Вероники не видно, он только сейчас обратил внимание, что почти все были в масках, скрывающих верхнюю часть лица – реальный придворный бал! Он угостился пирожным, в это время его внимание привлекла группа иностранцев у одного из многочисленных столов с угощениями. Мужчины были почтенного возраста, вопрос - не они ли те самые оккультисты? Как назло, подойти к тому столу не представлялось возможным, так как Валентина Сопкова, словно императрица, верховодила в компании видных джентльменов, среди которых выделялся губернатор с супругой.
Что-то на немецком эмоционально говорили потомки Гете, не стесняясь облизывать пальцы во время приёма пищи. Вениамин тоже ухватил мясной деликатес – Вкусненько! Но как-то приторно, словно пересолили, а потом пересластили! – отметил он, улыбнулся всем, будто он тут свой, но его появление странно повлияло на поведение гостей. Показалось, что они резко изменили тему беседы. Из того, что Вениамин услышал и понял с немецкого, что им не хватает мяса, и они проявили недовольство резким повышением цен.
- Мяса не хватает? – не мог Вениамин понять к чему это сказано, вроде увиденные им мощности мясо -производства «Агро-Дара» впечатляли.
- Странный вкус у этих колбасок! – попытался он рассмотреть надписи на упаковке. Хорошее игристое вино немного подняло настроение. Найдя мужскую уборную, Колесников обдал лицо холодной водой, убедившись, что совершенно один, он набрал Денису.
- Как вы там?
- Сидим там же, ждём, слушаем разговоры, но что-то плохая слышимость! Беспокоимся за неё! – в голосе того пробежали нотки тревоги.
- Я не видел её тут, все в масках! Где она? – тихо говорил Вениамин, вспоминая всех присутствующих в зале.
- В центре дома, но почему-то она не двигается.
- В центре дома? Я проверю – отключив телефон, направился к выходу, где в дверях столкнулся с несколькими молодыми людьми, ударом плеча нечаянно чуть не сбил одного из них.
- Извините! – сказал Вениамин, помогая тому подняться и вернул маску, которая слетела с кудрявого, лет около тридцати, толстоватого, со сладострастными пухлыми губами. Тот злобно отряхнулся – Извините? Извините! – через зубы, нахально сыронизировал тот, резко выдернув маску -очки, рванул в туалет.
- Это один из сыновей Сопковой! – понял полковник с кем из них познакомилась Вероника, - Где она вообще? Может переоделась и в маске посмеивается в компании этих мажоров?
Рыская глазами, он столкнулся с Валентиной Сопковой, чего он конечно не хотел.
- Теперь она знает, что я здесь! – опечалился он, но вытянув из себя добродушную улыбку, двинулся к ней на встречу.
- Вениамин, здравствуйте! Точнее, добрый вечер! Мне охрана звонила, что вы прибыли, а найти вас я не могла, хорошо теряетесь в толпе! – улыбнулась Валентина Сопкова, стоя под ручку с мужчиной чуть старшего, чем Вениамин. Только взгляд спутника говорил, что ему здесь находиться в тягость. Седой до белизны, худощавый, имел огромные похмельные синяки под глазами и опухлости. Лишь дорогая одежда выдавала того, кто не случайно тут оказался.
- Валентина Евгеньевна! Рад Вас видеть! – взял Вениамин её, как всегда, ледяную ладонь – Вот, брожу по Вашему дворцу! И за год всего не осмотреть.
- Это фермер Иванов! Со Среднего Урала! А это мой муж Александр! –трясущаяся рука мужчины подтвердила его пристрастие к алкоголю.
- Такую красоту я видел только в Эрмитаже! Какая отделка! Сколько работ известных художников!
- Не льстите, Вениамин! Вам в столице не должно быть это в новинку
Откуда она знает про Москву?
- Я в столице редко бываю, все в Оренбурге, да в Самаре!
Муж с сожалением поглядывал на Вениамина. В это время в зале сменилась мелодия, мужчины стали приглашать дам на танец.
- Гости расходятся, губернатор уехал! Вы, Вениамин, останетесь на ужин? – она печально и неуверенно спросила его.
- Если честно, Валентина Евгеньевна, слона бы съел! Проголодался! – Всё с той же натянутой улыбкой, ответил Колесников.
Музыка стала играть тише, освещение плавно ослабевало, навевая таинственность, которая для него уже была чрезмерной.
- Ну, не на балу же я у графа Дракулы! – чуть не сказал он Сопковой, думая в этот момент о Веронике. Решил разрядить неловкую паузу, пригласил на танец. В расшитых, шелковых перчатках она элегантно положила руки на его плечи.
- Где, Вы Вениамин, остановились? – спросила она, внимательно глядя в его глаза. Много женских взглядов он помнит, раскрыть которые мог сразу, но глаза Валентины были безучастны, будто она не позволяла читать себя.
– Один, без попутчиков, без водителя и автомобиля – сплошной вопрос – дежурная улыбка дала возможность парировать Вениамину.
- Я человек скромный, люблю один и на такси. Приехал прямо на форум пытался он охватить все вопросы.
- Спасибо за танец! Вениамин за руку подвёл партнёршу к супругу, поклонился, оставив их. Хозяйку снова окружили гости.
- Угощайтесь, Вениамин! – сказала она Колесникову, подозвав официанта и направив к нему.
- Мама, мы скоро за стол? – выпивший и наглый голос проскрипел так, что Колесникову стало ясно, что это был опять тот же тип, кто ему встретился в дверном проёме туалета.
- Как всегда, дети мои, как всегда! – с родительской заботой ответила она. - Какое крепкое вино! – удивился Вениамин лёгкому, но моментальному опьянению.
– Ну, просто устал! – успокоил он себя, пробираясь к массивной лестнице, как можно незаметно, пробежал на второй этаж. То ли сладковатый привкус непонятного мясного деликатеса, то ли крепкое вино вызвали приступ тошноты. Перетерпев рвотный позыв, огляделся на втором этаже - длинные слабоосвещенные коридоры уходили вправо и влево. Дорогой ворсистый ковёр на полу заглушал шум шагов. В первой комнате ничего не заинтересовало, во второй обитала прислуга, в третьей комнате внимание привлекло электрическое инвалидное кресло. В воздухе витал запах лекарств. Но кто этот инвалид? Странно, но даже в кипе бумажных инструкций, выданных в Главке, не было упоминания о том, что в доме живёт инвалид. На стенах висели фотографии, и почти со всех на него смотрело лицо человека ворона - падальщика.
- Дед Сопков Тимофей Иванович, вот он каков основатель семейства – разглядывая его внимательно, он обнаружил точное сходство с Валентиной Евгеньевной. И это упитанное лицо его внука или сына, кто их знает, с пухлыми губами и выдающей челюстью - черты деда явно просматривались в потомстве.
Полковник вздрогнул от детской фотографии, на которой в шерстяных брюках и в кепке, как немецкий подросток, юный Тимофей смотрел обозлёнными глазами. Вениамину что-то показалось знакомым в этом снимке.
- Нет, я не знал его никогда! – отбросил от себя он фото как раз в тот момент, когда в коридоре послышался смех и топот, а потом скрип двери. Машинально, с молниеносной скоростью, он подлетел к выключателю, погасил свет и застыл за створкой, которая резко раскрылась, закрыв обзор. Жар ударил в голову от резкого напряжения. Через пять минут всё стихло, он остался один в темноте, свет вновь включать не стал. По следам, оставленным на мягком ковре, он проследовал в крайнюю комнату, электроосвещение включилось автоматически, видно сработал датчик на движение. Вениамин от неожиданности дёрнулся, оглядевшись понял, что в большой спальной комнате никого не было. Но уловил тонкий шлейф духов Вероники, после чего заметил юбку с блузкой в углу, ещё сильнее затрепетала душа. Во что она переоделась? Где-то среди этих дам в платьях и маскарадных масках танцует? – сам себе задавал вопросы Вениамин. Теперь он понял, что категорически не надо было рисковать этой маленькой девочкой. От мысли, что с ней могли произвести насильственные действия эти подонки, у него на автомате сжались кулаки. Ненависть сдавила горло…
– Надеюсь, что с тобой ничего не случится! Вероника! Вероника!
Кровь снова ударила в голову, опять затошнило, он вышел в коридор и, мягко ступая, направился к следующее крыло. В один момент в глазах потемнело и, словно проваливаясь в пустоту, он упал без сознания, лицом уткнувшись в ковёр.
7
Где-то далеко, неотчётливо зазвенел тонкий металлический отзвук вперемешку с гоготом мужских и женских голосов. Но самое необычное - это скрипящий звук патефона, будто в далёкие фронтовые годы пластинка воспроизводила немецкую мелодию. Потом опять провал, тишина, снова проблески. Звуки и резкая импульсивная боль, как будто грубый массажист перебирал косточки с ног до головы, как тысяча похмельных синдромов разрывали мозг. Опять туман. Вениамин попытался шевелиться, но тщетно, как в бетон залитое тело не слушалось.
- Вот и фермер Иванов приходит в себя! – знакомый женский голос долетал откуда-то. – Всё-таки, Вениамин, какая настоящая ваша фамилия? Ни паспорта, ни водительских прав!
- Колесников – сквозь зубы процедил он, совершенно не понимая, что происходит. Пытаясь выровнять сердцебиение, он стал глубоко дышать, одновременно стараясь собраться с мыслями. Ещё несколько бесчувственных провалов и Вениамин начал вспоминать, что с ним произошло, как был в комнате, как шёл по коридору и упал лицом на ковёр.
- Напоили чем-то! – вспомнил он злорадную улыбку Валентины Сопковой, когда она моргнула официанту и направила к нему с бокалом вина. – Ну, лошара! Мог же пригубить, зачем пить -то надо было! Попал в ловушку! – ругал он себя, не открывая век. Уже отчётливо слышен звон бокалов, на нескольких языках переговаривались люди, фоном играли военные немецкие песни, долетали запахи яств, кто-то курил дорогой табак.
- Колесников? – переспросил всё тот же женский голос Валентины Сопковой. Картина была непривычная обычному человеку, как в средневековье, за длинным массивным столом,сидели гости в нарядах тех же времён, но уже без масок, старенькие мужчины в парах с молодыми девушками почивались угощениями, коих на столе было в изобилии. Вениамин попытался приподнять руку и поправить волосы, падающие на глаза, но не смог, он был плотно привязан к массивному стулу и сидел на краю стола, как самый желанный гость. Напротив не было никого, но справа сидела Вероника между двух братьев -близнецов. Сердце снова заколотилось, кровь хлынула в голову. Вероника не замечала его, скорее всего, она тоже была чем-то опоена или обколота - взгляд в пустоту, как бесчувственная принцесса, она безучастно сидела за столом, а братья её придерживали за локти и, живо улыбаясь, переговаривались между собой.
- Почему я связан? – попытался Вениамин крикнуть, но звук получился хриплый и тихий, пересохшее горло оказалось безголосым.
Человек 30 – основная масса стариков лет под 80, большой зал освещён слабо. Видимость была только за столом, что происходило за спиной каждого гостя оставалось только предполагать. Лица стариков были ужасны, изрезанные морщинками, мертвенно бледным видом они вызывали отвращение. Словно злорадная толпа, захихикала эта старческая масса с пустыми и впалыми глазницами, почти хрюкая они посмотрели на Вениамина и не дождавшись ответа и реакции Валентины Сопковой, продолжили свои сладострастные разговоры.
- Зачем меня связали? – уже громче спросил Вениамин, на что хозяйка выпрямила сутулую спину, оторвалась от блюда, улыбаясь через сжатые зубы.
- Вениамин Колесников. Все -таки, вы что забыли у нас? Как к вам попало наше приглашение? Вы что полицейский? – пытливые глаза хозяйки с раздражением глядели прямо на него, словно старались что-то увидеть внутри.
- Я фермер, приехал к вам по обмену, а как приглашение попало ко мне, так об этом спросите того, кто его мне дал, там написано. – Так хотелось развязаться и надавать по мордам этой компашке, но конечности затекли, расшевелить ремни не удавалось. Надо чтобы кровь остыла, давление спало. Он понял, что в ловушке, оставалось играть по их правилам и не раздражать. Не торопить свой конец. А что он будет - то факт времени, ну кто отпустит его живым? Никто! Это понятно.
Один из её сыновей с ненавистью взглянул на Вениамина.
- Мама! – проскрипел он.
- Да, сынок! – с материнской нежностью пропела та.
- Что делает здесь этот мент? Точно, что он мент! И вообще, когда мы будем ужинать? – будто очень голодный, закончил второй.
- Дети! – строго произнесла Валентина Сопкова, – ровно в 12, когда дедушка к нам присоединится! Вы же знаете наши традиции, всё как всегда! – словно ругая, она поглядела на них сурово, перевела дыхание и снова обратила своё внимание на Вениамина.
- Фермер Иванов – Колесников есть определённые обстоятельства, что вы вообще живой, только из за этих причин вы сейчас беседуете со мной, с первого взгляда я поняла, что представляете опасность. Сколько таких, всё пытаются к нам заслать шпионов! Как вы надоели нам со своей примитивностью. – брезгливо закончила она.
- Бам! – громко ударил часовой набат, пробив ровно полночь. Как по команде наступила гробовая тишина. Сначала загудела сирена предупреждения авиационного налёта, потом загудел электродвигатель инвалидной коляски. С трапа выехал и встал у края стола очень старый, сгорбленный, с облезшей головой дед. Впалые щеки, сгорбленный длинный нос и резко выдающаяся верхняя челюсть, мертвенно восковой цвет кожи усугубляли мерзкое впечатление.
Все гости встали при его появлении. Видно к этому человеку они испытывали особое уважение. Даже внуки -мажоры превратились в послушных чад, немного со страхом поглядывая в сторону деда.
- Садитесь! – холодно сказал прибывший, остановив свой взгляд на Вениамине, который без слов понял кто перед ним.
- Здравствуй, Вениамин! Точнее, полковник Колесников! Хотя я не знаю, в каком звании ты мент,но я чую нутром! – словно из последних сил засмеялся дед. – Судя по твоему возрасту, ты его внук! Но как похож, будто я только вчера попрощался с тобой.
- Извините, Тимофей Иванович! – вопросительно Вениамин посмотрел на собеседника. – Вы были знакомы с моим дедом?
- О, да! Это длинная история! Очень длинная! И надо ли тебе это знать!? – дед оглядел весь стол, иностранные гости исподлобья поглядывали на беседующих.
Под вой сирены заиграла вновь немецкая песенка и из темноты появились несколько поваров с огромным подносом, на котором красовалась поджаренная тушка, сервированная зеленью и фруктами. Под громкие аплодисменты мясное блюдо улеглось в центре стола. Один из поваров, как хороший дирижёр, заработал ножом и вилкой, отрезая ломти от туши, накладывая гостям.
- Я готов послушать, судя по всему, мне некуда торопиться! Что вам плохого сделал мой дед, что меня связали? – раздражённо спросил Вениамин.
- Ну, что вы так, Вениамин? Наоборот, я благодарен вашему деду! Если бы он не спас меня, то вряд ли здесь кто собрался. – дед Тимофей удобнее подвинулся к тарелке со свежей мясной нарезкой.
Неужели это тот мальчик -людоед, которого в концлагере спас его дед. Эту историю знали все в семье, даже пытались отыскать того ребёнка, ездили по Москве, по детдомам, но то ли мальчик по приезду назвал иную фамилию, то ли по другой причине - найти его не смогли. Дед Вениамин даже при смерти беспокоился об этом мальчике. Кто бы мог подумать, кем стал спасённый. Как хорошо, что дед не знает об этом. Теперь всё стало на свои места. И сон, и первый заброс Смирнова, и чувство вины на душе, вот что он должен исправить! Положить конец этому дьявольскому роду! – мелькнула мысль и моментально к нему пришло окончательное решение, - никто не должен остаться в живых в этой комнате.
Что-то на немецком эмоционально говорили потомки Гете, не стесняясь облизывать пальцы во время приёма пищи. Вениамин тоже ухватил мясной деликатес – Вкусненько! Но как-то приторно, словно пересолили, а потом пересластили! – отметил он, улыбнулся всем, будто он тут свой, но его появление странно повлияло на поведение гостей. Показалось, что они резко изменили тему беседы. Из того, что Вениамин услышал и понял с немецкого, что им не хватает мяса, и они проявили недовольство резким повышением цен.
- Мяса не хватает? – не мог Вениамин понять к чему это сказано, вроде увиденные им мощности мясо -производства «Агро-Дара» впечатляли.
- Странный вкус у этих колбасок! – попытался он рассмотреть надписи на упаковке. Хорошее игристое вино немного подняло настроение. Найдя мужскую уборную, Колесников обдал лицо холодной водой, убедившись, что совершенно один, он набрал Денису.
- Как вы там?
- Сидим там же, ждём, слушаем разговоры, но что-то плохая слышимость! Беспокоимся за неё! – в голосе того пробежали нотки тревоги.
- Я не видел её тут, все в масках! Где она? – тихо говорил Вениамин, вспоминая всех присутствующих в зале.
- В центре дома, но почему-то она не двигается.
- В центре дома? Я проверю – отключив телефон, направился к выходу, где в дверях столкнулся с несколькими молодыми людьми, ударом плеча нечаянно чуть не сбил одного из них.
- Извините! – сказал Вениамин, помогая тому подняться и вернул маску, которая слетела с кудрявого, лет около тридцати, толстоватого, со сладострастными пухлыми губами. Тот злобно отряхнулся – Извините? Извините! – через зубы, нахально сыронизировал тот, резко выдернув маску -очки, рванул в туалет.
- Это один из сыновей Сопковой! – понял полковник с кем из них познакомилась Вероника, - Где она вообще? Может переоделась и в маске посмеивается в компании этих мажоров?
Рыская глазами, он столкнулся с Валентиной Сопковой, чего он конечно не хотел.
- Теперь она знает, что я здесь! – опечалился он, но вытянув из себя добродушную улыбку, двинулся к ней на встречу.
- Вениамин, здравствуйте! Точнее, добрый вечер! Мне охрана звонила, что вы прибыли, а найти вас я не могла, хорошо теряетесь в толпе! – улыбнулась Валентина Сопкова, стоя под ручку с мужчиной чуть старшего, чем Вениамин. Только взгляд спутника говорил, что ему здесь находиться в тягость. Седой до белизны, худощавый, имел огромные похмельные синяки под глазами и опухлости. Лишь дорогая одежда выдавала того, кто не случайно тут оказался.
- Валентина Евгеньевна! Рад Вас видеть! – взял Вениамин её, как всегда, ледяную ладонь – Вот, брожу по Вашему дворцу! И за год всего не осмотреть.
- Это фермер Иванов! Со Среднего Урала! А это мой муж Александр! –трясущаяся рука мужчины подтвердила его пристрастие к алкоголю.
- Такую красоту я видел только в Эрмитаже! Какая отделка! Сколько работ известных художников!
- Не льстите, Вениамин! Вам в столице не должно быть это в новинку
Откуда она знает про Москву?
- Я в столице редко бываю, все в Оренбурге, да в Самаре!
Муж с сожалением поглядывал на Вениамина. В это время в зале сменилась мелодия, мужчины стали приглашать дам на танец.
- Гости расходятся, губернатор уехал! Вы, Вениамин, останетесь на ужин? – она печально и неуверенно спросила его.
- Если честно, Валентина Евгеньевна, слона бы съел! Проголодался! – Всё с той же натянутой улыбкой, ответил Колесников.
Музыка стала играть тише, освещение плавно ослабевало, навевая таинственность, которая для него уже была чрезмерной.
- Ну, не на балу же я у графа Дракулы! – чуть не сказал он Сопковой, думая в этот момент о Веронике. Решил разрядить неловкую паузу, пригласил на танец. В расшитых, шелковых перчатках она элегантно положила руки на его плечи.
- Где, Вы Вениамин, остановились? – спросила она, внимательно глядя в его глаза. Много женских взглядов он помнит, раскрыть которые мог сразу, но глаза Валентины были безучастны, будто она не позволяла читать себя.
– Один, без попутчиков, без водителя и автомобиля – сплошной вопрос – дежурная улыбка дала возможность парировать Вениамину.
- Я человек скромный, люблю один и на такси. Приехал прямо на форум пытался он охватить все вопросы.
- Спасибо за танец! Вениамин за руку подвёл партнёршу к супругу, поклонился, оставив их. Хозяйку снова окружили гости.
- Угощайтесь, Вениамин! – сказала она Колесникову, подозвав официанта и направив к нему.
- Мама, мы скоро за стол? – выпивший и наглый голос проскрипел так, что Колесникову стало ясно, что это был опять тот же тип, кто ему встретился в дверном проёме туалета.
- Как всегда, дети мои, как всегда! – с родительской заботой ответила она. - Какое крепкое вино! – удивился Вениамин лёгкому, но моментальному опьянению.
– Ну, просто устал! – успокоил он себя, пробираясь к массивной лестнице, как можно незаметно, пробежал на второй этаж. То ли сладковатый привкус непонятного мясного деликатеса, то ли крепкое вино вызвали приступ тошноты. Перетерпев рвотный позыв, огляделся на втором этаже - длинные слабоосвещенные коридоры уходили вправо и влево. Дорогой ворсистый ковёр на полу заглушал шум шагов. В первой комнате ничего не заинтересовало, во второй обитала прислуга, в третьей комнате внимание привлекло электрическое инвалидное кресло. В воздухе витал запах лекарств. Но кто этот инвалид? Странно, но даже в кипе бумажных инструкций, выданных в Главке, не было упоминания о том, что в доме живёт инвалид. На стенах висели фотографии, и почти со всех на него смотрело лицо человека ворона - падальщика.
- Дед Сопков Тимофей Иванович, вот он каков основатель семейства – разглядывая его внимательно, он обнаружил точное сходство с Валентиной Евгеньевной. И это упитанное лицо его внука или сына, кто их знает, с пухлыми губами и выдающей челюстью - черты деда явно просматривались в потомстве.
Полковник вздрогнул от детской фотографии, на которой в шерстяных брюках и в кепке, как немецкий подросток, юный Тимофей смотрел обозлёнными глазами. Вениамину что-то показалось знакомым в этом снимке.
- Нет, я не знал его никогда! – отбросил от себя он фото как раз в тот момент, когда в коридоре послышался смех и топот, а потом скрип двери. Машинально, с молниеносной скоростью, он подлетел к выключателю, погасил свет и застыл за створкой, которая резко раскрылась, закрыв обзор. Жар ударил в голову от резкого напряжения. Через пять минут всё стихло, он остался один в темноте, свет вновь включать не стал. По следам, оставленным на мягком ковре, он проследовал в крайнюю комнату, электроосвещение включилось автоматически, видно сработал датчик на движение. Вениамин от неожиданности дёрнулся, оглядевшись понял, что в большой спальной комнате никого не было. Но уловил тонкий шлейф духов Вероники, после чего заметил юбку с блузкой в углу, ещё сильнее затрепетала душа. Во что она переоделась? Где-то среди этих дам в платьях и маскарадных масках танцует? – сам себе задавал вопросы Вениамин. Теперь он понял, что категорически не надо было рисковать этой маленькой девочкой. От мысли, что с ней могли произвести насильственные действия эти подонки, у него на автомате сжались кулаки. Ненависть сдавила горло…
– Надеюсь, что с тобой ничего не случится! Вероника! Вероника!
Кровь снова ударила в голову, опять затошнило, он вышел в коридор и, мягко ступая, направился к следующее крыло. В один момент в глазах потемнело и, словно проваливаясь в пустоту, он упал без сознания, лицом уткнувшись в ковёр.
7
Где-то далеко, неотчётливо зазвенел тонкий металлический отзвук вперемешку с гоготом мужских и женских голосов. Но самое необычное - это скрипящий звук патефона, будто в далёкие фронтовые годы пластинка воспроизводила немецкую мелодию. Потом опять провал, тишина, снова проблески. Звуки и резкая импульсивная боль, как будто грубый массажист перебирал косточки с ног до головы, как тысяча похмельных синдромов разрывали мозг. Опять туман. Вениамин попытался шевелиться, но тщетно, как в бетон залитое тело не слушалось.
- Вот и фермер Иванов приходит в себя! – знакомый женский голос долетал откуда-то. – Всё-таки, Вениамин, какая настоящая ваша фамилия? Ни паспорта, ни водительских прав!
- Колесников – сквозь зубы процедил он, совершенно не понимая, что происходит. Пытаясь выровнять сердцебиение, он стал глубоко дышать, одновременно стараясь собраться с мыслями. Ещё несколько бесчувственных провалов и Вениамин начал вспоминать, что с ним произошло, как был в комнате, как шёл по коридору и упал лицом на ковёр.
- Напоили чем-то! – вспомнил он злорадную улыбку Валентины Сопковой, когда она моргнула официанту и направила к нему с бокалом вина. – Ну, лошара! Мог же пригубить, зачем пить -то надо было! Попал в ловушку! – ругал он себя, не открывая век. Уже отчётливо слышен звон бокалов, на нескольких языках переговаривались люди, фоном играли военные немецкие песни, долетали запахи яств, кто-то курил дорогой табак.
- Колесников? – переспросил всё тот же женский голос Валентины Сопковой. Картина была непривычная обычному человеку, как в средневековье, за длинным массивным столом,сидели гости в нарядах тех же времён, но уже без масок, старенькие мужчины в парах с молодыми девушками почивались угощениями, коих на столе было в изобилии. Вениамин попытался приподнять руку и поправить волосы, падающие на глаза, но не смог, он был плотно привязан к массивному стулу и сидел на краю стола, как самый желанный гость. Напротив не было никого, но справа сидела Вероника между двух братьев -близнецов. Сердце снова заколотилось, кровь хлынула в голову. Вероника не замечала его, скорее всего, она тоже была чем-то опоена или обколота - взгляд в пустоту, как бесчувственная принцесса, она безучастно сидела за столом, а братья её придерживали за локти и, живо улыбаясь, переговаривались между собой.
- Почему я связан? – попытался Вениамин крикнуть, но звук получился хриплый и тихий, пересохшее горло оказалось безголосым.
Человек 30 – основная масса стариков лет под 80, большой зал освещён слабо. Видимость была только за столом, что происходило за спиной каждого гостя оставалось только предполагать. Лица стариков были ужасны, изрезанные морщинками, мертвенно бледным видом они вызывали отвращение. Словно злорадная толпа, захихикала эта старческая масса с пустыми и впалыми глазницами, почти хрюкая они посмотрели на Вениамина и не дождавшись ответа и реакции Валентины Сопковой, продолжили свои сладострастные разговоры.
- Зачем меня связали? – уже громче спросил Вениамин, на что хозяйка выпрямила сутулую спину, оторвалась от блюда, улыбаясь через сжатые зубы.
- Вениамин Колесников. Все -таки, вы что забыли у нас? Как к вам попало наше приглашение? Вы что полицейский? – пытливые глаза хозяйки с раздражением глядели прямо на него, словно старались что-то увидеть внутри.
- Я фермер, приехал к вам по обмену, а как приглашение попало ко мне, так об этом спросите того, кто его мне дал, там написано. – Так хотелось развязаться и надавать по мордам этой компашке, но конечности затекли, расшевелить ремни не удавалось. Надо чтобы кровь остыла, давление спало. Он понял, что в ловушке, оставалось играть по их правилам и не раздражать. Не торопить свой конец. А что он будет - то факт времени, ну кто отпустит его живым? Никто! Это понятно.
Один из её сыновей с ненавистью взглянул на Вениамина.
- Мама! – проскрипел он.
- Да, сынок! – с материнской нежностью пропела та.
- Что делает здесь этот мент? Точно, что он мент! И вообще, когда мы будем ужинать? – будто очень голодный, закончил второй.
- Дети! – строго произнесла Валентина Сопкова, – ровно в 12, когда дедушка к нам присоединится! Вы же знаете наши традиции, всё как всегда! – словно ругая, она поглядела на них сурово, перевела дыхание и снова обратила своё внимание на Вениамина.
- Фермер Иванов – Колесников есть определённые обстоятельства, что вы вообще живой, только из за этих причин вы сейчас беседуете со мной, с первого взгляда я поняла, что представляете опасность. Сколько таких, всё пытаются к нам заслать шпионов! Как вы надоели нам со своей примитивностью. – брезгливо закончила она.
- Бам! – громко ударил часовой набат, пробив ровно полночь. Как по команде наступила гробовая тишина. Сначала загудела сирена предупреждения авиационного налёта, потом загудел электродвигатель инвалидной коляски. С трапа выехал и встал у края стола очень старый, сгорбленный, с облезшей головой дед. Впалые щеки, сгорбленный длинный нос и резко выдающаяся верхняя челюсть, мертвенно восковой цвет кожи усугубляли мерзкое впечатление.
Все гости встали при его появлении. Видно к этому человеку они испытывали особое уважение. Даже внуки -мажоры превратились в послушных чад, немного со страхом поглядывая в сторону деда.
- Садитесь! – холодно сказал прибывший, остановив свой взгляд на Вениамине, который без слов понял кто перед ним.
- Здравствуй, Вениамин! Точнее, полковник Колесников! Хотя я не знаю, в каком звании ты мент,но я чую нутром! – словно из последних сил засмеялся дед. – Судя по твоему возрасту, ты его внук! Но как похож, будто я только вчера попрощался с тобой.
- Извините, Тимофей Иванович! – вопросительно Вениамин посмотрел на собеседника. – Вы были знакомы с моим дедом?
- О, да! Это длинная история! Очень длинная! И надо ли тебе это знать!? – дед оглядел весь стол, иностранные гости исподлобья поглядывали на беседующих.
Под вой сирены заиграла вновь немецкая песенка и из темноты появились несколько поваров с огромным подносом, на котором красовалась поджаренная тушка, сервированная зеленью и фруктами. Под громкие аплодисменты мясное блюдо улеглось в центре стола. Один из поваров, как хороший дирижёр, заработал ножом и вилкой, отрезая ломти от туши, накладывая гостям.
- Я готов послушать, судя по всему, мне некуда торопиться! Что вам плохого сделал мой дед, что меня связали? – раздражённо спросил Вениамин.
- Ну, что вы так, Вениамин? Наоборот, я благодарен вашему деду! Если бы он не спас меня, то вряд ли здесь кто собрался. – дед Тимофей удобнее подвинулся к тарелке со свежей мясной нарезкой.
Неужели это тот мальчик -людоед, которого в концлагере спас его дед. Эту историю знали все в семье, даже пытались отыскать того ребёнка, ездили по Москве, по детдомам, но то ли мальчик по приезду назвал иную фамилию, то ли по другой причине - найти его не смогли. Дед Вениамин даже при смерти беспокоился об этом мальчике. Кто бы мог подумать, кем стал спасённый. Как хорошо, что дед не знает об этом. Теперь всё стало на свои места. И сон, и первый заброс Смирнова, и чувство вины на душе, вот что он должен исправить! Положить конец этому дьявольскому роду! – мелькнула мысль и моментально к нему пришло окончательное решение, - никто не должен остаться в живых в этой комнате.
