Жорж попятился, его мысли лихорадочно забегали. Голубые отмороженные типы - инопланетяне, укравшие его на опыты?.. В животе забурлило, никак инопланетный глист прогрызал себе дорогу. Не-не-не!.. Почему Мальвина говорила о свадьбе? И это не его тело, значит, его вселили... в какого-то подопытного... для наблюдения или размножения... Бред какой! Стоп. Жорж сощурился, вглядываясь за пределы тьмы, и коснулся ладонью поверхности, на которой тут же образовался отпечаток его ладони. Звезды мерцали, а значит, это не космос. Где бы Жорж ни оказался, здесь есть атмосфера, в которой преломляются световые лучи, из-за чего и возникает мерцание. Он возгордился собственной сообразительностью и стал думать дальше.
Куда он попал? По крайней мере, один ответ был очевиден. Его сознание (или душа?) оказалось в чужом (и возможно, нечеловеческом) теле. А что тогда случилось с его собственным? Жорж осторожно улегся на кровать, чувствуя пробирающий до костей холод, и стал усиленно вспоминать.
Ему было 28 лет. Он работал инструктором полетов в частном аэроклубе, хотя когда-то мечтал о большой авиации, а подростком вообще хотел стать летчиком-испытателем. Да уж... Не стал. При мысли о родителях Жорж застонал и сел на кровати, сцепив руки на коленях. У него были не особо теплые отношения с семьей, но он любил родных, хотя и предпочитал жить от них подальше. А теперь они?.. Что?.. Оплакивают его? Оббивают пороги моргов и больниц, разыскивая пропавшего без вести?.. Или что там с ним случилось в родном мире?
Он помнил, что летел в Турцию отдохнуть и развеяться после очередного скоротечного романчика с девицей-мажоркой. Летел на самолете. Сидел у иллюминатора... смотрел в окно... и на девицу... как там ее звали? Маша, кажется. С ней еще была полненькая подружка не в его вкусе, имени которой он не запомнил. А что дальше? Темнота. Провал.
Допустим, случилась авиакатастрофа, и он умер. Очнулся в другом мире? А куда делся тот, кого раньше звали Нильсом? Прежний владелец тела? Племянник этой отмороженной Мальвины? Господи, какие же они страшные, эти типы. Жорж поежился и, почувствовав зов мочевого пузыря, оглядел комнату в поисках туалета. Вспомнилось откуда-то, что уровень развития цивилизации можно определить по канализации и уборным. Жорж стал одну за другой отдергивать портьеры на стенах. За ними обнаруживалась вся та же прозрачная пленка, и хотя разглядеть что-либо было невозможно из-за тьмы, но складывалось впечатление, что там другие комнаты, просто темные. Эдакий прозрачный террариум, в который его посадили, а теперь наблюдают... За пятой по счету портьерой обнаружилась дверь. Открытая. Жорж дернул ее на себя и оказался... оказался в долгожданной уборной. Она поражала своим минимализмом, однако казалась вполне современной, разве что допотопный батискаф в углу слегка вибрировал и плевался ледяной водой. Жорж обрадовался хотя бы таким удобствам, справил нужду, повернулся к батискафу и замер. Во всю стену было зеркало, и сейчас в нем отражался в полный рост... уродец. На Жоржа смотрел щуплый задохлик с синюшной кожей, голубыми дредами, собранными в хвост, длинным носом и анимешно большими синими глазами. Перед глазами все поплыло, и Жорж прислонился плечом к стене, чтоб не рухнуть в обморок. Существо, которое смотрела на него из зеркала, с очень большой натяжкой можно было назвать человеком. Гоблин. Отмороженный гоблин с косичками. Жорж дернул себя за нос и нервно хихикнул.
- Я сошел с ума, ха-ха...
Он сидел на кровати и ждал рассвета. Портьеры были широко раздвинуты на всех стенах. Тьма за окном (если прозрачную стену так можно было назвать) посерела. Ее пронизывали кроваво-красные лучи, идущие откуда-то сверху, из-за плотного облачного покрова. Дом просыпался, и Жорж ощущал какое-то странное покалывание в пальцах. Взглянув на руки, он содрогнулся. По коже пробегали искорки электрических разрядов. Что за хрень с ним творится?!?
Он вскочил с места и заметался по комнате, потом подскочил к двери и затарабанил в нее:
- Эй! Выпустите меня! Мне плохо!
На пороге довольно быстро появился большеносый толстячок:
- Ну чего опять орешь? Завтрак скоро будет, не шуми.
- У меня... вот!.. - он сунул ему под нос свои пальцы, крепко сжатые в кулаки.
- Чего? - не понял тот, как будто не видел электрических прожилок на руках юноши.
- Я искрюсь!
- Ну так это... - вдруг ухмыльнулся он. - Взрослый уже, невтерпеж снежную бабу заиметь, вот и искришься. Потерпи, свадьба скоро.
- Но я... я не помню... Стоп. Чья свадьба? И при чем тут искрение?
- Твоя свадьба, твоя. Стихийный потенциал у тебя ого-го, жаль отдавать этой чужачке, но тетка твоя хочет ее в семью заполучить.
Жорж тяжело сглотнул. Мало того, что оказался в чужом теле, так еще и женить хотят?
- И кто... кто моя невеста?
- Синикка Ярвинен из дома Неласковых Ветров. Сейчас тебе завтрак принесу.
С этими словами толстячок закрыл дверь у него перед носом, не дав возможности задать те миллион вопросов, которые появились.
Итак, он искрился, но толстячок посчитал это нормальным. Отлично. Жорж стал экспериментировать. Он подносил ладонь к разным поверхностям в доме и наблюдал, как крошечные заряды стекают с кожи и исчезают во льду. Лед. Интересно, а какая вообще температура в помещении? Он дыхнул, ожидая увидеть пар, но его не было. Но лед, из которого была сделана тумбочка, не таял, лишь слегка плавился под его прикосновениями. Либо это какой-то особый лед, либо не лед. Жорж попытался эффектным жестом стряхнуть молнию с руки, но ничего не произошло.
Тут распахнулась дверь, и в комнату вплыла Мальвина.
- Нильс, льдинка, как ты себя чувствуешь?
- Ужасно, - честно признался он. - Я ничего не помню. Даже не помню, кто вы такая.
На ее лице мелькнула озабоченность. Мелькнула и пропала.
- Наверное, это защитный механизм. Ты потерял родителей...
- Да?..
- Прости, я не должна была так сразу тебе говорить, но... Нильс, меня очень беспокоит твое самочувствие...
Она подошла и приобняла его, возвышаясь над ним на полголовы. Жорж почувствовал себя карликом. Отмороженный карликовый гоблин, блин!
- Меня зовут Нильс? - вывернулся он из ее объятий.
- Ты и этого не помнишь? - поразилась она. - Удивительно. Но Гуннар сказал, что твой стихийный потенциал... Покажи руки.
Она взяла его ледяными пальцами за запястье и как будто подцепила ногтем одну из искорок. Жорж к своему ужасу почувствовал... эрекцию. Мальвина улыбнулась с облегчением.
- Все в порядке, льдинка, ты почти восстановился. А память вернется.
- Как меня зовут? - повторил он свой вопрос, отодвигаясь подальше.
- Нильс Сигфуссон, ты мой племянник.
- А моя невеста?..
Мальвина повторила уже названное имя, и Жорж поморщился.
- Но я ее не помню...
- А ты и не можешь ее помнить, - опять улыбнулась она. - Она приехала на остров два дня назад. Я с ней встречалась, и эта снежная дева мне понравилась. Упрямая и суровая, но с тобой она будет ласковой, не волнуйся. Она тебя не обидит.
- Это договорной брак? - наконец догадался Жорж.
- Конечно, у нас других и не бывает. Знаешь, льдинка, давай-ка ты спускайся к завтраку, хватит тебе отлеживаться в комнате.
Она поплыла к выходу, и Жорж поплелся следом. От избытка информации кружилась голова, но одна фраза царапнула. «Она тебя не обидит» Что за хрень? У них здесь что, матриархат?
Впечатлений хватало. Жорж чувствовал себя Каем, попавшим в замок к Снежной Королеве. Лед, снег, лед, снова снег, снова лед... От белого и голубого начинало сводить скулы, и ломить кости. Жорж старательно запоминал расположение комнат на тот случай, если придется бежать. Однако когда его новообретенная тетка Кристунг остановилась перед закрытыми ледяными дверями и приложила к ним ладонь, а те раскрасились новыми изморозными узорами и распахнулись, Жорж окончательно понял, что он попал в долбанный магический мир, о котором ни черта не знает. Пожалуй, побег при данных обстоятельствах чреват последствиями. Но жениться?.. Нет и еще раз нет.
Они вошли в большую, залитую солнечным светом гостиную, при этом свет изливался из ледяных скульптур. За большим столом сидело несколько человек, в том числе и три мальчика разных возрастов, маленькие и синенькие заморыши. Кристунг подошла и нежно поцеловала их по очереди в лоб.
- Дорогие мои льдинки, наш Нильс все забыл, и нас тоже, - сказала она отвратительно бодрым голосом воспитательницы в детском саду. - Поэтому мы должны ему помочь нас вспомнить. Это мои мальчики: Йорген, старший, Рерик и Фридмунд, младшие. Во главе стола моя мама Пиа, а с моим мужем ты уже познакомился, его зовут Гуннар.
Жорж вежливо кивнул, скрывая удивление. Толстячок едва доставал макушкой до плеча своей супруги. Он неторопливо накрывал на стол и удостоил Жоржа лишь беглым взглядом. Древняя старуха, больше похожая на Бабу Ягу, вообще не отрывала носа от тарелки, что-то ложкой вылавливая из нее и тихо бормоча про себя.
Жорж уселся за стол и уставился в свою миску. В желеобразной массе плавало нечто студенистое, притрушенное ярко-желтыми крошками вперемешку с чем-то, отдаленно похожим на рис. Пахло все... как рыбный суп с грибами. Как ни странно, в животе заурчало от голода.
- Кушай, льдинка, и приятного аппетита.
За столом прислуживали две служанки, тоже отмороженные, правда, не такие синие, как домочадцы. Впрочем, они все здесь были страшными, включая и самого Жоржа. Молодой человек прислушивался к разговорам, ловя обрывки информации и осторожно поедая незнакомое блюдо. Вкус был неплох, хотя и довольно специфичен. Разговор за столом шел о погоде.
- Ветер, Кристунг, становится сильнее... - прошамкала старуха.
- Я знаю, мама.
- Сосульки в опасности. Лед на пределе.
- Я знаю, мама.
- Лютоморозная Баба...
- Я знаю, мама!
Жорж уткнулся в тарелку, стараясь не отсвечивать. Кажется, назревали семейные разборки.
- Кристунг, знать мало, надо действовать...
- Мама, новая погодница со всем разберется. Она из дома Неласковых Ветров.
- Пригласи ее к нам. Я хочу...
- Ты увидишь ее на свадьбе.
Жорж поднял взгляд.
- На чьей свадьбе? На моей?
Кристунг недовольно поморщилась.
- Не вмешивайся в женские разговоры, мальчик.
- Но вы же говорите о моей свадьбе, верно?
Старуха Пиа повернула к нему голову, но сказала, обращаясь к дочери:
- Ты рискуешь, Кристунг. Если он порченый, то твоя погодница не обрадуется.
- А я порченый? - опять влез Жорж, пытаясь извлечь максимум информации. - Тогда может и не надо свадьбу играть?
Но его никто не слушал.
- Он не порченый, мама, - с нажимом сказала Кристунг. - Он заискрился. Сегодня утром. Все с ним в порядке.
- А если не порченый, то сестра...
- Хватит, мама. Я ускорю свадьбу, и никто не сможет мне в этом помешать. Родни погодницы не будет на церемонии, а со всем остальным я разберусь.
- Я не хочу никакой свадьбы, - твердо заявил Жорж.
Обе женщины повернулись к нему и воззрились на него в таком изумлении, словно с ними заговорил домашний кот.
- Я же совершеннолетний, верно? Даже если у вас матриархат, я все равно имею право сам решать, на ком мне жениться.
Кристунг с досадой щелкнула пальцами, и Жорж с ужасом обнаружил, что не может говорить и двигаться. Он оледенел.
- А он таки порченый, - старуха с неодобрением взглянула дочь. - Лютоморозная Баба...
- Прекрати, мама, - устало сказала Кристунг. - Хватит повторять слухи за сумасшедшей Юккой. Нет никакой Бабы. Есть лишь лед. И ветер. Все. Точка. Я отдам Нильса погоднице, а она взамен поможет нам разобраться с ветром. Лед на ветер.
- Лед на ветер... - эхом повторила за ней Баба Яга.
Нильс силился вдохнуть, но не мог. Лед сковывал все его члены, перед глазами темнело, он начинал терять сознание. Животный ужас охватил его, он напряг все мышцы и силы в последней отчаянной попытке вдохнуть и сбросить ледяную корку... И взорвался.
С утра Синикка навестила сестру Ингрид и напомнила той об обещании заказать оборудование.
- Вы же уже заказали его?
- Ты думаешь, у меня нет других дел?
- Так давайте я вам помогу. В Академии мне приходилось...
- Не надо, - недовольно поджала губы сестра Ингрид. - Занимайся своим делом.
- А я не могу заниматься своим делом, пока не прибудут артефакты. Вот, модель составила, для расчетов данные подготовила... - Синикка сунула бумаги под нос казначею. - Смотрите, вот система дифференциальных уравнений для пограничных слоев атмосферы... Я упростила ее с учетом особенностей Ледяного Пика, но даже в таком виде... Вот вы, например, можете решить систему диффуров третьего порядка без мшистого зефироисчислителя?
Сестра Ингрид раздраженно отмахнулась.
- Я же сказала, что посмотрю, что можно сделать! Иди рабо... то есть, иди и чем-то займись.
- Чем? - с готовностью отозвалась Синикка, даже не думая уходить.
Она твердо решила сидеть в кабинете казначея до тех пор, пока та не закажет под ее бдительным присмотром все, что надо. У снежной девы имелся богатый опыт общения с казначеем Академии, жадным крысомусом, который за каждый медяк был готов удавиться, а стипендии студентам выдавал только тогда, когда его припирали к стенке. Но к концу второго года обучения Синикки, едва завидев ту в дверях, маленький крысомус безропотно открывал свой заветный сундучок с золотом и отсчитывал ей монеты. Знал, что упорствовать себе дороже.
- Не знаю! Чем-нибудь полезным! Я спешу, у меня встреча.
С этими словами сестра Ингрид сгребла со стола документы и направилась к двери. Наивная!.. От Синикки так просто не избавиться. Снежная дева пошла за ней следом.
- Прекрати за мной таскаться!
- Но мне больше нечем заняться. Без артефактов и...
- Что ты заладила! Я запрещаю за собой ходить!
- Вы не можете запретить. Это же Цитадель Праматери, и мне разрешено здесь быть. Знаете, я ведь и в самом деле могу вам помочь, давайте понесу ваши...
- Отстань!
- Мы же одна команда, одна семья, и должны помогать друг другу... Вот я хочу вам помочь, а вы?..
- А я занята!
Неизвестно, сколько бы еще продолжала упорствовать сестра Ингрид, но тут из зала для аудиенций появилась мать Кристунг.
- Что у вас происходит? - осведомилась она.
Казначей метнула злобный взгляд на Синикку, потом на распорядительницу стихий.
- Мать Кристунг, будьте так любезны, повлияйте на свою будущую родственницу. Она все утро проходу мне не дает.
- Я всего лишь пытаюсь помочь и ускорить заказ необходимого оборудования...
- Пречистый Исток!.. - закатила глаза сестра Ингрид.
Мать Кристунг прищурилась.
- Какого оборудования?
Синикка с готовностью перечислила все по списку. Сестра Ингрид прижимала документы к необъятной груди, словно те могли ее защитить от настойчивости снежной девы, и пятилась, отступая шажок за шажком.
- И как только сестра Ингрид... - Синикка незаметно наступила на край длинного плаща, отрезая казначею пути отступления, - как только она найдет для меня время и все закажет, я сразу же со спокойной душей отправлюсь на разведку в Грызовый надел...
- Ты стоишь у меня на плаще! - дернула та его, пытаясь освободиться.
- Зачем тебе в Грызовый надел? - недоумевала мать Кристунг.
- Хочу кое-что проверить, - уклончиво ответила Синикка и неохотно убрала ногу, освобождая сестру Ингрид.
Куда он попал? По крайней мере, один ответ был очевиден. Его сознание (или душа?) оказалось в чужом (и возможно, нечеловеческом) теле. А что тогда случилось с его собственным? Жорж осторожно улегся на кровать, чувствуя пробирающий до костей холод, и стал усиленно вспоминать.
Ему было 28 лет. Он работал инструктором полетов в частном аэроклубе, хотя когда-то мечтал о большой авиации, а подростком вообще хотел стать летчиком-испытателем. Да уж... Не стал. При мысли о родителях Жорж застонал и сел на кровати, сцепив руки на коленях. У него были не особо теплые отношения с семьей, но он любил родных, хотя и предпочитал жить от них подальше. А теперь они?.. Что?.. Оплакивают его? Оббивают пороги моргов и больниц, разыскивая пропавшего без вести?.. Или что там с ним случилось в родном мире?
Он помнил, что летел в Турцию отдохнуть и развеяться после очередного скоротечного романчика с девицей-мажоркой. Летел на самолете. Сидел у иллюминатора... смотрел в окно... и на девицу... как там ее звали? Маша, кажется. С ней еще была полненькая подружка не в его вкусе, имени которой он не запомнил. А что дальше? Темнота. Провал.
Допустим, случилась авиакатастрофа, и он умер. Очнулся в другом мире? А куда делся тот, кого раньше звали Нильсом? Прежний владелец тела? Племянник этой отмороженной Мальвины? Господи, какие же они страшные, эти типы. Жорж поежился и, почувствовав зов мочевого пузыря, оглядел комнату в поисках туалета. Вспомнилось откуда-то, что уровень развития цивилизации можно определить по канализации и уборным. Жорж стал одну за другой отдергивать портьеры на стенах. За ними обнаруживалась вся та же прозрачная пленка, и хотя разглядеть что-либо было невозможно из-за тьмы, но складывалось впечатление, что там другие комнаты, просто темные. Эдакий прозрачный террариум, в который его посадили, а теперь наблюдают... За пятой по счету портьерой обнаружилась дверь. Открытая. Жорж дернул ее на себя и оказался... оказался в долгожданной уборной. Она поражала своим минимализмом, однако казалась вполне современной, разве что допотопный батискаф в углу слегка вибрировал и плевался ледяной водой. Жорж обрадовался хотя бы таким удобствам, справил нужду, повернулся к батискафу и замер. Во всю стену было зеркало, и сейчас в нем отражался в полный рост... уродец. На Жоржа смотрел щуплый задохлик с синюшной кожей, голубыми дредами, собранными в хвост, длинным носом и анимешно большими синими глазами. Перед глазами все поплыло, и Жорж прислонился плечом к стене, чтоб не рухнуть в обморок. Существо, которое смотрела на него из зеркала, с очень большой натяжкой можно было назвать человеком. Гоблин. Отмороженный гоблин с косичками. Жорж дернул себя за нос и нервно хихикнул.
- Я сошел с ума, ха-ха...
Прода от 25.12.2019, 17:13
Он сидел на кровати и ждал рассвета. Портьеры были широко раздвинуты на всех стенах. Тьма за окном (если прозрачную стену так можно было назвать) посерела. Ее пронизывали кроваво-красные лучи, идущие откуда-то сверху, из-за плотного облачного покрова. Дом просыпался, и Жорж ощущал какое-то странное покалывание в пальцах. Взглянув на руки, он содрогнулся. По коже пробегали искорки электрических разрядов. Что за хрень с ним творится?!?
Он вскочил с места и заметался по комнате, потом подскочил к двери и затарабанил в нее:
- Эй! Выпустите меня! Мне плохо!
На пороге довольно быстро появился большеносый толстячок:
- Ну чего опять орешь? Завтрак скоро будет, не шуми.
- У меня... вот!.. - он сунул ему под нос свои пальцы, крепко сжатые в кулаки.
- Чего? - не понял тот, как будто не видел электрических прожилок на руках юноши.
- Я искрюсь!
- Ну так это... - вдруг ухмыльнулся он. - Взрослый уже, невтерпеж снежную бабу заиметь, вот и искришься. Потерпи, свадьба скоро.
- Но я... я не помню... Стоп. Чья свадьба? И при чем тут искрение?
- Твоя свадьба, твоя. Стихийный потенциал у тебя ого-го, жаль отдавать этой чужачке, но тетка твоя хочет ее в семью заполучить.
Жорж тяжело сглотнул. Мало того, что оказался в чужом теле, так еще и женить хотят?
- И кто... кто моя невеста?
- Синикка Ярвинен из дома Неласковых Ветров. Сейчас тебе завтрак принесу.
С этими словами толстячок закрыл дверь у него перед носом, не дав возможности задать те миллион вопросов, которые появились.
Итак, он искрился, но толстячок посчитал это нормальным. Отлично. Жорж стал экспериментировать. Он подносил ладонь к разным поверхностям в доме и наблюдал, как крошечные заряды стекают с кожи и исчезают во льду. Лед. Интересно, а какая вообще температура в помещении? Он дыхнул, ожидая увидеть пар, но его не было. Но лед, из которого была сделана тумбочка, не таял, лишь слегка плавился под его прикосновениями. Либо это какой-то особый лед, либо не лед. Жорж попытался эффектным жестом стряхнуть молнию с руки, но ничего не произошло.
Тут распахнулась дверь, и в комнату вплыла Мальвина.
- Нильс, льдинка, как ты себя чувствуешь?
- Ужасно, - честно признался он. - Я ничего не помню. Даже не помню, кто вы такая.
На ее лице мелькнула озабоченность. Мелькнула и пропала.
- Наверное, это защитный механизм. Ты потерял родителей...
- Да?..
- Прости, я не должна была так сразу тебе говорить, но... Нильс, меня очень беспокоит твое самочувствие...
Она подошла и приобняла его, возвышаясь над ним на полголовы. Жорж почувствовал себя карликом. Отмороженный карликовый гоблин, блин!
- Меня зовут Нильс? - вывернулся он из ее объятий.
- Ты и этого не помнишь? - поразилась она. - Удивительно. Но Гуннар сказал, что твой стихийный потенциал... Покажи руки.
Она взяла его ледяными пальцами за запястье и как будто подцепила ногтем одну из искорок. Жорж к своему ужасу почувствовал... эрекцию. Мальвина улыбнулась с облегчением.
- Все в порядке, льдинка, ты почти восстановился. А память вернется.
- Как меня зовут? - повторил он свой вопрос, отодвигаясь подальше.
- Нильс Сигфуссон, ты мой племянник.
- А моя невеста?..
Мальвина повторила уже названное имя, и Жорж поморщился.
- Но я ее не помню...
- А ты и не можешь ее помнить, - опять улыбнулась она. - Она приехала на остров два дня назад. Я с ней встречалась, и эта снежная дева мне понравилась. Упрямая и суровая, но с тобой она будет ласковой, не волнуйся. Она тебя не обидит.
- Это договорной брак? - наконец догадался Жорж.
- Конечно, у нас других и не бывает. Знаешь, льдинка, давай-ка ты спускайся к завтраку, хватит тебе отлеживаться в комнате.
Она поплыла к выходу, и Жорж поплелся следом. От избытка информации кружилась голова, но одна фраза царапнула. «Она тебя не обидит» Что за хрень? У них здесь что, матриархат?
Впечатлений хватало. Жорж чувствовал себя Каем, попавшим в замок к Снежной Королеве. Лед, снег, лед, снова снег, снова лед... От белого и голубого начинало сводить скулы, и ломить кости. Жорж старательно запоминал расположение комнат на тот случай, если придется бежать. Однако когда его новообретенная тетка Кристунг остановилась перед закрытыми ледяными дверями и приложила к ним ладонь, а те раскрасились новыми изморозными узорами и распахнулись, Жорж окончательно понял, что он попал в долбанный магический мир, о котором ни черта не знает. Пожалуй, побег при данных обстоятельствах чреват последствиями. Но жениться?.. Нет и еще раз нет.
Они вошли в большую, залитую солнечным светом гостиную, при этом свет изливался из ледяных скульптур. За большим столом сидело несколько человек, в том числе и три мальчика разных возрастов, маленькие и синенькие заморыши. Кристунг подошла и нежно поцеловала их по очереди в лоб.
- Дорогие мои льдинки, наш Нильс все забыл, и нас тоже, - сказала она отвратительно бодрым голосом воспитательницы в детском саду. - Поэтому мы должны ему помочь нас вспомнить. Это мои мальчики: Йорген, старший, Рерик и Фридмунд, младшие. Во главе стола моя мама Пиа, а с моим мужем ты уже познакомился, его зовут Гуннар.
Жорж вежливо кивнул, скрывая удивление. Толстячок едва доставал макушкой до плеча своей супруги. Он неторопливо накрывал на стол и удостоил Жоржа лишь беглым взглядом. Древняя старуха, больше похожая на Бабу Ягу, вообще не отрывала носа от тарелки, что-то ложкой вылавливая из нее и тихо бормоча про себя.
Жорж уселся за стол и уставился в свою миску. В желеобразной массе плавало нечто студенистое, притрушенное ярко-желтыми крошками вперемешку с чем-то, отдаленно похожим на рис. Пахло все... как рыбный суп с грибами. Как ни странно, в животе заурчало от голода.
- Кушай, льдинка, и приятного аппетита.
За столом прислуживали две служанки, тоже отмороженные, правда, не такие синие, как домочадцы. Впрочем, они все здесь были страшными, включая и самого Жоржа. Молодой человек прислушивался к разговорам, ловя обрывки информации и осторожно поедая незнакомое блюдо. Вкус был неплох, хотя и довольно специфичен. Разговор за столом шел о погоде.
- Ветер, Кристунг, становится сильнее... - прошамкала старуха.
- Я знаю, мама.
- Сосульки в опасности. Лед на пределе.
- Я знаю, мама.
- Лютоморозная Баба...
- Я знаю, мама!
Жорж уткнулся в тарелку, стараясь не отсвечивать. Кажется, назревали семейные разборки.
- Кристунг, знать мало, надо действовать...
- Мама, новая погодница со всем разберется. Она из дома Неласковых Ветров.
- Пригласи ее к нам. Я хочу...
- Ты увидишь ее на свадьбе.
Жорж поднял взгляд.
- На чьей свадьбе? На моей?
Кристунг недовольно поморщилась.
- Не вмешивайся в женские разговоры, мальчик.
- Но вы же говорите о моей свадьбе, верно?
Старуха Пиа повернула к нему голову, но сказала, обращаясь к дочери:
- Ты рискуешь, Кристунг. Если он порченый, то твоя погодница не обрадуется.
- А я порченый? - опять влез Жорж, пытаясь извлечь максимум информации. - Тогда может и не надо свадьбу играть?
Но его никто не слушал.
- Он не порченый, мама, - с нажимом сказала Кристунг. - Он заискрился. Сегодня утром. Все с ним в порядке.
- А если не порченый, то сестра...
- Хватит, мама. Я ускорю свадьбу, и никто не сможет мне в этом помешать. Родни погодницы не будет на церемонии, а со всем остальным я разберусь.
- Я не хочу никакой свадьбы, - твердо заявил Жорж.
Обе женщины повернулись к нему и воззрились на него в таком изумлении, словно с ними заговорил домашний кот.
- Я же совершеннолетний, верно? Даже если у вас матриархат, я все равно имею право сам решать, на ком мне жениться.
Кристунг с досадой щелкнула пальцами, и Жорж с ужасом обнаружил, что не может говорить и двигаться. Он оледенел.
- А он таки порченый, - старуха с неодобрением взглянула дочь. - Лютоморозная Баба...
- Прекрати, мама, - устало сказала Кристунг. - Хватит повторять слухи за сумасшедшей Юккой. Нет никакой Бабы. Есть лишь лед. И ветер. Все. Точка. Я отдам Нильса погоднице, а она взамен поможет нам разобраться с ветром. Лед на ветер.
- Лед на ветер... - эхом повторила за ней Баба Яга.
Нильс силился вдохнуть, но не мог. Лед сковывал все его члены, перед глазами темнело, он начинал терять сознание. Животный ужас охватил его, он напряг все мышцы и силы в последней отчаянной попытке вдохнуть и сбросить ледяную корку... И взорвался.
ГЛАВА 5
С утра Синикка навестила сестру Ингрид и напомнила той об обещании заказать оборудование.
- Вы же уже заказали его?
- Ты думаешь, у меня нет других дел?
- Так давайте я вам помогу. В Академии мне приходилось...
- Не надо, - недовольно поджала губы сестра Ингрид. - Занимайся своим делом.
- А я не могу заниматься своим делом, пока не прибудут артефакты. Вот, модель составила, для расчетов данные подготовила... - Синикка сунула бумаги под нос казначею. - Смотрите, вот система дифференциальных уравнений для пограничных слоев атмосферы... Я упростила ее с учетом особенностей Ледяного Пика, но даже в таком виде... Вот вы, например, можете решить систему диффуров третьего порядка без мшистого зефироисчислителя?
Сестра Ингрид раздраженно отмахнулась.
- Я же сказала, что посмотрю, что можно сделать! Иди рабо... то есть, иди и чем-то займись.
- Чем? - с готовностью отозвалась Синикка, даже не думая уходить.
Она твердо решила сидеть в кабинете казначея до тех пор, пока та не закажет под ее бдительным присмотром все, что надо. У снежной девы имелся богатый опыт общения с казначеем Академии, жадным крысомусом, который за каждый медяк был готов удавиться, а стипендии студентам выдавал только тогда, когда его припирали к стенке. Но к концу второго года обучения Синикки, едва завидев ту в дверях, маленький крысомус безропотно открывал свой заветный сундучок с золотом и отсчитывал ей монеты. Знал, что упорствовать себе дороже.
- Не знаю! Чем-нибудь полезным! Я спешу, у меня встреча.
С этими словами сестра Ингрид сгребла со стола документы и направилась к двери. Наивная!.. От Синикки так просто не избавиться. Снежная дева пошла за ней следом.
- Прекрати за мной таскаться!
- Но мне больше нечем заняться. Без артефактов и...
- Что ты заладила! Я запрещаю за собой ходить!
- Вы не можете запретить. Это же Цитадель Праматери, и мне разрешено здесь быть. Знаете, я ведь и в самом деле могу вам помочь, давайте понесу ваши...
- Отстань!
- Мы же одна команда, одна семья, и должны помогать друг другу... Вот я хочу вам помочь, а вы?..
- А я занята!
Неизвестно, сколько бы еще продолжала упорствовать сестра Ингрид, но тут из зала для аудиенций появилась мать Кристунг.
- Что у вас происходит? - осведомилась она.
Казначей метнула злобный взгляд на Синикку, потом на распорядительницу стихий.
- Мать Кристунг, будьте так любезны, повлияйте на свою будущую родственницу. Она все утро проходу мне не дает.
- Я всего лишь пытаюсь помочь и ускорить заказ необходимого оборудования...
- Пречистый Исток!.. - закатила глаза сестра Ингрид.
Мать Кристунг прищурилась.
- Какого оборудования?
Синикка с готовностью перечислила все по списку. Сестра Ингрид прижимала документы к необъятной груди, словно те могли ее защитить от настойчивости снежной девы, и пятилась, отступая шажок за шажком.
- И как только сестра Ингрид... - Синикка незаметно наступила на край длинного плаща, отрезая казначею пути отступления, - как только она найдет для меня время и все закажет, я сразу же со спокойной душей отправлюсь на разведку в Грызовый надел...
- Ты стоишь у меня на плаще! - дернула та его, пытаясь освободиться.
- Зачем тебе в Грызовый надел? - недоумевала мать Кристунг.
- Хочу кое-что проверить, - уклончиво ответила Синикка и неохотно убрала ногу, освобождая сестру Ингрид.
