Вестница

- Говорили, что нелюбопытны, но задаете много вопросов, - Ларс вернул ей колкость.
       Его спутница мгновенно замолчала. Он даже немного осудил себя за резкость. Девушка была не виновата в том, что стала свидетельницей странного договора между душой и человеком, у каждого из которых были такие тайны, что без подсказок не разобраться.
       Ларс укрыл Бертена одеялом и решительно покинул комнату. Эрнесса следовала за ним по пятам. Ашара медленно вышла вслед за ними, сверля обоим спины взглядом, полным тревоги. Какое странное дело. Терять спокойствие вестницу заставлял тот факт, что действий обоих своих спутников она предсказать не может. Если их намерения приведут к наихудшему исходу, она будет чувствовать свою сопричастность. Кем бы ни был этот мальчик, ему досталось, справедливо или нет, не имеет значения, с последствиями ему жить всю оставшуюся жизнь.
       А они собираются проводить какие-то эксперименты? Да кто он такой, этот аристократ?
       Ирма, застывшая в тревожном ожидании, тут же вскочила из-за стола, стоило двери только открыться. Просидев за ним все это время, она неустанно думала о необычных гостях.
       - Вы его сиделка? – тон Ларса стал деловым, а вид соответствующим тону.
       - Да, - произнесла женщина осторожно, не зная, какие будут последствия у ее ответа, - когда Эрнессы не было дома, я ухаживала за мальчиком.
       - Хорошо, вы сможете справляться с этой работой еще какое-то время?
       Ирма беспокойно посмотрела на дверь спальни. В ее глазах промелькнуло тяжелое чувство.
       - Понимаете, уход за ним не такой уж сложный и навыки у меня имеются, вот только… мне не на что его содержать.
       Ей было стыдно и неловко в этом признаваться, но она не могла пойти на подобные жертвы. Эрнесса платила ей хорошо за трудную работу. Но теперь выплаты делать некому, и, значит, заработка на собственную жизнь она лишилась, Бертена оставить ей не позволяла совесть. Бросить столь беспомощное существо было бы совсем бесчеловечно.
       - Я заплачу, - Ларс достал чековую книжку, вынул из нее тонкий лист прямоугольной формы и красивым размашистым почерком заполнил пару строк. – Это ваша компенсация за прошедшую неделю.
       Ирма с осторожностью приняла от него чек. Указанная там сумма заставила ее пошатнуться. Аристократ не обратил внимания на бледность женщины.
       - Это слишком…
       - Побудьте с ним еще немного, - Ларс ее перебил. - Раз он вас хорошо знает, я не вижу смысла искать кого-то другого.
       Ирма ошарашенно кивнула. А Эрнесса явно одобрительно отнеслась к решению своего знакомого.
       - Мы вернемся через день… Нет, через два, - обозначил Ларс свои планы.
       - Что мне сказать ему? – пролепетала женщина.
       - Ничего. Вы не сможете его подготовить. Передайте, что наша встреча с ним это воля Эрнессы. Постарайтесь убедить его не волноваться. Никаких успокоительных и снотворных ему не давать, даже если его будут мучить боли. Когда мы придем, он должен быть в полном сознании.
       - Как скажете, господин, - коротко поклонилась Ирма.
       Вестница и аристократ покинули маленький дом. Эрнесса оглянулась пару раз назад, помня о том, что это место было для нее очень важно. Сейчас уходила она отсюда спокойно. Даже то, что следующий ее визит будет, скорее всего, последним, никак не отражалось в ней.
       Ларс на какое-то время позабыл о своих спутницах. Мысленно он уже перенесся в свою лабораторию. Эфир, который он так и не смог применить по назначению, был задвинут на дальние полки. Сейчас же ладони чесались от желания немедленно извлечь его. Прежде чем применить его, следует все перепроверить. Попытка у него будет только одна.
       Странный подарок преподнесла ему судьба. Ценой жизни Эрнессы, которая вряд ли заслужила подобную участь. Трудно подозревать в дурных намерениях человека, который с таким отчаянием спасает чью-то жизнь.
       Незаконная медицина – опасное дело. Хотя бы потому, что другая сторона в таких предприятиях использует весьма радикальные методы. Это и убило Эрнессу? У следователей полно работы, среди которой ряд таких вот смертей вызывает лишь тяжелые вздохи. Виновных не найти. Не поэтому ли, Эрнесса не просила найти и наказать своих убийц? Ожидала подобной участи?
       Мальчика забрала к себе, чтобы его не постигло худшее. Оставшись без присмотра, он, скорее всего, недолго бы прожил. И вовсе не из-за своего недуга, а потому что такие, как он, - всего лишь материал. Пока он дышит, то стоит намного дешевле, нежели когда его сердце остановится. Потому что все его нутро, если оно здорово, уйдет в чьи-нибудь руки по баснословной цене.
       У Ларса промелькнула шальная мысль. Заняться самому? Выяснить, раскопать, разворошить этот улей? Заставить тень города зашевелиться и забеспокоиться? У него хватит сил. Ларс отдавал себе отчет в том, что если его что-то и подтолкнет к подобным действиям, то вовсе не благородный порыв. Разве что он решит помериться силами с неизвестными. Но прямо сейчас охотиться он не желал, вся охота осталась в прошлом. В прошлом, где было много тишины и много крика, где была кровь и боль, где жизнь и смерть разделяли мгновения. Он охотился там, на тех землях, на чужих территориях, и он был главным. Он был альфой и омегой. С него хватило. Он не устал, просто все это было… не его. Он был успешен в этом деле, но совершенно не тяготел к нему.
       Те немногие, кто знал Ларса с давних пор, кто видел обе его ипостаси, удивлялись, как зверь может желать созидать, а не разрушать.
       Задумавшись, он немного ушел вперед. Заметив, что его спутница отсутствует рядом, остановился и обернулся.
       Ашара стояла на одном месте, недалеко от крыльца дома Эрнессы. Ее глаза были закрыты.
       - Что вы делаете? – поинтересовался Ларс, возвращаясь к ней.
       - Прячусь от призраков, - произнесла вестница с присущим ей спокойствием именно в тех ситуациях, которые для других людей не казались нормальными.
       - А они… вам угрожают? – аристократ даже на всякий случай осмотрелся.
       - Нет-нет, но там, в отдалении, их довольно много, - проговорила Ашара, указывая куда-то в начало улочки, - я не могу брать на себя еще больше обязательств. Нынешних вполне достаточно. А отказывать им тоже не хочу, выглядят они отчаявшимися, и это их может травмировать.
       Какая забота.
       - Вы… собираетесь вот так стоять? – спросил Ларс, с ног до головы разглядывая женщину. Странная такая.
       - Да. Я ведь не могу идти с закрытыми глазами. Это неудобно.
       - И как долго? – начал закипать Ларс. Безмятежность его знакомой раздражала.
       - Некоторое время, - после секундного молчания ответила вестница.
       - Госпожа кан Верден!
       - Да? – она очаровательно ему улыбнулась, не открывая глаз.
       - Попросите о помощи!
       - Но мне не нужна помощь.
       Вот же…
       Ларс закатил глаза и приблизился к своей спутнице почти вплотную. Снова не отказал себе в удовольствии как следует ее рассмотреть, момент был удачным, его слишком острое внимание она заметить не могла. Тем не менее, вестница явно занервничала, чувствуя его присутствие недалеко от себя. Догадалась о его намерениях? Он вздохнул, осторожно взял ее руку, положил себе на локоть и медленно повел вдоль по улице. В противоположную сторону от той, на которую она ранее указывала, надеясь, что Эрнесса последует за ними.
       - Вы очень любезны, - отметила Ашара.
       - Иногда, - бросил Ларс.
       Вестница сначала ступала очень осторожно, но, почувствовав уверенность в своем сопровождающем, пошла быстрее.
       Они шли как образцовая супружеская пара, совершавшая неторопливую дневную прогулку. Из-за того, что вестнице приходилось идти вслепую, что было для нее не слишком привычно, она доверительно прижималась к своему спутнику. Такая близость, конечно же, нарушала правила этикета для двух малознакомых людей, но оба об этом не задумывались.
       С порывом ветра до Ларса снова донесся этот странный аромат, который он уловил при первой же их встрече. Какой-то дикий. Без приторности, присущей многим женским духам, без навязчивости. Запах был как будто… естественным, настоящим, а не созданным парфюмером. Он что-то ему напоминал, что-то давнее, далекое, но не плохое. Он даже чуть наклонился в сторону вестницы, чтобы лучше расслышать аромат.
       Ашара, лишенная зрения, точно не могла уловить это легкое движение, но, тем не менее, именно в этот момент повернула голову в его сторону. Ларс выпрямился.
       - Так всегда? – он решил отвлечь себя ничего не значащим разговором.
       - Что именно? – спросила его спутница.
       - Вы приходите в дома, передаете слова, а потом наблюдаете и ждете.
       - Да, всегда. Такова моя жизнь, иного я не знаю.
       Ларс подумал, что «нелюбопытство» вестницы вызвано вовсе не холодностью ее собственной души, а тем, что она не может позволить себе глубоко тонуть в историях живых и мертвых. Их слишком много вокруг, и если привязываться мыслями и чувствами к каждому, то для себя ничего не останется.
       Вестники жили для того, чтобы быть звеньями. Редко когда находились те, кто не принял дар. Они выбирали худшую из участей, потому что отрицали свое естество. Они не желали жить в согласии с собой и собственной силой, шли против основы себя. Они приучали себя «не видеть». Все равно что имея ноги, не ходить. Ашара таких не понимала. Ей казалось абсолютно естественным видеть больше остальных. Порой эти картины страшны и неприятны, а секреты души непросты. Эти секреты приходилось доносить до живых, которые не всегда были готовы к правде. Но все это лучше, чем обрекать души на страдания. Факт того, что они не могли покинуть этот мир, говорил о неправильности. А кроме вестников исправлять ее некому.
       - Все случаи такие сложные? – спросил Ларс.
       Неожиданная прогулка ему понравилась, как и то, что такая сильная и независимая вестница на короткий промежуток времени полностью положилась на него.
       - Вовсе нет, - ответила Ашара, не подозревавшая о его мыслях. - Ко мне как-то пришла старушка, все, что ей было нужно, - это покормить ее кота.
       - Покормили?
       - Да, и пристроила в хорошие руки. Она была довольна.
       - Милая история.
       - Была примерно такая же, но с хозяйкой собак, - воодушевилась вестница тем, что спутник искренне интересовался ее делами. - Почти то же самое, за исключением небольшого нюанса, когда я пришла в ее дом, то питомцы… были не так уж и голодны.
       Ларс мгновенно представил себе эту ужасающую картину и по коже пробежал мороз. Существовало мало вещей, способных вызвать в нем неприязнь, но он точно не хотел бы лицезреть воочию подобное место.
       - Да, - вестница правильно истолковала его молчание, - зрелище было не очень приятным, но там мало что осталось…
       - Я понял, - поспешно оборвал он ее, - пожалуй, хватит.
       - Вы так чувствительны? – в голосе вестницы проскользнула насмешка.
       - Ну, знаете ли…
       Вестница рассмеялась. Ларс не был согласен с ее столь беззаботным поведением. Что за особа! Насильственно убитая душа рядом – и пусть осквернение тела – не беда. Совсем иное отношение к жизни и смерти. Не такое… трепетное. Люди привыкли ощущать жизнь и очень боялись смерти, не зная, что она в себе таит и каковой им явится. А вестники видели обе стороны, знали, что у души есть продолжение и что далеко не все заканчивается с гибелью физической оболочки. Поэтому и ведут себя соответственно.
       Ашара осторожно приоткрыла левый глаз и оглянулась по сторонам. Никаких душ поблизости она больше не видела.
       - Спасибо, - она отстранилась от своего спутника.
       Ларс кивнул. Вестница снова глядела на мир невероятными фиолетовыми глазами.
       - Домой я доберусь сама. Не волнуйтесь.
       - Я не волнуюсь, - бросил Ларс равнодушно.
       - Немного невежливо, - подметила Ашара критично, останавливая мимо проезжающую повозку.
       - Я, конечно, не вправе, но все же… вы ведь все тщательно подготовите для своего… эксперимента?
       Взгляд вестницы был прямой, требовательный. Ларс усмехнулся. Неправильное он произвел на нее впечатление. Нужно было изображать самовлюбленность и бесконечную надменность - качества, присущие его сословию. Но он часто забывал играть положенную роль. Случалось это только при тех людях, которые инстинктивно вызывали в нем самом симпатию. Но теперь выходит так, будто он что-то должен этой странной девушке.
       Что ж, пусть так.
       - Конечно, - ответил Ларс на ее вопрос.
       Она, удовлетворившись этим, села в повозку. Эрнесса последовала за ней, и они оставили аристократа в одиночестве.
       Поймав экипаж для себя, он назвал вознице конечный адрес. Кони сорвались с места, следуя гулкой команде хозяина. Обратный путь Ларс не заметил, погрузившись в размышления.
       

       
       Глава 3.

       
       В собственный дом он ворвался вихрем и тут же бросился в лабораторию, по дороге отдав строгий приказ управляющему, что беспокоить его можно только в случае войны. От обеда и ужина он тоже сразу же отказался. Теперь не до того. Его слуги знали своего хозяина достаточно хорошо, чтобы ни на чем не наставить. Ларс, поглощенный работой, совершенно забывал о голоде и прочих несущественных мелочах, таких как сон и имеющая свойство накапливаться усталость.
       Ничего кроме цели, бывшей теперь на расстоянии вытянутой руки, для него не существовало. Вестнице не было нужды спрашивать с него обязательство. Он сам во что бы то ни стало желает победить. Если ему не удастся избавить Бертена от его недуга, это будет означать поражение. Проигрывать Ларс не любил. Ненавидел. Это была не чрезмерная гордыня, а какое-то странное, почти физическое отторжение. Нечто столь противоречивое всей его натуре, что он запрещал себе ошибаться.
       Поэтому он считался хорошим солдатом. Поэтому он был лучшим в том деле, которое ему доверили на войне.
       Здесь тоже была война, но другая. И даже ради спасения одной-единственной жизни он был готов приложить все возможные усилия. Ведь старания в настоящем окупятся в будущем, если успех будет достигнут.
       Очередная победа. Очередной прорыв.
       Ларс плотно запер дверь лаборатории. Магия не позволит никому сюда проникнуть, даже лишний шорох не отвлечет его. Он на ходу сбросил сюртук и швырнул его в сторону, привычным жестом закатал рукава рубашки. На полке одного из множества шкафов отыскал эфир, вынул его и поставил перед собой на стол. Немного потускневший от времени, с «уснувшим» энергопотоком внутри из-за долгого неиспользования, он выглядел невзрачным.
       Ларс вынул пластину из небольшой стальной коробки, в которой она хранилась на специальной подставке. Повертел в руках, вспоминая все детали и особенности эфира. Требовалось подправить некоторые линии и, пожалуй, можно добавить пару новых элементов. Когда он создавал его несколько лет назад, эти идеи не посещали его голову. Но имея Бертена как образец, считав его энергию и увидев ауру, Ларс знал, что нужно сделать, чтобы улучшить свойства эфира. Вооружившись всеми необходимыми приборами, он приступил к работе.
       Эрнесса знала, к кому обращаться. Откуда? Дошли слухи? До нее? До жительницы скромного квартала, лекаря подпольной больницы? Ларс был знаменит в очень узком кругу, и этот круг ревностно охранял его. Не имея отношения к высшим сословиям этого города и страны в целом, о нем невозможно ничего узнать. Но даже если эта загадка останется нерешенной, Ларс сможет с этим смириться. Значение имеет только просьба Эрнессы. Такой шанс нельзя упускать.
       Эти исследования он отложил по нелепейшей из причин. Он не имел под рукой подходящего материала для заключительного эксперимента.