Первый — потому что сын опять рисковал жизнью, а потом еще нахамил, второй — потому что папа посмел сомневаться в нем и отвесил целых два подзатыльника: за то, что рискнул вернуться во Тьму без него, и за то что на причитания дорогого родителя ("Как бы ты в глаза матери смотрел, если бы умер?!") ответил язвительно ("Мама — не некромант, так что смотреть пришлось бы тебе, папа"). В итоге оба Шелар'рис дулись, мастерски изображая оскорбленное достоинство, при этом Велон буквально лучился самодовольством, а Вадерион энергично пытался спрятать гордый за сына взгляд. В общем, муж с сыном, как и всегда, развлекали Элиэн. Это был единственный светлый момент в тот вечер.
Северные ветра были жестоки и беспощадны. Они врезались в каменную кладку, терзали стены высокой крепости, завывали в пустых холодных коридорах. Только у очага, в котором весело потрескивали поленья, можно было найти приют замерзшим и уставшим стражникам, несущим свой вечный караул. С надеждой они отсчитывали минуты, когда подойдет к концу их смена, и они смогут отправиться в теплую казарму. Но то простые стражники, а были в главной крепости Северных Границ и те, кто никогда не отдыхал. Если бы кто-то решил устроить состязание, ища самого занятого эльфа, то Раудгард Вал'Акэш поделил бы первое место со своим верным прислужником Съереллом Вал'Дерос. А в последнее время у них появился еще один конкурент — Риэл, сын покойной и всеми любимой леди Стефалии. Пыла и энтузиазма в нем было достаточно, сказался и характер Вал'Акэш, всегда серьезно относившихся к своему долгу. Так что ни для кого не было новостью, что старший и младший лорд Вал'Акэш опять засиделись в зале совещаний за полночь.
— Мы выезжаем завтра.
— Темного пути, Рау. Я напишу тебе, как продвигаются дела у лесорубов. Надеюсь, Акар выяснит истинную причину произошедшего.
Не отрывая багровы взор от карты северных земель, лорд Вал'Акэш произнес:
— Ты тоже едешь.
Риэл вскинул голову быстрее, чем летит стрела. Во взгляде его было замешательство.
— Но зачем?
— Не хочешь побывать в столице? — поинтересовался Раудгард, пряча улыбку в хмурых складках лба и рта. Только взгляд оставался теплым. — Любой темный, родившийся и выросший на границе, обрадовался бы такому шансу.
— Мне нечего делать в столице, — быстро ответил Риэл, нервничая куда больше, чем если бы его сейчас заставили сражаться против стаи голодных диких варгов.
— Как раз тебе там следует побывать, — не согласился старший Вал'Акэш. Голос его, как и всегда, звучал наставительно, но не жестко и даже не строго. Неудивительно, что оба его воспитанника — и Риэл, и Съерелл — всегда могли быть с ним откровенны.
— Полукровке? — сорвалось с языка у младшего лорда.
Раудгарда понимающе посмотрел на внука и сжал его плечо.
— Лорд Вал'Акэш и наследник Хранителя Северных Границ должен быть представлен Темному Императору. Мне следовало сделать это в прошлый раз, но тогда было не время.
Риэл отчетливо почувствовал пепел печали на языке. Слова Рау напомнили о так и не зажившей ране — смерти матери. В последний раз лорд Вал'Акэш ездил в столицу как раз после трагедии, и в тот момент Риэл, убитый горем, не мог ни о чем думать. Рау, к слову, тоже, хоть он и держался лучше. Но сейчас все изменилось. Прошло время, и, видимо, настала пора принимать действительность.
— Если ты этого желаешь…
— Да. — Вторая рука Рау легла на другое плечо Риэла, и взгляды их встретились.
— Считай это очередным испытанием, которое подбросила тебе Судьба. И не принимай близко к сердцу чувства других. Шелар'рис — бессердечные создания, но они наши правители, и наш долг следовать правилам. Когда-нибудь ты примешь титул Хранителя Северных Границ. Я хочу, чтобы ты был готов. И чтобы Темный Император знал, с кем ему придется иметь дело.
Звучало излишне зловеще, но Риэл понимал, что имел в виду Раудгард. Он смирился. Когда просил Рау, он не мог отказать, даже если предстоящая поездка сулила лишь разочарование и массу косых взглядов на полукровку.
Самым важным для большинства живых существ было торжество справедливости, но мало кто мог его достичь. Именно на этом всегда играл Вадерион. Если установить правила, пусть и достаточно жестокие, а впоследствии четко их соблюдать (или создавать видимость такого соблюдения), то толпа никогда не будет возмущаться. В Темной Империи Вадерион мог казнить любого подданного за предательство, даже ничего не доказывая, однако вольное убийство ради удовольствия он никогда себе не позволял. Если требовалось устранить кого-нибудь, он всегда находил весомую причину — в глазах народа — это сделать, либо же выставлял все как несчастный случай, к которому корона не имеет совершенно никакого отношения. Абсолютная власть имела свои подводные камни: везде были границы. Нельзя позволять подданным думать, что тебе на них плевать, что они для тебя лишь скот и что ты готов убить любого, только чтобы достичь своей цели. Вадерион хорошо умел маскировать свои истинные мотивы и действия, сохраняя лицо в любой ситуации. Этому же он научил сыновей. И пусть те иногда (постоянно!) перегибали палку, дальше невинных шалостей юности (пожар в борделе или разрушения крепостной стены) они не заходили. Даже безумное в своей сути сожжение Вэйзаром юга имела под собой основания, которые и преподнес Вадерион знати: Эрас'Лара, Дар'Нера и Мераш'шес настолько обнаглели, что стали воровать у собственных сородичей, таких же темных, и продавать товары на юг, старым врагам Империи — Шарэту. И вот уже настроенные против южан дроу, орки, тролли и оборотни дружно осуждают их и хвалят принца, положившего конец бесстыдного предательства родины. Конечно, настроить толпу было сложно, но Вадерион давно наловчился это делать. Он преподносил все свои действия как абсолютно справедливые, ведь все зависит от точки зрения. Кто-то скажет, что это двойная мораль, но такие вопросы никогда не беспокоили Вадериона, несмотря на разумную жестокость и внешнее равнодушие, всегда заботившимся и с трепетом относившегося к своему детищу — к своей Империи.
Однако недавно, впервые за более чем тысячелетнее правление, корона пережила серьезный удар по репутации. Если бы Вэйзар казнил Нивегиона за предательство, никто бы и слова не сказал. Но принц демонстративно отказал лорду в праве на месть — и пусть законы Империи были на стороне первого, с точки зрения правильности следовало проявить сдержанность. Однако Вэйзару, спасавшему возлюбленную, было не до этого, в результате чего за считанные дни вся Мерейская Коса узнала, что их хозяин убит принцем, наплевавшим на все нормы приличий и спасшим морскую разбойницу ради, прости Тьма, своей похоти. Ну или любви, но кого это уже интересует? Все уже всё поняли. Грубо говоря, народ не устроило то, что темный принц поставил свои интересы выше законов, правил и обычаев. А нелюди, особенно темные, не любят, когда к ним относятся, как к ничтожеству, скоту, мнением которого можно пренебречь. В глазах Вадериона Вэйзар не совершил ничего ужасного — не далее как несколько десятилетий назад его дорогая хес'си убила Нельгеллу. Но Элиэн сделала это из-за оскорбления сына, темного принца, то есть короны. За это всех ждала казнь, поэтому Нивегион, сколько бы не горевал и не злился, в открытую не мог обвинять Императора. А вот Вэйзар, спасая Шильэт, нарушил ту самую хрупкую видимость справедливости, которую поддерживала их семья на протяжении веков. Теперь Нелья имела полное право кричать на каждом углу, что темный принц убил ее деда и не позволил отомстить за смерть сестер — чем, кстати, она и занималась. Вадерион чувствовал напряжение в обществе, особенно западных земель. Еще так не вовремя влезла Вилеша, даря дракону ярости и недовольства голову — то есть лидера, направляющего. Убить же ни леди Лар'Шера, ни леди Бурошкур Вадерион не мог. Первую — потому что она была последней представительницей древнего рода, прерывать который Император не намеревался, вторую — потому что не мог. Приходилось выкручиваться, изворачиваться и плести интриги. Благо теперь у Тейнола помимо Теней появился самонадеянный помощник, который уже получил свои подзатыльники и готов был дальше рисковать дурной головой.
Вадериону и его семье предстояло восстановить зыбкие границы и обелить (смешно для темных) репутацию. Нельзя позволять народу думать, что ты позволяешь себе слишком много, даже если так на самом деле и есть.
Если бы Велия не была истинной принцессой, умеющей сдерживать эмоции, она бы сейчас вопила в голос, потому что ее "дорогие" "сестры" опять позорили семью. И так это было непростое время! Велия и Велон всеми силами помогали родителям, пока Вэйзар с близнецами пытались удержать язык за зубами. Потому что ситуация была весьма щекотливая. А тут еще эта парочка выскочек! Совершенно недопустимое поведение, но что еще взять с куртизанки и разбойницы?
К запланированному обеду готовились весь месяц. В основном все легло на плечи мамы, Велия старалась помочь ей, однако открыто признавала: в хозяйстве она ничего не понимает. Увы, но папины чаяния, когда он взял на руки долгожданную дочь, не сбылись, и она выросла не классической принцессой, а воином, предпочитающим тяжесть лука в руке и дым ночного костра. Однако голова на плечах у нее имелась, да и пара лишних рук маме не помешала. В итоге к приезду долгожданных гостей все было готово. Встречать их родители доверили Велону и Велии — не будет же Темный Император с супругой ради каких-то лордов мерзнуть на крыльце, а из всех детей, как признался папа, только старший сын с дочкой могли не опозорить его сразу. Близнецы на это пожали плечами и радостные сбежали — с них сняли хоть одну официальную обязанностью. К слову, Вэйзар даже объяснения не стал дожидаться — исчез в ту же секунду и без протеста. В противоположность безалаберному брату, Велон с Велией послушно отправились на то самое крыльцо. Первой прибыла Лар'Шера с мужем и его семьей. Принц с принцессой окинули свою тетку и кузенов равнодушным взглядом, и первый спустился навстречу "дорогим" гостям. Пусть слова его были вежливы, а лицо выражало лишь приветствие, но холод взгляда давал понять, что все это — спектакль. И сколько бы Велон не изображал из себя радушного хозяина и родича, он оставался принцем, а все прибывшие были лишь его подданными. Старший брат всегда хорошо умел поставить на место зарвавшуюся знать, и сейчас Велия с удовольствием наблюдала за тем, как сползают с лиц младших кузенов улыбки.
Ограничившись легким кивком, принцесса пропустила Лар'Шера с Бурошкурами, мысленно посочувствовав брату, и осталась ждать Вал'Акэш. Если верить всезнающему сплетнику Роуну, северный лорд скоро прибудет. Учитывая, что в Меладу пришло лето — пусть и не такое жаркое, как было однажды, — то ожидание Велии даже не было неприятным. Это ее долг. И когда в ворота замка въехала делегация северян, она шагнула с крыльца, натягивая на лицо холодную вежливую улыбку. Здесь стоило соблюдать приличия ради папы, а то с его отношением к Вал'Акэш поводом к скандалу может стать любой чих.
Исподволь с любопытством рассматривая Хранителя Северных Границ, она мимолетным взглядом окинула его сопровождающих — дюжину воинов, среди которых затесались даже орки, и пару знатных, судя по одежде, дроу. Одного она опознала по родовому гербу — Вал'Дерос, тот самый убийца и верный прислужник Вал'Акэш, — а второй… полукровка. Велии хватило секунды, чтобы заметить орочьи черты на эльфийском лице. Теперь для нее он был пустым место, она шагнула к лорду Раудгарду. Тот как раз спешился, его старая, но еще не утратившая мощь пантера недобро смотрела на всех вокруг. Хозяин был ей под стать. Велия с хорошо (очень хорошо) скрытым любопытством разглядывала его грубое лицо. Ни по меркам эльфов, даже темных, ни по меркам орков или людей лорда Раудгарда нельзя было назвать красивым. Изначально не наделенное приятными чертами лицо со временем покрылось шрамами и окаменело, словно старое могучее дерево. И все же в его мощной, полной сил фигуре виднелся настоящий мужчина. Такой сумел бы привлечь любую женщину, несмотря на внешние недостатки. Внутренняя сила куда важнее черт лица или шрамов. Взгляд его, по-своему мудрый и проницательный, прошелся по Велии, когда она произнесла:
— Лорд Вал'Акэш, темной ночи. Я, Велия Шелар'рис, приветствую вас в императорском замке…
Речь ее текла рекой, а глаза так и бегали по лицу Раудгарда. Хоть отец никогда не рассказывал про Хранителя Северных Границ, но его отношения было достаточно, чтобы Велия вела себя осторожнее обычного. Неизвестно, зачем лорд Вал'Акэш приехал в столицу, еще и в такое время! К тому же выглядел он вполне опасным противником. Не то что бы он мог, как некоторые темные принцу, отрубить кому-нибудь голову, но был явно не так прост, как меладская знать. Что таилось в его багровых глазах, видевших не одно столетие? Что думал он, глядя на нее, на замок, чего желал? Обычно Велия легко разгадывала окружающих, особенно мужчин — все было слишком прозаичны, — но Раудгард оставался непроницаем для ее взгляда.
— Темной ночи, ваше высочество, — произнес он вежливо, но что скрывалось за этим? Однако одним жестом он смог все же расположить к себе Велию — он протянул ей ладонь для рукопожатия. Обычно мужчины всегда целовали ей руки, и только лорд Вал'Акэш внезапно изменил правилам хорошего тона. Наконец-то! Знал бы кто, как Велию бесило это различие. К слову, рукопожатие у лорда оказалось крепким.
Пока длился обмен любезностями (к счастью, короткий, северный лорд явно не любил политес) его внук молча стоял рядом, не проявляя признаков жизни, что вполне устраивало Велию. Но вот гость повернулся, представляя принцессе полукровку:
— Лорд Риэл Вал'Акэш, сын моей покойной дочери и мой наследник. Рад представить его вам, ваше высочество.
— Темной ночи, ваше высочество. Знакомство с вами — честь, — поклонился полукровка. Голос его звучал чуть грубее, чем у дроу, но не так низко, как у орков, однако едва ли Велия заметила это отличие — он не был темным эльфом, и этим все сказано. Нехотя, но с вежливой улыбкой она протянула руку, и, естественно, он поцеловал ее, чуть ли не растекаясь лужицей перед прекрасной принцессой. При этом его багровые глаза обжигали ее — восхищается, как и все. Примитивные создания всегда тянутся к красоте, которую не в силах постичь.
— Пойдемте, я провожу вас до ваших покоев. Дорога до столицы долгая, — обратилась Велия к лорду Вал'Акэш, вновь забывая о существовании полукровки. Даже Съерелл Вал'Дерос привлекал ее больше, чем этот Риэл. Про северного убийцу, жестокого исполнителя воли Раудгарда Вал'Акэш, ходило столь много количество слухов, что они добрались даже до столицы. Так что весь путь до покоев Велия с удовольствием беседовала с Хранителем Северных Границ и его воспитанником. Добравшись до гостевых комнат, принцесса покинула обоих лордов, даже не заметив тихого прощания полукровки.
В следующий раз она встретилась с северными гостями только на обеде. Мама приложила столько усилий, чтобы все прошло идеально, но семья — особенно некоторая ее часть — этого не понимала. Официальный обед имел важное политическое значение, и хоть Велия не была посвящена в планы отца, она со старанием играла роль радушной хозяйки, балансируя на грани холодного высокомерия и учтивой вежливости.
***
Северные ветра были жестоки и беспощадны. Они врезались в каменную кладку, терзали стены высокой крепости, завывали в пустых холодных коридорах. Только у очага, в котором весело потрескивали поленья, можно было найти приют замерзшим и уставшим стражникам, несущим свой вечный караул. С надеждой они отсчитывали минуты, когда подойдет к концу их смена, и они смогут отправиться в теплую казарму. Но то простые стражники, а были в главной крепости Северных Границ и те, кто никогда не отдыхал. Если бы кто-то решил устроить состязание, ища самого занятого эльфа, то Раудгард Вал'Акэш поделил бы первое место со своим верным прислужником Съереллом Вал'Дерос. А в последнее время у них появился еще один конкурент — Риэл, сын покойной и всеми любимой леди Стефалии. Пыла и энтузиазма в нем было достаточно, сказался и характер Вал'Акэш, всегда серьезно относившихся к своему долгу. Так что ни для кого не было новостью, что старший и младший лорд Вал'Акэш опять засиделись в зале совещаний за полночь.
— Мы выезжаем завтра.
— Темного пути, Рау. Я напишу тебе, как продвигаются дела у лесорубов. Надеюсь, Акар выяснит истинную причину произошедшего.
Не отрывая багровы взор от карты северных земель, лорд Вал'Акэш произнес:
— Ты тоже едешь.
Риэл вскинул голову быстрее, чем летит стрела. Во взгляде его было замешательство.
— Но зачем?
— Не хочешь побывать в столице? — поинтересовался Раудгард, пряча улыбку в хмурых складках лба и рта. Только взгляд оставался теплым. — Любой темный, родившийся и выросший на границе, обрадовался бы такому шансу.
— Мне нечего делать в столице, — быстро ответил Риэл, нервничая куда больше, чем если бы его сейчас заставили сражаться против стаи голодных диких варгов.
— Как раз тебе там следует побывать, — не согласился старший Вал'Акэш. Голос его, как и всегда, звучал наставительно, но не жестко и даже не строго. Неудивительно, что оба его воспитанника — и Риэл, и Съерелл — всегда могли быть с ним откровенны.
— Полукровке? — сорвалось с языка у младшего лорда.
Раудгарда понимающе посмотрел на внука и сжал его плечо.
— Лорд Вал'Акэш и наследник Хранителя Северных Границ должен быть представлен Темному Императору. Мне следовало сделать это в прошлый раз, но тогда было не время.
Риэл отчетливо почувствовал пепел печали на языке. Слова Рау напомнили о так и не зажившей ране — смерти матери. В последний раз лорд Вал'Акэш ездил в столицу как раз после трагедии, и в тот момент Риэл, убитый горем, не мог ни о чем думать. Рау, к слову, тоже, хоть он и держался лучше. Но сейчас все изменилось. Прошло время, и, видимо, настала пора принимать действительность.
— Если ты этого желаешь…
— Да. — Вторая рука Рау легла на другое плечо Риэла, и взгляды их встретились.
— Считай это очередным испытанием, которое подбросила тебе Судьба. И не принимай близко к сердцу чувства других. Шелар'рис — бессердечные создания, но они наши правители, и наш долг следовать правилам. Когда-нибудь ты примешь титул Хранителя Северных Границ. Я хочу, чтобы ты был готов. И чтобы Темный Император знал, с кем ему придется иметь дело.
Звучало излишне зловеще, но Риэл понимал, что имел в виду Раудгард. Он смирился. Когда просил Рау, он не мог отказать, даже если предстоящая поездка сулила лишь разочарование и массу косых взглядов на полукровку.
***
Самым важным для большинства живых существ было торжество справедливости, но мало кто мог его достичь. Именно на этом всегда играл Вадерион. Если установить правила, пусть и достаточно жестокие, а впоследствии четко их соблюдать (или создавать видимость такого соблюдения), то толпа никогда не будет возмущаться. В Темной Империи Вадерион мог казнить любого подданного за предательство, даже ничего не доказывая, однако вольное убийство ради удовольствия он никогда себе не позволял. Если требовалось устранить кого-нибудь, он всегда находил весомую причину — в глазах народа — это сделать, либо же выставлял все как несчастный случай, к которому корона не имеет совершенно никакого отношения. Абсолютная власть имела свои подводные камни: везде были границы. Нельзя позволять подданным думать, что тебе на них плевать, что они для тебя лишь скот и что ты готов убить любого, только чтобы достичь своей цели. Вадерион хорошо умел маскировать свои истинные мотивы и действия, сохраняя лицо в любой ситуации. Этому же он научил сыновей. И пусть те иногда (постоянно!) перегибали палку, дальше невинных шалостей юности (пожар в борделе или разрушения крепостной стены) они не заходили. Даже безумное в своей сути сожжение Вэйзаром юга имела под собой основания, которые и преподнес Вадерион знати: Эрас'Лара, Дар'Нера и Мераш'шес настолько обнаглели, что стали воровать у собственных сородичей, таких же темных, и продавать товары на юг, старым врагам Империи — Шарэту. И вот уже настроенные против южан дроу, орки, тролли и оборотни дружно осуждают их и хвалят принца, положившего конец бесстыдного предательства родины. Конечно, настроить толпу было сложно, но Вадерион давно наловчился это делать. Он преподносил все свои действия как абсолютно справедливые, ведь все зависит от точки зрения. Кто-то скажет, что это двойная мораль, но такие вопросы никогда не беспокоили Вадериона, несмотря на разумную жестокость и внешнее равнодушие, всегда заботившимся и с трепетом относившегося к своему детищу — к своей Империи.
Однако недавно, впервые за более чем тысячелетнее правление, корона пережила серьезный удар по репутации. Если бы Вэйзар казнил Нивегиона за предательство, никто бы и слова не сказал. Но принц демонстративно отказал лорду в праве на месть — и пусть законы Империи были на стороне первого, с точки зрения правильности следовало проявить сдержанность. Однако Вэйзару, спасавшему возлюбленную, было не до этого, в результате чего за считанные дни вся Мерейская Коса узнала, что их хозяин убит принцем, наплевавшим на все нормы приличий и спасшим морскую разбойницу ради, прости Тьма, своей похоти. Ну или любви, но кого это уже интересует? Все уже всё поняли. Грубо говоря, народ не устроило то, что темный принц поставил свои интересы выше законов, правил и обычаев. А нелюди, особенно темные, не любят, когда к ним относятся, как к ничтожеству, скоту, мнением которого можно пренебречь. В глазах Вадериона Вэйзар не совершил ничего ужасного — не далее как несколько десятилетий назад его дорогая хес'си убила Нельгеллу. Но Элиэн сделала это из-за оскорбления сына, темного принца, то есть короны. За это всех ждала казнь, поэтому Нивегион, сколько бы не горевал и не злился, в открытую не мог обвинять Императора. А вот Вэйзар, спасая Шильэт, нарушил ту самую хрупкую видимость справедливости, которую поддерживала их семья на протяжении веков. Теперь Нелья имела полное право кричать на каждом углу, что темный принц убил ее деда и не позволил отомстить за смерть сестер — чем, кстати, она и занималась. Вадерион чувствовал напряжение в обществе, особенно западных земель. Еще так не вовремя влезла Вилеша, даря дракону ярости и недовольства голову — то есть лидера, направляющего. Убить же ни леди Лар'Шера, ни леди Бурошкур Вадерион не мог. Первую — потому что она была последней представительницей древнего рода, прерывать который Император не намеревался, вторую — потому что не мог. Приходилось выкручиваться, изворачиваться и плести интриги. Благо теперь у Тейнола помимо Теней появился самонадеянный помощник, который уже получил свои подзатыльники и готов был дальше рисковать дурной головой.
Вадериону и его семье предстояло восстановить зыбкие границы и обелить (смешно для темных) репутацию. Нельзя позволять народу думать, что ты позволяешь себе слишком много, даже если так на самом деле и есть.
Глава 2. Обед тысячелетия
Если бы Велия не была истинной принцессой, умеющей сдерживать эмоции, она бы сейчас вопила в голос, потому что ее "дорогие" "сестры" опять позорили семью. И так это было непростое время! Велия и Велон всеми силами помогали родителям, пока Вэйзар с близнецами пытались удержать язык за зубами. Потому что ситуация была весьма щекотливая. А тут еще эта парочка выскочек! Совершенно недопустимое поведение, но что еще взять с куртизанки и разбойницы?
К запланированному обеду готовились весь месяц. В основном все легло на плечи мамы, Велия старалась помочь ей, однако открыто признавала: в хозяйстве она ничего не понимает. Увы, но папины чаяния, когда он взял на руки долгожданную дочь, не сбылись, и она выросла не классической принцессой, а воином, предпочитающим тяжесть лука в руке и дым ночного костра. Однако голова на плечах у нее имелась, да и пара лишних рук маме не помешала. В итоге к приезду долгожданных гостей все было готово. Встречать их родители доверили Велону и Велии — не будет же Темный Император с супругой ради каких-то лордов мерзнуть на крыльце, а из всех детей, как признался папа, только старший сын с дочкой могли не опозорить его сразу. Близнецы на это пожали плечами и радостные сбежали — с них сняли хоть одну официальную обязанностью. К слову, Вэйзар даже объяснения не стал дожидаться — исчез в ту же секунду и без протеста. В противоположность безалаберному брату, Велон с Велией послушно отправились на то самое крыльцо. Первой прибыла Лар'Шера с мужем и его семьей. Принц с принцессой окинули свою тетку и кузенов равнодушным взглядом, и первый спустился навстречу "дорогим" гостям. Пусть слова его были вежливы, а лицо выражало лишь приветствие, но холод взгляда давал понять, что все это — спектакль. И сколько бы Велон не изображал из себя радушного хозяина и родича, он оставался принцем, а все прибывшие были лишь его подданными. Старший брат всегда хорошо умел поставить на место зарвавшуюся знать, и сейчас Велия с удовольствием наблюдала за тем, как сползают с лиц младших кузенов улыбки.
Ограничившись легким кивком, принцесса пропустила Лар'Шера с Бурошкурами, мысленно посочувствовав брату, и осталась ждать Вал'Акэш. Если верить всезнающему сплетнику Роуну, северный лорд скоро прибудет. Учитывая, что в Меладу пришло лето — пусть и не такое жаркое, как было однажды, — то ожидание Велии даже не было неприятным. Это ее долг. И когда в ворота замка въехала делегация северян, она шагнула с крыльца, натягивая на лицо холодную вежливую улыбку. Здесь стоило соблюдать приличия ради папы, а то с его отношением к Вал'Акэш поводом к скандалу может стать любой чих.
Исподволь с любопытством рассматривая Хранителя Северных Границ, она мимолетным взглядом окинула его сопровождающих — дюжину воинов, среди которых затесались даже орки, и пару знатных, судя по одежде, дроу. Одного она опознала по родовому гербу — Вал'Дерос, тот самый убийца и верный прислужник Вал'Акэш, — а второй… полукровка. Велии хватило секунды, чтобы заметить орочьи черты на эльфийском лице. Теперь для нее он был пустым место, она шагнула к лорду Раудгарду. Тот как раз спешился, его старая, но еще не утратившая мощь пантера недобро смотрела на всех вокруг. Хозяин был ей под стать. Велия с хорошо (очень хорошо) скрытым любопытством разглядывала его грубое лицо. Ни по меркам эльфов, даже темных, ни по меркам орков или людей лорда Раудгарда нельзя было назвать красивым. Изначально не наделенное приятными чертами лицо со временем покрылось шрамами и окаменело, словно старое могучее дерево. И все же в его мощной, полной сил фигуре виднелся настоящий мужчина. Такой сумел бы привлечь любую женщину, несмотря на внешние недостатки. Внутренняя сила куда важнее черт лица или шрамов. Взгляд его, по-своему мудрый и проницательный, прошелся по Велии, когда она произнесла:
— Лорд Вал'Акэш, темной ночи. Я, Велия Шелар'рис, приветствую вас в императорском замке…
Речь ее текла рекой, а глаза так и бегали по лицу Раудгарда. Хоть отец никогда не рассказывал про Хранителя Северных Границ, но его отношения было достаточно, чтобы Велия вела себя осторожнее обычного. Неизвестно, зачем лорд Вал'Акэш приехал в столицу, еще и в такое время! К тому же выглядел он вполне опасным противником. Не то что бы он мог, как некоторые темные принцу, отрубить кому-нибудь голову, но был явно не так прост, как меладская знать. Что таилось в его багровых глазах, видевших не одно столетие? Что думал он, глядя на нее, на замок, чего желал? Обычно Велия легко разгадывала окружающих, особенно мужчин — все было слишком прозаичны, — но Раудгард оставался непроницаем для ее взгляда.
— Темной ночи, ваше высочество, — произнес он вежливо, но что скрывалось за этим? Однако одним жестом он смог все же расположить к себе Велию — он протянул ей ладонь для рукопожатия. Обычно мужчины всегда целовали ей руки, и только лорд Вал'Акэш внезапно изменил правилам хорошего тона. Наконец-то! Знал бы кто, как Велию бесило это различие. К слову, рукопожатие у лорда оказалось крепким.
Пока длился обмен любезностями (к счастью, короткий, северный лорд явно не любил политес) его внук молча стоял рядом, не проявляя признаков жизни, что вполне устраивало Велию. Но вот гость повернулся, представляя принцессе полукровку:
— Лорд Риэл Вал'Акэш, сын моей покойной дочери и мой наследник. Рад представить его вам, ваше высочество.
— Темной ночи, ваше высочество. Знакомство с вами — честь, — поклонился полукровка. Голос его звучал чуть грубее, чем у дроу, но не так низко, как у орков, однако едва ли Велия заметила это отличие — он не был темным эльфом, и этим все сказано. Нехотя, но с вежливой улыбкой она протянула руку, и, естественно, он поцеловал ее, чуть ли не растекаясь лужицей перед прекрасной принцессой. При этом его багровые глаза обжигали ее — восхищается, как и все. Примитивные создания всегда тянутся к красоте, которую не в силах постичь.
— Пойдемте, я провожу вас до ваших покоев. Дорога до столицы долгая, — обратилась Велия к лорду Вал'Акэш, вновь забывая о существовании полукровки. Даже Съерелл Вал'Дерос привлекал ее больше, чем этот Риэл. Про северного убийцу, жестокого исполнителя воли Раудгарда Вал'Акэш, ходило столь много количество слухов, что они добрались даже до столицы. Так что весь путь до покоев Велия с удовольствием беседовала с Хранителем Северных Границ и его воспитанником. Добравшись до гостевых комнат, принцесса покинула обоих лордов, даже не заметив тихого прощания полукровки.
В следующий раз она встретилась с северными гостями только на обеде. Мама приложила столько усилий, чтобы все прошло идеально, но семья — особенно некоторая ее часть — этого не понимала. Официальный обед имел важное политическое значение, и хоть Велия не была посвящена в планы отца, она со старанием играла роль радушной хозяйки, балансируя на грани холодного высокомерия и учтивой вежливости.
