не понимала – это я так его возбудила или он такой по натуре? Мы с девчонками часто болтали о сексе, парнях, сама кое-что читала в интернете, но нигде не писали, сколько максимум может длиться секс. Я, честно сказать, начала подуставать.
Когда всё закончилось, Марк ушёл куда-то, я осталась лежать совершенно обессиленная, уставшая, с дрожащими руками и ногами. Дыхание ещё долго не успокаивалось, как и сердцебиение. Блин, как несколько часов спорта, честное слово! Но я радовалась и была довольна. Улыбалась, потягивалась, и не заметила, как уснула.
Проснулась непонятно отчего. Вокруг темно, непривычно. Откинула руку в сторону – Марка рядом не оказалось. Интересно, где это он? Прислушалась. Кажется, с первого этажа доносились звуки. Кое-как, на ощупь, оделась, спустилась по лестнице в кухню, включила свет. Увидела его сидящим за столом, подпирал голову руками. Перед ним стоял стакан с водой.
– Ты чего здесь делаешь? – насторожилась я, сжимая на груди не застёгнутую блузку.
– Свет выключи... – почти простонал.
Я подошла ближе.
– С тобой что?
Вдруг он вскинул на меня лицо и прорычал зло:
– Свет, сказал, выруби, твою мать!
Быстро пошла и выключила свет. Постояла у выключателя какое-то время, потом ушла в спальню. Легла, закуталась в одеяло, поджала ноги и стала думать. Марк выглядел очень странно. Глаза покраснвшие, волосы взъерошено торчали. Если бы я не знала, что он никогда даже капли в рот не берёт, решила бы, что напился. Из-за чего тогда сорвался на меня? Что-то не понравилось? Может, не удовлетворила? Не по себе стало, страшно немного. Слава богу, он скоро тоже лёг и ласково обнял меня поверх одеяла. Прижал и на ухо шепнул:
– Спи, завтра рано вставать.
Легко сказать "спи"! А кто объяснит, что произошло? Что за всплеск ярости такой?
За ту неделю я ночевала у Марка раза три, и все эти разы по ночам с ним происходило что-то необъяснимое. Несколько раз заставала его либо в ванной, либо на кухне в таком состоянии, что страшно было смотреть! Дикие глаза, красные, с лопнувшими сосудами; сам напряжённый до крайней степени, так что вены проступали; дышал тяжело, часто, как после пробежки. Я всё не решалась выяснить, что происходит, потому что как только он меня видел, сразу кричал и прогонял. С каждым таким случаем становилось всё страшнее, в голове рождались плохие подозрения.
К утру всё успокаивалось, мы досыпали несколько часов в обнимку, потом Марк вёз меня домой.
Однажды нас застала мама. Ну, как застала – увидела, как меня ранним утром подвозят на чёрном внедорожнике... Этого ей оказалось достаточно, чтобы всё понять и устроить разбирательства.
– Ты у него ночевала?
Мама стояла в прихожей, руки в боки, взгляд сжирающий. Я прикинулась дурочкой.
– Чегооо? Ты о чём?
– Ой, ну хватит мне тут цирк устраивать! – сказала громко, с издёвкой.
– Какой ещё цирк? – повысила голос, посчитав, что лучшая защита – это нападение.
– Чё, переспала с ним?
– Да ну тебя, блин, – прорвалась через кордон маминой груди и шмыгнула к себе в комнату.
Хотела запереть дверь, но цунами настигло быстрее, чем я ожидала.
– Ну-ка, поганка, в глаза мне посмотри! – рявкнула мать.
Меня всегда пугал такой её тон. Это значило, что скоро в ход пойдут руки и то, что может причинить физическую боль. Не стала поворачиваться. Тогда она вцепилась в меня и волчком развернула. Такие глаза я не видела давно. Хоть и мать родная, но убить, наверное, могла. После развода с отцом с психикой у неё не всё в порядке стало. Кажется, в психушке поставили диагноз "неврастения".
– Ты у меня из дома больше не выйдешь, шалава малолетняя! – процедила сквозь зубы и встряхнула хорошенько.
Я ударила её по рукам и вырвалась.
– Да что ты говоришь, мамочка! – прыснула желчью. – Неужели на цепь посадишь, а?
– Ах, ты так, сука!? Ты у меня щас получишь!
Начала хлестать меня, куда попало. Я несколько ударов стерпела, сжавшись, как камень, потом убежала и закрылась в туалете.
С полчаса слушала угрозы, обвинения, оскорбления. Внутри крутился смерч из эмоций, но почему-то я заплакала. Наверное, оттого, что хоть и попробовала секс, но взрослости это не прибавило. В глазах матери уж точно.
Когда вышла из туалета, она утихомирилась. Я хотела написать смс Марку, но, о, ужас, не нашла мобильник! Запаниковала, облазила всё и вся, потом догадалась – мать забрала. Бросилась к ней в комнату и потребовала:
– Отдай мобильник.
Голос старалась держать под контролем, но меня трясло от злости. Мать сидела в кресле и, не поднимая взгляда, молчала.
– Отдай мобильник, быстро! – повторила громче, угрожающе.
– Не получишь теперь. Всё, наказана.
Я взбеленилась.
– Не отдашь – из дома сбегу, будешь искать! – додумалась.
Мать повернулась с диким взглядом и нарастающим бешенством.
– Я ведь этому мужику как позвоню, как поговорю с ним, он от тебя быстро отстанет! А не отстанет – в милицию сообщу, что несовершеннолетнюю совратил.
Меня сильно затрясло. Хотела броситься на неё, но это ничего бы не исправило, а наоборот, сделало только хуже. Решила поступить по-хитрому. Долго сомневалась, но уговаривала себя, что так узнаю реальное отношение Марка ко мне.
На следующий день после скандала с матерью собрала кое-какие шмотки и ранним утром на такси приехала к Марку. Он собирался на работу, но тут заявилась я. Бросила сумку на порог и просто констатировала:
– Мне придётся у тебя немного пожить.
Пауза длилась недолго. Он подумал, что прикалываюсь.
– Это ты так решила меня проверить? – с улыбкой недоумевал.
Умный, блин, быстро догадался.
– Меня мама выгнала.
Это поменяло его отношение к проблеме. Занёс вещи и замер посреди прихожей.
– Что случилось? – сменил тон на серьёзный.
Мне всегда нравилось, когда он таким становился! Прям сразу казалось, что решит за меня все проблемы, уладит всё. Мужчина!
– А что, не ясно? Не хочет, чтоб я со взрослым мужиком встречалась.
Я села на диван, раскинувшись по-хозяйски. Ну, наглючка, что поделать! Марк хмыкнул и нагнулся ко мне.
– Ты что, не понимаешь, что мамка тебя с милицией возвращать будет? Тебе ж восемнадцать нет, тебя силком притащат.
Вот этого я не учла... Дура! Ужас-то какой!
– Правда? – села скромнее, сдержаннее.
Растопырила зенки и посмотрела на Марка, как на последнюю надежду. Он кивнул. Я сглотнула пересохшим горлом. В голове закрутились мысли, точнее, варианты решений проблемы. Ни одного адекватного. Расстроилась, не представляете как!
Хмурая, с поникшей головой уселась в машину. Хотелось рвать и метать, но никого ж не обвинишь, что мне нет восемнадцати, блин! И опять этим в лицо ткнули. Уже на законном уровне. На все возмущения Марк отвечал:
– Радуйся, глупая! Ещё вся жизнь впереди!
– А это жизнь, когда вот так? – отчаянно спорила я, почти срываясь. – Ни шагу в сторону ступить нельзя! А я, может, за себя сама решать хочу! И делать, что захочу.
– Представляю, сколько б ты тогда глупостей натворила...
Вздохнул. Хотела в ответ что-нибудь обидное сказануть, но вовремя язык прикусила. Не буду лишний раз его злить... Может, он и прав, хоть и признавать не хочется.
Мы стали видеться реже. Мать следила за мной, когда могла. А когда не могла – соседку просила, чтоб та квартиру открывала, смотрела, дома я ночую или нет. Вот засада... Но всё равно получалось сбегать к Марку. И вот снова и снова происходил этот кошмар с его состоянием...
Не знаю, казалось, может, но с каждым разом становилось всё хуже. Если раньше замечала только его красные глаза, напряжённость и злость, то теперь мне доставалось по полной.
Однажды почти ударил...
Ночью, как уже стало привычным, проснулась, спустилась на первый этаж, ожидая, что Марк сидит там в темноте. Даже не включила свет – знала, это для него болезненно. Уже ничего не спрашивала, просто подошла, нащупала плечо и положила руку. Почувствовала какую-то глубокую дрожь. Поверьте, я действительно хотела помочь, просто не знала, как. Тогда мне казалось, что ласки, поцелуи исправят всё! Вот и полезла с ними. Схватила колючий подбородок, развернула к себе и начала целовать. Марк сначала стонал, убирал мои ладони, потом сдавил запястья и выкрутил так, что слёзы брызнули из глаз. Я взвизгнула от боли и опустилась на пол. Он навис надо мной, тенью чернее чёрного, засопел прямо возле уха, встряхнул так, что я ударилась головой об деревянный пол. Пробормотал что-то бессвязное, явный бред, как сумасшедший! Я вглядывалась в темноту, видела только отблеск глаз, будто смотрела на саму смерть. Кровь заледенела в жилах, я не могла пошевелиться, сопротивляться, даже говорить. Уже не всхлипывала, просто таращилась на блики. Подержал он меня так, потом бросил, убежал куда-то, показалось, даже на улицу.
Какое-то время я провалялась на полу, рыдая. Потом наспех собралась, почти не думая, сбежала из коттеджа и уже возле дороги вызвала такси, чтоб поехать домой. Марк мне иногда деньжат подкидывал – на такси хватило.
Несколько дней не отвечала на его звонки, пока, наконец, он лично не подловил меня по возвращению из школы. Страх к тому времени прошёл, остался только неприятный осадок и непонимание. Знаю, через денёк-другой я бы всё забыла и вернулась (без него не могу, какой бы он не был!), но раз ему не терпится – пусть объясняется.
Было понятно, что объясняться Марку трудно. Он ёрзал на сиденье, иногда стучал по рулю, не зная, куда деть руки. На меня не смотрел, был грустным, растерянным, немного раздражённым, но это оттого, что сам на себя злился. Мужчины ведь они такие... Вместо простого "Извини, дорогая" тыщу слов скажут или найдут, в чём тебя обвинить. Марк, слава богу, не струсил, за это ему плюс к карме. Он признал, что вёл себя как последний подлец, и извинился (потом подарил огроооомнейший букет роз!), пообещал, что подобного не повториться. Но, узнав его секрет, я поняла, что повторится… Ещё как повторится! Мне теперь постоянно нужно быть начеку...
– Тань, ты вот сейчас просто пойми, – говорил он мягким виноватым голосом. Наклонялся, вытягивался, но на меня специально не смотрел. – Не могу я себя контролировать. Контузия у меня. Знаешь, что это?
Кивнула, хотя знала очень слабо. Когда по голове бьют? Потом узнала из интернета – с серьёзными последствиями, даже с ужасными, можно сказать. Он продолжал:
– В конце дня таблетки перестают действовать, терплю ещё несколько часов и срываюсь.
Показалось, Марк впервые объясняет это кому-либо. Столько эмоций, которые тщательно скрывал, столько раскаяния. Теперь поняла, почему жена ушла от него… "Как она могла?" – подумала я. Бросить больного человека – как это подло! На грудь мне как будто нажали крепкой рукой. Я пропустила вздох и вся сжалась. Походило на сердечный приступ, сердце зашлось. Вокруг него разлилось жгучее ощущение. Мне захотелось продышаться. Жалость – она у меня так… Никуда не денешься, как в ловушке. Марк, как мужчина, стал таять, а на этом месте появлялся ранимый, слабый почти мальчик. В общем, в моих мозгах образовалась каша.
Я подумала, что он продолжит объяснять, как тяжело ему живётся с травмой, но он замолчал. Потом воспрянул как-то, взбодрился и весёленько сказал:
– Если уйти там решишь, перестанешь общаться – это нормально, не переживай.
Я застыла. Слова прямо иглой кольнули в только что раскрывшееся сердце. Вот как, значит? Хорошо, я подумаю.
Отвечать не стала – попрощалась, сославшись, что мама ждёт, и пошла домой.
Вот так одним махом Марк обеспечил мне дни бесперспективного размышления. Я, вроде, знала, как поступлю, но всё равно сомнения вились рядом, как мухи. Не хотелось бы повторения того ночного безобразия, но разве могла я бросить любимого мужчину, как сделала его жена? Нет! Я сильнее! Вот мой шанс показать себя взрослой! Справлюсь!
Наивная дура, теперь я это понимаю. Ну, куда зайчишка против льва? Глупая...
Раньше, когда я не знала, что Марк ненормальный, не так его боялась, всё списывала на особенности характера и национальность. А теперь… Почему-то вспомнилась фраза: "Убьёт, и не посадят, потому что больной".
Без ночёвок у Марки и без секса соответственно жить уже не могла. Уже не так боялась маму, хотя она из кожи вон лезла, чтобы меня запугать: цитировала статью из Уголовного кодекса, говорила, что телефон Марка записала и вот-вот позвонит, угрожала отправить к бабушке в деревню, на что я отвечала, что скоро у меня выпускной, институт в перспективе, какая там деревня? А с другим бы я справилась.
Плохо справлялась только с болезнью Марка. Его всю ночь рвало, он то засыпал минут на пять, то просыпался и зверем метался по первому этажу, пил очень крепкую заварку, корчился от головных болей. В редкие моменты просветления, вместо того, чтобы спать, как уговаривала, мы либо занимались любовью, либо я расспрашивала его о контузии, болях, лекарствах... Фишка в том, что нельзя было принимать больше нормы – это опасно, приходилось как-то терпеть. Я терпела вместе с ним. Признаюсь, под утро выбивалась из сил, с удовольствием бухалась в свою постель дома и просто отрубалась. Пропускала школу иногда, потому что отдых с утра только начинался. Меня поддерживало только одно – стремление доказать Марку, что я смогу, я вытерплю! Вместе с этим думалось: а без этой идеи-фикс терпела бы? Сильна ли любовь к нему настолько, чтобы каждый раз находиться под ударом?
Отложим высоко-философские размышления, бесит! Начну рассказывать о самом страшном событии в моей жизни. Наверное, думаете, что Марк пытался меня убить? Нет! Но...
Зимним вечером, а точнее ночью, решила попросить его забрать меня со Светкиной днюхи – отмечали в недорогом ресторанчике. Отправила Марку дозвон, жду. Прислонилась к стене, потому что шатало, как матроса, ещё не привыкшего к качке на корабле.
Он долго не брал, потом услышала в трубке:
– Бл*, малявка, когда домой?
Голос был строгим и сонным. Марку с таким трудом удавалось заснуть, а тут я...
– Вот как раз хочу тебя, любимый… попросить приехать.
Хихикнула, как дурочка, еле управляясь с непослушным языком.
– Куда ехать? – почти прорычал.
– Лететь, Марчик, лететь! К "Седьмому небу".
– Ты у меня полетишь от волшебного пендаля! Время видала сколько?
– Не злииись! Приезжай. Жду, целую, – просюсюкала и сбросила.
Пока ждала, с девчонками потрещала, ещё чуть-чуть мартини через трубочку пососала. Если б вы знали, как я напилась! Раньше такое состояние немного пугало, а теперь я знала – мой мужчина обо мне позаботится: с комфортом довезёт до дома. И плевать я хотела на бдящую соседку! Матери нет – и отлично!
Из динамика мобильника запел Джо Кокер. Ура! Любименький подъехал!
– Бегу-бегу! – крикнула в трубку и понеслась, как ветер, меняющий направление по траектории зигзага.
Выбежала – нет никого. Сошла с крыльца, окинула взглядом машины на парковке – нет знакомой. Да что такое?
– Ты где? – заорала в трубку так, что парни на крыльце обернулись. – Давай быстрей! Я чё, вечно ждать должна?
Сейчас понимаю, что вела себя как сучка.
Когда всё закончилось, Марк ушёл куда-то, я осталась лежать совершенно обессиленная, уставшая, с дрожащими руками и ногами. Дыхание ещё долго не успокаивалось, как и сердцебиение. Блин, как несколько часов спорта, честное слово! Но я радовалась и была довольна. Улыбалась, потягивалась, и не заметила, как уснула.
Проснулась непонятно отчего. Вокруг темно, непривычно. Откинула руку в сторону – Марка рядом не оказалось. Интересно, где это он? Прислушалась. Кажется, с первого этажа доносились звуки. Кое-как, на ощупь, оделась, спустилась по лестнице в кухню, включила свет. Увидела его сидящим за столом, подпирал голову руками. Перед ним стоял стакан с водой.
– Ты чего здесь делаешь? – насторожилась я, сжимая на груди не застёгнутую блузку.
– Свет выключи... – почти простонал.
Я подошла ближе.
– С тобой что?
Вдруг он вскинул на меня лицо и прорычал зло:
– Свет, сказал, выруби, твою мать!
Быстро пошла и выключила свет. Постояла у выключателя какое-то время, потом ушла в спальню. Легла, закуталась в одеяло, поджала ноги и стала думать. Марк выглядел очень странно. Глаза покраснвшие, волосы взъерошено торчали. Если бы я не знала, что он никогда даже капли в рот не берёт, решила бы, что напился. Из-за чего тогда сорвался на меня? Что-то не понравилось? Может, не удовлетворила? Не по себе стало, страшно немного. Слава богу, он скоро тоже лёг и ласково обнял меня поверх одеяла. Прижал и на ухо шепнул:
– Спи, завтра рано вставать.
Легко сказать "спи"! А кто объяснит, что произошло? Что за всплеск ярости такой?
За ту неделю я ночевала у Марка раза три, и все эти разы по ночам с ним происходило что-то необъяснимое. Несколько раз заставала его либо в ванной, либо на кухне в таком состоянии, что страшно было смотреть! Дикие глаза, красные, с лопнувшими сосудами; сам напряжённый до крайней степени, так что вены проступали; дышал тяжело, часто, как после пробежки. Я всё не решалась выяснить, что происходит, потому что как только он меня видел, сразу кричал и прогонял. С каждым таким случаем становилось всё страшнее, в голове рождались плохие подозрения.
К утру всё успокаивалось, мы досыпали несколько часов в обнимку, потом Марк вёз меня домой.
Однажды нас застала мама. Ну, как застала – увидела, как меня ранним утром подвозят на чёрном внедорожнике... Этого ей оказалось достаточно, чтобы всё понять и устроить разбирательства.
– Ты у него ночевала?
Мама стояла в прихожей, руки в боки, взгляд сжирающий. Я прикинулась дурочкой.
– Чегооо? Ты о чём?
– Ой, ну хватит мне тут цирк устраивать! – сказала громко, с издёвкой.
– Какой ещё цирк? – повысила голос, посчитав, что лучшая защита – это нападение.
– Чё, переспала с ним?
– Да ну тебя, блин, – прорвалась через кордон маминой груди и шмыгнула к себе в комнату.
Хотела запереть дверь, но цунами настигло быстрее, чем я ожидала.
– Ну-ка, поганка, в глаза мне посмотри! – рявкнула мать.
Меня всегда пугал такой её тон. Это значило, что скоро в ход пойдут руки и то, что может причинить физическую боль. Не стала поворачиваться. Тогда она вцепилась в меня и волчком развернула. Такие глаза я не видела давно. Хоть и мать родная, но убить, наверное, могла. После развода с отцом с психикой у неё не всё в порядке стало. Кажется, в психушке поставили диагноз "неврастения".
– Ты у меня из дома больше не выйдешь, шалава малолетняя! – процедила сквозь зубы и встряхнула хорошенько.
Я ударила её по рукам и вырвалась.
– Да что ты говоришь, мамочка! – прыснула желчью. – Неужели на цепь посадишь, а?
– Ах, ты так, сука!? Ты у меня щас получишь!
Начала хлестать меня, куда попало. Я несколько ударов стерпела, сжавшись, как камень, потом убежала и закрылась в туалете.
С полчаса слушала угрозы, обвинения, оскорбления. Внутри крутился смерч из эмоций, но почему-то я заплакала. Наверное, оттого, что хоть и попробовала секс, но взрослости это не прибавило. В глазах матери уж точно.
Когда вышла из туалета, она утихомирилась. Я хотела написать смс Марку, но, о, ужас, не нашла мобильник! Запаниковала, облазила всё и вся, потом догадалась – мать забрала. Бросилась к ней в комнату и потребовала:
– Отдай мобильник.
Голос старалась держать под контролем, но меня трясло от злости. Мать сидела в кресле и, не поднимая взгляда, молчала.
– Отдай мобильник, быстро! – повторила громче, угрожающе.
– Не получишь теперь. Всё, наказана.
Я взбеленилась.
– Не отдашь – из дома сбегу, будешь искать! – додумалась.
Мать повернулась с диким взглядом и нарастающим бешенством.
– Я ведь этому мужику как позвоню, как поговорю с ним, он от тебя быстро отстанет! А не отстанет – в милицию сообщу, что несовершеннолетнюю совратил.
Меня сильно затрясло. Хотела броситься на неё, но это ничего бы не исправило, а наоборот, сделало только хуже. Решила поступить по-хитрому. Долго сомневалась, но уговаривала себя, что так узнаю реальное отношение Марка ко мне.
На следующий день после скандала с матерью собрала кое-какие шмотки и ранним утром на такси приехала к Марку. Он собирался на работу, но тут заявилась я. Бросила сумку на порог и просто констатировала:
– Мне придётся у тебя немного пожить.
Пауза длилась недолго. Он подумал, что прикалываюсь.
– Это ты так решила меня проверить? – с улыбкой недоумевал.
Умный, блин, быстро догадался.
– Меня мама выгнала.
Это поменяло его отношение к проблеме. Занёс вещи и замер посреди прихожей.
– Что случилось? – сменил тон на серьёзный.
Мне всегда нравилось, когда он таким становился! Прям сразу казалось, что решит за меня все проблемы, уладит всё. Мужчина!
– А что, не ясно? Не хочет, чтоб я со взрослым мужиком встречалась.
Я села на диван, раскинувшись по-хозяйски. Ну, наглючка, что поделать! Марк хмыкнул и нагнулся ко мне.
– Ты что, не понимаешь, что мамка тебя с милицией возвращать будет? Тебе ж восемнадцать нет, тебя силком притащат.
Вот этого я не учла... Дура! Ужас-то какой!
– Правда? – села скромнее, сдержаннее.
Растопырила зенки и посмотрела на Марка, как на последнюю надежду. Он кивнул. Я сглотнула пересохшим горлом. В голове закрутились мысли, точнее, варианты решений проблемы. Ни одного адекватного. Расстроилась, не представляете как!
Хмурая, с поникшей головой уселась в машину. Хотелось рвать и метать, но никого ж не обвинишь, что мне нет восемнадцати, блин! И опять этим в лицо ткнули. Уже на законном уровне. На все возмущения Марк отвечал:
– Радуйся, глупая! Ещё вся жизнь впереди!
– А это жизнь, когда вот так? – отчаянно спорила я, почти срываясь. – Ни шагу в сторону ступить нельзя! А я, может, за себя сама решать хочу! И делать, что захочу.
– Представляю, сколько б ты тогда глупостей натворила...
Вздохнул. Хотела в ответ что-нибудь обидное сказануть, но вовремя язык прикусила. Не буду лишний раз его злить... Может, он и прав, хоть и признавать не хочется.
Мы стали видеться реже. Мать следила за мной, когда могла. А когда не могла – соседку просила, чтоб та квартиру открывала, смотрела, дома я ночую или нет. Вот засада... Но всё равно получалось сбегать к Марку. И вот снова и снова происходил этот кошмар с его состоянием...
Не знаю, казалось, может, но с каждым разом становилось всё хуже. Если раньше замечала только его красные глаза, напряжённость и злость, то теперь мне доставалось по полной.
Однажды почти ударил...
Ночью, как уже стало привычным, проснулась, спустилась на первый этаж, ожидая, что Марк сидит там в темноте. Даже не включила свет – знала, это для него болезненно. Уже ничего не спрашивала, просто подошла, нащупала плечо и положила руку. Почувствовала какую-то глубокую дрожь. Поверьте, я действительно хотела помочь, просто не знала, как. Тогда мне казалось, что ласки, поцелуи исправят всё! Вот и полезла с ними. Схватила колючий подбородок, развернула к себе и начала целовать. Марк сначала стонал, убирал мои ладони, потом сдавил запястья и выкрутил так, что слёзы брызнули из глаз. Я взвизгнула от боли и опустилась на пол. Он навис надо мной, тенью чернее чёрного, засопел прямо возле уха, встряхнул так, что я ударилась головой об деревянный пол. Пробормотал что-то бессвязное, явный бред, как сумасшедший! Я вглядывалась в темноту, видела только отблеск глаз, будто смотрела на саму смерть. Кровь заледенела в жилах, я не могла пошевелиться, сопротивляться, даже говорить. Уже не всхлипывала, просто таращилась на блики. Подержал он меня так, потом бросил, убежал куда-то, показалось, даже на улицу.
Какое-то время я провалялась на полу, рыдая. Потом наспех собралась, почти не думая, сбежала из коттеджа и уже возле дороги вызвала такси, чтоб поехать домой. Марк мне иногда деньжат подкидывал – на такси хватило.
Несколько дней не отвечала на его звонки, пока, наконец, он лично не подловил меня по возвращению из школы. Страх к тому времени прошёл, остался только неприятный осадок и непонимание. Знаю, через денёк-другой я бы всё забыла и вернулась (без него не могу, какой бы он не был!), но раз ему не терпится – пусть объясняется.
Было понятно, что объясняться Марку трудно. Он ёрзал на сиденье, иногда стучал по рулю, не зная, куда деть руки. На меня не смотрел, был грустным, растерянным, немного раздражённым, но это оттого, что сам на себя злился. Мужчины ведь они такие... Вместо простого "Извини, дорогая" тыщу слов скажут или найдут, в чём тебя обвинить. Марк, слава богу, не струсил, за это ему плюс к карме. Он признал, что вёл себя как последний подлец, и извинился (потом подарил огроооомнейший букет роз!), пообещал, что подобного не повториться. Но, узнав его секрет, я поняла, что повторится… Ещё как повторится! Мне теперь постоянно нужно быть начеку...
– Тань, ты вот сейчас просто пойми, – говорил он мягким виноватым голосом. Наклонялся, вытягивался, но на меня специально не смотрел. – Не могу я себя контролировать. Контузия у меня. Знаешь, что это?
Кивнула, хотя знала очень слабо. Когда по голове бьют? Потом узнала из интернета – с серьёзными последствиями, даже с ужасными, можно сказать. Он продолжал:
– В конце дня таблетки перестают действовать, терплю ещё несколько часов и срываюсь.
Показалось, Марк впервые объясняет это кому-либо. Столько эмоций, которые тщательно скрывал, столько раскаяния. Теперь поняла, почему жена ушла от него… "Как она могла?" – подумала я. Бросить больного человека – как это подло! На грудь мне как будто нажали крепкой рукой. Я пропустила вздох и вся сжалась. Походило на сердечный приступ, сердце зашлось. Вокруг него разлилось жгучее ощущение. Мне захотелось продышаться. Жалость – она у меня так… Никуда не денешься, как в ловушке. Марк, как мужчина, стал таять, а на этом месте появлялся ранимый, слабый почти мальчик. В общем, в моих мозгах образовалась каша.
Я подумала, что он продолжит объяснять, как тяжело ему живётся с травмой, но он замолчал. Потом воспрянул как-то, взбодрился и весёленько сказал:
– Если уйти там решишь, перестанешь общаться – это нормально, не переживай.
Я застыла. Слова прямо иглой кольнули в только что раскрывшееся сердце. Вот как, значит? Хорошо, я подумаю.
Отвечать не стала – попрощалась, сославшись, что мама ждёт, и пошла домой.
Вот так одним махом Марк обеспечил мне дни бесперспективного размышления. Я, вроде, знала, как поступлю, но всё равно сомнения вились рядом, как мухи. Не хотелось бы повторения того ночного безобразия, но разве могла я бросить любимого мужчину, как сделала его жена? Нет! Я сильнее! Вот мой шанс показать себя взрослой! Справлюсь!
Наивная дура, теперь я это понимаю. Ну, куда зайчишка против льва? Глупая...
Раньше, когда я не знала, что Марк ненормальный, не так его боялась, всё списывала на особенности характера и национальность. А теперь… Почему-то вспомнилась фраза: "Убьёт, и не посадят, потому что больной".
Без ночёвок у Марки и без секса соответственно жить уже не могла. Уже не так боялась маму, хотя она из кожи вон лезла, чтобы меня запугать: цитировала статью из Уголовного кодекса, говорила, что телефон Марка записала и вот-вот позвонит, угрожала отправить к бабушке в деревню, на что я отвечала, что скоро у меня выпускной, институт в перспективе, какая там деревня? А с другим бы я справилась.
Плохо справлялась только с болезнью Марка. Его всю ночь рвало, он то засыпал минут на пять, то просыпался и зверем метался по первому этажу, пил очень крепкую заварку, корчился от головных болей. В редкие моменты просветления, вместо того, чтобы спать, как уговаривала, мы либо занимались любовью, либо я расспрашивала его о контузии, болях, лекарствах... Фишка в том, что нельзя было принимать больше нормы – это опасно, приходилось как-то терпеть. Я терпела вместе с ним. Признаюсь, под утро выбивалась из сил, с удовольствием бухалась в свою постель дома и просто отрубалась. Пропускала школу иногда, потому что отдых с утра только начинался. Меня поддерживало только одно – стремление доказать Марку, что я смогу, я вытерплю! Вместе с этим думалось: а без этой идеи-фикс терпела бы? Сильна ли любовь к нему настолько, чтобы каждый раз находиться под ударом?
Отложим высоко-философские размышления, бесит! Начну рассказывать о самом страшном событии в моей жизни. Наверное, думаете, что Марк пытался меня убить? Нет! Но...
Зимним вечером, а точнее ночью, решила попросить его забрать меня со Светкиной днюхи – отмечали в недорогом ресторанчике. Отправила Марку дозвон, жду. Прислонилась к стене, потому что шатало, как матроса, ещё не привыкшего к качке на корабле.
Он долго не брал, потом услышала в трубке:
– Бл*, малявка, когда домой?
Голос был строгим и сонным. Марку с таким трудом удавалось заснуть, а тут я...
– Вот как раз хочу тебя, любимый… попросить приехать.
Хихикнула, как дурочка, еле управляясь с непослушным языком.
– Куда ехать? – почти прорычал.
– Лететь, Марчик, лететь! К "Седьмому небу".
– Ты у меня полетишь от волшебного пендаля! Время видала сколько?
– Не злииись! Приезжай. Жду, целую, – просюсюкала и сбросила.
Пока ждала, с девчонками потрещала, ещё чуть-чуть мартини через трубочку пососала. Если б вы знали, как я напилась! Раньше такое состояние немного пугало, а теперь я знала – мой мужчина обо мне позаботится: с комфортом довезёт до дома. И плевать я хотела на бдящую соседку! Матери нет – и отлично!
Из динамика мобильника запел Джо Кокер. Ура! Любименький подъехал!
– Бегу-бегу! – крикнула в трубку и понеслась, как ветер, меняющий направление по траектории зигзага.
Выбежала – нет никого. Сошла с крыльца, окинула взглядом машины на парковке – нет знакомой. Да что такое?
– Ты где? – заорала в трубку так, что парни на крыльце обернулись. – Давай быстрей! Я чё, вечно ждать должна?
Сейчас понимаю, что вела себя как сучка.
