А потому время есть, и возможность определиться тоже есть…
Время и возможности истекли, исчезли, разбились, развоплотились, как та самая магия…
Поэтому она выйдет замуж не в традиционном наряде для невесты в их Королевстве. Она всего лишь подпишет несколько бумаг. Договоренность просуществует полгода.
Она, Эрфарин Рамхеа, решит свои проблемы с помощью статуса, влияния и денег Дархада Форгаза.
Он, перенасыщенный силой тьмы Мастер Ночи, получит возможность сбалансировать собственную магию с помощью невесты и временной жены с силой Дня.
Интересно, хватит ли этому мужчине ее красоты?
В собственной внешности Эрфарин не сомневалась, но никогда ей не пользовалась. Ее красота, о которой она слышала от других, которую она замечала в отражении сама, просто существовала.
Хозяйка поместья даже не могла понять, для чего именно должно «хватить» ее внешности.
Для… нежности? Для заботы со стороны мужчины? Для того, чтобы она не чувствовала себя игрушкой, к которой ему дозволено прикасаться? А ему будет дозволено.
Конечно же, она знала Дархада Форгаза, как знала остальных Мастеров Дня и Ночи их города. Эрфарин старательно вспоминала, что именно слышала о нем. Что-то личное, что-то теперь для нее очень значимое… Но память на такие сведения оказалась пуста. Сильный маг, очень талантливый цархэс, на хорошем счету у Гильдмастеров, не имеет нареканий от соратников. Красив, как воплощение сна.
Это все знали и другие. В этом не было ничего тайного.
Какой у него характер? Какие взгляды? Какой он человек? Какой он мужчина?
Эрфарин чуть не ринулась с места, чтобы начать выискивать в газетах, писали ли о его романах. И если писали, то что именно… Она всегда проявляла стойкое равнодушие к подобным сплетням. Она же не знала, что подобные вещи ей вдруг так понадобятся…
Хозяйка поместья старалась убедить себя в том, что жениху нет смысла обращаться с ней дурно. Даже если вдруг она представляет собой вынужденную меру, даже если ему претит брак с незнакомкой, в самом деле, он же не будет из-за этого злиться и вымещать злость на ней?
– Какая глупость, – критично подметила Эрфарин, вспыхнув от смущения и стыда.
В самом деле, она никогда не боялась мужчин, но эти последние месяцы, когда она подвергалась вечным атакам, грязным предложениям и таким вот действиям, что совершили Мариик и Хатеон… Она стала относиться с опаской. Впрочем, и к женщинам тоже. Ко всем.
Но это же не значит, что она теперь имеет право думать и говорить плохо о человеке, о котором ничего не знает. Может быть, он самый благородный из всех, кого она встречала, а она уже готова представлять себе зверя на его месте…
Надо было сосредоточиться на более трезвых вещах, а не на глупых страхах.
Эрфарин улыбнулась своему отражению.
В самом деле, что-то она разнервничалась. Исток такого волнения – предстоящее знакомство? Факт отбытия из родного дома? Нужда жить на территории магической земли, где закрыт могущественный артефакт?
Ах да, еще вероятность потерять собственную жизнь.
Действительно, и из-за чего именно ей стоило бы нервничать?
Девушка пренебрежительно фыркнула. Она на все пошла добровольно. Ни к чему теперь маяться.
Она все-таки спустилась вниз, открыла входные двери и вновь замерла на пороге. Это уже стало своеобразной привычкой. Ведь, если сделать несколько шагов вперед, она выскользнет из-под защиты дома. А без крайней необходимости девушка не хотела этого делать.
Все равно ей лично встречать жениха, какая разница, когда выйти к нему навстречу…
Сейчас летние ночи Карда-Ормона оставались ласковыми, потом станут жаркими, и спасение будет лишь в артефактах, дающих прохладу.
Хозяйка дома прислушалась, надеясь расслышать звук каретных колес. Но пока что все было тихо.
Вдруг Эрфарин услышала какой-то звук, но он вовсе не походил на прибывающую карету. Что-то там, в отдалении, среди густо растущих вокруг особняка деревьев, расступавшихся лишь в месте подъездной дороги, случилось.
А в следующую секунду уже громыхнуло. Хозяйка дома увидела, как ввысь взвивается столп огня. По земле прокатилась волна дрожи, а в сердце лесопарка загудело, затрещало и разгорелось. Пламя подсветило деревья, стало похоже на маленькое солнце, вдруг бешено забившееся среди густой зелени.
Эрфарин сама не поняла, в какой момент сделала шаг, а потом и вовсе побежала. Она должна понять, что именно там произошло. И в этот самый момент она не думала ни о какой опасности, которая могла бы угрожать ей самой.
Она легко одолела расстояние, порадовавшись, что подобрала к наряду обувь без каблука. Однако дыхание сбилось даже несмотря на то, что ее тело было вышколено тренировками. Волнение сбивало сердце, и то стучало где-то под горлом.
Девушке пришлось остановиться на расстоянии: безжалостный огонь вел себя свирепо, жар от него не подпускал ближе.
– Как нам и сказали, вы не останетесь на месте, а прибежите смотреть, что случилось, – раздался насмешливый голос. Его обладатель явно был обрадован тому, как все сложилось.
Эрфарин нервно дернулась, обернулась. Ее со всех сторон окружали неизвестные. Семь мужчин, одетые во все черное и в масках, что скрывали нижнюю часть лица.
– Вам следовало оставаться в безопасном нутре дома, айиса Рамхеа. Но теперь вам придется пройти с нами.
– Это вряд ли, – процедила хозяйка особняка.
– Боюсь, мое предложение вовсе не столь вежливое, как вы получали до этого, – приторным тоном произнес собеседник.
Девушка невольно усмехнулась. Знал бы он, какую «вежливость» ей оказывали все окружающие, небось бы сильно удивился.
– Кто вас послал? – стараясь оставаться спокойной, спросила Эрфарин.
Сила второй сущности немного ей помогала. Позволяла достаточно хорошо видеть, слышать и чувствовать. В бешено пляшущих тенях из-за бушующего пламени враги надеялись скрыть свои движения и переглядки, однако от ее внимания ничего не могло ускользнуть.
– Один из тех, кому вы категорично отказали, конечно же, – любезно пояснил все тот же человек. Никак иначе – главный среди всех, кто сюда явился.
– Вам я тоже отказываю. Убирайтесь! Вы на территории чужого дома! – строго ответила собеседница.
Глaварь шайки рассмеялся.
– Вы еще пригрозите мне законом. Вы же видите, мы выполняем довольно грязную работу. Нас так просто не застращать. Вы пойдете с нами по своей воле?
– Нет!
– Хорошо. У меня приказ доставить вас живой, а ваше состояние нанимателя не волнует.
Эрфарин уловила знак, что главный подал остальным, и сразу двое устремились в ее сторону.
Она сжала кольцо-артефакт. Первая волна сбила преступников с ног, а следом за ней кокон силы окружил девушку со всех сторон.
Ей придется вернуться в дом. Придется позабыть про пламя и про то, что оно может сотворить со всей прилегающей территорией особняка. Главное –оказаться внутри. Там она будет в гораздо большей безопасности. Там она что-нибудь придумает, что-нибудь решит… Или дождется своего жениха.
Эрфарин бросилась обратно со всех ног, но, прежде чем она сделала хотя бы десять шагов, ее настигла чужая магия. Девушка сдавленно вскрикнула, споткнулась и распростерлась на земле.
– Стоило ли вообще пытаться, – рявкнул главарь, взмахивая рукой и притягивая ее с помощью магии за ноги к себе, словно беспомощную скотину.
Девушка увидела, как, начиная от ступней и стремясь все выше, ее обхватывают странные серые путы. Она задергалась, как птица в силках.
– Не получится, красавица, – поцокал языком главарь неизвестных.
Потом он окинул ее взглядом. Неторопливым, слишком внимательным. Этот человек чувствовал полную безнаказанность за свои действия. И в масляно заблестевших темных глазах не было ничего хорошего.
– Слухи о твоей красоте оказались правдивы, – проговорил неизвестный вкрадчивым голосом. – И знаешь, раз уж нанимателю важна лишь твоя жизнь, то зачем мне отказываться от удовольствия...
Он дернул за путы еще раз. Те врезались в тело Эрфарин, и ей пришлось крепко сцепить зубы, чтобы не застонать от боли.
Она почти не могла двигаться и не имела шансов быстро вырваться из пут чужой силы, а главарь не собирался терять время зря.
Захватывающий себе все больше земли огонь бушевал, ярился и выл мощным неистовым голосом. Он скроет в своем гуле все крики единственной хозяйки этого места, если все, что останется ей, – сам крик.
Глaваря явно никто не собирался останавливать, а вот понаблюдать все были рады.
Девушке показалось, что она видит сквозь маски преступников, видит эти оскалы, видит эти мерзкие усмешки. До обостренного слуха донеслись обрывки фраз, и стало гадко лишь от того, как они уже ее делили между собой на словах.
Эрфарин ощутила чужое близкое присутствие и бесстыдные жадные руки на своем все еще скованном теле.
– Нет, – выдохнула девушка, – нет…
Ни за что! Она не станет их игрушкой, она не будет терпеть всю эту мерзость.
Она направила свою энергию еще раз в защитный артефакт. Пусть противник и силен, но сейчас он достаточно близко. Должно сработать… Главное потом выскользнуть из пут и все-таки убежать…
Защитный артефакт выбросил в сторону мужчины поток энергии, но главарь… просто расшиб волну голой рукой. Та разлетелась на осколки, и сила мгновенно развеялась.
Эрфарин с ошеломлением смотрела на быстро гаснущие искры и ощущала, как ее шанс точно так же разлетелся вдребезги. Из-за полного неверия в происходящее ее словно бы накрыла глухая пустота, даже страх исчез. Осталось только странное ощущение неправильности происходящего.
– Ах ты ж, – зашипел неизвестный, глядя на рассеченное ребро ладони. С него обильно капала кровь. – Что ж вы, девки, вечно дергаетесь.
Он без всякого замаха ударил Эрфарин по лицу. Но силы в мужской руке оказалось столько, что голова девушки дернулась в сторону, а перед глазами заискрило. Страх вернулся, ударил следом. Предательски, подло, под ребра, под душу.
От боли и обиды в глазах скопились слезы, но хозяйка поместья буквально силой воли задушила рыдания и стенания в своей груди.
В самом деле, не доставлять же им и это удовольствие…
Глaварь с весьма очевидными намерениями очень медленно отер руку от крови прямо о кружевную блузку на ее груди, уничтожая белоснежный цвет наряда. И с победоносной улыбкой взглянул в лицо поверженной. Та смотрела ему прямо в глаза и прожигала насквозь лютой ненавистью.
По тому, как сощурились его глаза, Эрфарин поняла, что мужчина улыбается.
– Смотри, у тебя не очень-то богатый выбор: либо смиришься со своим положением, либо… – Он выразительно повел глазами в сторону.
Его аура стремительно проявилась, и от нее отделился… кошмар.
Такая редкая способность, столь сложно развиваемый дар, иная степень магической силы… и ее имеет такой недостойный человек.
Эрфарин отстранённо подумала о том, что наниматель явно не поскупился при выборе шайки.
Кошмар пришел вместе с тьмой, и тьма принялась смыкаться со всех сторон, выстраивать непроницаемую стену, которая скроет все, сольется с естественной энергией Ночи и послужит отличной клеткой.
Девушка нервно дернулась, но преступник вновь ловко дернул путы, и она оказалась полностью обездвиженной.
Она лишь следила глазами за кошмаром.
Тот выглядел почти как человек, только черты лица были сильно искажены, словно его исполосовали кривым ножом. Кошмар опустился очень низко, застыл в воздухе горизонтально рядом с ней. Его безжизненные глаза смотрели на нее не мигая. Ни дыхания, ни жизни, ни чувств. Лишь омерзительное ощущение воплощенного в энергетическую оболочку страха.
Сила Ночи порождает кошмары, также как сила Дня порождает грезы. И оба эти проявления были отвратительны.
Глaварь, видя ужас девушки, полностью уверился в собственной победе. Никто не захочет соприкасаться с кошмаром. Проще пережить все остальное. И он едва заметно ослабил путы, чтобы добраться до тела, уже полностью замершего под ним.
И в тот же самый момент казавшаяся сломленной девчонка применила какой-то артефакт.
Сила предмета оттолкнула преступника назад и при этом словно бы полностью его связала… Он мгновенно понял, что это отражение.
Надо же, какие ценности сохранились у этой стервы! Артефакт, полностью переводящий всю силу, применённую против жертвы, обратно на нападавшего.
– Далеко не убежишь, – прохрипел преступник, пытаясь справиться с эффектом магического предмета.
Не получится попробовать эту красавицу, ну и харды с ней. Главное –ее не упустить.
Кошмар, подчиняясь силе мысли своего владельца, рванул вперед.
Эрфарин обратилась к собственной магической энергии, та встала щитом перед кошмаром. Однако… чтобы справиться со страхом, нужно суметь взять под контроль свои чувства, нужно обратиться к хорошим эмоциям или счастливым воспоминаниям, а хозяйка дома была слишком напугана случившимся. И щит не защитил ее.
Кошмар бросился на девушку.
Эрфарин сжалась в комок, чувствуя, как в ее душу пробирается совершенно ужасное чувство страха, как оно рвется в самую ее суть, продирая себе путь ледяными когтями…
Прикосновение кошмара ощущалось холодом, остротой, болью, обидой, горем, горечью, бессилием и бесконечной слабостью. Кошмар угнетал и подавлял, сдавливал волю, сковывал силы, связывал мысли.
Он ложился на душу камнем, а на язык –металлом, и не оставалось возможности даже закричать. Вытолкнуть из себя ужас.
Прикосновение, касание, близость – Эрфарин четко осознавала, как кошмар срастается с ней, как стремится отнять ее магию и как повреждает сам дух.
Девушка оказалась отрезана от реальности в этот момент. Она все еще пребывала в темном коконе чужой силы. Тишина все еще нарастала вокруг. И она все еще находилась один на один с ужасом.
Эрфарин не видела того, что произошло дальше вне пределов ее клетки.
Не видела, что появились другие люди. Не видела их короткую схватку с шайкой. Не видела быстрое, абсолютное поражение вторгшихся на территорию чужого дома наемников.
– Какого харда здесь происходит?! – прозвучал громогласный и звенящий от ярости голос.
Это Эрфарин услышала. Потому что нечто отдернуло кошмар, воплощение страха исчезло из нее, и девушка сделала первый за минуту судорожный вдох. На секунду показалось, что воздух разорвет легкие и грудную клетку.
Хозяйка дома попыталась поднять голову.
Людей вокруг стало слишком много. Но все, кто был в масках, сейчас оказались в руках других неизвестных. Новоприбывших отличала строгая удобная форма черно-серого цвета, делавшая их всех похожими друг на друга. Они обменивались короткими знаками между собой, стремительными тенями рыскали по округе, выставляли магические щиты против разбушевавшегося огня и где-то между этим успевали строго рявкать на пойманных преступников.
Эрфарин лихорадочным взглядом следила за ними.
Потом из всего этого мельтешения отделилась одна фигура – высокая, статная и устрашающая. И принялась приближаться к ней.
Пламя угасало прямо за спиной этого человека по мере его шагов, высвечивая его черный монументальный образ на фоне собственного яркого полотна.
Время и возможности истекли, исчезли, разбились, развоплотились, как та самая магия…
Поэтому она выйдет замуж не в традиционном наряде для невесты в их Королевстве. Она всего лишь подпишет несколько бумаг. Договоренность просуществует полгода.
Она, Эрфарин Рамхеа, решит свои проблемы с помощью статуса, влияния и денег Дархада Форгаза.
Он, перенасыщенный силой тьмы Мастер Ночи, получит возможность сбалансировать собственную магию с помощью невесты и временной жены с силой Дня.
Интересно, хватит ли этому мужчине ее красоты?
В собственной внешности Эрфарин не сомневалась, но никогда ей не пользовалась. Ее красота, о которой она слышала от других, которую она замечала в отражении сама, просто существовала.
Хозяйка поместья даже не могла понять, для чего именно должно «хватить» ее внешности.
Для… нежности? Для заботы со стороны мужчины? Для того, чтобы она не чувствовала себя игрушкой, к которой ему дозволено прикасаться? А ему будет дозволено.
Конечно же, она знала Дархада Форгаза, как знала остальных Мастеров Дня и Ночи их города. Эрфарин старательно вспоминала, что именно слышала о нем. Что-то личное, что-то теперь для нее очень значимое… Но память на такие сведения оказалась пуста. Сильный маг, очень талантливый цархэс, на хорошем счету у Гильдмастеров, не имеет нареканий от соратников. Красив, как воплощение сна.
Это все знали и другие. В этом не было ничего тайного.
Какой у него характер? Какие взгляды? Какой он человек? Какой он мужчина?
Эрфарин чуть не ринулась с места, чтобы начать выискивать в газетах, писали ли о его романах. И если писали, то что именно… Она всегда проявляла стойкое равнодушие к подобным сплетням. Она же не знала, что подобные вещи ей вдруг так понадобятся…
Хозяйка поместья старалась убедить себя в том, что жениху нет смысла обращаться с ней дурно. Даже если вдруг она представляет собой вынужденную меру, даже если ему претит брак с незнакомкой, в самом деле, он же не будет из-за этого злиться и вымещать злость на ней?
– Какая глупость, – критично подметила Эрфарин, вспыхнув от смущения и стыда.
В самом деле, она никогда не боялась мужчин, но эти последние месяцы, когда она подвергалась вечным атакам, грязным предложениям и таким вот действиям, что совершили Мариик и Хатеон… Она стала относиться с опаской. Впрочем, и к женщинам тоже. Ко всем.
Но это же не значит, что она теперь имеет право думать и говорить плохо о человеке, о котором ничего не знает. Может быть, он самый благородный из всех, кого она встречала, а она уже готова представлять себе зверя на его месте…
Надо было сосредоточиться на более трезвых вещах, а не на глупых страхах.
Эрфарин улыбнулась своему отражению.
В самом деле, что-то она разнервничалась. Исток такого волнения – предстоящее знакомство? Факт отбытия из родного дома? Нужда жить на территории магической земли, где закрыт могущественный артефакт?
Ах да, еще вероятность потерять собственную жизнь.
Действительно, и из-за чего именно ей стоило бы нервничать?
Девушка пренебрежительно фыркнула. Она на все пошла добровольно. Ни к чему теперь маяться.
Она все-таки спустилась вниз, открыла входные двери и вновь замерла на пороге. Это уже стало своеобразной привычкой. Ведь, если сделать несколько шагов вперед, она выскользнет из-под защиты дома. А без крайней необходимости девушка не хотела этого делать.
Все равно ей лично встречать жениха, какая разница, когда выйти к нему навстречу…
Сейчас летние ночи Карда-Ормона оставались ласковыми, потом станут жаркими, и спасение будет лишь в артефактах, дающих прохладу.
Хозяйка дома прислушалась, надеясь расслышать звук каретных колес. Но пока что все было тихо.
Вдруг Эрфарин услышала какой-то звук, но он вовсе не походил на прибывающую карету. Что-то там, в отдалении, среди густо растущих вокруг особняка деревьев, расступавшихся лишь в месте подъездной дороги, случилось.
А в следующую секунду уже громыхнуло. Хозяйка дома увидела, как ввысь взвивается столп огня. По земле прокатилась волна дрожи, а в сердце лесопарка загудело, затрещало и разгорелось. Пламя подсветило деревья, стало похоже на маленькое солнце, вдруг бешено забившееся среди густой зелени.
Эрфарин сама не поняла, в какой момент сделала шаг, а потом и вовсе побежала. Она должна понять, что именно там произошло. И в этот самый момент она не думала ни о какой опасности, которая могла бы угрожать ей самой.
Она легко одолела расстояние, порадовавшись, что подобрала к наряду обувь без каблука. Однако дыхание сбилось даже несмотря на то, что ее тело было вышколено тренировками. Волнение сбивало сердце, и то стучало где-то под горлом.
Девушке пришлось остановиться на расстоянии: безжалостный огонь вел себя свирепо, жар от него не подпускал ближе.
– Как нам и сказали, вы не останетесь на месте, а прибежите смотреть, что случилось, – раздался насмешливый голос. Его обладатель явно был обрадован тому, как все сложилось.
Эрфарин нервно дернулась, обернулась. Ее со всех сторон окружали неизвестные. Семь мужчин, одетые во все черное и в масках, что скрывали нижнюю часть лица.
– Вам следовало оставаться в безопасном нутре дома, айиса Рамхеа. Но теперь вам придется пройти с нами.
– Это вряд ли, – процедила хозяйка особняка.
– Боюсь, мое предложение вовсе не столь вежливое, как вы получали до этого, – приторным тоном произнес собеседник.
Девушка невольно усмехнулась. Знал бы он, какую «вежливость» ей оказывали все окружающие, небось бы сильно удивился.
– Кто вас послал? – стараясь оставаться спокойной, спросила Эрфарин.
Сила второй сущности немного ей помогала. Позволяла достаточно хорошо видеть, слышать и чувствовать. В бешено пляшущих тенях из-за бушующего пламени враги надеялись скрыть свои движения и переглядки, однако от ее внимания ничего не могло ускользнуть.
– Один из тех, кому вы категорично отказали, конечно же, – любезно пояснил все тот же человек. Никак иначе – главный среди всех, кто сюда явился.
– Вам я тоже отказываю. Убирайтесь! Вы на территории чужого дома! – строго ответила собеседница.
Глaварь шайки рассмеялся.
– Вы еще пригрозите мне законом. Вы же видите, мы выполняем довольно грязную работу. Нас так просто не застращать. Вы пойдете с нами по своей воле?
– Нет!
– Хорошо. У меня приказ доставить вас живой, а ваше состояние нанимателя не волнует.
Эрфарин уловила знак, что главный подал остальным, и сразу двое устремились в ее сторону.
Она сжала кольцо-артефакт. Первая волна сбила преступников с ног, а следом за ней кокон силы окружил девушку со всех сторон.
Ей придется вернуться в дом. Придется позабыть про пламя и про то, что оно может сотворить со всей прилегающей территорией особняка. Главное –оказаться внутри. Там она будет в гораздо большей безопасности. Там она что-нибудь придумает, что-нибудь решит… Или дождется своего жениха.
Эрфарин бросилась обратно со всех ног, но, прежде чем она сделала хотя бы десять шагов, ее настигла чужая магия. Девушка сдавленно вскрикнула, споткнулась и распростерлась на земле.
– Стоило ли вообще пытаться, – рявкнул главарь, взмахивая рукой и притягивая ее с помощью магии за ноги к себе, словно беспомощную скотину.
Девушка увидела, как, начиная от ступней и стремясь все выше, ее обхватывают странные серые путы. Она задергалась, как птица в силках.
– Не получится, красавица, – поцокал языком главарь неизвестных.
Потом он окинул ее взглядом. Неторопливым, слишком внимательным. Этот человек чувствовал полную безнаказанность за свои действия. И в масляно заблестевших темных глазах не было ничего хорошего.
– Слухи о твоей красоте оказались правдивы, – проговорил неизвестный вкрадчивым голосом. – И знаешь, раз уж нанимателю важна лишь твоя жизнь, то зачем мне отказываться от удовольствия...
Он дернул за путы еще раз. Те врезались в тело Эрфарин, и ей пришлось крепко сцепить зубы, чтобы не застонать от боли.
Она почти не могла двигаться и не имела шансов быстро вырваться из пут чужой силы, а главарь не собирался терять время зря.
Захватывающий себе все больше земли огонь бушевал, ярился и выл мощным неистовым голосом. Он скроет в своем гуле все крики единственной хозяйки этого места, если все, что останется ей, – сам крик.
Глaваря явно никто не собирался останавливать, а вот понаблюдать все были рады.
Девушке показалось, что она видит сквозь маски преступников, видит эти оскалы, видит эти мерзкие усмешки. До обостренного слуха донеслись обрывки фраз, и стало гадко лишь от того, как они уже ее делили между собой на словах.
Эрфарин ощутила чужое близкое присутствие и бесстыдные жадные руки на своем все еще скованном теле.
– Нет, – выдохнула девушка, – нет…
Ни за что! Она не станет их игрушкой, она не будет терпеть всю эту мерзость.
Она направила свою энергию еще раз в защитный артефакт. Пусть противник и силен, но сейчас он достаточно близко. Должно сработать… Главное потом выскользнуть из пут и все-таки убежать…
Защитный артефакт выбросил в сторону мужчины поток энергии, но главарь… просто расшиб волну голой рукой. Та разлетелась на осколки, и сила мгновенно развеялась.
Эрфарин с ошеломлением смотрела на быстро гаснущие искры и ощущала, как ее шанс точно так же разлетелся вдребезги. Из-за полного неверия в происходящее ее словно бы накрыла глухая пустота, даже страх исчез. Осталось только странное ощущение неправильности происходящего.
– Ах ты ж, – зашипел неизвестный, глядя на рассеченное ребро ладони. С него обильно капала кровь. – Что ж вы, девки, вечно дергаетесь.
Он без всякого замаха ударил Эрфарин по лицу. Но силы в мужской руке оказалось столько, что голова девушки дернулась в сторону, а перед глазами заискрило. Страх вернулся, ударил следом. Предательски, подло, под ребра, под душу.
От боли и обиды в глазах скопились слезы, но хозяйка поместья буквально силой воли задушила рыдания и стенания в своей груди.
В самом деле, не доставлять же им и это удовольствие…
Глaварь с весьма очевидными намерениями очень медленно отер руку от крови прямо о кружевную блузку на ее груди, уничтожая белоснежный цвет наряда. И с победоносной улыбкой взглянул в лицо поверженной. Та смотрела ему прямо в глаза и прожигала насквозь лютой ненавистью.
По тому, как сощурились его глаза, Эрфарин поняла, что мужчина улыбается.
– Смотри, у тебя не очень-то богатый выбор: либо смиришься со своим положением, либо… – Он выразительно повел глазами в сторону.
Его аура стремительно проявилась, и от нее отделился… кошмар.
Такая редкая способность, столь сложно развиваемый дар, иная степень магической силы… и ее имеет такой недостойный человек.
Эрфарин отстранённо подумала о том, что наниматель явно не поскупился при выборе шайки.
Кошмар пришел вместе с тьмой, и тьма принялась смыкаться со всех сторон, выстраивать непроницаемую стену, которая скроет все, сольется с естественной энергией Ночи и послужит отличной клеткой.
Девушка нервно дернулась, но преступник вновь ловко дернул путы, и она оказалась полностью обездвиженной.
Она лишь следила глазами за кошмаром.
Тот выглядел почти как человек, только черты лица были сильно искажены, словно его исполосовали кривым ножом. Кошмар опустился очень низко, застыл в воздухе горизонтально рядом с ней. Его безжизненные глаза смотрели на нее не мигая. Ни дыхания, ни жизни, ни чувств. Лишь омерзительное ощущение воплощенного в энергетическую оболочку страха.
Сила Ночи порождает кошмары, также как сила Дня порождает грезы. И оба эти проявления были отвратительны.
Глaварь, видя ужас девушки, полностью уверился в собственной победе. Никто не захочет соприкасаться с кошмаром. Проще пережить все остальное. И он едва заметно ослабил путы, чтобы добраться до тела, уже полностью замершего под ним.
И в тот же самый момент казавшаяся сломленной девчонка применила какой-то артефакт.
Сила предмета оттолкнула преступника назад и при этом словно бы полностью его связала… Он мгновенно понял, что это отражение.
Надо же, какие ценности сохранились у этой стервы! Артефакт, полностью переводящий всю силу, применённую против жертвы, обратно на нападавшего.
– Далеко не убежишь, – прохрипел преступник, пытаясь справиться с эффектом магического предмета.
Не получится попробовать эту красавицу, ну и харды с ней. Главное –ее не упустить.
Кошмар, подчиняясь силе мысли своего владельца, рванул вперед.
Эрфарин обратилась к собственной магической энергии, та встала щитом перед кошмаром. Однако… чтобы справиться со страхом, нужно суметь взять под контроль свои чувства, нужно обратиться к хорошим эмоциям или счастливым воспоминаниям, а хозяйка дома была слишком напугана случившимся. И щит не защитил ее.
Кошмар бросился на девушку.
Эрфарин сжалась в комок, чувствуя, как в ее душу пробирается совершенно ужасное чувство страха, как оно рвется в самую ее суть, продирая себе путь ледяными когтями…
Прикосновение кошмара ощущалось холодом, остротой, болью, обидой, горем, горечью, бессилием и бесконечной слабостью. Кошмар угнетал и подавлял, сдавливал волю, сковывал силы, связывал мысли.
Он ложился на душу камнем, а на язык –металлом, и не оставалось возможности даже закричать. Вытолкнуть из себя ужас.
Прикосновение, касание, близость – Эрфарин четко осознавала, как кошмар срастается с ней, как стремится отнять ее магию и как повреждает сам дух.
Девушка оказалась отрезана от реальности в этот момент. Она все еще пребывала в темном коконе чужой силы. Тишина все еще нарастала вокруг. И она все еще находилась один на один с ужасом.
Эрфарин не видела того, что произошло дальше вне пределов ее клетки.
Не видела, что появились другие люди. Не видела их короткую схватку с шайкой. Не видела быстрое, абсолютное поражение вторгшихся на территорию чужого дома наемников.
– Какого харда здесь происходит?! – прозвучал громогласный и звенящий от ярости голос.
Это Эрфарин услышала. Потому что нечто отдернуло кошмар, воплощение страха исчезло из нее, и девушка сделала первый за минуту судорожный вдох. На секунду показалось, что воздух разорвет легкие и грудную клетку.
Хозяйка дома попыталась поднять голову.
Людей вокруг стало слишком много. Но все, кто был в масках, сейчас оказались в руках других неизвестных. Новоприбывших отличала строгая удобная форма черно-серого цвета, делавшая их всех похожими друг на друга. Они обменивались короткими знаками между собой, стремительными тенями рыскали по округе, выставляли магические щиты против разбушевавшегося огня и где-то между этим успевали строго рявкать на пойманных преступников.
Эрфарин лихорадочным взглядом следила за ними.
Потом из всего этого мельтешения отделилась одна фигура – высокая, статная и устрашающая. И принялась приближаться к ней.
Пламя угасало прямо за спиной этого человека по мере его шагов, высвечивая его черный монументальный образ на фоне собственного яркого полотна.
