Будь мы на базе, я бы скорее поверила, что у них интрижка, но не в перелёте же!
Вин! Не могу поверить, что я всерьёз рассматриваю такой вариант!..
Соври она более складно, я бы, может, и внимания не обратила на странную речь с запинками. Но Джа не дурак, у него хорошее зрение и идеальный порядок на камбузе, у него не может быть кровавых пятен на стенах. Да и если бы тварь стащила кусок мяса, он бы наверняка заметил, особенно если бы попал по нему половником. Я уж не говорю о том, что говядины у нас в последнем приёме пищи не было. Значит, Зуль пыталась что-то скрыть. Что?! Моя фантазия была бессильна.
Некоторое время я поколебалась между порядочностью и беспокойством, и в конце концов решила, что обманывать своего командира — тоже очень нехорошо, и они первые начали. Поэтому подключилась к камере в медотсеке с мыслью, что если у них там действительно дела врачебные или романтические — тут же оборву связь.
Но несколько секунд полюбовавшись представшей пасторальной картиной, поняла, что простой выволочкой эти двое у меня не отделаются. Потому что Зуль не просто о чём-то умалчивала, она откровенно врала, вступив в преступный сговор с доком.
Заговорщики сидели у стола в компании трёх зелёных обезьяночертей в большой клетке, и Ханова трогательно кормила зелёных тварей с рук.
Запечатлев сцену для архива и сохранив в память шимки, я отключилась от системы видеонаблюдения, откинулась в кресле, заложила руки за голову и забросила ноги на стол, всё равно никто не видит. И задумалась, что предпринять.
Вообще-то такое ощущение, что я потихоньку схожу с ума. Или не я, а весь корабль? И даже далеко ходить за причинами и сроками не нужно, всё началось с появлением странного пассажира. Причём есть смутное ощущение, что это действительно только начало, а дальше будет хуже.
На странные порывы Ларюшиной и собственную неадекватную реакцию на пассажира я могла закрыть глаза, потому что они доставляли неудобства только нам двоим и не влияли на общую обстановку на корабле. Странный, явно один на двоих сон с этим ксеносом я объяснить тем более не могла, но все эти разговоры — тоже личные, они разве что портят мне настроение, но не сказываются на профессиональных качествах. Во всяком случае, пока.
Если смотреть буквально, особой трагедии в заговоре Хановой с Накамурой не было. Напасть они нейтрализовали, и это главное, то есть прямого вреда не принесли. Однако есть важное «но». Это откровенный саботаж. Прямая ложь командиру, подстава для боевых товарищей: дед-то не в курсе, что корабельных паразитов поймали, он тратит на них время, которое мог использовать более рационально.
А сильнее всего меня выбивало из колеи то обстоятельство, что я даже предположить не могла, какой логикой руководствовались эти двое. Выдержанная и опытная Зульфия, аккуратный и расчётливый Горо — умные, опытные люди. Что должно было ударить им в голову, чтобы они в здравом уме...
Стоп. А в здравом ли? Накамура тоже контактировал с ксеносом, и мало ли как на него мог воздействовать этот странный тип! Правда, Зуль с Нану вроде бы не пересекалась после возвращения на корабль, но вдруг это передаётся через третье лицо? Или источник воздействия вообще не пассажир, а вот эти зелёные. Которых целенаправленно подсадили на корабль, и тогда уже выходит серьёзная масштабная диверсия. И либо я становлюсь параноиком, либо...
В памяти один за другим всплывали пункты соответствующих инструкций, один другого мрачнее. По всем раскладам я должна была сейчас заблокировать медпункт вместе с подозрительными объектами в нём, перевести его на автономное обеспечение, по-хорошему вместе с каютой Нану. После чего скомандовать общую тревогу, установить тотальный контроль за экипажем, включая себя, и уже в такой нервной атмосфере лететь к ближайшей точке межпланетной связи, откуда во всех подробностях доложить командованию, насколько паршивая ситуация на борту.
Представив всё это в красках, я в голос выругалась. Подумала, выругалась ещё раз и решила не пороть горячку. Прикинув корабельное время, отправила вызов Хенгу: до его вахты полчаса, должен был уже встать, если спал.
На вызов звездочёт отреагировал сразу, просьбе зайти — удивился, но секунд через двадцать уже шагнул в мою каюту.
— Ты чего такая взвинченная? — спросил звездочёт.
— Это я ещё хорошо выгляжу! — заверила его мрачно, роняя ноги со стола на пол. — Сядь, сейчас расскажу. Посоветоваться хочу.
Много времени рассказ не занял, что там того рассказа, но в конце друг смотрел на меня очень странно.
— Нин, ты нормально себя чувствуешь?
— Я чувствую, что у меня потихоньку реактор течёт, — ответила честно. — Я потому и не стала врубать панику, позвала тебя как стороннего наблюдателя.
— Это ты тоже уже нагнетаешь. Может, тебе просто в отпуск надо? Ты уже сколько, три года без выходных по сути? Нет, ну эти двое, конечно, странно себя повели, но я больше чем уверен, что найдётся более вменяемое объяснение, чем сразу стороннее влияние на разум. Ты ещё помни, они оба хоть и служат, но всё-таки из гражданских специалистов. Ханова, конечно, давно в глубоком космосе, но мало ли что ей в голову стукнуло!
— Ты прав, — рассеянно кивнула я после короткой паузы. — Наверное, действительно устала. Ещё ксенос этот мозг выносит...
— Чем именно? — полюбопытствовал он.
Решив, что большой беды не будет, я вкратце пересказала другу и тонкости собственных взаимоотношений с Нану, которые произвели на Хенга гораздо более заметное впечатление. Он сначала несколько секунд буравил меня отсутствующим взглядом, а потом задумчиво протянул:
— М-да. А знаешь, я начинаю понимать, почему ты настолько на нервах. Что ему от тебя надо-то?
— Ещё бы я знала! — я страдальчески заломила брови и вздохнула. — Я так и не добилась от него внятного ответа.
— Может, ему морду набить? Так сказать, для профилактики, на правах друга... Да ладно, не косись так мрачно, понимаешь же, шучу. Вставай, пойдём, — он бодро хлопнул себя ладонями по бёдрам и встал. — Будем тебя в чувство приводить.
— Хенг, нет. Пить не буду, иди ты... Мы в боевом вылете, даже дед себе такого не позволяет!
— Не ворчи. Пойдём в медпункт, совместим полезное с полезным. Во-первых, сделаешь втык этой парочке заговорщиков, проорёшься — полегчает. А во-вторых, засунем тебя в регенератор на пару часиков. Ты когда последний раз его проходила? Не помнишь? Скучно ты живёшь, Нинка! Тогда тем более пойдём, оно когда часто — вредно, а раз в несколько месяцев можно.
— Спасибо, — прочувствованно ответила я на это.
— Да ладно, я из корыстных побуждений, — хохотнул Хенг в ответ. — Кто без тебя мне задницу прикрывать будет? А так отдохнёшь, повеселеешь. Я бы тебе, конечно, с куда большим удовольствием предложил другой вариант терапии, но боевой вылет же, — осклабился он и многозначительно подвигал бровями.
— И слава Богу! — дежурно отмахнулась от щедрого предложения.
Хотя, конечно, лукавила: любовником Хенг был хорошим, а секс — действенный способ сбросить напряжение, которым мы изредка пользовались. Но вот конкретно сейчас о таком варианте даже думать было тошно, и не из-за одного только подавления гормональных всплесков.
Даже закралась крамольная мысль плюнуть на все рекомендации и, если регенератор не поможет, запустить шимку на полное подавление. Но я её быстро отогнала как позорное проявление слабости.
Помимо обязательных функций, которые активируются в боевом вылете автоматически, у этого полезного прибора есть масса гораздо более серьёзных возможностей, которые распределены на шкале применимости от «не рекомендуется» до «запрещено под страхом трибунала».
Молва утверждает, что особо суровые убийственные воздействия лежат в компетенции высшего руководства и активируются только со стороны, но, на мой вкус, это отдаёт теорией заговора. Верить этим слухам — так никакие лекарства и медицинское оборудование не нужны, знай шимке нужные установки задавай. Она действительно может многое, но значительно меньше, чем ей приписывают.
На практике шимка точно умеет отрубать эмоции и глушить страх, и это как раз та самая радикальная мера, к которой разрешено прибегать в крайних случаях, каждый из которых влечёт за собой дотошное долгое разбирательство. Мне самой влипать не доводилось, но один знакомый попал, проявил героизм при пожаре где-то на планете. Ничего плохого с ним не сделали, даже наградили потом, но нервы потрепали изрядно.
Теоретически шимка способна не только подавлять эмоции, но и вызывать: механизм-то близкий, знай себе стимулируй нужные центры мозга. Программно эта функция вроде как заблокирована, но всё, что закрыто, при желании можно открыть. И вот за это — точно пойти под трибунал, потому что действия такие приравниваются к наркомании. А за воздействие на кого-то полагается срок вплоть до пожизненного, и даже в особых случаях смертная казнь. В общем-то, всё как с любыми другими стимуляторами: они все если не вредят напрямую побочкой, то уж как минимум вызывают психологическую зависимость, и неизвестно, что хуже.
Если подойти к вопросу здраво, у меня не настолько плачевная ситуация, чтобы прибегать к таким методам, и командование вряд ли одобрит. Так что во избежание неприятностей лучше Хенгова чая хлопнуть и выспаться: лёгкое алкогольное опьянение вызывает гораздо меньше вопросов и претензий.
Когда мы со штурманом без предупреждения ввалились в комнату дока, подозреваемые с самым невинным видом пили чай. И если бы я просто случайно зашла сюда, то удивилась бы странной компании Горо, но не более того, и не обратила внимания на мелкие детали. Например, цифры на панели термобарокамеры, которая вообще-то предназначалась для непонятных случайному человеку жутко умных манипуляций, но в которой Накамура обычно грел воду на чай: вот именно сейчас был тот редкий случай, когда прибор использовали по назначению, и нынешние режимы с таймерами выдавали заговорщиков с головой. Как и выставленная на стол вместо сладости плошка с питательным концентратом нежно-розового цвета и очень характерного вида — этакий сбалансированный бульончик для больных людей и всякой прочей живности. Пить чай с безвкусной творожистой массой в здравом уме вряд ли кто-то станет, а вот кормить пойманных нелегалов — самое то.
Насторожённость в глазах парочки и едва заметная небрежность причёски дока довершали картину.
— Где они? — с ходу мрачно спросила я.
— Кто? — убедительно изобразил непонимание Горо. При его небогатой мимике это, впрочем, нетрудно.
— Черти зелёные, — ответила честно.
— Нина, а ты себя хорошо...
— Товарищ капитан-лейтенант Накамура, не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам и устраивать публичную порку обоим. — Я сцепила за спиной руки и говорила, переводя взгляд с одного заговорщика на другого. — И потрудитесь объяснить, какая ять вас обоих укусила за задницу, что вы скрываете неизвестную биоугрозу, срывая плановые работы БЧ-5 и рабочее расписание помощника командира.
— Да им всё равно заняться нечем, — пробормотала себе под нос Зульфия. Недостаточно тихо.
— По-моему, нечем заняться лично вам, капитан-лейтенант Ханова. Напомните, когда последний раз проводилась профилактика энергоблока РБН-8.43КМ? И насколько тщательно?
На этот раз Зуль благоразумно промолчала, опустив взгляд. Немая сцена длилась секунд пять, и нарушил молчание доселе молчавший Хенг.
— Знаешь, у меня два варианта, — рассеянно заметил он. — Или Горо совсем …нулся со скуки, и ему приключений не хватает, или ты права. В смысле у них действительно с головой что-то всерьёз не так, и лучше бы изолировать, пока это на остальную команду не перекинулась.
— Так и знал, что ничем хорошим это не закончится, — сдался наконец Накамура. Поднялся и под грустным взглядом сообщницы прошёл в дальний конец помещения, где обнаружился скрытый от посторонних глаз стенной шкаф. То есть по функции это был именно он, а по сути — отдельная выгородка не намного меньше той, где Субира несёт боевую вахту в обнимку с пультом «мамаши». Я и не знала, что тут такое есть.
Вернулся док с клеткой, в которой сбились в тесную кучку в углу неучтённые пассажиры, поставил её на стол.
— Откуда у нас клетка? — мрачно спросила я, разглядывая зелёную троицу. Они отвечали мне напряжёнными взглядами чёрных глаз-бусинок.
— Для лабораторных животных, на всякий случай, — пояснил Горо. Опять садиться он не стал, пояснять что-то не спешил.
Это действительно были в куда большей степени черти, чем обезьяны. Длинные острые уши, рожки, голые хвосты с кисточками, маленькие копытца…
— И что, они действительно живые? Не биороботы? — спросила я дока.
— Насколько могу судить — да. Вообще, вскрытие бы…
— Горо, ты обещал! — вскинулась Зуль.
— Обещал, — вздохнул тот.
А я цветисто выругалась себе под нос, сбила пилотку на лоб и помассировала затылок — вдруг, без предупреждения и объявления войны, разболелась голова, словно в основание черепа воткнули что-то острое.
— Это все? — уточнила я. — Или ещё где-то бегают?
— Все, — кивнула Ханова.
— Точно? И после выхода из прыжка можно проводить учения по разгерметизации в реальных условиях?
— Точно, — понуро подтвердила она. — Они очень стайные, перемещаются везде вместе, были бы другие — уже были бы тут. Я одного поймала, другие двое пытались спасти…
— Они не разумные в том смысле, в каком ты подумала, — предвосхитил следующий вопрос Горо. — Примерно на уровне мартышек.
— Отлично. Стармех — командиру! — вызвала я деда по рабочему каналу шимки и продолжила, когда тот что-то невнятно буркнул в ответ. — Отбой облавы, поймали этих паразитов. Не ори, не надо никуда приходить. Мне понятно твоё желание, но пока их потрошить не надо, но если вдруг что — тебя и Джа я обязательно приглашу. Отбой.
На словах про потрошение Зульфия заметно побледнела и уставилась на меня с надежной. Я же, закончив разговор, на неё — с вопросом.
— Что-то я уже них... не понимаю, — выразил наше с ним общее состояние Хенг. — Зуль?
— Не убивайте их! — неуверенно попросила Ханова. — Я поэтому и не хотела тебе говорить, боялась, что ты их или в космос выкинешь, или Горо на растерзание отдашь. А мне он обещал…
— Док, а ты ей голову проверил? — вкрадчиво поинтересовался штурман, глядя на Зульфию с нехорошим подозрением. — Она же явно не в себе!
— Смотрел, — спокойно кивнул тот. — По физиологическим показателям — норма.
— Но тогда…
— Погоди, я догадываюсь, что случилось, — вклинилась я в их разговор. — Зуль, ты к ксеносу заходила?
— Ну да, меня тогда док позвал, просил кое-что из оборудования принести, а Ольга совсем отказалась к нему заходить. А мне любопытно было. — Ханова пожала плечами. Видя отсутствие прямой угрозы её героически спасённым чертям, женщина расслабилась.
— Ясно. На тебя он, значит, вот как действует, ты сразу любовью к животным прониклась. Или это стремление защищать слабых? — раздумчиво пробормотала я себе под нос. — Ну да, не зря он про многогранность созидания говорил…
— А на тебя он, кстати, как действует? — заинтересовался док. — Всё ещё не тянет к размножению?
— На меня он в этом смысле действует безобидно, мне рисовать хочется, — созналась спокойно. — Гораздо интереснее, как он влияет на мужчин и чем это… Док, убери эту нечисть отсюда, раздражают! Мне всё больше нравится идея выкинуть их в открытый космос вместе с клеткой и забыть как страшный сон.
Вин! Не могу поверить, что я всерьёз рассматриваю такой вариант!..
Соври она более складно, я бы, может, и внимания не обратила на странную речь с запинками. Но Джа не дурак, у него хорошее зрение и идеальный порядок на камбузе, у него не может быть кровавых пятен на стенах. Да и если бы тварь стащила кусок мяса, он бы наверняка заметил, особенно если бы попал по нему половником. Я уж не говорю о том, что говядины у нас в последнем приёме пищи не было. Значит, Зуль пыталась что-то скрыть. Что?! Моя фантазия была бессильна.
Некоторое время я поколебалась между порядочностью и беспокойством, и в конце концов решила, что обманывать своего командира — тоже очень нехорошо, и они первые начали. Поэтому подключилась к камере в медотсеке с мыслью, что если у них там действительно дела врачебные или романтические — тут же оборву связь.
Но несколько секунд полюбовавшись представшей пасторальной картиной, поняла, что простой выволочкой эти двое у меня не отделаются. Потому что Зуль не просто о чём-то умалчивала, она откровенно врала, вступив в преступный сговор с доком.
Заговорщики сидели у стола в компании трёх зелёных обезьяночертей в большой клетке, и Ханова трогательно кормила зелёных тварей с рук.
Запечатлев сцену для архива и сохранив в память шимки, я отключилась от системы видеонаблюдения, откинулась в кресле, заложила руки за голову и забросила ноги на стол, всё равно никто не видит. И задумалась, что предпринять.
Вообще-то такое ощущение, что я потихоньку схожу с ума. Или не я, а весь корабль? И даже далеко ходить за причинами и сроками не нужно, всё началось с появлением странного пассажира. Причём есть смутное ощущение, что это действительно только начало, а дальше будет хуже.
На странные порывы Ларюшиной и собственную неадекватную реакцию на пассажира я могла закрыть глаза, потому что они доставляли неудобства только нам двоим и не влияли на общую обстановку на корабле. Странный, явно один на двоих сон с этим ксеносом я объяснить тем более не могла, но все эти разговоры — тоже личные, они разве что портят мне настроение, но не сказываются на профессиональных качествах. Во всяком случае, пока.
Если смотреть буквально, особой трагедии в заговоре Хановой с Накамурой не было. Напасть они нейтрализовали, и это главное, то есть прямого вреда не принесли. Однако есть важное «но». Это откровенный саботаж. Прямая ложь командиру, подстава для боевых товарищей: дед-то не в курсе, что корабельных паразитов поймали, он тратит на них время, которое мог использовать более рационально.
А сильнее всего меня выбивало из колеи то обстоятельство, что я даже предположить не могла, какой логикой руководствовались эти двое. Выдержанная и опытная Зульфия, аккуратный и расчётливый Горо — умные, опытные люди. Что должно было ударить им в голову, чтобы они в здравом уме...
Стоп. А в здравом ли? Накамура тоже контактировал с ксеносом, и мало ли как на него мог воздействовать этот странный тип! Правда, Зуль с Нану вроде бы не пересекалась после возвращения на корабль, но вдруг это передаётся через третье лицо? Или источник воздействия вообще не пассажир, а вот эти зелёные. Которых целенаправленно подсадили на корабль, и тогда уже выходит серьёзная масштабная диверсия. И либо я становлюсь параноиком, либо...
В памяти один за другим всплывали пункты соответствующих инструкций, один другого мрачнее. По всем раскладам я должна была сейчас заблокировать медпункт вместе с подозрительными объектами в нём, перевести его на автономное обеспечение, по-хорошему вместе с каютой Нану. После чего скомандовать общую тревогу, установить тотальный контроль за экипажем, включая себя, и уже в такой нервной атмосфере лететь к ближайшей точке межпланетной связи, откуда во всех подробностях доложить командованию, насколько паршивая ситуация на борту.
Представив всё это в красках, я в голос выругалась. Подумала, выругалась ещё раз и решила не пороть горячку. Прикинув корабельное время, отправила вызов Хенгу: до его вахты полчаса, должен был уже встать, если спал.
На вызов звездочёт отреагировал сразу, просьбе зайти — удивился, но секунд через двадцать уже шагнул в мою каюту.
— Ты чего такая взвинченная? — спросил звездочёт.
— Это я ещё хорошо выгляжу! — заверила его мрачно, роняя ноги со стола на пол. — Сядь, сейчас расскажу. Посоветоваться хочу.
Много времени рассказ не занял, что там того рассказа, но в конце друг смотрел на меня очень странно.
— Нин, ты нормально себя чувствуешь?
— Я чувствую, что у меня потихоньку реактор течёт, — ответила честно. — Я потому и не стала врубать панику, позвала тебя как стороннего наблюдателя.
— Это ты тоже уже нагнетаешь. Может, тебе просто в отпуск надо? Ты уже сколько, три года без выходных по сути? Нет, ну эти двое, конечно, странно себя повели, но я больше чем уверен, что найдётся более вменяемое объяснение, чем сразу стороннее влияние на разум. Ты ещё помни, они оба хоть и служат, но всё-таки из гражданских специалистов. Ханова, конечно, давно в глубоком космосе, но мало ли что ей в голову стукнуло!
— Ты прав, — рассеянно кивнула я после короткой паузы. — Наверное, действительно устала. Ещё ксенос этот мозг выносит...
— Чем именно? — полюбопытствовал он.
Решив, что большой беды не будет, я вкратце пересказала другу и тонкости собственных взаимоотношений с Нану, которые произвели на Хенга гораздо более заметное впечатление. Он сначала несколько секунд буравил меня отсутствующим взглядом, а потом задумчиво протянул:
— М-да. А знаешь, я начинаю понимать, почему ты настолько на нервах. Что ему от тебя надо-то?
— Ещё бы я знала! — я страдальчески заломила брови и вздохнула. — Я так и не добилась от него внятного ответа.
— Может, ему морду набить? Так сказать, для профилактики, на правах друга... Да ладно, не косись так мрачно, понимаешь же, шучу. Вставай, пойдём, — он бодро хлопнул себя ладонями по бёдрам и встал. — Будем тебя в чувство приводить.
— Хенг, нет. Пить не буду, иди ты... Мы в боевом вылете, даже дед себе такого не позволяет!
— Не ворчи. Пойдём в медпункт, совместим полезное с полезным. Во-первых, сделаешь втык этой парочке заговорщиков, проорёшься — полегчает. А во-вторых, засунем тебя в регенератор на пару часиков. Ты когда последний раз его проходила? Не помнишь? Скучно ты живёшь, Нинка! Тогда тем более пойдём, оно когда часто — вредно, а раз в несколько месяцев можно.
— Спасибо, — прочувствованно ответила я на это.
— Да ладно, я из корыстных побуждений, — хохотнул Хенг в ответ. — Кто без тебя мне задницу прикрывать будет? А так отдохнёшь, повеселеешь. Я бы тебе, конечно, с куда большим удовольствием предложил другой вариант терапии, но боевой вылет же, — осклабился он и многозначительно подвигал бровями.
— И слава Богу! — дежурно отмахнулась от щедрого предложения.
Хотя, конечно, лукавила: любовником Хенг был хорошим, а секс — действенный способ сбросить напряжение, которым мы изредка пользовались. Но вот конкретно сейчас о таком варианте даже думать было тошно, и не из-за одного только подавления гормональных всплесков.
Даже закралась крамольная мысль плюнуть на все рекомендации и, если регенератор не поможет, запустить шимку на полное подавление. Но я её быстро отогнала как позорное проявление слабости.
Помимо обязательных функций, которые активируются в боевом вылете автоматически, у этого полезного прибора есть масса гораздо более серьёзных возможностей, которые распределены на шкале применимости от «не рекомендуется» до «запрещено под страхом трибунала».
Молва утверждает, что особо суровые убийственные воздействия лежат в компетенции высшего руководства и активируются только со стороны, но, на мой вкус, это отдаёт теорией заговора. Верить этим слухам — так никакие лекарства и медицинское оборудование не нужны, знай шимке нужные установки задавай. Она действительно может многое, но значительно меньше, чем ей приписывают.
На практике шимка точно умеет отрубать эмоции и глушить страх, и это как раз та самая радикальная мера, к которой разрешено прибегать в крайних случаях, каждый из которых влечёт за собой дотошное долгое разбирательство. Мне самой влипать не доводилось, но один знакомый попал, проявил героизм при пожаре где-то на планете. Ничего плохого с ним не сделали, даже наградили потом, но нервы потрепали изрядно.
Теоретически шимка способна не только подавлять эмоции, но и вызывать: механизм-то близкий, знай себе стимулируй нужные центры мозга. Программно эта функция вроде как заблокирована, но всё, что закрыто, при желании можно открыть. И вот за это — точно пойти под трибунал, потому что действия такие приравниваются к наркомании. А за воздействие на кого-то полагается срок вплоть до пожизненного, и даже в особых случаях смертная казнь. В общем-то, всё как с любыми другими стимуляторами: они все если не вредят напрямую побочкой, то уж как минимум вызывают психологическую зависимость, и неизвестно, что хуже.
Если подойти к вопросу здраво, у меня не настолько плачевная ситуация, чтобы прибегать к таким методам, и командование вряд ли одобрит. Так что во избежание неприятностей лучше Хенгова чая хлопнуть и выспаться: лёгкое алкогольное опьянение вызывает гораздо меньше вопросов и претензий.
Когда мы со штурманом без предупреждения ввалились в комнату дока, подозреваемые с самым невинным видом пили чай. И если бы я просто случайно зашла сюда, то удивилась бы странной компании Горо, но не более того, и не обратила внимания на мелкие детали. Например, цифры на панели термобарокамеры, которая вообще-то предназначалась для непонятных случайному человеку жутко умных манипуляций, но в которой Накамура обычно грел воду на чай: вот именно сейчас был тот редкий случай, когда прибор использовали по назначению, и нынешние режимы с таймерами выдавали заговорщиков с головой. Как и выставленная на стол вместо сладости плошка с питательным концентратом нежно-розового цвета и очень характерного вида — этакий сбалансированный бульончик для больных людей и всякой прочей живности. Пить чай с безвкусной творожистой массой в здравом уме вряд ли кто-то станет, а вот кормить пойманных нелегалов — самое то.
Насторожённость в глазах парочки и едва заметная небрежность причёски дока довершали картину.
— Где они? — с ходу мрачно спросила я.
— Кто? — убедительно изобразил непонимание Горо. При его небогатой мимике это, впрочем, нетрудно.
— Черти зелёные, — ответила честно.
— Нина, а ты себя хорошо...
— Товарищ капитан-лейтенант Накамура, не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам и устраивать публичную порку обоим. — Я сцепила за спиной руки и говорила, переводя взгляд с одного заговорщика на другого. — И потрудитесь объяснить, какая ять вас обоих укусила за задницу, что вы скрываете неизвестную биоугрозу, срывая плановые работы БЧ-5 и рабочее расписание помощника командира.
— Да им всё равно заняться нечем, — пробормотала себе под нос Зульфия. Недостаточно тихо.
— По-моему, нечем заняться лично вам, капитан-лейтенант Ханова. Напомните, когда последний раз проводилась профилактика энергоблока РБН-8.43КМ? И насколько тщательно?
На этот раз Зуль благоразумно промолчала, опустив взгляд. Немая сцена длилась секунд пять, и нарушил молчание доселе молчавший Хенг.
— Знаешь, у меня два варианта, — рассеянно заметил он. — Или Горо совсем …нулся со скуки, и ему приключений не хватает, или ты права. В смысле у них действительно с головой что-то всерьёз не так, и лучше бы изолировать, пока это на остальную команду не перекинулась.
— Так и знал, что ничем хорошим это не закончится, — сдался наконец Накамура. Поднялся и под грустным взглядом сообщницы прошёл в дальний конец помещения, где обнаружился скрытый от посторонних глаз стенной шкаф. То есть по функции это был именно он, а по сути — отдельная выгородка не намного меньше той, где Субира несёт боевую вахту в обнимку с пультом «мамаши». Я и не знала, что тут такое есть.
Вернулся док с клеткой, в которой сбились в тесную кучку в углу неучтённые пассажиры, поставил её на стол.
— Откуда у нас клетка? — мрачно спросила я, разглядывая зелёную троицу. Они отвечали мне напряжёнными взглядами чёрных глаз-бусинок.
— Для лабораторных животных, на всякий случай, — пояснил Горо. Опять садиться он не стал, пояснять что-то не спешил.
Это действительно были в куда большей степени черти, чем обезьяны. Длинные острые уши, рожки, голые хвосты с кисточками, маленькие копытца…
— И что, они действительно живые? Не биороботы? — спросила я дока.
— Насколько могу судить — да. Вообще, вскрытие бы…
— Горо, ты обещал! — вскинулась Зуль.
— Обещал, — вздохнул тот.
А я цветисто выругалась себе под нос, сбила пилотку на лоб и помассировала затылок — вдруг, без предупреждения и объявления войны, разболелась голова, словно в основание черепа воткнули что-то острое.
— Это все? — уточнила я. — Или ещё где-то бегают?
— Все, — кивнула Ханова.
— Точно? И после выхода из прыжка можно проводить учения по разгерметизации в реальных условиях?
— Точно, — понуро подтвердила она. — Они очень стайные, перемещаются везде вместе, были бы другие — уже были бы тут. Я одного поймала, другие двое пытались спасти…
— Они не разумные в том смысле, в каком ты подумала, — предвосхитил следующий вопрос Горо. — Примерно на уровне мартышек.
— Отлично. Стармех — командиру! — вызвала я деда по рабочему каналу шимки и продолжила, когда тот что-то невнятно буркнул в ответ. — Отбой облавы, поймали этих паразитов. Не ори, не надо никуда приходить. Мне понятно твоё желание, но пока их потрошить не надо, но если вдруг что — тебя и Джа я обязательно приглашу. Отбой.
На словах про потрошение Зульфия заметно побледнела и уставилась на меня с надежной. Я же, закончив разговор, на неё — с вопросом.
— Что-то я уже них... не понимаю, — выразил наше с ним общее состояние Хенг. — Зуль?
— Не убивайте их! — неуверенно попросила Ханова. — Я поэтому и не хотела тебе говорить, боялась, что ты их или в космос выкинешь, или Горо на растерзание отдашь. А мне он обещал…
— Док, а ты ей голову проверил? — вкрадчиво поинтересовался штурман, глядя на Зульфию с нехорошим подозрением. — Она же явно не в себе!
— Смотрел, — спокойно кивнул тот. — По физиологическим показателям — норма.
— Но тогда…
— Погоди, я догадываюсь, что случилось, — вклинилась я в их разговор. — Зуль, ты к ксеносу заходила?
— Ну да, меня тогда док позвал, просил кое-что из оборудования принести, а Ольга совсем отказалась к нему заходить. А мне любопытно было. — Ханова пожала плечами. Видя отсутствие прямой угрозы её героически спасённым чертям, женщина расслабилась.
— Ясно. На тебя он, значит, вот как действует, ты сразу любовью к животным прониклась. Или это стремление защищать слабых? — раздумчиво пробормотала я себе под нос. — Ну да, не зря он про многогранность созидания говорил…
— А на тебя он, кстати, как действует? — заинтересовался док. — Всё ещё не тянет к размножению?
— На меня он в этом смысле действует безобидно, мне рисовать хочется, — созналась спокойно. — Гораздо интереснее, как он влияет на мужчин и чем это… Док, убери эту нечисть отсюда, раздражают! Мне всё больше нравится идея выкинуть их в открытый космос вместе с клеткой и забыть как страшный сон.
