— И с этой радости я упала с лестницы.
Кстати, я успела осмотреть место недавнего происшествия. Каменная балюстрада была довольно высокой, ступени — широкими, и просто так упасть Белла никак не могла. А это значило одно из двух — либо ей помогли, либо она сама спрыгнула.
Давенпорт едва заметно приподнял бровь. Крышка часов захлопнулась с тихим металлическим звуком, но опекун не убрал их в карман, продолжая поглаживать идущую по золотой поверхности гравировку.
Я задумалась. Хорошо. Допустим, Белла действительно страдала нервным расстройством и была подвержена непонятным видениям, но я-то тут при чем? Не могло же сумасшествие передаться мне «по наследству»? Или могло? А что, если никакого расстройства не было, и Белла действительно видела всякие странности? Вот как я.
Что бы ни говорил Давенпорт, но я прекрасно помнила и холод от чужих пальцев на шее, и невозможность вздохнуть, и смазанную тень, и расплывчатые пятна на стене.
Я посмотрела на опекуна и наткнулась на внимательный взгляд. М-да. И что делать? Если и дальше буду упорствовать и стоять на своем, Давенпорт вполне может сдать меня в местную психушку. Или запереть в комнате. Или… Да мало ли, что придет ему на ум?
Нет, нужно затаиться и сделать вид, что поверила в собственную неврастению. А самой тем временем попытаться вычислить того, кто собирался меня убить.
— Белла, поверь, никто в этом доме не желает тебе зла.
Давенпорт наконец убрал часы в карман и посмотрел на меня совершенно бесстрастным взглядом. Казалось, опекун взял все эмоции под контроль, не позволяя ни единой из них просочиться наружу.
— Только в доме? А что, если кто-то проникнет извне?
— Супруг леди Летиции много лет назад поставил серьезную защиту, которую не одолеть ни одному злоумышленнику, — твердо сказал опекун. — Постарайся не думать о плохом. Поверь, здесь ты в полной безопасности.
Угу. Я бы назвала это по-другому, но, боюсь, опекун такого точно не поймет.
— Хорошо, лорд Давенпорт. Наверное, вы правы. Это все мои нервы…
Я потупилась, скрывая от излишне проницательного взгляда непокорные мысли, и тихо вздохнула. Как же трудно притворяться нежным беспомощным одуванчиком… Но и признаваться нельзя. Вчера в одной из книг я наткнулась на упоминание об эри — иномирцах, приходящих в Дартштейн с Темной стороны. Их считали абсолютным злом и уничтожали. Нет, если верить свидетельствам очевидцев, эри были хладнокровными убийцами, совершающими кровавые жертвы. Но беда в том, что к эри причисляли абсолютно всех иномирцев. А значит, и со мной церемониться не будут. Стоит только Давенпорту понять, что поведение подопечной изменилось вовсе не из-за болезни, как меня тут же ликвидируют.
— Белла, ты должна пообещать, что больше не будешь совершать опрометчивых поступков, — не отставал опекун.
— Конечно. Обещаю. Простите, что заставила вас волноваться.
Я опустила голову еще ниже, изображая несуществующее раскаяние, а сама считала про себя до десяти, чтобы не высказать то, что думала на самом деле.
— Что ж, я рад, что мы поняли друг друга.
В голосе опекуна прозвучало удовлетворение. Вернее, звучал-то он практически бесстрастно, но я каким-то шестым чувством улавливала малейшие оттенки настроения этого холодного мужчины. Не знаю, то ли Белла слишком хорошо знала своего опекуна, то ли моя интуиция обострилась, а может, то и другое вместе, но, как бы там ни было, эмоции я ощущала достаточно отчетливо.
— Идем, тебе нужно отдохнуть.
Опекун взялся за спинку моего кресла и покатил его к выходу.
— Хорошо, — смиренно согласилась я, про себя желая замороженной селедке провалиться в местную преисподнюю. Как раз туда, откуда и приходят эри.
Прода от 17.03.2021, 09:22
После ухода Давенпорта я поднялась наверх и устроилась у окна.
Поясница разламывалась, непривычные к нагрузке мышцы рук неприятно ныли, голову опоясывало болью, но я не обращала внимания на доставшееся мне слабое тело, раздумывая над тем, что делать. Мысли крутились нерадостные.
Пока все убеждены в неадекватности Беллы, мне придется самой заботиться о собственной безопасности. И начать следует с тайного хода. Сложно чувствовать себя защищенной, когда не знаешь, что скрывается за стенами комнаты. Еще и невидимка этот. Интересно, это он выл тогда ночью, или здесь целый коллектив привидений имеется?
Я подъехала к тому месту, за которым не так давно раздавался загадочный вой, и принялась ощупывать едва заметный шов, проступающий под обоями. Он был почти неощутимым, но под пальцами словно тонкая холодная нить змеилась. И этот холодок поднимался по руке, распространяясь до самого сердца. Или мне все только казалось?
Стоило так подумать, как в душе вспыхнула злость. Нельзя сомневаться в собственном рассудке. Если я перестану верить себе, то точно сойду с ума, а неизвестный злоумышленник именно этого и добивается. Не хватало еще играть ему на руку.
Я потянулась к камину, достала маленький уголек и пунктиром наметила очертания тайного хода.
— И что тут у нас?
Наверное, со стороны меня действительно можно было принять за сумасшедшую — разговариваю сама с собой, рисую на стенах, совершаю странные действия. Вот только мне было плевать на то, как это выглядит. Внутри не унималось тревожное предчувствие, заставляющее торопиться. Что, если убийца решит повторить попытку? Что, если он снова появится в комнате? И ведь на помощь звать бесполезно, все равно никто не поверит.
Я отъехала назад и уставилась на получившийся ровный квадрат. Небольшой, сантиметров шестидесяти. Вряд ли у кого-то получится через такой пролезть. Понять бы еще, что там внутри.
Я приблизилась к квадрату, осторожно подцепила ногтем край обоев и потянула его на себя. В появившейся «прорехе» тускло блеснул темный металл. Выходит, потайной ход закрывает дверца. Интересно, куда он ведет? И что находится в соседней комнате?
Я подумала пару секунд и решительно покатила к дверям.
— Миледи?
Стоило оказаться в коридоре, как я тут же наткнулась на Присси. Караулит она меня, что ли?
Служанка вскочила с маленькой табуретки и уставилась настороженным взглядом.
— Ты что здесь делаешь? — рассматривая курносое веснушчатое лицо и торчащие острые крылья то ли шляпки, то ли чепца, спросила горничную.
— Лорд Давенпорт велели быть поблизости. Вот я и сижу.
Присси шмыгнула носом и спрятала руки под фартуком. На ее щеках вспыхнул румянец.
Как и все белокожие люди, Присси легко краснела. Причем, краска заливала ее лицо полностью, от маленького скошенного подбородка до самых корней волос.
— Ну ладно, сиди.
Я не стала больше смущать служанку. Объехала ее и толкнула соседнюю дверь.
— Так может нужно чего? — встрепенулась Присси.
— Нет, я просто хочу немного осмотреть дом, восстановить память.
Я миновала проем и оказалась в небольшом зале, плотно заставленном старой мебелью. Тут были и высоченные книжные шкафы, и красивые резные горки с посудой, и продавленные диваны с торчащими пружинами, и разнокалиберные стулья, и скособоченный секретер со множеством покосившихся ящичков, и даже кровать с поломанной спинкой. Настоящая свалка.
На полу лежал густой слой пыли.
В носу засвербело.
— Присси, а здесь когда-нибудь убирались?
Я оглянулась на застывшую в проеме служанку и зажала пальцами переносицу. Правда, это не помогло, и вскоре тишину комнаты нарушило мое громкое чихание.
— Так ведь леди Летиция не позволяла никому входить в комнаты второго этажа. Кроме вашей.
Вот как? Очень интересно, почему?
— И как она это объясняла?
— Так чего зря магию света тратить? — простодушно ответила Присси. — Тут ведь все равно никто не живет.
Я только головой покачала. Не знаю, как Белла, но тетушка у нее точно была со странностями.
— Присси, вызови ко мне экономку.
— Эльзу? — зачем-то уточнила служанка.
— А у нас есть еще одна экономка?
Присси замялась, зыркнула на меня исподлобья, но тут же потупилась и пробормотала:
— Нет, миледи. Нет никакой другой экономки, я сейчас позову Эльзу.
Горничная попятилась к выходу, а я проехала по небольшому свободному пространству в центре и остановилась напротив огромного шкафа, закрывающего стену в том месте, где в моей комнате находилась загадочная металлическая дверца.
И как узнать, каково расстояние между комнатами и есть ли что-то необычное с этой стороны? Эх, если бы я могла ходить… Все-таки кресло слишком неповоротливо.
Я все еще разглядывала заставленный деревянными статуэтками и старыми чучелами животных шкаф, когда со стороны коридора послышались торопливые шаги, и в комнату, запыхавшись, влетела Эльза.
— Миледи, вы хотели меня видеть?
На полном добродушном лице застыла улыбка.
— Да, Эльза.
Я развернула кресло и посмотрела на экономку. Выглядела та немного растрепанной, седые волосы выбились из пучка и пушились вокруг головы смешными колечками, а в светло-зеленых глазах плескалось волнение.
— Нужно устроить в доме основательную уборку. И начать лучше со второго этажа, с тех комнат, что расположены рядом с моей. Пусть слуги вынесут всю ненужную мебель, постирают портьеры и отмоют полы.
Я обвела рукой окружающий бардак и посмотрела на Эльзу.
— Но, миледи, мы не можем, — удивленно протянула экономка.
— Это еще почему? У вас недостаточно людей?
— Не в этом дело, миледи.
Экономка замялась, маятно взглянула на меня и добавила:
— Думаю, вам лучше переговорить с лордом Давенпортом, миледи.
— Не уверена, что лорд Давенпорт разбирается в уборке.
Я никак не могла понять, почему меня все время отсылают с вопросами к Давенпорту. Неужели в этом доме никто не в состоянии решить даже малейшую проблему?
— Понимаете, миледи, леди Летиция запретила слугам входить в закрытые комнаты, — неохотно сказала экономка.
— Но леди Летиции больше нет, и я, как новая хозяйка дома, вправе отменить ее распоряжения.
— Боюсь, что нет, миледи.
Голос экономки звучал так, словно она извинялась за дерзость, но все же не могла со мной согласиться.
— Я присутствовала при оглашении завещания, так вот, там сказано, что ни вы, ни кто другой, не должны менять правила этого дома.
Я растерянно уставилась на Эльзу. Это еще что за новости?
— Простите, миледи, я понимаю, вы ничего не помните, но если не верите, можете спросить у лорда Давенпорта. Он подтвердит.
Замечательно… Жить в свинарнике и не иметь шанса хоть что-то изменить. Может, продать всю эту богадельню и переселиться в небольшую квартирку? Хотя, наверняка я не сумею у этого сделать без согласия Давенпорта. А он, разумеется, не согласится, тут и гадать не нужно.
— Что ж, хорошо. Но в открытых комнатах таких запретов нет?
Я посмотрела на Эльзу и заметила за ее спиной притихшую Присси. Горничная, чуть подавшись вперед, напряженно прислушивалась к разговору.
— Нет, миледи.
Экономка вцепилась в связку ключей и подняла на меня настороженный взгляд. Мне показалось, в нем мелькнуло странное выражение. Как будто Эльза собиралась что-то сказать, но в последний момент передумала.
— Вы хотели что-то добавить?
— Нет, миледи, — поспешно ответила экономка.
— Что ж, хорошо. В таком случае, пусть слуги отмоют холл и комнаты первого этажа.
— Будет исполнено, миледи, — поджав губы, сказала Эльза.
Чувствовалось, что ей пришлись не по душе перемены в моем поведении. Что ж, тут я ничем не могла помочь. Слишком со многим мне пришлось смириться в новом положении, но жить в грязи — увольте. Придется слугам привыкать к тому, что у новой хозяйки свой взгляд на ведение хозяйства.
— Я могу идти, миледи? — в голосе Эльзы отчетливо слышалась обида.
Ну еще бы! Не оценили ее усилий, подвергли сомнению профессионализм и заставили выполнять свою работу — уж как несправедливо!
Я молча кивнула, и Эльза поторопилась покинуть комнату.
Выходя, экономка что-то еле слышно пробормотала, а Присси так сильно шарахнулась от нее в сторону, что задела плечом старый рассохшийся шкаф и тут же потерла место ушиба.
— Больно? — посмотрела я на служанку, и вздрогнула, разглядев за ее спиной прозрачный мужской силуэт.
— Нет, миледи, — замотала головой Присси и снова покраснела.
Силуэт медленно растворился в воздухе. Или мне просто показалось? Но ведь Белла тоже видела призраков?
Перед глазами возникло серое марево, голова закружилась, в ушах зазвенело, и комната стала удаляться, превращаясь в маленькую точку. «Раз, два — вместо двух одна… Три, четыре — найди себя…» — прозвучало откуда-то сверху, из серой мглы. Секунда — и все прекратилось, лишь где-то на краю сознания продолжала звучать странная считалочка.
Мне стало не по себе. Неужели я действительно схожу с ума? Вот уж не думала, что безумие заразно.
— Как же тут все странно, — пробормотала я, протирая глаза. — Ощущение, что попала в какую-то мрачную пьесу без начала и конца.
— Миледи, вы обедать будете? — робко спросила служанка.
— Обедать? Нет, не хочу. Иди вниз, Присси, ты мне пока не понадобишься.
Я торопилась избавиться от служанки, рассчитывая продолжить свои изыскания, но Присси неожиданно заупрямилась.
— Не могу, миледи, — помявшись секунду, заявила она. — Лорд Давенпорт велели не отходить от вашей комнаты.
Да чтоб его, этого несносного опекуна! И здесь постарался.
— И что, ты собираешься весь день меня сторожить?
Присси молча кивнула.
— Что ж, твое дело.
Я вернулась в спальню, плотно закрыла дверь и подъехала к обведенному углем квадрату. Нельзя оставлять его на виду. Нужно как-то замаскировать свои «художества».
Взгляд остановился на висящей над камином картине. Пышный букет пионов, изображенный на ней, выглядел совсем как настоящий. Крупные белые головки теснились в хрустальной вазе, на крепких листьях блестели капли росы, легкая занавеска на заднем фоне, казалось, трепетала от ветра.
Я присмотрелась внимательнее и задумалась.
А ведь это идея! Если перевесить полотно, оно способно скрыть следы моего вынужденного вандализма. И потом, картина достаточно легкая, в любой момент ее можно будет снять.
Воодушевленная этой мыслью, я вызвала слуг и попросила вбить крючок на новом месте и повесить на него картину.
А когда все ушли, сдвинула полотно в сторону и принялась осторожно отдирать обои, высвобождая небольшую металлическую дверцу.
Вот только открыть ее не получилось. Крошечная замочная скважина, обнаружившаяся в правом нижнем углу, недвусмысленно намекала о том, что без ключа мне не справиться. Знать бы еще, где его искать?
Разумеется, мой вопрос остался без ответа.
Я снова осмотрела спальню и направила кресло к небольшому бюро. Может, в его ящиках найдется что-нибудь подходящее?
Мои надежды не оправдались. Кроме многочисленных безделушек, в шкафчике не нашлось ничего интересного.
Я покрутила в руках изящную фигурку цветочницы, положила ее на место и вздохнула, разглядывая коллекцию маленьких деревянных пастушек. Некоторые из них выглядели почти настоящими, их лица были вырезаны так тщательно, что передавали эмоции и чувства. Другие казались примитивными, с грубыми чертами и едва заметными линиями одежды. Видимо, Изабелле нравились эти скульптурки. Вон как любовно разложила их по росту и цвету.
