Душа служит колыбелью силы любого человека. Душа этой девушки должна была стать ножнами, но в итоге стала лишь их подобием. Блеклым, неполноценным, уродливым. Последнее слово настоятелю не нравилось, но на ум при виде этой картины приходило именно оно, как бы ему не хотелось того признавать.
Он оградил силу новоприбывшей, и клинок не нанес никакого вреда ни ему, ни окружающему пространству. Лишь пара веток ближайшего апельсинового дерева закачалась от потоков энергий.
– Это действительно серьезно, – изрек Эрмет спустя время, изучив каждый малейший поток силы, рану и само физическое воплощение магии мирской.
Ярсанта теперь уже продолжала смотреть прямо на него. Отчасти она боялась увидеть сомнение и недовольство на лице настоятеля, отчасти стремилась разгадать его мысли, которые он не спешил озвучивать.
– Я могу остаться здесь? – не утерпев, задала она главный вопрос. Вопрос всей ее жизни. Вопрос на шанс для жизни. В мире у нее шансов не было, она все их исчерпала за четыре года.
– Все мы принадлежим Богам Мира и Великой Природе. Конечно можешь, – кивнул настоятель.
– Я имею в виду насовсем, – добавила Ярсанта твердо, убирая свою ауру и пряча клинок. Тот сейчас проявлял милосердие и не давил на нее, вел себя тихо. Видимо, исчерпал свою энергию до этого.
Эрмет же вновь пристально всмотрелся в девушку. Потому что она произнесла слова, к которым нужно было отнестись еще серьезнее, чем к только что показанной беде.
– Это решение, требующее тщательного обдумывания, – протянул настоятель, вкладывая буквально в каждую букву смысл.
– Я подумала, – отозвалась новоприбывшая еще быстрее, чем раньше.
Видимо, настоятелю это не понравилось. Он снял очки, сложил дужки и принялся вертеть предмет в пальцах.
– Ты боишься и ты страдаешь, – ответил Эрмет в противовес, облокачиваясь на стол. – Эти чувства подталкивают тебя к тому, чтобы искать радикальный выход. Побудь здесь, передохни. Обдумай все…
– Четыре года, – вдруг яростно оборвала его Ярсанта. Оборвала так, как не должна была. Потому что этот человек может повлиять на ее судьбу. В ту или иную сторону. И сейчас она поступала грубо, а ведь он был с ней подчеркнуто корректен. – Моя душа сломалась четыре года назад. Все это время я ищу выход. Все это время я скитаюсь по дорогам в надежде найти спасение. Я прибываю в Храмы. Я живу на их территории, вы даруете мне хлеб и кров. Но ваша милость тоже имеет границы.
Настоятель Эрмет услышал в ее голосе такую боль и отчаяние, что не посмел ни перебивать, ни переубеждать. Она проговаривала слова так, как кузнецы чеканят монеты. Удар за ударом, четко, со смыслом, с отработанным ритмом. Сколько раз она все это прокручивала в голове? Сколько шагов преодолела вместе с этой страшной силой внутри себя? Сколько она пробовала и сколько раз начинала заново? И сколько раз хотела сдаться?
Война длиной в четыре года. Война, в которой ты враг самому себе. Война, в которой борьба длится каждую секунду.
Настоятель все же пожалел ее, но лишь в своих мыслях. Он уже понимал, что новоприбывшая не желает слышать пустых слов утешения и скорее всего не поверит, что кто-то желает разделить с ней всю накопившуюся усталость и боль.
В этом огромном кабинете, размеры которого для Эрмета всегда считались естественными, девушка казалась слишком маленькой и беззащитной. Она опускала плечи и все еще не могла удобно сесть в кресле, оставаясь на самом его краю. Как оставалась на краю своей собственной жизни…
– Милость имеет границы, да? – произнес настоятель, все еще обдумывая происходящее.
– Да, – кивнула Ярсанта. В это она уж точно верила.
И границы действительно существовали. Природа не терпела праздности, так же как жизнь не терпела безделья. Нельзя было только есть, пить и спать за счет чужого труда.
Церкви, что позволяли достучаться до Богов Мира, так же принимали под свою крышу всех, кто оказался потерян по жизни. Но лишь на несколько месяцев. После этого нужно было решить – уходить или остаться. И если человек хотел остаться, то обязывался трудиться на благо Церкви и всех Богов.
Храмы чтили те же законы. Они могли приютить любого бродягу, но до определенной поры.
Все это было сделано, чтобы не плодить бездельников и нахлебников и чтобы люди помнили, что вовсе не бесконечная леность есть суть жизни. Суть ее – в бесконечных стараниях.
Настоятель Эрмет мягко улыбнулся девушке. В ней скопилось столько напряжения, что она могла и сорваться. А ей нельзя. Теперь, когда он видел этот сверкающий надменностью и безудержной силой клинок, он отчетливо понимал, насколько нельзя. Теперь хотя бы понятно, откуда столько упорства в этой особе. Потому что ее клинок тоже упорствовал, хоть и в противоположную сторону. Магия влияет на хозяина, хозяин влияет на магию. В Великой Природе все имеет связь.
– Я рад, что ты прислушиваешься к голосу совести.
– Сколько можно бегать… – покачала Ярсанта головой.
– Кому-то удается это по паре десятков лет делать. Твои четыре года еще маленький срок. Ты ведь можешь и дальше путешествовать, переходить из Храма в Храм. Пребывать долгое время в одном из них запрещено, но пребывать долгое время в каждом по очереди – нет. И Церкви, и Храмы не имеют права отказывать нуждающимся, даже если люди ушло используют их слабости себе на благо.
– Вы, настоятель, уговариваете меня… использовать лазейку? – искренне растерялась Ярсанта.
Эрмет снова мягко улыбнулся.
Лазейка была. Но тут вступали силы сильнее и мудрее людей. Боги и природа.
Такие «кочевники», кто перебегал от одного порога к другому, отчего-то со временем не могли найти покой в приютивших их стенах. Их начинали мучить кошмары и беспокойства, одолевать болезни, преследовали несчастные случаи. Сама магия Церквей и Храмов наказывала за то, что они пытались всех обмануть. И в конечном счете такие бродяги оказывались неспособными вовсе ступить на порог ни единого Храма или Церкви, хотя их служители никогда бы им не отказали.
– Принесение обета Храму дело серьезное. Я обязан понимать, насколько твое решение трезво, – серьезно произнес настоятель.
– Абсолютно, – без всяких колебаний ответила новоприбывшая.
– Почему ты не выбрала Церковь?
– Они мне не помогут. Боги меня утешат, но… только у природы есть силы меня вылечить.
Настоятель вопросительно поднял темные брови.
– Грозы. Мне нужны ваши грозы, – призналась Ярсанта.
Эрмет нахмурился, обдумывая ее слова. Разговор выходил куда обстоятельнее, чем он думал. Когда ему только сообщили о странной новоприбывшей, которая не контролирует свою магию, он рассчитывал на что-то обычное. Вроде желания получить крышу над головой, предложения своего скромного труда в ответ. Не более. Так делало большинство. Эта девушка поступала иначе. Даже не как меньшинство, а как поступают единицы.
– Надеешься закалить душу? – уточнил настоятель.
– Лишь попробую. Иных вариантов у меня не осталось.
Ей не помогали ни зелья, ни артефакты. Оставалось надеяться лишь на силу истинных стихий. Грозы в обычном мире были слишком слабыми для нее, и охотиться за ними стало слишком сложно. Перемещение в основном обрывалось, Ярсанта останавливалась на середине пути, а то и вовсе падала, как недавно.
Грозы Храмов Великой Природы другие. Они ближе. И они сильнее… Они либо помогут ей, либо испепелят дотла. Они уже выжгли весь цвет ее волос.
– Ты свяжешь себя с этой землей, – принялся говорить Эрмет слова, которые обязаны прозвучать, даже если эта девушка их знает. – Более никогда ее не покинешь. Не увидишь никакие другие уголки света. И ты будешь полностью от нее зависеть.
«И даже погибнешь вместе с ней, если природа здесь умрет», – мысленно закончила Ярсанта за настоятеля.
Впрочем, глобальные катастрофы столь редки, что это условие никогда не сбывалось, поэтому действительно редко произносилось вслух. Но все равно замирало в воздухе и в мыслях, так как фраза существовала на протяжении тысячелетий и ее знали даже младенцы.
Питаться тоже можно только с этой земли, другое есть и пить не получится. Тело больше не примет ничего из «мира». В случае если в реках перестанет водиться рыба, а на полях – всходить злаки, то всем храмовникам сулит смерть.
Но разве можно представить, чтобы такая обширная земля вдруг полностью истощилась?
– Я знаю, – эхом откликнулась Ярсанта.
– А семья?..
– Ее нет. Я выросла в приюте.
Эрмет побарабанил пальцами по столу.
– В любом случае, это процесс не одного дня. Сначала будет первичное посвящение, до которого несколько месяцев. После него еще целый год до настоящего становления и последнего обета Храму. Это проверка для тебя и для нас.
– Да, навыки и таланты. Я знаю, – кивнула Ярсанта.
Она хорошо изучила Храмы. И в силу того, что уже во многих побывала, и из-за того, что готовилась к этому шагу, – читала, изучала правила, привыкала к мысли.
– Это грубая формулировка, но да, – согласился ее собеседник. – Для тебя нужно будет подобрать место и занятие.
Одно из самых важных условий. Храмы готовы были принять в свое вечное услужение кого угодно, но человеку определяли место. При полном посвящении ни о какой праздности уже речи быть не могло. Храм заставит трудиться, природа заставит трудиться, даже если человек попробует избежать труда. Но любая работа должна быть по силам. В правильном месте в правильное время. Иными словами, если навыки новоприбывшей будут Афа-Дишу ни к чему, он передаст ее другому Храму. Потому что труд должен идти во благо, а не осуществляться ради механического действа.
Но тут прозвучали слова, которые очень многое изменили в мыслях и решениях настоятеля Эрмета.
– Это будет нетрудно, – уверенно заявила Ярсанта, и уверенности в ее голосе было много. Как бы она сейчас ни относилась к своей магии, та верно служила ей с самого рождения и являлась подспорьем во всей жизни. – Я – именная.
Мужчина немного дернулся, выпрямил и без того ровную спину и вновь посмотрел на собеседницу со всей внимательностью.
– Вот как… Значит, твой клинок?..
– Не боевого типа.
Она знала, что проявление ее силы иногда путало наблюдателей. Иногда силы были слишком похожи. Например, при магической основе меча у человека в ауре тоже будет клинок. И тот будет едва заметно отличаться от того, что она только что показала. Только хозяин силы уже знал эти нюансы и мог указать на них окружающим.
– Понятно. Хорошая способность, – согласился Эрмет.
Тем не менее большого энтузиазма в настоятеле особо не прибавилось. Именные не являлись редкостью. Не лучше других сил. Целитель вот тоже был полезной профессией, однако удивить ею было невозможно.
– Хорошая способность, – повторила Ярсанта слова настоятеля с большим на них акцентом, – с навыком управления всеми четырьмя природными стихиями, а также золотом, серебром и солнечным светом.
Эрмет замер.
– Семь благородных материалов из десяти возможных? – уточнил он, осознав, что именно он услышал.
Девушка кивнула.
Да, теперь реакция именно такая, какой должна была быть.
– Неблагородные? – уточнил настоятель последнее.
– Не использую, – даже с некоторой гордостью произнесла Ярсанта.
Эрмет вновь надел очки, быстро-быстро все обдумывая.
Нет неблагородных материалов. Значит, ее сила абсолютно чистая. Это выше всяких похвал!
Настоятель о чем-то подумал, покосился на девушку, потом взял лист бумаги из аккуратной стопки на краю стола, выхватил длинное перо из чернильницы и принялся что-то писать.
– Пока что ты можешь отдохнуть. Я сегодня же обо всем распоряжусь, – быстро проговорил он. И Ярсанта поняла, что ее просьба принята. Ее судьба решена. Отныне она будет принадлежать Храму Афа-Дишу. Никуда ее не отдадут, ни в какой-нибудь маленький город, где не хватает людей, ни в далекую провинцию, где всегда нужны рабочие руки.
Нет, она будет служить одному из двух сильнейший и громаднейших Храмов континента и Империи, что полностью его занимает.
Новоприбывшая благодарно кивнула настоятелю, легко поднялась и покинула кабинет. Секретарь даже головы не поднял, когда она мимо него проскользнула.
Обратно Ярсанте предстояло возвращаться самой и потому она пользовалась моментом. Растягивала путь по времени, не ускоряла шаг. Ее настигло чувство пустоты, вроде бы привычное, но на этот раз она не ощущала, чтобы эта бездна тянула из нее силы. Просто внутри все заполнилось покоем. Не хотелось ни смеяться, ни плакать. Хотелось… двигаться, смотреть, осознавать.
Теперь она была бы не против пройтись по коридорам, по лестницам, рассмотреть красивые картины на стенах и редкие растения в высоких кадках, что притаились в углах, побродить снаружи по ухоженным тропинкам, с которых постоянно сметали разноцветную осеннюю листву, но знала, что ей этого пока еще нельзя. Пока что она еще должна вернуться в «рубеж» и быть там. Потом, после посвящения, территория Храма откроется ей. А пока что она старательно привыкала хотя бы к тому, что было доступно ее взору.
– Как странно, – слабо улыбнулась она собственным мыслям.
Храм Афа-Дишу. Один из многочисленных Храмов Великой Природы, чья суть и сила заключались в том, чтобы охранять особые территории, особые земли.
Каждая из таких называлась «сонум» – местом, где произрастали магические растения. В обычном мире были обычные леса, равнины и горы. И на них росли обычные растения и травы, не содержащие в себе ни капли магии.
Но сонумы были другими. Территории, на которые в своем время ступали Боги Мира. И от одного только их дыхания, от одного только движения руки вся земля пропитывалась неимоверной силой. Эта сила сохранялась в вечности, и люди научились ее использовать. Алхимия, ведовство, врачевание, артефакторика – магические растения использовались повсюду, а стерегли, взращивали и собирали их именно здесь, в Храмах. Поэтому каждый из них был уникален, поэтому каждый из них защищался и поэтому каждый Храм отделял себя от обычного мира.
Ярсанта попыталась представить всю необъятность земель Афа-Дишу. После четырех лет странствий и всех мест, в которых она побывала, она знала, что мир намного огромнее, чем ей изначально представлялось. Потому что, сколько ни смотри на мировую карту, ничего не поймешь, пока не сделаешь сотни тысяч шагов, которые все равно откроют лишь небольшую часть всего, что существует вокруг.
Сонум Афа-Дишу неизмерим. Должно быть, трудно ощущать себя здесь взаперти. Так же трудно, как поверить в изменения в собственной жизни. Они пока не ощущались.
И все же… Мысль о том, что отныне она и шагу не сделает за пределы этих земель, казалась странной. Особенно после стольких лет пути.
И если ей дадут грозы, то… то!..
– Какая встреча! – услышала Ярсанта голос за спиной.
Она обернулась и мгновенно узнала неспешно приближающегося к ней человека.
– Плохо выглядите, Ваше сиятельство, – отозвалась девушка, прищуриваясь.
Граф Аштер усмехнулся левым краешком губ. Он действительно растерял весь свой прежний лоск. А учитывая, что Ярсанта не видела его в лучшие времена, значит, даже по сравнению с последней их встречей, он еще больше запустил себя.
Он оградил силу новоприбывшей, и клинок не нанес никакого вреда ни ему, ни окружающему пространству. Лишь пара веток ближайшего апельсинового дерева закачалась от потоков энергий.
– Это действительно серьезно, – изрек Эрмет спустя время, изучив каждый малейший поток силы, рану и само физическое воплощение магии мирской.
Ярсанта теперь уже продолжала смотреть прямо на него. Отчасти она боялась увидеть сомнение и недовольство на лице настоятеля, отчасти стремилась разгадать его мысли, которые он не спешил озвучивать.
– Я могу остаться здесь? – не утерпев, задала она главный вопрос. Вопрос всей ее жизни. Вопрос на шанс для жизни. В мире у нее шансов не было, она все их исчерпала за четыре года.
– Все мы принадлежим Богам Мира и Великой Природе. Конечно можешь, – кивнул настоятель.
– Я имею в виду насовсем, – добавила Ярсанта твердо, убирая свою ауру и пряча клинок. Тот сейчас проявлял милосердие и не давил на нее, вел себя тихо. Видимо, исчерпал свою энергию до этого.
Эрмет же вновь пристально всмотрелся в девушку. Потому что она произнесла слова, к которым нужно было отнестись еще серьезнее, чем к только что показанной беде.
– Это решение, требующее тщательного обдумывания, – протянул настоятель, вкладывая буквально в каждую букву смысл.
– Я подумала, – отозвалась новоприбывшая еще быстрее, чем раньше.
Видимо, настоятелю это не понравилось. Он снял очки, сложил дужки и принялся вертеть предмет в пальцах.
– Ты боишься и ты страдаешь, – ответил Эрмет в противовес, облокачиваясь на стол. – Эти чувства подталкивают тебя к тому, чтобы искать радикальный выход. Побудь здесь, передохни. Обдумай все…
– Четыре года, – вдруг яростно оборвала его Ярсанта. Оборвала так, как не должна была. Потому что этот человек может повлиять на ее судьбу. В ту или иную сторону. И сейчас она поступала грубо, а ведь он был с ней подчеркнуто корректен. – Моя душа сломалась четыре года назад. Все это время я ищу выход. Все это время я скитаюсь по дорогам в надежде найти спасение. Я прибываю в Храмы. Я живу на их территории, вы даруете мне хлеб и кров. Но ваша милость тоже имеет границы.
Настоятель Эрмет услышал в ее голосе такую боль и отчаяние, что не посмел ни перебивать, ни переубеждать. Она проговаривала слова так, как кузнецы чеканят монеты. Удар за ударом, четко, со смыслом, с отработанным ритмом. Сколько раз она все это прокручивала в голове? Сколько шагов преодолела вместе с этой страшной силой внутри себя? Сколько она пробовала и сколько раз начинала заново? И сколько раз хотела сдаться?
Война длиной в четыре года. Война, в которой ты враг самому себе. Война, в которой борьба длится каждую секунду.
Настоятель все же пожалел ее, но лишь в своих мыслях. Он уже понимал, что новоприбывшая не желает слышать пустых слов утешения и скорее всего не поверит, что кто-то желает разделить с ней всю накопившуюся усталость и боль.
В этом огромном кабинете, размеры которого для Эрмета всегда считались естественными, девушка казалась слишком маленькой и беззащитной. Она опускала плечи и все еще не могла удобно сесть в кресле, оставаясь на самом его краю. Как оставалась на краю своей собственной жизни…
– Милость имеет границы, да? – произнес настоятель, все еще обдумывая происходящее.
– Да, – кивнула Ярсанта. В это она уж точно верила.
И границы действительно существовали. Природа не терпела праздности, так же как жизнь не терпела безделья. Нельзя было только есть, пить и спать за счет чужого труда.
Церкви, что позволяли достучаться до Богов Мира, так же принимали под свою крышу всех, кто оказался потерян по жизни. Но лишь на несколько месяцев. После этого нужно было решить – уходить или остаться. И если человек хотел остаться, то обязывался трудиться на благо Церкви и всех Богов.
Храмы чтили те же законы. Они могли приютить любого бродягу, но до определенной поры.
Все это было сделано, чтобы не плодить бездельников и нахлебников и чтобы люди помнили, что вовсе не бесконечная леность есть суть жизни. Суть ее – в бесконечных стараниях.
Настоятель Эрмет мягко улыбнулся девушке. В ней скопилось столько напряжения, что она могла и сорваться. А ей нельзя. Теперь, когда он видел этот сверкающий надменностью и безудержной силой клинок, он отчетливо понимал, насколько нельзя. Теперь хотя бы понятно, откуда столько упорства в этой особе. Потому что ее клинок тоже упорствовал, хоть и в противоположную сторону. Магия влияет на хозяина, хозяин влияет на магию. В Великой Природе все имеет связь.
– Я рад, что ты прислушиваешься к голосу совести.
– Сколько можно бегать… – покачала Ярсанта головой.
– Кому-то удается это по паре десятков лет делать. Твои четыре года еще маленький срок. Ты ведь можешь и дальше путешествовать, переходить из Храма в Храм. Пребывать долгое время в одном из них запрещено, но пребывать долгое время в каждом по очереди – нет. И Церкви, и Храмы не имеют права отказывать нуждающимся, даже если люди ушло используют их слабости себе на благо.
– Вы, настоятель, уговариваете меня… использовать лазейку? – искренне растерялась Ярсанта.
Эрмет снова мягко улыбнулся.
Лазейка была. Но тут вступали силы сильнее и мудрее людей. Боги и природа.
Такие «кочевники», кто перебегал от одного порога к другому, отчего-то со временем не могли найти покой в приютивших их стенах. Их начинали мучить кошмары и беспокойства, одолевать болезни, преследовали несчастные случаи. Сама магия Церквей и Храмов наказывала за то, что они пытались всех обмануть. И в конечном счете такие бродяги оказывались неспособными вовсе ступить на порог ни единого Храма или Церкви, хотя их служители никогда бы им не отказали.
– Принесение обета Храму дело серьезное. Я обязан понимать, насколько твое решение трезво, – серьезно произнес настоятель.
– Абсолютно, – без всяких колебаний ответила новоприбывшая.
– Почему ты не выбрала Церковь?
– Они мне не помогут. Боги меня утешат, но… только у природы есть силы меня вылечить.
Настоятель вопросительно поднял темные брови.
– Грозы. Мне нужны ваши грозы, – призналась Ярсанта.
Эрмет нахмурился, обдумывая ее слова. Разговор выходил куда обстоятельнее, чем он думал. Когда ему только сообщили о странной новоприбывшей, которая не контролирует свою магию, он рассчитывал на что-то обычное. Вроде желания получить крышу над головой, предложения своего скромного труда в ответ. Не более. Так делало большинство. Эта девушка поступала иначе. Даже не как меньшинство, а как поступают единицы.
– Надеешься закалить душу? – уточнил настоятель.
– Лишь попробую. Иных вариантов у меня не осталось.
Ей не помогали ни зелья, ни артефакты. Оставалось надеяться лишь на силу истинных стихий. Грозы в обычном мире были слишком слабыми для нее, и охотиться за ними стало слишком сложно. Перемещение в основном обрывалось, Ярсанта останавливалась на середине пути, а то и вовсе падала, как недавно.
Грозы Храмов Великой Природы другие. Они ближе. И они сильнее… Они либо помогут ей, либо испепелят дотла. Они уже выжгли весь цвет ее волос.
– Ты свяжешь себя с этой землей, – принялся говорить Эрмет слова, которые обязаны прозвучать, даже если эта девушка их знает. – Более никогда ее не покинешь. Не увидишь никакие другие уголки света. И ты будешь полностью от нее зависеть.
«И даже погибнешь вместе с ней, если природа здесь умрет», – мысленно закончила Ярсанта за настоятеля.
Впрочем, глобальные катастрофы столь редки, что это условие никогда не сбывалось, поэтому действительно редко произносилось вслух. Но все равно замирало в воздухе и в мыслях, так как фраза существовала на протяжении тысячелетий и ее знали даже младенцы.
Питаться тоже можно только с этой земли, другое есть и пить не получится. Тело больше не примет ничего из «мира». В случае если в реках перестанет водиться рыба, а на полях – всходить злаки, то всем храмовникам сулит смерть.
Но разве можно представить, чтобы такая обширная земля вдруг полностью истощилась?
– Я знаю, – эхом откликнулась Ярсанта.
– А семья?..
– Ее нет. Я выросла в приюте.
Эрмет побарабанил пальцами по столу.
– В любом случае, это процесс не одного дня. Сначала будет первичное посвящение, до которого несколько месяцев. После него еще целый год до настоящего становления и последнего обета Храму. Это проверка для тебя и для нас.
– Да, навыки и таланты. Я знаю, – кивнула Ярсанта.
Она хорошо изучила Храмы. И в силу того, что уже во многих побывала, и из-за того, что готовилась к этому шагу, – читала, изучала правила, привыкала к мысли.
– Это грубая формулировка, но да, – согласился ее собеседник. – Для тебя нужно будет подобрать место и занятие.
Одно из самых важных условий. Храмы готовы были принять в свое вечное услужение кого угодно, но человеку определяли место. При полном посвящении ни о какой праздности уже речи быть не могло. Храм заставит трудиться, природа заставит трудиться, даже если человек попробует избежать труда. Но любая работа должна быть по силам. В правильном месте в правильное время. Иными словами, если навыки новоприбывшей будут Афа-Дишу ни к чему, он передаст ее другому Храму. Потому что труд должен идти во благо, а не осуществляться ради механического действа.
Но тут прозвучали слова, которые очень многое изменили в мыслях и решениях настоятеля Эрмета.
– Это будет нетрудно, – уверенно заявила Ярсанта, и уверенности в ее голосе было много. Как бы она сейчас ни относилась к своей магии, та верно служила ей с самого рождения и являлась подспорьем во всей жизни. – Я – именная.
Мужчина немного дернулся, выпрямил и без того ровную спину и вновь посмотрел на собеседницу со всей внимательностью.
– Вот как… Значит, твой клинок?..
– Не боевого типа.
Она знала, что проявление ее силы иногда путало наблюдателей. Иногда силы были слишком похожи. Например, при магической основе меча у человека в ауре тоже будет клинок. И тот будет едва заметно отличаться от того, что она только что показала. Только хозяин силы уже знал эти нюансы и мог указать на них окружающим.
– Понятно. Хорошая способность, – согласился Эрмет.
Тем не менее большого энтузиазма в настоятеле особо не прибавилось. Именные не являлись редкостью. Не лучше других сил. Целитель вот тоже был полезной профессией, однако удивить ею было невозможно.
– Хорошая способность, – повторила Ярсанта слова настоятеля с большим на них акцентом, – с навыком управления всеми четырьмя природными стихиями, а также золотом, серебром и солнечным светом.
Эрмет замер.
– Семь благородных материалов из десяти возможных? – уточнил он, осознав, что именно он услышал.
Девушка кивнула.
Да, теперь реакция именно такая, какой должна была быть.
– Неблагородные? – уточнил настоятель последнее.
– Не использую, – даже с некоторой гордостью произнесла Ярсанта.
Эрмет вновь надел очки, быстро-быстро все обдумывая.
Нет неблагородных материалов. Значит, ее сила абсолютно чистая. Это выше всяких похвал!
Настоятель о чем-то подумал, покосился на девушку, потом взял лист бумаги из аккуратной стопки на краю стола, выхватил длинное перо из чернильницы и принялся что-то писать.
– Пока что ты можешь отдохнуть. Я сегодня же обо всем распоряжусь, – быстро проговорил он. И Ярсанта поняла, что ее просьба принята. Ее судьба решена. Отныне она будет принадлежать Храму Афа-Дишу. Никуда ее не отдадут, ни в какой-нибудь маленький город, где не хватает людей, ни в далекую провинцию, где всегда нужны рабочие руки.
Нет, она будет служить одному из двух сильнейший и громаднейших Храмов континента и Империи, что полностью его занимает.
Новоприбывшая благодарно кивнула настоятелю, легко поднялась и покинула кабинет. Секретарь даже головы не поднял, когда она мимо него проскользнула.
Обратно Ярсанте предстояло возвращаться самой и потому она пользовалась моментом. Растягивала путь по времени, не ускоряла шаг. Ее настигло чувство пустоты, вроде бы привычное, но на этот раз она не ощущала, чтобы эта бездна тянула из нее силы. Просто внутри все заполнилось покоем. Не хотелось ни смеяться, ни плакать. Хотелось… двигаться, смотреть, осознавать.
Теперь она была бы не против пройтись по коридорам, по лестницам, рассмотреть красивые картины на стенах и редкие растения в высоких кадках, что притаились в углах, побродить снаружи по ухоженным тропинкам, с которых постоянно сметали разноцветную осеннюю листву, но знала, что ей этого пока еще нельзя. Пока что она еще должна вернуться в «рубеж» и быть там. Потом, после посвящения, территория Храма откроется ей. А пока что она старательно привыкала хотя бы к тому, что было доступно ее взору.
– Как странно, – слабо улыбнулась она собственным мыслям.
Храм Афа-Дишу. Один из многочисленных Храмов Великой Природы, чья суть и сила заключались в том, чтобы охранять особые территории, особые земли.
Каждая из таких называлась «сонум» – местом, где произрастали магические растения. В обычном мире были обычные леса, равнины и горы. И на них росли обычные растения и травы, не содержащие в себе ни капли магии.
Но сонумы были другими. Территории, на которые в своем время ступали Боги Мира. И от одного только их дыхания, от одного только движения руки вся земля пропитывалась неимоверной силой. Эта сила сохранялась в вечности, и люди научились ее использовать. Алхимия, ведовство, врачевание, артефакторика – магические растения использовались повсюду, а стерегли, взращивали и собирали их именно здесь, в Храмах. Поэтому каждый из них был уникален, поэтому каждый из них защищался и поэтому каждый Храм отделял себя от обычного мира.
Ярсанта попыталась представить всю необъятность земель Афа-Дишу. После четырех лет странствий и всех мест, в которых она побывала, она знала, что мир намного огромнее, чем ей изначально представлялось. Потому что, сколько ни смотри на мировую карту, ничего не поймешь, пока не сделаешь сотни тысяч шагов, которые все равно откроют лишь небольшую часть всего, что существует вокруг.
Сонум Афа-Дишу неизмерим. Должно быть, трудно ощущать себя здесь взаперти. Так же трудно, как поверить в изменения в собственной жизни. Они пока не ощущались.
И все же… Мысль о том, что отныне она и шагу не сделает за пределы этих земель, казалась странной. Особенно после стольких лет пути.
И если ей дадут грозы, то… то!..
– Какая встреча! – услышала Ярсанта голос за спиной.
Она обернулась и мгновенно узнала неспешно приближающегося к ней человека.
– Плохо выглядите, Ваше сиятельство, – отозвалась девушка, прищуриваясь.
Граф Аштер усмехнулся левым краешком губ. Он действительно растерял весь свой прежний лоск. А учитывая, что Ярсанта не видела его в лучшие времена, значит, даже по сравнению с последней их встречей, он еще больше запустил себя.
