посвящала своей основной, настоящей жизни, и это ее вполне устраивало…
— Лисари? — окликнула замечтавшуюся сестру Алисия.
— А? Что? Ты говорила что-то важное?
— Нет, конечно же! — в ярости процедила целительница и хлопнула на стол перед нерадивой сестрой пузырек с мутноватой жидкостью.
Лисари уже протянула было к нему руки, но Алисия тут же отодвинула флакон.
— Тебе не стоит его пить. За столько лет ты слишком сильно отравила свой организм. Возможно, даже я уже не смогу тебе помочь.
— Мне не нужны дети, Лиси, — равнодушно пожала плечами Лисари, выдирая из цепких пальцев сестры противозачаточный настой. — Я буду даже рада, если получу гарантию их полного отсутствия. Последнее, что мне нужно в жизни — это сопливые и плачущие проблемы!
