Она явно не считала мысль об «уютном вечере» заманчивой. Или девушке не нравилось нечто другое?..
Олира готова была поручиться, что смущают перевёртыша совсем не танцы. Слишком характерно и недобро сверкала она глазами, наблюдая за флиртом этой пары.
— Ладно, я подумаю, что можно сделать, — решил Грай. — А пока... Ваше величество, не желаете выйти в парк? Мне кажется, сидеть целый день в четырёх стенах очень утомительно. Правда, всей компанией идти не стоит, я могу не успеть прикрыть такую толпу в случае опасности. В идеале бы, конечно, нам вообще пойти вдвоём, но это будет неприлично. Так что, если правда хотите прогуляться, выберите кого-нибудь в сопровождение.
— Желаю, — решительно кивнула Олира.
При том, что нынешняя маленькая свита вызывала гораздо больше симпатии, чем прежняя — атмосфера в гостиной весь день царила куда более тёплая, чем Олира привыкла за месяцы жизни в Глоссе, — общество всё равно утомляло. Да и целители настойчиво рекомендовали прогулки на свежем воздухе, почему не воспользоваться случаем? Было бы хорошо дать возможность «погулять» и сыну, но об этом женщина даже заикаться не стала: очевидно, что жизнь наследника куда ценнее её собственной и рисковать мальчиком никто не позволит.
— Даршарай, составите мне компанию?
— С удовольствием, ваше величество, — согласилась девушка. Не то кисло и нехотя, не то спокойно, не то действительно с облегчением и удовольствием — прочитать её эмоции Олире не удалось.
Сборы заняли достаточно продолжительное время, но не из-за смены нарядов, которой обе женщины решили пренебречь, а из-за желания королевы побыть с сыном. Однако через час трое уже не спеша шествовали по мощёной дорожке в тени аллеи — впереди женщины, позади, отставая на пару шагов, — охраняющий их маг. Сейчас ужастик не болтал и не распылял внимание, был собран и действительно походил на стража.
— Тагренай, вы не могли бы ещё немного отстать? На возможно допустимое с точки безопасности расстояние, — задумчиво попросила Олира.
— С точки зрения безопасности мне удобнее идти ещё ближе, — усмехнулся маг. — Но уговорили, не буду нависать и дам посекретничать.
Он остановился, а тени на дорожке заметно уплотнились и зашевелились. Приглядевшись, Олира заметила, что по камням начал стлаться тонкий слабый дымок — угольно-чёрный, похожий на потревоженную сквозняком пыль.
— О чём вы хотели поговорить, ваше величество? — первой нарушила молчание Даршарай. Голос прозвучал спокойно, без недовольства.
— Ни о чём определённом, — чуть пожала плечами королева и добавила немного виновато: — Рен Анагор в больших количествах с непривычки… сложен в употреблении.
— Да уж, он это может, — нервно усмехнулась перевёртыш и передёрнула плечами.
— Нет, он весьма приятный мужчина, обаятельный и даже как будто по-настоящему благородный, — задумчиво заметила Олира. — Но…
— Его много. Всегда. Если это не так, то он либо отсутствует, либо при смерти, — улыбнулась Даршарай уже вполне явственно.
— Пожалуй. К тому же шумные разговоры и большие общества очень меня утомляют.
— Это из-за болезни или в целом? — полюбопытствовала Дая.
— Дело не в болезни, я никогда не могла их долго выносить, — спокойно призналась Олира.
— Вы именно поэтому пригласили меня? Потому что я в основном молчу? — осенило перевёртыша.
— Вроде того, — слабо улыбнулась Олира. — Наяна от волнения и желания пококетничать с реном Анагором начала бы шумно трещать, а Амея с Лорой… Они заставляют думать о неприятных вещах, когда вместе, а в отдельности любая из них с гарантией испортит настроение.
Даршарай покосилась на королеву с новым интересом, но вопрос о том, какие такие неприятные мысли вызывают эти вполне безобидные сарты, высказывать вслух не стала.
— Тогда извините, что затеяла разговор. Умолкаю. Хотите, я тоже отстану?
— Не стоит, — отмахнулась женщина. — Ваша компания не тяготит, а общество одного-двух не утомительных собеседников мне приятно.
— Как же вы при такой страсти к уединению согласились на брак с королём Турана? — растерянно хмыкнула перевёртыш.
— Как интересно. — Олира тихо засмеялась. — А вы действительно полагаете, что в таких вопросах кто-то спрашивал мнения весьма незавидной невесты?
— Не знаю. То есть я знаю, что высокопоставленные аристократы нередко женятся по расчёту. Но я бы скорее предпочла общество Могильщика браку с нелюбимым, — проворчала Даршарай. — И сложно поверить, что кто-то может воспринимать это спокойно. Ну ладно, одно дело — что-то недолго играть по велению службы. Но всерьёз согласиться на брак с чужим человеком, навсегда?!
— Вы сгущаете краски, — мягко возразила Олира. Юношеский максимализм этой вроде бы взрослой особы забавлял. — Браки в королевских семействах почти всегда династические, мы вырастаем с этой мыслью и знанием о том, что когда-нибудь разделим жизнь с человеком, которого увидим только на свадьбе. Можно лишь молиться, чтобы он оказался хорошим. Мне очень повезло, причём дважды. Во-первых, Фосса — неинтересный игрок на политической арене, её принцессы не имеют никакой ценности, и в лучшем случае я могла бы рассчитывать на брак с кем-то из местных аристократов. А во-вторых, мой покойный супруг был очень хорошим человеком.
— Кошмар, — искренне ответила на это Даршарай, чем вызвала ещё один приступ веселья. Но на смех королевы не обиделась: перевёртышу было её по-настоящему жалко. — Я до сих пор как-то не задумывалась, насколько мне повезло в жизни.
— Вы правда слишком категоричны, — качнула головой Олира. — Это совсем не так страшно. Окажись я жертвой несчастной любви, принятие такого брака далось бы труднее, да. Скажем, если бы в Фоссе остался возлюбленный из низкого сословия, связать с которым судьбу я просто не имела права. А так… честное слово, я ничего особо ценного не потеряла, а приобрела — многое. Вам же близки высокие категории и понятие долга? Так вот, например, благодаря моему браку Фосса заручилась поддержкой Турана, не вливаясь в него, а это очень важное достижение.
— Ну да, об этом я не подумала, — признала перевёртыш смущённо. — С этой точки зрения, наверное, жертва была оправданной.
— Да не было жертвы, — отмахнулась королева.
— А свобода?
— О. Свобода. Какое громкое слово, — задумчиво протянула Олира. — А она вообще существует? Вы вот, например, связаны приказом.
— Это добровольное решение, — возразила Даршарай. — Если я захочу оставить службу и уйти — никто не станет удерживать. Мне просто интересно.
— Да, — медленно кивнула королева. — Но человек не может быть совершенно свободен. Есть закон, есть воспитание, есть рамки морали, за которые, может, и хочется выйти, но нельзя. Не говоря уже о прописной истине, что свобода одного человека ограничена свободой того, кто рядом с ним.
— Так я и не говорю об абсолютной свободе, — отмахнулась Дая. — Но есть ведь разница между моралью и невозможностью выбрать себе мужа!
— Иногда наличие этого самого выбора здорово осложняет жизнь, — тихо уронила королева. Несколько секунд помолчала, после чего задумчиво добавила: — Знаете, я могла бы привести пример, который способен заставить вас переменить мнение. Но, боюсь, с моей стороны это будет достаточно жестоко и бестактно.
— Жестоко заставлять меня мучиться любопытством, — улыбнулась перевёртыш. — Говорите уж как есть, меня сложно обидеть.
— Вы считаете, что свободны в выборе мужа?
— Конечно! Попробовал бы кто заставить, — непримиримо отмахнулась Даршарай.
— Тогда получается, что рычать и смотреть волком на мужчину, в которого вы влюблены, это ваш сознательный выбор?
— Что?.. — Дая дёрнулась и почти обернулась, поймала себя на середине этого движения, досадливо поморщилась и всё же перевела хмурый взгляд на собеседницу. — Какого мужчину! Вы… — запнулась перевёртыш. Потом глубоко вздохнула, плечи её поникли. — Кого я обманываю? Сой! Вы весьма наблюдательны. И правы. А я… — она вновь осеклась и только махнула рукой.
— И... давно? — спустя десяток шагов и поворот на боковую дорожку не удержалась Олира.
Она наконец поняла, какие чувства и желания вызывает у неё эта девушка. Перевёртыш до смешного походила на одну из младших принцесс Фоссы, для которых Олира была главной советчицей во всех вопросах и жилеткой для жалоб и слёз взамен постоянно занятой делами матери. И удержаться от того, чтобы по старой привычке дать совет и помочь, оказалось слишком трудно.
— Почти столько, сколько мы знакомы, — с новым тяжёлым вздохом мрачно призналась Даршарай. Собственная откровенность девушку весьма озадачила, она не помнила за собой привычки вываливать на первых встречных глубоко личные проблемы. Но участие собеседницы было заманчиво-искренним, а соблазн поделиться тем, что столько лет разъедало душу подобно язве, — непреодолимо велик. — Тогда, в Приграничье, он… Это было что-то невероятное. Искренний, лёгкий, он совсем не походил на всех моих знакомых. И очень красивый, — девушка задумчиво качнула головой. — Десять лет назад я согласилась переехать в столицу только из-за него, чтобы быть рядом. Потом учёба, и я всё надеялась перерасти детское увлечение, но в итоге — оно переросло меня. А для Грая я так и осталась тем нескладным подростком. И, наверное, это уже не изменить.
— А вы пробовали? — ещё сильнее заинтересовалась Олира.
— Что именно? — не поняла Даршарай.
— Не вести себя с ним как колючий подросток, — насмешливо улыбнулась королева.
— А я веду, да? — с печальной иронией уточнила Даршарай, прекрасно зная ответ.
— Более чем, — подтвердила Олира. — И что-то мне подсказывает, это у вас обоюдное. Кажется, никого больше он так настойчиво не дразнит. С Наяной во всяком случае флиртовал как самый настоящий мужчина, а не мальчишка, — не удержалась она от лёгкой шпильки.
— И как это прекратить? — после короткой паузы всё же спросила Даршарай, серьёзная и собранная: она явно была полна решимости если не добиться желанного мужчины любой ценой, то уж как минимум — попробовать достойные, не унизительные способы изменить его отношение. Поверила Олире она сразу, тем более где-то в глубине души и сама понимала, что всё обстоит именно так. Просто признаться себе в собственной глупости было сложно.
Кабинет начальника Тайной канцелярии
— А тебе, как я погляжу, заняться нечем? — насмешливо спросил Ильнар у помощника, явившегося на пороге почти за час до назначенного времени совещания.
— Как раз занимаюсь. Пришёл сообщить, что королева изъявила желание быть в курсе расследования, — сказал Тагренай и плюхнулся в кресло. — Настоятельно просила донести это до тебя, я решил не откладывать на потом и забежать сразу. Всё равно она сейчас в покоях, и моя компания там не очень-то нужна.
— Вот как? — задумчиво пробормотал Тавьер, в лёгком удивлении вскинув брови. — Ну что же, похвальное желание, вполне объяснимое. Я подумаю, как лучше это сделать и о чём с ней стоит поговорить. Кстати, раз речь зашла о королеве. Как она тебе?
— Да непонятно, — неожиданно признался Грай. — Если совсем честно, мне с ней не по себе.
— Тебе? — искренне изумился Ильнар. — А ты ничего не путаешь? Может, это ей, не магу, тяжело в компании ужастика?
— Да вот Белый знает! — ответил Тагренай. — Я о чём и толкую. По ней невозможно понять, о чём думает, и взгляд такой... Ну вот почти как у тебя.
— Поясни, — попросил заинтригованный начальник Тайной канцелярии.
— Ну в смысле тяжёлый и пронзительный. Но если тебя я полжизни знаю и в курсе, чего от тебя можно ожидать, то с ней всё непонятно. К тому же она женщина, и я не представляю, как с ней держаться.
— Вежливо, — хмыкнул Ильнар.
— Ой, смотрите, он пошутил! — кривляясь, с наигранным восхищением прокомментировал Грай. — Да не в этом дело. Понимаешь, она молчит. Почти всегда. Молчит и смотрит так, словно видит тебя насквозь и знает все твои мысли, а на лице — всегда — вежливое участие. Нет, она и улыбается иногда, и даже что-то говорит, и с Даршарай они на прогулке сегодня болтали вроде бы вполне оживлённо. О чём, правда, не знаю, я не подслушивал: заметили бы, обиделись. Но в основном... Око Бездны, а не женщина.
— Прекрасно. Все, кто не любит молоть языком, как некоторые, априори подозрительны и страшны, — засмеялся Ильнар.
— Я не говорил, что она страшная, очень симпатичная женщина. Но непонятная. Хотя, мне кажется, она отнюдь не глупа. Да, кстати! Ты в курсе, что она весьма дружна с Деналем?
— Арлаккатом Мисори, которого ты всё пытаешься затащить в наши ряды? — уточнил Тавьер. — Занятно. И насколько дружна?
— Исключительно в рамках приличий, — сказал Грай как будто с сожалением. — Но они явно друг другу симпатизируют. Так что, если вы ищете подходящего консорта, советую обратить внимание на эту кандидатуру.
— Да что ты так рвёшься его пристроить? — поморщился Ильнар. — Что он, ребёнок у тебя на воспитании?
— Э-э-э! Ничего не понимаешь. В этом случае я эгоистично пытаюсь подстраховаться.
— От чего? — озадачился Тавьер.
— Как от чего? Я тоже молодой и с хорошей родословной! А ну как вы решите на ней женить именно меня? И не вижу ничего смешного, если отцу придёт в голову такая светлая мысль, мне придётся бежать в Приграничье!
— Уймись, кому ты нужен! — сквозь смех отмахнулся Ильнар. — Неуравновешенный хаосит огромной силы, служащий у меня, — это вообще последний человек, которого Совет пожелает видеть на месте консорта.
— Утешил. А что у нас нового по поводу расследования?
— Лавиль придёт — узнаешь, — отрезал хозяин кабинета. — А пока можешь погулять. Или вот, например, королеве передать, что я загляну вечером и всё ей расскажу.
— Всё, что найдёшь нужным сообщить? — иронично уточнил Грай.
— Тебя это смущает? Обидно за подопечную?
— Есть такое дело, — не стал спорить ужастик. — Жалко её. И так столько всего свалилось, а целый день в неведении, в четырёх стенах — тяжело.
— Это было бы тяжело тебе, — педантично поправил Ильнар. — Что до королевы — ты сам сказал, что не можешь прочитать её характер. Так откуда подобные эмоции?
— Ты зануда, — после короткой паузы решил Тагренай. — Только не говори, что подозреваешь её в заговоре!
— Нет, что ты. Ей было бы некогда этим заниматься, — ответил Тавьер. Ужастик в ответ на подобную мотивацию только растерянно качнул головой. — Но в её способности помалкивать о важном, а также достаточно разбираться в людях, чтобы знать, кому и что можно говорить, — да, сомневаюсь.
— Это паранойя.
— Это здоровая подозрительность, без которой нечего делать в Тайной канцелярии, — резко возразил Ильнар. — А ты не то расслабился на кабинетной работе, не то... — он развёл руками.
— Ну кому она проболтается? Я же говорю, она очень молчаливая и скрытная.
— А ты можешь поручиться, что она такая со всеми? Что не доверится случайному человеку, просто проявившему симпатию и участие? Одинокая, испуганная, слабая женщина, у которой здесь нет родных и друзей. Да она доверится любому, кто сумеет достаточно убедительно изобразить сочувствие и поддержку!
— Ты несправедлив к ней, — заупрямился Грай.
— Ты либо сознательно пытаешься изобразить размягчение мозга, чтобы я не очень-то тебя нагружал и не рассматривал в качестве доверенного лица, либо нарываешься на хорошую взбучку, — раздражённо проговорил Тавьер.
Олира готова была поручиться, что смущают перевёртыша совсем не танцы. Слишком характерно и недобро сверкала она глазами, наблюдая за флиртом этой пары.
— Ладно, я подумаю, что можно сделать, — решил Грай. — А пока... Ваше величество, не желаете выйти в парк? Мне кажется, сидеть целый день в четырёх стенах очень утомительно. Правда, всей компанией идти не стоит, я могу не успеть прикрыть такую толпу в случае опасности. В идеале бы, конечно, нам вообще пойти вдвоём, но это будет неприлично. Так что, если правда хотите прогуляться, выберите кого-нибудь в сопровождение.
— Желаю, — решительно кивнула Олира.
При том, что нынешняя маленькая свита вызывала гораздо больше симпатии, чем прежняя — атмосфера в гостиной весь день царила куда более тёплая, чем Олира привыкла за месяцы жизни в Глоссе, — общество всё равно утомляло. Да и целители настойчиво рекомендовали прогулки на свежем воздухе, почему не воспользоваться случаем? Было бы хорошо дать возможность «погулять» и сыну, но об этом женщина даже заикаться не стала: очевидно, что жизнь наследника куда ценнее её собственной и рисковать мальчиком никто не позволит.
— Даршарай, составите мне компанию?
— С удовольствием, ваше величество, — согласилась девушка. Не то кисло и нехотя, не то спокойно, не то действительно с облегчением и удовольствием — прочитать её эмоции Олире не удалось.
Сборы заняли достаточно продолжительное время, но не из-за смены нарядов, которой обе женщины решили пренебречь, а из-за желания королевы побыть с сыном. Однако через час трое уже не спеша шествовали по мощёной дорожке в тени аллеи — впереди женщины, позади, отставая на пару шагов, — охраняющий их маг. Сейчас ужастик не болтал и не распылял внимание, был собран и действительно походил на стража.
— Тагренай, вы не могли бы ещё немного отстать? На возможно допустимое с точки безопасности расстояние, — задумчиво попросила Олира.
— С точки зрения безопасности мне удобнее идти ещё ближе, — усмехнулся маг. — Но уговорили, не буду нависать и дам посекретничать.
Он остановился, а тени на дорожке заметно уплотнились и зашевелились. Приглядевшись, Олира заметила, что по камням начал стлаться тонкий слабый дымок — угольно-чёрный, похожий на потревоженную сквозняком пыль.
— О чём вы хотели поговорить, ваше величество? — первой нарушила молчание Даршарай. Голос прозвучал спокойно, без недовольства.
— Ни о чём определённом, — чуть пожала плечами королева и добавила немного виновато: — Рен Анагор в больших количествах с непривычки… сложен в употреблении.
— Да уж, он это может, — нервно усмехнулась перевёртыш и передёрнула плечами.
— Нет, он весьма приятный мужчина, обаятельный и даже как будто по-настоящему благородный, — задумчиво заметила Олира. — Но…
— Его много. Всегда. Если это не так, то он либо отсутствует, либо при смерти, — улыбнулась Даршарай уже вполне явственно.
— Пожалуй. К тому же шумные разговоры и большие общества очень меня утомляют.
— Это из-за болезни или в целом? — полюбопытствовала Дая.
— Дело не в болезни, я никогда не могла их долго выносить, — спокойно призналась Олира.
— Вы именно поэтому пригласили меня? Потому что я в основном молчу? — осенило перевёртыша.
— Вроде того, — слабо улыбнулась Олира. — Наяна от волнения и желания пококетничать с реном Анагором начала бы шумно трещать, а Амея с Лорой… Они заставляют думать о неприятных вещах, когда вместе, а в отдельности любая из них с гарантией испортит настроение.
Даршарай покосилась на королеву с новым интересом, но вопрос о том, какие такие неприятные мысли вызывают эти вполне безобидные сарты, высказывать вслух не стала.
— Тогда извините, что затеяла разговор. Умолкаю. Хотите, я тоже отстану?
— Не стоит, — отмахнулась женщина. — Ваша компания не тяготит, а общество одного-двух не утомительных собеседников мне приятно.
— Как же вы при такой страсти к уединению согласились на брак с королём Турана? — растерянно хмыкнула перевёртыш.
— Как интересно. — Олира тихо засмеялась. — А вы действительно полагаете, что в таких вопросах кто-то спрашивал мнения весьма незавидной невесты?
— Не знаю. То есть я знаю, что высокопоставленные аристократы нередко женятся по расчёту. Но я бы скорее предпочла общество Могильщика браку с нелюбимым, — проворчала Даршарай. — И сложно поверить, что кто-то может воспринимать это спокойно. Ну ладно, одно дело — что-то недолго играть по велению службы. Но всерьёз согласиться на брак с чужим человеком, навсегда?!
— Вы сгущаете краски, — мягко возразила Олира. Юношеский максимализм этой вроде бы взрослой особы забавлял. — Браки в королевских семействах почти всегда династические, мы вырастаем с этой мыслью и знанием о том, что когда-нибудь разделим жизнь с человеком, которого увидим только на свадьбе. Можно лишь молиться, чтобы он оказался хорошим. Мне очень повезло, причём дважды. Во-первых, Фосса — неинтересный игрок на политической арене, её принцессы не имеют никакой ценности, и в лучшем случае я могла бы рассчитывать на брак с кем-то из местных аристократов. А во-вторых, мой покойный супруг был очень хорошим человеком.
— Кошмар, — искренне ответила на это Даршарай, чем вызвала ещё один приступ веселья. Но на смех королевы не обиделась: перевёртышу было её по-настоящему жалко. — Я до сих пор как-то не задумывалась, насколько мне повезло в жизни.
— Вы правда слишком категоричны, — качнула головой Олира. — Это совсем не так страшно. Окажись я жертвой несчастной любви, принятие такого брака далось бы труднее, да. Скажем, если бы в Фоссе остался возлюбленный из низкого сословия, связать с которым судьбу я просто не имела права. А так… честное слово, я ничего особо ценного не потеряла, а приобрела — многое. Вам же близки высокие категории и понятие долга? Так вот, например, благодаря моему браку Фосса заручилась поддержкой Турана, не вливаясь в него, а это очень важное достижение.
— Ну да, об этом я не подумала, — признала перевёртыш смущённо. — С этой точки зрения, наверное, жертва была оправданной.
— Да не было жертвы, — отмахнулась королева.
— А свобода?
— О. Свобода. Какое громкое слово, — задумчиво протянула Олира. — А она вообще существует? Вы вот, например, связаны приказом.
— Это добровольное решение, — возразила Даршарай. — Если я захочу оставить службу и уйти — никто не станет удерживать. Мне просто интересно.
— Да, — медленно кивнула королева. — Но человек не может быть совершенно свободен. Есть закон, есть воспитание, есть рамки морали, за которые, может, и хочется выйти, но нельзя. Не говоря уже о прописной истине, что свобода одного человека ограничена свободой того, кто рядом с ним.
— Так я и не говорю об абсолютной свободе, — отмахнулась Дая. — Но есть ведь разница между моралью и невозможностью выбрать себе мужа!
— Иногда наличие этого самого выбора здорово осложняет жизнь, — тихо уронила королева. Несколько секунд помолчала, после чего задумчиво добавила: — Знаете, я могла бы привести пример, который способен заставить вас переменить мнение. Но, боюсь, с моей стороны это будет достаточно жестоко и бестактно.
— Жестоко заставлять меня мучиться любопытством, — улыбнулась перевёртыш. — Говорите уж как есть, меня сложно обидеть.
— Вы считаете, что свободны в выборе мужа?
— Конечно! Попробовал бы кто заставить, — непримиримо отмахнулась Даршарай.
— Тогда получается, что рычать и смотреть волком на мужчину, в которого вы влюблены, это ваш сознательный выбор?
— Что?.. — Дая дёрнулась и почти обернулась, поймала себя на середине этого движения, досадливо поморщилась и всё же перевела хмурый взгляд на собеседницу. — Какого мужчину! Вы… — запнулась перевёртыш. Потом глубоко вздохнула, плечи её поникли. — Кого я обманываю? Сой! Вы весьма наблюдательны. И правы. А я… — она вновь осеклась и только махнула рукой.
— И... давно? — спустя десяток шагов и поворот на боковую дорожку не удержалась Олира.
Она наконец поняла, какие чувства и желания вызывает у неё эта девушка. Перевёртыш до смешного походила на одну из младших принцесс Фоссы, для которых Олира была главной советчицей во всех вопросах и жилеткой для жалоб и слёз взамен постоянно занятой делами матери. И удержаться от того, чтобы по старой привычке дать совет и помочь, оказалось слишком трудно.
— Почти столько, сколько мы знакомы, — с новым тяжёлым вздохом мрачно призналась Даршарай. Собственная откровенность девушку весьма озадачила, она не помнила за собой привычки вываливать на первых встречных глубоко личные проблемы. Но участие собеседницы было заманчиво-искренним, а соблазн поделиться тем, что столько лет разъедало душу подобно язве, — непреодолимо велик. — Тогда, в Приграничье, он… Это было что-то невероятное. Искренний, лёгкий, он совсем не походил на всех моих знакомых. И очень красивый, — девушка задумчиво качнула головой. — Десять лет назад я согласилась переехать в столицу только из-за него, чтобы быть рядом. Потом учёба, и я всё надеялась перерасти детское увлечение, но в итоге — оно переросло меня. А для Грая я так и осталась тем нескладным подростком. И, наверное, это уже не изменить.
— А вы пробовали? — ещё сильнее заинтересовалась Олира.
— Что именно? — не поняла Даршарай.
— Не вести себя с ним как колючий подросток, — насмешливо улыбнулась королева.
— А я веду, да? — с печальной иронией уточнила Даршарай, прекрасно зная ответ.
— Более чем, — подтвердила Олира. — И что-то мне подсказывает, это у вас обоюдное. Кажется, никого больше он так настойчиво не дразнит. С Наяной во всяком случае флиртовал как самый настоящий мужчина, а не мальчишка, — не удержалась она от лёгкой шпильки.
— И как это прекратить? — после короткой паузы всё же спросила Даршарай, серьёзная и собранная: она явно была полна решимости если не добиться желанного мужчины любой ценой, то уж как минимум — попробовать достойные, не унизительные способы изменить его отношение. Поверила Олире она сразу, тем более где-то в глубине души и сама понимала, что всё обстоит именно так. Просто признаться себе в собственной глупости было сложно.
ГЛАВА 5, в которой Тайная канцелярия берёт след
Кабинет начальника Тайной канцелярии
— А тебе, как я погляжу, заняться нечем? — насмешливо спросил Ильнар у помощника, явившегося на пороге почти за час до назначенного времени совещания.
— Как раз занимаюсь. Пришёл сообщить, что королева изъявила желание быть в курсе расследования, — сказал Тагренай и плюхнулся в кресло. — Настоятельно просила донести это до тебя, я решил не откладывать на потом и забежать сразу. Всё равно она сейчас в покоях, и моя компания там не очень-то нужна.
— Вот как? — задумчиво пробормотал Тавьер, в лёгком удивлении вскинув брови. — Ну что же, похвальное желание, вполне объяснимое. Я подумаю, как лучше это сделать и о чём с ней стоит поговорить. Кстати, раз речь зашла о королеве. Как она тебе?
— Да непонятно, — неожиданно признался Грай. — Если совсем честно, мне с ней не по себе.
— Тебе? — искренне изумился Ильнар. — А ты ничего не путаешь? Может, это ей, не магу, тяжело в компании ужастика?
— Да вот Белый знает! — ответил Тагренай. — Я о чём и толкую. По ней невозможно понять, о чём думает, и взгляд такой... Ну вот почти как у тебя.
— Поясни, — попросил заинтригованный начальник Тайной канцелярии.
— Ну в смысле тяжёлый и пронзительный. Но если тебя я полжизни знаю и в курсе, чего от тебя можно ожидать, то с ней всё непонятно. К тому же она женщина, и я не представляю, как с ней держаться.
— Вежливо, — хмыкнул Ильнар.
— Ой, смотрите, он пошутил! — кривляясь, с наигранным восхищением прокомментировал Грай. — Да не в этом дело. Понимаешь, она молчит. Почти всегда. Молчит и смотрит так, словно видит тебя насквозь и знает все твои мысли, а на лице — всегда — вежливое участие. Нет, она и улыбается иногда, и даже что-то говорит, и с Даршарай они на прогулке сегодня болтали вроде бы вполне оживлённо. О чём, правда, не знаю, я не подслушивал: заметили бы, обиделись. Но в основном... Око Бездны, а не женщина.
— Прекрасно. Все, кто не любит молоть языком, как некоторые, априори подозрительны и страшны, — засмеялся Ильнар.
— Я не говорил, что она страшная, очень симпатичная женщина. Но непонятная. Хотя, мне кажется, она отнюдь не глупа. Да, кстати! Ты в курсе, что она весьма дружна с Деналем?
— Арлаккатом Мисори, которого ты всё пытаешься затащить в наши ряды? — уточнил Тавьер. — Занятно. И насколько дружна?
— Исключительно в рамках приличий, — сказал Грай как будто с сожалением. — Но они явно друг другу симпатизируют. Так что, если вы ищете подходящего консорта, советую обратить внимание на эту кандидатуру.
— Да что ты так рвёшься его пристроить? — поморщился Ильнар. — Что он, ребёнок у тебя на воспитании?
— Э-э-э! Ничего не понимаешь. В этом случае я эгоистично пытаюсь подстраховаться.
— От чего? — озадачился Тавьер.
— Как от чего? Я тоже молодой и с хорошей родословной! А ну как вы решите на ней женить именно меня? И не вижу ничего смешного, если отцу придёт в голову такая светлая мысль, мне придётся бежать в Приграничье!
— Уймись, кому ты нужен! — сквозь смех отмахнулся Ильнар. — Неуравновешенный хаосит огромной силы, служащий у меня, — это вообще последний человек, которого Совет пожелает видеть на месте консорта.
— Утешил. А что у нас нового по поводу расследования?
— Лавиль придёт — узнаешь, — отрезал хозяин кабинета. — А пока можешь погулять. Или вот, например, королеве передать, что я загляну вечером и всё ей расскажу.
— Всё, что найдёшь нужным сообщить? — иронично уточнил Грай.
— Тебя это смущает? Обидно за подопечную?
— Есть такое дело, — не стал спорить ужастик. — Жалко её. И так столько всего свалилось, а целый день в неведении, в четырёх стенах — тяжело.
— Это было бы тяжело тебе, — педантично поправил Ильнар. — Что до королевы — ты сам сказал, что не можешь прочитать её характер. Так откуда подобные эмоции?
— Ты зануда, — после короткой паузы решил Тагренай. — Только не говори, что подозреваешь её в заговоре!
— Нет, что ты. Ей было бы некогда этим заниматься, — ответил Тавьер. Ужастик в ответ на подобную мотивацию только растерянно качнул головой. — Но в её способности помалкивать о важном, а также достаточно разбираться в людях, чтобы знать, кому и что можно говорить, — да, сомневаюсь.
— Это паранойя.
— Это здоровая подозрительность, без которой нечего делать в Тайной канцелярии, — резко возразил Ильнар. — А ты не то расслабился на кабинетной работе, не то... — он развёл руками.
— Ну кому она проболтается? Я же говорю, она очень молчаливая и скрытная.
— А ты можешь поручиться, что она такая со всеми? Что не доверится случайному человеку, просто проявившему симпатию и участие? Одинокая, испуганная, слабая женщина, у которой здесь нет родных и друзей. Да она доверится любому, кто сумеет достаточно убедительно изобразить сочувствие и поддержку!
— Ты несправедлив к ней, — заупрямился Грай.
— Ты либо сознательно пытаешься изобразить размягчение мозга, чтобы я не очень-то тебя нагружал и не рассматривал в качестве доверенного лица, либо нарываешься на хорошую взбучку, — раздражённо проговорил Тавьер.
