Однако Эрфарин привлекло то, что она не ожидала услышать. Впрочем, она вообще пребывала в смешанных чувствах от Подполья.
Тем временем звук становился все громче и ближе.
Музыка. Быстрая, ритмичная, тяжелая. Ничего общего с классическим звучанием.
Классике присуще услаждать слух, быть красивой, стройной, элегантной, воспевать в душе и разуме лучшее…
Музыка, звучавшая здесь, рушила вообще все. Она добиралась до кожи прежде, чем до слуха. И вцеплялась в жилы и мышцы, переплетаясь с ними и требуя начать дикий танец.
– Эрфарин? – обратился Дархад к девушке.
Супруга резко остановилась и теперь смотрела в сторону огромного зала, откуда доносились бешеные ритмы.
Танцующие по одиночке и парами люди полностью отдались звучанию, что поглощало все остальные шумы в округе. Музыка ложилась на танцевальный круг гнетом, заставляя полностью себе отдаться.
Эрфарин не отрываясь смотрела на танцующих, потом мигнула, словно очнулась, и обернулась к мужу со смущенной улыбкой на губах.
– Понравилось?
– Да, неплохо, – уклончиво ответила она.
В самом деле, им сейчас не до этого. И вовсе незачем сожалеть, что они отдаляются от музыкального круга: от гулко звучавших барабанов, тамбуринов и туб.
Вот как Подполье соблазняет? Кажется, Эрфарин в эту минуту что-то об этом месте по-настоящему поняла…
Хото провел их дальше.
И они наконец вышли к боевым аренам: окруженным сетками или канатами высоким подъёмам.
Многие из них оказались заняты. Эрфарин почти не удивилась тому, что увидела среди бойцов девушек. И те дрались с неменьшей остервенелостью, что мужчины.
Вокруг каждой из арен обязательно присутствовали зрители. А еще, кажется, за ближайшими столами сидели кто-то вроде судей, а также те, кто принимал ставки.
Велись споры, слышался смех, доносились выкрики. Бойцов подбадривали и оскорбляли. Звучали скабрёзные шутки. Кто-то расстраивался проигрышу, кто-то целовал выигранный артефакт со множеством монет.
Дархад наблюдал. Хото с подчиненными проявляли полное равнодушие.
Эрфарин хотела было задать вопрос, но передумала.
Она видела, что бойцы дрались до крови, до ран, переломов, выбитых зубов и потери сознания. Харды знают, что хочет Шад, каковы будут ставки и кто выступит против Хото. Поэтому командир наемников, конечно, может не согласиться.
К чему ему развлекать здешнюю толпу?
Бойцы на ближайшей арене сменились. Один из них спустился по короткой лестнице, принял выигрыш и отошел к скамье, на которой лежали его вещи.
– Армант?! – ошеломленно произнесла Эрфарин.
Дархад тоже обернулся и всмотрелся в юношу, что жадно пил воду и тут же утирал полотенцем пот с плеч и груди.
– Неожиданно видеть его здесь, – изрек Мастер Ночи.
Помощник Глав Ангарет словно бы почувствовал взгляды супругов среди всех присутствующих, обернулся и безошибочно выискал их глазами среди толпы.
На лицо молодого человека набежали тени, а затем он неловко улыбнулся и едва заметно взмахнул рукой в приветственном жесте.
Мастер Ночи пошел в его сторону, потянув супругу за собой.
– А ты здесь как свой…
Армант смущенно усмехнулся и быстро стрельнул светло-карими глазами по сторонам, как будто присматриваясь к этой части Подполья и обдумывая, насколько дурно то, что он вписался в эту обстановку.
– Ну, понимаете, когда служишь лично айису Амиражу, приходится тренировать определенные навыки. Иначе есть шанс просто сломаться, когда ему в очередной раз захочется развеять скуку, – поделился сокровенным помощник Гильдмастеров.
Дархад рассмеялся, понимающе кивая головой.
– Гильдмастер Раирнес избивает подчиненных? – испугалась Эрфарин.
– Ты посмотри на него, – кивнул в сторону Арманта Дархад, – попробуй такого избей.
Девушка присмотрелась. Армант всегда казался слишком тощим из-за своего высокого роста, но сейчас он был лишь в штанах, без рубашки, и стоило признать – на его костях определенно имелись хорошо очерченные мышцы. А следы от ударов хоть и краснели кое-где, но не выглядели опасно, да и было их немного. Армант явно не позволял превратить себя в грушу для битья…
Помощник Глав Ангарет тем временем тяжело вздохнул.
– Глава называет это спаррингами, – добавил он почти по-детски обиженно, комкая в руках полотенце. – Но да, иногда мне кажется, что он просто хочет меня избить.
Мастер Ночи усмехнулся.
– Вы простите меня, следующий бой уже скоро. Я пойду, – быстро произнес Армант и, подхватив вещи, пошел на другую арену.
– Дархад, что творится в нашей Гильдии? – снова дернула за руку мужа Эрфарин.
– Ты не занимаешься никакими единоборствами? – как всегда, каким-то странным вопросом на вопрос ответил Мастер Ночи.
– Что? Нет, ну то есть… В общие тренировки, конечно, входили уроки, где показывали несколько ударов и учили падать, но я не стремилась по-настоящему этому учиться. Укрепляющих упражнений достаточно, – замахала руками девушка, явно не намереваясь вникать во все это – и по виду, и по сути – развлечение.
Она и так борется за право жить нормально, вернуть то, что ей принадлежит, и за восстановление семьи. Какие уж тут настоящие спарринги…
– Не всем. И, как ты видишь, Армант выиграл бой, да и замечала ли ты хоть раз на нем какой-нибудь синяк? – указал на главное Дархад. – Не думаю, что нашим Главам служит помощником парень, способный от дуновения ветерка рассыпаться.
Эрфарин задумалась. И согласилась.
– А ты тоже? – присмотрелась она к мужу.
Взгляд серо-голубых глаз тщательно пробежался по всей фигуре Мастера Ночи.
Почему бы лишний раз и не посмотреть? Фигура роскошная, очень для женского глаза приятная…
– Что тоже? – уточнил Дархад.
– Умеешь драться?
– Немного, – пожал он плечами и ограничился лишь этим, не добавив ничего.
Их обратный путь проходил по тому же маршруту, которым они и пришли сюда.
Эрфарин, привыкнув к мельтешению и странной обстановке вокруг, теперь острее вглядывалась во все, что попадалось на глаза.
Видела, что от чьих-то трубок исходил дым странного цвета и что кто-то кидал на игровые столы целые горсти золотых. Что кто-то уже устал от всех развлечений и уснул на ближайшем диване или кресле, а кто-то, наоборот, только начинал развлекаться и явно приобретал себе девушку в сопровождение. А некоторые с этими девушками открыто и бесстыдно развлекались, не удосуживаясь даже снять отдельную комнату.
Хотя, кажется, самым удивительным в Подполье было именно то, что все оставались на обозрении друг у друга, но никто не обращал внимания ни на кого. Всех волновали лишь собственные удовольствия и пороки. А чужие не стоили и доли внимания.
Эрфарин криво улыбнулась собственным мыслям.
– Прошу прощения, айиса, более приличного пути здесь нет, – немного извиняющимся тоном заговорил Хото.
– Не о чем беспокоиться. Я не настолько зашорена приличиями, чтобы лишаться чувств из-за подобного.
Подумаешь, полуголые девки! И какая-то странная выпивка в рюмках…
– По крайней мере, здесь никто не скрывает своих стремлений, – добавила она почти холодно.
Дархад покосился на супругу. В ней и правда не угадывалось и толики смущения или волнения, и она вовсе не прятала глаза от происходящего.
Пожалуй, она действительно слишком устала от скрытых намерений окружающих ее людей, которые улыбались, скрывая нож за спиной. В Подполье в этом не было необходимости. Оно стояло на том, чтобы давать всему самому потаенному и темному волю.
Спустя время они вышли наружу. Здесь уже стемнело.
– Шад специально это сделала? Заставила тебя работать днем, а не ночью… – недовольно поджала губы Эрфарин.
Несмотря на злость, она не забыла как следует приглядеться к небосклону и убедиться, что облака достаточно плотно его закрывают и прячут обе луны. Так что супругу ничего не грозило.
– Ну, думаю, что она не из тех, кто любит ждать, – спокойно отозвался Дархад.
Они снова надели маски, и путь прошел ровно сквозь те же здания со множеством контор.
Эрфарин почувствовала усталость и поэтому обращала куда меньше внимания на происходящее здесь, чем в первый раз.
И девушка блаженно вздохнула, когда они наконец взобрались внутри кареты. И неважно, что она не настолько удобна, как те, на которых она разъезжала вместе с Дархадом. Сейчас ей любая поломанная лавка и то показалась бы лучше всякой кровати с перинами.
Подполье вытянуло из нее больше сил, чем казалось. Скорее всего, виноваты эмоции. Они порой выматывают хуже тяжелой работы.
Эрфарин посмотрела на Мастера Ночи. Вот он-то как раз работал… И да, на нем это тоже отразилось, хоть мужчина и не позволял себе расслабиться.
В итоге они оба совершенно нелепым образом уснули по дороге до поместья.
«Волки» их разбудили по приезде. Супруги выбрались из салона, а наемники отправились обратно на территорию особняка рода Рамхеа и дальше выполнять свои обязанности.
Эрфарин хотела сказать, что, возможно, в этом теперь нет такой необходимости, но поняла, что у нее не получается как следует сформулировать свои мысли.
Зато получилось еще раз удивиться.
Тарнан и Раана работали. Ученики вернулись к тому заданию, что дал им Мастер Ночи до происшествия с воровством магии и их ранения.
– Вы точно восстановились? – спросил Дархад, безуспешно борясь с зевотой.
Раана, едва лишь обернувшись к Мастеру, рванула со своего места вдоль границы поместья так, словно за ней погналась стая волков.
Потому что страх в девушке промелькнул отчётливо.
Нет, здесь, конечно, крутился Грасс, встречал своих хозяев вместе с еще несколькими сородичами, но псы выглядели вполне дружелюбно.
– Что это значит? – спросил у Тарнана Мастер.
– Да кто ж разберет этих женщин, – флегматично подметил парень. – Наверное, это… как его… нервное потрясение… эмоциональное расстройство… Или наоборот?
И Тарнан, и Дархад оба уставились на Эрфарин. По всей видимости, она как женщина должна была все прояснить.
Эрфарин поглядела на мужчин в ответ.
– Всякое бывает, – ответила девушка без лишних эмоций.
Право слово, у нее не осталось никаких сил рассуждать о чужих странностях.
– Так вы поправились? – повторил свой вопрос Дархад.
– Да, все в порядке, – кивнул Тарнан.
Мастер подхватил под руку свою жену и перешагнул границу поместья, оставив учеников. В конце концов, они и правда должны повзрослеть. А значит, должны научиться справляться с собой и принимать правильные решения в правильные моменты.
Но что же за страх промелькнул в Раане?.. Неужели боится силы поместья, которое их чуть не искалечило?
Надо бы расспросить ученицу Гильдии. Если она правда боится Фатеаса, то кошмары, сотканные его энергией Ночи, будут атаковать ее чаще других. Это не лучшие условия для работы.
– А у тебя не случилось это самое нервное потрясение или эмоциональное расстройство? Или все-таки наоборот? – уточнил Дархад, оставляя вопрос со студентами на следующий раз.
– И хватает же тебя еще на шуточки, – вяло отмахнулась от мужа Эрфарин.
Мастер Ночи хотел ответить нечто остроумное, но понял, что и правда не хватает. Усталость взяла свое. Поэтому они еле добрели до спальни, а как уснули, уже и вовсе не помнили.
Следующая глава - пятница-суббота.
Благодарю всех, кто читает историю!
Сегодняшней ночью Эрфарин проснулась от ощущения, от предвкушения, от возможности.
Девушка, сохраняя облик кошки (последние дни она тщательно следила за тем, чтобы ипостаси не менялись бессознательно), подскочила на лапы, спрыгнула с кровати и понеслась прочь из комнат хозяина поместья.
Дархад, разбуженный резкой вспышкой магии Дня, заворочался и подумал о том, что не раз слышал от хозяев обычных хвостатых, что те имеют привычку будить в непредсказуемые моменты, но никак не ожидал такого же от своей жены-оборотня.
Эрфарин тем временем выбежала из дома, сменила облик на человеческий (за тем, что на ней надето в такие моменты, она тоже теперь тщательно следила, поэтому не допускала никаких провокационных нарядов – наглухо застегнутый спальный комплект стал почти девизом) и зорко уставилась в ночь. Она чуть ли не захлопала в ладоши.
Ей не показалось! Всё правда так и есть. Труды последних дней увенчались успехом. И именно это самое важное.
Прошла неделя с тех пор, как они побывали в Подполье. И эти дни оказались насыщены выходами в высший свет. На самом деле, Эрфарин чувствовала, что вся эта череда приемов и балов начинает изрядно отвлекать ее от тех дел, которым она стремилась себя посвятить. А именно – борьбе с тьмой Фатеаса.
Но приходилось бывать на торжествах, что проводились в Карда-Ормоне почти каждый день.
Все-таки определенная радость от этих поездок все же была. Девушка не могла не признаться себе, что ей нравилось менять великолепные наряды один за другим. И видеть, сколько восхищенных взглядов направлены на нее и Дархада. Эрфарин даже получала долю удовольствия от беспомощности явных завистников. Все равно они ничего сделать не могли.
Остальное время она отдавала магической земле, и вот наступил миг, когда девушка смогла в полной мере прочувствовать результат своих усилий.
С поместья ушла существенная тяжесть. Магия Дня, что столько времени его оплетала, пронзала, прошивала, наконец добилась того, чтобы чуть выправить чашу весов. Пусть не до конца, но уже на явно ощутимый уровень.
Эрфарин поглядывала на звездное небо, что расстилалось над головой. Земля Фатеаса впервые за полтора года оказалась не задавлена плотным полотном тьмы. Вместо него виднелась ночь. Обычная – такая, какой положено быть. Черная, но не гнетущая. Со своими лучиками света.
И Большой луной. Малая сегодня оставалась спрятана где-то за спиной старшей сестрицы.
Эрфарин вытащила иглы из артефакта хранения и послала их вперед. Магические предметы легко кружили в разные стороны, не встречая никаких препятствий. Раньше их приходилось проталкивать усилием воли или вливая много энергии, теперь же они свободно парили в воздухе.
Тьма отступила еще немного, еще чуть-чуть освобождая поместье, позволяя ему вздохнуть спокойно, убирая остатки тяжести. И даже лунный свет легко опустился на территорию, обрисовал черты деревьев и трав, позволил рассмотреть все дорожки без фонарей, засеребрился, заструился, почти что пролился бледной тонкой рекой прямо перед Эрфарин.
Девушка ощутила, как магическая греза тянет из нее силы, все упорнее заманивая к себе и захватывая разум и тело.
– Красиво, но нет.
Она отвергла эту иллюзию, эту возможность прикоснуться к красоте и поверить, что работа наконец окончена. Что можно расслабиться и отдаться спокойствию.
Грезы обладали не меньшим коварством, чем кошмары. Страхи нападали, вгрызались. Грезы гипнотизировали, завораживали. Обе стороны пытались обмануть человека, пытались его сломать и забрать себе все его жизненные силы вместе с магией.
Мир давал магию людям, но сам же ее и забирал. Он имел на это право, как и люди имели право на борьбу.
Эрфарин переборола искушение. И поэтому лунное серебро исчезло, тени вновь подступили ближе.
Тем временем звук становился все громче и ближе.
Музыка. Быстрая, ритмичная, тяжелая. Ничего общего с классическим звучанием.
Классике присуще услаждать слух, быть красивой, стройной, элегантной, воспевать в душе и разуме лучшее…
Музыка, звучавшая здесь, рушила вообще все. Она добиралась до кожи прежде, чем до слуха. И вцеплялась в жилы и мышцы, переплетаясь с ними и требуя начать дикий танец.
– Эрфарин? – обратился Дархад к девушке.
Супруга резко остановилась и теперь смотрела в сторону огромного зала, откуда доносились бешеные ритмы.
Танцующие по одиночке и парами люди полностью отдались звучанию, что поглощало все остальные шумы в округе. Музыка ложилась на танцевальный круг гнетом, заставляя полностью себе отдаться.
Эрфарин не отрываясь смотрела на танцующих, потом мигнула, словно очнулась, и обернулась к мужу со смущенной улыбкой на губах.
– Понравилось?
– Да, неплохо, – уклончиво ответила она.
В самом деле, им сейчас не до этого. И вовсе незачем сожалеть, что они отдаляются от музыкального круга: от гулко звучавших барабанов, тамбуринов и туб.
Вот как Подполье соблазняет? Кажется, Эрфарин в эту минуту что-то об этом месте по-настоящему поняла…
Хото провел их дальше.
И они наконец вышли к боевым аренам: окруженным сетками или канатами высоким подъёмам.
Многие из них оказались заняты. Эрфарин почти не удивилась тому, что увидела среди бойцов девушек. И те дрались с неменьшей остервенелостью, что мужчины.
Вокруг каждой из арен обязательно присутствовали зрители. А еще, кажется, за ближайшими столами сидели кто-то вроде судей, а также те, кто принимал ставки.
Велись споры, слышался смех, доносились выкрики. Бойцов подбадривали и оскорбляли. Звучали скабрёзные шутки. Кто-то расстраивался проигрышу, кто-то целовал выигранный артефакт со множеством монет.
Дархад наблюдал. Хото с подчиненными проявляли полное равнодушие.
Эрфарин хотела было задать вопрос, но передумала.
Она видела, что бойцы дрались до крови, до ран, переломов, выбитых зубов и потери сознания. Харды знают, что хочет Шад, каковы будут ставки и кто выступит против Хото. Поэтому командир наемников, конечно, может не согласиться.
К чему ему развлекать здешнюю толпу?
Бойцы на ближайшей арене сменились. Один из них спустился по короткой лестнице, принял выигрыш и отошел к скамье, на которой лежали его вещи.
– Армант?! – ошеломленно произнесла Эрфарин.
Дархад тоже обернулся и всмотрелся в юношу, что жадно пил воду и тут же утирал полотенцем пот с плеч и груди.
– Неожиданно видеть его здесь, – изрек Мастер Ночи.
Помощник Глав Ангарет словно бы почувствовал взгляды супругов среди всех присутствующих, обернулся и безошибочно выискал их глазами среди толпы.
На лицо молодого человека набежали тени, а затем он неловко улыбнулся и едва заметно взмахнул рукой в приветственном жесте.
Мастер Ночи пошел в его сторону, потянув супругу за собой.
– А ты здесь как свой…
Армант смущенно усмехнулся и быстро стрельнул светло-карими глазами по сторонам, как будто присматриваясь к этой части Подполья и обдумывая, насколько дурно то, что он вписался в эту обстановку.
– Ну, понимаете, когда служишь лично айису Амиражу, приходится тренировать определенные навыки. Иначе есть шанс просто сломаться, когда ему в очередной раз захочется развеять скуку, – поделился сокровенным помощник Гильдмастеров.
Дархад рассмеялся, понимающе кивая головой.
– Гильдмастер Раирнес избивает подчиненных? – испугалась Эрфарин.
– Ты посмотри на него, – кивнул в сторону Арманта Дархад, – попробуй такого избей.
Девушка присмотрелась. Армант всегда казался слишком тощим из-за своего высокого роста, но сейчас он был лишь в штанах, без рубашки, и стоило признать – на его костях определенно имелись хорошо очерченные мышцы. А следы от ударов хоть и краснели кое-где, но не выглядели опасно, да и было их немного. Армант явно не позволял превратить себя в грушу для битья…
Помощник Глав Ангарет тем временем тяжело вздохнул.
– Глава называет это спаррингами, – добавил он почти по-детски обиженно, комкая в руках полотенце. – Но да, иногда мне кажется, что он просто хочет меня избить.
Мастер Ночи усмехнулся.
– Вы простите меня, следующий бой уже скоро. Я пойду, – быстро произнес Армант и, подхватив вещи, пошел на другую арену.
– Дархад, что творится в нашей Гильдии? – снова дернула за руку мужа Эрфарин.
– Ты не занимаешься никакими единоборствами? – как всегда, каким-то странным вопросом на вопрос ответил Мастер Ночи.
– Что? Нет, ну то есть… В общие тренировки, конечно, входили уроки, где показывали несколько ударов и учили падать, но я не стремилась по-настоящему этому учиться. Укрепляющих упражнений достаточно, – замахала руками девушка, явно не намереваясь вникать во все это – и по виду, и по сути – развлечение.
Она и так борется за право жить нормально, вернуть то, что ей принадлежит, и за восстановление семьи. Какие уж тут настоящие спарринги…
– Не всем. И, как ты видишь, Армант выиграл бой, да и замечала ли ты хоть раз на нем какой-нибудь синяк? – указал на главное Дархад. – Не думаю, что нашим Главам служит помощником парень, способный от дуновения ветерка рассыпаться.
Эрфарин задумалась. И согласилась.
– А ты тоже? – присмотрелась она к мужу.
Взгляд серо-голубых глаз тщательно пробежался по всей фигуре Мастера Ночи.
Почему бы лишний раз и не посмотреть? Фигура роскошная, очень для женского глаза приятная…
– Что тоже? – уточнил Дархад.
– Умеешь драться?
– Немного, – пожал он плечами и ограничился лишь этим, не добавив ничего.
Их обратный путь проходил по тому же маршруту, которым они и пришли сюда.
Эрфарин, привыкнув к мельтешению и странной обстановке вокруг, теперь острее вглядывалась во все, что попадалось на глаза.
Видела, что от чьих-то трубок исходил дым странного цвета и что кто-то кидал на игровые столы целые горсти золотых. Что кто-то уже устал от всех развлечений и уснул на ближайшем диване или кресле, а кто-то, наоборот, только начинал развлекаться и явно приобретал себе девушку в сопровождение. А некоторые с этими девушками открыто и бесстыдно развлекались, не удосуживаясь даже снять отдельную комнату.
Хотя, кажется, самым удивительным в Подполье было именно то, что все оставались на обозрении друг у друга, но никто не обращал внимания ни на кого. Всех волновали лишь собственные удовольствия и пороки. А чужие не стоили и доли внимания.
Эрфарин криво улыбнулась собственным мыслям.
– Прошу прощения, айиса, более приличного пути здесь нет, – немного извиняющимся тоном заговорил Хото.
– Не о чем беспокоиться. Я не настолько зашорена приличиями, чтобы лишаться чувств из-за подобного.
Подумаешь, полуголые девки! И какая-то странная выпивка в рюмках…
– По крайней мере, здесь никто не скрывает своих стремлений, – добавила она почти холодно.
Дархад покосился на супругу. В ней и правда не угадывалось и толики смущения или волнения, и она вовсе не прятала глаза от происходящего.
Пожалуй, она действительно слишком устала от скрытых намерений окружающих ее людей, которые улыбались, скрывая нож за спиной. В Подполье в этом не было необходимости. Оно стояло на том, чтобы давать всему самому потаенному и темному волю.
Спустя время они вышли наружу. Здесь уже стемнело.
– Шад специально это сделала? Заставила тебя работать днем, а не ночью… – недовольно поджала губы Эрфарин.
Несмотря на злость, она не забыла как следует приглядеться к небосклону и убедиться, что облака достаточно плотно его закрывают и прячут обе луны. Так что супругу ничего не грозило.
– Ну, думаю, что она не из тех, кто любит ждать, – спокойно отозвался Дархад.
Они снова надели маски, и путь прошел ровно сквозь те же здания со множеством контор.
Эрфарин почувствовала усталость и поэтому обращала куда меньше внимания на происходящее здесь, чем в первый раз.
И девушка блаженно вздохнула, когда они наконец взобрались внутри кареты. И неважно, что она не настолько удобна, как те, на которых она разъезжала вместе с Дархадом. Сейчас ей любая поломанная лавка и то показалась бы лучше всякой кровати с перинами.
Подполье вытянуло из нее больше сил, чем казалось. Скорее всего, виноваты эмоции. Они порой выматывают хуже тяжелой работы.
Эрфарин посмотрела на Мастера Ночи. Вот он-то как раз работал… И да, на нем это тоже отразилось, хоть мужчина и не позволял себе расслабиться.
В итоге они оба совершенно нелепым образом уснули по дороге до поместья.
«Волки» их разбудили по приезде. Супруги выбрались из салона, а наемники отправились обратно на территорию особняка рода Рамхеа и дальше выполнять свои обязанности.
Эрфарин хотела сказать, что, возможно, в этом теперь нет такой необходимости, но поняла, что у нее не получается как следует сформулировать свои мысли.
Зато получилось еще раз удивиться.
Тарнан и Раана работали. Ученики вернулись к тому заданию, что дал им Мастер Ночи до происшествия с воровством магии и их ранения.
– Вы точно восстановились? – спросил Дархад, безуспешно борясь с зевотой.
Раана, едва лишь обернувшись к Мастеру, рванула со своего места вдоль границы поместья так, словно за ней погналась стая волков.
Потому что страх в девушке промелькнул отчётливо.
Нет, здесь, конечно, крутился Грасс, встречал своих хозяев вместе с еще несколькими сородичами, но псы выглядели вполне дружелюбно.
– Что это значит? – спросил у Тарнана Мастер.
– Да кто ж разберет этих женщин, – флегматично подметил парень. – Наверное, это… как его… нервное потрясение… эмоциональное расстройство… Или наоборот?
И Тарнан, и Дархад оба уставились на Эрфарин. По всей видимости, она как женщина должна была все прояснить.
Эрфарин поглядела на мужчин в ответ.
– Всякое бывает, – ответила девушка без лишних эмоций.
Право слово, у нее не осталось никаких сил рассуждать о чужих странностях.
– Так вы поправились? – повторил свой вопрос Дархад.
– Да, все в порядке, – кивнул Тарнан.
Мастер подхватил под руку свою жену и перешагнул границу поместья, оставив учеников. В конце концов, они и правда должны повзрослеть. А значит, должны научиться справляться с собой и принимать правильные решения в правильные моменты.
Но что же за страх промелькнул в Раане?.. Неужели боится силы поместья, которое их чуть не искалечило?
Надо бы расспросить ученицу Гильдии. Если она правда боится Фатеаса, то кошмары, сотканные его энергией Ночи, будут атаковать ее чаще других. Это не лучшие условия для работы.
– А у тебя не случилось это самое нервное потрясение или эмоциональное расстройство? Или все-таки наоборот? – уточнил Дархад, оставляя вопрос со студентами на следующий раз.
– И хватает же тебя еще на шуточки, – вяло отмахнулась от мужа Эрфарин.
Мастер Ночи хотел ответить нечто остроумное, но понял, что и правда не хватает. Усталость взяла свое. Поэтому они еле добрели до спальни, а как уснули, уже и вовсе не помнили.
Следующая глава - пятница-суббота.
Благодарю всех, кто читает историю!
Глава 25.
Сегодняшней ночью Эрфарин проснулась от ощущения, от предвкушения, от возможности.
Девушка, сохраняя облик кошки (последние дни она тщательно следила за тем, чтобы ипостаси не менялись бессознательно), подскочила на лапы, спрыгнула с кровати и понеслась прочь из комнат хозяина поместья.
Дархад, разбуженный резкой вспышкой магии Дня, заворочался и подумал о том, что не раз слышал от хозяев обычных хвостатых, что те имеют привычку будить в непредсказуемые моменты, но никак не ожидал такого же от своей жены-оборотня.
Эрфарин тем временем выбежала из дома, сменила облик на человеческий (за тем, что на ней надето в такие моменты, она тоже теперь тщательно следила, поэтому не допускала никаких провокационных нарядов – наглухо застегнутый спальный комплект стал почти девизом) и зорко уставилась в ночь. Она чуть ли не захлопала в ладоши.
Ей не показалось! Всё правда так и есть. Труды последних дней увенчались успехом. И именно это самое важное.
Прошла неделя с тех пор, как они побывали в Подполье. И эти дни оказались насыщены выходами в высший свет. На самом деле, Эрфарин чувствовала, что вся эта череда приемов и балов начинает изрядно отвлекать ее от тех дел, которым она стремилась себя посвятить. А именно – борьбе с тьмой Фатеаса.
Но приходилось бывать на торжествах, что проводились в Карда-Ормоне почти каждый день.
Все-таки определенная радость от этих поездок все же была. Девушка не могла не признаться себе, что ей нравилось менять великолепные наряды один за другим. И видеть, сколько восхищенных взглядов направлены на нее и Дархада. Эрфарин даже получала долю удовольствия от беспомощности явных завистников. Все равно они ничего сделать не могли.
Остальное время она отдавала магической земле, и вот наступил миг, когда девушка смогла в полной мере прочувствовать результат своих усилий.
С поместья ушла существенная тяжесть. Магия Дня, что столько времени его оплетала, пронзала, прошивала, наконец добилась того, чтобы чуть выправить чашу весов. Пусть не до конца, но уже на явно ощутимый уровень.
Эрфарин поглядывала на звездное небо, что расстилалось над головой. Земля Фатеаса впервые за полтора года оказалась не задавлена плотным полотном тьмы. Вместо него виднелась ночь. Обычная – такая, какой положено быть. Черная, но не гнетущая. Со своими лучиками света.
И Большой луной. Малая сегодня оставалась спрятана где-то за спиной старшей сестрицы.
Эрфарин вытащила иглы из артефакта хранения и послала их вперед. Магические предметы легко кружили в разные стороны, не встречая никаких препятствий. Раньше их приходилось проталкивать усилием воли или вливая много энергии, теперь же они свободно парили в воздухе.
Тьма отступила еще немного, еще чуть-чуть освобождая поместье, позволяя ему вздохнуть спокойно, убирая остатки тяжести. И даже лунный свет легко опустился на территорию, обрисовал черты деревьев и трав, позволил рассмотреть все дорожки без фонарей, засеребрился, заструился, почти что пролился бледной тонкой рекой прямо перед Эрфарин.
Девушка ощутила, как магическая греза тянет из нее силы, все упорнее заманивая к себе и захватывая разум и тело.
– Красиво, но нет.
Она отвергла эту иллюзию, эту возможность прикоснуться к красоте и поверить, что работа наконец окончена. Что можно расслабиться и отдаться спокойствию.
Грезы обладали не меньшим коварством, чем кошмары. Страхи нападали, вгрызались. Грезы гипнотизировали, завораживали. Обе стороны пытались обмануть человека, пытались его сломать и забрать себе все его жизненные силы вместе с магией.
Мир давал магию людям, но сам же ее и забирал. Он имел на это право, как и люди имели право на борьбу.
Эрфарин переборола искушение. И поэтому лунное серебро исчезло, тени вновь подступили ближе.
