Уже неделю больные принимают мой «целебный» отвар. После того, как Вождь объявил, что для успешного выздоровления всех заболевших катастрофически не хватает белых змеиных цветов, и нужны добровольны для их сбора, почти все туземцы, населявшие лагерь, согласились помочь. Таким образом, кошачьи разведчики отправились в более дальние и опасные места, в то время как остальные поделились на группы, и начали еще раз, более тщательно, обыскивать близлежащие места. Таким образом удалось быстро восполнить острую нехватку моего главного ингредиента, и я продолжил готовить.
После «инцидента» с испорченным отваром, Каяра стала темнее тучи. Она вновь, словно тень, молча следовала за мной по пятам. С мрачным выражением лица, она постоянно пребывала в глубокой задумчивости. Интересно, что же это на нее нашло? Может съела чего не того. Я надеялся, что она больше не будет помогать мне с готовкой, но увы, ничто не может быть идеально. В последние дни, количество охраны в лагере резко уменьшилось, и это прекрасная возможность, чтобы устроить побег. Я уже сумел подготовить и спрятать небольшое количество припасов в дорогу, осталось раздобыть побольше лекарств и хоть какое-нибудь оружие. Максимум через 3 дня, я должен покинуть это место. Нужно только найти способ избавиться назойливого присутствия Каяры. То, что она перестала задавать кучу вопросов не значит, что она перестала следить за каждым моим шагом.
На следующий день должны были вернуться разведчики с большой партией цветов, но по какой-то причине, этого не произошло. Я очень надеялся, что они не вернутся, потому как мой план включает в себя необходимость выпроводить из лагеря как можно больше людей. Вскоре, по лагерю начали ходить слухи, что люди начали пропадать. Уже третья команда разведчиков не вернулась, номою потребность в цветах удавалось удовлетворить только благодаря усилиям добровольцев, что меня очень печалило. Вместо того, чтобы готовить побег, мне приходилось готовить свое варево каждый день до поздней ночи. Так прошло еще два дня.
Глубоко задумавшись, Каяра вдруг улыбнулась, как будто сумела наконец разгадать вопрос, который мучал ее в последние дни. Бросив все свои обязанности, она направилась в палатку к своему наставнику.
— Учитель Банзей! — сверкая глазами, Каяра без спроса забежала в лекарский шатер, буквально дрожа от нетерпения.
— Что случилось, дитя? Неужели Алтанар уже приготовил отвар, и отправился отдыхать в свою палатку так рано? — подняв бровь, спросил учитель.
Каяра отрицательно покачала головой, а потом сказала
— Учитель, я наконец поняла, откуда взялась та пена в котле! — уперев руки в боки, гордо заявила Каяра.
— Да ну? — Банзей с сомнением посмотрел на нее.
— Каяра, тебе не нужно ничего мне доказывать. Я верю, что там было что-то нечисто, только не знаю что именно. У тебя прирожденный талант к медицине, и я не думаю, что ты могла что-то напутать. Тебе не нужно забивать этим голову. Лучше ответь, как продвигаются твои успехи в изучении рецепта это отвара? Ты поняла принцип его приготовления?
Сверкая глазами, Каяра ответила
— Учитель, нет никакого принципа или сложной обработки. Сколько бы я не пыталась понять его действия, они никак не поддавались логике. Огонь постоянно был или слишком сильным, или слишком слабым, но это не из-за каких-то там высоких требований по приготовлению. Алтанар просто халатно следит за ним, а нам вешает лапшу на уши, будто это его особенный метод. Это же касается и многих других ингредиентов, которые он туда добавляет. Единственное, к чему он относится с максимальной ответственностью, это время, когда в самом начале нужно класть белый змеиный цветок, а также в конце, когда он добавляет кору тосан, листья покаппе и траву шарай. Насколько мне удалось понять, это 4 главные компонента, к которым необходим особый подход, в то время как остальные являются лишь побочным. Этот рецепт очень напоминает измененную версию отвара семи дыханий, который наши воины используют, чтобы укрепить тела слабых и раненных перед битвой. А этот катализатор, как он говорит, помогает придать этому отвару очищающие свойства от других растений, который он добавляет. Время и способ приготовления этих побочных ингредиентов вообще не имеет значения. Более того, я почти уверена, что он специально испортил тот отвар, который начал пениться и испортился якобы из-за меня!
Банзей прищурил глаза, и внимательно слушал. Задумавшись, он кивнул, а затем серьезно сказал
— Продолжай.
— В тот день, когда отвар внезапно начал пениться, реакция Алтанара показалась мне слишком спокойной. То, как он вышел из туалета, с каким лицом он шел за мной… он как будто заранее знал что случилось, и что отвар испорчен. Тогда я не обратила на это внимание, потому что была слишком расстроена, но потом, я не переставая думала об этом, и заметила еще одну деталь.
Банзей задумчиво кивнул, а Каяра продолжила
— После того случая, я заметила, что мои руки странно пахнут. Я знаю запах многих лекарственных растений и ингредиентов, но этот… этот не похож ни на один из тех, что я знаю. Я долго не могла вспомнить, где я могла его почувствовать раньше. Он очень слабый и ненавязчивый, похож на что-то жирное, но его сложно спутать с каким-либо другим. Несколько дней я ломала голову, а потом я наконец вспомнила! Когда Алтанара взяли в плен, и забрали его вещи, два воина поссорились между собой, так как каждый хотел забрать сапоги нашего пленника себе. В итоге, Гарубан дал по шее обоим, отобрал у них обувь и отдал ее мне, чтобы я отнесла ее к остальным вещам этого чужака. Потом, когда Алтанар заявил, что может вылечить наших людей, я, естественно вернула ему его вещи, в том числе и эти самые сапоги. И запах этих сапог, был таким же, как пахли мои руки в тот день, когда отвар испортился! — Каяра торжественно произнесла последнее предложение, как будто мировой заговор был раскрыт, и теперь она готова купаться в лучах славы.
Банзей нахмурился, потер подбородок, а затем сказал
— Ты думаешь, он окунул в котел… сапоги? Прости, но я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать — продолжая задумчиво потирать подбородок, хмыкнул Банзей.
— Да нет же! — Каяра топнула ногой.
— Он сказал пойти и взять стебель пятнистого камыша с самым большим количеством темных вкраплений, и я уверена, что после того, как я держала его в руках, мои ладони стали пахнуть так же, как и сапоги Алтанара! Должно быть он обработал это растение каким-то составом, которым обрабатывает сапоги! Он специально сказал мне, что бы я выбрала именно тот самый стебель, а потом, когда я добавила его, произошла реакция и отвар вспенился! — торжественно произнесла Каяра.
— Хм — Банзей опять нахмурился. С одной стороны, в словах Каяры есть логика, но с другой… все это звучит не слишком правдоподобно.
— Если все то, что ты говоришь правда, нужно срочно принять меры. Кто знает, что еще может выкинуть этот пришлый, тем более сейчас, когда в лагере так мало охраны. Но если ты вдруг ошиблась… если он откажется готовить для нас отвар, то все усилия и жертвы, что понесли наши люди могут оказаться напрасны. Я верю, что твои подозрения небеспочвенны, и ты говоришь мне все это не просто так. Что по-твоему мы должны сделать?
Каяра хищно улыбнулась, и прищурив глаза произнесла
— Нужно провести обыск. Когда мы найдем то, чем он обработал стебель камыша — его вина будет доказана. Он знает, что наши люди рискуют жизнями, чтобы достать этот цветок, и если он умышленно испортил отвар… разве это не равносильно тому, что он убил тех, кто достал эти цветы ценой своей жизни!? Если он смог незаметно заставить отвар вспениться, кто знает, что еще он может сделать? Мы должны дать ясно понять ему, что опасно водить нас за нос! К тому же недавно, исходя из своих наблюдений, я попыталась самостоятельно изготовить этот отвар. Я несколько раз все проверила, и он оказался точь-в-точь таким же, как и отвар Алтанара! А раз так, то моя теория оказалась верна! Я по крайней мере на 70% уверена, что даже если отличия и имеются, они не значительны, и не должны сильно повлиять на эффективность лекарства. Поэтому, в крайнем случае, я смогу лично готовить целебный отвар вместо него!
Банзей в задумчивости начал стучать пальцем по столу.
— Не будем действовать необдуманно. Я сообщу вождю — сказал Банзей. Некоторое время спустя, он направился в шатер вождя с мрачным лицом.
…
Мой чудодейственный отвар был успешно приготовлен в очередной раз. Не знаю почему, но вездесущая Каяра почему-то ушла в последний момент, когда я уже заканчивал свой шедевр, поэтому, вместо того, чтобы положить лечебные травы в отвар, я положил их к себе в сумку. Нечего растрачивать ценные ресурсы. Они мне еще понадобятся по пути домой. Я решил. Больше ждать нельзя. Этой ночью, я совершу побег. Закончив варево, я отправился к себе в палатку, попутно выложив травы к себе в заначку, и взяв оттуда кухонный нож, которым мне не так давно повезло разжиться. Им я разрежу палатку, сделав дополнительный выход, и проложу свой путь к свободе.
Этой ночью, я не рискнул ложиться спать, чтобы случайно не проспать свой побег. Вместо этого, я тихо лежал на шкурах, думая о своем. Примерно в тот момент, когда наступила полночь, я решил
— Время пришло! –и начал одеваться. Снаружи вдруг послышался тяжелый топот сапог. Я нахмурился. Чтобы лишний раз не рисковать, я решил раздеться и лечь обратно. Едва я успел снять тунику, как вдруг почувствовал, что эти шаги быстро приближаются ко мне, и через пару мгновений они войдут! Я одетый и обутый лег на шкуры. Пусть думают, что я сплю именно так. Спустя пару вдохов, шкура, что служила мне дверью, была безжалостно откинута, и в мою палатку вошли 3 человека. Это были Вождь, Банзей, и Каяра. Палатка была небольшой, и большее количество людей просто физически не смогли бы здесь уместиться, поэтому, пара солдат остались ждать снаружи.
— Что происходит? — сделав сонное лицо, будто я едва проснулся, я задал очень интересующий меня вопрос. Хрена вам тут посреди ночи надо!? У меня тут вообще-то побег намечается!
— Мы проводить обыск — холодно сказала Каяра. Меня тут же взяли под руки, и вывели наружу, где меня молча встретил Гарубан. Спустя некоторое время, перерыв всю палатку вверх дном, они вышли. Вождь держал в руках кухонный нож, который я припрятал для побега, но у Каяры на лице было раздосадованное лицо. Они некоторое время бурно обсуждали что-то между собой, а затем Гарубан ко мне обратился.
— Как ты иметь нож? Тебе запрещать иметь оружие — холодно спросил старик, глядя мне прямо в глаза. Я сделал максимально спокойное лицо, будто бы это меня вообще не касается, и это они устроили тут не пойми что.
— Это не мое — сухо сказал я первое, что пришло мне в голову. Благо я вовремя стиснул зубы, и не произнес еще более банальную фразу, типа «Вы все неправильно поняли, я все могу объяснить!» Гарубан скривился, будто ему вонючий носок в лицо сунули, и сказал
— Тогда как это находить внутри твой палатка!?
— Я не знаю. Я весь день готовлю для вас отвар, мало ли кто может зайти ко мне в палатку — сделав максимально невинный вид, сказал я.
— Ты держать нас как дурак!? — вскрикнул Гарубан.
— Мы быть один семья! Никто не опускать себя такой поступок! Что ты замышлять!? Отвечать!
— Я понятия не имею, откуда он там взялся. Да и зачем он мне!? Мы с вами договорились, и я держу свое слово — сказал я, сделав максимально оскорбленное лицо, будто они обидели великого мастера, и теперь должны приложить все свои силы, чтобы вернуть его благосклонность.
— Но — продолжил я, не дав никому вставить слово
— Вы можете спросить это у того, кто предложил идею обыскать мою палатку — я холодно посмотрел на Каяру. Я уже догадывался, откуда подул ветер. Гарубан бросил на нее взгляд, от которого та слегка съежилась, а затем сказал что-то на своем языке. Стражники взяли меня под руки, и куда-то потащили.
Меня привели в тот же сарай, с которого когда-то начался мой плен. Он находится в самой дальней сторожевой башне, что расположена на скале, с которой только 2 дороги. Либо вниз со скалы, либо в центр лагеря. Весь мой тщательно проработанный план побега пошел по одному месту. Заначка с едой и лекарствами осталась внизу, недалеко от моей палатки, а расположение этой башни чертовски усложняет мой побег. Даже если я каким-то образом проберусь мимо малочисленной охраны, я не настолько приспособлен к выживанию в дикой природе, что бы выдержать путь домой без лекарств и провизии. Если честно, даже имея все необходимое в своем распоряжении, мои шансы в одиночку преодолеть тот путь, что я проделал вместе с отрядом Ями очень незначительны. Теперь, даже если меня каким-то образом оправдают, то в любом случае приставят охрану, а мой отвар уже начал терять свои тонизирующие свойства, и вскоре мой обман раскроется. А когда они догадаются, что я водил их за нос… моя смерть будет тяжелой. Меня в принципе не убили на месте только потому, что отряд Ями сумел сбежать, и из меня хотели выбить побольше информации, а потом использовать как наживку.
Все-таки правильно говорят, история, имеет свойство повторяться. Я опять сижу связанный, в той же самой башне, как в первый день моего плена. Благо на этот раз, на мне помимо штанов надеты еще и сапоги, а связан я не колючей лианой, а обычной веревкой, а моего разлагающегося товарища по несчастью, что составлял мне компанию в прошлый раз — убрали. У меня в левом сапоге спрятан маленький скребок, который удобно использовать, чтобы очищать поросль с кореньев и веток. Им, я бы легко смог перерезать колючую лиану. Но эти веревки! Сволочи, я же их до ночи пилить буду! Зараза, что же вы такие непостоянные! С другой стороны, тот факт, что меня связали обычной веревкой доказывает, что я им все еще нужен целым и невредимым. Пока еще нужен. У меня есть ощущение, как будто они искали у меня в палатке что-то другое, но нашли нож… может быть… неужели, Каяра догадалась, что я обработал стебель камыша пропиткой для сапог!? Она же первое время практически не имеет запаха, а жирный налет, который остается после нее очень похож на масла, выделяемые пятнистым камышом. Не могла же она… Неважно. Самое главное, что я уничтожил все улики. Жаль конечно было терять эту пропитку, благодаря ей мои сапоги практически не пропускали влагу. Ее невозможно произвести на этом континенте, ее привозят на кораблях с провизией, что прибывают раз в несколько месяцев. По крайней мере, я мудро поступил, что сразу избавился от этой пропитки. Будучи уверенным, что ее не найдут, в этом вопросе я могу быть спокоен, и смело давить на то, что я ни в чем не виноват. Что-то мне подсказывает, что ничем хорошим этот внезапный обыск не кончится. Будучи привязанным сзади руками к столбу, обнимая его всем телом, я попытался встать, а затем, как следует изогнувшись, я поджал ноги под себя, и опустился. Едва не вывихнув плечевой сустав и ногу, с невероятным усилием, мне все же удалось достать скребок. Как же хорошо, что я заранее подготовился к тому, что меня могут поймать! Обидно только, что это случилось еще до того, как я успел убежать… С этими тревожными мыслями, проклиная всех и вся, я принялся пилить веревку, с максимально возможной скоростью.
После «инцидента» с испорченным отваром, Каяра стала темнее тучи. Она вновь, словно тень, молча следовала за мной по пятам. С мрачным выражением лица, она постоянно пребывала в глубокой задумчивости. Интересно, что же это на нее нашло? Может съела чего не того. Я надеялся, что она больше не будет помогать мне с готовкой, но увы, ничто не может быть идеально. В последние дни, количество охраны в лагере резко уменьшилось, и это прекрасная возможность, чтобы устроить побег. Я уже сумел подготовить и спрятать небольшое количество припасов в дорогу, осталось раздобыть побольше лекарств и хоть какое-нибудь оружие. Максимум через 3 дня, я должен покинуть это место. Нужно только найти способ избавиться назойливого присутствия Каяры. То, что она перестала задавать кучу вопросов не значит, что она перестала следить за каждым моим шагом.
На следующий день должны были вернуться разведчики с большой партией цветов, но по какой-то причине, этого не произошло. Я очень надеялся, что они не вернутся, потому как мой план включает в себя необходимость выпроводить из лагеря как можно больше людей. Вскоре, по лагерю начали ходить слухи, что люди начали пропадать. Уже третья команда разведчиков не вернулась, номою потребность в цветах удавалось удовлетворить только благодаря усилиям добровольцев, что меня очень печалило. Вместо того, чтобы готовить побег, мне приходилось готовить свое варево каждый день до поздней ночи. Так прошло еще два дня.
Глубоко задумавшись, Каяра вдруг улыбнулась, как будто сумела наконец разгадать вопрос, который мучал ее в последние дни. Бросив все свои обязанности, она направилась в палатку к своему наставнику.
— Учитель Банзей! — сверкая глазами, Каяра без спроса забежала в лекарский шатер, буквально дрожа от нетерпения.
— Что случилось, дитя? Неужели Алтанар уже приготовил отвар, и отправился отдыхать в свою палатку так рано? — подняв бровь, спросил учитель.
Каяра отрицательно покачала головой, а потом сказала
— Учитель, я наконец поняла, откуда взялась та пена в котле! — уперев руки в боки, гордо заявила Каяра.
— Да ну? — Банзей с сомнением посмотрел на нее.
— Каяра, тебе не нужно ничего мне доказывать. Я верю, что там было что-то нечисто, только не знаю что именно. У тебя прирожденный талант к медицине, и я не думаю, что ты могла что-то напутать. Тебе не нужно забивать этим голову. Лучше ответь, как продвигаются твои успехи в изучении рецепта это отвара? Ты поняла принцип его приготовления?
Сверкая глазами, Каяра ответила
— Учитель, нет никакого принципа или сложной обработки. Сколько бы я не пыталась понять его действия, они никак не поддавались логике. Огонь постоянно был или слишком сильным, или слишком слабым, но это не из-за каких-то там высоких требований по приготовлению. Алтанар просто халатно следит за ним, а нам вешает лапшу на уши, будто это его особенный метод. Это же касается и многих других ингредиентов, которые он туда добавляет. Единственное, к чему он относится с максимальной ответственностью, это время, когда в самом начале нужно класть белый змеиный цветок, а также в конце, когда он добавляет кору тосан, листья покаппе и траву шарай. Насколько мне удалось понять, это 4 главные компонента, к которым необходим особый подход, в то время как остальные являются лишь побочным. Этот рецепт очень напоминает измененную версию отвара семи дыханий, который наши воины используют, чтобы укрепить тела слабых и раненных перед битвой. А этот катализатор, как он говорит, помогает придать этому отвару очищающие свойства от других растений, который он добавляет. Время и способ приготовления этих побочных ингредиентов вообще не имеет значения. Более того, я почти уверена, что он специально испортил тот отвар, который начал пениться и испортился якобы из-за меня!
Банзей прищурил глаза, и внимательно слушал. Задумавшись, он кивнул, а затем серьезно сказал
— Продолжай.
— В тот день, когда отвар внезапно начал пениться, реакция Алтанара показалась мне слишком спокойной. То, как он вышел из туалета, с каким лицом он шел за мной… он как будто заранее знал что случилось, и что отвар испорчен. Тогда я не обратила на это внимание, потому что была слишком расстроена, но потом, я не переставая думала об этом, и заметила еще одну деталь.
Банзей задумчиво кивнул, а Каяра продолжила
— После того случая, я заметила, что мои руки странно пахнут. Я знаю запах многих лекарственных растений и ингредиентов, но этот… этот не похож ни на один из тех, что я знаю. Я долго не могла вспомнить, где я могла его почувствовать раньше. Он очень слабый и ненавязчивый, похож на что-то жирное, но его сложно спутать с каким-либо другим. Несколько дней я ломала голову, а потом я наконец вспомнила! Когда Алтанара взяли в плен, и забрали его вещи, два воина поссорились между собой, так как каждый хотел забрать сапоги нашего пленника себе. В итоге, Гарубан дал по шее обоим, отобрал у них обувь и отдал ее мне, чтобы я отнесла ее к остальным вещам этого чужака. Потом, когда Алтанар заявил, что может вылечить наших людей, я, естественно вернула ему его вещи, в том числе и эти самые сапоги. И запах этих сапог, был таким же, как пахли мои руки в тот день, когда отвар испортился! — Каяра торжественно произнесла последнее предложение, как будто мировой заговор был раскрыт, и теперь она готова купаться в лучах славы.
Банзей нахмурился, потер подбородок, а затем сказал
— Ты думаешь, он окунул в котел… сапоги? Прости, но я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать — продолжая задумчиво потирать подбородок, хмыкнул Банзей.
— Да нет же! — Каяра топнула ногой.
— Он сказал пойти и взять стебель пятнистого камыша с самым большим количеством темных вкраплений, и я уверена, что после того, как я держала его в руках, мои ладони стали пахнуть так же, как и сапоги Алтанара! Должно быть он обработал это растение каким-то составом, которым обрабатывает сапоги! Он специально сказал мне, что бы я выбрала именно тот самый стебель, а потом, когда я добавила его, произошла реакция и отвар вспенился! — торжественно произнесла Каяра.
— Хм — Банзей опять нахмурился. С одной стороны, в словах Каяры есть логика, но с другой… все это звучит не слишком правдоподобно.
— Если все то, что ты говоришь правда, нужно срочно принять меры. Кто знает, что еще может выкинуть этот пришлый, тем более сейчас, когда в лагере так мало охраны. Но если ты вдруг ошиблась… если он откажется готовить для нас отвар, то все усилия и жертвы, что понесли наши люди могут оказаться напрасны. Я верю, что твои подозрения небеспочвенны, и ты говоришь мне все это не просто так. Что по-твоему мы должны сделать?
Каяра хищно улыбнулась, и прищурив глаза произнесла
— Нужно провести обыск. Когда мы найдем то, чем он обработал стебель камыша — его вина будет доказана. Он знает, что наши люди рискуют жизнями, чтобы достать этот цветок, и если он умышленно испортил отвар… разве это не равносильно тому, что он убил тех, кто достал эти цветы ценой своей жизни!? Если он смог незаметно заставить отвар вспениться, кто знает, что еще он может сделать? Мы должны дать ясно понять ему, что опасно водить нас за нос! К тому же недавно, исходя из своих наблюдений, я попыталась самостоятельно изготовить этот отвар. Я несколько раз все проверила, и он оказался точь-в-точь таким же, как и отвар Алтанара! А раз так, то моя теория оказалась верна! Я по крайней мере на 70% уверена, что даже если отличия и имеются, они не значительны, и не должны сильно повлиять на эффективность лекарства. Поэтому, в крайнем случае, я смогу лично готовить целебный отвар вместо него!
Банзей в задумчивости начал стучать пальцем по столу.
— Не будем действовать необдуманно. Я сообщу вождю — сказал Банзей. Некоторое время спустя, он направился в шатер вождя с мрачным лицом.
…
Мой чудодейственный отвар был успешно приготовлен в очередной раз. Не знаю почему, но вездесущая Каяра почему-то ушла в последний момент, когда я уже заканчивал свой шедевр, поэтому, вместо того, чтобы положить лечебные травы в отвар, я положил их к себе в сумку. Нечего растрачивать ценные ресурсы. Они мне еще понадобятся по пути домой. Я решил. Больше ждать нельзя. Этой ночью, я совершу побег. Закончив варево, я отправился к себе в палатку, попутно выложив травы к себе в заначку, и взяв оттуда кухонный нож, которым мне не так давно повезло разжиться. Им я разрежу палатку, сделав дополнительный выход, и проложу свой путь к свободе.
Этой ночью, я не рискнул ложиться спать, чтобы случайно не проспать свой побег. Вместо этого, я тихо лежал на шкурах, думая о своем. Примерно в тот момент, когда наступила полночь, я решил
— Время пришло! –и начал одеваться. Снаружи вдруг послышался тяжелый топот сапог. Я нахмурился. Чтобы лишний раз не рисковать, я решил раздеться и лечь обратно. Едва я успел снять тунику, как вдруг почувствовал, что эти шаги быстро приближаются ко мне, и через пару мгновений они войдут! Я одетый и обутый лег на шкуры. Пусть думают, что я сплю именно так. Спустя пару вдохов, шкура, что служила мне дверью, была безжалостно откинута, и в мою палатку вошли 3 человека. Это были Вождь, Банзей, и Каяра. Палатка была небольшой, и большее количество людей просто физически не смогли бы здесь уместиться, поэтому, пара солдат остались ждать снаружи.
— Что происходит? — сделав сонное лицо, будто я едва проснулся, я задал очень интересующий меня вопрос. Хрена вам тут посреди ночи надо!? У меня тут вообще-то побег намечается!
— Мы проводить обыск — холодно сказала Каяра. Меня тут же взяли под руки, и вывели наружу, где меня молча встретил Гарубан. Спустя некоторое время, перерыв всю палатку вверх дном, они вышли. Вождь держал в руках кухонный нож, который я припрятал для побега, но у Каяры на лице было раздосадованное лицо. Они некоторое время бурно обсуждали что-то между собой, а затем Гарубан ко мне обратился.
— Как ты иметь нож? Тебе запрещать иметь оружие — холодно спросил старик, глядя мне прямо в глаза. Я сделал максимально спокойное лицо, будто бы это меня вообще не касается, и это они устроили тут не пойми что.
— Это не мое — сухо сказал я первое, что пришло мне в голову. Благо я вовремя стиснул зубы, и не произнес еще более банальную фразу, типа «Вы все неправильно поняли, я все могу объяснить!» Гарубан скривился, будто ему вонючий носок в лицо сунули, и сказал
— Тогда как это находить внутри твой палатка!?
— Я не знаю. Я весь день готовлю для вас отвар, мало ли кто может зайти ко мне в палатку — сделав максимально невинный вид, сказал я.
— Ты держать нас как дурак!? — вскрикнул Гарубан.
— Мы быть один семья! Никто не опускать себя такой поступок! Что ты замышлять!? Отвечать!
— Я понятия не имею, откуда он там взялся. Да и зачем он мне!? Мы с вами договорились, и я держу свое слово — сказал я, сделав максимально оскорбленное лицо, будто они обидели великого мастера, и теперь должны приложить все свои силы, чтобы вернуть его благосклонность.
— Но — продолжил я, не дав никому вставить слово
— Вы можете спросить это у того, кто предложил идею обыскать мою палатку — я холодно посмотрел на Каяру. Я уже догадывался, откуда подул ветер. Гарубан бросил на нее взгляд, от которого та слегка съежилась, а затем сказал что-то на своем языке. Стражники взяли меня под руки, и куда-то потащили.
Меня привели в тот же сарай, с которого когда-то начался мой плен. Он находится в самой дальней сторожевой башне, что расположена на скале, с которой только 2 дороги. Либо вниз со скалы, либо в центр лагеря. Весь мой тщательно проработанный план побега пошел по одному месту. Заначка с едой и лекарствами осталась внизу, недалеко от моей палатки, а расположение этой башни чертовски усложняет мой побег. Даже если я каким-то образом проберусь мимо малочисленной охраны, я не настолько приспособлен к выживанию в дикой природе, что бы выдержать путь домой без лекарств и провизии. Если честно, даже имея все необходимое в своем распоряжении, мои шансы в одиночку преодолеть тот путь, что я проделал вместе с отрядом Ями очень незначительны. Теперь, даже если меня каким-то образом оправдают, то в любом случае приставят охрану, а мой отвар уже начал терять свои тонизирующие свойства, и вскоре мой обман раскроется. А когда они догадаются, что я водил их за нос… моя смерть будет тяжелой. Меня в принципе не убили на месте только потому, что отряд Ями сумел сбежать, и из меня хотели выбить побольше информации, а потом использовать как наживку.
Все-таки правильно говорят, история, имеет свойство повторяться. Я опять сижу связанный, в той же самой башне, как в первый день моего плена. Благо на этот раз, на мне помимо штанов надеты еще и сапоги, а связан я не колючей лианой, а обычной веревкой, а моего разлагающегося товарища по несчастью, что составлял мне компанию в прошлый раз — убрали. У меня в левом сапоге спрятан маленький скребок, который удобно использовать, чтобы очищать поросль с кореньев и веток. Им, я бы легко смог перерезать колючую лиану. Но эти веревки! Сволочи, я же их до ночи пилить буду! Зараза, что же вы такие непостоянные! С другой стороны, тот факт, что меня связали обычной веревкой доказывает, что я им все еще нужен целым и невредимым. Пока еще нужен. У меня есть ощущение, как будто они искали у меня в палатке что-то другое, но нашли нож… может быть… неужели, Каяра догадалась, что я обработал стебель камыша пропиткой для сапог!? Она же первое время практически не имеет запаха, а жирный налет, который остается после нее очень похож на масла, выделяемые пятнистым камышом. Не могла же она… Неважно. Самое главное, что я уничтожил все улики. Жаль конечно было терять эту пропитку, благодаря ей мои сапоги практически не пропускали влагу. Ее невозможно произвести на этом континенте, ее привозят на кораблях с провизией, что прибывают раз в несколько месяцев. По крайней мере, я мудро поступил, что сразу избавился от этой пропитки. Будучи уверенным, что ее не найдут, в этом вопросе я могу быть спокоен, и смело давить на то, что я ни в чем не виноват. Что-то мне подсказывает, что ничем хорошим этот внезапный обыск не кончится. Будучи привязанным сзади руками к столбу, обнимая его всем телом, я попытался встать, а затем, как следует изогнувшись, я поджал ноги под себя, и опустился. Едва не вывихнув плечевой сустав и ногу, с невероятным усилием, мне все же удалось достать скребок. Как же хорошо, что я заранее подготовился к тому, что меня могут поймать! Обидно только, что это случилось еще до того, как я успел убежать… С этими тревожными мыслями, проклиная всех и вся, я принялся пилить веревку, с максимально возможной скоростью.
