Расспрашивать об этом Шада я, конечно, не собиралась. Это те тайны, в которые не стоит лезть без острой нужды, и он сам это прекрасно понимает и, конечно, отшутится, не сказав ничего по существу. Но почему бы не поломать голову в собственное удовольствие? И заодно отвлечься.
Найти подходящее объяснение оказалось нетрудно. Например, под городом может находиться сеть катакомб, неизвестных широкой общественности. Учитывая любовь шайтаров к пещерам, было бы странно, если бы такой сети не существовало. Судя по тому, что её до сих пор не нашли, прятали на совесть. И если она припрятана достаточно глубоко, тщательно и давно, то использование порталов уже не кажется таким безумством. Камень отлично глушит магический фон, и пары десятков метров горной породы вполне достаточно для незаметных перемещений внутри этих катакомб.
Если у Шада есть способ быстро и незаметно передвигаться по городу, значит, у него гораздо больше шансов не вляпаться в неприятности из-за меня и собственных порывов. Это обнадёживало. Да и в предстоящем штурме они наверняка сыграют свою роль.
Я спокойно расплачивалась с Ралиной, пропуская мимо ушей её болтовню о чудесных платьях и извинения за сестру, которая так и не сумела ко мне подойти, занятая капризной клиенткой (а про мышь ни слова не сказала!), когда в торговый зал буквально ввалился Сабир, начальник посольской охраны. Запнулся на пороге, наткнувшись на меня взглядом, и облегчённо сдулся с шумным выдохом.
Сабир всю молодость прослужил в спецназе, воевал здесь же, в Кулаб-тане, а после выхода в отставку по возрасту и состоянию здоровья попал на более спокойную работу у нас, в посольстве. Обстоятельный, сдержанный, обаятельный орк сейчас-то невольно привлекал внимание, хотя давно уже потерял былую лёгкость шага, несколько раздался в стороны и воспитывал троих сыновей, а уж в молодости и вовсе наверняка был грозой женских сердец.
— Что случилось? — напряжённо уставилась я на него. — Посольства больше нет?.. — предположила с нервным смешком.
— Типун тебе на язык! — огрызнулся Сабир. — Нашла с чем шутить! У тебя всё в порядке? Почему задержалась?
— Спасибо, Ралина, я обязательно ещё загляну через несколько дней, заодно обсудим с Каримой образцы тканей. Передавай ей привет и мою благодарность, — улыбнулась я навострившей ушки девушке, развернулась и, подцепив охранника под локоть, потащила его прочь. — А ты ещё громче орать не можешь? — укорила, выходя на улицу. — Я женщина, Сабир, что я могу делать в магазине одежды?! Что у нас за катастрофа?
— Теракт возле здания Внешнего Свода, — угрюмо отозвался он. — Говорят, вторая армия «Байталы». Говорят, «Гремучая кровь».
— Там вообще живые-то остались? — я крепче вцепилась в его локоть, чувствуя, как по затылку стекла ледяная дрожь, а в коленях появилась противная слабость.
— Четверо погибших, три шайтара и эльф, и с десяток раненых, трое — эльфы. Мунира слегка зацепило, он с остальными очевидцами сейчас даёт показания, к нему Рамис на подмогу помчался, а я вот тебя побежал искать. Боялся, что ты куда-то ушла, хуже всего — если в Свод, — признался он. — Хотя по трещалке только об одном пострадавшем орке сказали, но мало ли.
— Табиба?
— В посольстве, — успокоил он. — И все остальные в других местах, про тебя только не вспомнили, куда ушла.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
Так. Из наших пострадал только Мунир, и то не сильно, если он вместо больницы разговаривает со стражей. Рамис уже там, и это великолепная новость, он хороший юрист и прекрасно знает местную специфику, он старейший сотрудник посольства, и, если взялся за дело, никаких проблем не будет, лучше него с этим никто не разберётся. Хорошо. От силы час, и Мунир будет дома, а мы всё узнаем из первых уст.
А о том, что второй армией в «Байтале» командует Эхо, вообще лучше сейчас не думать.
— Погоди, — сообразила я, что особенно зацепило меня во всём сказанном. — «Гремучая кровь» и всего четыре трупа? В центре города среди дня?! Сабир, там счёт должен идти на сотни и разрушения такие, что мне бы здесь было слышно взрыв! Да ты лучше меня должен всё это понимать, это ведь тяжёлое вооружение!
— Меня там не было, что по официальной сводке прошло — то и говорю, — ворчливо отозвался он, помолчал мгновение и добавил: — Но я тоже думаю, врут. Видел я, как эта дрянь бабахает. Весь город тряхнуло бы.
— И «Байтала»… Плакат они с признанием оставили, что ли? Когда взрыв произошёл, четверть часа назад, полчаса? И что, стражи за это время умудрились выяснить, кто именно взрывал, и даже подготовить официальное заявление? Да от них по полдня не дождёшься хоть каких-то разъяснений, а тут вдруг забегали! Ну ладно на «Байталу» по привычке всё свалить, тем более теракт, но почему именно вторая?..
Сабир слушал мои рассуждения молча и, когда я выдохлась, ещё несколько секунд помолчал. А потом негромко проговорил:
— Вторая армия лучше всего показала себя в горах. На их счету больше эльфийских трупов, чем у всех остальных, вместе взятых.
Оставшуюся дорогу до посольства мы молчали. Для более предметного обсуждения не хватало данных, а предварительно — мы пришли к одному и тому же выводу.
Дискредитация «Байталы» выгоднее всего эльфам. Теракт перед приездом официальной делегации из Орды выгоден эльфам, а никак не местным. Стража полностью подчиняется эльфам, и такая быстрая реакция обычно очень инерционной структуры наталкивает на единственный вывод: её пнули заранее. Да ещё и по трещалке успели объявить, а до станции даже газетные новости с задержкой доходят, эти ребята работают из рук вон плохо!
А если вспомнить прошлогоднюю мутную историю родом из Старого Абалона, то я готова поставить свою зарплату за год, что знаю, чьи уши торчат из этого взрыва.
Тогда по весне якобы минеральным ядом производства Орды якобы сотрудниками наших спецслужб был отравлен один наш беглый сотрудник разведки. Кому он понадобился через несколько лет после бегства, эльфы так внятно и не объяснили, но шумиху подняли знатную. Тоже моментально обвинили нас, сделали несколько громких заявлений, под этот шум выдавили со своего рынка несколько наших крупных производителей и выслали троих дипломатов.
Расследование, правда, идёт до сих пор, а вернее — тихо замялось. Никаких разъяснений, доказательств и вообще внятного ответа на вопросы мои тамошние коллеги так и не получили, невзирая на регулярные запросы. А зачем светлоликим нормальное расследование по всем правилам, в самом деле? Эльфам же положено верить на слово, они никогда не врут.
Атмосфера в городе царила ещё более нервозная, чем утром, так что какую-то неприятность я бы заподозрила, даже если бы Сабир не примчался срочно возвращать меня на рабочее место. А может, и нет, и списала бы это на общую напряжённую обстановку, потому что ничего нигде не бабахало и не верещало, просто более тревожные взгляды прохожих, просто больше небольших группок, что-то тихо и эмоционально обсуждающих. Мало ли почему.
В посольстве меня едва не придушила в объятьях напуганная Табиба, а в остальном всё было спокойно, опытные сотрудники занимались своими делами. Хотя за Мунира, конечно, волновались, но сдержанно, и больше ждали его с новостями. Охрана пообещала направить атташе ко мне, как только появится.
А у меня ведь ещё аукцион этот скоро, будь он неладен… Посещать его я изначально не планировала, но намеченные на вечер дела можно было перенести на послезавтра.
Я едва успела забросить покупки в спальню и пройти в кабинет, когда задребезжал телекристалл, и я совершенно не удивилась, обнаружив вызов от Герея. Всё правильно, дело важное, но совсем не секретное, начальство беспокоится и хочет узнать, как дела. Старый сварливый орк обладал огромным опытом и такой же огромной склонностью к перестраховкам. С другой стороны, это даже хорошо, должен же кто-то сдерживать готовую на риск молодёжь!
Я коснулась кристалла, принимая вызов. Камень на мгновение замер и потускнел, а потом разродился конусом света, направленного вверх, в котором проступили вполне узнаваемые очертания начальника департамента, точнее его верхней половины.
— Ярая, что там у вас стряслось? — спросил он.
— Пока ещё непонятно, — честно призналась я и изложила всё, что успел сообщить по дороге Сабир.
— Среди наших жертв нет — это уже успокаивает, — задумчиво проговорил он. — Как расспросишь очевидца — свяжись обязательно, буду ждать. Мне нужна твоя оперативная оценка ситуации, визит министра-то уже завтра! Не пора его отменять?
— Если хочешь знать моё мнение, которое вряд ли изменится после разговора с Муниром — нет, не отменять, — мрачно сообщила я. — Это не «Байтала», стиль работы ушастых.
— «Байталу» тоже не просто так запретили, — возразил он. — Террор это их визитная карточка. Или тебе напомнить, что они у нас на юге наворотили?
— Герей, ты или слушаешь меня, или не слушаешь, это твой выбор, — отозвалась я на это. — Не надо рассказывать мне прописные истины и повторять историю последних десятилетий. Нынешняя «Байтала», кроме названия и места действия, не имеет ничего общего с той «Байталой», о которой ты говоришь. Это не их акция. «Байтале» нужен сильный Кулаб-тан, а Кулаб-тану для обретения этой силы нужны Орда и Каганат.
— Ты так уверенно говоришь о невиновности «Байталы», — вмешался в разговор третий голос, и я вздрогнула от неожиданности. Картинка мигнула, подумала и вытянулась вширь. От Герея осталось одно лицо, а рядом с ним появилось ещё одно, тоже отлично знакомое. — Что заставляет тебя так думать? Только опыт работы с шайтарами?
— Акзам, — уважительно склонила я голову перед министром. — Нет, не только. У меня есть… свои источники информации. Надёжные и максимально достойные доверия. Это совершенно точно не дело рук «Байталы», я в этом абсолютно уверена.
А если этот доверенный источник о чём-то умолчал, или не предупредил, или недоговорил, и из-за него я подставлю своё начальство, я его сама придушу при встрече, и никакое преимущество в силе и массе его не спасёт.
— Что за источник? — подозрительно уточнил Герей.
— Я не могу сказать, — ответила ровно, не отводя взгляда.
— Ярая, это выглядит довольно паршиво, ты не находишь? Какой-то источник, какие-то сомнительные заверения, никаких доказательств...
— Ты хотел моё мнение, другого у меня нет. И вряд ли появится, — упрямо качнула головой в ответ. Знаю я, что выглядит это глупо и верить мне он не обязан, в конце концов паранойя в нашей работе — недуг частый и, что скрывать, полезный. Но и сдавать Шада я тоже не собиралась. — Точнее тебе только разведка скажет, спроси их. У них наверняка и список пострадавших есть, в отличие от нас.
— Не нравится мне всё это, — проворчал начальник департамента.
— Я тебя понял, Ярая, — спокойно проговорил Акзам. — План поездки согласован, не будем его менять.
— Ты уверен? — вздохнул Герей. Изображение плохо передавало эмоции, но мне показалось, что спор этот они вели ещё до нашего разговора, и примерно с тем же раскладом.
— Направляясь в горячую точку, не надо удивляться, что там взрывают, — усмехнулся Акзам. — Хорошего дня, Ярая. Если появится ещё какая-то информация, сообщай.
— Да, конечно. Хорошего дня!
— Свяжись, как вернётся Мунир, — напутствовал Герей, и изображение пропало.
С минуту после этого я сидела и неподвижно таращилась в пространство перед собой, анализируя короткий разговор и пытаясь собрать себя воедино. И понять, что со всем этим, единым, делать.
Я верила Шаду. Давно уже верила безоговорочно, но до сих пор моё доверие было моим личным делом, а сейчас на его основе выросло заключение, которое я уверенно выдала начальству. И я никак не могла понять, нормально это или чувства к мужчине окончательно затмили критическое мышление?
А потом я тряхнула головой, отгоняя глупые суетливые мысли, и направилась к шкафу за информацией по грядущему аукциону. Мои должностные обязанности — это укрепление культурных связей с Кулаб-таном, вот ими и займусь. Ими, а не поисками загадочного бомбиста, если там правда что-то взорвалось!
Как бы я ни сходила с ума от своего сложного романа, министр-то этим не страдает. Вряд ли при принятии решения он руководствовался одним только моим голословным мнением. Да и не только в доверии к Шаду дело, слишком много других поводов усомниться в справедливости обвинений в адрес «Байталы». Сабир вон тоже на эльфов думает, а у него никакого романтического интереса нет, и вообще он с этой самой организацией воевал в молодости и однозначно не имеет мотива её выгораживать.
Дождаться Мунира я успела, он пришёл вскоре, больше растерянный, чем напуганный. Атташе отделался лёгким испугом, заложенными ушами и парой ссадин, он находился в десятке метров от места взрыва. Хлопок был громким и резким, едко воняло каким-то кислым дымом, но пострадали только те, кому не посчастливилось оказаться вблизи эпицентра, даже окна в окрестных домах не выбило, так что упоминание «Гремучей крови» было откровенной ложью: это двухкомпонентное взрывчатое вещество являлось самым мощным из известных науке, и, если бы использовалось оно, мы бы с Муниром уже не разговаривали.
На стражей он ворчал, расследовали те крайне халтурно, из его показаний почти ничего не записали и вообще настолько откровенно подгоняли факты под нужный ответ, что это даже слепому было очевидно. Атташе по настоянию юриста даже отказался подписывать протокол. Впрочем, нельзя сказать, что он был таким уж важным свидетелем, потому что бомбиста не видел и что взорвалось — тоже понятия не имел.
Единственная принесённая им новость была неприятной: при взрыве из эльфов пострадал Берношаль. Мунир точно не знал насколько, но эльф стоял на своих ногах и вроде бы не истекал кровью, так что вряд ли ранение было опасным. Надо будет выкроить время и навестить пострадавшего.
Кто погиб — Мунир тоже не знал, а стража не спешила афишировать эту информацию.
В общем, я потратила на разговор с ним четверть часа и отправила подчинённого отдыхать перед сложным завтрашним днём. Послушался он с трудом: горячо заверял, что прекрасно себя чувствует и готов работать, но я была непреклонна. Сошлись том, что завтра, если он будет чувствовать себя нормально, никакими больничными загонять в постель не станут. Мунира можно было понять: столько времени и сил потратить на подготовку и в последний момент доверить это дело кому-то другому, гораздо менее опытному, чтобы он всё испортил? Вот уж нет! Я бы на его месте тоже дёргалась и сопротивлялась, так что вошла в положение. Тем более любимая работа — неплохое лекарство от нервных потрясений.
После этого повторная беседа с Гереем заняла меньше минуты, я лишь подтвердила сказанное ранее и на этом распрощалась с недовольным, но не ставшим спорить начальством. Он поворчал, что мы с Акзамом — что две оглобли, в смысле одинаковые и в паре работаем, но я без сомнений сочла это очень лестным комплиментом. После этого я попросила второе лицо посольства, советника-посланника, перенести назначенную ранее на это время встречу, с чем ввиду обстановки не было никаких проблем, а после — связаться с Внешним Сводом, подтвердить прежние намерения и заодно передать официальные соболезнования, если там действительно есть погибшие. В конце концов, именно он у нас курировал двусторонние отношения.
Найти подходящее объяснение оказалось нетрудно. Например, под городом может находиться сеть катакомб, неизвестных широкой общественности. Учитывая любовь шайтаров к пещерам, было бы странно, если бы такой сети не существовало. Судя по тому, что её до сих пор не нашли, прятали на совесть. И если она припрятана достаточно глубоко, тщательно и давно, то использование порталов уже не кажется таким безумством. Камень отлично глушит магический фон, и пары десятков метров горной породы вполне достаточно для незаметных перемещений внутри этих катакомб.
Если у Шада есть способ быстро и незаметно передвигаться по городу, значит, у него гораздо больше шансов не вляпаться в неприятности из-за меня и собственных порывов. Это обнадёживало. Да и в предстоящем штурме они наверняка сыграют свою роль.
Я спокойно расплачивалась с Ралиной, пропуская мимо ушей её болтовню о чудесных платьях и извинения за сестру, которая так и не сумела ко мне подойти, занятая капризной клиенткой (а про мышь ни слова не сказала!), когда в торговый зал буквально ввалился Сабир, начальник посольской охраны. Запнулся на пороге, наткнувшись на меня взглядом, и облегчённо сдулся с шумным выдохом.
Сабир всю молодость прослужил в спецназе, воевал здесь же, в Кулаб-тане, а после выхода в отставку по возрасту и состоянию здоровья попал на более спокойную работу у нас, в посольстве. Обстоятельный, сдержанный, обаятельный орк сейчас-то невольно привлекал внимание, хотя давно уже потерял былую лёгкость шага, несколько раздался в стороны и воспитывал троих сыновей, а уж в молодости и вовсе наверняка был грозой женских сердец.
— Что случилось? — напряжённо уставилась я на него. — Посольства больше нет?.. — предположила с нервным смешком.
— Типун тебе на язык! — огрызнулся Сабир. — Нашла с чем шутить! У тебя всё в порядке? Почему задержалась?
— Спасибо, Ралина, я обязательно ещё загляну через несколько дней, заодно обсудим с Каримой образцы тканей. Передавай ей привет и мою благодарность, — улыбнулась я навострившей ушки девушке, развернулась и, подцепив охранника под локоть, потащила его прочь. — А ты ещё громче орать не можешь? — укорила, выходя на улицу. — Я женщина, Сабир, что я могу делать в магазине одежды?! Что у нас за катастрофа?
— Теракт возле здания Внешнего Свода, — угрюмо отозвался он. — Говорят, вторая армия «Байталы». Говорят, «Гремучая кровь».
— Там вообще живые-то остались? — я крепче вцепилась в его локоть, чувствуя, как по затылку стекла ледяная дрожь, а в коленях появилась противная слабость.
— Четверо погибших, три шайтара и эльф, и с десяток раненых, трое — эльфы. Мунира слегка зацепило, он с остальными очевидцами сейчас даёт показания, к нему Рамис на подмогу помчался, а я вот тебя побежал искать. Боялся, что ты куда-то ушла, хуже всего — если в Свод, — признался он. — Хотя по трещалке только об одном пострадавшем орке сказали, но мало ли.
— Табиба?
— В посольстве, — успокоил он. — И все остальные в других местах, про тебя только не вспомнили, куда ушла.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
Так. Из наших пострадал только Мунир, и то не сильно, если он вместо больницы разговаривает со стражей. Рамис уже там, и это великолепная новость, он хороший юрист и прекрасно знает местную специфику, он старейший сотрудник посольства, и, если взялся за дело, никаких проблем не будет, лучше него с этим никто не разберётся. Хорошо. От силы час, и Мунир будет дома, а мы всё узнаем из первых уст.
А о том, что второй армией в «Байтале» командует Эхо, вообще лучше сейчас не думать.
— Погоди, — сообразила я, что особенно зацепило меня во всём сказанном. — «Гремучая кровь» и всего четыре трупа? В центре города среди дня?! Сабир, там счёт должен идти на сотни и разрушения такие, что мне бы здесь было слышно взрыв! Да ты лучше меня должен всё это понимать, это ведь тяжёлое вооружение!
— Меня там не было, что по официальной сводке прошло — то и говорю, — ворчливо отозвался он, помолчал мгновение и добавил: — Но я тоже думаю, врут. Видел я, как эта дрянь бабахает. Весь город тряхнуло бы.
— И «Байтала»… Плакат они с признанием оставили, что ли? Когда взрыв произошёл, четверть часа назад, полчаса? И что, стражи за это время умудрились выяснить, кто именно взрывал, и даже подготовить официальное заявление? Да от них по полдня не дождёшься хоть каких-то разъяснений, а тут вдруг забегали! Ну ладно на «Байталу» по привычке всё свалить, тем более теракт, но почему именно вторая?..
Сабир слушал мои рассуждения молча и, когда я выдохлась, ещё несколько секунд помолчал. А потом негромко проговорил:
— Вторая армия лучше всего показала себя в горах. На их счету больше эльфийских трупов, чем у всех остальных, вместе взятых.
Оставшуюся дорогу до посольства мы молчали. Для более предметного обсуждения не хватало данных, а предварительно — мы пришли к одному и тому же выводу.
Дискредитация «Байталы» выгоднее всего эльфам. Теракт перед приездом официальной делегации из Орды выгоден эльфам, а никак не местным. Стража полностью подчиняется эльфам, и такая быстрая реакция обычно очень инерционной структуры наталкивает на единственный вывод: её пнули заранее. Да ещё и по трещалке успели объявить, а до станции даже газетные новости с задержкой доходят, эти ребята работают из рук вон плохо!
А если вспомнить прошлогоднюю мутную историю родом из Старого Абалона, то я готова поставить свою зарплату за год, что знаю, чьи уши торчат из этого взрыва.
Тогда по весне якобы минеральным ядом производства Орды якобы сотрудниками наших спецслужб был отравлен один наш беглый сотрудник разведки. Кому он понадобился через несколько лет после бегства, эльфы так внятно и не объяснили, но шумиху подняли знатную. Тоже моментально обвинили нас, сделали несколько громких заявлений, под этот шум выдавили со своего рынка несколько наших крупных производителей и выслали троих дипломатов.
Расследование, правда, идёт до сих пор, а вернее — тихо замялось. Никаких разъяснений, доказательств и вообще внятного ответа на вопросы мои тамошние коллеги так и не получили, невзирая на регулярные запросы. А зачем светлоликим нормальное расследование по всем правилам, в самом деле? Эльфам же положено верить на слово, они никогда не врут.
Атмосфера в городе царила ещё более нервозная, чем утром, так что какую-то неприятность я бы заподозрила, даже если бы Сабир не примчался срочно возвращать меня на рабочее место. А может, и нет, и списала бы это на общую напряжённую обстановку, потому что ничего нигде не бабахало и не верещало, просто более тревожные взгляды прохожих, просто больше небольших группок, что-то тихо и эмоционально обсуждающих. Мало ли почему.
В посольстве меня едва не придушила в объятьях напуганная Табиба, а в остальном всё было спокойно, опытные сотрудники занимались своими делами. Хотя за Мунира, конечно, волновались, но сдержанно, и больше ждали его с новостями. Охрана пообещала направить атташе ко мне, как только появится.
А у меня ведь ещё аукцион этот скоро, будь он неладен… Посещать его я изначально не планировала, но намеченные на вечер дела можно было перенести на послезавтра.
Я едва успела забросить покупки в спальню и пройти в кабинет, когда задребезжал телекристалл, и я совершенно не удивилась, обнаружив вызов от Герея. Всё правильно, дело важное, но совсем не секретное, начальство беспокоится и хочет узнать, как дела. Старый сварливый орк обладал огромным опытом и такой же огромной склонностью к перестраховкам. С другой стороны, это даже хорошо, должен же кто-то сдерживать готовую на риск молодёжь!
Я коснулась кристалла, принимая вызов. Камень на мгновение замер и потускнел, а потом разродился конусом света, направленного вверх, в котором проступили вполне узнаваемые очертания начальника департамента, точнее его верхней половины.
— Ярая, что там у вас стряслось? — спросил он.
— Пока ещё непонятно, — честно призналась я и изложила всё, что успел сообщить по дороге Сабир.
— Среди наших жертв нет — это уже успокаивает, — задумчиво проговорил он. — Как расспросишь очевидца — свяжись обязательно, буду ждать. Мне нужна твоя оперативная оценка ситуации, визит министра-то уже завтра! Не пора его отменять?
— Если хочешь знать моё мнение, которое вряд ли изменится после разговора с Муниром — нет, не отменять, — мрачно сообщила я. — Это не «Байтала», стиль работы ушастых.
— «Байталу» тоже не просто так запретили, — возразил он. — Террор это их визитная карточка. Или тебе напомнить, что они у нас на юге наворотили?
— Герей, ты или слушаешь меня, или не слушаешь, это твой выбор, — отозвалась я на это. — Не надо рассказывать мне прописные истины и повторять историю последних десятилетий. Нынешняя «Байтала», кроме названия и места действия, не имеет ничего общего с той «Байталой», о которой ты говоришь. Это не их акция. «Байтале» нужен сильный Кулаб-тан, а Кулаб-тану для обретения этой силы нужны Орда и Каганат.
— Ты так уверенно говоришь о невиновности «Байталы», — вмешался в разговор третий голос, и я вздрогнула от неожиданности. Картинка мигнула, подумала и вытянулась вширь. От Герея осталось одно лицо, а рядом с ним появилось ещё одно, тоже отлично знакомое. — Что заставляет тебя так думать? Только опыт работы с шайтарами?
— Акзам, — уважительно склонила я голову перед министром. — Нет, не только. У меня есть… свои источники информации. Надёжные и максимально достойные доверия. Это совершенно точно не дело рук «Байталы», я в этом абсолютно уверена.
А если этот доверенный источник о чём-то умолчал, или не предупредил, или недоговорил, и из-за него я подставлю своё начальство, я его сама придушу при встрече, и никакое преимущество в силе и массе его не спасёт.
— Что за источник? — подозрительно уточнил Герей.
— Я не могу сказать, — ответила ровно, не отводя взгляда.
— Ярая, это выглядит довольно паршиво, ты не находишь? Какой-то источник, какие-то сомнительные заверения, никаких доказательств...
— Ты хотел моё мнение, другого у меня нет. И вряд ли появится, — упрямо качнула головой в ответ. Знаю я, что выглядит это глупо и верить мне он не обязан, в конце концов паранойя в нашей работе — недуг частый и, что скрывать, полезный. Но и сдавать Шада я тоже не собиралась. — Точнее тебе только разведка скажет, спроси их. У них наверняка и список пострадавших есть, в отличие от нас.
— Не нравится мне всё это, — проворчал начальник департамента.
— Я тебя понял, Ярая, — спокойно проговорил Акзам. — План поездки согласован, не будем его менять.
— Ты уверен? — вздохнул Герей. Изображение плохо передавало эмоции, но мне показалось, что спор этот они вели ещё до нашего разговора, и примерно с тем же раскладом.
— Направляясь в горячую точку, не надо удивляться, что там взрывают, — усмехнулся Акзам. — Хорошего дня, Ярая. Если появится ещё какая-то информация, сообщай.
— Да, конечно. Хорошего дня!
— Свяжись, как вернётся Мунир, — напутствовал Герей, и изображение пропало.
С минуту после этого я сидела и неподвижно таращилась в пространство перед собой, анализируя короткий разговор и пытаясь собрать себя воедино. И понять, что со всем этим, единым, делать.
Я верила Шаду. Давно уже верила безоговорочно, но до сих пор моё доверие было моим личным делом, а сейчас на его основе выросло заключение, которое я уверенно выдала начальству. И я никак не могла понять, нормально это или чувства к мужчине окончательно затмили критическое мышление?
А потом я тряхнула головой, отгоняя глупые суетливые мысли, и направилась к шкафу за информацией по грядущему аукциону. Мои должностные обязанности — это укрепление культурных связей с Кулаб-таном, вот ими и займусь. Ими, а не поисками загадочного бомбиста, если там правда что-то взорвалось!
Как бы я ни сходила с ума от своего сложного романа, министр-то этим не страдает. Вряд ли при принятии решения он руководствовался одним только моим голословным мнением. Да и не только в доверии к Шаду дело, слишком много других поводов усомниться в справедливости обвинений в адрес «Байталы». Сабир вон тоже на эльфов думает, а у него никакого романтического интереса нет, и вообще он с этой самой организацией воевал в молодости и однозначно не имеет мотива её выгораживать.
Дождаться Мунира я успела, он пришёл вскоре, больше растерянный, чем напуганный. Атташе отделался лёгким испугом, заложенными ушами и парой ссадин, он находился в десятке метров от места взрыва. Хлопок был громким и резким, едко воняло каким-то кислым дымом, но пострадали только те, кому не посчастливилось оказаться вблизи эпицентра, даже окна в окрестных домах не выбило, так что упоминание «Гремучей крови» было откровенной ложью: это двухкомпонентное взрывчатое вещество являлось самым мощным из известных науке, и, если бы использовалось оно, мы бы с Муниром уже не разговаривали.
На стражей он ворчал, расследовали те крайне халтурно, из его показаний почти ничего не записали и вообще настолько откровенно подгоняли факты под нужный ответ, что это даже слепому было очевидно. Атташе по настоянию юриста даже отказался подписывать протокол. Впрочем, нельзя сказать, что он был таким уж важным свидетелем, потому что бомбиста не видел и что взорвалось — тоже понятия не имел.
Единственная принесённая им новость была неприятной: при взрыве из эльфов пострадал Берношаль. Мунир точно не знал насколько, но эльф стоял на своих ногах и вроде бы не истекал кровью, так что вряд ли ранение было опасным. Надо будет выкроить время и навестить пострадавшего.
Кто погиб — Мунир тоже не знал, а стража не спешила афишировать эту информацию.
В общем, я потратила на разговор с ним четверть часа и отправила подчинённого отдыхать перед сложным завтрашним днём. Послушался он с трудом: горячо заверял, что прекрасно себя чувствует и готов работать, но я была непреклонна. Сошлись том, что завтра, если он будет чувствовать себя нормально, никакими больничными загонять в постель не станут. Мунира можно было понять: столько времени и сил потратить на подготовку и в последний момент доверить это дело кому-то другому, гораздо менее опытному, чтобы он всё испортил? Вот уж нет! Я бы на его месте тоже дёргалась и сопротивлялась, так что вошла в положение. Тем более любимая работа — неплохое лекарство от нервных потрясений.
После этого повторная беседа с Гереем заняла меньше минуты, я лишь подтвердила сказанное ранее и на этом распрощалась с недовольным, но не ставшим спорить начальством. Он поворчал, что мы с Акзамом — что две оглобли, в смысле одинаковые и в паре работаем, но я без сомнений сочла это очень лестным комплиментом. После этого я попросила второе лицо посольства, советника-посланника, перенести назначенную ранее на это время встречу, с чем ввиду обстановки не было никаких проблем, а после — связаться с Внешним Сводом, подтвердить прежние намерения и заодно передать официальные соболезнования, если там действительно есть погибшие. В конце концов, именно он у нас курировал двусторонние отношения.
