– У меня в прошлом месяце сумку вырвал, а там вся пенсия, только получила. Пришлось на капусте с картошкой сидеть. А у соседки из коляски кошелек увел. В полицию заявление писали, только толку от них – ноль.
Старушка заглянула мне в лицо:
- У тебя хоть на проезд деньги есть? Если что – не стесняйся, я дам.
Я рассеянно проверила карманы:
- Кошелек здесь, телефон тоже. Так что вроде ничего ценного не пропало. Сумку только жалко…
- Хвала Всевышнему! – старушка перекрестилась. – А ты, дочка, не думай – Бог все видит! И он эту нечисть обязательно накажет!
- Уже наказал! – сквозь слезы улыбнулась я. – Думаю, сегодняшняя добыча его порадует – у меня в сумке восемь банок с мочой.
- По Зимницкому что ли? – расхохоталась старушка. – Правильно, пусть испытает на себе чудеса уринотерапии! Хоть я, как химик, в нее не верю.
Но как ни странно, после этого случая парень пропал. И я его больше не встречала, и знакомые подтвердили, что подобные случаи на районе прекратились.
То ли вор нашел для себя новое место охоты, то ли нетрадиционные методы действительно оказались эффективными.
В понедельник в палату подселили новенькую.
- Доброе утро! – на пороге стояла совсем молоденькая голубоглазая девчонка. - Меня Аленой зовут!
Если бы не кольцо на пальце и внушительный девятимесячный живот, я бы с легкостью приняла ее за школьницу. Образ дополнял клетчатый сарафанчик и длинные русые волосы, заплетенные в колосок.
Мы познакомились и разговорились.
Речь Алены была на удивление правильной, отсутствовали слова-паразиты и сленговые выражения.
Тургеневская девушка – окрестила я ее про себя. Не иначе как профессорская дочка.
- На роды? – уточнила я. – Кого ждешь?
- Да, 37-я неделька уже. - Аленка погладила себя по животу. – Двойню – мальчика и девочку.
- Везет же некоторым! – завистливо протянула Дашка. – Первые роды – и сразу двое. Один раз родишь – и все, отстрелялась!
- У меня третьи роды, - смущенно призналась новенькая. – Две доченьки уже есть.
- Третьи? – изумилась Маринка. – Извини, а лет-то тебе сколько?
- Двадцать один…будет, - слегка покраснела Аленка. – Я просто рано замуж вышла, в шестнадцать.
- Никак, по залету? – подмигнула Дашка.
- По любви, - не согласилась новенькая. – Родители, конечно, сначала были против. А мы пришли с Максимом, на колени встали: «Благословите нас, хотим в храме венчаться».
Образ тургеневской девушки засиял еще ярче. Словно восемнадцатый век возник из небытия, подчиняя себе привычный ход вещей.
И показалось – выгляну в окно, а там деревянные мостовые, кареты с гербами, барышни в кринолинах, кавалерийские мундиры.
Москва, спаленная пожаром, французу отдана… Хотя - это уже девятнадцатый век.
- А расписались мы позже, когда мне восемнадцать исполнилось. Сашке на тот момент два месяца было, - продолжала рассказ Аленка.
- То есть ты в семнадцать забеременела, - подсчитала Дашка. - И что – беременная в школу ходила? А учителя как? А одноклассники?
- В школу я к тому времени уже шесть лет не ходила, - выдала Аленка новые откровения. – В нашей деревне только начальная школа – четыре класса.
- Как в деревне? – растерялась Дашка. – Ты разве не москвичка?
- Деревенские мы, - рассмеялась Алена.
- В жизни бы не сказала, - покачала головой Марина. – Ты такая вся… на гимназистку из царской гимназии похожа. Или на учительницу.
- Бабушка у меня учительница! – весело пояснила Аленка. – Заслуженный педагог – дипломами и наградами целый шкаф занят. А я действительно оканчивала московскую гимназию. Правда, на уроки не ходила, а только экзамены сдавала. А сейчас учусь в университете. Дистанционно.
- А родители у тебя кто? Тракторист и доярка? - от удивления забыв все приличия, допрашивала Дашка. - А муж? Агроном?
- Папа – профессор математики! – с гордостью пояснила Аленка.
Я мысленно поздравила себя с правильной догадкой.
- Мама – политолог, муж занимается веб дизайном.
- Ты живешь в коттеджном поселке! – догадалась Марина. – Новая застройка для элиты.
- В самой обычной деревне, - отвергла ее предположения Алена. – Где моя прабабушка жила и прапрабабушка тоже. На деревенском кладбище мои предки до пятого поколения похоронены. Дороги у нас…
Аленка вздохнула.
- Федеральная трасса хорошая. А вот районные… И газ только в прошлом году провели. Так что ничего элитного у нас нет. Хотя дом полностью перестроили.
- Вы что – сектанты? – подозрительно уточнила Дашка. – Прячетесь в захолустье от проклятий цивилизации?
- Да нет, обычные люди! – звонко рассмеялась Аленка. – Просто папа говорит, что в наш век интернета нет никакой разницы, где сидеть за гаджетами – в московской квартире или во дворе деревенского дома. Но во втором случае – плюс свежий воздух и рыбалка в пяти минутах ходьбы.
- И как же ты в наш роддом попала?
- Районная больница направила. У меня ведь двойня: дочь правильно лежит – головой, а сынок – ножками, еще и обвитие у обоих. Врачи решили перестраховаться.
- А я думала, что в деревнях одни алкаши и деграданты, - призналась Дашка. – А тут профессор, политолог, веб дизайнер…
- Соседка наша – тетя Валя - профессиональный бухгалтер, - подхватила Аленка. – Работает в крупной компании по удаленному доступу. Муж ее – дядя Ваня – обучает школьников разговорному английскому по скайпу. С другой стороны сосед – дядя Сережа – пишет аналитические обзоры для интернет-изданий. Тетя Маша ведет онлайн мастер-классы по вязанию крючком.
Аленка на миг замялась, но продолжила:
- Пьяницы у нас, конечно, тоже есть. Но их с каждым годом все меньше становится – в Москву перебираются.
- Как в Москву? – изумилась Дашка.
- В деревенском доме работать нужно – хотя бы протапливать и еду себе готовить. А в Москве благотворительные столовые и бесплатные ночлежки. И на бутылку всегда заработать можно. В крайнем случае – милостыню попросить.
- Федорова! На УЗИ! – заглянула к нам в палату медсестра.
- Иду! – подхватилась Аленка и выскользнула за дверь.
- Мир определенно сошел с ума, - задумчиво произнесла Маринка. – Раньше лучшие люди уезжали в столицу, старались закрепиться, родню перетащить. А теперь, как в компьютерной игре, в Москву хлынули жуткие монстры, а нормальные люди прячутся в глуши.
- А, может, врет она, Алена эта? – недоверчиво хмыкнула Дашка. – Какой нормальный человек из столицы в захолустье поедет?
- Не врет, - подтвердила я. – У меня ведь тоже третий ожидается, квартира по швам трещит. Давно думаем загород перебраться. Только нынче цены на землю – космос, даже в отдаленных деревеньках.
- И все равно мне она не нравится, - призналась Дашка. – Строит из себя Татьяну Ларину. А рожать начнет – все притворство слетит, и увидим мы обычную деревенскую бабу. Можно девушку вывезти из деревни, а деревню из девушки – никогда. Уж насколько Оля культурная, а в родах трехэтажным всех крыла! А что эта творить будет – и представить страшно.
Мне почему-то стало обидно за Аленку. У человека третьи роды, с чего бы ей впадать в неадекват? Что мы там не видели?
Дашка неплохая девчонка, но иногда бывает занудой.
- Спорим? На желание? – предложила я. – Что Аленка родит спокойно, без эксцессов?
- Спорим! На желание! – согласилась Дашка. - Что эта барышня уездная такое в родах учудит, что весь роддом офигеет! Маринка, разбей!
Аленка вернулась с УЗИ довольная.
- Представляете, сынишка перевернулся! И теперь лежит головой вниз. И обвитие у обоих нетугое, Алла Ивановна сказала, что в родах аккуратно снимет. И раскрытие у меня уже на палец.
- Как раскрытие на палец? – изумилась Дашка. – У тебя же схваток нет.
- Третьи роды, - пояснила я. – Организм уже опытный, заранее готовится. Потом несколько схваток, пару потуг – и готово.
- Вот-вот! – улыбнулась Аленка. – У меня с Софией – второй доченькой – именно так и было!
Я торжествовала. Если у Алены вторые роды были легкими, что там о третьих говорить. Конечно, с близнецами сложнее, но ведь есть наша Алла Ивановна – кудесница.
Дашка перехватила мой взгляд и, фыркнув, отвернулась.
Мы сходили на обед. Аленка завалилась с планшетом на кровать:
- Надо к семестровому тестированию подготовиться, а то после родов, боюсь, не до того будет.
Однако минут через десять привстала и положила руку на живот:
- Кажется, начинает понемногу хватать.
- Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.
- Спасибо! - солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.
Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.
Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.
- Раскрытие два пальца, - радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.
Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:
- Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!
- Эта кровать – счастливая, - обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.
- Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?
Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.
Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:
- Если Алла Ивановна придет, я в душе!
За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.
Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.
- Девочки, так неудобно получилось… Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…
Алена продемонстрировала оторванную дверцу:
- Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.
- Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.
- Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.
Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.
Мне почему-то подумалось, что это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.
- Где у вас тута розетки? - буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.
Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.
Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.
- Вроде порядок! – заявил он.
- Погодь… - покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?
- Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть. - Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…
- Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!
- Никак, - вздохнул усатый. – Разве завтра с Никанорычем втроем попробовать.
Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…
Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.
- Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!
- Под шкафом она, - вздохнул усатый. – Не доберешься.
- Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.
Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.
Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.
Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:
- Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!
Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:
- А ты, девка, никак рожаешь?
- Рожаю… - смутилась Аленка.
- Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко - хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.
Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.
Дашка поняла без слов и надулась.
- Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо так хватает! А Алла Ивановна все не идет и не идет…
- Давай сами к ней сходим! – предложила я. – Я провожу.
- Правильно! А мы пакеты донесем! – вызвались Дашка с Маринкой.
Мы подошли к ординаторской, постучались и заглянули внутрь.
Увиденная картина повергла нас в шок.
Алла Ивановна сидела на полу и, кривясь от боли, ощупывала ногу.
- Алла Ивановна, миленькая, что случилось? – разом затараторили мы, влетая в ординаторскую.
- Жалюзи заело, - хриплым голосом пояснила врач. – А я, калоша старая, полезла поправлять. И оступилась. Теперь вот сижу, как пень и встать не могу.
- Перелом? – испугались мы.
Тем временем Аленка присела на корточки и тщательно ощупала ногу врача:
- Так болит? А так? Пальцами шевелить можете? А наверх потянуть? Нет, на перелом не похоже. Хотя для верности надо бы снимок сделать. Но скорее всего – сильное растяжение.
- А ты у нас травматолог? – заинтересовалась Алла Ивановна.
- Проходила курсы оказания первой медицинской помощи, - пояснила Аленка. – В деревне без этого никак. У вас эластичный бинт есть?
- В тумбочке.
Аленка достала бинт и начала ловко накладывать его на ногу врача.
- И вот же, девы, как назло, в отделении полный аврал, - вздыхала врач. – У Светланы Даниловны родзал занят. Ольга Петровна из второго родзала – на плановом кесаревом. Мария Семеновна и Тимур на срочной операции. И я тут обезножила.
Алла Ивановна кивнула в сторону кабинета заведующей и добавила приглушенным голосом:
- Даже небожительница наша спустилась с Олимпа и принимает роды у поступивших по скорой. Ох, не завидую я девочкам…
- А что заведующая – она злая? – испуганно уточнила Маринка.
- Не то, чтобы злая, но сухарь. И грубоватая. Ей бы с железяками работать, а не с людьми. Вечно девочки после нее плачут: то обругала, то больно посмотрела, ничего не объясняет, на вопросы не отвечает. А с роженицей бережно обращаться надо, как с хрустальной вазой. Разве что, какая роженица ей под стать попадется…
Алла Ивановна взволновано поглядела на Аленку:
- Ты-то, голуба моя, как? Держишься?
- Пока держусь, - сообщила Аленка, заканчивая бинтовать ногу. – Но уже через пять минут хватает.
- Ох-ох-ох… - покачала головой врач. – Я Павла Олеговича с выходного выдернула, так что вы думаете – в пробке стоит! Боюсь, опоздает. Дай-ка мне руку…
Она оперлась на Аленино плечо и медленно встала:
- Так, стою нормально. А если…
Она попыталась сделать шаг, но тут же начала заваливаться на бок:
Старушка заглянула мне в лицо:
- У тебя хоть на проезд деньги есть? Если что – не стесняйся, я дам.
Я рассеянно проверила карманы:
- Кошелек здесь, телефон тоже. Так что вроде ничего ценного не пропало. Сумку только жалко…
- Хвала Всевышнему! – старушка перекрестилась. – А ты, дочка, не думай – Бог все видит! И он эту нечисть обязательно накажет!
- Уже наказал! – сквозь слезы улыбнулась я. – Думаю, сегодняшняя добыча его порадует – у меня в сумке восемь банок с мочой.
- По Зимницкому что ли? – расхохоталась старушка. – Правильно, пусть испытает на себе чудеса уринотерапии! Хоть я, как химик, в нее не верю.
Но как ни странно, после этого случая парень пропал. И я его больше не встречала, и знакомые подтвердили, что подобные случаи на районе прекратились.
То ли вор нашел для себя новое место охоты, то ли нетрадиционные методы действительно оказались эффективными.
Глава 21. Очарование современной деревни
В понедельник в палату подселили новенькую.
- Доброе утро! – на пороге стояла совсем молоденькая голубоглазая девчонка. - Меня Аленой зовут!
Если бы не кольцо на пальце и внушительный девятимесячный живот, я бы с легкостью приняла ее за школьницу. Образ дополнял клетчатый сарафанчик и длинные русые волосы, заплетенные в колосок.
Мы познакомились и разговорились.
Речь Алены была на удивление правильной, отсутствовали слова-паразиты и сленговые выражения.
Тургеневская девушка – окрестила я ее про себя. Не иначе как профессорская дочка.
- На роды? – уточнила я. – Кого ждешь?
- Да, 37-я неделька уже. - Аленка погладила себя по животу. – Двойню – мальчика и девочку.
- Везет же некоторым! – завистливо протянула Дашка. – Первые роды – и сразу двое. Один раз родишь – и все, отстрелялась!
- У меня третьи роды, - смущенно призналась новенькая. – Две доченьки уже есть.
- Третьи? – изумилась Маринка. – Извини, а лет-то тебе сколько?
- Двадцать один…будет, - слегка покраснела Аленка. – Я просто рано замуж вышла, в шестнадцать.
- Никак, по залету? – подмигнула Дашка.
- По любви, - не согласилась новенькая. – Родители, конечно, сначала были против. А мы пришли с Максимом, на колени встали: «Благословите нас, хотим в храме венчаться».
Образ тургеневской девушки засиял еще ярче. Словно восемнадцатый век возник из небытия, подчиняя себе привычный ход вещей.
И показалось – выгляну в окно, а там деревянные мостовые, кареты с гербами, барышни в кринолинах, кавалерийские мундиры.
Москва, спаленная пожаром, французу отдана… Хотя - это уже девятнадцатый век.
- А расписались мы позже, когда мне восемнадцать исполнилось. Сашке на тот момент два месяца было, - продолжала рассказ Аленка.
- То есть ты в семнадцать забеременела, - подсчитала Дашка. - И что – беременная в школу ходила? А учителя как? А одноклассники?
- В школу я к тому времени уже шесть лет не ходила, - выдала Аленка новые откровения. – В нашей деревне только начальная школа – четыре класса.
- Как в деревне? – растерялась Дашка. – Ты разве не москвичка?
- Деревенские мы, - рассмеялась Алена.
- В жизни бы не сказала, - покачала головой Марина. – Ты такая вся… на гимназистку из царской гимназии похожа. Или на учительницу.
- Бабушка у меня учительница! – весело пояснила Аленка. – Заслуженный педагог – дипломами и наградами целый шкаф занят. А я действительно оканчивала московскую гимназию. Правда, на уроки не ходила, а только экзамены сдавала. А сейчас учусь в университете. Дистанционно.
- А родители у тебя кто? Тракторист и доярка? - от удивления забыв все приличия, допрашивала Дашка. - А муж? Агроном?
- Папа – профессор математики! – с гордостью пояснила Аленка.
Я мысленно поздравила себя с правильной догадкой.
- Мама – политолог, муж занимается веб дизайном.
- Ты живешь в коттеджном поселке! – догадалась Марина. – Новая застройка для элиты.
- В самой обычной деревне, - отвергла ее предположения Алена. – Где моя прабабушка жила и прапрабабушка тоже. На деревенском кладбище мои предки до пятого поколения похоронены. Дороги у нас…
Аленка вздохнула.
- Федеральная трасса хорошая. А вот районные… И газ только в прошлом году провели. Так что ничего элитного у нас нет. Хотя дом полностью перестроили.
- Вы что – сектанты? – подозрительно уточнила Дашка. – Прячетесь в захолустье от проклятий цивилизации?
- Да нет, обычные люди! – звонко рассмеялась Аленка. – Просто папа говорит, что в наш век интернета нет никакой разницы, где сидеть за гаджетами – в московской квартире или во дворе деревенского дома. Но во втором случае – плюс свежий воздух и рыбалка в пяти минутах ходьбы.
- И как же ты в наш роддом попала?
- Районная больница направила. У меня ведь двойня: дочь правильно лежит – головой, а сынок – ножками, еще и обвитие у обоих. Врачи решили перестраховаться.
- А я думала, что в деревнях одни алкаши и деграданты, - призналась Дашка. – А тут профессор, политолог, веб дизайнер…
- Соседка наша – тетя Валя - профессиональный бухгалтер, - подхватила Аленка. – Работает в крупной компании по удаленному доступу. Муж ее – дядя Ваня – обучает школьников разговорному английскому по скайпу. С другой стороны сосед – дядя Сережа – пишет аналитические обзоры для интернет-изданий. Тетя Маша ведет онлайн мастер-классы по вязанию крючком.
Аленка на миг замялась, но продолжила:
- Пьяницы у нас, конечно, тоже есть. Но их с каждым годом все меньше становится – в Москву перебираются.
- Как в Москву? – изумилась Дашка.
- В деревенском доме работать нужно – хотя бы протапливать и еду себе готовить. А в Москве благотворительные столовые и бесплатные ночлежки. И на бутылку всегда заработать можно. В крайнем случае – милостыню попросить.
- Федорова! На УЗИ! – заглянула к нам в палату медсестра.
- Иду! – подхватилась Аленка и выскользнула за дверь.
- Мир определенно сошел с ума, - задумчиво произнесла Маринка. – Раньше лучшие люди уезжали в столицу, старались закрепиться, родню перетащить. А теперь, как в компьютерной игре, в Москву хлынули жуткие монстры, а нормальные люди прячутся в глуши.
- А, может, врет она, Алена эта? – недоверчиво хмыкнула Дашка. – Какой нормальный человек из столицы в захолустье поедет?
- Не врет, - подтвердила я. – У меня ведь тоже третий ожидается, квартира по швам трещит. Давно думаем загород перебраться. Только нынче цены на землю – космос, даже в отдаленных деревеньках.
- И все равно мне она не нравится, - призналась Дашка. – Строит из себя Татьяну Ларину. А рожать начнет – все притворство слетит, и увидим мы обычную деревенскую бабу. Можно девушку вывезти из деревни, а деревню из девушки – никогда. Уж насколько Оля культурная, а в родах трехэтажным всех крыла! А что эта творить будет – и представить страшно.
Мне почему-то стало обидно за Аленку. У человека третьи роды, с чего бы ей впадать в неадекват? Что мы там не видели?
Дашка неплохая девчонка, но иногда бывает занудой.
- Спорим? На желание? – предложила я. – Что Аленка родит спокойно, без эксцессов?
- Спорим! На желание! – согласилась Дашка. - Что эта барышня уездная такое в родах учудит, что весь роддом офигеет! Маринка, разбей!
Аленка вернулась с УЗИ довольная.
- Представляете, сынишка перевернулся! И теперь лежит головой вниз. И обвитие у обоих нетугое, Алла Ивановна сказала, что в родах аккуратно снимет. И раскрытие у меня уже на палец.
- Как раскрытие на палец? – изумилась Дашка. – У тебя же схваток нет.
- Третьи роды, - пояснила я. – Организм уже опытный, заранее готовится. Потом несколько схваток, пару потуг – и готово.
- Вот-вот! – улыбнулась Аленка. – У меня с Софией – второй доченькой – именно так и было!
Я торжествовала. Если у Алены вторые роды были легкими, что там о третьих говорить. Конечно, с близнецами сложнее, но ведь есть наша Алла Ивановна – кудесница.
Дашка перехватила мой взгляд и, фыркнув, отвернулась.
Мы сходили на обед. Аленка завалилась с планшетом на кровать:
- Надо к семестровому тестированию подготовиться, а то после родов, боюсь, не до того будет.
Однако минут через десять привстала и положила руку на живот:
- Кажется, начинает понемногу хватать.
- Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.
- Спасибо! - солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.
Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.
Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.
- Раскрытие два пальца, - радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.
Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:
- Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!
- Эта кровать – счастливая, - обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.
- Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?
Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.
Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:
- Если Алла Ивановна придет, я в душе!
За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.
Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.
- Девочки, так неудобно получилось… Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…
Алена продемонстрировала оторванную дверцу:
- Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.
- Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.
- Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.
Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.
Мне почему-то подумалось, что это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.
- Где у вас тута розетки? - буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.
Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.
Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.
- Вроде порядок! – заявил он.
- Погодь… - покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?
- Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть. - Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…
- Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!
- Никак, - вздохнул усатый. – Разве завтра с Никанорычем втроем попробовать.
Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…
Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.
- Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!
- Под шкафом она, - вздохнул усатый. – Не доберешься.
- Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.
Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.
Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.
Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:
- Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!
Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:
- А ты, девка, никак рожаешь?
- Рожаю… - смутилась Аленка.
- Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко - хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.
Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.
Дашка поняла без слов и надулась.
- Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо так хватает! А Алла Ивановна все не идет и не идет…
- Давай сами к ней сходим! – предложила я. – Я провожу.
- Правильно! А мы пакеты донесем! – вызвались Дашка с Маринкой.
Мы подошли к ординаторской, постучались и заглянули внутрь.
Увиденная картина повергла нас в шок.
Алла Ивановна сидела на полу и, кривясь от боли, ощупывала ногу.
- Алла Ивановна, миленькая, что случилось? – разом затараторили мы, влетая в ординаторскую.
- Жалюзи заело, - хриплым голосом пояснила врач. – А я, калоша старая, полезла поправлять. И оступилась. Теперь вот сижу, как пень и встать не могу.
- Перелом? – испугались мы.
Тем временем Аленка присела на корточки и тщательно ощупала ногу врача:
- Так болит? А так? Пальцами шевелить можете? А наверх потянуть? Нет, на перелом не похоже. Хотя для верности надо бы снимок сделать. Но скорее всего – сильное растяжение.
- А ты у нас травматолог? – заинтересовалась Алла Ивановна.
- Проходила курсы оказания первой медицинской помощи, - пояснила Аленка. – В деревне без этого никак. У вас эластичный бинт есть?
- В тумбочке.
Аленка достала бинт и начала ловко накладывать его на ногу врача.
- И вот же, девы, как назло, в отделении полный аврал, - вздыхала врач. – У Светланы Даниловны родзал занят. Ольга Петровна из второго родзала – на плановом кесаревом. Мария Семеновна и Тимур на срочной операции. И я тут обезножила.
Алла Ивановна кивнула в сторону кабинета заведующей и добавила приглушенным голосом:
- Даже небожительница наша спустилась с Олимпа и принимает роды у поступивших по скорой. Ох, не завидую я девочкам…
- А что заведующая – она злая? – испуганно уточнила Маринка.
- Не то, чтобы злая, но сухарь. И грубоватая. Ей бы с железяками работать, а не с людьми. Вечно девочки после нее плачут: то обругала, то больно посмотрела, ничего не объясняет, на вопросы не отвечает. А с роженицей бережно обращаться надо, как с хрустальной вазой. Разве что, какая роженица ей под стать попадется…
Алла Ивановна взволновано поглядела на Аленку:
- Ты-то, голуба моя, как? Держишься?
- Пока держусь, - сообщила Аленка, заканчивая бинтовать ногу. – Но уже через пять минут хватает.
- Ох-ох-ох… - покачала головой врач. – Я Павла Олеговича с выходного выдернула, так что вы думаете – в пробке стоит! Боюсь, опоздает. Дай-ка мне руку…
Она оперлась на Аленино плечо и медленно встала:
- Так, стою нормально. А если…
Она попыталась сделать шаг, но тут же начала заваливаться на бок:
