Иногда для того чтобы что-то спасти, нужно нанести удар в самую суть. Такая смерть позволяла очистить практически что угодно. Потому что вместе с жизнью, что дала природа, погибала вся грязь и гниль, что пыталась ее отравить. А после такого удара нужна работа именного. Чтобы запустить все жизненные токи заново.
Об этом вел речь Патриарх вчера, когда они остались с глазу на глаз. И это очень давняя проблема.
Темные лекари различались по силе. И чем мощнее проявлялись их способности, тем сложнее им было найти компаньона. Карфату ничего не стоило разобраться с тем вырождением, что засело в волке, но это оставалось лишь одной стороной медали. Чтобы побеждать сильные вырождения, нужна была вся сила. И эта сила калечила природу.
Отчасти это не представлялось чем-то страшным. Природа в своем могуществе и бессмертии вовсе не столь трепетна и слаба, как люди. Смерть для нее в порядке вещей, и она вовсе ей не сопротивлялась. Но смерть по правилам природы должна быть естественной и обоснованной. Удары темных лекарей к этому не относились, поэтому люди обязывались исправить ошибки и возвращать все к прежнему состоянию. Только тогда сонум не проявлял ответной реакции.
Но если не заживлять его раны, сонум разозлится. И это приведет к последствиям.
А Карфат вынужденно бросал каждое место своего боя. В то время как могли пострадать все десять основ мирозданья: четыре главные стихии, свет, тьма, золото, серебро, пространство и энергия. К золоту относилась кровная жизнь, означавшая всех животных. К серебру – бескровная жизнь – все растения. Пространство и энергию сложнее всего было повредить. Эти две основы мироздания являлись слишком сильными. Но даже на них порой оставались шрамы.
А из-за действий Карфата чаще всего одного именного не хватало, приходилось подбирать всех тех, кто справится с каждым из последствий. Таскаться с двумя или тремя компаньонами по непролазным чащам, темным пещерам и заснеженным горам смеху подобно. Просто потому, что скорость его перемещения гораздо выше. И он не мог постоянно прикрывать многих людей сразу. А еще сопротивляемость лучше.
Именные до овладевания пятым материалом имели обычный иммунитет. И их мог серьёзно ранить и ядовитый туман, и укол какого-нибудь взбесившегося растения. В итоге человек мог вовсе распрощаться с жизнью, прежде чем помочь. Риск был несопоставим.
Поэтому требовался сильный именной с владением более пятью благородными материалами. А таковых насчитывалось уже меньше. Сильных именных Храму всегда не хватало.
Когда-то Карфат работал в паре с четырехкратной именной, но та не выдержала и ушла к более слабому тёмному лекарю, опасаясь за свою жизнь. Был и пятикратный. Но мальчишка после одного из случаев загремел к врачам на полгода и после этого в сторону сильных лекарей даже смотреть не хотел.
И вот теперь судьба Карфата наконец решена, как и судьба этой девушки, у которой сломана душа…
Придется за ней следить как следует. Вдруг сонум позволит ей излечиться, тогда она может даже стать сильнее.
– Ей осталась тьма, энергия и пространство, – принялся рассуждать вслух Карфат. Полозы внимательно его слушали. – Представьте, если она излечится… Если станет сильнее, у меня в партнёрах будет десятикратный именной. Как у сильнейших темных лекарей во всем мире. Неплохо звучит, да? Стоит ради этого поддержать девушку.
Змеи согласно покачали головами.
– Да и глаза у нее красивые…
Карфат создал сферу перемещения. Возвращаясь назад, он все думал, что опять оставил раны природы открытыми, но, возможно, это в последний раз.
Как и всегда, он пришел в канцелярию, полнившуюся суматохой и движением. Как и всегда, здесь была Кеалин, четко и быстро отдающая команды подчиненным на правах старшего канцеляриста.
– Что-нибудь уже известно о материале, что я передал? – тут же спросил Карфат.
Разница в прибытии со сборщиками, у которых он оставил странную птицу, должна была насчитывать часа полтора. Иногда этого хватало, чтобы другие структуры что-нибудь проверили и вынесли предварительные вердикты.
– Нет, ведуны работают, – ответила Кеалин, быстро проверив нужные карточки. – Ты, кстати, чуть все не пропустил.
– Что же? – вяло поинтересовался темный лекарь. Порой ему хотелось знать ответы на вопросы быстро, а не послушно дожидаться многочисленных проверок и экспериментов.
– Новая именная, сегодня присягнувшая, – заговорила подруга со значением, наклонившись ближе к нему. В чуть раскосых глазах молодой женщины буквально плясали огоньки интереса. – Она доказывает свою силу перед самим Патриархом. Смотреть можно не всем, но нам с тобой, конечно же, разрешено.
– Я еще насмотрюсь, – легкомысленно отмахнулся лекарь.
– Что?
– Она мой компаньон.
Секунду Кеалин молчала. А потом принялась кричать и хлопать ладонью по подвернувшейся под руку папке. Конечно, как и всегда, на них принялись оборачиваться и коситься. Карфат принимал это со смирением.
– И ты мне не сказал?! И ты мне ее не представил? И ты… и ты!.. Ах ты…
Темный лекарь смотрел на подругу, раздумывая над тем, почему он, действительно, не поспешил поделиться с ней такой новостью. И особо разумного ответа не находилось. Просто ему самому до сих пор было странно думать, что партнер определен.
– Я еще… не освоился с мыслью, – неуверенно признался он, рассеянно проводя пятерней по светлым волосам.
– Освоился, не освоился… Ты должен был рассказать! Я бы хоть тайком на нее посмотрела, – ответила Кеалин, закусывая губы от досады.
– Зачем тебе?
– Как это? Она теперь будет с тобой постоянно, я должна понимать, можно ли ей вообще доверять.
– А если решишь, что нельзя? Пойдешь к Патриарху и будешь говорить, что она меня недостойна, словно ты моя матушка?
Кеалин поджала губы и недовольно дернула головой.
– Теперь я точно хочу ее увидеть. И ты пойдешь со мной. Раз уж она твой партнер, то хоть поддержи ее!
Канцелярист привычно попросила кого-то из младших сотрудников ее подменить, бросив на него заодно и заботу о Рун и Лун, отчего тот не остался в восторге. Но молодая женщина тут же схватила темного лекаря, потащив за собой. Карфат неохотно последовал. Они вышли наружу и привычной магической тропой переместились к зданию, где проходили учебу и практику все именные Храма.
То возвышалось на семь этажей, отличалось дорогой отделкой из светлого мрамора и изысканной архитектурой и создавало строгое впечатление. Как-то сразу становилось ясно, что в эти стены вовсе не развлекаться приходили. Учеба являлась важной составляющей жизни Храма, поэтому ученикам самых разных сфер и направлений давались прекрасные условия.
Они вошли внутрь, пересекли пару широких холлов, сквозь которые пролетали стайки учеников и чинно проходили преподаватели. Многие узнавали и темного лекаря, и канцеляриста, поэтому Карфату и Кеалин приходилось то и дело кивать в ответ на приветствия. Кто-то пытался даже их остановить, чтобы завести праздный разговор, но старший канцелярист решительно пресекала все попытки, а лекарь лишь неоднозначно махал рукой своим знакомым, так и не понявшим причин спешки.
Они поднялись на третий этаж и пришли в один из главных залов. Это место могло буквально оглушить неподготовленные умы своим масштабом и роскошью. Так как здесь воспитывались именные, то в узорах на каменных стенах присутствовало символическое обозначение всех десяти благородных материалов. Неблагородных, конечно же, не было, чтобы ученики четко знали, к чему должны стремиться.
Как и во многих элементах на территории Храма, в украшениях здесь присутствовало серебро и золото. Отличием же стало большое количество зеркал, что играло шутки со зрением. Казалось, что зал уходит в бесконечность.
Из-за размера этого места фигуры людей практически потерялись в пространстве. Будь это выпускной экзамен, здесь было бы куда больше народу, но этот ритуал, конечно же, имел закрытый характер.
Ярсанта, теперь уже с явным изменением в ауре, что говорило о ее принадлежности сонуму, действительно готовилась показать себя. Не иначе как об этом попросил ее сам Патриарх. Возможно, хотел убедиться в чем-то сам, возможно, хотел показать настоятелям Афа-Дишу, что принятие именной с таким сильным недугом вовсе не ошибка. Возможно, все вместе.
Девушка, одетая в простые штаны и рубашку, совсем неподходящие общей церемониальной атмосфере зала, находилась в одной из зон для практики. Таковых здесь насчитывалось с десяток: их определяла небольшая возвышенность и красивый рунический рисунок на мраморном полу, заключавшем в себе силу заклятья тех же десяти благородных материалов.
На расстоянии от очерченной зоны стоял Патриарх, выделявшийся на фоне всех своей строгой черно-золотой формой, и несколько настоятелей, что носили синие кители. Эрмет, конечно же тоже бывший здесь, стоял ближе к кругу, где находилась Ярсанта, и о чем-то тихо говорил с ней. Девушка слушала внимательно, кивала и невольно с тревогой поглядывала на собравшихся. Кажется, она не ожидала, что все превратится… в представление.
– Все, готовься, – произнес настоятель Эрмет и тут же отошел на несколько шагов от зоны для практики.
Новопринятой вынесли артефакты и расположили каждый из них на отдельной высокой каменной стойке.
Девушка дождалась, пока останется одна, и только тогда проявила магическую основу. Мгновенно все посторонние разговоры Патриарха и настоятелей смолкли, они принялись всматриваться в новую служащую Афа-Дишу.
Как у любого именного, ее сила проявилась остротой вокруг. Еле заметный взблеск, словно бы на лезвие упал кусочек света. Но неверный, вечно исчезающий и скорее являющийся ощущением, нежели видимым явлением.
Острота клинка Ярсанты была дрожащей, рваной, хаотичной. Душа не удерживала ее в ровном ритме, и клинок пульсировал под собственный непонятный ритм, вовсе не сочетавшийся с сердцем своей хозяйки. Это явление выглядело опасным. Сила, что не подчинялась, могла принести беду не только носителю, но и окружающим.
Несколько настоятелей поспешили что-то сказать Патриарху, но он их строго одернул и заставил смолкнуть.
– Карф… – тревожно прошептала Кеалин, увидев все.
– Да, я знаю, – так же тихо отозвался он.
Они вдвоем стояли за спинами настоятелей и не особо выделялись. Лекарь не желал, чтобы именная увидела сейчас в рядах собравшихся и его. Тогда она точно будет ощущать себя школьницей на экзамене. Лучше будет, если она сохранит сосредоточенность и не будет думать о посторонних.
– Карф, это…
– Не надо.
– Нет, это выглядит нехорошо, – упрямо заявила канцелярист и вцепилась в его рукав.
– Поэтому ее отдали мне, – строго произнес он, не желая допускать ни лишних разговоров, ни тревог, ни того, чтобы его подруга вот так смотрела на его будущую соратницу.
Ярсанта и без того еле держалась под взглядом сразу нескольких очень важных лиц Храма. Она была даже бледнее, чем при первой встрече. Впрочем, это могло быть результатом ритуала посвящения. Тот вытягивал силы. Скорее всего, она поспала сколько-то часов, но их не хватило.
Подруга тревожно посмотрела на темного лекаря, потом, кажется, что-то осознала и медленно кивнула.
– Да, поэтому ее отдали тебе… – эхом повторила Кеалин, еще пристальнее всматриваясь в хрупкую фигуру девушки с белоснежными волосами.
Зону для практики окружала защитная магия. Если все же острота клинка именной, у которой сломана душа, вырвется и начнет бушевать, то никто из присутствующих не пострадает. Но такая защита являлась решением здесь и сейчас. И защищала она окружающих, но не могла помочь самой именной. Ей вообще ничего не могло помочь, кроме закалки души. Но это были столь трудные вопросы, что их поиски могли занять всю жизнь. Ее вот они привели в сонум. В надежде получить от него уникальные дары в обмен на верную службу.
Что ж… тоже шанс… В ее случае уже не из чего выбрать. Карфат теперь отчетливо это понимал. Понятно, почему она с таким смирением приняла предложение Патриарха. Она вряд ли осмелилась бы спорить хоть с чем-то. Потому что оставался риск оказаться ненужной Храму. Неугодной. И тогда пришлось бы возвращаться в мир…
– Она могла бы быть такой сильной, – произнесла Кеалин с отчетливой грустью в голосе.
– Справится с недугом и сможет таковой стать, – произнес Карфат.
– Не знаю… Не думаю, что такое лечится.
Темный лекарь не спешил спорить с подругой. Он и сам не знал. При всем том, что души обладали реальным проявлением, их можно было коснуться, ими можно было управлять и именно души являлись вместилищем магической силы, как тело являлось вместилищем мышц, сухожилий и крови; именно они оставалась одной из самых трудных основ во всем мире. Это касалось рождения души, ее роста, закалки, силы и всего остального. Тело было проще взрастить, воспитать, натренировать и вылечить. Душа представлялась куда более тонкой материей, даже при всем своем могуществе.
Поэтому и шансов на успешный исход при подобных недугах оказывалось меньше.
Темный лекарь внимательно наблюдал за той, кого Патриарх ему назначил. Глава Храма уже бросил пару весьма многозначительных взглядов на лекаря, обернувшись себе за спину. Но тот не спешил показывать никаких чувств.
Практика Ярсанты, как и у любого именного, который обратился к своей магии, началась с того, что перед ней появился клинок. У каждого человека, что мог высекать истинные имена, он имел свой вид и свою форму, но всегда являлся в форме холодного оружия.
Перед ней на пьедесталах расположилось несколько артефактов. Каждый из них отображал подвластный ей благородный материал. Всего семь.
Сперва на конце указующего лезвия начала скапливаться вода. Единственная крохотная капля, вмещающая в себя силу всей стихии. И девушка принялась наносить имя на артефакт воды. Пара секунд, и предмет вспыхнул, обозначив успех. Обозначив, что мертвая стихия, заключенная в нем, ожила, задвигалась и задышала.
Затем Ярсанта использовала силу земли. Капля у конца лезвия сменилась на крохотную черную точку. Клинок задвигался куда резче, чем до этого, потому что истинное имя стихии земли было куда более основательным и жестким, в то время как у воды оно представлялось податливым и мягким и требовало плавности движения.
– Хорошая техника… – донеслось от кого-то из настоятелей.
Ярсанта перевела свое внимание на артефакт, что содержал в себе золото. И было слышно, как даже Патриарх довольно усмехнулся.
Верно, стоило бы продолжить работать со стихиями. Они очень плотно связаны между собой даже несмотря на то, что сильно отличаются по структуре и требованию к технике высечения имен. Но новопринятая пошла наперекор привычным стандартам.
Золото отвечало за весь животный мир, но, пожалуй, оставалось самой обманчивой из основ мирозданья. Потому что, чтобы спасти жизнь, нужно было успеть вовремя. Но время шло чаще всего на секунды, поэтому этот навык применялся реже остальных, но его осваивал каждый именной. Чтобы спасти хотя бы одну жизнь на своем веку.
На кончике клинка сосредоточился золотой блеск. Легкие быстрые росчерки – и артефакт загорелся, обозначая очередной успех.
Об этом вел речь Патриарх вчера, когда они остались с глазу на глаз. И это очень давняя проблема.
Темные лекари различались по силе. И чем мощнее проявлялись их способности, тем сложнее им было найти компаньона. Карфату ничего не стоило разобраться с тем вырождением, что засело в волке, но это оставалось лишь одной стороной медали. Чтобы побеждать сильные вырождения, нужна была вся сила. И эта сила калечила природу.
Отчасти это не представлялось чем-то страшным. Природа в своем могуществе и бессмертии вовсе не столь трепетна и слаба, как люди. Смерть для нее в порядке вещей, и она вовсе ей не сопротивлялась. Но смерть по правилам природы должна быть естественной и обоснованной. Удары темных лекарей к этому не относились, поэтому люди обязывались исправить ошибки и возвращать все к прежнему состоянию. Только тогда сонум не проявлял ответной реакции.
Но если не заживлять его раны, сонум разозлится. И это приведет к последствиям.
А Карфат вынужденно бросал каждое место своего боя. В то время как могли пострадать все десять основ мирозданья: четыре главные стихии, свет, тьма, золото, серебро, пространство и энергия. К золоту относилась кровная жизнь, означавшая всех животных. К серебру – бескровная жизнь – все растения. Пространство и энергию сложнее всего было повредить. Эти две основы мироздания являлись слишком сильными. Но даже на них порой оставались шрамы.
А из-за действий Карфата чаще всего одного именного не хватало, приходилось подбирать всех тех, кто справится с каждым из последствий. Таскаться с двумя или тремя компаньонами по непролазным чащам, темным пещерам и заснеженным горам смеху подобно. Просто потому, что скорость его перемещения гораздо выше. И он не мог постоянно прикрывать многих людей сразу. А еще сопротивляемость лучше.
Именные до овладевания пятым материалом имели обычный иммунитет. И их мог серьёзно ранить и ядовитый туман, и укол какого-нибудь взбесившегося растения. В итоге человек мог вовсе распрощаться с жизнью, прежде чем помочь. Риск был несопоставим.
Поэтому требовался сильный именной с владением более пятью благородными материалами. А таковых насчитывалось уже меньше. Сильных именных Храму всегда не хватало.
Когда-то Карфат работал в паре с четырехкратной именной, но та не выдержала и ушла к более слабому тёмному лекарю, опасаясь за свою жизнь. Был и пятикратный. Но мальчишка после одного из случаев загремел к врачам на полгода и после этого в сторону сильных лекарей даже смотреть не хотел.
И вот теперь судьба Карфата наконец решена, как и судьба этой девушки, у которой сломана душа…
Придется за ней следить как следует. Вдруг сонум позволит ей излечиться, тогда она может даже стать сильнее.
– Ей осталась тьма, энергия и пространство, – принялся рассуждать вслух Карфат. Полозы внимательно его слушали. – Представьте, если она излечится… Если станет сильнее, у меня в партнёрах будет десятикратный именной. Как у сильнейших темных лекарей во всем мире. Неплохо звучит, да? Стоит ради этого поддержать девушку.
Змеи согласно покачали головами.
– Да и глаза у нее красивые…
Карфат создал сферу перемещения. Возвращаясь назад, он все думал, что опять оставил раны природы открытыми, но, возможно, это в последний раз.
Как и всегда, он пришел в канцелярию, полнившуюся суматохой и движением. Как и всегда, здесь была Кеалин, четко и быстро отдающая команды подчиненным на правах старшего канцеляриста.
– Что-нибудь уже известно о материале, что я передал? – тут же спросил Карфат.
Разница в прибытии со сборщиками, у которых он оставил странную птицу, должна была насчитывать часа полтора. Иногда этого хватало, чтобы другие структуры что-нибудь проверили и вынесли предварительные вердикты.
– Нет, ведуны работают, – ответила Кеалин, быстро проверив нужные карточки. – Ты, кстати, чуть все не пропустил.
– Что же? – вяло поинтересовался темный лекарь. Порой ему хотелось знать ответы на вопросы быстро, а не послушно дожидаться многочисленных проверок и экспериментов.
– Новая именная, сегодня присягнувшая, – заговорила подруга со значением, наклонившись ближе к нему. В чуть раскосых глазах молодой женщины буквально плясали огоньки интереса. – Она доказывает свою силу перед самим Патриархом. Смотреть можно не всем, но нам с тобой, конечно же, разрешено.
– Я еще насмотрюсь, – легкомысленно отмахнулся лекарь.
– Что?
– Она мой компаньон.
Секунду Кеалин молчала. А потом принялась кричать и хлопать ладонью по подвернувшейся под руку папке. Конечно, как и всегда, на них принялись оборачиваться и коситься. Карфат принимал это со смирением.
– И ты мне не сказал?! И ты мне ее не представил? И ты… и ты!.. Ах ты…
Темный лекарь смотрел на подругу, раздумывая над тем, почему он, действительно, не поспешил поделиться с ней такой новостью. И особо разумного ответа не находилось. Просто ему самому до сих пор было странно думать, что партнер определен.
– Я еще… не освоился с мыслью, – неуверенно признался он, рассеянно проводя пятерней по светлым волосам.
– Освоился, не освоился… Ты должен был рассказать! Я бы хоть тайком на нее посмотрела, – ответила Кеалин, закусывая губы от досады.
– Зачем тебе?
– Как это? Она теперь будет с тобой постоянно, я должна понимать, можно ли ей вообще доверять.
– А если решишь, что нельзя? Пойдешь к Патриарху и будешь говорить, что она меня недостойна, словно ты моя матушка?
Кеалин поджала губы и недовольно дернула головой.
– Теперь я точно хочу ее увидеть. И ты пойдешь со мной. Раз уж она твой партнер, то хоть поддержи ее!
Канцелярист привычно попросила кого-то из младших сотрудников ее подменить, бросив на него заодно и заботу о Рун и Лун, отчего тот не остался в восторге. Но молодая женщина тут же схватила темного лекаря, потащив за собой. Карфат неохотно последовал. Они вышли наружу и привычной магической тропой переместились к зданию, где проходили учебу и практику все именные Храма.
То возвышалось на семь этажей, отличалось дорогой отделкой из светлого мрамора и изысканной архитектурой и создавало строгое впечатление. Как-то сразу становилось ясно, что в эти стены вовсе не развлекаться приходили. Учеба являлась важной составляющей жизни Храма, поэтому ученикам самых разных сфер и направлений давались прекрасные условия.
Они вошли внутрь, пересекли пару широких холлов, сквозь которые пролетали стайки учеников и чинно проходили преподаватели. Многие узнавали и темного лекаря, и канцеляриста, поэтому Карфату и Кеалин приходилось то и дело кивать в ответ на приветствия. Кто-то пытался даже их остановить, чтобы завести праздный разговор, но старший канцелярист решительно пресекала все попытки, а лекарь лишь неоднозначно махал рукой своим знакомым, так и не понявшим причин спешки.
Они поднялись на третий этаж и пришли в один из главных залов. Это место могло буквально оглушить неподготовленные умы своим масштабом и роскошью. Так как здесь воспитывались именные, то в узорах на каменных стенах присутствовало символическое обозначение всех десяти благородных материалов. Неблагородных, конечно же, не было, чтобы ученики четко знали, к чему должны стремиться.
Как и во многих элементах на территории Храма, в украшениях здесь присутствовало серебро и золото. Отличием же стало большое количество зеркал, что играло шутки со зрением. Казалось, что зал уходит в бесконечность.
Из-за размера этого места фигуры людей практически потерялись в пространстве. Будь это выпускной экзамен, здесь было бы куда больше народу, но этот ритуал, конечно же, имел закрытый характер.
Ярсанта, теперь уже с явным изменением в ауре, что говорило о ее принадлежности сонуму, действительно готовилась показать себя. Не иначе как об этом попросил ее сам Патриарх. Возможно, хотел убедиться в чем-то сам, возможно, хотел показать настоятелям Афа-Дишу, что принятие именной с таким сильным недугом вовсе не ошибка. Возможно, все вместе.
Девушка, одетая в простые штаны и рубашку, совсем неподходящие общей церемониальной атмосфере зала, находилась в одной из зон для практики. Таковых здесь насчитывалось с десяток: их определяла небольшая возвышенность и красивый рунический рисунок на мраморном полу, заключавшем в себе силу заклятья тех же десяти благородных материалов.
На расстоянии от очерченной зоны стоял Патриарх, выделявшийся на фоне всех своей строгой черно-золотой формой, и несколько настоятелей, что носили синие кители. Эрмет, конечно же тоже бывший здесь, стоял ближе к кругу, где находилась Ярсанта, и о чем-то тихо говорил с ней. Девушка слушала внимательно, кивала и невольно с тревогой поглядывала на собравшихся. Кажется, она не ожидала, что все превратится… в представление.
– Все, готовься, – произнес настоятель Эрмет и тут же отошел на несколько шагов от зоны для практики.
Новопринятой вынесли артефакты и расположили каждый из них на отдельной высокой каменной стойке.
Девушка дождалась, пока останется одна, и только тогда проявила магическую основу. Мгновенно все посторонние разговоры Патриарха и настоятелей смолкли, они принялись всматриваться в новую служащую Афа-Дишу.
Как у любого именного, ее сила проявилась остротой вокруг. Еле заметный взблеск, словно бы на лезвие упал кусочек света. Но неверный, вечно исчезающий и скорее являющийся ощущением, нежели видимым явлением.
Острота клинка Ярсанты была дрожащей, рваной, хаотичной. Душа не удерживала ее в ровном ритме, и клинок пульсировал под собственный непонятный ритм, вовсе не сочетавшийся с сердцем своей хозяйки. Это явление выглядело опасным. Сила, что не подчинялась, могла принести беду не только носителю, но и окружающим.
Несколько настоятелей поспешили что-то сказать Патриарху, но он их строго одернул и заставил смолкнуть.
– Карф… – тревожно прошептала Кеалин, увидев все.
– Да, я знаю, – так же тихо отозвался он.
Они вдвоем стояли за спинами настоятелей и не особо выделялись. Лекарь не желал, чтобы именная увидела сейчас в рядах собравшихся и его. Тогда она точно будет ощущать себя школьницей на экзамене. Лучше будет, если она сохранит сосредоточенность и не будет думать о посторонних.
– Карф, это…
– Не надо.
– Нет, это выглядит нехорошо, – упрямо заявила канцелярист и вцепилась в его рукав.
– Поэтому ее отдали мне, – строго произнес он, не желая допускать ни лишних разговоров, ни тревог, ни того, чтобы его подруга вот так смотрела на его будущую соратницу.
Ярсанта и без того еле держалась под взглядом сразу нескольких очень важных лиц Храма. Она была даже бледнее, чем при первой встрече. Впрочем, это могло быть результатом ритуала посвящения. Тот вытягивал силы. Скорее всего, она поспала сколько-то часов, но их не хватило.
Подруга тревожно посмотрела на темного лекаря, потом, кажется, что-то осознала и медленно кивнула.
– Да, поэтому ее отдали тебе… – эхом повторила Кеалин, еще пристальнее всматриваясь в хрупкую фигуру девушки с белоснежными волосами.
Зону для практики окружала защитная магия. Если все же острота клинка именной, у которой сломана душа, вырвется и начнет бушевать, то никто из присутствующих не пострадает. Но такая защита являлась решением здесь и сейчас. И защищала она окружающих, но не могла помочь самой именной. Ей вообще ничего не могло помочь, кроме закалки души. Но это были столь трудные вопросы, что их поиски могли занять всю жизнь. Ее вот они привели в сонум. В надежде получить от него уникальные дары в обмен на верную службу.
Что ж… тоже шанс… В ее случае уже не из чего выбрать. Карфат теперь отчетливо это понимал. Понятно, почему она с таким смирением приняла предложение Патриарха. Она вряд ли осмелилась бы спорить хоть с чем-то. Потому что оставался риск оказаться ненужной Храму. Неугодной. И тогда пришлось бы возвращаться в мир…
– Она могла бы быть такой сильной, – произнесла Кеалин с отчетливой грустью в голосе.
– Справится с недугом и сможет таковой стать, – произнес Карфат.
– Не знаю… Не думаю, что такое лечится.
Темный лекарь не спешил спорить с подругой. Он и сам не знал. При всем том, что души обладали реальным проявлением, их можно было коснуться, ими можно было управлять и именно души являлись вместилищем магической силы, как тело являлось вместилищем мышц, сухожилий и крови; именно они оставалась одной из самых трудных основ во всем мире. Это касалось рождения души, ее роста, закалки, силы и всего остального. Тело было проще взрастить, воспитать, натренировать и вылечить. Душа представлялась куда более тонкой материей, даже при всем своем могуществе.
Поэтому и шансов на успешный исход при подобных недугах оказывалось меньше.
Темный лекарь внимательно наблюдал за той, кого Патриарх ему назначил. Глава Храма уже бросил пару весьма многозначительных взглядов на лекаря, обернувшись себе за спину. Но тот не спешил показывать никаких чувств.
Практика Ярсанты, как и у любого именного, который обратился к своей магии, началась с того, что перед ней появился клинок. У каждого человека, что мог высекать истинные имена, он имел свой вид и свою форму, но всегда являлся в форме холодного оружия.
Перед ней на пьедесталах расположилось несколько артефактов. Каждый из них отображал подвластный ей благородный материал. Всего семь.
Сперва на конце указующего лезвия начала скапливаться вода. Единственная крохотная капля, вмещающая в себя силу всей стихии. И девушка принялась наносить имя на артефакт воды. Пара секунд, и предмет вспыхнул, обозначив успех. Обозначив, что мертвая стихия, заключенная в нем, ожила, задвигалась и задышала.
Затем Ярсанта использовала силу земли. Капля у конца лезвия сменилась на крохотную черную точку. Клинок задвигался куда резче, чем до этого, потому что истинное имя стихии земли было куда более основательным и жестким, в то время как у воды оно представлялось податливым и мягким и требовало плавности движения.
– Хорошая техника… – донеслось от кого-то из настоятелей.
Ярсанта перевела свое внимание на артефакт, что содержал в себе золото. И было слышно, как даже Патриарх довольно усмехнулся.
Верно, стоило бы продолжить работать со стихиями. Они очень плотно связаны между собой даже несмотря на то, что сильно отличаются по структуре и требованию к технике высечения имен. Но новопринятая пошла наперекор привычным стандартам.
Золото отвечало за весь животный мир, но, пожалуй, оставалось самой обманчивой из основ мирозданья. Потому что, чтобы спасти жизнь, нужно было успеть вовремя. Но время шло чаще всего на секунды, поэтому этот навык применялся реже остальных, но его осваивал каждый именной. Чтобы спасти хотя бы одну жизнь на своем веку.
На кончике клинка сосредоточился золотой блеск. Легкие быстрые росчерки – и артефакт загорелся, обозначая очередной успех.
