В её голосе проскользнули нотки обиды. Зелёные бездонные глаза хлопали, изучая мужа. Всё тот же, вроде чуть помолодел, наверное, похудел.
- Вень, может, уже пройдёшь в квартиру?
- Конечно, дорогая! Конечно, Нинуль! – так ласково, как только мог, целовал её в мокрые от слез щеки, гладил чёрные блестящие ухоженные волосы, прямо спускающиеся ниже плеч. В тёмно-синем атласном халате она выглядела сногсшибательно. В её возрасте редко кто мог себе такое позволить.
Так и не отпустив супругу на ноги, он донёс её до спальни. Желание своей женщины проснулось в организме, не оглядываясь на возраст. Это почувствовала и она! Поцеловав в губы, она усмехнулась.
- Вень, не сейчас! Уже младший может прийти в любой момент.
Засмущавшись, как юная принцесса, она нехотя отстранилась от мужа, освобождая его руки от подарков и букета шикарных роз. Но быстро вернулась к нему, помогая снять одежду. Судорожно стягивая костюм, она возилась с ним, как с огромной куклой. Толкнула на кровать, расстегнула пуговицу, стянула брюки. А он и не сопротивлялся, только смотрел на неё влажными глазами и радовался.
- Вот надень свой халат! Нет, иди, я сама надену! – она опять подняла своего послушного мужа, накинула на него коричневый махровый халат, стянула пояс.
- Да ты похудел, милый. Тебя что там изверги не кормили? – шутя, она ругалась, делая нарочитую мимику.
- Кхм! Кормили! – засмеялся он, вспомнив раут у Сопковых. – Кормили, Нинуль!
Взяв его за руку, словно поводырь, она повела его на кухню, усадила на его хозяйское место у большого открытого окна. Тёплый летний воздух наполнил комнату.
Вениамин прошёлся взглядом по квартире. Красно -серебристый стиль кухни развеял задумчивость.
- За столом не спать! – всегда говорила Нина. А ярко -белые тона зала и строгий старорусский стиль обстановки восстанавливали силы. Мебель в строго классическом стиле. Старинные русские часы, перекрашенные в снежно -белый цвет, стучали ходиками, создавая уют. Нина сама по профессии дизайнер интерьера перерождала старые антикварные вещи в новый вид.
- Колесников, я что-то не поняла, почему ты не звонил мне? – вроде строго спросила она, зачастив от стола к холодильнику, к разделочному столу. Она так соскучилась по заботе о любимом муже! Дети не ценили её кухонную, домашнюю суету, вечно куда-то торопились, хватали со стола на ходу и пропадали.
- Не мог! На задании! – так же наиграно серьёзно отвечал он, уплетая разогретые пирожки с молоком. – А где сын? Где Вячеславик?
- Он на каникулах и каждый день уже с утра где-то. Между прочим, мальчик влюблён!
- Надеюсь, ещё жениться -то не собрался? – обеспокоился Вениамин.
- Нет! он у нас разумный! Пока школа, универ, работа. А потом уж как захочет. Мы с ним разговаривали не раз.
Нина с полотенцем на плече, со сковородкой в руках подбежала к столу. Ещё шипящий сочный стейк упал ему под руку на тарелку. Сверху приправив зеленью и горошком, она села напротив, сложив руки на груди, всем видом показывая удовлетворенность.
- Завтра старший на видеосвязь должен выйти. Он такой радостный, что на его век досталась война. Дурачок! – любя выругалась она и уже серьёзно продолжила: - Что поделать, твои дети все в тебя!
Отрезав кусочек мяса, Вениамин тут же отправил его в рот. Заправленное соком лимона, оно было настолько нежным, что пару раз прожевав, он не обратил внимания на кровь, сочащуюся с мяса. Он любил недожаренное мясо, но второй кусок встал в горле. Кровь на губах ему напомнила тот самый момент, когда тот урод насильно впихивал ему недожаренную человеческую плоть, ранив остриём вилки губу. Вениамин кашлянул, тошнота подкатила к горлу. Ещё чуть-чуть, и содержимое окажется на столе. Бежать в туалет не вариант. Выдержав паузу, он взял волю в кулак, отломил кусочек хлеба, проглотил и зажевал, запивая соком свежевыжатого апельсина.
- Нин, налей грамм двести водки!
- Что? - удивление изменило её лицо. Муж очень редко пил, с чего так резко? Может просто хочет отдохнуть, выспаться. Она встала, направилась к бару.
- Вроде не выдал своё замешательство, - рассудил он. – не очень было бы приятно жене, что приготовленное ею мясо привело к рвоте. Не рассказывать же ей сейчас причину. Не скоро ещё забудется такое.
Отрезал ещё кусочек, посильнее залил его лимоном, выдавив почти весь цитрус, зажевал, припевая в такт птичкам за окном.
- Веня, милый, что с тобой? – она вскочила испуганно, чем напугала и его. Подбежала к нему, начала гладить волосы. – Ты поседел! Посмотри, сколько седины у тебя! Я только сейчас на свету заметила. Что с тобой произошло? Где ты был? – уже не шутила она. Она тревожилась, чуть не плакала. – За неделю ты похудел, поседел.
- Эх, Нинуль, если бы мог я тебе всё рассказать, но не могу! Приказ, поверь! Придёт время, и ты в подробностях всё узнаешь. Немного надо обождать, пусть всё забудется! – залпом он проглотил холодную водку. – Скажу только, что я побывал в будущем.
- Что? – не поверила Нина. Прямой красивый нос дёрнулся вверх, чувственные губы в улыбке открыли белоснежные зубы.
- Было бы прекрасно, если бы я шутил. Но, увы! В прямом смысле, я был в одном из вариантов будущего, в Аду, если бы во Второй мировой победил Гитлер. В двух словах описать этот ужас невозможно. Но я увидел, и не только я, как могло бы быть на земле, возьми верх фашистская идеология. Как бы в нынешнее время не доказывал западный мир, что эта война была столкновением интересов двух тоталитарных режимов, но он не имел цель разделить человечество на высшую расу и на недочеловеков. Вот в одной такой реальности, Слава Богу, не состоявшейся мы и побывали. Увидели, как в прямом смысле можно превратить человека в животное.
- Всё, хватит, Вень! – остановила она, прижав его к груди. – Я верю! Я верю! Можешь мне больше не рассказывать! Ты жив, а это самое главное! – она поцеловала его в лоб.
В дверь позвонили, электронные мелодии наполнили квартиру.
- Сынок приехал! Обещал быть к десяти, но узнав, что ты дома, пришёл раньше, - Нина положила полотенце на стул и пошла открывать дверь.
- Папа! – громко закричал Славик, подбежал к отцу, прижался к нему ещё с детской открытостью, нежностью. Ростом он уже догонял отца.
- Сынок! – отец встал, тиская, потрёпывая младшего по приятно пахнущим волосам. – Вот он, кровиночка! Богатырь!
Растущие мышцы уже плотно обжимались белой футболкой, светло-синие джинсы обтягивали стройные ноги. На лице ямочка, прямой, чуть расширенный к концу, но красивый нос, пухлые губы и чёрные брови копировали отца. Только коротко стриженные тёмно-русые волосы отличали его от длинноволосого отца.
- Папа, это Оля, ты её уже видел! – представил он свою девушку, скромно спрятавшуюся за проёмом в зале.
- Здравствуйте! – тихо, но смело произнесла хрупкая брюнетка с точёной фигуркой, в лёгком розовом свитере и джинсах красного цвета. Волосы были собраны на голове. Очень красивая, только что-то ёкнуло в сердце Вениамина, что-то в ней ему не понравилось. Может, втянутый подбородок? Но он гармонировал с небольшим и покатым носиком. Может, жгучие и какие-то холодные почти чёрные глаза?
Быстро-быстро в мозгу отца перебирались варианты, анализы.
- Да ладно, это просто родительская ревность, - встряхнул он себя.
- Вениамин! – поздоровался он с ней. – Славик, почему не предупредил? Так же нельзя! Родители в халатах, по-домашнему, неудобно как-то!
- Пап, да хватит! Она всё поймёт! Ты с дороги, да к тому же ты сам тогда просил познакомить. Вот я хотел сделать приятную неожиданность!
Сын светился от радости, быстро сел за стол, набрасываясь на пищу. Растущий организм!
- Вячеслав! – мать строго одёрнула его. – Вымой руки, и потом все в месте присядем!
- Ага! Извините! – встал Вячеслав. Он и на самом деле забыл, что все садятся за стол после того, как глава семьи займёт своё место. Но сегодня не так, как всегда. Сегодня праздник, папа вернулся.
Все за столом дружно ели мясо.
- Оля, Вы что не кушаете? – обратился Вениамин к невесте сына. – Угощайтесь! Нам будет приятно, если Вы нас поддержите!
- Да, Оленька, вот давай мы с тобой тортик попробуем. Чай тебе зелёный или чёрный? - услужливо вмешалась хозяйка, подвинув угощение ближе.
Вениамин не стал стесняться, выпил спиртное.
- Ребята, я очень устал, не обращайте внимания. Я налью себе? Надеюсь, вы меня не поддержите? – грозно улыбаясь, спросил он. Водка из бутылки забулькала в рюмку.
- Пап, да ты что! я не пью, ты же знаешь! Оля тоже, а мама -то тем паче! - обиженно ответил сын, понимая, что отец провоцирует, проверяет их.
- Ну это хорошо! – закидывая рюмку, он мельком обратил внимание на странную сутулость девушки. Протягиваясь за тортиком к середине стола, она приподнялась со стула, отчего свитерок обтянул её изгиб позвоночник. Да и профиль её лица? Чуть вытянутая вперёд средняя часть лица? Холодные мурашки пронеслись с ног до головы Вениамина, достав до корней волос. Именно такая сутулость, чуть заострённая в области лопаток, почти как горб, показалась ему очень знакомой, точно где-то он это видел. Заключение это ему не понравилось, что-то изнутри ему подсказывало. Не может быть! Такой стан, такой силуэт он видел на видео с пожара, когда на усадьбе сгорели в домике два брата Магомеда.
Вот именно такой изгиб под простыней, той тени или простыни, замеченной только им на видео с камер наблюдения. Мозг оперативника вытаскивал наружу все подозрения.
Но вот она села на стул, выпрямила спину и, ровно держа осанку, взялась пить чай.
- Тьфу ты! – выругался он на себя, стараясь не выдать своей обеспокоенности. Всё это последствия поездки в станицу Хрущевскую. Для верности налил ещё полную рюмку. Нина с удивлением наблюдала за ним, столько он точно никогда не пил! Паранойя!
- В каком классе Вы учитесь, Оля? Что планируете после школы? Вы с родителями, надеюсь, живёте? Расскажите немного о себе, - решил глава семьи разрядить обстановку, а то что-то уж больно официально все вели себя. Беседа не была оживлённой. Вячеслав только и успевал, что хрустеть и запивать, аппетит зверский! Нина всегда говорила после того, как выскажется муж.
- Я учусь в параллельном классе, - начала она, поставив кружку с чаем и сложив руки на коленях.
- Между прочим, она круглейшая отличница, идёт на золотую медаль! – жуя, весело вставил своё слово Вячеслав.
- Потом на юридический, а там видно будет. Как Бог решит! – деловито, сделав паузу, продолжила, - Родителей своих я не знаю. Меня бабушка воспитывает, мы вдвоём живём.
- Ой, извини, Оля, я не знал, - Вениамин почувствовал, что не стоит развивать дальше эту тему, вдруг она сирота.
- Мои родители живы! – словно поняла она его мысли. – Мне бабушка не рассказывает истинную причину, почему забрала меня от них. Я ей верю и никогда не поднимаю этот вопрос. Если бы хотели родители, уже нашли бы. Значит, так им надо и так надо мне. Знаю одно, что они очень богатые и живут в Краснодарском крае.
У Вениамина заурчал желудок, словно он готовился что-то сказать хозяину своему. Как-то подозрительно застучало сердце, и вообще весь организм напрягся, будто готовился к нападению извне. Он напрягся: мало ли живёт там в Краснодарском крае народу!
- А много ли Вашей бабушке лет? Вы долго живёте вдвоём? – Вениамин всё не хотел верить тому, к чему ведёт его холодный рассудок. Больно строгая, пусть даже красивая девочка, говорит так, что холодок по телу. Сутулость спины, из-за неё конфликт,потом пожар.Родители в Краснодаре! Да ёлки -палки! Налил себе ещё рюмку. А так хорошо всё складывалось. Оставалось поужинать и лечь спать. А тут вот что! он уставился на Нину, не замечая никого.
- Тук! Тук! Тук! – стучало его сердце, отдаваясь в голове.
- Бабушка рассказывала, что в Краснодарском крае нам не надо быть! Дед пытался нас вернуть в станицу, но мы спрятались, изменили фамилию. Честно сказать, история мистическая, но так надо! – усмехнулась Оля, заёрзав на стуле.
- Какой дед? Какая станица? Какая фамилия? – чуть не закричал Вениамин, предчувствуя шок, чем напугал жену и сына, да и Олю. Она замолчала, потом быстро собралась, тихо, почти свистя через зубы, произнесла очень знакомое Вениамину:
- Дед Тимофей, станица Хрущевская, фамилия Сопкова, а что? – вопросительно впилась своими глазами девочка в Вениамина.
- А что? действительно? – перестал жевать ошеломлённый сын.
- Да, милый, что происходит? – обеспокоенно встала Нина.
- Что? – почти через просохшее горло переспросил Вениамин Колесников. – Что? – как сумасшедший, он переспросил ещё раз всех и себя. Он был не просто шокирован, он был разорван этой информацией. Он побледнел, обмяк, до предела глубоко выдохнул. Пот проступил на лбу, воздух не наполнял лёгкие. Он был готов разреветься, заорать на весь мир, рвать волосы, вырвать свои глаза. Но только не это!
- Что? Ничего! – только и смог он произнести.
Он сел на стул. Только супруга поняла, что это связано с тем самым Адом. Она всё понимала с полуслова. Она подозрительно посмотрела на Олю, Сопкову Олю.
Конец.
- Вень, может, уже пройдёшь в квартиру?
- Конечно, дорогая! Конечно, Нинуль! – так ласково, как только мог, целовал её в мокрые от слез щеки, гладил чёрные блестящие ухоженные волосы, прямо спускающиеся ниже плеч. В тёмно-синем атласном халате она выглядела сногсшибательно. В её возрасте редко кто мог себе такое позволить.
Так и не отпустив супругу на ноги, он донёс её до спальни. Желание своей женщины проснулось в организме, не оглядываясь на возраст. Это почувствовала и она! Поцеловав в губы, она усмехнулась.
- Вень, не сейчас! Уже младший может прийти в любой момент.
Засмущавшись, как юная принцесса, она нехотя отстранилась от мужа, освобождая его руки от подарков и букета шикарных роз. Но быстро вернулась к нему, помогая снять одежду. Судорожно стягивая костюм, она возилась с ним, как с огромной куклой. Толкнула на кровать, расстегнула пуговицу, стянула брюки. А он и не сопротивлялся, только смотрел на неё влажными глазами и радовался.
- Вот надень свой халат! Нет, иди, я сама надену! – она опять подняла своего послушного мужа, накинула на него коричневый махровый халат, стянула пояс.
- Да ты похудел, милый. Тебя что там изверги не кормили? – шутя, она ругалась, делая нарочитую мимику.
- Кхм! Кормили! – засмеялся он, вспомнив раут у Сопковых. – Кормили, Нинуль!
Взяв его за руку, словно поводырь, она повела его на кухню, усадила на его хозяйское место у большого открытого окна. Тёплый летний воздух наполнил комнату.
Вениамин прошёлся взглядом по квартире. Красно -серебристый стиль кухни развеял задумчивость.
- За столом не спать! – всегда говорила Нина. А ярко -белые тона зала и строгий старорусский стиль обстановки восстанавливали силы. Мебель в строго классическом стиле. Старинные русские часы, перекрашенные в снежно -белый цвет, стучали ходиками, создавая уют. Нина сама по профессии дизайнер интерьера перерождала старые антикварные вещи в новый вид.
- Колесников, я что-то не поняла, почему ты не звонил мне? – вроде строго спросила она, зачастив от стола к холодильнику, к разделочному столу. Она так соскучилась по заботе о любимом муже! Дети не ценили её кухонную, домашнюю суету, вечно куда-то торопились, хватали со стола на ходу и пропадали.
- Не мог! На задании! – так же наиграно серьёзно отвечал он, уплетая разогретые пирожки с молоком. – А где сын? Где Вячеславик?
- Он на каникулах и каждый день уже с утра где-то. Между прочим, мальчик влюблён!
- Надеюсь, ещё жениться -то не собрался? – обеспокоился Вениамин.
- Нет! он у нас разумный! Пока школа, универ, работа. А потом уж как захочет. Мы с ним разговаривали не раз.
Нина с полотенцем на плече, со сковородкой в руках подбежала к столу. Ещё шипящий сочный стейк упал ему под руку на тарелку. Сверху приправив зеленью и горошком, она села напротив, сложив руки на груди, всем видом показывая удовлетворенность.
- Завтра старший на видеосвязь должен выйти. Он такой радостный, что на его век досталась война. Дурачок! – любя выругалась она и уже серьёзно продолжила: - Что поделать, твои дети все в тебя!
Отрезав кусочек мяса, Вениамин тут же отправил его в рот. Заправленное соком лимона, оно было настолько нежным, что пару раз прожевав, он не обратил внимания на кровь, сочащуюся с мяса. Он любил недожаренное мясо, но второй кусок встал в горле. Кровь на губах ему напомнила тот самый момент, когда тот урод насильно впихивал ему недожаренную человеческую плоть, ранив остриём вилки губу. Вениамин кашлянул, тошнота подкатила к горлу. Ещё чуть-чуть, и содержимое окажется на столе. Бежать в туалет не вариант. Выдержав паузу, он взял волю в кулак, отломил кусочек хлеба, проглотил и зажевал, запивая соком свежевыжатого апельсина.
- Нин, налей грамм двести водки!
- Что? - удивление изменило её лицо. Муж очень редко пил, с чего так резко? Может просто хочет отдохнуть, выспаться. Она встала, направилась к бару.
- Вроде не выдал своё замешательство, - рассудил он. – не очень было бы приятно жене, что приготовленное ею мясо привело к рвоте. Не рассказывать же ей сейчас причину. Не скоро ещё забудется такое.
Отрезал ещё кусочек, посильнее залил его лимоном, выдавив почти весь цитрус, зажевал, припевая в такт птичкам за окном.
- Веня, милый, что с тобой? – она вскочила испуганно, чем напугала и его. Подбежала к нему, начала гладить волосы. – Ты поседел! Посмотри, сколько седины у тебя! Я только сейчас на свету заметила. Что с тобой произошло? Где ты был? – уже не шутила она. Она тревожилась, чуть не плакала. – За неделю ты похудел, поседел.
- Эх, Нинуль, если бы мог я тебе всё рассказать, но не могу! Приказ, поверь! Придёт время, и ты в подробностях всё узнаешь. Немного надо обождать, пусть всё забудется! – залпом он проглотил холодную водку. – Скажу только, что я побывал в будущем.
- Что? – не поверила Нина. Прямой красивый нос дёрнулся вверх, чувственные губы в улыбке открыли белоснежные зубы.
- Было бы прекрасно, если бы я шутил. Но, увы! В прямом смысле, я был в одном из вариантов будущего, в Аду, если бы во Второй мировой победил Гитлер. В двух словах описать этот ужас невозможно. Но я увидел, и не только я, как могло бы быть на земле, возьми верх фашистская идеология. Как бы в нынешнее время не доказывал западный мир, что эта война была столкновением интересов двух тоталитарных режимов, но он не имел цель разделить человечество на высшую расу и на недочеловеков. Вот в одной такой реальности, Слава Богу, не состоявшейся мы и побывали. Увидели, как в прямом смысле можно превратить человека в животное.
- Всё, хватит, Вень! – остановила она, прижав его к груди. – Я верю! Я верю! Можешь мне больше не рассказывать! Ты жив, а это самое главное! – она поцеловала его в лоб.
В дверь позвонили, электронные мелодии наполнили квартиру.
- Сынок приехал! Обещал быть к десяти, но узнав, что ты дома, пришёл раньше, - Нина положила полотенце на стул и пошла открывать дверь.
- Папа! – громко закричал Славик, подбежал к отцу, прижался к нему ещё с детской открытостью, нежностью. Ростом он уже догонял отца.
- Сынок! – отец встал, тиская, потрёпывая младшего по приятно пахнущим волосам. – Вот он, кровиночка! Богатырь!
Растущие мышцы уже плотно обжимались белой футболкой, светло-синие джинсы обтягивали стройные ноги. На лице ямочка, прямой, чуть расширенный к концу, но красивый нос, пухлые губы и чёрные брови копировали отца. Только коротко стриженные тёмно-русые волосы отличали его от длинноволосого отца.
- Папа, это Оля, ты её уже видел! – представил он свою девушку, скромно спрятавшуюся за проёмом в зале.
- Здравствуйте! – тихо, но смело произнесла хрупкая брюнетка с точёной фигуркой, в лёгком розовом свитере и джинсах красного цвета. Волосы были собраны на голове. Очень красивая, только что-то ёкнуло в сердце Вениамина, что-то в ней ему не понравилось. Может, втянутый подбородок? Но он гармонировал с небольшим и покатым носиком. Может, жгучие и какие-то холодные почти чёрные глаза?
Быстро-быстро в мозгу отца перебирались варианты, анализы.
- Да ладно, это просто родительская ревность, - встряхнул он себя.
- Вениамин! – поздоровался он с ней. – Славик, почему не предупредил? Так же нельзя! Родители в халатах, по-домашнему, неудобно как-то!
- Пап, да хватит! Она всё поймёт! Ты с дороги, да к тому же ты сам тогда просил познакомить. Вот я хотел сделать приятную неожиданность!
Сын светился от радости, быстро сел за стол, набрасываясь на пищу. Растущий организм!
- Вячеслав! – мать строго одёрнула его. – Вымой руки, и потом все в месте присядем!
- Ага! Извините! – встал Вячеслав. Он и на самом деле забыл, что все садятся за стол после того, как глава семьи займёт своё место. Но сегодня не так, как всегда. Сегодня праздник, папа вернулся.
Все за столом дружно ели мясо.
- Оля, Вы что не кушаете? – обратился Вениамин к невесте сына. – Угощайтесь! Нам будет приятно, если Вы нас поддержите!
- Да, Оленька, вот давай мы с тобой тортик попробуем. Чай тебе зелёный или чёрный? - услужливо вмешалась хозяйка, подвинув угощение ближе.
Вениамин не стал стесняться, выпил спиртное.
- Ребята, я очень устал, не обращайте внимания. Я налью себе? Надеюсь, вы меня не поддержите? – грозно улыбаясь, спросил он. Водка из бутылки забулькала в рюмку.
- Пап, да ты что! я не пью, ты же знаешь! Оля тоже, а мама -то тем паче! - обиженно ответил сын, понимая, что отец провоцирует, проверяет их.
- Ну это хорошо! – закидывая рюмку, он мельком обратил внимание на странную сутулость девушки. Протягиваясь за тортиком к середине стола, она приподнялась со стула, отчего свитерок обтянул её изгиб позвоночник. Да и профиль её лица? Чуть вытянутая вперёд средняя часть лица? Холодные мурашки пронеслись с ног до головы Вениамина, достав до корней волос. Именно такая сутулость, чуть заострённая в области лопаток, почти как горб, показалась ему очень знакомой, точно где-то он это видел. Заключение это ему не понравилось, что-то изнутри ему подсказывало. Не может быть! Такой стан, такой силуэт он видел на видео с пожара, когда на усадьбе сгорели в домике два брата Магомеда.
Вот именно такой изгиб под простыней, той тени или простыни, замеченной только им на видео с камер наблюдения. Мозг оперативника вытаскивал наружу все подозрения.
Но вот она села на стул, выпрямила спину и, ровно держа осанку, взялась пить чай.
- Тьфу ты! – выругался он на себя, стараясь не выдать своей обеспокоенности. Всё это последствия поездки в станицу Хрущевскую. Для верности налил ещё полную рюмку. Нина с удивлением наблюдала за ним, столько он точно никогда не пил! Паранойя!
- В каком классе Вы учитесь, Оля? Что планируете после школы? Вы с родителями, надеюсь, живёте? Расскажите немного о себе, - решил глава семьи разрядить обстановку, а то что-то уж больно официально все вели себя. Беседа не была оживлённой. Вячеслав только и успевал, что хрустеть и запивать, аппетит зверский! Нина всегда говорила после того, как выскажется муж.
- Я учусь в параллельном классе, - начала она, поставив кружку с чаем и сложив руки на коленях.
- Между прочим, она круглейшая отличница, идёт на золотую медаль! – жуя, весело вставил своё слово Вячеслав.
- Потом на юридический, а там видно будет. Как Бог решит! – деловито, сделав паузу, продолжила, - Родителей своих я не знаю. Меня бабушка воспитывает, мы вдвоём живём.
- Ой, извини, Оля, я не знал, - Вениамин почувствовал, что не стоит развивать дальше эту тему, вдруг она сирота.
- Мои родители живы! – словно поняла она его мысли. – Мне бабушка не рассказывает истинную причину, почему забрала меня от них. Я ей верю и никогда не поднимаю этот вопрос. Если бы хотели родители, уже нашли бы. Значит, так им надо и так надо мне. Знаю одно, что они очень богатые и живут в Краснодарском крае.
У Вениамина заурчал желудок, словно он готовился что-то сказать хозяину своему. Как-то подозрительно застучало сердце, и вообще весь организм напрягся, будто готовился к нападению извне. Он напрягся: мало ли живёт там в Краснодарском крае народу!
- А много ли Вашей бабушке лет? Вы долго живёте вдвоём? – Вениамин всё не хотел верить тому, к чему ведёт его холодный рассудок. Больно строгая, пусть даже красивая девочка, говорит так, что холодок по телу. Сутулость спины, из-за неё конфликт,потом пожар.Родители в Краснодаре! Да ёлки -палки! Налил себе ещё рюмку. А так хорошо всё складывалось. Оставалось поужинать и лечь спать. А тут вот что! он уставился на Нину, не замечая никого.
- Тук! Тук! Тук! – стучало его сердце, отдаваясь в голове.
- Бабушка рассказывала, что в Краснодарском крае нам не надо быть! Дед пытался нас вернуть в станицу, но мы спрятались, изменили фамилию. Честно сказать, история мистическая, но так надо! – усмехнулась Оля, заёрзав на стуле.
- Какой дед? Какая станица? Какая фамилия? – чуть не закричал Вениамин, предчувствуя шок, чем напугал жену и сына, да и Олю. Она замолчала, потом быстро собралась, тихо, почти свистя через зубы, произнесла очень знакомое Вениамину:
- Дед Тимофей, станица Хрущевская, фамилия Сопкова, а что? – вопросительно впилась своими глазами девочка в Вениамина.
- А что? действительно? – перестал жевать ошеломлённый сын.
- Да, милый, что происходит? – обеспокоенно встала Нина.
- Что? – почти через просохшее горло переспросил Вениамин Колесников. – Что? – как сумасшедший, он переспросил ещё раз всех и себя. Он был не просто шокирован, он был разорван этой информацией. Он побледнел, обмяк, до предела глубоко выдохнул. Пот проступил на лбу, воздух не наполнял лёгкие. Он был готов разреветься, заорать на весь мир, рвать волосы, вырвать свои глаза. Но только не это!
- Что? Ничего! – только и смог он произнести.
Он сел на стул. Только супруга поняла, что это связано с тем самым Адом. Она всё понимала с полуслова. Она подозрительно посмотрела на Олю, Сопкову Олю.
Конец.
