- Реально получилось! Молодец! Уважаю целеустремленных людей!
Женька показала пропуск охранникам. Более молодой из них не обратил на пропуск никакого внимания, зато тщательно осмотрел Женьку с головы до ног и сально улыбнулся. Похоже, он тоже ее узнал.
На ум пришли пошлые шуточки, которые отпускала охрана, когда парочке пришлось изображать безумную страсть, пряча разбитое Ромкино лицо и порванную рубашку. Женька задрала подбородок и сердито засопела.
Но следом, будто наяву, вспомнились Ромкины нескромные прикосновения в тот вечер, горячие пальцы, скользящие по резинке трусиков, и… Женька бросила на Ромку быстрый взгляд из-под ресниц, покраснела и опустила глаза.
- Что у тебя получилось? – заинтересовался молодой охранник, бесцеремонно разглядывая ее декольте. Но Женьке было не до того.
Память бессовестно и совершенно неуместно воспроизводила все самые откровенные моменты с Ромкой, тело то горело, то покрывалось гусиной кожей, и требовало немедленного повторения всего этого! А потом продолжения, да так, чтобы аж… Женька в красках представила это «аж», окончательно смутилась и опять незаметно взглянула на Ромку. Но тот лишь беззаботно улыбался.
- Покажи – покажи, что получилось! Нам тоже интересно! – опять повторил страж пансионатского порядка. И Женька на полном автомате выставила вперед палец и сунула под нос охраннику, еле заметно сгибая и разгибая верхнюю фалангу.
Но тот почему-то резко отшатнулся, будто его ударили по лицу:
- Ты что себе позволяешь!! За правила поведения расписывалась? Сча вылетишь из пансионата в два счета! Совсем крезанулась – должностное лицо открытым текстом посылать!!
- Кто посылал? – натурально опешила Женька, все еще продолжая держать поднятый вверх палец. – Я вообще молчу!
- Нецензурные жесты приравниваются к обсценной лексике! – осуждающе подтвердил пожилой охранник. – Пункт семнадцать-шесть правил. Наказание – административные меры вплоть до выселения.
- Какая обсценная лексика?!!
- Женечек… - Ромка, давясь смехом, обнял подругу и нежно притянул к себе, чем вызвал в теле еще более яркий, затуманивающий разум отклик: - Это не тот палец. У деда Гоши был указательный, а у тебя средний!
Женька посмотрела на свою руку и вздрогнула:
- Ой, простите… Перепутала, сейчас поменяю.
И действительно поменяла. Но указательный палец не желал выполнять трюк, предательски сгибаясь в три погибели:
- Не, так не выходит. А вот так – выходит!
И опять показала средний палец, но уже пожилому охраннику.
Тот гневно фыркнул и даже открыл рот, но в дело вмешался Ромка.
- Мужики! – примирительно проговорил он, крепче прижимая Женьку к себе. – Вы же сами просили показать, чего теперь возмущаетесь? Девушку совсем запугали. Не важно, какой палец! Это фокус – верхняя фаланга гнется, остальные неподвижны. Давай, Женек, повтори медленно!
И сунул Женькину руку с поднятым вверх средним пальцем прямо в лицо пожилому. Женька послушно помахала кончиком пальца.
- Ааааа! – обрадовался охранник. – Понял! Надо на конец смотреть!
И, рассмеявшись, ткнул в бок молодого напарника:
- Дурак!! Не туда! На конец пальца. Видишь, он у нее гнется?
- Правильно! – широко улыбнулся Ромка. – Слабо повторить?
- Да запросто! – воодушевился молодой и начал рьяно шевелить пальцами.
Но у него, естественно, ничего не вышло.
- Во, блин… - пробормотал он минуту спустя. – Изолентой обмотать что ли?
- И карандаш привязать! – со смехом предложил пожилой, тоже безуспешно пытаясь повторить фокус. И махнул парочке: - Идите, молодежь, от греха подальше!
Женька с Ромкой уже не могли смеяться – просто беззвучно прыснули и выкатились из будки на территорию пансионата рядом с административным зданием.
- У меня кофе закончился! – вспомнил Ромка, увидев вывеску круглосуточного гастронома. – И колбаски копченой на бутерброды докупить нужно. Женек, ты какую любишь?
- Салями! - пробормотала она. Взгляд восторженно скользил по Ромкиной спортивной фигуре, предвкушая…
Ромка кивнул и исчез в магазине. Женька осталась стоять у зеркальной стены будки охраны, слушая доносящиеся оттуда взрывы хохота, с каждой минутой все более громкие:
- Как его… О, гляди… не-а… Мухлюешь! Ты его большим пальцем зажимаешь, видно же! Скотч? Был в ящике вроде… А-ха-ха! Да не так!
Внезапно из-за угла появилась дворничиха и, ловко перебирая тощими ногами – ходулями, направилась к будке охраны.
- Смех без причины – признак дурачины! – послышался оттуда ее возмущенный голос. – Никак, ополоумели? Начальство ваше подъехало - никто ворота не отпирает. Ох, будет сейчас кому-то на орехи!
Словно в подтверждение с улицы донесся резкий сигнал автомобиля.
Металлические ворота разъехались, и на территорию вкатил новенький «шевроле» цвета мокрого асфальта. Из него выбрался довольно интересный мужчина лет тридцати с небольшим. Прибывший начальник был высок, строен, с явной военной выправкой. Его холеное лицо украшали тоненькие усики, точь-в-точь, как у корнета… или поручика?.. из фильмов про войну с Наполеоном.
«Поручик» грозным шагом направился к будке охраны.
- Спите, идиоты?! – донесся оттуда его раскатистый бас. – Пол пансионата вынесут, а вы и не проснетесь! Или опять порнуху смотрели? Живо отвечайте, почему сразу не открыли! Не врать!! Или сам посмотрю запись с камеры и вышвырну обоих, как сраных котов! На бирже труда из таких очередь стоит.
В ответ послышались виноватые, оправдывающиеся голоса охранников. Но слов Женька не разобрала.
- Охренели, уроды?!! – раненым львом взревел «поручик». - Совсем страх потеряли – начальству в лицо факи совать?! Какая еще девушка? Где она стоит?
Следом хлопнула дверь.
«Он идет ко мне!» - испуганно поняла Женька и инстинктивно окинула взглядом свое отражение в зеркальной стене.
Удивительно, но выглядела она вполне прилично. Сарафанчик не смотрелся ни грязным, ни мятым. Наоборот – красиво облегал грудь и мягко струился по бедрам, ненавязчиво подчеркивая все, что нужно подчеркнуть. Да, не смотря на забег по кустам, прыжки через забор, валяния на морской гальке и прочая, прочая, прочая.
«Фирма есть фирма!» - одобрительно улыбнулась Женька и повела взгляд выше.
С прической тоже все было в полном порядке: золотистые прядки растрепались так живописно, будто их не менее часа укладывали в дорогом салоне. Глаза блестели, щеки горели румянцем, припухшие от поцелуев губы казались невероятно сексуальными – никаким силиконом такого эффекта не добиться!
Начальник охраны показался из-за будки.
- Это вы тут пальцы… - начал он недовольно, но вдруг вцепился взглядом в Женьку, словно фотографируя ее целиком.
Она непроизвольно подняла голову и расправила плечи. Перед Женькой был ее классический мужской типаж, точнее один из его вариантов. Мозг считал это сразу, интуитивно. И так же автоматом включилась нужная программа поведения.
- Что я? – Женька небрежно отбросила лезущий на глаза локон и улыбнулась краешком губ, якобы оказывая любезность: - Вы что-то хотели?
- Да, хотел! – расцвел «поручик», послушно подхватывая сценарий. – Хотел узнать, как вам отдыхается в нашем пансионате! Все ли устраивает? Не обижает ли кто?
Женька благосклонно заверила, что у нее претензий нет.
- А что скажете про Сочи? – еще больше воодушевился начальник охраны. Его взгляд сверкнул огнем и еле заметно скользнул в Женькино декольте: - Готов поспорить, вы еще толком ничего не видели! Официальные экскурсии – ни о чем.
Он шагнул ближе, взял Женькину руку в свою, якобы желая поднести к губам. Но вместо этого просто погладил пальцы.
- Хотите увлекательную морскую прогулку вдоль побережья? – горячо проговорил он. - Ночью? Все достопримечательности, тайны и легенды сразу. Купание в открытом море, на глубине…
Женька стояла молча и обдумывала варианты отказа, выбирая из них наиболее изящный, как вдруг краем глаза заметила Ромку. Он вышел из магазина и остановился чуть дальше. Бросил взгляд на Женьку, на холеного «поручика», потом посмотрел на свое отражение в зеркальной панели и криво усмехнулся.
Видок у него, действительно, был еще тот: мятая рубашка, без нескольких пуговиц, завязанная на животе узлом, грязные шорты с отчетливым зелеными и темно-бордовыми полосами – кровь? Волосы Ромки стояли дыбом, скулу украшал свежий синяк.
Женька поймала его взгляд в зеркале: так он смотрел тогда – на нее с Максом. И с каждым мгновением мед в глазах все густел и густел, превращаясь… С этим нужно было что-то делать! Немедленно!
Женька растянула рот в глупой улыбке и обернулась к Ромке:
- О! Наконец-то!! Ром, колбасы купил?
Тот молча кивнул. Губы его были сжаты, лоб нахмурен.
- И чего стоишь?! – возмутилась Женька. – Дай сюда!
Ромка также молча достал из пакета салями и протянул подруге. Одна Женькина рука все еще оставалась в плену начальника охраны, зато вторая была свободна. Но Женька ей не воспользовалась!
Она улыбнулась еще шире и сделала то, что не делала уже лет двадцать: нагнулась, потянулась к колбасе, зубами оторвала пленку с надрезанного конца и откусила здоровенный кусок.
- Фкуфно как! – тщательно жуя, прокомментировала Женька с полным ртом. – Обофаю фалями!
Потом взглянула на обалдевшего «поручика»:
- Фы хотели палеф пофмотреть? Фот!
И сложив руку в неприличном жесте, помахала верхней фалангой:
- Фидите, как я могу? А никто так больфе не мофет!
- Тьфу ты… - выдохнул он, отпуская ее ладонь. Потом посмотрел на Ромку и опять на жующую Женьку. Взгляд начальника охраны резко стал безэмоциональным и даже уставшим:
- Напомните, до какого числа у вас путевка?
- Ифе фетыре дня офталось! – сообщила Женька, опять откусывая колбасу, прямо из Ромкиных рук.
- Дети! Христом-Богом прошу, не разнесите пансионат! К нам на днях проверка должна нагрянуть…
Он махнул рукой, развернулся и исчез за углом будки охраны.
Ромка молча завернул колбасу пленкой и убрал в пакет. Женька опять поймала его взгляд – странный он был: задумчивый и даже слегка грустный. Но за руку взял. По-прежнему не проронив ни слова.
«Ревнует! – поняла Женька и обиженно засопела. – Ромка, конечно, замечательный… самый лучший в мире! Но ревнует… в прямом смысле к каждому столбу! Я не виновата, что на меня обращают внимание мужчины. И с этим «поручиком» не заигрывала. Наоборот, полной дурой себя выставила. Все ради Ромки! А ему все не так».
Они брели за руки по уже начинающей оживать территории: по дорожкам трусили рысцой поклонники ЗОЖ, со стороны моря бодро шагали ранние купальщики с наброшенными на плечи мокрыми полотенцами.
Толстый дядька колдовал с инструментами над поливочной трубой газона, потом подергал ее рукой, одобрительно крякнул и включил воду. Женьке с Ромкой прилетели в лицо мельчайшие прохладные капельки.
- Класс! И умываться не надо! – со смехом прокомментировала Женька, стряхивая водяную пыль с челки. Ромка посмотрел на подругу и осторожно улыбнулся.
«Попустило!» – выдохнула про себя и прижалась щекой к его плечу.
Ромкин запах опять накрыл, вызывая сладкие фантазии.
«Или это потому, что у нас еще… ничего? – пришедшая догадка вызвала на щеках легкий румянец. – Ромка оттого так реагирует? У него же и вообще… давно. А тут и поцелуи, и спали на одной кровати сколько раз! Если даже до меня-жирафы дошло, то как оно ему…»
Женька сорвала с куста ярко-желтый цветок, понюхала, нервно покрутила в пальцах, бросила на Ромку таинственный взгляд из-под ресниц.
«Больше не буду отказываться! – твердо решила она. – Ромка-герой и заслужил все самое-самое!»
А следующая мысль заставила покраснеть еще сильнее:
«У меня еще никогда не было с мужчиной, который… аж так. Интересно, как оно?»
Родной корпус еще спал – нагло и безмятежно. На веранде стояла прозрачная раннеутренняя тишина. Игривое южное солнышко заглядывало в окошки, обиженно натыкаясь на плотно задернутые жалюзи.
- Спокойной ночи, Женек! – зевая, произнес Ромка перед дверью ее номера. – Точнее, уже утра. Сладких снов.
Женька замерла и во все глаза уставилась на него:
«Он что – спать собрался? Реально?!»
- Ты мне сегодня приснишься? – вырвалось само собой, и пришлось говорить правду до конца: - Как вчера. И позавчера.
- Ты знала?! Был уверен, что спишь!
- Я и спала, - промямлила Женька. - Но чуть-чуть не совсем.
- Ох, и зараза же ты, Сусанина! – понимающе усмехнулся он. - Чего от тебя еще ждать? Смешно, да? Ромка-балбес бегал к тебе каждую ночь.
Она шагнула ближе и положила голову на плечо:
- Я не смеялась. Просто очень ждала. И сегодня буду ждать.
Ромка помедлил несколько мгновений, но потом обнял и притянул к себе:
- Не сейчас.
Женька стояла, уткнувшись носом в его рубашку, машинально наблюдая, как по спускающейся на террасу виноградной лозе ползет странная гусеница: жирная-прежирная. Зеленая. Ситуация была тоже была странной. И глупой до невозможности.
- Ром, у нас всего четыре дня осталось…
- Не боись, Женек! – убежденно прошептал он на ухо. – Перед тобой сибирский шаман в пятом поколении! Забыла что ли? Сейчас призову духов времени и пространства, подчиню их своей воле… Еще надоесть успею.
Женька испуганно отшатнулась:
«Он что - реально чокнулся? В медицинском смысле?»
Ромка оценил ее вид и со смехом поцеловал в нос:
- Контракт прочитать нужно! Срочно, а то не успею.
- А ты что – не читал?!
- Читал. Но некоторые пункты – невнимательно. И как оказалось – зря. Спи, потом поговорим.
Ромка быстро поцеловал Женьку на прощание, подождал, когда она войдет в номер, и отправился к себе.
Она влезла в душ, капнула на мочалку гель и несколько минут тупо наблюдала, как вода, закручиваясь вихрем, уходит в слив.
«Нет, в принципе, Ромка прав, конечно! – попыталась быть объективной. – Оба устали, да и время не самое лучшее: скоро соседи начнут вставать на завтрак, хлопать дверьми, топотать по коридору. А потом горничная придет в номере убираться. Но что – нельзя было по нормальному сказать? Обязательно выдумывать тупые отмазки?»
Женька намотала на мокрые волосы полотенце, натянула трусики и чистую белую футболку без рисунка – спальная с медвежонком уже пахла потом. И завалилась в постель.
«Я теперь тоже так говорить буду! – обиженно думала она, закрывая глаза. – Что мне нужно почитать контракт! Да-да, и изучить правила трудового распорядка. Ладно, все понятно. Но как-то на страстную влюбленность Ромкино поведение не похоже!»
Это все как-то называлось – одним словом, но Женька не могла вспомнить, как именно. И только проваливаясь в сон, поняла – это был «облом».
Горячее южное солнышко доползло до второго этажа и игривым лучом скользнуло по ресницам.
Женька, не открывая глаз, повернула голову и внезапно уткнулась носом во что-то теплое и удивительно родное.
- Ромка? – удивленно пробормотала она, с наслаждением прижимаясь к его плечу. – Ты когда пришел?
- Недавно, - зевнул тот в ответ. – Минут пятнадцать как. Думал, опять притворяешься – нет, реально дрыхла. Даже поцеловать не дала – кривилась и отмахивалась, как от комара. Ты такая смешная, Сусанина, когда спишь.
- Целуй сейчас… - промурлыкала Женька. – Сопротивляться не буду.
Потом вспомнила кое-что и не сдержала ехидства:
- Как контракт – разобрался?
Ромка легонько чмокнул в губы:
- Не. Там настолько замудрено сформулировано – не разберешь. Дядьке написал, попросил проконсультировать. Женек, давай завтрак проспим? Потом в буфете чего-нибудь перехватим и на пляж?
Женька показала пропуск охранникам. Более молодой из них не обратил на пропуск никакого внимания, зато тщательно осмотрел Женьку с головы до ног и сально улыбнулся. Похоже, он тоже ее узнал.
На ум пришли пошлые шуточки, которые отпускала охрана, когда парочке пришлось изображать безумную страсть, пряча разбитое Ромкино лицо и порванную рубашку. Женька задрала подбородок и сердито засопела.
Но следом, будто наяву, вспомнились Ромкины нескромные прикосновения в тот вечер, горячие пальцы, скользящие по резинке трусиков, и… Женька бросила на Ромку быстрый взгляд из-под ресниц, покраснела и опустила глаза.
- Что у тебя получилось? – заинтересовался молодой охранник, бесцеремонно разглядывая ее декольте. Но Женьке было не до того.
Память бессовестно и совершенно неуместно воспроизводила все самые откровенные моменты с Ромкой, тело то горело, то покрывалось гусиной кожей, и требовало немедленного повторения всего этого! А потом продолжения, да так, чтобы аж… Женька в красках представила это «аж», окончательно смутилась и опять незаметно взглянула на Ромку. Но тот лишь беззаботно улыбался.
- Покажи – покажи, что получилось! Нам тоже интересно! – опять повторил страж пансионатского порядка. И Женька на полном автомате выставила вперед палец и сунула под нос охраннику, еле заметно сгибая и разгибая верхнюю фалангу.
Но тот почему-то резко отшатнулся, будто его ударили по лицу:
- Ты что себе позволяешь!! За правила поведения расписывалась? Сча вылетишь из пансионата в два счета! Совсем крезанулась – должностное лицо открытым текстом посылать!!
- Кто посылал? – натурально опешила Женька, все еще продолжая держать поднятый вверх палец. – Я вообще молчу!
- Нецензурные жесты приравниваются к обсценной лексике! – осуждающе подтвердил пожилой охранник. – Пункт семнадцать-шесть правил. Наказание – административные меры вплоть до выселения.
- Какая обсценная лексика?!!
- Женечек… - Ромка, давясь смехом, обнял подругу и нежно притянул к себе, чем вызвал в теле еще более яркий, затуманивающий разум отклик: - Это не тот палец. У деда Гоши был указательный, а у тебя средний!
Женька посмотрела на свою руку и вздрогнула:
- Ой, простите… Перепутала, сейчас поменяю.
И действительно поменяла. Но указательный палец не желал выполнять трюк, предательски сгибаясь в три погибели:
- Не, так не выходит. А вот так – выходит!
И опять показала средний палец, но уже пожилому охраннику.
Тот гневно фыркнул и даже открыл рот, но в дело вмешался Ромка.
- Мужики! – примирительно проговорил он, крепче прижимая Женьку к себе. – Вы же сами просили показать, чего теперь возмущаетесь? Девушку совсем запугали. Не важно, какой палец! Это фокус – верхняя фаланга гнется, остальные неподвижны. Давай, Женек, повтори медленно!
И сунул Женькину руку с поднятым вверх средним пальцем прямо в лицо пожилому. Женька послушно помахала кончиком пальца.
- Ааааа! – обрадовался охранник. – Понял! Надо на конец смотреть!
И, рассмеявшись, ткнул в бок молодого напарника:
- Дурак!! Не туда! На конец пальца. Видишь, он у нее гнется?
- Правильно! – широко улыбнулся Ромка. – Слабо повторить?
- Да запросто! – воодушевился молодой и начал рьяно шевелить пальцами.
Но у него, естественно, ничего не вышло.
- Во, блин… - пробормотал он минуту спустя. – Изолентой обмотать что ли?
- И карандаш привязать! – со смехом предложил пожилой, тоже безуспешно пытаясь повторить фокус. И махнул парочке: - Идите, молодежь, от греха подальше!
Женька с Ромкой уже не могли смеяться – просто беззвучно прыснули и выкатились из будки на территорию пансионата рядом с административным зданием.
- У меня кофе закончился! – вспомнил Ромка, увидев вывеску круглосуточного гастронома. – И колбаски копченой на бутерброды докупить нужно. Женек, ты какую любишь?
- Салями! - пробормотала она. Взгляд восторженно скользил по Ромкиной спортивной фигуре, предвкушая…
Ромка кивнул и исчез в магазине. Женька осталась стоять у зеркальной стены будки охраны, слушая доносящиеся оттуда взрывы хохота, с каждой минутой все более громкие:
- Как его… О, гляди… не-а… Мухлюешь! Ты его большим пальцем зажимаешь, видно же! Скотч? Был в ящике вроде… А-ха-ха! Да не так!
Внезапно из-за угла появилась дворничиха и, ловко перебирая тощими ногами – ходулями, направилась к будке охраны.
- Смех без причины – признак дурачины! – послышался оттуда ее возмущенный голос. – Никак, ополоумели? Начальство ваше подъехало - никто ворота не отпирает. Ох, будет сейчас кому-то на орехи!
Словно в подтверждение с улицы донесся резкий сигнал автомобиля.
Металлические ворота разъехались, и на территорию вкатил новенький «шевроле» цвета мокрого асфальта. Из него выбрался довольно интересный мужчина лет тридцати с небольшим. Прибывший начальник был высок, строен, с явной военной выправкой. Его холеное лицо украшали тоненькие усики, точь-в-точь, как у корнета… или поручика?.. из фильмов про войну с Наполеоном.
«Поручик» грозным шагом направился к будке охраны.
- Спите, идиоты?! – донесся оттуда его раскатистый бас. – Пол пансионата вынесут, а вы и не проснетесь! Или опять порнуху смотрели? Живо отвечайте, почему сразу не открыли! Не врать!! Или сам посмотрю запись с камеры и вышвырну обоих, как сраных котов! На бирже труда из таких очередь стоит.
В ответ послышались виноватые, оправдывающиеся голоса охранников. Но слов Женька не разобрала.
- Охренели, уроды?!! – раненым львом взревел «поручик». - Совсем страх потеряли – начальству в лицо факи совать?! Какая еще девушка? Где она стоит?
Следом хлопнула дверь.
«Он идет ко мне!» - испуганно поняла Женька и инстинктивно окинула взглядом свое отражение в зеркальной стене.
Удивительно, но выглядела она вполне прилично. Сарафанчик не смотрелся ни грязным, ни мятым. Наоборот – красиво облегал грудь и мягко струился по бедрам, ненавязчиво подчеркивая все, что нужно подчеркнуть. Да, не смотря на забег по кустам, прыжки через забор, валяния на морской гальке и прочая, прочая, прочая.
«Фирма есть фирма!» - одобрительно улыбнулась Женька и повела взгляд выше.
С прической тоже все было в полном порядке: золотистые прядки растрепались так живописно, будто их не менее часа укладывали в дорогом салоне. Глаза блестели, щеки горели румянцем, припухшие от поцелуев губы казались невероятно сексуальными – никаким силиконом такого эффекта не добиться!
Начальник охраны показался из-за будки.
- Это вы тут пальцы… - начал он недовольно, но вдруг вцепился взглядом в Женьку, словно фотографируя ее целиком.
Она непроизвольно подняла голову и расправила плечи. Перед Женькой был ее классический мужской типаж, точнее один из его вариантов. Мозг считал это сразу, интуитивно. И так же автоматом включилась нужная программа поведения.
- Что я? – Женька небрежно отбросила лезущий на глаза локон и улыбнулась краешком губ, якобы оказывая любезность: - Вы что-то хотели?
- Да, хотел! – расцвел «поручик», послушно подхватывая сценарий. – Хотел узнать, как вам отдыхается в нашем пансионате! Все ли устраивает? Не обижает ли кто?
Женька благосклонно заверила, что у нее претензий нет.
- А что скажете про Сочи? – еще больше воодушевился начальник охраны. Его взгляд сверкнул огнем и еле заметно скользнул в Женькино декольте: - Готов поспорить, вы еще толком ничего не видели! Официальные экскурсии – ни о чем.
Он шагнул ближе, взял Женькину руку в свою, якобы желая поднести к губам. Но вместо этого просто погладил пальцы.
- Хотите увлекательную морскую прогулку вдоль побережья? – горячо проговорил он. - Ночью? Все достопримечательности, тайны и легенды сразу. Купание в открытом море, на глубине…
Женька стояла молча и обдумывала варианты отказа, выбирая из них наиболее изящный, как вдруг краем глаза заметила Ромку. Он вышел из магазина и остановился чуть дальше. Бросил взгляд на Женьку, на холеного «поручика», потом посмотрел на свое отражение в зеркальной панели и криво усмехнулся.
Видок у него, действительно, был еще тот: мятая рубашка, без нескольких пуговиц, завязанная на животе узлом, грязные шорты с отчетливым зелеными и темно-бордовыми полосами – кровь? Волосы Ромки стояли дыбом, скулу украшал свежий синяк.
Женька поймала его взгляд в зеркале: так он смотрел тогда – на нее с Максом. И с каждым мгновением мед в глазах все густел и густел, превращаясь… С этим нужно было что-то делать! Немедленно!
Женька растянула рот в глупой улыбке и обернулась к Ромке:
- О! Наконец-то!! Ром, колбасы купил?
Тот молча кивнул. Губы его были сжаты, лоб нахмурен.
- И чего стоишь?! – возмутилась Женька. – Дай сюда!
Ромка также молча достал из пакета салями и протянул подруге. Одна Женькина рука все еще оставалась в плену начальника охраны, зато вторая была свободна. Но Женька ей не воспользовалась!
Она улыбнулась еще шире и сделала то, что не делала уже лет двадцать: нагнулась, потянулась к колбасе, зубами оторвала пленку с надрезанного конца и откусила здоровенный кусок.
- Фкуфно как! – тщательно жуя, прокомментировала Женька с полным ртом. – Обофаю фалями!
Потом взглянула на обалдевшего «поручика»:
- Фы хотели палеф пофмотреть? Фот!
И сложив руку в неприличном жесте, помахала верхней фалангой:
- Фидите, как я могу? А никто так больфе не мофет!
- Тьфу ты… - выдохнул он, отпуская ее ладонь. Потом посмотрел на Ромку и опять на жующую Женьку. Взгляд начальника охраны резко стал безэмоциональным и даже уставшим:
- Напомните, до какого числа у вас путевка?
- Ифе фетыре дня офталось! – сообщила Женька, опять откусывая колбасу, прямо из Ромкиных рук.
- Дети! Христом-Богом прошу, не разнесите пансионат! К нам на днях проверка должна нагрянуть…
Он махнул рукой, развернулся и исчез за углом будки охраны.
Ромка молча завернул колбасу пленкой и убрал в пакет. Женька опять поймала его взгляд – странный он был: задумчивый и даже слегка грустный. Но за руку взял. По-прежнему не проронив ни слова.
«Ревнует! – поняла Женька и обиженно засопела. – Ромка, конечно, замечательный… самый лучший в мире! Но ревнует… в прямом смысле к каждому столбу! Я не виновата, что на меня обращают внимание мужчины. И с этим «поручиком» не заигрывала. Наоборот, полной дурой себя выставила. Все ради Ромки! А ему все не так».
Они брели за руки по уже начинающей оживать территории: по дорожкам трусили рысцой поклонники ЗОЖ, со стороны моря бодро шагали ранние купальщики с наброшенными на плечи мокрыми полотенцами.
Толстый дядька колдовал с инструментами над поливочной трубой газона, потом подергал ее рукой, одобрительно крякнул и включил воду. Женьке с Ромкой прилетели в лицо мельчайшие прохладные капельки.
- Класс! И умываться не надо! – со смехом прокомментировала Женька, стряхивая водяную пыль с челки. Ромка посмотрел на подругу и осторожно улыбнулся.
«Попустило!» – выдохнула про себя и прижалась щекой к его плечу.
Ромкин запах опять накрыл, вызывая сладкие фантазии.
«Или это потому, что у нас еще… ничего? – пришедшая догадка вызвала на щеках легкий румянец. – Ромка оттого так реагирует? У него же и вообще… давно. А тут и поцелуи, и спали на одной кровати сколько раз! Если даже до меня-жирафы дошло, то как оно ему…»
Женька сорвала с куста ярко-желтый цветок, понюхала, нервно покрутила в пальцах, бросила на Ромку таинственный взгляд из-под ресниц.
«Больше не буду отказываться! – твердо решила она. – Ромка-герой и заслужил все самое-самое!»
А следующая мысль заставила покраснеть еще сильнее:
«У меня еще никогда не было с мужчиной, который… аж так. Интересно, как оно?»
Родной корпус еще спал – нагло и безмятежно. На веранде стояла прозрачная раннеутренняя тишина. Игривое южное солнышко заглядывало в окошки, обиженно натыкаясь на плотно задернутые жалюзи.
- Спокойной ночи, Женек! – зевая, произнес Ромка перед дверью ее номера. – Точнее, уже утра. Сладких снов.
Женька замерла и во все глаза уставилась на него:
«Он что – спать собрался? Реально?!»
- Ты мне сегодня приснишься? – вырвалось само собой, и пришлось говорить правду до конца: - Как вчера. И позавчера.
- Ты знала?! Был уверен, что спишь!
- Я и спала, - промямлила Женька. - Но чуть-чуть не совсем.
- Ох, и зараза же ты, Сусанина! – понимающе усмехнулся он. - Чего от тебя еще ждать? Смешно, да? Ромка-балбес бегал к тебе каждую ночь.
Она шагнула ближе и положила голову на плечо:
- Я не смеялась. Просто очень ждала. И сегодня буду ждать.
Ромка помедлил несколько мгновений, но потом обнял и притянул к себе:
- Не сейчас.
Женька стояла, уткнувшись носом в его рубашку, машинально наблюдая, как по спускающейся на террасу виноградной лозе ползет странная гусеница: жирная-прежирная. Зеленая. Ситуация была тоже была странной. И глупой до невозможности.
- Ром, у нас всего четыре дня осталось…
- Не боись, Женек! – убежденно прошептал он на ухо. – Перед тобой сибирский шаман в пятом поколении! Забыла что ли? Сейчас призову духов времени и пространства, подчиню их своей воле… Еще надоесть успею.
Женька испуганно отшатнулась:
«Он что - реально чокнулся? В медицинском смысле?»
Ромка оценил ее вид и со смехом поцеловал в нос:
- Контракт прочитать нужно! Срочно, а то не успею.
- А ты что – не читал?!
- Читал. Но некоторые пункты – невнимательно. И как оказалось – зря. Спи, потом поговорим.
Ромка быстро поцеловал Женьку на прощание, подождал, когда она войдет в номер, и отправился к себе.
Она влезла в душ, капнула на мочалку гель и несколько минут тупо наблюдала, как вода, закручиваясь вихрем, уходит в слив.
«Нет, в принципе, Ромка прав, конечно! – попыталась быть объективной. – Оба устали, да и время не самое лучшее: скоро соседи начнут вставать на завтрак, хлопать дверьми, топотать по коридору. А потом горничная придет в номере убираться. Но что – нельзя было по нормальному сказать? Обязательно выдумывать тупые отмазки?»
Женька намотала на мокрые волосы полотенце, натянула трусики и чистую белую футболку без рисунка – спальная с медвежонком уже пахла потом. И завалилась в постель.
«Я теперь тоже так говорить буду! – обиженно думала она, закрывая глаза. – Что мне нужно почитать контракт! Да-да, и изучить правила трудового распорядка. Ладно, все понятно. Но как-то на страстную влюбленность Ромкино поведение не похоже!»
Это все как-то называлось – одним словом, но Женька не могла вспомнить, как именно. И только проваливаясь в сон, поняла – это был «облом».
Глава 35. День шестой. Тонкие стены и пляж
Горячее южное солнышко доползло до второго этажа и игривым лучом скользнуло по ресницам.
Женька, не открывая глаз, повернула голову и внезапно уткнулась носом во что-то теплое и удивительно родное.
- Ромка? – удивленно пробормотала она, с наслаждением прижимаясь к его плечу. – Ты когда пришел?
- Недавно, - зевнул тот в ответ. – Минут пятнадцать как. Думал, опять притворяешься – нет, реально дрыхла. Даже поцеловать не дала – кривилась и отмахивалась, как от комара. Ты такая смешная, Сусанина, когда спишь.
- Целуй сейчас… - промурлыкала Женька. – Сопротивляться не буду.
Потом вспомнила кое-что и не сдержала ехидства:
- Как контракт – разобрался?
Ромка легонько чмокнул в губы:
- Не. Там настолько замудрено сформулировано – не разберешь. Дядьке написал, попросил проконсультировать. Женек, давай завтрак проспим? Потом в буфете чего-нибудь перехватим и на пляж?
