нет! и правильно! Такое несовместимо со здравым смыслом! – рассуждал он, идя по переулкам ухоженного погоста мимо дорогих памятников никому не известных личностей и недорогих надгробий всемирно известных.
- Как может человек дойти до таких деяний, что творила семья Сопков, Сопковых? Что удивляться -то по сути? Что творил фашизм? И что творит сейчас мир террора?
Он остановился у чёрной гранитной плиты, вошёл в оградку, сел на лавочку к поминальному столику. Все чисто протёрто, ухожено! Администрация честно отрабатывает свои деньги, которые им исправно платят родственники похороненных, в том числе и Колесниковы.
- Здравствуй, дедушка! – положил он две гвоздики, купленные у входа, поцеловал плиту, обнял. – Я узнал твой секрет! Я узнал, о чем ты всё время переживал! Ты беспокоился о том, что спас дитя Дьявола. Спи спокойно, я решил эту проблему. Они не принесут больше людям зла!
Будто услышал его предок где-то в космосе, наверху. Ярко выскочило солнце из облаков и осветило Вениамина и фото на плите, на деда, с ухмылкой, по -доброму глядящего на своего внука, словно он одобрил, подмигнул.
Следующими адресатами стали родные, если быть точнее, семья Александра Понятенко, три года числившегося пропавшим без вести. Он на самом деле был фермером и так же был приглашён на весеннюю ярмарку. На праздник, ежегодно проводимый агрохолдингом семьи Сопковых. После праздника исчез в вагоне поезда, следовавшего из Ростов-на-дону в Самару. Вроде возвращался, а исчез бесследно. Уголовное дело в архиве, результатов никаких. Семья продала землю, технику и перебралась в столицу, на свою родину, откуда они вместе с женой дёрнули в Поволжье, мечтая о своём хозяйстве, куче детей, корове и здоровом питании.
Неприятное волнение сдавило грудь. Застегнув на все пуговицы рубашку, он встряхнул головой, разбросив длинные, чуть поседевшие волосы, настраиваясь на предстоящий разговор. Старая сталинка с нужным номером показалась из-за угла. Главный чекист сдержал слово, Семенов скинул достаточную информацию об Александре. Ему всего было -то тридцать семь лет, а жена на пару лет моложе, трое детей.
С большими пакетами, нагруженными лакомствами, он остановился подъездной двери. Волнение усилилось. Проскользнула мысль развернуться и уйти.
- Но нет! этот парень такое пережил, что я не имею права убежать! Этот человек пронёс ясный разум в котле Дьявола из-за любви к семье! Я должен зайти! А скажу то, что придёт на ум! – твердо решил он, нажав на цифры домофона.
- Здравствуйте! Меня зовут Вениамин. Я друг Александра, могу войти? – как робот, не чуя себя, протянул он в микрофон.
В ответ молчание. Пара томительных минут. Кто-то тяжело дышал на противоположной стороне, потом дверь открылась.
Ватные ноги все же донесли его на второй этаж. В открытых дверях стояла достаточно молодая женщина в домашнем бежевом халате с трёх -четырёх годовалым малышом на руках. Лицо её было заплакано. Припухшие веки и горечь в карих глазах говорили о том, что она в курсе чего-то. Чёрные, поседевшие не по годам, волосы были собраны косичками на голове. Тонкая белая шея, чистое красивое с ярко выраженными бровями лицо выражало печаль. Строгий , чуть с горбинкой нос и тонкие губы указывали на принадлежность к кавказскому виду верной горянки.
- Извините! – неловко начал он, нервно перебирая ручки пакетов пальцами. Чтобы она поверила, он смотрел прямо в глаза. Она словно не моргала, вся во внимании, чем торопила его говорить.
- Так получилось, муж Вам никогда не говорил. Он был тайным агентом полиции! – на несколько секунд Вениамин замолчал, понимая, что как-то неправдоподобно это выглядит, да и супруга Понятенко с недоверием заморгала. Мальчик, почти голый на руках матери, внимательно слушал, ковыряясь пальцем во рту. Чёрные кудряшки его прижимались к матери.
- Я полковник УВД города Москвы и Московской области, начальник оперативного отдела, - в доказательство он вытащил из внутреннего грудного кармана удостоверение и раскрыл почти у глаз вдовы. На этот раз это подействовало, та хоть и удивилась, но слушать стала с доверием, предварительно пригласив незваного гостя в дом.
- Меня Света зовут. Проходите, выпьем чая, расскажете всё подробно. Я просто никогда не слышала об этом, вроде знала Сашу на все сто.
- Извините, Светлана! Во-первых, приятно познакомиться. А во-вторых, я очень тороплюсь, я более трёх лет не был дома, - пришлось ему впервые в жизни врать обычным людям, не преступникам. Только сейчас он понял, что бывает ложь и во благо. Светлана смотрела на него уже не так отчужденно.
- Саши тоже три года не было! А как же, если он был с вами, тогда зачем его искали полицейские? – здравые вопросы возникали у этой женщины.
- Так надо было! Если бы я мог Вам всё поведать?! Могу только сказать, что он погиб геройски, - выпалил он, не понимая, как с этой женщиной себя вести в разговоре. Ещё пара вопросов – и он в тупике.
- Я знаю, что он погиб. Три дня назад меня вызывали в отдел следователи, брали генетический материал, не сказали, что погиб, но я догадалась. День до этого я вскочила ночью, испугав не только себя, но и детей. Приснился он в ужасном сне.
В это время выбежали из комнаты ещё двое сорванцов – погодков, обняли маму за ноги, улыбаясь, поглядывали то на Вениамина, то на пакеты.
- А где папа? – почти в один голос засмеялись они.
- Зайдите в комнату! – крикнула она, готовясь зарыдать, еле сдерживая слезы. - Я ждала три года, в душе была надежда. А после сна я была пуста, - смахнула она непослушные капли со щеки.
- Он не просто погиб, он спас меня и не только! Он спас многих в будущем! Я не могу Вам всего сейчас рассказать. Придёт время, Светлана, я Вам подробно изложу всё, как было, - постарался он быстрее успокоить её. – Он будет представлен к награде, ему причитается от государства пенсия. Я позабочусь об оформлении. Дайте мне контакты. Я дам указания и выйду на связь с Вами. А пока вот детишкам фрукты, не мог же я прийти с пустыми руками! – улыбаясь, он пытался разрядить обстановку.
Сорванцы унесли налегке пакеты с подарками, которые с трудом допёр взрослый мужчина.
- Хорошо, Вениамин! Хорошо, что Вы пришли! Мне стало намного легче! На многие вопросы я получила ответы, - не совсем получилась у неё улыбка.
Медленно он пошёл по двору. Вроде душу облегчил, но всё же какой-то груз остался от увиденного, от истории этой семьи, от этих старых домов эпохи Сталина, которые давно снести надо! Тяжело живёт Светлана Понятенко с тремя детьми! Не надо никаких звёзд Героя! Я не был на войне! Я потребую от начальства награду Александру и его семье и пожизненную пенсию детям его!
Приняв такое решение, он был уверен, что это сделает. С приподнятым настроением он направился к метро. Сегодня он никак не мог насытиться городом. Уже семь часов вечера, час до госпиталя, а то и того меньше. Он вытащил телефон, вставил свою сим -карту. Немного подумав, решил не включать, сразу все знакомые поймут, что он в городе. А хотелось домой попасть неожиданно. Приятное внезапное появление трепетно волновало сердце.
10
Приятные эмоции по нарастающей заполняли душу Вениамина, придавая хороший тонус истосковавшемуся, восстанавливающемуся от прогулки в Ад организму. Он с джентльменским трепетом выбирал цветы, такие яркие, весенние, как солнце, ясные, под стать личику Вероники. Её улыбка с первого знакомства стояла в глазах. Он тоже сейчас растянул губы в улыбке. Только он знал, отчего ему так хорошо.
Надев шершавые бахилы, он зашумел на третий этаж в мужской бокс.
- Первым делом инвалиды, ну а девушки потом! – даже в такой ситуации шутки уместны. Душа его наполнена состраданием. Все -таки лишиться конечности, даже пусть и по локоть – увечье не из приятных. А бывает ли приятное такое? – острил сам с собой, мурлыкая все, что в голову взбредет.
Вениамин тихонечко, без стука отворил дверь, медсестра впустила, но ненадолго.
- Смолин перенёс несколько операций, грязь попала в рану, - сказала бомбочка лет пятидесяти.
- Товарищ полковник! – радостно крикнул Игорь, пытаясь привстать с больничной койки, но, сморщившись от боли, упал опять на спину. Полулежа на приподнятом столе -трансформере на белых простынях застонал Смолин, но улыбался, обнажая белые зубы. Губы потрескались, тяжело слушались.
- Лежи! Лежи, Игорёк! – удержал его Колесников от попыток приподняться. Пикали дисплеи, показывая состояние больного.
- Слышал, очищали раны? Делали операции? Сочувствую! Скоро на ноги встанешь, врач сказала!
- Да, я знаю, легче становится день ото дня. А в первые дни что-то скрутило, думал, к праотцам отойду. Такое пройти и на койке откинуть тапки – не порядок! - через силы шутил Игорь.
Щетина уже добралась, закрывая когда-то ухоженную бороду испаньёлку, да и волосы уже лезли на глаза. Как-то осунулся он, живость не так сверкала в его глазах, как в первый день знакомства. Но ясно было: парень идёт на поправку.
- Я родителей Дениса не знаю, его знакомые – не мои знакомые. Вообще не ведаю, откуда он и где. Если честно, так боюсь увидеть родных! – сел у кровати на стул Вениамин в белом халате, накинутом поверх костюма.
- Понимаю! И я не знаю. Знает чекист, но у них всё скрыто под завесой тайны. Вряд ли дадут адреса. Помяни в церкви, этого хватит, он там это примет, - совет Смолина действительно был панацеей в данной ситуации.
- Царствие ему небесное! - в один голос тихо сказали они, перекрестившись.
- Спасибо тебе, шеф! Спасибо, что Господь вовремя послал тебя на помощь! Теперь я знаю, что Ад на земле существует и его создают люди, - слезы наполнили глаза Игоря, здоровая рука крепко сжала ладонь Колесникова.
- А это ерунда! – махнул он на свою культю. – Такая ерунда, что грех вообще жаловаться. Спасибо ещё раз!
- Хватит меня тут наблагодаривать! Вот тебе фрукты, соки, выздоравливай! Вставай на ноги, потом свидимся, - ещё раз сжал руку, по-отечески потрепал волосы и пошел, провожаемый взглядом облегчения, радости на выход.
Четвёртый этаж на самом деле можно назвать чисто женским. И пациенты, и врачи плавно сновали туда-сюда, поглядывая на взрослого кавалера с красивым букетом.
Вениамин постучал и сразу открыл дверь в небольшую трёх -местную палату.
- Можно? – его бас заставил дёрнуться от неожиданности хрупкую Веронику. В голубом, не по размеру, больничном халате, она сидела на постели, скрестив ноги, и занималась собой в зеркале. Как пружина, она вскочила, оттолкнулась, подпрыгнув, от кровати и в два шага повисла на шее Вениамина. Крепко прижалась к его груди. Стук её сердца Вениамин отчётливо чувствовал через её твёрдую грудь. Легкая, родная, вкусно пахнущая, она то ли плакала, то ли от радости вздыхала часто.
- Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, цветочек ты мой! – оттянул он её от себя с трудом. Всё те же рыжие косички по бокам, веснушки у носика и под глазами, красивые очень большие глазища, губы только накрасились в оранжевый цвет.
- Ну прям солнышко! Цветы тебе под стать, девочка моя! – поцеловал он её в солёные щеки. – И хватит плакать! На-ка, поставь букет в вазу.
Она, как ветер, сорвалась, нашла ещё советских времён стеклянную посуду, налила воду.
- Веня, я очень переживала, я очень боялась, что ты не выплыл! – опять захныкала она, обнимая его и усаживаясь на его колени, а он устроился в кресло. Женские палаты были побогаче, это факт! Она была, как пушинка, только ещё не сошедшие синяки под глазами напоминали о прошлом, о том, что ей пришлось пережить.
- Но ты жив и спас нас всех! – она целовала его лицо не переставая. Она его полюбила с первого взгляда, а он не мог ей это запретить, не мог сказать, что романа не будет, что флирт не имеет перспективы, даже если бы он и захотел. Точнее, он хочет, но семья! Нельзя так девочке давать надежду. Но, увы, он не мог сказать ей этого, не мог сделать больно. Без этого она пережила страшные дни.
- Я теперь поняла, отчего майор Смирнов сошёл с ума. Мы все были на грани - остаток дней своих провести с ним рядом в психдиспансере, - перестав лобызать Вениамина, запустив свои тонкие пальцы в его мягкие волосы, проговорила она. – Он просто побывал внизу, в подземелье, в Аду. А как он выбрался? Вень, скажи, что это был сон! Этого же не было на самом деле? – её улыбка говорила о том, что она боится услышать: «Нет, это был не сон!»
- Конечно, Вероника, это был, хоть и очень страшный, но сон! Мы живы! Жаль, конечно, что Денисов Денис погиб, Сергея очень жаль!
- Да, он погиб не зря! – обняла она его снова, прижав голову к своей груди. А сердечко её стучало всё громче и громче. – Вень, а мы увидимся ещё? – её глаза с мольбой буравили его глаза. Скажи «нет», и она разревелась бы, это минимум. Он не мог однозначно остудить девочку. Ведь она знает, что у него семья, разменивать её он не будет. Но чего она ждала, чего хочет? Вениамин поглядел на неё, замолчал, задумался.
Вот снова судьба подкидывает ситуацию: наврать или сказать правду? Умел же он всю жизнь и жене быть верным душой, не телом, и любить и лелеять других. Он тяжело вздохнул. Сейчас ему хорошо. Принимать кардинальных решений не было желания. Господь рассудит, как и куда судьбе вести его по жизни.
- Конечно, увидимся! – поцеловал он её в щеку. Вроде хотел как-то официально, но быстрая Вероника подставила свои вкусные губки, прижимаясь по-детски наивно.
Как шкала не невидимом сосуде, наполнялась чаша радости в душе Колесникова. Предстояла встреча с самыми дорогими и любимыми, ничего не могло перекрыть её.
Распростившись с Вероникой, он, словно юнец из школы, болтая пакетом с подарками, направился в свой район, домой. Сегодня день встреч и шопинга. Никогда ранее он так много не закупался сувенирами и подарками.
Вечерело. Шум автомобилей спадал. Из каждого окна доносились ароматы. Город жил, готовился ко сну. Чистая брусчатка и зелёные кустарники, ухоженные деревья, птички надрываются на закате…
- Как прекрасно жить!
11
С каким душевным подъёмом, волнением, приятным предвкушением Вениамин подходил к подъезду, поднимался в лифте, стоял у двери в квартиру, особенно поймут те, кто долго отсутствовал дома. Пальцы нервно затряслись, сжавшись для стука. Звонок громкий, не хотелось, чтобы вздрогнули те, кто внутри.
- Тук! Тук! – коснулись сгибы фаланг по плотному металлу.
Быстро щёлкнул дверной замок, будто ждали этого стука.
- Веня! – только и смогла выкрикнуть родная, любимая женщина. Она кинулась на мужа, сжимая в объятиях, повисла на его шее. Слезы быстро намочили его лицо. Она радовалась от всего сердца, да и он еле сдерживал свои эмоции, тоже норовил пустить мокроту из глаз. Чувства сдавили ему горло. Он не верил своему счастью возвращения.
Сколько они простояли в дверях, кто его знает. Первой пришла в себя Нина:
- Милый, ты где так долго был? Впервые ни единого звонка, ни «смс»!
- Как может человек дойти до таких деяний, что творила семья Сопков, Сопковых? Что удивляться -то по сути? Что творил фашизм? И что творит сейчас мир террора?
Он остановился у чёрной гранитной плиты, вошёл в оградку, сел на лавочку к поминальному столику. Все чисто протёрто, ухожено! Администрация честно отрабатывает свои деньги, которые им исправно платят родственники похороненных, в том числе и Колесниковы.
- Здравствуй, дедушка! – положил он две гвоздики, купленные у входа, поцеловал плиту, обнял. – Я узнал твой секрет! Я узнал, о чем ты всё время переживал! Ты беспокоился о том, что спас дитя Дьявола. Спи спокойно, я решил эту проблему. Они не принесут больше людям зла!
Будто услышал его предок где-то в космосе, наверху. Ярко выскочило солнце из облаков и осветило Вениамина и фото на плите, на деда, с ухмылкой, по -доброму глядящего на своего внука, словно он одобрил, подмигнул.
Следующими адресатами стали родные, если быть точнее, семья Александра Понятенко, три года числившегося пропавшим без вести. Он на самом деле был фермером и так же был приглашён на весеннюю ярмарку. На праздник, ежегодно проводимый агрохолдингом семьи Сопковых. После праздника исчез в вагоне поезда, следовавшего из Ростов-на-дону в Самару. Вроде возвращался, а исчез бесследно. Уголовное дело в архиве, результатов никаких. Семья продала землю, технику и перебралась в столицу, на свою родину, откуда они вместе с женой дёрнули в Поволжье, мечтая о своём хозяйстве, куче детей, корове и здоровом питании.
Неприятное волнение сдавило грудь. Застегнув на все пуговицы рубашку, он встряхнул головой, разбросив длинные, чуть поседевшие волосы, настраиваясь на предстоящий разговор. Старая сталинка с нужным номером показалась из-за угла. Главный чекист сдержал слово, Семенов скинул достаточную информацию об Александре. Ему всего было -то тридцать семь лет, а жена на пару лет моложе, трое детей.
С большими пакетами, нагруженными лакомствами, он остановился подъездной двери. Волнение усилилось. Проскользнула мысль развернуться и уйти.
- Но нет! этот парень такое пережил, что я не имею права убежать! Этот человек пронёс ясный разум в котле Дьявола из-за любви к семье! Я должен зайти! А скажу то, что придёт на ум! – твердо решил он, нажав на цифры домофона.
- Здравствуйте! Меня зовут Вениамин. Я друг Александра, могу войти? – как робот, не чуя себя, протянул он в микрофон.
В ответ молчание. Пара томительных минут. Кто-то тяжело дышал на противоположной стороне, потом дверь открылась.
Ватные ноги все же донесли его на второй этаж. В открытых дверях стояла достаточно молодая женщина в домашнем бежевом халате с трёх -четырёх годовалым малышом на руках. Лицо её было заплакано. Припухшие веки и горечь в карих глазах говорили о том, что она в курсе чего-то. Чёрные, поседевшие не по годам, волосы были собраны косичками на голове. Тонкая белая шея, чистое красивое с ярко выраженными бровями лицо выражало печаль. Строгий , чуть с горбинкой нос и тонкие губы указывали на принадлежность к кавказскому виду верной горянки.
- Извините! – неловко начал он, нервно перебирая ручки пакетов пальцами. Чтобы она поверила, он смотрел прямо в глаза. Она словно не моргала, вся во внимании, чем торопила его говорить.
- Так получилось, муж Вам никогда не говорил. Он был тайным агентом полиции! – на несколько секунд Вениамин замолчал, понимая, что как-то неправдоподобно это выглядит, да и супруга Понятенко с недоверием заморгала. Мальчик, почти голый на руках матери, внимательно слушал, ковыряясь пальцем во рту. Чёрные кудряшки его прижимались к матери.
- Я полковник УВД города Москвы и Московской области, начальник оперативного отдела, - в доказательство он вытащил из внутреннего грудного кармана удостоверение и раскрыл почти у глаз вдовы. На этот раз это подействовало, та хоть и удивилась, но слушать стала с доверием, предварительно пригласив незваного гостя в дом.
- Меня Света зовут. Проходите, выпьем чая, расскажете всё подробно. Я просто никогда не слышала об этом, вроде знала Сашу на все сто.
- Извините, Светлана! Во-первых, приятно познакомиться. А во-вторых, я очень тороплюсь, я более трёх лет не был дома, - пришлось ему впервые в жизни врать обычным людям, не преступникам. Только сейчас он понял, что бывает ложь и во благо. Светлана смотрела на него уже не так отчужденно.
- Саши тоже три года не было! А как же, если он был с вами, тогда зачем его искали полицейские? – здравые вопросы возникали у этой женщины.
- Так надо было! Если бы я мог Вам всё поведать?! Могу только сказать, что он погиб геройски, - выпалил он, не понимая, как с этой женщиной себя вести в разговоре. Ещё пара вопросов – и он в тупике.
- Я знаю, что он погиб. Три дня назад меня вызывали в отдел следователи, брали генетический материал, не сказали, что погиб, но я догадалась. День до этого я вскочила ночью, испугав не только себя, но и детей. Приснился он в ужасном сне.
В это время выбежали из комнаты ещё двое сорванцов – погодков, обняли маму за ноги, улыбаясь, поглядывали то на Вениамина, то на пакеты.
- А где папа? – почти в один голос засмеялись они.
- Зайдите в комнату! – крикнула она, готовясь зарыдать, еле сдерживая слезы. - Я ждала три года, в душе была надежда. А после сна я была пуста, - смахнула она непослушные капли со щеки.
- Он не просто погиб, он спас меня и не только! Он спас многих в будущем! Я не могу Вам всего сейчас рассказать. Придёт время, Светлана, я Вам подробно изложу всё, как было, - постарался он быстрее успокоить её. – Он будет представлен к награде, ему причитается от государства пенсия. Я позабочусь об оформлении. Дайте мне контакты. Я дам указания и выйду на связь с Вами. А пока вот детишкам фрукты, не мог же я прийти с пустыми руками! – улыбаясь, он пытался разрядить обстановку.
Сорванцы унесли налегке пакеты с подарками, которые с трудом допёр взрослый мужчина.
- Хорошо, Вениамин! Хорошо, что Вы пришли! Мне стало намного легче! На многие вопросы я получила ответы, - не совсем получилась у неё улыбка.
Медленно он пошёл по двору. Вроде душу облегчил, но всё же какой-то груз остался от увиденного, от истории этой семьи, от этих старых домов эпохи Сталина, которые давно снести надо! Тяжело живёт Светлана Понятенко с тремя детьми! Не надо никаких звёзд Героя! Я не был на войне! Я потребую от начальства награду Александру и его семье и пожизненную пенсию детям его!
Приняв такое решение, он был уверен, что это сделает. С приподнятым настроением он направился к метро. Сегодня он никак не мог насытиться городом. Уже семь часов вечера, час до госпиталя, а то и того меньше. Он вытащил телефон, вставил свою сим -карту. Немного подумав, решил не включать, сразу все знакомые поймут, что он в городе. А хотелось домой попасть неожиданно. Приятное внезапное появление трепетно волновало сердце.
10
Приятные эмоции по нарастающей заполняли душу Вениамина, придавая хороший тонус истосковавшемуся, восстанавливающемуся от прогулки в Ад организму. Он с джентльменским трепетом выбирал цветы, такие яркие, весенние, как солнце, ясные, под стать личику Вероники. Её улыбка с первого знакомства стояла в глазах. Он тоже сейчас растянул губы в улыбке. Только он знал, отчего ему так хорошо.
Надев шершавые бахилы, он зашумел на третий этаж в мужской бокс.
- Первым делом инвалиды, ну а девушки потом! – даже в такой ситуации шутки уместны. Душа его наполнена состраданием. Все -таки лишиться конечности, даже пусть и по локоть – увечье не из приятных. А бывает ли приятное такое? – острил сам с собой, мурлыкая все, что в голову взбредет.
Вениамин тихонечко, без стука отворил дверь, медсестра впустила, но ненадолго.
- Смолин перенёс несколько операций, грязь попала в рану, - сказала бомбочка лет пятидесяти.
- Товарищ полковник! – радостно крикнул Игорь, пытаясь привстать с больничной койки, но, сморщившись от боли, упал опять на спину. Полулежа на приподнятом столе -трансформере на белых простынях застонал Смолин, но улыбался, обнажая белые зубы. Губы потрескались, тяжело слушались.
- Лежи! Лежи, Игорёк! – удержал его Колесников от попыток приподняться. Пикали дисплеи, показывая состояние больного.
- Слышал, очищали раны? Делали операции? Сочувствую! Скоро на ноги встанешь, врач сказала!
- Да, я знаю, легче становится день ото дня. А в первые дни что-то скрутило, думал, к праотцам отойду. Такое пройти и на койке откинуть тапки – не порядок! - через силы шутил Игорь.
Щетина уже добралась, закрывая когда-то ухоженную бороду испаньёлку, да и волосы уже лезли на глаза. Как-то осунулся он, живость не так сверкала в его глазах, как в первый день знакомства. Но ясно было: парень идёт на поправку.
- Я родителей Дениса не знаю, его знакомые – не мои знакомые. Вообще не ведаю, откуда он и где. Если честно, так боюсь увидеть родных! – сел у кровати на стул Вениамин в белом халате, накинутом поверх костюма.
- Понимаю! И я не знаю. Знает чекист, но у них всё скрыто под завесой тайны. Вряд ли дадут адреса. Помяни в церкви, этого хватит, он там это примет, - совет Смолина действительно был панацеей в данной ситуации.
- Царствие ему небесное! - в один голос тихо сказали они, перекрестившись.
- Спасибо тебе, шеф! Спасибо, что Господь вовремя послал тебя на помощь! Теперь я знаю, что Ад на земле существует и его создают люди, - слезы наполнили глаза Игоря, здоровая рука крепко сжала ладонь Колесникова.
- А это ерунда! – махнул он на свою культю. – Такая ерунда, что грех вообще жаловаться. Спасибо ещё раз!
- Хватит меня тут наблагодаривать! Вот тебе фрукты, соки, выздоравливай! Вставай на ноги, потом свидимся, - ещё раз сжал руку, по-отечески потрепал волосы и пошел, провожаемый взглядом облегчения, радости на выход.
Четвёртый этаж на самом деле можно назвать чисто женским. И пациенты, и врачи плавно сновали туда-сюда, поглядывая на взрослого кавалера с красивым букетом.
Вениамин постучал и сразу открыл дверь в небольшую трёх -местную палату.
- Можно? – его бас заставил дёрнуться от неожиданности хрупкую Веронику. В голубом, не по размеру, больничном халате, она сидела на постели, скрестив ноги, и занималась собой в зеркале. Как пружина, она вскочила, оттолкнулась, подпрыгнув, от кровати и в два шага повисла на шее Вениамина. Крепко прижалась к его груди. Стук её сердца Вениамин отчётливо чувствовал через её твёрдую грудь. Легкая, родная, вкусно пахнущая, она то ли плакала, то ли от радости вздыхала часто.
- Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, цветочек ты мой! – оттянул он её от себя с трудом. Всё те же рыжие косички по бокам, веснушки у носика и под глазами, красивые очень большие глазища, губы только накрасились в оранжевый цвет.
- Ну прям солнышко! Цветы тебе под стать, девочка моя! – поцеловал он её в солёные щеки. – И хватит плакать! На-ка, поставь букет в вазу.
Она, как ветер, сорвалась, нашла ещё советских времён стеклянную посуду, налила воду.
- Веня, я очень переживала, я очень боялась, что ты не выплыл! – опять захныкала она, обнимая его и усаживаясь на его колени, а он устроился в кресло. Женские палаты были побогаче, это факт! Она была, как пушинка, только ещё не сошедшие синяки под глазами напоминали о прошлом, о том, что ей пришлось пережить.
- Но ты жив и спас нас всех! – она целовала его лицо не переставая. Она его полюбила с первого взгляда, а он не мог ей это запретить, не мог сказать, что романа не будет, что флирт не имеет перспективы, даже если бы он и захотел. Точнее, он хочет, но семья! Нельзя так девочке давать надежду. Но, увы, он не мог сказать ей этого, не мог сделать больно. Без этого она пережила страшные дни.
- Я теперь поняла, отчего майор Смирнов сошёл с ума. Мы все были на грани - остаток дней своих провести с ним рядом в психдиспансере, - перестав лобызать Вениамина, запустив свои тонкие пальцы в его мягкие волосы, проговорила она. – Он просто побывал внизу, в подземелье, в Аду. А как он выбрался? Вень, скажи, что это был сон! Этого же не было на самом деле? – её улыбка говорила о том, что она боится услышать: «Нет, это был не сон!»
- Конечно, Вероника, это был, хоть и очень страшный, но сон! Мы живы! Жаль, конечно, что Денисов Денис погиб, Сергея очень жаль!
- Да, он погиб не зря! – обняла она его снова, прижав голову к своей груди. А сердечко её стучало всё громче и громче. – Вень, а мы увидимся ещё? – её глаза с мольбой буравили его глаза. Скажи «нет», и она разревелась бы, это минимум. Он не мог однозначно остудить девочку. Ведь она знает, что у него семья, разменивать её он не будет. Но чего она ждала, чего хочет? Вениамин поглядел на неё, замолчал, задумался.
Вот снова судьба подкидывает ситуацию: наврать или сказать правду? Умел же он всю жизнь и жене быть верным душой, не телом, и любить и лелеять других. Он тяжело вздохнул. Сейчас ему хорошо. Принимать кардинальных решений не было желания. Господь рассудит, как и куда судьбе вести его по жизни.
- Конечно, увидимся! – поцеловал он её в щеку. Вроде хотел как-то официально, но быстрая Вероника подставила свои вкусные губки, прижимаясь по-детски наивно.
Как шкала не невидимом сосуде, наполнялась чаша радости в душе Колесникова. Предстояла встреча с самыми дорогими и любимыми, ничего не могло перекрыть её.
Распростившись с Вероникой, он, словно юнец из школы, болтая пакетом с подарками, направился в свой район, домой. Сегодня день встреч и шопинга. Никогда ранее он так много не закупался сувенирами и подарками.
Вечерело. Шум автомобилей спадал. Из каждого окна доносились ароматы. Город жил, готовился ко сну. Чистая брусчатка и зелёные кустарники, ухоженные деревья, птички надрываются на закате…
- Как прекрасно жить!
11
С каким душевным подъёмом, волнением, приятным предвкушением Вениамин подходил к подъезду, поднимался в лифте, стоял у двери в квартиру, особенно поймут те, кто долго отсутствовал дома. Пальцы нервно затряслись, сжавшись для стука. Звонок громкий, не хотелось, чтобы вздрогнули те, кто внутри.
- Тук! Тук! – коснулись сгибы фаланг по плотному металлу.
Быстро щёлкнул дверной замок, будто ждали этого стука.
- Веня! – только и смогла выкрикнуть родная, любимая женщина. Она кинулась на мужа, сжимая в объятиях, повисла на его шее. Слезы быстро намочили его лицо. Она радовалась от всего сердца, да и он еле сдерживал свои эмоции, тоже норовил пустить мокроту из глаз. Чувства сдавили ему горло. Он не верил своему счастью возвращения.
Сколько они простояли в дверях, кто его знает. Первой пришла в себя Нина:
- Милый, ты где так долго был? Впервые ни единого звонка, ни «смс»!
