— Потому что не знаешь или потому что я опять не доросла? — хмыкнула насмешливо. — Ладно. Значит, придётся всё-таки никого больше к тебе не подпускать, — решила через пару секунд, потому что на вопрос ксенос многозначительно промолчал. — Не хватало, чтобы нам на головы свалилось что-то крупное и агрессивное. Слушай, а мне кажется или ты правда стал иначе разговаривать? И акцент дурацкий пропал, и вообще формулировки стали более человеческими. Или это потому, что мы сейчас во сне?
— Я адаптируюсь к окружению, — пояснил Нану. Помолчал. — Приходи ко мне потом, когда проснёшься...
— Это вряд ли. У нас по плану тренировки по ОБЖ, а потом выход из прыжка.
— Тренировки чего? — удивился ксенос.
— Осознание безальтернативности жопы, — отозвалась ворчливо. — Шучу. Обеспечение боеспособности и живучести это. Даются разные вводные, а экипаж отрабатывает действия. Поломки, попадания из разных видов оружия, применённого злыми врагами… Весело, в общем. Особенно если учесть, что в большинстве случаев реального попадания бороться будет уже некому. Потому она и безальтернативная…
А в следующее мгновение я уже открыла глаза на собственной койке. Пару секунд пялилась в подволок, пытаясь сообразить, что происходит и почему мне как-то подозрительно неуютно. Потом поняла и, не сдержавшись, выругалась в голос. То есть с первым-то всё было понятно, я просто проснулась, удручало второе: за время разговора я так пригрелась и присиделась в объятьях Нану, что сейчас их здорово не хватало.
Черти бы побрали этого ксеноса, а! Как без него было спокойно!.. Но только не эти зелёные, несерьёзные, а какие-нибудь более матёрые.
На корабле основное количество организационных вопросов лежит на помощнике, и контроль обучения личного состава — в том числе. Это вообще довольно нудная и неблагодарная должность, командиром быть проще, хотя Никвасу почему-то нравится. Но некоторые наиболее принципиальные вещи вроде борьбы за живучесть находятся именно в ведении командира. И именно сейчас эту свою обязанность я возлюбила нежно: мне жизненно необходимо было отвлечься, а что может быть лучше ОБЖ? Экипаж маленький, но в такие моменты кажется, что на корабле нас не меньше сотни.
Происходило всё оживлённо и увлекательно. Помощник согласно плану озвучивал вводную, например: утечка ядерного топлива. Задачей остального экипажа было угадать правильную последовательность действий.
Сарказм, конечно. Проявлять фантазию тут приходится довольно редко, каждый возможный случай прописан в инструкциях, и максимум нужно скомпоновать несколько. Конечно, от реальности можно ожидать любой неучтённой подлянки, но для такого нужно обладать исключительным «везением». А так-то инструкции пишутся не на пустом месте и не дураками, что бы ни думали об этом некоторые несознательные военнослужащие. Каждый пункт всех этих директив — реальный случай из истории освоения космоса, порой и не один, и если за последние триста лет техника стала гораздо надёжней, это не значит, что она не может выйти из строя.
Оценивать эффективность наших действий в итоге будет не Никвас, конечно, а более высокое начальство. Всё пишется, всё анализируется. Сначала проверяется на соответствие пресловутым инструкциям, любой случай отклонения — рассматривается отдельно. Если действия конкретного экипажа признаются более эффективными, допиливаются уже рекомендации.
В идеале, конечно. В действительности всё это работает не настолько точно и хорошо, гораздо больше шансов огрести за самодеятельность что-нибудь от скромной начальственной головомойки до НСС, то есть неполного служебного соответствия с неминуемым снятием с должности. Так что если не уверен в себе на сто процентов — лучше просто следовать инструкции.
Привычные, затверженные до автоматизма действия и команды, которые я отдавала по внутренней связи, оказали благотворное, успокаивающее воздействие. Под конец я достигла столь редкого в этом вылете умиротворения. Потом тренировка плавно перешла в мою вахту, а потом — в выход из прыжка, так что думать о постороннем было особо некогда.
Правда, я так старательно выкидывала пассажира из головы, что за всем этим едва не забыла его покормить, но всё же вспомнила и попросила Джа решить вопрос. Да, я не собиралась допускать к нему мужчин, но мне самой было не до того, а рисковать оставшейся женской частью экипажа по-прежнему не хотелось. Проверила лишний раз, что двери действительно заблокированы и просто так сам Нану никуда не денется, и на том успокоилась.
А когда выдалось несколько более спокойных минут, я окончательно поняла, что думаю о пассажире без прежней злости и желания дать ему в морду. Ну да, манера общения у него странная, но надо понимать, что он вообще-то не человек, а ксенос, как бы ни был внешне похож, и надо бы проявить терпение. Надо было с самого начала, но ладно уж, главное, я хотя бы сейчас сделала выводы.
Правда, обоснованно подозревала, что дело тут вовсе не в моей сознательности и благоразумии, просто… выражаясь терминами самого Нану, разрушительные порывы сменились самыми что ни есть созидательными. Я наконец призналась самой себе, что нахожу ксеноса физически привлекательным, никак не могу выкинуть из головы ни поцелуй, ни объятья и — шимка, ау?! — хочу продолжения. Может, поэтому и злилась на него с самого начала. Ну как иногда дети выражают свою симпатию, шпыняя объект интереса.
Прежде я за собой таких странных привычек не замечала, но всё случается в первый раз. Меня и на экзотику никогда раньше не тянуло, а физиономия у Нану очень необычная. Только это не отталкивает, а придаёт дополнительного обаяния, потому что его лицо интересно рассматривать.
Наверное, Хенг прав, и отсутствие более-менее постоянной личной жизни вредно для психического здоровья. От этого бабника слово «постоянный» звучит странно, но по-своему логично: у него постоянно что-то новенькое, не заскучаешь.
Да и интриговал Нану дальше некуда. За всеми его недомолвками и уклончивыми ответами скрывалось что-то необычное и очень интересное, а я всё-таки любопытна. И понимание, что интригу он держит, кажется, целенаправленно, пытаясь меня этим зацепить, не мешало заглотить наживку. Немного обидно, но… Вин! Он так целуется, что какая разница? Чего ломаться-то? Поздновато в моём возрасте, с моей биографией и характером блюсти целомудрие. Тем более он пассажир, а не мой подчинённый, и вообще не боевой товарищ, так что даже с этой стороны никаких проблем можно не опасаться. Всё равно, конечно, нарушение устава, потому что в боевом вылете не положено, но такое мелкое, что мне за него даже серьёзный выговор не сделают. При условии, конечно, если всё это не скажется на моих профессиональных качествах, но я вроде бы не настолько увлеклась.
Так что, всё взвесив, я решила расслабиться и начать получать удовольствие. Вот как прыгнем к следующей точке, так и начну. Тем более обещала же к нему зайти и пообщаться лично, наяву.
Из прыжка вышли удачно, вблизи станции, так что на стыковку ушло всего около пары часов, включая небольшую очередь. Отправив Никваса с дедом контролировать очистку, я занялась ещё одним немаловажным делом.
— Связь! Тут как с дальней?
— Удовлетворительно, — через пару секунд отозвался связист.
— Дай штаб. Ломидзе или кто там из его помощников сейчас дежурит.
К счастью, попали мы именно на Резо, с которым мне гораздо проще разговаривать, чем с обоими его заместителями. Капраз явно пребывал в хорошем настроении, разглядывал меня благодушно, с обычной в таких случаях снисходительной улыбкой в уголках рта. Ну, тем лучше.
— Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга! Говорит командир корабля «Капитан Белоусов» Иванова.
— Здравия желаю, — отозвался Ломидзе. — Что там у вас стряслось? Пассажира не подобрали?
— Никак нет, он на борту. Собственно, в нём и проблема: пассажир категорически настаивает на смене курса.
— Неожиданно, — после короткой паузы отозвался Резо. — И куда он хочет попасть?
— К Сфере. Официальное название — объект… — запоздало полезла я в прикинутую недавно трассу, чтобы продиктовать наглухо забытые буквы и цифры.
— Я понял, о чём ты. Не ищи, я тоже не помню, как она по науке называется, — отмахнулся он. — И на кой ему Сфера?
— Не говорит, — не удержалась от недовольной гримасы. — Он вообще не очень-то объясняет свои мотивы. Говорит только, что это очень важно, важнее всего. Но он не против потом полететь в штаб и всё такое.
— Ладно. Делай, что говорит, — через пару секунд всё-таки решил Ломидзе. — Была команда всячески ему содействовать. Как у вас вообще обстановка?
— Немного нервно, но потихоньку летим, куда денемся. А как должна быть?
— Я тут подумал, поговорил кое с кем и кое-что выяснил. Оказывается, эти ксеносы вышли с нами на связь сами, через спутник, оставленный на орбите. Вообще-то он считался секретным и предназначался для скрытого наблюдения на случай падения на планету каких-нибудь наших частников, но что-то пошло не так. Как именно они отправили сообщение — никто не знает, но связались напрямую сразу с императором. Вызвав тем самым, как ты понимаешь, немалую панику в рядах ИСБ. Но это к делу не относится. Главное, они прямо сказали, кого именно нужно прислать за пассажиром.
— Поясни.
— Они указали на тебя. Мне-то сообщение сверху спустили как «у тебя же есть командиры-женщины на маленьких быстрых кораблях?» Вас у меня трое на «Скатах», я командованию озвучил, и выбрали тебя. А тут подумал — странно, потому что у Евсеевой половина экипажа женская, было бы логичнее отправить её. В общем, оказалось, ксеносы эти довольно подробно тебя описали. Причём с точки зрения внешности и состава семьи.
— Надеюсь, меня трибунал по возвращении не ждёт? — спросила я мрачно.
— Это зависит. Расскажи доброму дяде Резо, что ты успела натворить, я подумаю.
— Да я всё про него же, про ксеноса. Неужели никого в верхах не заинтересовало, откуда у закрытой цивилизации моё описание? Очень на шпионку похожа. Я бы этой женщине не доверяла.
— А, ты вот о чём… — немного поскучнел он. — У меня так и не получилось найти информацию о контактах с этой планетой, там наверняка всё безопасниками подчищено. Но есть ощущение, что командование, которое знает больше, откровенно этих ребят побаивается. Скажи, оно хотя бы гуманоидное?
— Он согласился сдать анализ крови, Накамура говорит — человек с некоторыми особенностями. Внешность специфическая, но не слишком. На имперском говорит очень чисто.
— Нет идей, почему им понадобилась именно ты?
— Да кто этих ксеносов поймёт, — проворчала я. Обманывать прямое начальство, конечно, нехорошо, но делиться подробностями своих взаимоотношений с Нану не хотелось. — Мутный он. Говорит, может помочь с саранчой, а как… ладно, долетим, куда денемся. После Сферы обратно по плану лететь?
— Если ксеносу ещё что-нибудь в голову не взбредёт. В крайнем случае, оттуда и свяжешься. Там же на станции дальняя связь есть.
— Принято, — вздохнула я в ответ. — Отбой.
— Отбой.
— Хенг, принимай новую вводную, я скинула тебе маршрут, — обратилась к штурману. — Планы изменились, повезём один загадочный объект к другому. Надеюсь, они при встрече не аннигилируют с большим бумом.
— Ого! — звездочёт присвистнул, глянув, куда именно мы теперь летим. — А что мы там забыли?
— Мы — ничего, но велели слушаться пассажира, а тот желает экскурсию.
— Слушай, может, пассажир этот — тамошний правитель? Или другая какая важная шишка? Ну не стало бы командование просто так нянчиться, даже если он какой-то секрет знает!
— Ну его в задницу, пассажира этого! — отмахнулась я. — По делу есть что сказать?
— А что по делу? Трасса как трасса, один прыжок, что тут думать. Точку входа ты совсем рядом сделала, а точка выхода к Сфере вообще гвоздями прибита. Если бы она что-нибудь излучала, был бы идеальный маяк.
— Не умничай, — буркнула недовольно, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, намереваясь несколько минут покемарить. Уснуть не успею, увидеть сон — надеюсь, тоже. А то вдруг я во сне разговариваю? Неловко выйдет.
Очистка много времени не занимала, тем более станция государственная, а на таких нашего брата обслуживают в первую голову, так что поспать мне действительно не удалось. Никвас вернулся через четверть часа, доложил, что всё прошло в штатном режиме, и мы начали манёвры.
Но далеко отманеврировать не успели. Только отстыковались и начали движение к точке выхода, как зазвенел тревожный сигнал оповещения.
— Принимаю SOS на всех стандартных имперских диапазонах, — доложил связист.
— Пеленг на сигнал, — подобралась я. — Установить контакт с потерпевшим. Штурман, оценить обстановку.
— Даю пеленг. Расстояние — ноль ноль два ае, сокращается.
— Есть пеленг, — сказал Хенг. — Сканирую.
— Есть связь. Сигнал неустойчивый. Предполагаю поломку антенной системы потерпевшего.
— Ох и них!.. — присвистнул штурман. Но, не дожидаясь пинка, собрался сам и доложил по делу: — Малый транспорт типа «Скарабей», его преследует эскадра саранчи. Одна матка, полсотни лёгких кораблей поддержки. Что будем делать, командир? — он обернулся — хмурый, непривычно сосредоточенный.
— Можно подумать, у нас выбор есть! — пробормотала я себе под нос, глубоко вздохнула, тоже пытаясь сосредоточиться.
Люблю армию. На каждый случай — своя инструкция, и о встречах с саранчой нам директивы спустили уж несколько месяцев как.
Оценить обстановку. Оценить шансы. Оценить возможный ущерб. Принять решение.
Учитывая боевую мощь «Ската» и здоровенный транспортный узел поблизости, на котором несколько сотен гражданских и почти нет вооружения, решение было уже принято за меня. Осталось только запустить общую связь.
— Говорит командир. Боевая тревога! Штурман, курс на сближение. Ход самый полный. Пхаго, доложить о готовности главного!
— Готовность две минуты, — прозвучал резкий, хрипловатый голос Субиры.
— Даю параметры цели, твоя задача — матка. Хенг, доложить время сближения.
— Расчётное время сближения на выстрел главного калибра — семь минут, сближение до зоны поражения колотушек — шесть минут.
— Боковым стрелкам пятиминутная готовность! Ларсен, шесть минут готовность «моли». Связь! В штаб — сообщение о столкновении. Гражданским кораблям приказ срочно покинуть зону конфликта. Доложить о наличии в секторе боевых кораблей и кораблей, имеющих вооружение. При наличии установить связь для согласования действий.
— Есть!
Минутную паузу в переговорах я использовала на то, чтобы ещё раз, уже своими глазами, оценить силы противника. И задаться вопросом: а что они тут забыли, вдали от основной колонии и маршрутов? И как вообще сюда попали?! С транспортом-то понятно, он небось следовал к расчётной точке прыжка и напоролся на этих, а вот они… Да в системе этой звезды никаких пригодных для жизни планет нет!
— Командир, есть два сторожевых катера! Устанавливаю связь.
Катера оказались старыми таможенными посудинами, которые перегоняли на верфь для глубокой модернизации. Прыжковые двигатели на них стояли, но вообще-то аппараты с таким вооружением к самостоятельным действиям непригодны, только как корабли прикрытия.
Командиры оказались под стать своим катерам — заметно переходившие капитан-лейтенанты.
— Я адаптируюсь к окружению, — пояснил Нану. Помолчал. — Приходи ко мне потом, когда проснёшься...
— Это вряд ли. У нас по плану тренировки по ОБЖ, а потом выход из прыжка.
— Тренировки чего? — удивился ксенос.
— Осознание безальтернативности жопы, — отозвалась ворчливо. — Шучу. Обеспечение боеспособности и живучести это. Даются разные вводные, а экипаж отрабатывает действия. Поломки, попадания из разных видов оружия, применённого злыми врагами… Весело, в общем. Особенно если учесть, что в большинстве случаев реального попадания бороться будет уже некому. Потому она и безальтернативная…
А в следующее мгновение я уже открыла глаза на собственной койке. Пару секунд пялилась в подволок, пытаясь сообразить, что происходит и почему мне как-то подозрительно неуютно. Потом поняла и, не сдержавшись, выругалась в голос. То есть с первым-то всё было понятно, я просто проснулась, удручало второе: за время разговора я так пригрелась и присиделась в объятьях Нану, что сейчас их здорово не хватало.
Черти бы побрали этого ксеноса, а! Как без него было спокойно!.. Но только не эти зелёные, несерьёзные, а какие-нибудь более матёрые.
ГЛАВА 8. Курс на сближение
На корабле основное количество организационных вопросов лежит на помощнике, и контроль обучения личного состава — в том числе. Это вообще довольно нудная и неблагодарная должность, командиром быть проще, хотя Никвасу почему-то нравится. Но некоторые наиболее принципиальные вещи вроде борьбы за живучесть находятся именно в ведении командира. И именно сейчас эту свою обязанность я возлюбила нежно: мне жизненно необходимо было отвлечься, а что может быть лучше ОБЖ? Экипаж маленький, но в такие моменты кажется, что на корабле нас не меньше сотни.
Происходило всё оживлённо и увлекательно. Помощник согласно плану озвучивал вводную, например: утечка ядерного топлива. Задачей остального экипажа было угадать правильную последовательность действий.
Сарказм, конечно. Проявлять фантазию тут приходится довольно редко, каждый возможный случай прописан в инструкциях, и максимум нужно скомпоновать несколько. Конечно, от реальности можно ожидать любой неучтённой подлянки, но для такого нужно обладать исключительным «везением». А так-то инструкции пишутся не на пустом месте и не дураками, что бы ни думали об этом некоторые несознательные военнослужащие. Каждый пункт всех этих директив — реальный случай из истории освоения космоса, порой и не один, и если за последние триста лет техника стала гораздо надёжней, это не значит, что она не может выйти из строя.
Оценивать эффективность наших действий в итоге будет не Никвас, конечно, а более высокое начальство. Всё пишется, всё анализируется. Сначала проверяется на соответствие пресловутым инструкциям, любой случай отклонения — рассматривается отдельно. Если действия конкретного экипажа признаются более эффективными, допиливаются уже рекомендации.
В идеале, конечно. В действительности всё это работает не настолько точно и хорошо, гораздо больше шансов огрести за самодеятельность что-нибудь от скромной начальственной головомойки до НСС, то есть неполного служебного соответствия с неминуемым снятием с должности. Так что если не уверен в себе на сто процентов — лучше просто следовать инструкции.
Привычные, затверженные до автоматизма действия и команды, которые я отдавала по внутренней связи, оказали благотворное, успокаивающее воздействие. Под конец я достигла столь редкого в этом вылете умиротворения. Потом тренировка плавно перешла в мою вахту, а потом — в выход из прыжка, так что думать о постороннем было особо некогда.
Правда, я так старательно выкидывала пассажира из головы, что за всем этим едва не забыла его покормить, но всё же вспомнила и попросила Джа решить вопрос. Да, я не собиралась допускать к нему мужчин, но мне самой было не до того, а рисковать оставшейся женской частью экипажа по-прежнему не хотелось. Проверила лишний раз, что двери действительно заблокированы и просто так сам Нану никуда не денется, и на том успокоилась.
А когда выдалось несколько более спокойных минут, я окончательно поняла, что думаю о пассажире без прежней злости и желания дать ему в морду. Ну да, манера общения у него странная, но надо понимать, что он вообще-то не человек, а ксенос, как бы ни был внешне похож, и надо бы проявить терпение. Надо было с самого начала, но ладно уж, главное, я хотя бы сейчас сделала выводы.
Правда, обоснованно подозревала, что дело тут вовсе не в моей сознательности и благоразумии, просто… выражаясь терминами самого Нану, разрушительные порывы сменились самыми что ни есть созидательными. Я наконец призналась самой себе, что нахожу ксеноса физически привлекательным, никак не могу выкинуть из головы ни поцелуй, ни объятья и — шимка, ау?! — хочу продолжения. Может, поэтому и злилась на него с самого начала. Ну как иногда дети выражают свою симпатию, шпыняя объект интереса.
Прежде я за собой таких странных привычек не замечала, но всё случается в первый раз. Меня и на экзотику никогда раньше не тянуло, а физиономия у Нану очень необычная. Только это не отталкивает, а придаёт дополнительного обаяния, потому что его лицо интересно рассматривать.
Наверное, Хенг прав, и отсутствие более-менее постоянной личной жизни вредно для психического здоровья. От этого бабника слово «постоянный» звучит странно, но по-своему логично: у него постоянно что-то новенькое, не заскучаешь.
Да и интриговал Нану дальше некуда. За всеми его недомолвками и уклончивыми ответами скрывалось что-то необычное и очень интересное, а я всё-таки любопытна. И понимание, что интригу он держит, кажется, целенаправленно, пытаясь меня этим зацепить, не мешало заглотить наживку. Немного обидно, но… Вин! Он так целуется, что какая разница? Чего ломаться-то? Поздновато в моём возрасте, с моей биографией и характером блюсти целомудрие. Тем более он пассажир, а не мой подчинённый, и вообще не боевой товарищ, так что даже с этой стороны никаких проблем можно не опасаться. Всё равно, конечно, нарушение устава, потому что в боевом вылете не положено, но такое мелкое, что мне за него даже серьёзный выговор не сделают. При условии, конечно, если всё это не скажется на моих профессиональных качествах, но я вроде бы не настолько увлеклась.
Так что, всё взвесив, я решила расслабиться и начать получать удовольствие. Вот как прыгнем к следующей точке, так и начну. Тем более обещала же к нему зайти и пообщаться лично, наяву.
Из прыжка вышли удачно, вблизи станции, так что на стыковку ушло всего около пары часов, включая небольшую очередь. Отправив Никваса с дедом контролировать очистку, я занялась ещё одним немаловажным делом.
— Связь! Тут как с дальней?
— Удовлетворительно, — через пару секунд отозвался связист.
— Дай штаб. Ломидзе или кто там из его помощников сейчас дежурит.
К счастью, попали мы именно на Резо, с которым мне гораздо проще разговаривать, чем с обоими его заместителями. Капраз явно пребывал в хорошем настроении, разглядывал меня благодушно, с обычной в таких случаях снисходительной улыбкой в уголках рта. Ну, тем лучше.
— Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга! Говорит командир корабля «Капитан Белоусов» Иванова.
— Здравия желаю, — отозвался Ломидзе. — Что там у вас стряслось? Пассажира не подобрали?
— Никак нет, он на борту. Собственно, в нём и проблема: пассажир категорически настаивает на смене курса.
— Неожиданно, — после короткой паузы отозвался Резо. — И куда он хочет попасть?
— К Сфере. Официальное название — объект… — запоздало полезла я в прикинутую недавно трассу, чтобы продиктовать наглухо забытые буквы и цифры.
— Я понял, о чём ты. Не ищи, я тоже не помню, как она по науке называется, — отмахнулся он. — И на кой ему Сфера?
— Не говорит, — не удержалась от недовольной гримасы. — Он вообще не очень-то объясняет свои мотивы. Говорит только, что это очень важно, важнее всего. Но он не против потом полететь в штаб и всё такое.
— Ладно. Делай, что говорит, — через пару секунд всё-таки решил Ломидзе. — Была команда всячески ему содействовать. Как у вас вообще обстановка?
— Немного нервно, но потихоньку летим, куда денемся. А как должна быть?
— Я тут подумал, поговорил кое с кем и кое-что выяснил. Оказывается, эти ксеносы вышли с нами на связь сами, через спутник, оставленный на орбите. Вообще-то он считался секретным и предназначался для скрытого наблюдения на случай падения на планету каких-нибудь наших частников, но что-то пошло не так. Как именно они отправили сообщение — никто не знает, но связались напрямую сразу с императором. Вызвав тем самым, как ты понимаешь, немалую панику в рядах ИСБ. Но это к делу не относится. Главное, они прямо сказали, кого именно нужно прислать за пассажиром.
— Поясни.
— Они указали на тебя. Мне-то сообщение сверху спустили как «у тебя же есть командиры-женщины на маленьких быстрых кораблях?» Вас у меня трое на «Скатах», я командованию озвучил, и выбрали тебя. А тут подумал — странно, потому что у Евсеевой половина экипажа женская, было бы логичнее отправить её. В общем, оказалось, ксеносы эти довольно подробно тебя описали. Причём с точки зрения внешности и состава семьи.
— Надеюсь, меня трибунал по возвращении не ждёт? — спросила я мрачно.
— Это зависит. Расскажи доброму дяде Резо, что ты успела натворить, я подумаю.
— Да я всё про него же, про ксеноса. Неужели никого в верхах не заинтересовало, откуда у закрытой цивилизации моё описание? Очень на шпионку похожа. Я бы этой женщине не доверяла.
— А, ты вот о чём… — немного поскучнел он. — У меня так и не получилось найти информацию о контактах с этой планетой, там наверняка всё безопасниками подчищено. Но есть ощущение, что командование, которое знает больше, откровенно этих ребят побаивается. Скажи, оно хотя бы гуманоидное?
— Он согласился сдать анализ крови, Накамура говорит — человек с некоторыми особенностями. Внешность специфическая, но не слишком. На имперском говорит очень чисто.
— Нет идей, почему им понадобилась именно ты?
— Да кто этих ксеносов поймёт, — проворчала я. Обманывать прямое начальство, конечно, нехорошо, но делиться подробностями своих взаимоотношений с Нану не хотелось. — Мутный он. Говорит, может помочь с саранчой, а как… ладно, долетим, куда денемся. После Сферы обратно по плану лететь?
— Если ксеносу ещё что-нибудь в голову не взбредёт. В крайнем случае, оттуда и свяжешься. Там же на станции дальняя связь есть.
— Принято, — вздохнула я в ответ. — Отбой.
— Отбой.
— Хенг, принимай новую вводную, я скинула тебе маршрут, — обратилась к штурману. — Планы изменились, повезём один загадочный объект к другому. Надеюсь, они при встрече не аннигилируют с большим бумом.
— Ого! — звездочёт присвистнул, глянув, куда именно мы теперь летим. — А что мы там забыли?
— Мы — ничего, но велели слушаться пассажира, а тот желает экскурсию.
— Слушай, может, пассажир этот — тамошний правитель? Или другая какая важная шишка? Ну не стало бы командование просто так нянчиться, даже если он какой-то секрет знает!
— Ну его в задницу, пассажира этого! — отмахнулась я. — По делу есть что сказать?
— А что по делу? Трасса как трасса, один прыжок, что тут думать. Точку входа ты совсем рядом сделала, а точка выхода к Сфере вообще гвоздями прибита. Если бы она что-нибудь излучала, был бы идеальный маяк.
— Не умничай, — буркнула недовольно, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, намереваясь несколько минут покемарить. Уснуть не успею, увидеть сон — надеюсь, тоже. А то вдруг я во сне разговариваю? Неловко выйдет.
Очистка много времени не занимала, тем более станция государственная, а на таких нашего брата обслуживают в первую голову, так что поспать мне действительно не удалось. Никвас вернулся через четверть часа, доложил, что всё прошло в штатном режиме, и мы начали манёвры.
Но далеко отманеврировать не успели. Только отстыковались и начали движение к точке выхода, как зазвенел тревожный сигнал оповещения.
— Принимаю SOS на всех стандартных имперских диапазонах, — доложил связист.
— Пеленг на сигнал, — подобралась я. — Установить контакт с потерпевшим. Штурман, оценить обстановку.
— Даю пеленг. Расстояние — ноль ноль два ае, сокращается.
— Есть пеленг, — сказал Хенг. — Сканирую.
— Есть связь. Сигнал неустойчивый. Предполагаю поломку антенной системы потерпевшего.
— Ох и них!.. — присвистнул штурман. Но, не дожидаясь пинка, собрался сам и доложил по делу: — Малый транспорт типа «Скарабей», его преследует эскадра саранчи. Одна матка, полсотни лёгких кораблей поддержки. Что будем делать, командир? — он обернулся — хмурый, непривычно сосредоточенный.
— Можно подумать, у нас выбор есть! — пробормотала я себе под нос, глубоко вздохнула, тоже пытаясь сосредоточиться.
Люблю армию. На каждый случай — своя инструкция, и о встречах с саранчой нам директивы спустили уж несколько месяцев как.
Оценить обстановку. Оценить шансы. Оценить возможный ущерб. Принять решение.
Учитывая боевую мощь «Ската» и здоровенный транспортный узел поблизости, на котором несколько сотен гражданских и почти нет вооружения, решение было уже принято за меня. Осталось только запустить общую связь.
— Говорит командир. Боевая тревога! Штурман, курс на сближение. Ход самый полный. Пхаго, доложить о готовности главного!
— Готовность две минуты, — прозвучал резкий, хрипловатый голос Субиры.
— Даю параметры цели, твоя задача — матка. Хенг, доложить время сближения.
— Расчётное время сближения на выстрел главного калибра — семь минут, сближение до зоны поражения колотушек — шесть минут.
— Боковым стрелкам пятиминутная готовность! Ларсен, шесть минут готовность «моли». Связь! В штаб — сообщение о столкновении. Гражданским кораблям приказ срочно покинуть зону конфликта. Доложить о наличии в секторе боевых кораблей и кораблей, имеющих вооружение. При наличии установить связь для согласования действий.
— Есть!
Минутную паузу в переговорах я использовала на то, чтобы ещё раз, уже своими глазами, оценить силы противника. И задаться вопросом: а что они тут забыли, вдали от основной колонии и маршрутов? И как вообще сюда попали?! С транспортом-то понятно, он небось следовал к расчётной точке прыжка и напоролся на этих, а вот они… Да в системе этой звезды никаких пригодных для жизни планет нет!
— Командир, есть два сторожевых катера! Устанавливаю связь.
Катера оказались старыми таможенными посудинами, которые перегоняли на верфь для глубокой модернизации. Прыжковые двигатели на них стояли, но вообще-то аппараты с таким вооружением к самостоятельным действиям непригодны, только как корабли прикрытия.
Командиры оказались под стать своим катерам — заметно переходившие капитан-лейтенанты.
