Во всем остальном – чужак. Наряд - с восточной стороны. Действительно кажется жарким, но лишь не цепкому глазу. Ткани-то все непростые, дорогущие, мастерицами вручную сотканные. Лежат тяжело, да легко носятся. В таких не запаришься даже в полдень. Сапоги и те примечательные, не из кожи, все – ткань, а подошву, надо полагать, подбили змеиными шкурами, на пятках особый перелив заметен. И весь он сам как дикий зверь. Смирный лишь потому, что достойных не видит, никто ему здесь не соперник. А вот говор… говор странный. Речь плавная, правильная, акцента нет. Никакого. Речь безликая. Где бы он так ни говорил, везде за своего сойдет. Худшее в чужаке – глаза. Темные, глубокие, дурные. Непонятно что ждать, никак не разобрать.
        Старик укорил себя. Столько лет на свете прожить, а в молодняке ничего не смыслить.
        - Тут вряд ли кто припомнит твое имя, мальчик, - проговорил он, уходя от долгих размышлений, - молодые в силу лет, а мы… постарались забыть. Но если ты это ты, полагаю, что я могу назвать тебя.
        Чужак растянул губы в подобие улыбки. Не умеет. Мышцы чуть ли не судорогой сводит. Ему ближе хмуриться, между бровями заметна складка. Да и глаза не изменились. Какие плохие глаза.
        - Раманд! Раманд, это ты? – хрупкая девушка проталкивалась сквозь толпу. Ее голос дрожал, когда она спрашивала. В ее глазах блестели слезы, когда она оказалась прямо против чужака, и она боялась сделать последний шаг навстречу.
        Он взглянул на нее. Кто она? Узнать его может только тот, кого он знал сам в прошлом, что разбилось на осколки. За двадцать три года даже тех осколков не осталось. А в нем самом не осталось памяти. Он загубил ее, заштопал тремя черными нитями.
        - Свет Пантеона! Раманд… Ты жив! – слезы все-таки потекли по ее щекам, но она не замечала их. Ее дрожащие руки тянулись к нему, но она себя одергивала и судорожно прижимала их к груди. - Это правда, что ты выжил! Как я рада! Это я, Гаяра, узнаешь? – девушка воззрилась на него с великой надеждой.
        Раманд сделал вид, что узнал, улыбнулся, механически повторив, как это делают окружающие. Она не распознала, не заметила, от радости ее лицо наполнилось светом.
        - Совсем дурная! – донеслось сбоку. – Так легко поверила.
        - По-твоему, я его не узнаю, Онра? – Гаяра обратила свой взор против того мужчины, что продолжал стоять рядом со стариком, и света в нем не было и капли. – Что вы все тут устроили? Что за сборище?!
        - Погоди, погоди, хозяйка, - замахал рукой седовласый. – Хоть место и время для нас всех неподходящие, но этот человек произнес слова, которые даже глухому в уши пробьются. Ему придется объясниться.
        Гаяра - красивая, стройная, невысокая - решительно двинулась вперед, чеканя шаг. Ему вторил звук низких каблучков. Дойдя до Раманда, она резко развернулась перед ним и, уперев руки в бока, вознамерилась стоять так против всей толпы.
        - Я не дозволю устроить судилище! – заявила она, вздернув остренький подбородок.
        Раманд оценил. Какая решительная молодая особа. Он все еще не мог ее вспомнить, но до чего же трогательно обрести такую славную защитницу. Его сердце непременно бы исполнилось благодарности, если бы умело отдавать себя чувствам. Гаяра была черноволоса и темноглаза, как и все южные, да вот только кожа куда светлее, чем у окружающих. На открытом воздухе не работает, прячется под зонтами, в тени, да в прохладе дома. Зовут хозяйкой…
        Представительница Дома Хаэссы. Какого?
        - Лучше тебе доказать свои слова! - проговорил старик, поглядывая себе за плечо. Народ шумел все больше, Онра сопел рядом все громче. - Да поскорее. Если ты Владыка, по крайней мере они из-за страха лишь шипеть станут, но не тронут. А если ты только Аркост… знаешь, что может случиться?
        Черты Раманда не изменились ни на миг.
        - Ничего не может случиться! – резанул звонкий голосок Гаяры. – Что это вы народ тревожите?!
        Старик приблизился к ней и чужаку, который мог оказаться вовсе не пришлым, а самым… нет, родным его считать не станут. Наследник. Он преемник места, которое всем бы хотелось испепелить дотла. Такая подлость ничего не исправит, да и виноват ли Дом, если проступок совершили его хозяева?
        - Ты наследник проклятой земли, мальчик, - подражая его тихой манере, произнес старик. – Это они слышат, только это. Поэтому если ты действительно Владыка, докажи. Иначе разорвут.
        Раманд задумчиво почесал висок.
        - Нет.
        Ему слишком интересно играть с ними. Хоть какое-то развлечение после долгой дороги сюда, не принесшей ни единого занимательного события.
        Спровоцировать? Позволить всему зайти слишком далеко? Пусть толпа покуражится. Он все равно победит.
        - Значит, сын, да?! - сплюнул себе под ноги Онра. Он, как и все остальные, понял, что сказанное не шутка и не бред. Правда, как есть. – Кровь от крови этого ублюдка!
        Гаяра влепила ему звонкую пощечину.
        - Свет Пантеона, Онра! Побойся всех богов! Или тебе язык не дорог? – девушка полыхала яростью.
        - Мне?! – взревел тот. – Мне богов бояться?! Порченой крови надлежит быть в изгнании! А он себя Владыкой объявляет!
        Владыка ятоллы - Аркост?! Боги с ума сошли? Вина на алтари пролилось слишком много, и им голову повело? Как Пантеон ему дорогу сюда проложил? Изгнанник и дальше должен по свету слоняться, а лучше гнить в каком подземелье, расплачиваясь за грехи своей семьи.
        - То, что совершили его отец и брат, не смывается давностью лет, в ответе все поколение семьи, - понеслось из толпы.
        Гаяра распрямила плечи, готовясь дать им всем бой. Пожалеют еще, что посмели вспомнить прошлое, что решились бросаться словами, как камнями.
        - Тогда и меня судите! – заявила она смело и громко. – И полгорода! Как будто сами чисты! Да вся ятолла в этой грязи.
        - Не надо, - остановил свою защитницу Раманд. Ей он распалять толпу не позволит. - Ясмир милосерден, с его позволения я здесь. А ятолла… имеет право меня ненавидеть.
        Радоваться тому, что изгнанник прибыл домой, никто не станет. Друзей здесь найти было не должно, а вот врагов с лихвой.
        - Ясмир простил тебя, но боги нет, раз кривой порог переступаешь, - Онра упорно стремился этим врагом стать прямо здесь и сейчас.
        Раманд посмотрел на него. Тот выдержал взгляд упрямством.
        - Моя вера имеет значение лишь для меня самого, вам не следует думать об этом, - произнес он тихо.
        Побывав в храме, он знал, что никто пред алтарями Отвергнутых колени не приклоняет. Для него это радость. Ни к чему лишние встречи.
        - Верно, - горячо поддержала его Гаяра и, вдруг схватив за руку, потащила за собой, - отстаньте от него. Если вернулся, значит так угодно богам. И расходитесь, наконец! Устроили себе зрелище!
        Люди расступались волной. Услышанное слишком сильно повлияло на них, мало времени прошло, они еще не опомнились, не набрались храбрости, чтобы ударить.
        Гаяра двигалась стремительно и быстро, свободные рукава яркого платья трепетали подобно крыльям.
        - Не слушай их. Вороны! Лишь бы каркать! – гневалась девушка, оставляя толпу далеко позади. – Сейчас побегут к алтарям правящих, возопят. Сами не будут понимать, о чем просят, но просить станут яростно, будто право имеют чьи-то судьбы решать.
        Раманд глядел на нее со стороны, но не старался вспомнить. Может статься так, что не вспомнит уже никогда. Всякая память – темные воды, но его, скорее, смола. Подняться сквозь нее на поверхность почти ничто не может. То, что она осмелилась прикоснуться к нему, - изящная ручка, украшенная золотыми браслетами, - скорее уж безрассудство, не смелость.
        Может, он ее от леопарда в детстве спас? Леопарды в лесах, что у нижнего города, водились, даже в самые захолустные кварталы забредали. Дети часто испытывали себя на храбрость, бегая туда. Опасно, интересно. Неинтересно стало после случая, когда стая голодных хищников действительно появилась и погналась за детьми. Спасли только быстрые ноги и Пантеон.
        Это Раманд помнил. Этот осколок не ранил.
        - Поверить не могу, что это ты! – ворвалась Гаяра в его мирные мысли. - Поверить не могу, что ты жив! Ах, прости.
        Она повторяет слова, способные причинять боль. Первая встреча с родным краем, спустя столько лет… Чувств не избежать. Раны могут вскрыться, закровоточить.
        Гаяра увела их обоих на магические тропы, дабы никому не попадаться на глаза. И без того вся ятолла на уши встанет к середине дня, каждая собака будет только об одном брехать. Появятся вопросы, всякий захочет знать ответы. Ей самой многое хочется узнать, но не сейчас, позже.
        Тропы – магия Домов, что берегут силу каждой ятоллы. Невидимые пути и дороги, доступные только хозяину Дома. Не видно ни их самих, ни по ним ходящих. Безопасно.
        Зайдя достаточно глубоко, Гаяра наконец остановилась и отняла руку. Смутилась, что так долго позволяла себе близость, но все же рассмотрела того, кто вернулся из небытия. Ей стало неловко, прошедшие годы она провела почти без памяти о нем. Никого не осталось, и она разрешила себе лишний раз не вспоминать, а то тревоги одни.
        - Изменился, - вынесла Гаяра вердикт серым голосом.
        Ничего не осталось от смешливого одиннадцатилетнего мальчишки. После того, что случилось… нельзя не измениться. Все другое, весь другой. Как она смогла его узнать? Неужели сам Дом подсказал? На земле ятоллы они едва заметно связаны меж собой.
        Она невольно прислушалась к той стороне, где располагался Аркост. Жив?
        - Неужели и правда на свою землю вернулся? – встряхнулась Гаяра.
        - Да, - ответил Раманд бесстрастно.
        Она чувствовала неудобство, что с ее стороны произносится куда больше слов. Она чуть с ума не сошла, когда расслышала речи, что велись возле храмов. А потом увидела его. Из-за нахлынувших чувств взялась спасать, а сейчас и вовсе наедине с собой держала. С чего она решила, что ее компания лучше, чем толпа? Их судьбы сплетены с той злосчастной ночи. Сплетены болью, гневом и гнилью. Ничего хорошего она собой не воплощает. Не только Раманд наследник дурной крови.
        Запутавшись окончательно, Гаяра резко выпалила:
        - Но Аркост разве жив еще?
        Все эти метания прелестной девушки Раманда совсем чуть-чуть развлекали. В той же степени, в которой его развлекали чаровницы, славившие одно небольшое государство на северо-западе их материка. На них возлагалась роль изображать из себя всякую, кого желает видеть перед собой проситель, посетивший дом развлечений. Не самое занимательное из всех мест, где он побывал.
        Что-то их связывает, раз она его не бросает. Прав тот самый Онра, кровь у владельца Аркоста порченая. И нет человеческого сердца, преисполненного таким милосердием, чтобы заботиться о нем. Не в их ятолле. Земля и люди еще не забыли ту проклятую ночь.
        - Смерти в нем больше, чем жизни, но это поправимо, - отвечал Раманд, не отвлекаясь от размышлений.
        - Как же ты будешь жить там? – занервничала Гаяра еще больше, принялась теребить рукава платья. - Может быть… может быть, пойдешь со мной? Я теперь хозяйка Минры, так что тебе и слова никто не скажет. У меня там раздолье пуще прежнего. Чужой не войдет, не приблизится. Ты сможешь прийти в себя…
        Минра! Раманд вспомнил. Гаяра - подруга детства. Вместе они вышли на костры, положившие конец детству и давшие начало юности. Он украл ее первый поцелуй, потому что Гаяра хотела целоваться, как хотят этого все дети, только постигающие взрослые чувства. Тогда она решила, что будет целоваться с другом, а не с кем-нибудь. Они бегали, играли, помимо них были и другие дети, и наследники Домов, и городские. Статус в детстве имел мало значения. Больше ничего примечательного их не связывало. А потом… потом закончилось детство, и все на свете. Потом разошлись дороги и миры.
        - Не стоит, - Раманд устремился избавиться от этой мягкой настойчивой заботы. Проще всего подыграть. - Того и гляди, черный огонь к тебе приведут.
        Гаяра рассмеялась, вскинув голову. Смех полился из горла красивым, легким, заливистым ручейком. Она тоже красива. Раманд не мог вспомнить все черты лица той девчонки, которой она была, но Гаяра изменилась. Владение Домом меняет.
        Минра принадлежит ей потому, что двадцать три года назад ее отец погиб на том острове. Потому что ее отец тоже был отступником. Она помнит об этом, но ее судьба сложилась иначе, и она может позволить себе так смеяться. Раманд этого дара лишился.
        - Я сильна, не посмеют, - заявила Гаяра гордо. Она имела право так говорить.
        - Это хорошо. Но мне надлежит быть на своей земле, - проговорил Раманд, поглядывая на то, как начинают подтаивать ее тропы.
        Они с трудом держали хозяина Аркоста на себе. Он для них слишком силен. Нужно скорее уйти, пока Гаяра не заметила. Минра была в противоположной стороне ятоллы. Именно такое расстояние должно разделять и самих хозяев Домов.
        - Понимаю, - пробормотала Гаяра.
        Минуту еще она вела Раманда за собой, после чего развеяла магическую дорогу у них под ногами. Лес окружил со всех сторон. Очень тихий лес. Казалось, даже ветер остерегается носиться меж зеленых ветвей.
        - Давно я этих краев не видела, - проговорила хозяйка Минры осторожно, боясь обронить неправильное слово. Раманда продолжало это забавлять. – Никто сюда не ходил.
        За что он был всем очень благодарен. Искренне.
        - Гаяра, я…
        - Понимаю, прости, - замотала она головой. – Я такая наглая. Сама себе удивляюсь. Тебе нужно время. Просто не знаю, может быть, тебе нужен… кто-то? Я могу помочь.
        - Нет, не нужен, - сухо обронил он.
        С этими словами они подошли к черте, дальше которой Раманд не желал пускать неожиданно встретившуюся подругу, и он преградил ей путь. Это еще даже не границы Аркоста, до них они еще не добрались. Гаяра с пониманием улыбнулась. Хозяин не хочет пускать ее на свои земли. Стыдно. Смотреть там не на что. Она полагала, там ничего не осталось, лишь последнее гнилое бревно. Болезненное напоминание старой силы и роскоши.
        - Это прозвучит опрометчиво, но помни, у тебя здесь есть друг, - с замешательством произнесла Гаяра. - Я постараюсь помочь тебе всем, на что буду способна.
        - Спасибо тебе, - Раманд чуть склонил голову перед ней.
        Хозяйка Минры, встревоженная таким значимым жестом, махнула на него рукой и быстро скрылась на своих тропах. Им полагалось укрыть ее от чужих глаз, но Раманд провожал ее взглядом. Столь слабые магические дороги для него как на ладони.
        Как ушла далеко, он быстрым уверенным шагом добрался до границ своих земель и пересек их.
        - Гихра!
        Ястреб сорвался с ветки и взмыл в небо. Хозяин Аркоста ослеп на один глаз и смотрел с высоты полета птицы на земли ятоллы. Этой ночью он уже оглядывал их, бегло, вскользь, того было достаточно. Сейчас стало интересно поглядеть на Минру. Гаяра занимала Раманда в гораздо меньшей степени. Земли Дома сами говорят за своего хозяина. Он должен понимать истинную суть того, с чем имеет дело.
        Хаждан – ясса, занимавшая треть второго по величине материка. Благословенный южный край, не знающий холода, но не повторяющий сухую судьбу пустынь. Ясса нежилась в лучах солнца, укрывая себя зеленью, произраставшей из щедрой земли. Как для всякой страны в этом мире, здесь магия тоже была одной из главнейших основ.