На обзорных экранах была такая круговерть при изрядной болтанке внутри, которую не было способно погасить даже совершенное оборудование яхты, что даже меня под конец начало укачивать.
Тимула, занявшего место навигатора слева от меня, и Кверра, сидевшего в кресле второго пилота справа, я порой ещё видела периферийным зрением: мужчины, похоже, были заняты исключительно фиксацией себя в пространстве, и органы управления старательно не трогали. Что происходит с остальными, я не знала, но надеялась, что они это переживут.
Единственный, кто кроме меня участвовал в полёте, это, как ни странно, был Кварг. Неспящий, - или, скорее, уже бывший Неспящий, - демонстрируя чудеса реакции, управлялся с обеими орудийными установками, прикрывая наш отход. Даже умудрился сбить какой-то погнавшийся за нами истребитель.
Вытащив корабль из-под огня, я на всякий случай сразу увела его в короткий прыжок к ближайшей практически пустой звёздной системе. Там вокруг красного карлика крутилось три небольших планетки, на которых имелись только автоматизированные добывающие комплексы с минимумом персонала.
- Всё. Можно расслабиться, - я в кресле повернулась лицом к центру рубки, с интересом наконец-то вглядываясь в лица остальных при нормальном освещении.
Ридья, откинувшись на спинку кресла, что-то тихонько бормотала себе под нос сквозь зубы, зажмурившись. Её муж был бледно-зелёным и смотрел на меня дикими глазами, обеими руками вцепившись в кресло. Оба братца были спокойны и сосредоточены, хотя Кверр казался бледноватым. Зато глаза Птички сияли восторгом.
- Это было круто! - первой высказалась она.
- Пожалуй, - хмыкнул рядом Кверр. - Хорошо, что я перед этим не поел.
- Мы что, вот прямо в сторону Земли уже стартовали? - несколько придушенно выдавил Тимул, с третьей попытки поднимаясь на ноги.
- Пока нет, - хмыкнула я. - Мы крадёмся в тихое спокойное место, где можно подлатать пробоины.
- И сильно нас потрепали? - озадаченно уточнил Таракан. - Я в этой круговерти вообще ничего не смог разглядеть и понять.
- Не очень. Вроде правый двигатель задело, да защитное поле надо глянуть, - ответила Птера. - Поможешь? - обратилась она ко мне.
- Да, конечно, - с облегчением согласилась я.
Я не то чтобы вообще в этом не понимаю, но специалист довольно посредственный. Подозревала, что ковыряться в двигателе придётся самой; но раз эта девочка без всяких приборов определила, куда нам попали, надо думать, с техникой она на «ты».
- Лап, очнись, страшное позади, - добравшийся до жены Тимул потрепал её по макушке. Женщина, шумно вздохнув, не открывая глаз, обхватила мужчину за пояс, уткнувшись лицом ему в живот.
- Да лучше бы я там осталась! - глухо простонала она. - А я всегда наивно полагала, что у меня хороший вестибулярный аппарат... Рулевые тяги из этих людей надо делать! И головки кумулятивных плазменных снарядов! Как можно в таком безумии ориентироваться?
- Надеюсь, такое больше не повторится, - улыбнулась я.
- Все мы на это надеемся, - иронично фыркнул Кверр. - Ладно, сколько нам до этой стоянки лететь?
- Часа два, не больше, - уверенно сообщила я.
- Вот и отлично. Предлагаю рассредоточиться, найти себе по каюте, освоиться, успокоиться, прийти в себя и где-нибудь чрез час собраться в кают-компании. Здесь она, кажется, есть.
Предложение было принято единогласно.
Кают оказалось девять; четыре пассажирских и пять — для членов экипажа. Кверр гордо занял капитанскую, хотя потом кусал локти и просил об обмене, когда увидел каюты пассажирские. Но мы дружно решили, что он сам дурак, и надо было думать, для кого этот корабль проектировался. Поэтому спокойно разделили четыре каюты между собой, выделив супругам самые просторные покои, видимо, предназначавшиеся лично для Владыки.
Сбросив вонючий комбинезон прямо возле двери, я решительно направилась в ванную комнату. Осматриваться буду потом. Прежде чем вливаться в новую реальность и искать в ней своё место, надо сначала стащить с себя чужую шкуру.
В нормальных условиях вся эта высокотехнологичная ужасно сложная материя снималась опытными скульпторами тела в лабораторных условиях. Но мне почему-то редко везло на «нормальные условия», поэтому предстоящая операция не вызывала у меня тревоги, только брезгливость.
Маска оказалась качественной, даже очень. Провозилась я с ней часа полтора, не меньше, но в итоге всё-таки одержала победу за свой натуральный облик, и даже рассмеялась от облегчения, разглядывая в зеркале лицо, от которого успела отвыкнуть.
Во всех заданиях мне всегда больше всего нравился именно этот момент: возможность стащить с себя чужое лицо и хоть ненадолго стать собой, почувствовать себя живой и свободной. То же самое, наверное, чувствует бабочка, вылезая из своего кокона.
Ждать, пока автоматика почистит одежду, не хотелось, но влезать в её пропахшее потом и помоями нутро не хотелось ещё больше. Я на удачу открыла шкаф в поисках какого-нибудь халата, и обомлела: полки были забиты одеждой, как будто это не яхта для прогулок, а дорогущий магазин.
Растерянно хмыкнув при виде всей этой неопределимой пестроты, я из любопытства потянула на себя тряпочку красивого ярко-голубого цвета, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении лёгким летним платьем. Представив, как я в этом по уши в смазке ковыряюсь в полуразобранном двигателе, снова хмыкнула и, закинув случайную находку обратно, закопалась обратно в шкаф уже более целеустремлённо. Мне нужен был простой комбинезон, лучше всего — идентичный тому, что я одолжила у Кверра.
Мужская одежда тут, к слову, присутствовала в не меньшем ассортименте, чем женская, и я не уставала задаваться вопросом, зачем кому-то понадобилось хранить тут столько одежды.
Через некоторое время я таки добыла в дальнем углу подходящий комбинезон. Он, правда, был не серый, а чёрный, но по сравнению с голубеньким платьицем — идеальный вариант.
Поскольку скрываться тут было не от кого, я утянула комбинезон до приемлемого вида (не люблю, когда что-то болтается и цепляется за окружающие предметы, поэтому предпочитаю облегающие вещи), насмешливо потрепала свой слегка отросший и под маской закучерявившийся белоснежный ёжик волос, и бодро двинулась в сторону точки сбора. И так уже задержалась; скоро мы финишируем, и мне хорошо бы в этот момент занимать своё рабочее место.
Впрочем, как оказалось, не одна я не торопилась прибыть к назначенному часу. Наш и без того небольшой экипаж присутствовал в кают-компании (очень уютной гостиной в зелёно-золотых тонах с мягкими диванами вокруг журнального столика, обеденным гарнитуром, несколькими тяжёлыми вычурными шкафами) в усечённом составе: Птичка, Прут и Таракан.
Нет, всё-таки, что за дурацкая идея — обзывать людей странными кличками?
- Глюмова пасть, а это кто?! - удивлённо воскликнула Птера, первая заметившая меня на пороге.
- Ну, вот теперь можно действительно познакомиться, - проговорила я уже своим собственным голосом, только чуть более сиплым, чем он бывает в норме. Самая неприятная часть избавления от маски — это отхаркивание чужого голоса. Ну, то есть, голосового модулятора, изменявшего форму голосовых связок. Ощущения омерзительные, потом горло полдня дерёт. - Я же предупреждала, что это не моё лицо было, - я с некоторой долей растерянности пожала плечами: уж больно ошарашенными выглядели присутствующие.
- Яра? - осторожно попробовал угадать Кверр. Как будто у него было много вариантов! Я только с усмешкой кивнула. - Вот же дорога духов!
- Круто, - оценила Птичка, с любопытством меня разглядывая. - Ты симпатичней, чем та была, - неопредлённо тряхнула она головой.
- Спасибо, - слегка кивнула я, улыбаясь. Не столько потому, что было забавно наблюдать вытянутые от удивления лица спутников, сколько от общей эйфории: как здорово снова быть собой! Теперь, надеюсь уже, навсегда.
- Нет, я, конечно, слышал, что это примерно так делается, и Кварг что-то такое упоминал, и даже, кажется, в подобной шкуре бывал, но... это действительно потрясающе! - покачал головой Таракан. - Как будто впрямь другой человек: походка, осанка, сложение...
- Это ещё что, - ухмыльнулась я. - Твоему брату повезло больше: он крупный, его в женщину переодеть не получилось бы. Знал бы ты, как «прекрасно» жить полтора года в шкуре мелкого и щуплого престарелого ловеласа!
- Эти технологии и такое могут? - удивлённо вскинул брови Тимул. - В том смысле, что... совсем ловеласа, в полном смысле?
- А кто бы мне поверил, если бы не в полном, - поморщилась я. - Ладно, закрыли тему, это не то воспоминание, которое можно назвать приятным. Хотя и забавно, да. Я с тех пор начала философски и с сочувствием относиться к мужчинам, - я рассмеялась. - А где остальные? Ну, про Ридью я догадываюсь, она могла прикорнуть, но почему твой родственник от нас прячется?
- Кхм, - несколько смущённо выдал Кверр. Отмытый и переодетый, в тёмных свободных брюках и такой же рубашке, он как будто помолодел, даром что седина из волос никуда не делась. Да и я себя, честно говоря, сейчас чувствовала лет на десять моложе; то ли из-за привычной эйфории возвращения в родную шкуру, то ли от облегчения, что наш побег удался. По крайней мере, первая его часть. - Я пытался его позвать, но он меня сквозь дверь послал далёким и не очень приятным маршрутом. Мне кажется, он весьма не рад, что связался с нами, и пытается это пережить, - улыбнулся он.
- Да мы тоже не слишком рады, - проворчала Птера. - Если перед Ярой я хоть сейчас готова извиниться за первую реакцию, то этот ваш Кварг — та ещё мерзость, и мы с ним огребём проблем.
- Ты к нему несправедлива, - неожиданно вступился за обсуждаемого Тимул. - Арьен не так уж плох, это просто влияние ближайшего окружения.
- Какого ещё окружения? - возмутилась Птичка. - По-моему, он просто моральный урод. Вон, насколько я понимаю, у них с Ярой одинаковая работа была, но она явно адекватнее, это невооружённым взглядом видно!
- Не скажи, - возразила уже я. - Он уже лет двадцать как не полевой агент, а старший офицер, а я — простая шестёрка. Ладно, не простая, козырная, но всё равно разменная монета. Он же — фигура, и чтобы не свернуть шею, свалившись с такой высоты, обычно приходится приспосабливаться.
- А вот ты его сейчас перехвалишь, - хмыкнул опомнившийся Кверр, наливая в один из чистых бокалов вина из початой бутылки, стоявшей тут же. - На, держи, мы тут решили немного отметить; отличное вино, сто лет такого не пробовал. Так вот, что касается старшего, правда где-то посередине. То есть, он в глубине души не такая уж сволочь, но белым и пушистым даже в детстве не был. У него есть своё представление «как надо правильно», и к этому «правильно» он и стремится. Учитывая, что лет так с двенадцати он стремился стать идеальным Неспящим, результат додумайте сами.
- Ладно, вы тут отдыхайте дальше, а я пойду проконтролирую выход из прыжка, - отхлебнув из бокала, я махнула рукой и встала. Вино действительно оказалось очень приятным, и мягкой целительной волной скользнуло по моему саднящему горлу. Замешкавшись на секунду, я всё-таки решила прихватить бокал с собой.
- Да что уж там, пойдём вместе, - улыбнулся Тимул. - Во-первых, особой разницы, здесь или там сидеть, я не вижу. А, во-вторых, нам, как чует моё сердце, не светит просто лечь в анабиозные камеры и ждать прибытия в тёплые руки дружелюбно встречающей нас колыбели разума, поэтому лучше всё-таки познакомиться поближе. А из здесь присутствующих я не знаю только тебя.
- Ишь, как загнул, - качнула головой, насмешливо улыбаясь, Птера. - Так и скажи — ввязываться в грядущие неприятности лучше сплочённой компанией. Так что ты от нас не отвяжешься, пойдём сплочаться дальше. Или сплачиваться? В общем, знакомиться, - решила она, вперёд всех выскакивая из кают-компании. - Кстати, а как тебя зовут на самом деле? - поинтересовалась она, усаживаясь рядом со мной в кресло второго пилота.
- Яроника. Яроника Верг, - представилась я, проверяя показатели приборов. До выхода оставалось минут десять, так что пока можно было расслабиться.
- Серьёзно?! - прозвучал сзади удивлённый возглас Тимула. - Тогда ты очень скромничаешь, называя себя шестёркой!
- Да ну тебя, - фыркнула я. - Ну, пусть я не рядовой оперативник, а даже самый лучший. Я, конечно, польщена, что ты меня знаешь; хотя мне и интересно, откуда. Но любая информация обо мне никак не противоречит базовому утверждению. Ладно, пусть я уникальная и невероятно крутая, но всё равно шестёрка: я ничего не решаю, - я насмешливо покосилась на чуть искажённое отражение Прута в одном из временно погашенных экранов и сосредоточилась на технике.
Кварг Арьен.
«Верное средство» на корабле нашлось. Более того, за ним даже не надо было выходить из каюты, что меня полностью устраивало. Выбрав в мини-баре ёмкость побольше и попроще, я, как и заповедовал мудрый Ивар Бьерен, закрыл все двери, расположился в кресле и принялся вдумчиво и методично надираться.
Я не ставил себе целью «утопить проблему» или отрешиться от реальности; смысл всего мероприятия был несколько проще. Мне надо было отключить сознание. Причём как-нибудь радикально, грубо, в стрессовом режиме. Не знаю, насколько это универсальное средство, но мне всегда помогало; как перезагрузка засбоившей программе.
Помимо алкоголя я знал всего один способ добиться нужного результата: хорошая драка, в которой ты оказываешься проигравшей стороной. Но этот второй вариант имел ряд существенных недостатков. Во-первых, и это главное, потом приходится значительно дольше восстанавливать собственную работоспособность. А, во-вторых, надо же ещё найти оппонента; не об стену же головой биться, в самом деле. В принципе, для этого мог сгодиться младший, особенно если вдвоём с «сестричкой», но я здорово сомневался, что он согласится отделать меня до нужной кондиции. Более того, боюсь, после предложения набить мне морду до состояния полного нестояния, он решит, что я псих.
А, может, и правда псих. Насколько я знаю, остальные люди (подавляющее большинство, во всяком случае) в подобной ситуации принимают совсем иные меры. Горячая ванна там, разговор с психологом...
В общем, хорошо, что в мире существует алкоголь.
За собственное поведение в состоянии опьянения я не волновался. Меня никогда не тянуло под воздействием спиртного на подвиги. Более того, наоборот, хотелось забиться в дальний угол, и чтобы меня вообще никто не трогал и не беспокоил. Наверное, это тоже показательно, и тоже говорит о каких-то проблемах; но меня такое положение вещей полностью устраивало. А что, вполне гармонично: в любом состоянии я хочу одного.
Самой неприятной, но самой терапевтически значимой частью всего мероприятия было похмелье. При настолько паскудном самочувствии на душевные метания сил не остаётся совсем, очнуться бы.
Проснувшись через совершенно неопределённое время в том же кресле, в котором и отключился, я попытался проанализировать своё состояние. Голова была пустая, тяжёлая и больная, во рту было сухо и противно, по телу разливалась тошнотворная слабость, подкатывающая комом под горло.
Отлично. Теперь стадия реабилитации, и, глядишь, жизнь покажется не такой уж плохой штукой.
Способ приведения себя в порядок тоже был давно отработан. Для начала я долго, очень долго стоял под ледяной водой и её же жадно пил, потом ещё несколько минут потратил на контрастный душ.
Тимула, занявшего место навигатора слева от меня, и Кверра, сидевшего в кресле второго пилота справа, я порой ещё видела периферийным зрением: мужчины, похоже, были заняты исключительно фиксацией себя в пространстве, и органы управления старательно не трогали. Что происходит с остальными, я не знала, но надеялась, что они это переживут.
Единственный, кто кроме меня участвовал в полёте, это, как ни странно, был Кварг. Неспящий, - или, скорее, уже бывший Неспящий, - демонстрируя чудеса реакции, управлялся с обеими орудийными установками, прикрывая наш отход. Даже умудрился сбить какой-то погнавшийся за нами истребитель.
Вытащив корабль из-под огня, я на всякий случай сразу увела его в короткий прыжок к ближайшей практически пустой звёздной системе. Там вокруг красного карлика крутилось три небольших планетки, на которых имелись только автоматизированные добывающие комплексы с минимумом персонала.
- Всё. Можно расслабиться, - я в кресле повернулась лицом к центру рубки, с интересом наконец-то вглядываясь в лица остальных при нормальном освещении.
Ридья, откинувшись на спинку кресла, что-то тихонько бормотала себе под нос сквозь зубы, зажмурившись. Её муж был бледно-зелёным и смотрел на меня дикими глазами, обеими руками вцепившись в кресло. Оба братца были спокойны и сосредоточены, хотя Кверр казался бледноватым. Зато глаза Птички сияли восторгом.
- Это было круто! - первой высказалась она.
- Пожалуй, - хмыкнул рядом Кверр. - Хорошо, что я перед этим не поел.
- Мы что, вот прямо в сторону Земли уже стартовали? - несколько придушенно выдавил Тимул, с третьей попытки поднимаясь на ноги.
- Пока нет, - хмыкнула я. - Мы крадёмся в тихое спокойное место, где можно подлатать пробоины.
- И сильно нас потрепали? - озадаченно уточнил Таракан. - Я в этой круговерти вообще ничего не смог разглядеть и понять.
- Не очень. Вроде правый двигатель задело, да защитное поле надо глянуть, - ответила Птера. - Поможешь? - обратилась она ко мне.
- Да, конечно, - с облегчением согласилась я.
Я не то чтобы вообще в этом не понимаю, но специалист довольно посредственный. Подозревала, что ковыряться в двигателе придётся самой; но раз эта девочка без всяких приборов определила, куда нам попали, надо думать, с техникой она на «ты».
- Лап, очнись, страшное позади, - добравшийся до жены Тимул потрепал её по макушке. Женщина, шумно вздохнув, не открывая глаз, обхватила мужчину за пояс, уткнувшись лицом ему в живот.
- Да лучше бы я там осталась! - глухо простонала она. - А я всегда наивно полагала, что у меня хороший вестибулярный аппарат... Рулевые тяги из этих людей надо делать! И головки кумулятивных плазменных снарядов! Как можно в таком безумии ориентироваться?
- Надеюсь, такое больше не повторится, - улыбнулась я.
- Все мы на это надеемся, - иронично фыркнул Кверр. - Ладно, сколько нам до этой стоянки лететь?
- Часа два, не больше, - уверенно сообщила я.
- Вот и отлично. Предлагаю рассредоточиться, найти себе по каюте, освоиться, успокоиться, прийти в себя и где-нибудь чрез час собраться в кают-компании. Здесь она, кажется, есть.
Предложение было принято единогласно.
Кают оказалось девять; четыре пассажирских и пять — для членов экипажа. Кверр гордо занял капитанскую, хотя потом кусал локти и просил об обмене, когда увидел каюты пассажирские. Но мы дружно решили, что он сам дурак, и надо было думать, для кого этот корабль проектировался. Поэтому спокойно разделили четыре каюты между собой, выделив супругам самые просторные покои, видимо, предназначавшиеся лично для Владыки.
Сбросив вонючий комбинезон прямо возле двери, я решительно направилась в ванную комнату. Осматриваться буду потом. Прежде чем вливаться в новую реальность и искать в ней своё место, надо сначала стащить с себя чужую шкуру.
В нормальных условиях вся эта высокотехнологичная ужасно сложная материя снималась опытными скульпторами тела в лабораторных условиях. Но мне почему-то редко везло на «нормальные условия», поэтому предстоящая операция не вызывала у меня тревоги, только брезгливость.
Маска оказалась качественной, даже очень. Провозилась я с ней часа полтора, не меньше, но в итоге всё-таки одержала победу за свой натуральный облик, и даже рассмеялась от облегчения, разглядывая в зеркале лицо, от которого успела отвыкнуть.
Во всех заданиях мне всегда больше всего нравился именно этот момент: возможность стащить с себя чужое лицо и хоть ненадолго стать собой, почувствовать себя живой и свободной. То же самое, наверное, чувствует бабочка, вылезая из своего кокона.
Ждать, пока автоматика почистит одежду, не хотелось, но влезать в её пропахшее потом и помоями нутро не хотелось ещё больше. Я на удачу открыла шкаф в поисках какого-нибудь халата, и обомлела: полки были забиты одеждой, как будто это не яхта для прогулок, а дорогущий магазин.
Растерянно хмыкнув при виде всей этой неопределимой пестроты, я из любопытства потянула на себя тряпочку красивого ярко-голубого цвета, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении лёгким летним платьем. Представив, как я в этом по уши в смазке ковыряюсь в полуразобранном двигателе, снова хмыкнула и, закинув случайную находку обратно, закопалась обратно в шкаф уже более целеустремлённо. Мне нужен был простой комбинезон, лучше всего — идентичный тому, что я одолжила у Кверра.
Мужская одежда тут, к слову, присутствовала в не меньшем ассортименте, чем женская, и я не уставала задаваться вопросом, зачем кому-то понадобилось хранить тут столько одежды.
Через некоторое время я таки добыла в дальнем углу подходящий комбинезон. Он, правда, был не серый, а чёрный, но по сравнению с голубеньким платьицем — идеальный вариант.
Поскольку скрываться тут было не от кого, я утянула комбинезон до приемлемого вида (не люблю, когда что-то болтается и цепляется за окружающие предметы, поэтому предпочитаю облегающие вещи), насмешливо потрепала свой слегка отросший и под маской закучерявившийся белоснежный ёжик волос, и бодро двинулась в сторону точки сбора. И так уже задержалась; скоро мы финишируем, и мне хорошо бы в этот момент занимать своё рабочее место.
Впрочем, как оказалось, не одна я не торопилась прибыть к назначенному часу. Наш и без того небольшой экипаж присутствовал в кают-компании (очень уютной гостиной в зелёно-золотых тонах с мягкими диванами вокруг журнального столика, обеденным гарнитуром, несколькими тяжёлыми вычурными шкафами) в усечённом составе: Птичка, Прут и Таракан.
Нет, всё-таки, что за дурацкая идея — обзывать людей странными кличками?
- Глюмова пасть, а это кто?! - удивлённо воскликнула Птера, первая заметившая меня на пороге.
- Ну, вот теперь можно действительно познакомиться, - проговорила я уже своим собственным голосом, только чуть более сиплым, чем он бывает в норме. Самая неприятная часть избавления от маски — это отхаркивание чужого голоса. Ну, то есть, голосового модулятора, изменявшего форму голосовых связок. Ощущения омерзительные, потом горло полдня дерёт. - Я же предупреждала, что это не моё лицо было, - я с некоторой долей растерянности пожала плечами: уж больно ошарашенными выглядели присутствующие.
- Яра? - осторожно попробовал угадать Кверр. Как будто у него было много вариантов! Я только с усмешкой кивнула. - Вот же дорога духов!
- Круто, - оценила Птичка, с любопытством меня разглядывая. - Ты симпатичней, чем та была, - неопредлённо тряхнула она головой.
- Спасибо, - слегка кивнула я, улыбаясь. Не столько потому, что было забавно наблюдать вытянутые от удивления лица спутников, сколько от общей эйфории: как здорово снова быть собой! Теперь, надеюсь уже, навсегда.
- Нет, я, конечно, слышал, что это примерно так делается, и Кварг что-то такое упоминал, и даже, кажется, в подобной шкуре бывал, но... это действительно потрясающе! - покачал головой Таракан. - Как будто впрямь другой человек: походка, осанка, сложение...
- Это ещё что, - ухмыльнулась я. - Твоему брату повезло больше: он крупный, его в женщину переодеть не получилось бы. Знал бы ты, как «прекрасно» жить полтора года в шкуре мелкого и щуплого престарелого ловеласа!
- Эти технологии и такое могут? - удивлённо вскинул брови Тимул. - В том смысле, что... совсем ловеласа, в полном смысле?
- А кто бы мне поверил, если бы не в полном, - поморщилась я. - Ладно, закрыли тему, это не то воспоминание, которое можно назвать приятным. Хотя и забавно, да. Я с тех пор начала философски и с сочувствием относиться к мужчинам, - я рассмеялась. - А где остальные? Ну, про Ридью я догадываюсь, она могла прикорнуть, но почему твой родственник от нас прячется?
- Кхм, - несколько смущённо выдал Кверр. Отмытый и переодетый, в тёмных свободных брюках и такой же рубашке, он как будто помолодел, даром что седина из волос никуда не делась. Да и я себя, честно говоря, сейчас чувствовала лет на десять моложе; то ли из-за привычной эйфории возвращения в родную шкуру, то ли от облегчения, что наш побег удался. По крайней мере, первая его часть. - Я пытался его позвать, но он меня сквозь дверь послал далёким и не очень приятным маршрутом. Мне кажется, он весьма не рад, что связался с нами, и пытается это пережить, - улыбнулся он.
- Да мы тоже не слишком рады, - проворчала Птера. - Если перед Ярой я хоть сейчас готова извиниться за первую реакцию, то этот ваш Кварг — та ещё мерзость, и мы с ним огребём проблем.
- Ты к нему несправедлива, - неожиданно вступился за обсуждаемого Тимул. - Арьен не так уж плох, это просто влияние ближайшего окружения.
- Какого ещё окружения? - возмутилась Птичка. - По-моему, он просто моральный урод. Вон, насколько я понимаю, у них с Ярой одинаковая работа была, но она явно адекватнее, это невооружённым взглядом видно!
- Не скажи, - возразила уже я. - Он уже лет двадцать как не полевой агент, а старший офицер, а я — простая шестёрка. Ладно, не простая, козырная, но всё равно разменная монета. Он же — фигура, и чтобы не свернуть шею, свалившись с такой высоты, обычно приходится приспосабливаться.
- А вот ты его сейчас перехвалишь, - хмыкнул опомнившийся Кверр, наливая в один из чистых бокалов вина из початой бутылки, стоявшей тут же. - На, держи, мы тут решили немного отметить; отличное вино, сто лет такого не пробовал. Так вот, что касается старшего, правда где-то посередине. То есть, он в глубине души не такая уж сволочь, но белым и пушистым даже в детстве не был. У него есть своё представление «как надо правильно», и к этому «правильно» он и стремится. Учитывая, что лет так с двенадцати он стремился стать идеальным Неспящим, результат додумайте сами.
- Ладно, вы тут отдыхайте дальше, а я пойду проконтролирую выход из прыжка, - отхлебнув из бокала, я махнула рукой и встала. Вино действительно оказалось очень приятным, и мягкой целительной волной скользнуло по моему саднящему горлу. Замешкавшись на секунду, я всё-таки решила прихватить бокал с собой.
- Да что уж там, пойдём вместе, - улыбнулся Тимул. - Во-первых, особой разницы, здесь или там сидеть, я не вижу. А, во-вторых, нам, как чует моё сердце, не светит просто лечь в анабиозные камеры и ждать прибытия в тёплые руки дружелюбно встречающей нас колыбели разума, поэтому лучше всё-таки познакомиться поближе. А из здесь присутствующих я не знаю только тебя.
- Ишь, как загнул, - качнула головой, насмешливо улыбаясь, Птера. - Так и скажи — ввязываться в грядущие неприятности лучше сплочённой компанией. Так что ты от нас не отвяжешься, пойдём сплочаться дальше. Или сплачиваться? В общем, знакомиться, - решила она, вперёд всех выскакивая из кают-компании. - Кстати, а как тебя зовут на самом деле? - поинтересовалась она, усаживаясь рядом со мной в кресло второго пилота.
- Яроника. Яроника Верг, - представилась я, проверяя показатели приборов. До выхода оставалось минут десять, так что пока можно было расслабиться.
- Серьёзно?! - прозвучал сзади удивлённый возглас Тимула. - Тогда ты очень скромничаешь, называя себя шестёркой!
- Да ну тебя, - фыркнула я. - Ну, пусть я не рядовой оперативник, а даже самый лучший. Я, конечно, польщена, что ты меня знаешь; хотя мне и интересно, откуда. Но любая информация обо мне никак не противоречит базовому утверждению. Ладно, пусть я уникальная и невероятно крутая, но всё равно шестёрка: я ничего не решаю, - я насмешливо покосилась на чуть искажённое отражение Прута в одном из временно погашенных экранов и сосредоточилась на технике.
Кварг Арьен.
«Верное средство» на корабле нашлось. Более того, за ним даже не надо было выходить из каюты, что меня полностью устраивало. Выбрав в мини-баре ёмкость побольше и попроще, я, как и заповедовал мудрый Ивар Бьерен, закрыл все двери, расположился в кресле и принялся вдумчиво и методично надираться.
Я не ставил себе целью «утопить проблему» или отрешиться от реальности; смысл всего мероприятия был несколько проще. Мне надо было отключить сознание. Причём как-нибудь радикально, грубо, в стрессовом режиме. Не знаю, насколько это универсальное средство, но мне всегда помогало; как перезагрузка засбоившей программе.
Помимо алкоголя я знал всего один способ добиться нужного результата: хорошая драка, в которой ты оказываешься проигравшей стороной. Но этот второй вариант имел ряд существенных недостатков. Во-первых, и это главное, потом приходится значительно дольше восстанавливать собственную работоспособность. А, во-вторых, надо же ещё найти оппонента; не об стену же головой биться, в самом деле. В принципе, для этого мог сгодиться младший, особенно если вдвоём с «сестричкой», но я здорово сомневался, что он согласится отделать меня до нужной кондиции. Более того, боюсь, после предложения набить мне морду до состояния полного нестояния, он решит, что я псих.
А, может, и правда псих. Насколько я знаю, остальные люди (подавляющее большинство, во всяком случае) в подобной ситуации принимают совсем иные меры. Горячая ванна там, разговор с психологом...
В общем, хорошо, что в мире существует алкоголь.
За собственное поведение в состоянии опьянения я не волновался. Меня никогда не тянуло под воздействием спиртного на подвиги. Более того, наоборот, хотелось забиться в дальний угол, и чтобы меня вообще никто не трогал и не беспокоил. Наверное, это тоже показательно, и тоже говорит о каких-то проблемах; но меня такое положение вещей полностью устраивало. А что, вполне гармонично: в любом состоянии я хочу одного.
Самой неприятной, но самой терапевтически значимой частью всего мероприятия было похмелье. При настолько паскудном самочувствии на душевные метания сил не остаётся совсем, очнуться бы.
Проснувшись через совершенно неопределённое время в том же кресле, в котором и отключился, я попытался проанализировать своё состояние. Голова была пустая, тяжёлая и больная, во рту было сухо и противно, по телу разливалась тошнотворная слабость, подкатывающая комом под горло.
Отлично. Теперь стадия реабилитации, и, глядишь, жизнь покажется не такой уж плохой штукой.
Способ приведения себя в порядок тоже был давно отработан. Для начала я долго, очень долго стоял под ледяной водой и её же жадно пил, потом ещё несколько минут потратил на контрастный душ.
