В голове лихорадочно бились мысли. В основном – на предмет побега. Драться с Высшим? Ночью? Даже в моей лучшей форме ему хватит двух пальцев, чтобы все кости мне переломать. По очереди. Бежать? С таким грузом на ноге? Да и далеко ли я убегу, хромой? А бросить этих двух дуболомов… ну не то, чтобы прям жалко…
- Кто ты? – внезапно спросил седой, закончив осмотр.
- Оскар, мясник, - снова выдал я очевидные факты.
- Врешь… - внезапно оскалился тот, а потом то ли я моргнул слишком долго, то ли… но он оказался слишком близко, вспарывая когтями грубую ткань рубахи мясника.
- Черт, - отшатнувшись, я едва устоял на ногах. Плоть не задел. А вот рубаха расползлась на полосы, сползая с плеча. Казалось, даже полутруп у ног поднял голову, чтобы полюбоваться открывшимся зрелищем. И я не про свою превосходную физическую форму.
- Я так и знал, - старик усмехнулся в бороду, отступая на пару шагов. – Ты – наемник.
- Бывший…
- Более того, наемник из Красного Треугольника.
- Треугольника? – пошевелился Таог у ног, словно пытаясь подняться.
- Заткнись, - проявил я чудеса дикции, сумев прошипеть это слово.
- Полагаю, что не ошибусь, назвав тебя Данмор Красный.
- Заткнись…
- Основатель Треугольника, его бессменный лидер, получивший от благодарной власти такие звания как: предатель, убийца, грабитель и похититель, увы, посмертно. После того, как весь Треугольник, в полном составе, погиб, попав в западню под Чернильной Горой, организованной группой доброжелателей, которой Треугольник слишком долго мозолил глаза. Убит, если не ошибаюсь, внезапно обнаружившимися там каменными големами, которые под горой никогда не водились.
Удовлетворившись созерцанием моей ошарашенной рожи, седой продолжил.
- Да, ты сменил цвет волос и глаз, сбрил бороду, но что-то узнаваемое в тебе осталось. Помимо этого, - с последними словами он обвиняющее ткнул меня когтем в клеймо, выжженное под правой ключицей. Клеймо недовольно мигнуло драгоценной рудой, вживленной под кожу. На вершинах треугольника. Сплав магии и руды, клеймо до сих пор выглядело свежим, алым рубцом.
- Мне позвать его? – широко улыбнулся Высший.
- Не надо… - устало отозвался я, отводя взгляд.
- Как ты выжил? – проявил Старик недюжинное любопытство.
- Когда пришла подмога, я был единственным, кто еще дышал.
- Так была подмога? Удивительно. А ты слышал те слухи, что про вас ходили? Естественно до того, как власти объявили отряд вне закона? Говорили, что вы на самом деле выжили. Говорили, что это такой трюк, чтобы избежать преследования, но однажды Треугольник вернется, чтобы снова защищать людей от нечисти. Многие даже несли дары к вашей могиле. Многие носят до сих пор. А кто был седьмым? Кто лежит под тем камнем? В пещерах нашли семь изуродованных тел. Кое-кто даже пытался подделать ваше клеймо. С попавшихся их срезали прямо на главной площади…
- Хватит… - призраки прошлого. Я так долго бежал от них, чтобы сейчас какой-то Высший притащил их всех с собой, заставляя меня вспоминать. – Зачем этот разговор? Теперь, когда я знаю кто ты, ты все равно не выпустишь меня отсюда живым.
- Знаешь… - Старик задумчиво пожевал губами. – Не в моих правилах убивать последнего в своем роде.
- Очень странное правило.
- Пожалуй, я все же выпущу тебя отсюда. Да и этих двоих. Соберу свои вещи и съеду. Сегодня.
- Они расскажут… - решил я напомнить.
- Расскажут о чем? Вряд ли они вспомнят о том, что тут произошло. А тебе… тебе тоже не особо хочется распространяться о произошедшем. Я уверен. К тому же, ты же пригласил меня в свой дом. У тебя еще есть шанс отозвать свое приглашение.
- А смысл? Лучше пусть меня убьют дома, чем оставят подыхать где-нибудь в грязной луже.
- Ну тут тебе виднее, - усмехнулся Старик. – У тебя в смерти больше опыта.
Утро наступило внезапно. И, по ощущениям, прямо на голову. Себя я обнаружил за столом в своей комнате, в окружении пустой тары. Судя по таре – это были не соления. Но, несмотря на все выпитое, голова была трезвой. Как я вернулся домой? Не помню. Да и зачем вспоминать? Наверняка мне приснился просто очередной кошмарный сон. Но утро и не собиралось отступать, набирая силу гомоном голосов за стеной. Наконец, он прервался стуком в дверь.
- Да чтобы вас всех черти побрали, - именно с этим напутствием я открыл дверь и увидел за ней почти все село. – Здравствуйте, - дыхнул я перегаром на ближайшие ряды. Ряды поморщились, но стерпели. Молча. И это молчание настораживало.
- Чем обязан? – наконец решился я разбавить тишину.
- Это он! Он того старика вчера водил! – донеслось из толпы, и она снова взорвалась гомоном, голова зазвенела.
- Что происходит? – стоит ли закрыть дверь, вот в чем вопрос. А то они так и не решат что именно предъявлять.
- Тебя видели вчера со Стариком, Оскар, - вперед вышел священник. О, и этот тут?
- И что? – не понял я.
- А сегодня его дом сгорел, - снова подал он голос.
- И что?
- А Уолли и Таог заболели.
- Заболели?
- Да, заболели. Говорят, ты им отомстить пообещал. Якобы они вчера с тобой подраться успели.
- Со мной?
- Да что ты его слушаешь? Он это! Он – старому упырю служит, - донеслось из толпы под одобрительный рокот остальных.
- Чего? – огляделся я в поисках источника голоса и обнаружил его в лице старой торговки Метильны. Тетки Уолли. – Кому?
- Издревле известно, что упыри заводят себе слуг среди людей. Ты не обижайся. Я понимаю, вы оба – пришлые. Родственные, так сказать, души… - увещевал меня спокойным голосом церковник, а я понимал, что капец уже наступил. И стоит у моих дверей.
- Вы массово сдурели? – осторожно уточнил я, отступая.
- Да чего с ним разговаривать? – снова тем же голосом из толпы. – Пущай портки да рубаху сымает, есть у него укусы.
- Да-а-а! – взревела толпа.
- Нет! – с уверенностью невинной девицы вцепился я в ворот собственной рубахи.
- Пущай люди посмотрят на упыриного служку!
- Давай-давай!
- Хватай его!
- Есть ему что скрывать!
Последний возглас мне совсем не понравился, отступая назад, я планировал закрыть двери и забаррикадироваться, но внезапно на что-то налетел. Что-то оказалось учеником кузнеца. Такой же рослый, мускулистый и непробиваемый.
- Отойди, - успел пригрозить я ему, прежде чем тот ловко ухватил меня за одежки и выставил обратно, без видимых усилий дернув ворот рубахи. Да чтоб тебя черти побрали. Вторая за день. Где я на вас столько одежды напасусь? Рубаха распахнулась, в толпе снова повисло молчание. Проклятие! Лучше бы это были укусы.
Люди отхлынули на пару шагов.
- Быть не может… донеслось из толпы сдавленным шепотом.
- Они убиты… все до одного… - с другой стороны.
- Подделка? – с третьей.
А потом уже без остановки:
- Треугольник…
- Сжечь паскуду!
- У них мужики все чернявые были, отродясь белесых…
- Нет, повязать, за выжившего стража награду дает…
- Сжечь!
- Пусть докажет, что настоящее клеймо…
- Он здесь для своих дружков логово готовит, вот и…
- Гонца к страже!
- Да не настоящее оно…
Слушать мне надоело. Прижав палец левой руки к клейму, я сосредоточился.
- Амраззамар!
Руда на вершинах треугольника вспыхнула красным, на мгновение залив этим светом все вокруг.
Когда же жители села смогли проморгаться. Меня там уже не было. Всего несколько мгновений, а я и не думал, что мои ноги еще способны развивать такую прыть.
- В леса уходит! – раздалось за спиной.
- Да чтоб вас… таких глазастых… - пробормотал я на бегу, плотно прижимая к боку сумку, которой надеялся больше никогда не воспользоваться.
В лесах я мог бы прятаться долго. Да. Раньше. Теперь же путь выживания несколько осложнился. Не только моей фиговой физической формой, сколько испортившейся погодой и подоспевшим к преследователям подкреплением. Из-за дождя земля стала скользкой, хорошо сохраняющей следы и удивительно холодной. Пересидеть облаву где-нибудь под корнями не представлялось возможным. Приходилось много бегать, по максимуму использовать неровности ландшафта и вообще… вспоминать все те знания, что и раньше помогали выжить. «Ну, по крайней мере – не замерзну», - утешался я единственным доступным способом.
К раннему, из-за затянувших все небо черных туч, вечеру, я выдохся окончательно. Видимо, сельским уж очень хотелось получить награду за мою голову, раз они не оставляли попыток меня выловить. Но ведь не остановишься и не спросишь, сколько же им за меня пообещали? Жаль.
Но, как оказалось, выдохся не только я. За последний час уже две группы прошли совсем рядом, неведомым мне чудом не заметив мою скромную тушку, завалившуюся под куст, с пылкостью новобрачного стискивавшего в руках его основание. А вот в третий раз один из преследователей упал.
- Вон он! – захрипел мужик, от переизбытка чувств попытавшись сцапать меня прямо из лежачего положения.
- Да что за день сегодня такой? – прошипел я, ужом выскальзывая из протянутой в мою сторону руки и снова устремляясь в дебри леса. За спиной раздался топот.
Петляя, не хуже зайца, я несся хромым галопом, пока не увидел здоровенное раскидистое дерево. Возможно, дуб. Разбираться было некогда. Решая с какой стороны его сподручней обогнуть, я ощутил внезапный удар в спину, кинувший меня прямо в дерево. Не успев даже удивиться чем это они таким в меня зарядили, я врезался всем телом в жесткую кору… стало темно.
- Не скажу, что мне жаль… - услышал остатками сознания чей-то голос, а потом темнота стала абсолютной.
Я стоял у моста. Широкого моста, пожалуй, по нему могли бы проехать бок о бок четверо всадников. Но всадников не было. Казалось, никого больше не было. Мост был перекинут через пропасть. Осмелившись взглянуть вниз, я не увидел дна этого разлома.
Дальний конец моста скрывался в тумане. Что было за моей спиной, я не видел, но откуда-то знал, что за спиной была гора. В какой-то момент через ее хребты прорвался солнечный луч. Он упал на ту сторону моста. Туман стал рассеиваться, а мое сердце и вовсе остановилось.
Они стояли там, все шестеро, смеялись и призывно махали руками. Я вспомнил их. Не сразу, но вспомнил. Каждого. Высокий – Белус, со все так же растрепанной шевелюрой, рядом, чуть выше его локтя, рыжая чертовка и просто ведьма – Девона, за ней холодная блондинка, как я помнил, помимо виртуозного владения ножами еще и уделывавшая весь отряд в литрбол – Мавелла, рядом с ее плечом невысокий крепыш, почти лысый, но легко держащий на плече молот, чуть меньше себя по размеру – Кар, Ронас и Фелон тоже были. Близнецы по рождению, но не по характеру. Шустрый и взбалмошный старший, и степенный, задумчивый – младший. Один всегда подкидывал идеи, а второй тут же принимался их воплощать.
Мороз пробежал по коже. Сейчас все уже казалось настолько не важно, что я лишь на мгновение заколебался, прежде чем сделать первый шаг на мост.
- И куда это ты собрался? – раздалось сзади, а меня накрыла тень, от которой веяло холодом. Стало совсем зябко.
- Туда, - недвусмысленно кивнул я в сторону своих друзей, махнул им рукой, вызвав еще большее оживление, но навстречу мне почему-то никто не пошел.
- Туда тебе нельзя, - парировал владелец тени.
- Почему это? – возмутился я, все еще не в силах обернуться.
- Потому что рано. Они уже мертвы, ты уже ничем не сможешь им помочь. А вот если останешься… у тебя будет шанс на месть.
- Как? – неимоверным усилием воли мне все же удалось повернуть голову, но за спиной никого не было. Ничего не было. Вокруг снова была лишь одна только темнота. – Нет, не может быть! – я крепко зажмурился, пытаясь избавиться от наваждения.
Открыл глаза… и почти сразу же увидел над собой потолок. Каменный. Откуда здесь потолок?
- Не скажу, что мне жаль… - раздалось в темноте все тем же голосом, который я слышал до отключки.
Пошарив взглядом, я нашел в себе силы повернуть голову, чтобы в углу у противоположной стены увидеть Старика. Старик сидел прямо на полу, невозмутимо попыхивая трубкой, набитой чем-то донельзя вонючим.
Это зрелище значительно придало мне прыти, но не сил или ловкости. Дернувшись, словно получил мощный магический разряд, я стал удивительно медленно для себя самого, собирать в кучу конечности, чтобы сесть. Про «встать» я пока даже не фантазировал. Тело казалось затекшим, онемевшим, каким-то каменным, что ли. Словно я пролежал добрую седьмицу без движения. Был у меня и такой опыт. Сумев кое-как утвердиться в более-менее вертикальном положении, я впился взглядом в своего соседа. Если бы взглядом можно было бы убивать, от того сейчас осталась бы лишь горстка пепла.
- Почему? – прохрипел. Горло тоже саднило. Словно предыдущие сутки я провел попивая жидкое пламя, а закусывая битым стеклом.
- Потому что это было бы ложью, - отозвался тот, легко поднялся на ноги, подошел ко мне, ощутимо прощупал левую руку: кисть, предплечье, плечо. Деловито так, не выпуская из зубов трубки. – Потому что жаль тебя было до этого. Сломленного, покалеченного, потерявшего надежду, имя, звание, собственное прошлое, людей. Вынужденного бросить все только для того, чтобы существовать дальше. Даже не жить. А теперь же… ну, жизни у тебя, может быть, больше и нет. По крайней мере в том виде, что ты привык, но теперь у тебя есть немного больше, чем было до этого. Сожми руку.
Старик с силой сжал мою левую кисть. Я попытался сжать его руку в ответ и несказанно удивился, когда пальцы пошевелились. Все пять. Сжал, разжал… и снова, не в силах поверить в то, что вижу.
- Быть не может, - выдохнул и попытался тут же завалиться в обморок, так как казалось, что на это удивление ушли все силы.
- Экий ты впечатлительный, не сметь мне тут помирать! - Старик встряхнул мою тушку, не добился видимых успехов, завозился, а потом в мои губы ткнулось холодное горлышко. – Пей давай, обморочный.
Скомандовал Старик, но я и без команды припал к горлышку, как я понял, небольшой походной фляги. Горло обожгло. Жар прокатился вниз по пищеводу и опустился в желудок, откуда стал распространяться по телу горячими искрами. Силы вернулись, позволяя снова открыть глаза, а потом и вцепиться в руку Высшего, не выпуская фляги.
- Так-то лучше… - через несколько мгновений усмехнулся он, отобрал флягу и отошел, выколачивая трубку о подошву ботинка. – Оклемался?
- Вроде… - с сомнением ответил я, прислушиваясь к собственным ощущениям. А потом меня внезапно осенило. – Что ты сделал?
- То, что мне оставалось. Не мог я позволить деревенщинам тупо загнать и уничтожить последнего из Треугольника. У нас, знаешь ли, свои правила. А я, в свое время, большие ставки делал на ваш отряд. И сильно погорел, когда вас убили. Представляешь себе мое удивление, когда во всеми богами забытом селе я вдруг встретил того, кто должен бы уже десять лет как разлагаться под камнем?
- Ты с темы не съезжай. Ты что сделал? – повторил я, чувствуя, что совсем ничего не имею против того, чтобы все же завалиться в обморок. Правда, тело теперь было с этим не согласно.
- Воистину, когда вы начинаете думать, вы, наемники, становитесь еще тупее, чем пытаетесь казаться. Я тебя становил.
- Меня щас стошнит… - пробормотал я одними губами, чтобы тут же, молнией, рвануть в ближайший угол. Правда, задуманного осуществить не смог. Несколько спазмов сжали желудок, но на том и успокоились.
- Кто ты? – внезапно спросил седой, закончив осмотр.
- Оскар, мясник, - снова выдал я очевидные факты.
- Врешь… - внезапно оскалился тот, а потом то ли я моргнул слишком долго, то ли… но он оказался слишком близко, вспарывая когтями грубую ткань рубахи мясника.
- Черт, - отшатнувшись, я едва устоял на ногах. Плоть не задел. А вот рубаха расползлась на полосы, сползая с плеча. Казалось, даже полутруп у ног поднял голову, чтобы полюбоваться открывшимся зрелищем. И я не про свою превосходную физическую форму.
- Я так и знал, - старик усмехнулся в бороду, отступая на пару шагов. – Ты – наемник.
- Бывший…
- Более того, наемник из Красного Треугольника.
- Треугольника? – пошевелился Таог у ног, словно пытаясь подняться.
- Заткнись, - проявил я чудеса дикции, сумев прошипеть это слово.
- Полагаю, что не ошибусь, назвав тебя Данмор Красный.
- Заткнись…
- Основатель Треугольника, его бессменный лидер, получивший от благодарной власти такие звания как: предатель, убийца, грабитель и похититель, увы, посмертно. После того, как весь Треугольник, в полном составе, погиб, попав в западню под Чернильной Горой, организованной группой доброжелателей, которой Треугольник слишком долго мозолил глаза. Убит, если не ошибаюсь, внезапно обнаружившимися там каменными големами, которые под горой никогда не водились.
Удовлетворившись созерцанием моей ошарашенной рожи, седой продолжил.
- Да, ты сменил цвет волос и глаз, сбрил бороду, но что-то узнаваемое в тебе осталось. Помимо этого, - с последними словами он обвиняющее ткнул меня когтем в клеймо, выжженное под правой ключицей. Клеймо недовольно мигнуло драгоценной рудой, вживленной под кожу. На вершинах треугольника. Сплав магии и руды, клеймо до сих пор выглядело свежим, алым рубцом.
- Мне позвать его? – широко улыбнулся Высший.
- Не надо… - устало отозвался я, отводя взгляд.
- Как ты выжил? – проявил Старик недюжинное любопытство.
- Когда пришла подмога, я был единственным, кто еще дышал.
- Так была подмога? Удивительно. А ты слышал те слухи, что про вас ходили? Естественно до того, как власти объявили отряд вне закона? Говорили, что вы на самом деле выжили. Говорили, что это такой трюк, чтобы избежать преследования, но однажды Треугольник вернется, чтобы снова защищать людей от нечисти. Многие даже несли дары к вашей могиле. Многие носят до сих пор. А кто был седьмым? Кто лежит под тем камнем? В пещерах нашли семь изуродованных тел. Кое-кто даже пытался подделать ваше клеймо. С попавшихся их срезали прямо на главной площади…
- Хватит… - призраки прошлого. Я так долго бежал от них, чтобы сейчас какой-то Высший притащил их всех с собой, заставляя меня вспоминать. – Зачем этот разговор? Теперь, когда я знаю кто ты, ты все равно не выпустишь меня отсюда живым.
- Знаешь… - Старик задумчиво пожевал губами. – Не в моих правилах убивать последнего в своем роде.
- Очень странное правило.
- Пожалуй, я все же выпущу тебя отсюда. Да и этих двоих. Соберу свои вещи и съеду. Сегодня.
- Они расскажут… - решил я напомнить.
- Расскажут о чем? Вряд ли они вспомнят о том, что тут произошло. А тебе… тебе тоже не особо хочется распространяться о произошедшем. Я уверен. К тому же, ты же пригласил меня в свой дом. У тебя еще есть шанс отозвать свое приглашение.
- А смысл? Лучше пусть меня убьют дома, чем оставят подыхать где-нибудь в грязной луже.
- Ну тут тебе виднее, - усмехнулся Старик. – У тебя в смерти больше опыта.
Утро наступило внезапно. И, по ощущениям, прямо на голову. Себя я обнаружил за столом в своей комнате, в окружении пустой тары. Судя по таре – это были не соления. Но, несмотря на все выпитое, голова была трезвой. Как я вернулся домой? Не помню. Да и зачем вспоминать? Наверняка мне приснился просто очередной кошмарный сон. Но утро и не собиралось отступать, набирая силу гомоном голосов за стеной. Наконец, он прервался стуком в дверь.
- Да чтобы вас всех черти побрали, - именно с этим напутствием я открыл дверь и увидел за ней почти все село. – Здравствуйте, - дыхнул я перегаром на ближайшие ряды. Ряды поморщились, но стерпели. Молча. И это молчание настораживало.
- Чем обязан? – наконец решился я разбавить тишину.
- Это он! Он того старика вчера водил! – донеслось из толпы, и она снова взорвалась гомоном, голова зазвенела.
- Что происходит? – стоит ли закрыть дверь, вот в чем вопрос. А то они так и не решат что именно предъявлять.
- Тебя видели вчера со Стариком, Оскар, - вперед вышел священник. О, и этот тут?
- И что? – не понял я.
- А сегодня его дом сгорел, - снова подал он голос.
- И что?
- А Уолли и Таог заболели.
- Заболели?
- Да, заболели. Говорят, ты им отомстить пообещал. Якобы они вчера с тобой подраться успели.
- Со мной?
- Да что ты его слушаешь? Он это! Он – старому упырю служит, - донеслось из толпы под одобрительный рокот остальных.
- Чего? – огляделся я в поисках источника голоса и обнаружил его в лице старой торговки Метильны. Тетки Уолли. – Кому?
- Издревле известно, что упыри заводят себе слуг среди людей. Ты не обижайся. Я понимаю, вы оба – пришлые. Родственные, так сказать, души… - увещевал меня спокойным голосом церковник, а я понимал, что капец уже наступил. И стоит у моих дверей.
- Вы массово сдурели? – осторожно уточнил я, отступая.
- Да чего с ним разговаривать? – снова тем же голосом из толпы. – Пущай портки да рубаху сымает, есть у него укусы.
- Да-а-а! – взревела толпа.
- Нет! – с уверенностью невинной девицы вцепился я в ворот собственной рубахи.
- Пущай люди посмотрят на упыриного служку!
- Давай-давай!
- Хватай его!
- Есть ему что скрывать!
Последний возглас мне совсем не понравился, отступая назад, я планировал закрыть двери и забаррикадироваться, но внезапно на что-то налетел. Что-то оказалось учеником кузнеца. Такой же рослый, мускулистый и непробиваемый.
- Отойди, - успел пригрозить я ему, прежде чем тот ловко ухватил меня за одежки и выставил обратно, без видимых усилий дернув ворот рубахи. Да чтоб тебя черти побрали. Вторая за день. Где я на вас столько одежды напасусь? Рубаха распахнулась, в толпе снова повисло молчание. Проклятие! Лучше бы это были укусы.
Люди отхлынули на пару шагов.
- Быть не может… донеслось из толпы сдавленным шепотом.
- Они убиты… все до одного… - с другой стороны.
- Подделка? – с третьей.
А потом уже без остановки:
- Треугольник…
- Сжечь паскуду!
- У них мужики все чернявые были, отродясь белесых…
- Нет, повязать, за выжившего стража награду дает…
- Сжечь!
- Пусть докажет, что настоящее клеймо…
- Он здесь для своих дружков логово готовит, вот и…
- Гонца к страже!
- Да не настоящее оно…
Слушать мне надоело. Прижав палец левой руки к клейму, я сосредоточился.
- Амраззамар!
Руда на вершинах треугольника вспыхнула красным, на мгновение залив этим светом все вокруг.
Когда же жители села смогли проморгаться. Меня там уже не было. Всего несколько мгновений, а я и не думал, что мои ноги еще способны развивать такую прыть.
- В леса уходит! – раздалось за спиной.
- Да чтоб вас… таких глазастых… - пробормотал я на бегу, плотно прижимая к боку сумку, которой надеялся больше никогда не воспользоваться.
Глава 3.
В лесах я мог бы прятаться долго. Да. Раньше. Теперь же путь выживания несколько осложнился. Не только моей фиговой физической формой, сколько испортившейся погодой и подоспевшим к преследователям подкреплением. Из-за дождя земля стала скользкой, хорошо сохраняющей следы и удивительно холодной. Пересидеть облаву где-нибудь под корнями не представлялось возможным. Приходилось много бегать, по максимуму использовать неровности ландшафта и вообще… вспоминать все те знания, что и раньше помогали выжить. «Ну, по крайней мере – не замерзну», - утешался я единственным доступным способом.
К раннему, из-за затянувших все небо черных туч, вечеру, я выдохся окончательно. Видимо, сельским уж очень хотелось получить награду за мою голову, раз они не оставляли попыток меня выловить. Но ведь не остановишься и не спросишь, сколько же им за меня пообещали? Жаль.
Но, как оказалось, выдохся не только я. За последний час уже две группы прошли совсем рядом, неведомым мне чудом не заметив мою скромную тушку, завалившуюся под куст, с пылкостью новобрачного стискивавшего в руках его основание. А вот в третий раз один из преследователей упал.
- Вон он! – захрипел мужик, от переизбытка чувств попытавшись сцапать меня прямо из лежачего положения.
- Да что за день сегодня такой? – прошипел я, ужом выскальзывая из протянутой в мою сторону руки и снова устремляясь в дебри леса. За спиной раздался топот.
Петляя, не хуже зайца, я несся хромым галопом, пока не увидел здоровенное раскидистое дерево. Возможно, дуб. Разбираться было некогда. Решая с какой стороны его сподручней обогнуть, я ощутил внезапный удар в спину, кинувший меня прямо в дерево. Не успев даже удивиться чем это они таким в меня зарядили, я врезался всем телом в жесткую кору… стало темно.
- Не скажу, что мне жаль… - услышал остатками сознания чей-то голос, а потом темнота стала абсолютной.
Я стоял у моста. Широкого моста, пожалуй, по нему могли бы проехать бок о бок четверо всадников. Но всадников не было. Казалось, никого больше не было. Мост был перекинут через пропасть. Осмелившись взглянуть вниз, я не увидел дна этого разлома.
Дальний конец моста скрывался в тумане. Что было за моей спиной, я не видел, но откуда-то знал, что за спиной была гора. В какой-то момент через ее хребты прорвался солнечный луч. Он упал на ту сторону моста. Туман стал рассеиваться, а мое сердце и вовсе остановилось.
Они стояли там, все шестеро, смеялись и призывно махали руками. Я вспомнил их. Не сразу, но вспомнил. Каждого. Высокий – Белус, со все так же растрепанной шевелюрой, рядом, чуть выше его локтя, рыжая чертовка и просто ведьма – Девона, за ней холодная блондинка, как я помнил, помимо виртуозного владения ножами еще и уделывавшая весь отряд в литрбол – Мавелла, рядом с ее плечом невысокий крепыш, почти лысый, но легко держащий на плече молот, чуть меньше себя по размеру – Кар, Ронас и Фелон тоже были. Близнецы по рождению, но не по характеру. Шустрый и взбалмошный старший, и степенный, задумчивый – младший. Один всегда подкидывал идеи, а второй тут же принимался их воплощать.
Мороз пробежал по коже. Сейчас все уже казалось настолько не важно, что я лишь на мгновение заколебался, прежде чем сделать первый шаг на мост.
- И куда это ты собрался? – раздалось сзади, а меня накрыла тень, от которой веяло холодом. Стало совсем зябко.
- Туда, - недвусмысленно кивнул я в сторону своих друзей, махнул им рукой, вызвав еще большее оживление, но навстречу мне почему-то никто не пошел.
- Туда тебе нельзя, - парировал владелец тени.
- Почему это? – возмутился я, все еще не в силах обернуться.
- Потому что рано. Они уже мертвы, ты уже ничем не сможешь им помочь. А вот если останешься… у тебя будет шанс на месть.
- Как? – неимоверным усилием воли мне все же удалось повернуть голову, но за спиной никого не было. Ничего не было. Вокруг снова была лишь одна только темнота. – Нет, не может быть! – я крепко зажмурился, пытаясь избавиться от наваждения.
Открыл глаза… и почти сразу же увидел над собой потолок. Каменный. Откуда здесь потолок?
- Не скажу, что мне жаль… - раздалось в темноте все тем же голосом, который я слышал до отключки.
Пошарив взглядом, я нашел в себе силы повернуть голову, чтобы в углу у противоположной стены увидеть Старика. Старик сидел прямо на полу, невозмутимо попыхивая трубкой, набитой чем-то донельзя вонючим.
Это зрелище значительно придало мне прыти, но не сил или ловкости. Дернувшись, словно получил мощный магический разряд, я стал удивительно медленно для себя самого, собирать в кучу конечности, чтобы сесть. Про «встать» я пока даже не фантазировал. Тело казалось затекшим, онемевшим, каким-то каменным, что ли. Словно я пролежал добрую седьмицу без движения. Был у меня и такой опыт. Сумев кое-как утвердиться в более-менее вертикальном положении, я впился взглядом в своего соседа. Если бы взглядом можно было бы убивать, от того сейчас осталась бы лишь горстка пепла.
- Почему? – прохрипел. Горло тоже саднило. Словно предыдущие сутки я провел попивая жидкое пламя, а закусывая битым стеклом.
- Потому что это было бы ложью, - отозвался тот, легко поднялся на ноги, подошел ко мне, ощутимо прощупал левую руку: кисть, предплечье, плечо. Деловито так, не выпуская из зубов трубки. – Потому что жаль тебя было до этого. Сломленного, покалеченного, потерявшего надежду, имя, звание, собственное прошлое, людей. Вынужденного бросить все только для того, чтобы существовать дальше. Даже не жить. А теперь же… ну, жизни у тебя, может быть, больше и нет. По крайней мере в том виде, что ты привык, но теперь у тебя есть немного больше, чем было до этого. Сожми руку.
Старик с силой сжал мою левую кисть. Я попытался сжать его руку в ответ и несказанно удивился, когда пальцы пошевелились. Все пять. Сжал, разжал… и снова, не в силах поверить в то, что вижу.
- Быть не может, - выдохнул и попытался тут же завалиться в обморок, так как казалось, что на это удивление ушли все силы.
- Экий ты впечатлительный, не сметь мне тут помирать! - Старик встряхнул мою тушку, не добился видимых успехов, завозился, а потом в мои губы ткнулось холодное горлышко. – Пей давай, обморочный.
Скомандовал Старик, но я и без команды припал к горлышку, как я понял, небольшой походной фляги. Горло обожгло. Жар прокатился вниз по пищеводу и опустился в желудок, откуда стал распространяться по телу горячими искрами. Силы вернулись, позволяя снова открыть глаза, а потом и вцепиться в руку Высшего, не выпуская фляги.
- Так-то лучше… - через несколько мгновений усмехнулся он, отобрал флягу и отошел, выколачивая трубку о подошву ботинка. – Оклемался?
- Вроде… - с сомнением ответил я, прислушиваясь к собственным ощущениям. А потом меня внезапно осенило. – Что ты сделал?
- То, что мне оставалось. Не мог я позволить деревенщинам тупо загнать и уничтожить последнего из Треугольника. У нас, знаешь ли, свои правила. А я, в свое время, большие ставки делал на ваш отряд. И сильно погорел, когда вас убили. Представляешь себе мое удивление, когда во всеми богами забытом селе я вдруг встретил того, кто должен бы уже десять лет как разлагаться под камнем?
- Ты с темы не съезжай. Ты что сделал? – повторил я, чувствуя, что совсем ничего не имею против того, чтобы все же завалиться в обморок. Правда, тело теперь было с этим не согласно.
- Воистину, когда вы начинаете думать, вы, наемники, становитесь еще тупее, чем пытаетесь казаться. Я тебя становил.
- Меня щас стошнит… - пробормотал я одними губами, чтобы тут же, молнией, рвануть в ближайший угол. Правда, задуманного осуществить не смог. Несколько спазмов сжали желудок, но на том и успокоились.
