Глава 1
Сетнахт некоторое время взирал на пленницу с глубоким удовлетворением. У Этель в первый миг от страха язык прилип к небу, тело отказалось повиноваться; и она машинально отмечала самые несущественные детали облика бывшего пророка Амона.
Он был одет в восточном духе, в просторный темно-бордовый халат с драгоценными гранатовыми застежками. Без сомнения, настоящими.
Потом страх вернулся с новой силой. И к нему добавился еще один страх. Неужели эти существа были способны не только лишать воли, но и влиять на чувства… управлять ею, как марионеткой? И что они намеревались сделать с ней?..
— Что… что вы хотите…
Собственный голос прозвучал жалко и неубедительно.
Сетнахт кивнул, слегка улыбаясь.
— Садись.
Этель несколько мгновений не могла сдвинуться с места; тогда второй похититель, выдававший себя за Фокса, быстро подошел к ней, чтобы без церемоний схватить под руку и усадить. Отвращение и ненависть вернули ей способность действовать; и пленница, пошатываясь, подошла к отодвинутому от стола стулу и села.
Сцепила руки на коленях и подняла глаза на египтянина.
Теперь она могла спросить уже спокойнее:
— Что вам от меня нужно? И что это за место?
Этель поняла, что ее не собираются убивать, — во всяком случае, не теперь.
Сетнахт прошелся по комнате, мягко ступая своими турецкими туфлями. Судя по обстановке, это был чей-то кабинет, — возможно, самого покойного Маклира. Египтянин повернулся к Этель, сложив руки на груди.
— Это Америка, — губы жреца тронула улыбка, — но остальное тебе знать ни к чему. И твои друзья нескоро тебя найдут. Все твои друзья, — свистящим шепотом прибавил он.
Этель сжала кулаки под столом. Она решила хотя бы попытаться держаться с главарем «темных ночных» на равных.
— Я… поняла. Но ведь ты похитил меня с какой-то целью? И тебе нет смысла долго меня прятать?
Сетнахт снова улыбнулся: его черные глаза заискрились.
— Ты умная женщина, Этель Кэмп. У нас с тобой, без сомнения, еще найдется, о чем поговорить. Но сейчас у меня нет на это времени.
Жрец величественно вышел, оставив после себя легкий запах кедрового масла — бальзамический запах. Этель дернулась со стула, но дверь уже захлопнулась. И едва Этель сделала шаг, как ее остановил голос напарника и подчиненного Сетнахта.
— Стоять и не двигаться.
Этель повернулась лицом к врагу, и у нее кровь застыла в жилах… Впервые она как следует его разглядела. У неумерщвленного, который выдавал себя за Джастина Фокса, были такие же серые глаза и бледная кожа. Он одевался с таким же старомодным шиком. Но этим сходство и ограничивалось — глядя в бесцветное, типично английское лицо нелюдя, который заманил ее в ловушку, Этель не сомневалась, что он способен убить ее без малейших колебаний. А возможно, и пытать…
Но только если прикажет хозяин. Этот холуй не сделает ничего без приказа Сетнахта! Этель как могла постаралась приободрить себя этой мыслью, когда неумерщвленный направился к ней.
— Идемте, — приказал он. — И без глупостей.
Он открыл дверь, пропуская Этель вперед; и, когда она вышла, взял ее под локоть холодной рукой. Галантный кавалер мгновенно превратился в тюремщика. Он повел ее куда-то вниз по лестнице, потом снова вверх… Этель пыталась осмотреться, но они двигались слишком быстро. Вот опять коридор с рядом дверей и занавешенным окном в конце: плюшевые портьеры, паркетные полы, медные ручки — ей показалось, что планировка и интерьер напоминают загородный дом Кэмпов. Больше Этель ничего не успела понять: тюремщик втолкнул ее в одну из комнат и захлопнул дверь.
Она несколько мгновений стояла, пытаясь прийти в себя и прислушиваясь к удаляющимся шагам… а потом рванула ручку.
Дверь не поддалась: так Этель и подумала.
Она глубоко вздохнула и осмотрелась. Это была спальня — женская или супружеская… Вид огромной кровати под пыльным балдахином заставил ее вздрогнуть. Но комната производила впечатление нежилой. В дальней стене было окно: Этель подбежала к нему и рывком раздвинула тяжелые шторы, чихнув от пыли.
Снаружи, насколько хватало глаз, простирались пожелтевшие поля; и вдалеке виднелась кромка леса. В эту чащу уводила покрытая выбоинами проселочная дорога. Но ни одного прохожего; и никаких следов человеческого жилья.
Этель медленно отошла от окна и села в кресло, глядя на камин, который очень давно не разжигали. Даже будь ее похитители простыми смертными, и то — отыскать ее было бы очень непросто. Америка — еще девственная страна с необъятными просторами и огромными частными владениями… Судя по всему, это загородный дом одного из деловых партнеров Маклира — совладельцев его предприятий или кого-нибудь из их друзей… Сюда они приезжают поохотиться и расслабиться после трудовых будней.
Вернее, приезжали, — пока не подпали под влияние неумерщвленного жреца Амона! А теперь этот дом в полном его распоряжении.
Что же ему нужно? Каких уступок он попытается добиться от Амины и ее сторонников с помощью Этель?
Она встала, заломив руки в перчатках; топнула ногой, прошлась по комнате из конца в конец. Есть ли в этом доме кто-нибудь еще, живой или мертвый?.. Ведь кому-то же поручили о ней заботиться!
Этель снова двинулась к двери, вопреки здравому смыслу. Она с силой дернула ручку, потом еще раз. Она готова была закричать, и будь что будет!..
Но тут она услышала приближающиеся легкие шаги, перестук каблучков. Это был не мужчина! А потом в замке повернулся ключ, и дверь отворилась.
Вошла горничная — самая настоящая: в черном форменном платье, белом кружевном переднике и наколке. Она закрыла за собой дверь и улыбнулась пленнице.
— Добрый день, мэм!
Она помедлила, глядя на Этель.
— Вам что-нибудь угодно?
А Этель, глядя на женщину, вдруг ощутила дикий, почти неконтролируемый порыв… А если она попытается отобрать у нее ключ, выскочить и запереть горничную снаружи?.. Очевидно, женщина это почувствовала, потому что быстро шагнула назад; взгляд ее метнулся к двери.
— Не вздумайте! — предупредила она шепотом. — Там — сильная охрана, даже если вы мне не верите!.. И куда вам идти?
— А если я все-таки не верю?
Этель сделала шаг… И замерла, увидев дуло пистолета. Горничная, которая была по совместительству охранницей, быстро вытащила маленький дамский «браунинг» из кармана платья и направила на нее.
— Не двигаться!.. Пожалуйста, — быстро прибавила женщина. — Поверьте, всем будет только хуже!
— Ладно!.. Уберите!
Нервы Этель в конце концов не выдержали. Она попятилась от вооруженной горничной, ощутив, что позорно близка к истерике.
— Пожалуйста, спрячьте оружие. Я не сбегу.
Противница наконец убрала «браунинг».
— Мое имя Джудит Маккензи, — сообщила она; и улыбнулась, как будто ее дружелюбие могло улучшить ситуацию. — А вы миссис Кэмп, правильно, мэм?
Этель устало усмехнулась.
— Да.
Она попросила:
— Не будете ли вы так добры принести мне поесть? И разжечь камин?
— Сию минуту.
Джудит взяла коробку спичек с каминной полки и принялась разжигать камин. Когда она присела, вороша кочергой березовые поленья, Этель снова ощутила искушение попытаться напасть на нее со спины… но это было бы подло. И могло слишком плохо кончиться: стрелять Этель не умела, а эта американка почти наверняка.
За решеткой весело разгорелось пламя.
— Ну вот, теперь не замерзнете, — сказала горничная, выпрямляясь. — Сейчас принесу вам обед.
Она отперла дверь и быстро вышла. И запереть снова не забыла. Этель вздохнула и принялась раздеваться: она так и осталась в пальто, перчатках, тяжелых осенних ботах. Только шляпку потеряла при переброске.
Джудит вскоре вернулась с полным подносом еды: дымящийся картофель, консервированная кукуруза, свиная отбивная, ежевичный пирог. Этель невольно улыбнулась.
— Кажется, вам не велено морить меня голодом? А руки у вас можно вымыть?
Джудит заколебалась. Потом кивнула.
— Я вас провожу в ванную. Если пожелаете выйти или вам что понадобится, звоните. — Она показала на шнур над кроватью. — Я всегда здесь.
Потом нахмурилась.
— Идемте, мэм.
Она скользнула рукой по карману… будто ненароком, но Этель вспомнила про «браунинг» и вздрогнула.
Они вышли, и Джудит пропустила ее вперед.
— Сюда, пожалуйста.
Узница и надзирательница дошли до конца коридора, где оказалась ванная комната. Старомодно отделанная, но вполне чистая. Этель тщательно вымыла лицо и руки; и почувствовала себя значительно лучше.
Они молча вернулись в комнату.
— Если вам ничего больше не нужно, мэм, я пойду.
Этель кивнула. Она вдруг почувствовала, что настал момент.
— Скажите, Джудит, а вы хорошо представляете себе, кто ваши наниматели?
Ей показалось, что горничная дрогнула… Но потом ее лицо снова стало непроницаемым, и она ответила:
— Вполне.
— И вы давно на них работаете?
Американка кивнула.
— Да. Давно.
Этель почудился в ее словах какой-то намек… уж не значило ли это, что Джудит знала саму Амину?.. Но нет, нельзя зарываться!
— А сколько всего человек в доме? Вы ведь не одна?
— Есть помощник по кухне. Есть еще другие слуги, они приходят и уходят. Это большой дом… Вам может показаться, что тут нет никого, кроме меня, но это ошибка, — предостерегающе прибавила горничная.
Она оглянулась на дверь.
— Тут постоянно бывают люди… и не только.
— Я поняла! — Этель в волнении подалась вперед. — А, скажите…
— Нет, достаточно, мэм!
Лицо Джудит мгновенно стало жестким.
— Я представляю, кому я служу, а вот вы, похоже, ничего не понимаете, — она понизила голос до шепота. — Они следят не только за словами, но и за мыслями!.. Я видела… как они выворачивают людей наизнанку, это чудовищно… Люди потом сходят с ума. Со мной такого никогда не делали, но могут!
— Все ясно! Извините!
Этель непритворно ужаснулась услышанному. А потом изумилась самой себе. Вот она уже и извинялась перед своей тюремщицей — перед женщиной, которая нашла себе такое место службы!
Но теперь она отчего-то начала сочувствовать Джудит Маккензи. Возможно, на нее тоже оказали давление, если не хуже.
И никто не бывает однозначно плох. Даже… даже…
Почувствовав, что эта казуистика заводит ее слишком далеко, Этель тряхнула головой и попросила:
— Уйдите, пожалуйста.
Джудит кивнула и оставила пленницу.
Этель поела с аппетитом, несмотря ни на что. Немного погодя Джудит принесла ей чай. Этель поколебалась, но потом все же спросила:
— А библиотека в этом доме есть? Я ведь тут умру от тоски! Неизвестно еще, когда…
— Тише!..
Джудит прижала палец к губам.
— Да, есть библиотека, и, кажется, неплохая. Я могу вас проводить. Выберите, что вам понравится.
— Вот за это спасибо!
Библиотека располагалась в крыле напротив. И по дороге Этель убедилась, что Джудит не блефовала: она несколько раз видела фигуры, прячущиеся в тенях, которые едва ли принадлежали людям. В одной из этих фигур Этель узнала своего похитителя, мнимого Фокса: ее пробрал озноб, и она чуть не бросилась обратно. Но потом заставила себя дойти до конца.
Библиотека, возможно, и была неплохой — но ею, похоже, почти не пользовались, старые книги отсырели и заплесневели. Этель наугад вытащила с полки увесистый том Харди. Ей было почти все равно, что читать: только бы убить время. Пока… пока не станет ясно, зачем ее тут держат!
Когда они вернулись в спальню, Джудит сказала:
— Если захотите переодеться, тут в платяном шкафу есть халаты. В комоде домашние туфли. Я попозже принесу вам белье, щетку для волос и прочее.
— Спасибо.
Этель впервые за долгое время вспомнила, что на ней траурное платье. Это вдруг страшно отяготило ее. Не из эгоизма… а просто навалилось сразу слишком много.
Она переоделась в стеганый халат и кожаные домашние туфли с меховой оторочкой, которые нашла в ящике комода. Теперь она выглядела совсем неприлично; и, уж конечно, неподобающе для встречи с врагом! Но Сетнахту была явно безразлична ее наружность. Его интересовало совсем другое…
Этель передернулась. Чтобы отвлечься, она раскрыла книгу.
Сосредоточиться никак не удавалось — она по нескольку раз перечитывала одно и то же место; но, по крайней мере, так прошел день до вечера. В спальне были часы, по которым она отсчитывала время своего заключения.
Поглядывая на стрелки, Этель мучительно задумывалась о муже, брате и остальных… Что с ними?.. Ей так хотелось верить, что все в порядке!
Но ведь Сетнахт будет торговаться с Аминой, используя ее как заложницу, не так ли?.. Значит, Амина и ее сторонники пока не пострадали! Или же нет? А вдруг Сетнахт сумел как-то отплатить Меранху за измену?
Этель схватила себя за волосы, когда ее поразила эта мысль. Нет, нет, она не будет об этом думать!
В семь часов пришла Джудит, которая принесла ужин. Потом она принесла стопку белья и целый новый набор предметов дамской гигиены.
Этель с чувством поблагодарила ее. Она ощутила, что начинает привязываться к своей заботливой надзирательнице…
Она поужинала, после чего Джудит сопроводила ее в уборную и ванную. Охранница терпеливо дожидалась под дверью, пока пленница вымоется. С водой и отоплением здесь было все в порядке.
Пожелав Этель спокойной ночи, Джудит шепотом сказала:
— Наверное, завтра. Будьте готовы.
— Благодарю вас.
Этель ощутила неподдельную благодарность. Джудит делала для нее все, что позволяло ее положение… и, кажется, даже больше. Только бы ее не подставить!
Этель забралась в кровать, застеленную свежим бельем. Она закрыла глаза… казалось, что она вовсе не уснет, в таком месте и после таких потрясений. Но незаметно провалилась в глубокий черный сон.
Пробуждение ее было ужасно. Ее потрясла за плечо ледяная рука… это была не Джудит, а тот самый нелюдь-убийца, мнимый Фокс.
— Встать.
Перепуганная Этель скатилась с постели, потянув за собой одеяло.
— Идти? Куда?..
— Он желает вас видеть немедленно. Одевайтесь и идем.
У убийцы хотя бы достало такта отвернуться, пока она надевала чулки и платье… Причесаться Этель уже не успевала, осталась с растрепанной косой. Она поняла, что еще ночь… или, вернее, раннее утро, часа четыре. Пошатываясь со сна, она направилась туда, куда ее вел «Фокс».
Этель осознала, что ее нарочно подняли с постели, — чтобы она растерялась, не могла дать отпор… Кажется, на допросах в тюрьмах пользовались такими приемами. А может, у Сетнахта действительно не нашлось другого времени, и он только что прибыл?..
«Фокс» втолкнул ее в знакомый кабинет. Из-за стола поднялась высокая фигура — на сей раз египтянин, как и сама Этель, был весь в черном.
Жрец молча смотрел на нее, будто оценивал или чего-то ждал. И Этель сумела выговорить:
— Чего ты хочешь от меня?
Сетнахт улыбнулся.
— Мне нужен скарабей.
Глава 2
У Этель все поплыло перед глазами... Цепкая рука «Фокса» подвела ее к стулу, и молодая женщина опустилась на него, сознавая только одно: что она погибла.
Но немного погодя дурнота отступила, и Этель снова взглянула в лицо врага. Сетнахт сел в кресло напротив и внимательно наблюдал за нею. В этом выражении были и наслаждение палача, и любопытство экспериментатора... и нетерпение. Египтянина действительно интересовало, что сейчас скажет его жертва.
Этель собрала остатки мужества. Она холодела от сознания конца, но сумела выговорить:
- Амина на это никогда не согласится. Скарабей для нее важнее всего, и она ни за что не пойдет на такой обмен. Она гораздо скорее... пожертвует мной!
