Огонь на лезвии его серпа почти потух, но он продолжал сжимать его левой рукой, которая носила «метку»: кожа на пальцах и ладони была угольно-черной. Издали казалось, что Кот носит тонкую короткую перчатку. Подобное изменение во внешности еще больше роднило его с кличкой, заставив всех думать, что рука теперь похожа на лапу. Кот иногда из-за этих шуток раздражался. – Не напортачь.
- Конечно, – оскалилась девушка, думая о том, что ее «метка» в виде кривых золотистых линий находится на таком месте, что уж точно всем вокруг не покажешь. Хотя у молодых бесшумных, которые только начинали свой путь, существовали странные развлечения в виде демонстрации участков тела с «метками». Благо старшие соратники Смерч никакими такими глупостями не занимались, и ей не приходилось краснеть и избегать неловкостей. – Не могу же я вечно уступать тебе и Шипу.
Припоминая способности самого старшего из подопечных, которого сейчас с ними не было, бесшумная порой и вовсе грустила. И лишь то, что она в статусе ученицы пребывает меньше года против десяти лет Кота и еще большего срока Шипа, ее примиряло с действительностью. Большинство личных учеников ходило в своем статусе от десяти до двадцати лет, далее часть из них добивалась высшего статуса эрайта, часть, так и не сумевшая достигнуть вершины, уходила в ряды обычных бесшумных. Самый малый процент оставался со своими наставниками в статусе помощников – это тоже являлось показателем того, что эрайтами им не стать, но при этом место службы было чуть более «статусным», чем у других. Только вот не походил Шип на того, кто не может пройти через второе в своей жизни испытание Истинного огня и наконец обрести могущество и власть эрайта. Даже Кот – обладатель весьма надменного нрава – смотрел на старшего подопечного внимательно и старался у него учиться. Смерч не знала, почему Шип оттягивал момент, а задавать вопросы на подобную тему было не принято. Поэтому она старалась и вовсе с ним себя не сравнивать.
- Сейчас-сейчас, – бормотала себе под нос Смерч, сначала привычно поправляя хвост на макушке, а затем удобнее перехватывая обёрнутую кожей рукоять своего серпа.
Техника движения «жатва» предполагала, что в серп удастся вложить столько силы, что он не остановится на срезе одной ледяной искры. Более того, оружие нужно было от себя отпустить и контролировать тонкой струйкой силы на расстоянии. Смерч много раз наблюдала это движение у наставника и у старших, тренировала его и даже как-то испробовала. Все это даровало ей уверенность, что и сейчас она сумеет повторить филигранное, точно выверенное движение серпа Кота, который только что, стоя на одном месте, уничтожил несколько десятков ледяных искр. Это было придумано для того, чтобы не бегать по пространству агаммы за каждым ледяным огоньком отдельно. При высоком уровне мастерства срезы достигали высокой скорости, а значит, работа в Завесе проходила быстрее и успешнее.
Лишь бы не ошибиться с силой огня, вкладываемой в серп. Недостаток приведет к быстрому замедлению движения оружия, а излишек – к тому, что огонь вырвется из лезвия и коснется пространства Завесы, что недопустимо.
Смерч крутанула в руке оружие, отвела локоть в сторону и с широким размахом отпустила в дикий полет. Серп закрутился вокруг своей оси и, казалось, был способен действительно создать небольшой смерч в угоду кличке своей хозяйки. Бесшумная внимательно вела его глазами, наблюдая, как лезвие срезает ледяные искры. Рассеченные огоньки гасли один за другим под ударами воспламенённого оружия, и девушка уже гордо расправляла плечи и сияла улыбкой, довольная тем, что техника движения покорилась и ей. Но слишком раннее празднование привело к ошибке. Одна из искр оказалась слишком близко к кулисе, и серп задел плоскую часть декорации, пролетая рядом с ней. Огонь коснулся пространства, созданного агаммой…
- Ой… – воскликнула Смерч, глядя за тем, как Завеса ощетинивается в ответ на прикосновение ненавистной силы. – Кот, не смей смотреть на меня так, словно знал, чем все закончится!
Кот все еще оставался на сцене, только сдвинулся к самому ее краю и лениво почёсывал ухо.
Бесшумная, приоткрыв от беспокойства рот, наблюдала, как все оставшиеся в Завесе искры направляются в ее сторону подобно спущенным стрелам. Каждая из них несла с собой холод, каждая готова была расколоться прямо перед ней, чтобы обратить этот холод против Смерч. Лишь для Ледяной Луны искры были подобны каплям и насыщали фальшивое светило медленно и осторожно, тогда как для людей каждый такой огонек выражал опасность.
Смерч создала печать «защиты». Искры врезались в огненный щит, возникший перед ней, и тут же испарились, но и сам щит от соприкосновения мгновенно потерял свою внушительность.
- Наставник! Наставник, ну помогите же! – захныкала бесшумная, пятясь вглубь сцены под беспрестанными ударами. Следующая печать-«вспышка» уничтожила еще несколько искр, но погасла в два раза быстрее, чем должна была.
Смерч рассудила так, что ей все равно теперь не избежать гнева эрайта, поэтому и принялась просить о помощи, что наставник тоже крайне не приветствовал. Она допустила ошибку, которую было нельзя допускать, и должна была сделать все, чтобы исправить ее. Сама.
Наставник по-прежнему сидел недалеко, на том же самом ряду. Слегка хмурый, со сложенными на могучей груди руками. Красивый и могущественный. И совершенно безучастный к беде своей подопечной. Кажется, Кот, обернувшись к магу со своего места и слегка прикрывая себе рот «лапой», что-то говорил. Это еще больше выбило Смерч, неспособную расслышать чужие речи, из колеи. Неужели над ней смеялись?
Уничтожить такую Завесу, как эта, эрайту ничего не стоило, как, впрочем, и отсечь от располагавшейся рядом с ним сердцевины кусок. В таком случае хотя бы новые искры не появлялись бы в проклятом театре!
- Сама виновата, – лениво протянул Рикхард, подпирая щеку кулаком. – Сама выбирайся.
- Но я же старалась! – выкрикнула Смерч, пытаясь защитить себя от бесконечных атак чередой огненных печатей. Каждая из них отнимала у нее силы.
- Плохо старалась, выпорю, – фыркнул наставник.
Смерч протяжно вздохнула. Основная беда была в том, что так как Завеса считалась тренировочной площадкой, то ее не зачистили от ледяных искр как следует. Ни эрайт, ни Кот. Старший подопечный отрабатывал удары и печати, поэтому уничтожил лишь небольшую часть. Должно быть, пока Смерч не было с ними, мужчины вовсе не продвинулись никуда дальше зрительного зала, оставшись здесь из-за близости к сердцевине. А ведь искры расползлись по всему театру. По подвалам и чердакам, по кладовкам и гримерным, по коридорам и пристройкам. И все они теперь выбирались из самых пыльных углов и летели к бесшумной, чтобы ее атаковать. Слишком много!
- Я сообщу всем незамужним девицам Имфироса адрес вашего любимого ресторана! – предприняла последнюю попытку Смерч.
- Кот, помоги ей, – коротко бросил маг.
Смерч удовлетворенно хмыкнула. Эрайт мог быть самым главным «бесправным» магом города, только и у него имелись слабые места. Все же бесшумная далеко не первый день его знала. Правда, подобная дерзость в ней появилась под влиянием момента, и девушка подозревала, что наставник потом отыграется. Но это будет потом… потом она станет чуточку сильнее и умнее, ведь прямо сейчас она точно поняла, почему ошиблась и навлекла на себя беду.
Эрайт же к угрозам своей юной подопечной отнестись беспечно не мог в силу того, что имел опасный статус. Он был разведен. И охочих до него девиц в столице Юго-Восточного региона Королевства Афасдан существовало неисчислимое количество. Сторожить «бесправного» мага возле его дома они бы не посмели – за подобное можно было получить статью, а учитывая статус «цели», невинная шалость могла обернуться тюремным заключением на всю жизнь. Другое дело общественные места… с кем угодно можно столкнуться. Сколько угодно раз…
Смерч, несколько приободренная тем, что поддержка рядом, удвоила усилия и продолжила отбиваться от летящих в нее ледяных искр. Только вот Кот, получив приказ эрайта, поступил странно. Он не кинулся своей младшей соратнице на выручку, хотя выглядел раздражающе бодро, подтверждая тем самым, что сил у него еще предостаточно.
Бесшумный, ловко избегая опасности от пришедших в хаотичное состояние ледяных искр, спрыгнул со сцены и приблизился к сердцевине Завесы. Кот взмахнул серпом, чье лезвие уже полыхнуло пламенем, и отсек от нее приличный кусок, но не уничтожил до конца. Такой способ позволял прервать появление новых искр, при этом пространство самой Завесы не торопилось схлопнуться, что неизменно бы произошло при полном разрушении ее сердцевины.
- Погодите, – оторопело заявила Смерч, не желая верить в увиденное. – А я?
- Я принял неправильное решение? – уточнил Кот, обернувшись к сидящему наставнику.
- Правильное, – ответил подопечному маг совершенно ровным тоном.
Бесшумный посмотрел на соратницу с видом «что ты еще хочешь?». Смерч, потерявшая дар речи и понявшая, что из злополучной ловушки ей уж точно придется выбираться самой, принялась лихорадочно соображать. Она никак не ожидала, что эрайт отомстит ей сразу же! Прямо здесь и сейчас! Не где-то в обычном мире какой-нибудь двойной нагрузкой на тренировочных площадках, а в этом самом пространстве.
- Наставник, вы!..
Смерч ощутила настоящий гнев, потому что точно сумела уловить издевательскую усмешку на губах «бесправного» мага. Всего лишь на секунду, но она ее точно видела.
Девушка удобнее перехватила серп и набралась решимости для того, чтобы на последнем шаге показать себя достойно. Эрайт столько раз повторял ей, что бояться не стоит… Раз угрозы жизни нет, она может позволить себе любые эксперименты и трюки, чтобы как следует их отработать. Кот занимался именно этим, правда он был умелее своей младшей соратницы, но условия не могут быть для всех постоянно равны. Кот и Шип сильнее нее, у них куда больше развит магический резерв и они определенно владеют техниками гораздо лучше нее, а еще они знают куда больше способов противостояния агамме и ее порождениям. Только она – Смерч, одна из трех подопечных эрайта Имфироса. Это не шутка. Это статус, которому завидуют.
Смерч внушила себе, что определенно может справиться с чем-то подобным, если очень постарается.
Серп полыхнул ярким огнем, бесшумная рассеяла свое внимание, чтобы увидеть все приближавшиеся к ней искры сразу. Техника движения «ловля дождевых капель» воспроизвелась словно бы сама по себе без всяких лишних усилий. Стоя на одном месте, Смерч лишь слегка перемещала перед собой руку, сжимавшую грозное оружие. Запястье двигалось плавно, движения были безошибочны. Короткие огненные всполохи слетали с лезвия, достигали искр и гасили их в стремительном полете. Точность возрастала с каждой секундой, но все же некоторые искры подлетали совсем близко. Бесшумная прикрылась огненной печатью «вторая кожа»: растекшийся по боевой форме огненный щит, полностью принявший форму ее тела, сжигал крохотные ледяные огонечки, не позволяя им причинять вред девушке. Такая защита не помогла бы при столкновении с большим количеством ледяных огоньков, но достойно справлялась с остатками.
К моменту, когда все закончилось, бесшумная чувствовала, как у нее кровь бежит по жилам, и она готова была продолжать и дальше сражаться против агаммы.
- Хорошо, – вдруг послышался голос эрайта. Он поднялся со своего места и подошел вплотную к поврежденной огнём и холодом театральной сцене. – Почти не было лишних техник и шагов, только ты можешь двигаться еще быстрее. Знаешь ведь?
Смерч отличалась именно навыками скорости, за что и получила прозвище. Все бесшумные носят прозвища, и лишь добившись звания эрайта они могут вернуть себе обычные имена.
Смерч моргнула и медленно вдохнула, приходя в себя и восстанавливая состояние покоя.
- Да, знаю, – кивнула она уверенно, убирая серп в ножны.
- Запомни эту эмоцию и преврати знание в собственный навык, – эрайт протянул руку подопечной и помог ей спрыгнуть со сцены.
Все его слова и жесты означали крайнюю степень довольства собственной ученицей, что случалось пока очень редко. От такого внимания и от стольких слов Смерч выпрямилась, загордилась и зарумянилась. Кот поглядел на соратницу своими голубыми глазами хитро и таинственно. Кот и есть Кот.
Они покинули Завесу, пройдя сквозь ту же ледяную скорлупу-занавесь, что позволила им войти в пространство. Времени прошло не так уж и много, поэтому на улицах все еще оставалась очередь к огненному маяку, но городские стражи уже справились с остатками льда.
- Там интересно? – спросила оказавшаяся рядом с вышедшими из Завесы «бесправными» магами Эльмин. Она поглядывала на тонкое ледяное серебро, колыхавшееся на ветру, словно бы могла видеть сквозь него.
- Старый театр, – спокойно ответил Рикхард, поправляя закатанные рукава своей рубашки. – Тесный, пыльный. Ничего привлекательного.
Глaва соорус разочарованно поджала губы и вытряхнула себе под ноги пепел из чашки своей курительной трубки. Трубка была старой, доставшейся от отца, а потому громоздкой для женской руки и слишком грубой на вид, но Эльмин так давно всюду таскалась с ней, что предмет стал неотъемлемой частью ее образа. И даже как будто бы очень подходил Главе соорус. Темноволосая и темноглазая, тонкокостная, она отличалась ростом выше среднего, точеной фигурой и приятными для глаза изгибами. Эльмин пользовалась преимуществами своей внешности и носила туники, рубашки и блузки на размер меньше, чтобы особенно выделить тонкую талию и пышную грудь. Форма соорус была выполнена в серых комбинированных оттенках и не так уж сильно отличалась от той, что носили бесшумные, потому что для них тоже были важны удобство и практичность. Только у Эльмин куртка оставалась небрежно наброшенной на плечи.
Женщина недовольно глядела на серебристую занавесь. Это пространство изначально считали слабым, но подобная характеристика имела значение лишь для «бесправных» магов, которые занимались уничтожением искр. Для соорус же важно было то, что именно воспроизведено в Завесе.
Их служба заключалась в том, чтобы забирать из Завес… все. Агамма, в силу того что не обладала чувствами и не имела отношения к жизни и желаниям смертных, даже не представляла, какую выгоду даровала людям.
Завесы полностью повторяли места после их исчезновения. И не имело значения, уничтожило ли их время, стихии или сами люди. Во всех этих пространствах, с такой точностью воспроизведенных агаммой, отыскивались ценности и сокровища: исторические свитки, утраченные литературные шедевры, черновые музыкальные произведения великих мастеров прошлого, заметки ученых и мыслителей, не получившие в нужное время огласки работы ремесленников и многое другое. И даже при том, что пространства Завес повторялись и их содержимое по мере повторений теряло свою ценность, оно могло быть использовано. Любая полка или стена, хрустальная люстра или напольное зеркало, каминная статуэтка или чернильница – абсолютно любой предмет мог быть обработан в Истинном огне, стоило его вынести из Завесы в обычный мир.
- Конечно, – оскалилась девушка, думая о том, что ее «метка» в виде кривых золотистых линий находится на таком месте, что уж точно всем вокруг не покажешь. Хотя у молодых бесшумных, которые только начинали свой путь, существовали странные развлечения в виде демонстрации участков тела с «метками». Благо старшие соратники Смерч никакими такими глупостями не занимались, и ей не приходилось краснеть и избегать неловкостей. – Не могу же я вечно уступать тебе и Шипу.
Припоминая способности самого старшего из подопечных, которого сейчас с ними не было, бесшумная порой и вовсе грустила. И лишь то, что она в статусе ученицы пребывает меньше года против десяти лет Кота и еще большего срока Шипа, ее примиряло с действительностью. Большинство личных учеников ходило в своем статусе от десяти до двадцати лет, далее часть из них добивалась высшего статуса эрайта, часть, так и не сумевшая достигнуть вершины, уходила в ряды обычных бесшумных. Самый малый процент оставался со своими наставниками в статусе помощников – это тоже являлось показателем того, что эрайтами им не стать, но при этом место службы было чуть более «статусным», чем у других. Только вот не походил Шип на того, кто не может пройти через второе в своей жизни испытание Истинного огня и наконец обрести могущество и власть эрайта. Даже Кот – обладатель весьма надменного нрава – смотрел на старшего подопечного внимательно и старался у него учиться. Смерч не знала, почему Шип оттягивал момент, а задавать вопросы на подобную тему было не принято. Поэтому она старалась и вовсе с ним себя не сравнивать.
- Сейчас-сейчас, – бормотала себе под нос Смерч, сначала привычно поправляя хвост на макушке, а затем удобнее перехватывая обёрнутую кожей рукоять своего серпа.
Техника движения «жатва» предполагала, что в серп удастся вложить столько силы, что он не остановится на срезе одной ледяной искры. Более того, оружие нужно было от себя отпустить и контролировать тонкой струйкой силы на расстоянии. Смерч много раз наблюдала это движение у наставника и у старших, тренировала его и даже как-то испробовала. Все это даровало ей уверенность, что и сейчас она сумеет повторить филигранное, точно выверенное движение серпа Кота, который только что, стоя на одном месте, уничтожил несколько десятков ледяных искр. Это было придумано для того, чтобы не бегать по пространству агаммы за каждым ледяным огоньком отдельно. При высоком уровне мастерства срезы достигали высокой скорости, а значит, работа в Завесе проходила быстрее и успешнее.
Лишь бы не ошибиться с силой огня, вкладываемой в серп. Недостаток приведет к быстрому замедлению движения оружия, а излишек – к тому, что огонь вырвется из лезвия и коснется пространства Завесы, что недопустимо.
Смерч крутанула в руке оружие, отвела локоть в сторону и с широким размахом отпустила в дикий полет. Серп закрутился вокруг своей оси и, казалось, был способен действительно создать небольшой смерч в угоду кличке своей хозяйки. Бесшумная внимательно вела его глазами, наблюдая, как лезвие срезает ледяные искры. Рассеченные огоньки гасли один за другим под ударами воспламенённого оружия, и девушка уже гордо расправляла плечи и сияла улыбкой, довольная тем, что техника движения покорилась и ей. Но слишком раннее празднование привело к ошибке. Одна из искр оказалась слишком близко к кулисе, и серп задел плоскую часть декорации, пролетая рядом с ней. Огонь коснулся пространства, созданного агаммой…
- Ой… – воскликнула Смерч, глядя за тем, как Завеса ощетинивается в ответ на прикосновение ненавистной силы. – Кот, не смей смотреть на меня так, словно знал, чем все закончится!
Кот все еще оставался на сцене, только сдвинулся к самому ее краю и лениво почёсывал ухо.
Бесшумная, приоткрыв от беспокойства рот, наблюдала, как все оставшиеся в Завесе искры направляются в ее сторону подобно спущенным стрелам. Каждая из них несла с собой холод, каждая готова была расколоться прямо перед ней, чтобы обратить этот холод против Смерч. Лишь для Ледяной Луны искры были подобны каплям и насыщали фальшивое светило медленно и осторожно, тогда как для людей каждый такой огонек выражал опасность.
Смерч создала печать «защиты». Искры врезались в огненный щит, возникший перед ней, и тут же испарились, но и сам щит от соприкосновения мгновенно потерял свою внушительность.
- Наставник! Наставник, ну помогите же! – захныкала бесшумная, пятясь вглубь сцены под беспрестанными ударами. Следующая печать-«вспышка» уничтожила еще несколько искр, но погасла в два раза быстрее, чем должна была.
Смерч рассудила так, что ей все равно теперь не избежать гнева эрайта, поэтому и принялась просить о помощи, что наставник тоже крайне не приветствовал. Она допустила ошибку, которую было нельзя допускать, и должна была сделать все, чтобы исправить ее. Сама.
Наставник по-прежнему сидел недалеко, на том же самом ряду. Слегка хмурый, со сложенными на могучей груди руками. Красивый и могущественный. И совершенно безучастный к беде своей подопечной. Кажется, Кот, обернувшись к магу со своего места и слегка прикрывая себе рот «лапой», что-то говорил. Это еще больше выбило Смерч, неспособную расслышать чужие речи, из колеи. Неужели над ней смеялись?
Уничтожить такую Завесу, как эта, эрайту ничего не стоило, как, впрочем, и отсечь от располагавшейся рядом с ним сердцевины кусок. В таком случае хотя бы новые искры не появлялись бы в проклятом театре!
- Сама виновата, – лениво протянул Рикхард, подпирая щеку кулаком. – Сама выбирайся.
- Но я же старалась! – выкрикнула Смерч, пытаясь защитить себя от бесконечных атак чередой огненных печатей. Каждая из них отнимала у нее силы.
- Плохо старалась, выпорю, – фыркнул наставник.
Смерч протяжно вздохнула. Основная беда была в том, что так как Завеса считалась тренировочной площадкой, то ее не зачистили от ледяных искр как следует. Ни эрайт, ни Кот. Старший подопечный отрабатывал удары и печати, поэтому уничтожил лишь небольшую часть. Должно быть, пока Смерч не было с ними, мужчины вовсе не продвинулись никуда дальше зрительного зала, оставшись здесь из-за близости к сердцевине. А ведь искры расползлись по всему театру. По подвалам и чердакам, по кладовкам и гримерным, по коридорам и пристройкам. И все они теперь выбирались из самых пыльных углов и летели к бесшумной, чтобы ее атаковать. Слишком много!
- Я сообщу всем незамужним девицам Имфироса адрес вашего любимого ресторана! – предприняла последнюю попытку Смерч.
- Кот, помоги ей, – коротко бросил маг.
Смерч удовлетворенно хмыкнула. Эрайт мог быть самым главным «бесправным» магом города, только и у него имелись слабые места. Все же бесшумная далеко не первый день его знала. Правда, подобная дерзость в ней появилась под влиянием момента, и девушка подозревала, что наставник потом отыграется. Но это будет потом… потом она станет чуточку сильнее и умнее, ведь прямо сейчас она точно поняла, почему ошиблась и навлекла на себя беду.
Эрайт же к угрозам своей юной подопечной отнестись беспечно не мог в силу того, что имел опасный статус. Он был разведен. И охочих до него девиц в столице Юго-Восточного региона Королевства Афасдан существовало неисчислимое количество. Сторожить «бесправного» мага возле его дома они бы не посмели – за подобное можно было получить статью, а учитывая статус «цели», невинная шалость могла обернуться тюремным заключением на всю жизнь. Другое дело общественные места… с кем угодно можно столкнуться. Сколько угодно раз…
Смерч, несколько приободренная тем, что поддержка рядом, удвоила усилия и продолжила отбиваться от летящих в нее ледяных искр. Только вот Кот, получив приказ эрайта, поступил странно. Он не кинулся своей младшей соратнице на выручку, хотя выглядел раздражающе бодро, подтверждая тем самым, что сил у него еще предостаточно.
Бесшумный, ловко избегая опасности от пришедших в хаотичное состояние ледяных искр, спрыгнул со сцены и приблизился к сердцевине Завесы. Кот взмахнул серпом, чье лезвие уже полыхнуло пламенем, и отсек от нее приличный кусок, но не уничтожил до конца. Такой способ позволял прервать появление новых искр, при этом пространство самой Завесы не торопилось схлопнуться, что неизменно бы произошло при полном разрушении ее сердцевины.
- Погодите, – оторопело заявила Смерч, не желая верить в увиденное. – А я?
- Я принял неправильное решение? – уточнил Кот, обернувшись к сидящему наставнику.
- Правильное, – ответил подопечному маг совершенно ровным тоном.
Бесшумный посмотрел на соратницу с видом «что ты еще хочешь?». Смерч, потерявшая дар речи и понявшая, что из злополучной ловушки ей уж точно придется выбираться самой, принялась лихорадочно соображать. Она никак не ожидала, что эрайт отомстит ей сразу же! Прямо здесь и сейчас! Не где-то в обычном мире какой-нибудь двойной нагрузкой на тренировочных площадках, а в этом самом пространстве.
- Наставник, вы!..
Смерч ощутила настоящий гнев, потому что точно сумела уловить издевательскую усмешку на губах «бесправного» мага. Всего лишь на секунду, но она ее точно видела.
Девушка удобнее перехватила серп и набралась решимости для того, чтобы на последнем шаге показать себя достойно. Эрайт столько раз повторял ей, что бояться не стоит… Раз угрозы жизни нет, она может позволить себе любые эксперименты и трюки, чтобы как следует их отработать. Кот занимался именно этим, правда он был умелее своей младшей соратницы, но условия не могут быть для всех постоянно равны. Кот и Шип сильнее нее, у них куда больше развит магический резерв и они определенно владеют техниками гораздо лучше нее, а еще они знают куда больше способов противостояния агамме и ее порождениям. Только она – Смерч, одна из трех подопечных эрайта Имфироса. Это не шутка. Это статус, которому завидуют.
Смерч внушила себе, что определенно может справиться с чем-то подобным, если очень постарается.
Серп полыхнул ярким огнем, бесшумная рассеяла свое внимание, чтобы увидеть все приближавшиеся к ней искры сразу. Техника движения «ловля дождевых капель» воспроизвелась словно бы сама по себе без всяких лишних усилий. Стоя на одном месте, Смерч лишь слегка перемещала перед собой руку, сжимавшую грозное оружие. Запястье двигалось плавно, движения были безошибочны. Короткие огненные всполохи слетали с лезвия, достигали искр и гасили их в стремительном полете. Точность возрастала с каждой секундой, но все же некоторые искры подлетали совсем близко. Бесшумная прикрылась огненной печатью «вторая кожа»: растекшийся по боевой форме огненный щит, полностью принявший форму ее тела, сжигал крохотные ледяные огонечки, не позволяя им причинять вред девушке. Такая защита не помогла бы при столкновении с большим количеством ледяных огоньков, но достойно справлялась с остатками.
К моменту, когда все закончилось, бесшумная чувствовала, как у нее кровь бежит по жилам, и она готова была продолжать и дальше сражаться против агаммы.
- Хорошо, – вдруг послышался голос эрайта. Он поднялся со своего места и подошел вплотную к поврежденной огнём и холодом театральной сцене. – Почти не было лишних техник и шагов, только ты можешь двигаться еще быстрее. Знаешь ведь?
Смерч отличалась именно навыками скорости, за что и получила прозвище. Все бесшумные носят прозвища, и лишь добившись звания эрайта они могут вернуть себе обычные имена.
Смерч моргнула и медленно вдохнула, приходя в себя и восстанавливая состояние покоя.
- Да, знаю, – кивнула она уверенно, убирая серп в ножны.
- Запомни эту эмоцию и преврати знание в собственный навык, – эрайт протянул руку подопечной и помог ей спрыгнуть со сцены.
Все его слова и жесты означали крайнюю степень довольства собственной ученицей, что случалось пока очень редко. От такого внимания и от стольких слов Смерч выпрямилась, загордилась и зарумянилась. Кот поглядел на соратницу своими голубыми глазами хитро и таинственно. Кот и есть Кот.
Они покинули Завесу, пройдя сквозь ту же ледяную скорлупу-занавесь, что позволила им войти в пространство. Времени прошло не так уж и много, поэтому на улицах все еще оставалась очередь к огненному маяку, но городские стражи уже справились с остатками льда.
- Там интересно? – спросила оказавшаяся рядом с вышедшими из Завесы «бесправными» магами Эльмин. Она поглядывала на тонкое ледяное серебро, колыхавшееся на ветру, словно бы могла видеть сквозь него.
- Старый театр, – спокойно ответил Рикхард, поправляя закатанные рукава своей рубашки. – Тесный, пыльный. Ничего привлекательного.
Глaва соорус разочарованно поджала губы и вытряхнула себе под ноги пепел из чашки своей курительной трубки. Трубка была старой, доставшейся от отца, а потому громоздкой для женской руки и слишком грубой на вид, но Эльмин так давно всюду таскалась с ней, что предмет стал неотъемлемой частью ее образа. И даже как будто бы очень подходил Главе соорус. Темноволосая и темноглазая, тонкокостная, она отличалась ростом выше среднего, точеной фигурой и приятными для глаза изгибами. Эльмин пользовалась преимуществами своей внешности и носила туники, рубашки и блузки на размер меньше, чтобы особенно выделить тонкую талию и пышную грудь. Форма соорус была выполнена в серых комбинированных оттенках и не так уж сильно отличалась от той, что носили бесшумные, потому что для них тоже были важны удобство и практичность. Только у Эльмин куртка оставалась небрежно наброшенной на плечи.
Женщина недовольно глядела на серебристую занавесь. Это пространство изначально считали слабым, но подобная характеристика имела значение лишь для «бесправных» магов, которые занимались уничтожением искр. Для соорус же важно было то, что именно воспроизведено в Завесе.
Их служба заключалась в том, чтобы забирать из Завес… все. Агамма, в силу того что не обладала чувствами и не имела отношения к жизни и желаниям смертных, даже не представляла, какую выгоду даровала людям.
Завесы полностью повторяли места после их исчезновения. И не имело значения, уничтожило ли их время, стихии или сами люди. Во всех этих пространствах, с такой точностью воспроизведенных агаммой, отыскивались ценности и сокровища: исторические свитки, утраченные литературные шедевры, черновые музыкальные произведения великих мастеров прошлого, заметки ученых и мыслителей, не получившие в нужное время огласки работы ремесленников и многое другое. И даже при том, что пространства Завес повторялись и их содержимое по мере повторений теряло свою ценность, оно могло быть использовано. Любая полка или стена, хрустальная люстра или напольное зеркало, каминная статуэтка или чернильница – абсолютно любой предмет мог быть обработан в Истинном огне, стоило его вынести из Завесы в обычный мир.
