– Я бы с удовольствием, но… – начал было Рикхард.
– Я использую Незабвенные Осколки, – заявила Дэзан категорично.
Эрайт примолк. Выражение лица стало жестким, а настроение мага явно упало еще ниже.
– Сколько сердцевин еще осталось? – уставилась на него Дэзан, уперев одну руку в бок.
Она возбуждала внутри себя храбрость и решительность, не позволяя себе задуматься о последствиях. Те непременно настигнут, но потом. Поэтому именно потом она с ними и разберется. Главное сейчас – разобраться с пространством и наконец добиться возможности покинуть его. Четвёртый, а то и пятый день здесь, наедине с эрайтом, чтица не выдержит.
Рикхард молчал, и Дэзан никак не могла понять до конца, о чем он думает.
– Ну же! – не утерпела она.
– Двадцать три, – неохотно ответил эрайт. – Ты не сможешь охватить такое количество. Нужно сократить их перед этим хотя бы еще на десять…
– Нет, – мотнула чтица головой.
– Я справлюсь сам! – повысил «бесправный» маг голос.
– Очень хорошо! – рыкнула Дэзан, быстро приблизилась к нему и ощутимо ткнула пальцем в грудь. – Ты из стали, а я – нет! Я устала от этого пространства, от отсутствия сна и от тебя! Я хочу побыстрее со всем покончить!
Она тут же пожалела о своей несдержанности и виновато воззрилась на эрайта, стараясь подобрать слова, способные смягчить ее тон или как-то оправдать. С момента ее появления в Имфиросе Рикхард не позволил себе ни единого острого всплеска эмоций, как то было раньше. А она все равно злилась и кидалась на него, стоило «бесправному» магу хотя бы шевельнуться. Это казалось несправедливо и как-то по-детски.
Дэзан передернуло от взгляда бывшего мужа. Он смотрел на нее так же в день ее возвращения, когда они столкнулись у порога Главного зала Огненной Башни. Тогда ей казалось, что она не выдержит этого ледяного презрения, согнется и больше никогда не посмеет поднять голову. Сейчас тоже хотелось спрятаться и закрыть глаза, проявить трусость и представить, что ничего этого нет.
Рикхард, скорее всего, тоже от нее устал, но все равно помогал и оберегал. Даже настоял, чтобы она использовала Истинный огонь из его души, а ведь это подняло в нем самом бурю. Потому что такая связь всегда оставалась слишком откровенной. Интимнее чего-либо. А для них это вовсе не позволительно, но обстоятельства не спрашивали…
– Хорошо. Начинай, – отрывисто произнес Рикхард, не споря и ни в чем не убеждая.
Дэзан тут же принялась сомневаться в собственном решении. Еще пару недель назад она бы воспользовалась собственной гордыней, которая не позволила бы отступить, проявить слабость, показать собственную неправоту. Теперь голос этой подлой помощницы стал отчего-то намного тише. И все же нужно было со всем покончить. Пока они здесь остаются, Имфирос лишен силы своего эрайта. А это опасно.
Хорошее оправдание, правильное, сильное.
– Истинное слово. Незабвенные Осколки.
Слова звучали тихо, глухо. Дэзан читала полушепотом, и это больше походило на мольбу.
– Слова, мысли и эмоции формируют реальность и ткут из нее в судьбу. Память, подобно осенним листьям, невесомо оседает в душе горьким пеплом и сладким ядом. Осколки врезаются в душу и глаза, даруя прозрение и слепоту, очерчивая границы прошлого и указывая будущее. Они бесшумны, бессловесны и нетленны. Сама вечность хранит их и качает в своей колыбели…
Возле чтицы стали формироваться образы, похожие на прозрачные стеклышки. Один из них остался между ней и эрайтом, остальные развернулись в стороны и принялись отыскивать сердцевины. Тонкие лучи света проходили сквозь Осколки, высвечивали цели, и Образ чтения спешил рассеяться по всему пространству Завесы. Вскоре каждый осколок замер у своей сердцевины.
Рикхард шевельнулся. То, что ему предстояло сделать, ему не нравилось. Он здраво оценивал риски и понимал, что даже если не обращать внимания на вечный инстинкт, который он не смог изжить из себя и который заставлял защищать эту женщину, то затея была опасной.
Эрайт направил меч сквозь Образ чтения возле Дэзан, объятое пламенем оружие пропало в одном из Осколков и появилось уже в другом. Словно прошло сквозь портальную печать.
Все Осколки – это входы и выходы. Оружие эрайта легко проходило сквозь них и добиралось до сердцевин намного быстрее. Но этот Образ чтения, давая большое преимущество, пожирал слишком много сил у чтицы. И Дэзан создавала не более полутора десятков Осколков, это являлось ее пределом. Сейчас же она этот предел преодолела, и не на один шаг, а на восемь.
По вискам чтицы тек пот, тело мелко трясло. Рикхард мог лишь краем сознания отмечать это, вынужденный сосредоточиться на том, чтобы как можно скорее уничтожить сердцевины.
Дэзан опустилась на колени, более не в силах оставаться на ногах. Она продолжала равномерно произносить слова Образа чтения. Из уголков рта потекла кровь. Горло заболело еще сильнее; даже шепот, которым она читала, был для нее болезненным, но она продолжала терпеть.
Она полностью погрузилась в собственные мысли и в то, чтобы держать Незабвенные Осколки как можно крепче. Чем четче ее контроль, тем проще эрайту. Если она потеряет концентрацию, осколки начнут исчезать: меч не дотянется до всех сердцевин за этот один долгий рывок.
Чтица продолжала говорить, и слова наполнялись все большей силой, что привело к неизбежному. Признаки перевоплощения появились на ней.
На висках, щеках, запястьях, груди и животе вместо кожи стало появляться… стекло. Если так продолжится, она станет Образом чтения, чье Истинное слово произносит. Для чтецов это оставалось основной угрозой, когда они использовали слишком много сил. Так же как для эрайтов имелась опасность сгореть в потоке направляемого ими же огня.
Дэзан вновь отринула мысль об опасности. Она то и дело идет на поводу у слабостей, но надо знать пределы. Рикхард на раны на руках не обращал никакого внимания, она же готова была сдаться на любом шаге. Даже стыдно при ее силе и былой самоуверенности.
Стекло разрасталось по телу. Ноги стали тяжелыми и неподвижными, живот сковало и становилось труднее дышать… Еще чуть-чуть, еще совсем немного…
Чтица почувствовала, как горячая ладонь осторожно коснулась ее рта, накрыв губы.
– Хватит. Все закончилось, – тихо произнес Рикхард, заставляя ее смолкнуть.
Дэзан пришла в себя и растерянно заморгала. Состояния забытья она не испытывала давно. Уже успела забыть его. Она не сразу поняла, что не может моргать левым глазом. Сидящий напротив нее эрайт отнял руку от ее губ, и его пальцы невесомо провели по верхнему веку и вокруг. В этих жестах не было силы. Но известно, что простые легкие прикосновения помогают чтецу сосредоточиться и вернуть себе контроль. Иначе говоря, человеку требовалось почувствовать тепло и жизнь подле себя кого-то другого и через ощущения полностью почувствовать себя самого.
– Я в порядке, – произнесла чтица очень тихо уже во второй раз за короткий промежуток времени.
– Тогда нам нужно уходить, – ответил эрайт как-то слишком спокойно, словно ему все стало безразлично.
Рикхард помог ей подняться. Дэзан все еще ощущала растрату сил и чувствовала, как тело слегка качает в стороны. Поэтому она осталась очень благодарна бывшему супругу, что он не отнял от нее руки. Он помогал ей идти до самого прохода, и в этой помощи чувствовалось скорее участие лекаря в судьбе пациента, нежели нечто большее. Чтица путалась в мыслях о том, устраивает ее это или нет. Из-за холодной отстраненности «бесправного» мага она чувствовала себя обиженной, но от одного представления, что он позволил бы им сблизиться и проявить нежность, Дэзан вовсе брала оторопь.
Каскадные Сады маги покидали без всяких сожалений, ни разу не обернувшись, чтобы запечатлеть в памяти их опасную красоту. Наслаждение от природных ландшафтов и невероятных архитектурных построек древности испытать не получилось. Проход сквозь Завесу, как и всегда, принес секундное ощущение легкого холода, прикоснувшегося ко всему телу разом.
В зале для омовения бассейн больше не был покрыт толстой коркой льда. Его наполнял Истинный огонь.
Меч эрайта с печатью «легкости» вновь скользнул им под ноги и позволил добраться до края бассейна, чтобы ступить на твердый мраморный пол. Служители Огненной Башни благодарили магов с искренними улыбками на лицах, зная, что им больше не нужно волноваться о явлении агаммы в преступной близости к Аттрактору.
– Мы должны поговорить с дэкатом, – категорично заявил Рикхард.
Он знал, что диеналь уже пытался воззвать к разуму правителя региона, но потерпел поражение. Дазрес никогда не проявлял безумства, но порой его упрямство переходило границы.
Дэзан ступила в созданную эрайтом портальную печать, и через мгновение они оказались в кабинете секретаря. Тот поспешил подняться из-за стола.
– Господин дэкат вернулся только недавно и просил не беспокоить, – нервно затараторил юноша.
– Значит, у себя, – кивнул самому себе эрайт, пересекая приемную и приближаясь к заветным дверям.
Главный «бесправный» маг Имфироса уверенно распахнул обе створки, проходя в рабочий кабинет правителя региона.
– Мой секретарь плохо справляется со своими обязанностями или у тебя проблемы со слухом? – ровным тоном проговорил Дазрес, стоя над гигантской кипой бумаг, что сгрудилась на его столе.
Шкатулка для сообщений постоянно вспыхивала, но дэкат не обращал на нее внимания. Он и не думал менять своего положения и даже голову не повернул к нарушившему все принятые нормы эрайту.
– Предметы из Красных Завес слишком опасны. Агамма проявляет свою силу прямо под ногами Аттрактора. Так не может продолжаться, – раздраженно заявил Рикхард. – Отмените приказ, закройте залы для омовения хотя бы на какой-то разумный срок.
Дазрес неохотно оторвался от текущих дел, положил руку на высокую стопку документов и повернулся всем телом в сторону «бесправного» мага.
Что и говорить, по первому впечатлению Рикхард всегда превосходил Руада. И без того грозная мощная внешность эрайта в моменты злости становилась поистине свирепой. И пожалуй, этого хватило, чтобы впечатлить большинство окружающих, но правитель региона остался равнодушен, в нем ничего не дрогнуло, высокий лоб не пересекла ни одна морщинка. Дазрес лишь отметил, что поклон «бесправного» мага, значивший приветствие, настолько небрежен и формален, что вовсе не мог считаться знаком уважения к повелителю. Диеналь отличался тем же самым… У этих двоих шеи не гнулись, даже когда они старательно прикладывали усилия, а в подобные моменты забытья и вовсе.
Дазрес беззвучно выбил дробь своими длинными пальцами.
Нужно с этим разобраться. Потом, когда Имфирос будет в безопасности, когда можно будет не отвлекаться на тысячу вещей сразу,он обязательно напомнит о разнице в статусах. А пока что… Его острый взгляд скользнул в сторону чтицы. Та вынырнула из-за спины эрайта и держалась рядом с ним плечом к плечу, как в старые-добрые. От правителя региона не укрылась задумка «бесправного» мага. Тот вполне мог явиться и один, но он сознательно взял с собой бывшую супругу, чтобы Дазрес вдоволь насладился бледностью ее лица и явной физической слабостью.
– Аттрактор учится повелевать Истинным Огнем. Ему нужно время, и обработка предметов вновь станет возможна, – медленно и спокойно произнес правитель региона. И тут же уточнил:– Дэзан, ты уделяешь достаточно внимания новому сосуду?
– Что? – встрепенулась чтица, невольно вытягиваясь в струну.
– Я вижу тебя здесь, и мне докладывают, что ты сражаешься с призраками и Завесами, – продолжил дэкат подчеркнуто лениво. Он медленно наклонял голову, и острый взгляд уже скользил над оправой очков – излюбленный действенный трюк. – Но твой единственный долг – провести Аттрактора в его Восхождении. Так стоит ли тратить свое время?
– Дэкат, вы… – начала хмуриться Дэзан.
– Неправ? Разве? – насмешливо вскинул он брови. – Учитывая ситуацию… Ты же знаешь, что может ждать тебя, если мы подойдем к определенной черте?
Чтица никак не изменилась, а вот во взгляде эрайта промелькнули опасные тени. Дазрес еле заметно улыбнулся уголками тонких губ. Правитель всегда сохранял острый ум, и это позволяло ему разить тех, кто пытался проявить силу перед ним. Любое слово против его приказа – это вызов. А правитель региона отвечал на такие вещи весьма недвусмысленно. Сторожевые собаки должны знать свое место.
– Господин дэкат, – Рикхард выступил вперед, задвигая чтицу себе за спину.
Такой откровенный жест защиты порадовал Дазреса еще больше. Если есть слабости, значит, есть куда наносить удар.
Сквозь приоткрытые окна кабинета вдруг послышались крики.
Дэкат быстро приблизился к окну, отодвигая в сторону тяжелую гардину. Надо же, какие бывают совпадения! Внизу он увидел Завесу.
– У вас есть работа, – произнес правитель региона, рассматривая, как к месту прибывают стражи города. – И вам лучше полностью уделить ей внимание, а не лезть в сферы, которые вас не касаются.
Чтица и эрайт были вынуждены уйти. Они непременно бы нашли слова и принялись бы настаивать на своем, если бы имели право задерживаться здесь вопреки обязанностям.
Дэкат недовольно поморщился. Ситуация ему не нравилась. Еще немного, и его посчитают за монстра, который ищет выгоду даже в то время, когда стоит о ней вовсе забыть. Но он не мог отступить.
Эльмин убрала действие Права на незримость. Ей пришлось скрыться от чтицы и эрайта. И вряд ли правитель региона рад тому, что она стала невольным свидетелем этого столкновения. Впрочем, ее это уже не волновало. Сейчас имела значение только ее собственная судьба, вдруг резко изменившаяся.
– Я хочу хотя бы знать, в чем я провинилась, – произнесла Глава соорус, стараясь держать эмоции при себе. Только комкала рукава собственной куртки, которая вопреки привычке была не просто наброшена, а надета нормально.
Дэкат только что отстранил ее ото всех сделок. Если это затянется, она потеряет репутацию и возможность вернуться. И сама ее жизнь может оказаться под угрозой. Даже если дэкат пока не станет обращать на нее внимание, ее исчезновение может не понравиться другой стороне. Может не понравиться иностранцам. Из сделок на ее уровне просто так не уходят. С такими знаниями живыми не отпускают.
Эльмин внутренне трясло.
– Тебе следует сосредоточиться на Завесах, – повторил ей ранее сказанные слова дэкат. Он был все так же сдержан и скуп на эмоции. – Сейчас это важнее. Чем больше предметов ты извлечешь, тем лучше. И тем быстрее ты вернешься.
Эльмин не верила правителю, но она не могла понять, что тот затеял. Нашел ей замену? Неужели Игна? Скрылась и теперь работает тайно?
Дэкат следил за реакцией подчиненной, но ничего кроме злости и обиды в ней не видел. Плотная высокая грудь бурно вздымалась оттого, что женщина глубоко дышала. Словно загнанная лошадь. Шнуровка на тунике упорно держалась. Дазрес отмечал эти особенности без всяких мыслей о физических достоинствах Главы соорус. Для утех у него существовали любовницы, которые ровным счетом ничего не смыслят в политике и вообще каких-либо серьезных делах. Всех остальных правитель региона воспринимал, как некие полезные объекты. Или инструменты.
– Я использую Незабвенные Осколки, – заявила Дэзан категорично.
Эрайт примолк. Выражение лица стало жестким, а настроение мага явно упало еще ниже.
– Сколько сердцевин еще осталось? – уставилась на него Дэзан, уперев одну руку в бок.
Она возбуждала внутри себя храбрость и решительность, не позволяя себе задуматься о последствиях. Те непременно настигнут, но потом. Поэтому именно потом она с ними и разберется. Главное сейчас – разобраться с пространством и наконец добиться возможности покинуть его. Четвёртый, а то и пятый день здесь, наедине с эрайтом, чтица не выдержит.
Рикхард молчал, и Дэзан никак не могла понять до конца, о чем он думает.
– Ну же! – не утерпела она.
– Двадцать три, – неохотно ответил эрайт. – Ты не сможешь охватить такое количество. Нужно сократить их перед этим хотя бы еще на десять…
– Нет, – мотнула чтица головой.
– Я справлюсь сам! – повысил «бесправный» маг голос.
– Очень хорошо! – рыкнула Дэзан, быстро приблизилась к нему и ощутимо ткнула пальцем в грудь. – Ты из стали, а я – нет! Я устала от этого пространства, от отсутствия сна и от тебя! Я хочу побыстрее со всем покончить!
Она тут же пожалела о своей несдержанности и виновато воззрилась на эрайта, стараясь подобрать слова, способные смягчить ее тон или как-то оправдать. С момента ее появления в Имфиросе Рикхард не позволил себе ни единого острого всплеска эмоций, как то было раньше. А она все равно злилась и кидалась на него, стоило «бесправному» магу хотя бы шевельнуться. Это казалось несправедливо и как-то по-детски.
Дэзан передернуло от взгляда бывшего мужа. Он смотрел на нее так же в день ее возвращения, когда они столкнулись у порога Главного зала Огненной Башни. Тогда ей казалось, что она не выдержит этого ледяного презрения, согнется и больше никогда не посмеет поднять голову. Сейчас тоже хотелось спрятаться и закрыть глаза, проявить трусость и представить, что ничего этого нет.
Рикхард, скорее всего, тоже от нее устал, но все равно помогал и оберегал. Даже настоял, чтобы она использовала Истинный огонь из его души, а ведь это подняло в нем самом бурю. Потому что такая связь всегда оставалась слишком откровенной. Интимнее чего-либо. А для них это вовсе не позволительно, но обстоятельства не спрашивали…
– Хорошо. Начинай, – отрывисто произнес Рикхард, не споря и ни в чем не убеждая.
Дэзан тут же принялась сомневаться в собственном решении. Еще пару недель назад она бы воспользовалась собственной гордыней, которая не позволила бы отступить, проявить слабость, показать собственную неправоту. Теперь голос этой подлой помощницы стал отчего-то намного тише. И все же нужно было со всем покончить. Пока они здесь остаются, Имфирос лишен силы своего эрайта. А это опасно.
Хорошее оправдание, правильное, сильное.
– Истинное слово. Незабвенные Осколки.
Слова звучали тихо, глухо. Дэзан читала полушепотом, и это больше походило на мольбу.
– Слова, мысли и эмоции формируют реальность и ткут из нее в судьбу. Память, подобно осенним листьям, невесомо оседает в душе горьким пеплом и сладким ядом. Осколки врезаются в душу и глаза, даруя прозрение и слепоту, очерчивая границы прошлого и указывая будущее. Они бесшумны, бессловесны и нетленны. Сама вечность хранит их и качает в своей колыбели…
Возле чтицы стали формироваться образы, похожие на прозрачные стеклышки. Один из них остался между ней и эрайтом, остальные развернулись в стороны и принялись отыскивать сердцевины. Тонкие лучи света проходили сквозь Осколки, высвечивали цели, и Образ чтения спешил рассеяться по всему пространству Завесы. Вскоре каждый осколок замер у своей сердцевины.
Рикхард шевельнулся. То, что ему предстояло сделать, ему не нравилось. Он здраво оценивал риски и понимал, что даже если не обращать внимания на вечный инстинкт, который он не смог изжить из себя и который заставлял защищать эту женщину, то затея была опасной.
Эрайт направил меч сквозь Образ чтения возле Дэзан, объятое пламенем оружие пропало в одном из Осколков и появилось уже в другом. Словно прошло сквозь портальную печать.
Все Осколки – это входы и выходы. Оружие эрайта легко проходило сквозь них и добиралось до сердцевин намного быстрее. Но этот Образ чтения, давая большое преимущество, пожирал слишком много сил у чтицы. И Дэзан создавала не более полутора десятков Осколков, это являлось ее пределом. Сейчас же она этот предел преодолела, и не на один шаг, а на восемь.
По вискам чтицы тек пот, тело мелко трясло. Рикхард мог лишь краем сознания отмечать это, вынужденный сосредоточиться на том, чтобы как можно скорее уничтожить сердцевины.
Дэзан опустилась на колени, более не в силах оставаться на ногах. Она продолжала равномерно произносить слова Образа чтения. Из уголков рта потекла кровь. Горло заболело еще сильнее; даже шепот, которым она читала, был для нее болезненным, но она продолжала терпеть.
Она полностью погрузилась в собственные мысли и в то, чтобы держать Незабвенные Осколки как можно крепче. Чем четче ее контроль, тем проще эрайту. Если она потеряет концентрацию, осколки начнут исчезать: меч не дотянется до всех сердцевин за этот один долгий рывок.
Чтица продолжала говорить, и слова наполнялись все большей силой, что привело к неизбежному. Признаки перевоплощения появились на ней.
На висках, щеках, запястьях, груди и животе вместо кожи стало появляться… стекло. Если так продолжится, она станет Образом чтения, чье Истинное слово произносит. Для чтецов это оставалось основной угрозой, когда они использовали слишком много сил. Так же как для эрайтов имелась опасность сгореть в потоке направляемого ими же огня.
Дэзан вновь отринула мысль об опасности. Она то и дело идет на поводу у слабостей, но надо знать пределы. Рикхард на раны на руках не обращал никакого внимания, она же готова была сдаться на любом шаге. Даже стыдно при ее силе и былой самоуверенности.
Стекло разрасталось по телу. Ноги стали тяжелыми и неподвижными, живот сковало и становилось труднее дышать… Еще чуть-чуть, еще совсем немного…
Чтица почувствовала, как горячая ладонь осторожно коснулась ее рта, накрыв губы.
– Хватит. Все закончилось, – тихо произнес Рикхард, заставляя ее смолкнуть.
Дэзан пришла в себя и растерянно заморгала. Состояния забытья она не испытывала давно. Уже успела забыть его. Она не сразу поняла, что не может моргать левым глазом. Сидящий напротив нее эрайт отнял руку от ее губ, и его пальцы невесомо провели по верхнему веку и вокруг. В этих жестах не было силы. Но известно, что простые легкие прикосновения помогают чтецу сосредоточиться и вернуть себе контроль. Иначе говоря, человеку требовалось почувствовать тепло и жизнь подле себя кого-то другого и через ощущения полностью почувствовать себя самого.
– Я в порядке, – произнесла чтица очень тихо уже во второй раз за короткий промежуток времени.
– Тогда нам нужно уходить, – ответил эрайт как-то слишком спокойно, словно ему все стало безразлично.
Рикхард помог ей подняться. Дэзан все еще ощущала растрату сил и чувствовала, как тело слегка качает в стороны. Поэтому она осталась очень благодарна бывшему супругу, что он не отнял от нее руки. Он помогал ей идти до самого прохода, и в этой помощи чувствовалось скорее участие лекаря в судьбе пациента, нежели нечто большее. Чтица путалась в мыслях о том, устраивает ее это или нет. Из-за холодной отстраненности «бесправного» мага она чувствовала себя обиженной, но от одного представления, что он позволил бы им сблизиться и проявить нежность, Дэзан вовсе брала оторопь.
Каскадные Сады маги покидали без всяких сожалений, ни разу не обернувшись, чтобы запечатлеть в памяти их опасную красоту. Наслаждение от природных ландшафтов и невероятных архитектурных построек древности испытать не получилось. Проход сквозь Завесу, как и всегда, принес секундное ощущение легкого холода, прикоснувшегося ко всему телу разом.
В зале для омовения бассейн больше не был покрыт толстой коркой льда. Его наполнял Истинный огонь.
Меч эрайта с печатью «легкости» вновь скользнул им под ноги и позволил добраться до края бассейна, чтобы ступить на твердый мраморный пол. Служители Огненной Башни благодарили магов с искренними улыбками на лицах, зная, что им больше не нужно волноваться о явлении агаммы в преступной близости к Аттрактору.
– Мы должны поговорить с дэкатом, – категорично заявил Рикхард.
Он знал, что диеналь уже пытался воззвать к разуму правителя региона, но потерпел поражение. Дазрес никогда не проявлял безумства, но порой его упрямство переходило границы.
Дэзан ступила в созданную эрайтом портальную печать, и через мгновение они оказались в кабинете секретаря. Тот поспешил подняться из-за стола.
– Господин дэкат вернулся только недавно и просил не беспокоить, – нервно затараторил юноша.
– Значит, у себя, – кивнул самому себе эрайт, пересекая приемную и приближаясь к заветным дверям.
Главный «бесправный» маг Имфироса уверенно распахнул обе створки, проходя в рабочий кабинет правителя региона.
– Мой секретарь плохо справляется со своими обязанностями или у тебя проблемы со слухом? – ровным тоном проговорил Дазрес, стоя над гигантской кипой бумаг, что сгрудилась на его столе.
Шкатулка для сообщений постоянно вспыхивала, но дэкат не обращал на нее внимания. Он и не думал менять своего положения и даже голову не повернул к нарушившему все принятые нормы эрайту.
– Предметы из Красных Завес слишком опасны. Агамма проявляет свою силу прямо под ногами Аттрактора. Так не может продолжаться, – раздраженно заявил Рикхард. – Отмените приказ, закройте залы для омовения хотя бы на какой-то разумный срок.
Дазрес неохотно оторвался от текущих дел, положил руку на высокую стопку документов и повернулся всем телом в сторону «бесправного» мага.
Что и говорить, по первому впечатлению Рикхард всегда превосходил Руада. И без того грозная мощная внешность эрайта в моменты злости становилась поистине свирепой. И пожалуй, этого хватило, чтобы впечатлить большинство окружающих, но правитель региона остался равнодушен, в нем ничего не дрогнуло, высокий лоб не пересекла ни одна морщинка. Дазрес лишь отметил, что поклон «бесправного» мага, значивший приветствие, настолько небрежен и формален, что вовсе не мог считаться знаком уважения к повелителю. Диеналь отличался тем же самым… У этих двоих шеи не гнулись, даже когда они старательно прикладывали усилия, а в подобные моменты забытья и вовсе.
Дазрес беззвучно выбил дробь своими длинными пальцами.
Нужно с этим разобраться. Потом, когда Имфирос будет в безопасности, когда можно будет не отвлекаться на тысячу вещей сразу,он обязательно напомнит о разнице в статусах. А пока что… Его острый взгляд скользнул в сторону чтицы. Та вынырнула из-за спины эрайта и держалась рядом с ним плечом к плечу, как в старые-добрые. От правителя региона не укрылась задумка «бесправного» мага. Тот вполне мог явиться и один, но он сознательно взял с собой бывшую супругу, чтобы Дазрес вдоволь насладился бледностью ее лица и явной физической слабостью.
– Аттрактор учится повелевать Истинным Огнем. Ему нужно время, и обработка предметов вновь станет возможна, – медленно и спокойно произнес правитель региона. И тут же уточнил:– Дэзан, ты уделяешь достаточно внимания новому сосуду?
– Что? – встрепенулась чтица, невольно вытягиваясь в струну.
– Я вижу тебя здесь, и мне докладывают, что ты сражаешься с призраками и Завесами, – продолжил дэкат подчеркнуто лениво. Он медленно наклонял голову, и острый взгляд уже скользил над оправой очков – излюбленный действенный трюк. – Но твой единственный долг – провести Аттрактора в его Восхождении. Так стоит ли тратить свое время?
– Дэкат, вы… – начала хмуриться Дэзан.
– Неправ? Разве? – насмешливо вскинул он брови. – Учитывая ситуацию… Ты же знаешь, что может ждать тебя, если мы подойдем к определенной черте?
Чтица никак не изменилась, а вот во взгляде эрайта промелькнули опасные тени. Дазрес еле заметно улыбнулся уголками тонких губ. Правитель всегда сохранял острый ум, и это позволяло ему разить тех, кто пытался проявить силу перед ним. Любое слово против его приказа – это вызов. А правитель региона отвечал на такие вещи весьма недвусмысленно. Сторожевые собаки должны знать свое место.
– Господин дэкат, – Рикхард выступил вперед, задвигая чтицу себе за спину.
Такой откровенный жест защиты порадовал Дазреса еще больше. Если есть слабости, значит, есть куда наносить удар.
Сквозь приоткрытые окна кабинета вдруг послышались крики.
Дэкат быстро приблизился к окну, отодвигая в сторону тяжелую гардину. Надо же, какие бывают совпадения! Внизу он увидел Завесу.
– У вас есть работа, – произнес правитель региона, рассматривая, как к месту прибывают стражи города. – И вам лучше полностью уделить ей внимание, а не лезть в сферы, которые вас не касаются.
Чтица и эрайт были вынуждены уйти. Они непременно бы нашли слова и принялись бы настаивать на своем, если бы имели право задерживаться здесь вопреки обязанностям.
Дэкат недовольно поморщился. Ситуация ему не нравилась. Еще немного, и его посчитают за монстра, который ищет выгоду даже в то время, когда стоит о ней вовсе забыть. Но он не мог отступить.
Эльмин убрала действие Права на незримость. Ей пришлось скрыться от чтицы и эрайта. И вряд ли правитель региона рад тому, что она стала невольным свидетелем этого столкновения. Впрочем, ее это уже не волновало. Сейчас имела значение только ее собственная судьба, вдруг резко изменившаяся.
– Я хочу хотя бы знать, в чем я провинилась, – произнесла Глава соорус, стараясь держать эмоции при себе. Только комкала рукава собственной куртки, которая вопреки привычке была не просто наброшена, а надета нормально.
Дэкат только что отстранил ее ото всех сделок. Если это затянется, она потеряет репутацию и возможность вернуться. И сама ее жизнь может оказаться под угрозой. Даже если дэкат пока не станет обращать на нее внимание, ее исчезновение может не понравиться другой стороне. Может не понравиться иностранцам. Из сделок на ее уровне просто так не уходят. С такими знаниями живыми не отпускают.
Эльмин внутренне трясло.
– Тебе следует сосредоточиться на Завесах, – повторил ей ранее сказанные слова дэкат. Он был все так же сдержан и скуп на эмоции. – Сейчас это важнее. Чем больше предметов ты извлечешь, тем лучше. И тем быстрее ты вернешься.
Эльмин не верила правителю, но она не могла понять, что тот затеял. Нашел ей замену? Неужели Игна? Скрылась и теперь работает тайно?
Дэкат следил за реакцией подчиненной, но ничего кроме злости и обиды в ней не видел. Плотная высокая грудь бурно вздымалась оттого, что женщина глубоко дышала. Словно загнанная лошадь. Шнуровка на тунике упорно держалась. Дазрес отмечал эти особенности без всяких мыслей о физических достоинствах Главы соорус. Для утех у него существовали любовницы, которые ровным счетом ничего не смыслят в политике и вообще каких-либо серьезных делах. Всех остальных правитель региона воспринимал, как некие полезные объекты. Или инструменты.
