Эльмин была очень полезна. Податлива, не искушена и фактически бесхитростна, несмотря на весь опыт во лжи. Могла ли она сейчас хорошо играть свое волнение или как всегда оставалась честна в своих чувствах? Именно это дэкат и хотел узнать. Верную помощницу терять не хотелось, но работать с врагом хотелось еще меньше. Дазрес за неимением лучшего решения теперь считал врагами всех вокруг себя.
Эльмин, не сумев придумать, как отстоять свою позицию, создала печать перемещения прямо из кабинета дэката и исчезла в ней.
Она вернулась в свой Магистрат, в котором бывала крайне редко. Да и ее собственный кабинет, отличавшийся обычной обстановкой, ее не радовал. Глава соорус предпочитала действовать во многом как рядовая подчиненная. Сидеть в четырех стенах с письмами и бумагами могли секретари и помощники, а ей терпения на такое никогда не хватало. Эльмин злилась и не знала, куда деть эту злость. Работать в Завесах в таком состоянии чревато; ее обязанность в том, чтобы извлекать предметы целыми, а не крушить все вокруг в пыль.
Спустя какое-то время ее отыскал Рантен. Соратник демонстративно разогнал руками сгустившийся от старой курительной трубки дым и открыл скрипучее окно, чтобы проветрить душное помещение. Эльмин рассказала ему обо всем в нескольких словах. Повторять все полностью ей не хотелось, она все еще чувствовала себя униженной.
Рантен почесал ухо и о чем-то подумал пару минут.
– Не волнуйся. Я защищу нашу сторону, – нарушил он образовавшуюся тишину.
– Как? Что ты задумал? – отстраненно спросила Эльмин.
– Кое-что стоящее, – улыбнулся он. В его выразительных темных глазах мелькнул азартный блеск.
– Рантен! Ты начинаешь говорить, как Игна! – воскликнула женщина, чувствуя, как сдают нервы. – А мы понятия не имеем, чем для нее все это кончилось. Но вряд ли чем-то хорошим. Иначе бы она непременно этим похвасталась. Она не любила скрывать собственные успехи.
– Все будет в порядке, – успокоил ее соратник, отчего-то приобретший донельзя уверенный вид. Практически хищнический. – Поверь мне.
– Что бы ты ни задумал, остановись…
– Нет, Эльмин. В тебе слишком много страха, учитывая, в чем ты погрязла. Уже пора принять реальность и всю ее жестокость. Если ты не защитишь себя, это сделаю я. Потому что от этого зависит и моя жизнь тоже.
Эльмин смолкла, не в силах подобрать слова. Как и всегда, сильное волнение мешало ей. Она так и не научилась с ним справляться. И не могла придумать способ, как заставить Рантена отступить. В их ситуации сейчас лучше затаиться, подождать, понять случившееся. И тогда можно постараться найти выход. Глава соорус всегда стремилась сохранять осторожность. Но из-за этого вечно проигрывала во времени. Как сейчас, когда верный соратник успел уже что-то решить и даже направиться к выходу, а она так и продолжала молчать, теряясь в догадках и попытках предсказать собственное будущее.
Руад медленно приходил в себя, Истинный огонь внутри магического резерва становился все тише, пока не замолк окончательно. Диеналь всегда с долей разумной зависти относился к способностям «бесправных» магов погружаться в пламя полностью, по-настоящему. Тем же, кто выбрал путь обретения магических Прав, удавалось лишь частью сознания коснуться основополагающей силы этого мира, но для полноценного слияния она оставалась закрытой.
Правитель города использовал Право на охоту, чтобы убедиться в ощущениях. Потерянная из-за Права на ошибку сила вернулась в его резерв. Руад не стал бы гоняться ни в каком другом случае за утерянной способностью, но эта слишком ему нравилась и во многом была полезна, поэтому он завоевал ее снова.
Более восьмидесяти часов беспрерывной тяжелой медитации. Сознание мага в такие моменты сливалось с его внутренним резервом, и становилось возможным почувствовать Истинный огонь. В том хранились все имеющиеся в мире магические Права. До некоторых удавалось дотянуться легко, порой они сами стремились к огоньку живого разума, коим им представлялся человек. Оставалось важно не поддаться соблазну легкой добычи. Первые попавшиеся способности не считались бесполезными, каждую из них можно было использовать, если подойти с умом. Но если магу требовалось достичь сложных целей, то забирать в свой резерв все подряд точно являлось не лучшим решением. Как только резерв закончится, обратного пути уже не будет.
Руад всегда с особой тщательностью выбирал для себя силы, и лишь часть из них могла называться «простыми», вроде того же Права на дружбу. Оно помогало расположить к себе людей, кажется, у Дартена до становления вместилищем существовало такое же… Право на охоту же являлось куда более сложной силой, и существовала необходимость «добиваться» его у Истинного огня.
Чем сильнее способность, тем тяжелее было ее обрести. Истинный огонь требовал предельной концентрации от мага, сосредоточенности, уверенности и упорства. Внутри собственного сознания маг должен оставаться устремлен на мысли об обретении такого Права. Чем глубже удавалось погрузиться в такое состояние и чем дольше удавалось его сохранять, тем больше имелось шансов обрести желаемое. Ни единая мысль не могла отвлекать ни на одну секунду, иначе – неудача. Все равно что смотреть на часы, думать о каждом проходящем миге и ни разу не позволить себе отвлечься. Конечно, можно пробовать снова и снова, большинство людей со временем учились этому состоянию, постигали его все глубже. Тем, кто понял его особенно тщательно, удавалось заполучить невероятные силы. Поэтому в мире существовал огромный разрыв по способностям между людьми.
Медитация и состояние полной концентрации требовали времени, тренировок и бесконечного числа проб и ошибок. Но каждый сам решал, где его предел. Кто-то сдавался еще задолго до начала, даже не пытаясь пробовать, кто-то уставал на первых шагах, часть преодолевала чуть больше… Все это напоминало бег на бескрайне длинную дистанцию. После сотен и сотен ирсов оставались самые упорные и выносливые, после тысяч – самые целеустремлённые, после десятков тысяч – безумцы. Последние правили этим миром, потому что их жажда силы была еще более страшной, чем все испытания Истинного огня.
Руад неторопливо размял тело, скованное напряжением за столько дней в неподвижном положении, и только тогда поднялся. Комната для медитации представляла собой пустое пространство. Эта часть дома существовала под еще более надежной защитой артефактов, чем остальная площадь. Потому что из состояния глубокой концентрации невозможно выйти, даже когда крыша рушится на голову. Человек попросту ничего не слышит и не чувствует, пока пытается заполучить магическое Право. История знала примеры, когда находили тела, которые так и не поменяли своего положения даже в моменты сильнейших катастроф.
Правитель города открыл двери, вышел в коридор и направился в спальню, чтобы принять ванну и переодеться. В комнате он увидел короткую записку от Джаланы, заставившую его задуматься о дальнейших планах на вечер.
Когда со всеми процедурами оказалось покончено, Руад создал портальную печать и через нее переместился в дом эрайта. Обнаружив, что это жилище отдает той же звенящей тишиной, что и его собственное, диеналь окончательно убедился, что ни ему самому, ни главному «бесправному» магу Имфироса совершенно не следует оставаться в четырех стенах.
Руад слегка воздействовал собственной энергией на магические контуры большого дома. Те, естественно, не воспринимали его как врага, но были вынуждены сообщить своему хозяину о прибытии гостя. Рикхард появился через пару минут, невыспавшийся и злой. На друга глядел хмуро, кривился и чесал затылок.
– Пошли пить.
Эрайт удивленно вскинул брови. Насколько он помнил, диеналь за последние пару лет не позволял себе расслабиться, а тут соизволил вдруг сам пригласить. Рикхард прищурился.
– Повод?
– Я стал чуточку сильнее.
– Право вернул? – понимающе усмехнулся эрайт. – Я думал, ты скрываешь свой сверхъестественный талант.
Знали бы окружающие, сколь сильно этот самый талант диеналя превышает тех, кто рядом с ним...
Руад хищно улыбнулся. Ему и правда приходилось многое скрывать о себе. Иначе задуманное ему не осуществить: нельзя, чтобы враги видели в нем сильного противника. А талант диеналя в магии превышал возможности эрайта, но о самом Рикхарде говорили гораздо чаще и больше. Правитель города же старался оставаться в тени, лишь изредка демонстрируя свои способности в те минуты, когда это было необходимо. Поэтому все знали, что диеналь обладает незаурядными магическими Правами, что, конечно же, отличало его от простых смертных, но при этом Руада вовсе не возводили в ранг самых могущественных и прославленных магов Королевства.
А если кто узнает, что он с первой попытки вернул утраченное Право… не просто утраченное, а уничтоженное вместе с частью резерва другим магическим Правом в уплату его цены, пожалуй, это станет слишком ошеломляющей новостью. Даже Дазрес не останется спокойным, дэката обязательно подведет его выдержка. Руад справился слишком легко и слишком быстро по общепринятым меркам. К тому же его резерв еще не заполнился до конца, и он вновь его немного увеличил. Потери, что он понес, спасая людей, были полностью восполнены.
И так случалось каждый раз.
Правом на ошибку диеналь совершал чудеса у всех на глазах, люди умывались слезами, потому что он заставлял исчезнуть страшные раны и даже возвращал мертвых к жизни. И все справедливо полагали, что правитель города платит страшную цену за людей, жизни которых он обязан беречь. В него влюблялись все больше и готовы были поддерживать долгие-долгие годы правления… Все, как и должно быть.
– Я рассказываю тебе по большому секрету, – лукаво посмотрел на эрайта Руад, явно пребывая в самом благодушном настроении из-за собственных сверхъестественных успехов. – Пошли. Аукцион вот-вот начнется. Тем более что Джал и Дэзан уж точно успели захмелеть, а мы отстаем.
Судя по той самой оставленной женой записке, женщины наверняка уже пару часов как начали отдыхать.
Взгляд «бесправного» мага изменился, он нахмурился и тяжело вздохнул.
– Не пойдешь? – издевательски спросил диеналь. – Что-то успело произойти?
– Ничего, – рыкнул Рикхард и поспешно скрылся в глубинах особняка.
Переоделся «бесправный» маг очень быстро и даже сам твердой рукой нарисовал печать для перемещения. Руад поглядывал на друга, еле сдерживающего бешенство, насмешливо и многозначительно.
Аукционный дом встретил их привычным шумом и гомоном, заполненностью рядов полукруглого зала, обычной подготовкой сцены и прочей суетой.
Рикхард тут же скрылся в «мужской» ложе. Руад ради вежливости заглянул в соседнюю, «женскую». Джалана нежно улыбнулась мужу и послала воздушный поцелуй. Диеналь оценил количество бутылок, расставленных на столе и возле него, и уважительно кивнул. Большинство из них еще остались нераспечатанными, но супруга уже не предпринимала попыток встать на ноги и подойти к нему.
– Приятного вечера, леди, – произнес Руад с нежностью и теплотой.
Дэзан фыркнула и влила в себя очередную стопку. Промелькнувшую тень эрайта она успела увидеть, что немного подпортило ей настроение.
Руад вошел в собственную ложу, плотно сомкнув входную ширму за спиной. Рикхард смотрел куда-то в сторону сцены, на которой лициатор уже произносил вступительную речь, но вряд ли видел что-то по-настоящему.
– Вам бы поговорить нормально, – произнес диеналь, усаживаясь прямо на полу за низким столом. – И переспать… тоже нормально… Большинство недопониманий точно сразу уляжется.
– Заткнись, – поморщился Рикхард. – Я тебе сейчас за это врежу и за то, что ты утаил сведения о Дэзан.
Руад отвлекся на служащего аукционного дома, что принес им напитки и закуски. И только когда они вновь остались одни, ответил:
– Так и думал, что по возвращении нашей чтицы это вскроется.
Диеналь открыл первую бутылку крепкого вина и разлил то по бокалам.
Эрайт мрачно на него посмотрел. Правитель города остался равнодушен к этому, отчего-то «бесправный» маг не выглядел столь грозно, как то было всегда. Впрочем, Руад не боялся давнего друга даже в периоды его особо бешеного буйства.
– А что ты хотел? – тщательно пробуя первый глоток, произнес Руад. – Ты тогда зверствовать готов был по любому поводу. И этот повод случился. Мраморный дворец и другой эрайт. Трое суток в опасности, в которой жизнь Дэзан могли отбросить, как нечто само собой разумеющееся. Конечно же, я приказал Хиннату молчать.
Рикхард почувствовал, как вновь гнев и тревога сливаются воедино, отчего начинало чесаться где-то под кожей.
– Да чтоб тебя бездна… – бессильно рыкнул эрайт и опустошил свой бокал залпом.
– Бездна мной подавится.
– Ну да, куда ей демонов на пустой желудок…
– Вот именно, – усмехнулся Руад.
Начался аукцион. Появились первые лоты. Публика реагировала с особым интересом, выискивая артефакты, что смогут защитить их от холода, что разливался по городу все больше. Иностранцы веселились громче обычного, что-то обсуждали на своих языках.
Если бы только было можно приструнить их как следует…
– И все же, Рикхард… – Тон диеналя изменился до такой степени, что «бесправный» маг вынужден был взглянуть на него прямо. Правитель города в такие моменты создавал странное впечатление. Эрайт давно к нему привык, а кого другого это давление заставило бы застыть на месте и обливаться холодным потом.
– Не думай, что можешь использовать на мне свои трюки, – усмехнулся «бесправный» маг, противостоя натиску.
– Я надеюсь, ты серьезно отнесешься к моим словам, – очень четко проговорил Руад. Проговорил голосом диеналя, правителя, того, кто распоряжается городом и судьбами миллионов. – Мне не нравится то, что происходит между тобой и Дэзан. Три года уже как не нравится, но я позволял вам играть в эти ваши игры, кроме того раза, когда вы вовсе обезумели. Но сейчас… вы не в той форме, которая мне нужна и которая нужна Имфиросу и его будущему.
Рикхард грохнул стопкой о стол. Стопка осталось целой, на столе появились трещины. Руад отметил это краем глаза.
– Тебе лучше и дальше не вмешиваться, – произнес эрайт опасным тоном.
– Кстати, я и правда хотел попросить тебя о поединке… Мне размяться как следует нужно, а кто кроме тебя составит мне достойную пару в бою?
На эрайта точно можно положиться. Он достаточно силен и щадить не станет, не станет поддаваться и останавливаться в последний момент. Рикхард вполне мог довести свой удар до конца, даже если тот точно ранит Руада. Сильным магам требовались особые условия тренировок без всяких ограничений и поблажек. А эрайт не просто мог сражаться на равных с диеналем, когда тот раскрывал свою полную силу; он вполне был в состоянии победить правителя города и заставить потом несколько дней зализывать раны.
– Еще пара твоих фраз, которых я бы даже королю не простил, и ты не сможешь выступать перед людьми ближайший месяц, – ткнул в его сторону стопкой Рикхард и наполнил ее новой порцией алкоголя.
– Жаль, что мои моральные качества не позволяют использовать на вас какое-нибудь магическое Право, что хорошо промывает мозги, – поджал губы Руад.
Эльмин, не сумев придумать, как отстоять свою позицию, создала печать перемещения прямо из кабинета дэката и исчезла в ней.
Она вернулась в свой Магистрат, в котором бывала крайне редко. Да и ее собственный кабинет, отличавшийся обычной обстановкой, ее не радовал. Глава соорус предпочитала действовать во многом как рядовая подчиненная. Сидеть в четырех стенах с письмами и бумагами могли секретари и помощники, а ей терпения на такое никогда не хватало. Эльмин злилась и не знала, куда деть эту злость. Работать в Завесах в таком состоянии чревато; ее обязанность в том, чтобы извлекать предметы целыми, а не крушить все вокруг в пыль.
Спустя какое-то время ее отыскал Рантен. Соратник демонстративно разогнал руками сгустившийся от старой курительной трубки дым и открыл скрипучее окно, чтобы проветрить душное помещение. Эльмин рассказала ему обо всем в нескольких словах. Повторять все полностью ей не хотелось, она все еще чувствовала себя униженной.
Рантен почесал ухо и о чем-то подумал пару минут.
– Не волнуйся. Я защищу нашу сторону, – нарушил он образовавшуюся тишину.
– Как? Что ты задумал? – отстраненно спросила Эльмин.
– Кое-что стоящее, – улыбнулся он. В его выразительных темных глазах мелькнул азартный блеск.
– Рантен! Ты начинаешь говорить, как Игна! – воскликнула женщина, чувствуя, как сдают нервы. – А мы понятия не имеем, чем для нее все это кончилось. Но вряд ли чем-то хорошим. Иначе бы она непременно этим похвасталась. Она не любила скрывать собственные успехи.
– Все будет в порядке, – успокоил ее соратник, отчего-то приобретший донельзя уверенный вид. Практически хищнический. – Поверь мне.
– Что бы ты ни задумал, остановись…
– Нет, Эльмин. В тебе слишком много страха, учитывая, в чем ты погрязла. Уже пора принять реальность и всю ее жестокость. Если ты не защитишь себя, это сделаю я. Потому что от этого зависит и моя жизнь тоже.
Эльмин смолкла, не в силах подобрать слова. Как и всегда, сильное волнение мешало ей. Она так и не научилась с ним справляться. И не могла придумать способ, как заставить Рантена отступить. В их ситуации сейчас лучше затаиться, подождать, понять случившееся. И тогда можно постараться найти выход. Глава соорус всегда стремилась сохранять осторожность. Но из-за этого вечно проигрывала во времени. Как сейчас, когда верный соратник успел уже что-то решить и даже направиться к выходу, а она так и продолжала молчать, теряясь в догадках и попытках предсказать собственное будущее.
Руад медленно приходил в себя, Истинный огонь внутри магического резерва становился все тише, пока не замолк окончательно. Диеналь всегда с долей разумной зависти относился к способностям «бесправных» магов погружаться в пламя полностью, по-настоящему. Тем же, кто выбрал путь обретения магических Прав, удавалось лишь частью сознания коснуться основополагающей силы этого мира, но для полноценного слияния она оставалась закрытой.
Правитель города использовал Право на охоту, чтобы убедиться в ощущениях. Потерянная из-за Права на ошибку сила вернулась в его резерв. Руад не стал бы гоняться ни в каком другом случае за утерянной способностью, но эта слишком ему нравилась и во многом была полезна, поэтому он завоевал ее снова.
Более восьмидесяти часов беспрерывной тяжелой медитации. Сознание мага в такие моменты сливалось с его внутренним резервом, и становилось возможным почувствовать Истинный огонь. В том хранились все имеющиеся в мире магические Права. До некоторых удавалось дотянуться легко, порой они сами стремились к огоньку живого разума, коим им представлялся человек. Оставалось важно не поддаться соблазну легкой добычи. Первые попавшиеся способности не считались бесполезными, каждую из них можно было использовать, если подойти с умом. Но если магу требовалось достичь сложных целей, то забирать в свой резерв все подряд точно являлось не лучшим решением. Как только резерв закончится, обратного пути уже не будет.
Руад всегда с особой тщательностью выбирал для себя силы, и лишь часть из них могла называться «простыми», вроде того же Права на дружбу. Оно помогало расположить к себе людей, кажется, у Дартена до становления вместилищем существовало такое же… Право на охоту же являлось куда более сложной силой, и существовала необходимость «добиваться» его у Истинного огня.
Чем сильнее способность, тем тяжелее было ее обрести. Истинный огонь требовал предельной концентрации от мага, сосредоточенности, уверенности и упорства. Внутри собственного сознания маг должен оставаться устремлен на мысли об обретении такого Права. Чем глубже удавалось погрузиться в такое состояние и чем дольше удавалось его сохранять, тем больше имелось шансов обрести желаемое. Ни единая мысль не могла отвлекать ни на одну секунду, иначе – неудача. Все равно что смотреть на часы, думать о каждом проходящем миге и ни разу не позволить себе отвлечься. Конечно, можно пробовать снова и снова, большинство людей со временем учились этому состоянию, постигали его все глубже. Тем, кто понял его особенно тщательно, удавалось заполучить невероятные силы. Поэтому в мире существовал огромный разрыв по способностям между людьми.
Медитация и состояние полной концентрации требовали времени, тренировок и бесконечного числа проб и ошибок. Но каждый сам решал, где его предел. Кто-то сдавался еще задолго до начала, даже не пытаясь пробовать, кто-то уставал на первых шагах, часть преодолевала чуть больше… Все это напоминало бег на бескрайне длинную дистанцию. После сотен и сотен ирсов оставались самые упорные и выносливые, после тысяч – самые целеустремлённые, после десятков тысяч – безумцы. Последние правили этим миром, потому что их жажда силы была еще более страшной, чем все испытания Истинного огня.
Руад неторопливо размял тело, скованное напряжением за столько дней в неподвижном положении, и только тогда поднялся. Комната для медитации представляла собой пустое пространство. Эта часть дома существовала под еще более надежной защитой артефактов, чем остальная площадь. Потому что из состояния глубокой концентрации невозможно выйти, даже когда крыша рушится на голову. Человек попросту ничего не слышит и не чувствует, пока пытается заполучить магическое Право. История знала примеры, когда находили тела, которые так и не поменяли своего положения даже в моменты сильнейших катастроф.
Правитель города открыл двери, вышел в коридор и направился в спальню, чтобы принять ванну и переодеться. В комнате он увидел короткую записку от Джаланы, заставившую его задуматься о дальнейших планах на вечер.
Когда со всеми процедурами оказалось покончено, Руад создал портальную печать и через нее переместился в дом эрайта. Обнаружив, что это жилище отдает той же звенящей тишиной, что и его собственное, диеналь окончательно убедился, что ни ему самому, ни главному «бесправному» магу Имфироса совершенно не следует оставаться в четырех стенах.
Руад слегка воздействовал собственной энергией на магические контуры большого дома. Те, естественно, не воспринимали его как врага, но были вынуждены сообщить своему хозяину о прибытии гостя. Рикхард появился через пару минут, невыспавшийся и злой. На друга глядел хмуро, кривился и чесал затылок.
– Пошли пить.
Эрайт удивленно вскинул брови. Насколько он помнил, диеналь за последние пару лет не позволял себе расслабиться, а тут соизволил вдруг сам пригласить. Рикхард прищурился.
– Повод?
– Я стал чуточку сильнее.
– Право вернул? – понимающе усмехнулся эрайт. – Я думал, ты скрываешь свой сверхъестественный талант.
Знали бы окружающие, сколь сильно этот самый талант диеналя превышает тех, кто рядом с ним...
Руад хищно улыбнулся. Ему и правда приходилось многое скрывать о себе. Иначе задуманное ему не осуществить: нельзя, чтобы враги видели в нем сильного противника. А талант диеналя в магии превышал возможности эрайта, но о самом Рикхарде говорили гораздо чаще и больше. Правитель города же старался оставаться в тени, лишь изредка демонстрируя свои способности в те минуты, когда это было необходимо. Поэтому все знали, что диеналь обладает незаурядными магическими Правами, что, конечно же, отличало его от простых смертных, но при этом Руада вовсе не возводили в ранг самых могущественных и прославленных магов Королевства.
А если кто узнает, что он с первой попытки вернул утраченное Право… не просто утраченное, а уничтоженное вместе с частью резерва другим магическим Правом в уплату его цены, пожалуй, это станет слишком ошеломляющей новостью. Даже Дазрес не останется спокойным, дэката обязательно подведет его выдержка. Руад справился слишком легко и слишком быстро по общепринятым меркам. К тому же его резерв еще не заполнился до конца, и он вновь его немного увеличил. Потери, что он понес, спасая людей, были полностью восполнены.
И так случалось каждый раз.
Правом на ошибку диеналь совершал чудеса у всех на глазах, люди умывались слезами, потому что он заставлял исчезнуть страшные раны и даже возвращал мертвых к жизни. И все справедливо полагали, что правитель города платит страшную цену за людей, жизни которых он обязан беречь. В него влюблялись все больше и готовы были поддерживать долгие-долгие годы правления… Все, как и должно быть.
– Я рассказываю тебе по большому секрету, – лукаво посмотрел на эрайта Руад, явно пребывая в самом благодушном настроении из-за собственных сверхъестественных успехов. – Пошли. Аукцион вот-вот начнется. Тем более что Джал и Дэзан уж точно успели захмелеть, а мы отстаем.
Судя по той самой оставленной женой записке, женщины наверняка уже пару часов как начали отдыхать.
Взгляд «бесправного» мага изменился, он нахмурился и тяжело вздохнул.
– Не пойдешь? – издевательски спросил диеналь. – Что-то успело произойти?
– Ничего, – рыкнул Рикхард и поспешно скрылся в глубинах особняка.
Переоделся «бесправный» маг очень быстро и даже сам твердой рукой нарисовал печать для перемещения. Руад поглядывал на друга, еле сдерживающего бешенство, насмешливо и многозначительно.
Аукционный дом встретил их привычным шумом и гомоном, заполненностью рядов полукруглого зала, обычной подготовкой сцены и прочей суетой.
Рикхард тут же скрылся в «мужской» ложе. Руад ради вежливости заглянул в соседнюю, «женскую». Джалана нежно улыбнулась мужу и послала воздушный поцелуй. Диеналь оценил количество бутылок, расставленных на столе и возле него, и уважительно кивнул. Большинство из них еще остались нераспечатанными, но супруга уже не предпринимала попыток встать на ноги и подойти к нему.
– Приятного вечера, леди, – произнес Руад с нежностью и теплотой.
Дэзан фыркнула и влила в себя очередную стопку. Промелькнувшую тень эрайта она успела увидеть, что немного подпортило ей настроение.
Руад вошел в собственную ложу, плотно сомкнув входную ширму за спиной. Рикхард смотрел куда-то в сторону сцены, на которой лициатор уже произносил вступительную речь, но вряд ли видел что-то по-настоящему.
– Вам бы поговорить нормально, – произнес диеналь, усаживаясь прямо на полу за низким столом. – И переспать… тоже нормально… Большинство недопониманий точно сразу уляжется.
– Заткнись, – поморщился Рикхард. – Я тебе сейчас за это врежу и за то, что ты утаил сведения о Дэзан.
Руад отвлекся на служащего аукционного дома, что принес им напитки и закуски. И только когда они вновь остались одни, ответил:
– Так и думал, что по возвращении нашей чтицы это вскроется.
Диеналь открыл первую бутылку крепкого вина и разлил то по бокалам.
Эрайт мрачно на него посмотрел. Правитель города остался равнодушен к этому, отчего-то «бесправный» маг не выглядел столь грозно, как то было всегда. Впрочем, Руад не боялся давнего друга даже в периоды его особо бешеного буйства.
– А что ты хотел? – тщательно пробуя первый глоток, произнес Руад. – Ты тогда зверствовать готов был по любому поводу. И этот повод случился. Мраморный дворец и другой эрайт. Трое суток в опасности, в которой жизнь Дэзан могли отбросить, как нечто само собой разумеющееся. Конечно же, я приказал Хиннату молчать.
Рикхард почувствовал, как вновь гнев и тревога сливаются воедино, отчего начинало чесаться где-то под кожей.
– Да чтоб тебя бездна… – бессильно рыкнул эрайт и опустошил свой бокал залпом.
– Бездна мной подавится.
– Ну да, куда ей демонов на пустой желудок…
– Вот именно, – усмехнулся Руад.
Начался аукцион. Появились первые лоты. Публика реагировала с особым интересом, выискивая артефакты, что смогут защитить их от холода, что разливался по городу все больше. Иностранцы веселились громче обычного, что-то обсуждали на своих языках.
Если бы только было можно приструнить их как следует…
– И все же, Рикхард… – Тон диеналя изменился до такой степени, что «бесправный» маг вынужден был взглянуть на него прямо. Правитель города в такие моменты создавал странное впечатление. Эрайт давно к нему привык, а кого другого это давление заставило бы застыть на месте и обливаться холодным потом.
– Не думай, что можешь использовать на мне свои трюки, – усмехнулся «бесправный» маг, противостоя натиску.
– Я надеюсь, ты серьезно отнесешься к моим словам, – очень четко проговорил Руад. Проговорил голосом диеналя, правителя, того, кто распоряжается городом и судьбами миллионов. – Мне не нравится то, что происходит между тобой и Дэзан. Три года уже как не нравится, но я позволял вам играть в эти ваши игры, кроме того раза, когда вы вовсе обезумели. Но сейчас… вы не в той форме, которая мне нужна и которая нужна Имфиросу и его будущему.
Рикхард грохнул стопкой о стол. Стопка осталось целой, на столе появились трещины. Руад отметил это краем глаза.
– Тебе лучше и дальше не вмешиваться, – произнес эрайт опасным тоном.
– Кстати, я и правда хотел попросить тебя о поединке… Мне размяться как следует нужно, а кто кроме тебя составит мне достойную пару в бою?
На эрайта точно можно положиться. Он достаточно силен и щадить не станет, не станет поддаваться и останавливаться в последний момент. Рикхард вполне мог довести свой удар до конца, даже если тот точно ранит Руада. Сильным магам требовались особые условия тренировок без всяких ограничений и поблажек. А эрайт не просто мог сражаться на равных с диеналем, когда тот раскрывал свою полную силу; он вполне был в состоянии победить правителя города и заставить потом несколько дней зализывать раны.
– Еще пара твоих фраз, которых я бы даже королю не простил, и ты не сможешь выступать перед людьми ближайший месяц, – ткнул в его сторону стопкой Рикхард и наполнил ее новой порцией алкоголя.
– Жаль, что мои моральные качества не позволяют использовать на вас какое-нибудь магическое Право, что хорошо промывает мозги, – поджал губы Руад.
