- Да, я тоже собираюсь в декрет. Вот так – неожиданная беременность в сорок четыре года.
Она помолчала и добавила:
- И знаете, все ведь у нас с мужем было: квартира, достаток, размеренный ритм жизни. Дети уже взрослые, у каждого своя жизнь. А теперь все это полетит в тартарары: снова соски, пеленки, зубы, бессонные ночи. И что интересно – меня это ни капли не пугает, наоборот, я давно не была такой счастливой.
«И все-таки беременная магия работает!» - с улыбкой подумала я, выходя из кабинета. И этот «беременный терапевт» теперь соответствует названию.
Просчиталось руководство поликлиники, сорок четыре года – вполне себе детородный возраст. Нужно им на эту должность совсем бабульку ставить, а для верности – и вовсе мужчину.
Хотя, кто знает, беременная магия – штука сильная. Родить мужчина, конечно, не родит. А вот уйти в декрет вполне себе может. Точнее, в отпуск по уходу за ребенком. В последнее время папа в декрете – не такая уж и редкость.
Беременность у меня протекала довольно легко.
Токсикоз был, но не сильный – я спасалась от него минеральной водой «Есентуки №4». Бутылочка «Есентуков» стала моим верным спутником в транспорте, в походах по врачам и на прогулках с детьми.
В этот день мелкий упросил меня пойти на недавно открытую во дворе новых домов детскую площадку. Она была с резиновым покрытием, и сыну нравилось играть на ней в мяч.
Идти было до площадки было довольно далеко, и на обратном пути он устал.
- Мама, у меня ножки болят! – канючил младший. – Возьми меня на ручки.
- Ты большой мальчик, - убеждала я. – Сам дойдешь.
- Я чуть-чуть большой, - соглашался сын. – А чуть-чуть маленький. Немножко пойду, немножко ты понесешь.
Я вздохнула и взяла малого на руки. Так короткими перебежками мы добрались домой.
На следующее утро я увидела на прокладке капельку крови.
Дрожащей рукой набрала скорую:
- У меня одиннадцать недель беременности, и началось кровотечение.
В трубке спросили адрес и бросили коротко:
- Ожидайте.
Скорая прилетела ровно через три минуты. Я даже не успела подготовить нужные документы.
Врач скорой помощи – женщина средних лет с усталыми глазами – вошла в квартиру в сопровождении санитара.
- Быстро вы, - я наконец-то отыскала в одной из сумок паспорт.
- К детям и беременным едем в первую очередь, - пояснила врач. – Насколько сильное кровотечение? Сколько прокладок за час сменили?
- Две капли, - испуганно сообщила я.
- Это еще не кровотечение. Но правильно, что позвонили. Сейчас отвезем в стационар, с такими вещами не шутят.
В приемном покое дежурный врач сразу же прикатила переносной аппарат УЗИ.
- Успокойтесь, - сказала она мне буквально через две минуты осмотра. – С ребенком все хорошо, шевелится. Вод нормальное количество, все закрыто.
Она потянула датчик вниз живота и внимательно всмотрелась в экран:
- А вот плацента у вас низковато. Вы ничего тяжелого в последнее время не поднимали?
- Сына, - покаянно вздохнула я. – Ленился домой пешком идти.
- Вам сейчас поберечься нужно. Никаких тяжестей, половой покой и больше лежать.
Она закончила работу с УЗИ-аппаратом и взяла со стола какие-то записи:
- Определим вас в пятую палату.
- Так, может, я дома полежу? – просительно посмотрела я на врача. – Раз ничего страшного.
- Знаю, как вы мамочки лежите. Здесь будет надежнее, под присмотром. Заодно сделаем полное обследование: у нас и аппаратура новее, чем в ЖК, и у врачей опыта больше.
Я угрюмо побрела в пятую палату. С одной стороны радовало, что с малышом все в порядке, с другой – предстояло как минимум десять унылых дней больничного стационара.
Если бы мне кто-то тогда сказал, насколько я ошибаюсь – ни за что бы не поверила!
Мою соседку по палате звали Маша. На вид ей было около тридцати лет. У Маши были серо-зеленые глаза и непослушные русые волосы, которые она пыталась собрать тугой заколкой-прищепкой. Но упрямые пряди выползали из прически и падали Маше на лоб.
- На сохранение? – улыбнулась она.
- Да. По скорой приехала. Были небольшие кровянистые выделения. Оказалось, у меня плацента низко – нельзя напрягаться, а я малого носила. Но уже все хорошо. Жаль, домой не отпустили.
- Ты что! – всплеснула руками Маша. – Какой домой! Я сама напросилась в больницу, когда животик немного тянуть начало. У меня такая долгожданная беременность, восемь лет о ней мечтала. Поэтому лучше я сто раз перестрахуюсь.
- Наверное, ты права, - вздохнула я. – Но как оно все не вовремя! Муж до позднего вечера занят, даже детей из сада забрать некому.
- У тебя что - бабушки нет? – удивилась Маша.
- Есть. Только мы пока никому не говорили о моем интересном положении. Что ж, пойду признаваться.
- Привет, мам! – бодро заявила я, услышав в трубке родной голос. – Сейчас буду тебя удивлять. В общем, я в больнице. Но ты не волнуйся, я по хорошему поводу. То есть не совсем по хорошему, но с ребенком все нормально.
- В больнице? – испугалась мама. – Кто-то из мальчиков заболел?
- Парни в саду, с ними тоже все хорошо, их вечером забрать нужно.
- А тогда что… - начала было мама и вдруг добавила подозрительно: - Ты что – опять беременная?
- Да вот, - покаялась я. – Случайно получилось.
- Какое еще случайно! – возмутилась мама. – Вы что - малолетки? Книжку вам подарить про контрацепцию?
- Ты так говоришь, как будто не рада, - обиделась я.
- Рада, конечно, - устало проговорила мама. – Просто в шоке от радости. Куда вы их всех складывать будете в двухкомнатной квартире? У вас и так в детской кровать двухъярусная.
- Трехъярусную поставим, - улыбнулась я. – А вообще строиться на даче думаем, если поближе нигде участка не найдем. Но это потом, сейчас главное – выносить и родить.
- Я за это как раз и переживаю, - вздохнула мама. – Чтобы у вас здоровья на все хватило. А вообще, дети – это счастье. Рожайте, сколько сможем – будем помогать. Про пацанов поняла, вечером заберу.
Следующим я набрала мужа.
- Слава Богу, все обошлось! – выдохнул он, дослушав мой рассказ. – И правильно – полежи, отдохни, пройди все обследования. Мы справимся. Правда, сегодня такой завал на работе, но я постараюсь вырваться пораньше.
- Не волнуйся, - успокоила я. – Мужиков сегодня бабушка заберет, я ей уже во всем призналась.
- И как она восприняла новость?
- Как-как, улыбнулась я. - Сказала, что в шоке от радости и грозилась подарить нам книжку про контрацепцию.
- Да уж… - пробормотал муж. – Мне теперь и на глаза твоей маме стремно попадаться. Еще применит ко мне меры радикальной контрацепции.
- Не боись! – расхохоталась я. – Не применит. Она внуков обожает. Дети – это счастье.
Пациентки в гинекологии были разные, как по возрасту, так и по диагнозу. Беременные занимали всего две палаты из двенадцати, остальные предназначались для женщин с различными гинекологическими проблемами.
В нашей пятой палате постоянными жительницами были только мы с Машей. Но нам постоянно подселяли временных соседок.
Среди них были небеременные пациентки, кому не хватило места в обычной палате. Эти ночевали одну-две ночи, а потом переводились на освободившиеся места. Периодически появлялись беремяшки с назначением на дневной стационар: они ходили на процедуры несколько раз в неделю и просто оставляли в палате вещи.
Уже через несколько дней мы с Машей безошибочно определяли беременных: даже на самом маленьком сроке, когда животика нет совсем, особое положение выдают глаза – они словно светятся изнутри.
У очередной новенькой глазищи сияли так, что казалось, способны были осветить небольшую планету. Новая соседка была миниатюрной шатенкой с тонкими чертами лица.
- Вера, - представилась она. – А вы беременные, да? Мне сказали – это палата для беременных.
-Беременные, - улыбнулись мы с Машей. – А вы?
- Я тоже скоро стану мамой! – гордо поведала она.
- А какой срок?
- Никакой. У меня первичное бесплодие, еще десять лет назад диагноз поставили.
Тут Вера улыбнулась какой-то невероятной, по-детски солнечной улыбкой и пояснила:
- Но мы с мужем оформляем документы на усыновление чудесного мальчика!
- Поздравляю! – одновременно выдохнули мы.
«Удивительно, - подумала я про себя. – Насколько ожидание материнства меняет женщину. Даже если без физиологии, а только на душевном уровне».
Маша несколько минут помолчала, а потом начала осторожно:
- Усыновление – серьезный шаг. Вы точно все возможные способы родить испробовали? Я почему спрашиваю – тоже восемь лет забеременеть не могла: три операции прошла, таблеток вагон съела, а каких мне только процедур не делали… Но вот наконец – долгожданная беременность, причем – естественным путем.
- Здорово! – порадовалась Вера.
- Нам за эти восемь лет тоже несколько раз усыновление предлагали. Но муж, как услышал, отказался наотрез. Мол, дети-отказники - это же понятное дело от кого, родители у них малолетние проститутки, воры и наркоманы.
Маша встретилась глазами с Верой и подняла раскрытые ладони:
- Нет-нет, лично я так не считаю! И с мужем тогда поругалась по-крупному. Не у всех малышей из детского дома родители преступники и асоциальные личности, а даже если и так – ребенок-то чем виноват? И так я мужа раздолбала, что он вроде усовестился: «Ну, хорошо, давай посмотрим, подумаем». Но я потом от коллеги по работе такую историю услышала, что так и не решилась на усыновление.
- Какую еще историю? – взыграло во мне любопытство.
- Да у барышни из соседнего отдела тоже никак не получалось завести ребенка, - вздохнула Маша. – Взяли они с мужем приемного. Кстати, очень хорошенькую девочку, видела Ленкину фотосессию с дочкой – просто две принцессы. Но пока Ленка дочкой занималась: водила по кружкам, репетиторам да театрам – ах, ребенок никогда не видел «Золушку»! – муж преспокойно завел себе любовницу. А любовница не будь дурой – забеременела. Так муж Ленке прямо так и заявил: «Нафига ты мне сдалась с чужим ребенком, у меня скоро свой будет». Вот и осталась Ленка с дочкой одна.
- Ну и урод! – возмутилась я. – И, думаю, такой бы и родного ребенка бросил без зазрения совести.
- Вот-вот, Ленка тоже так сказала, - согласилась Маша. – Но мне что-то после этого случая стремно стало. Мой тоже на красивых баб падкий, вместе по улице идем, так он каждую мини-юбку глазами провожает. Правда, на горячем не ловила, и мне клянется, что ни-ни, но побоялась я детдомовца брать. А тут третья операция оказалась успешной и я, слава Богу, забеременела.
Маша перехватила взгляд Веры и быстро-быстро добавила:
- Не подумай, я не отговариваю. И думаю, у вас все будет по-другому – хорошо.
- Меня не отговоришь! – звонко рассмеялась Вера. – И подобных историй я выслушала немеряно. Мужу я привыкла доверять, мы вместе уже почти двадцать лет, со школы еще. Да и по здоровью мы с ним близнецы-братья – у него тоже бесплодие.
Вера небрежным жестом откинула со лба волосы и продолжила:
- А по врачам мы набегались будь здоров: и по нашим, и за границу ездили. Папа по своим связям устроил нам консультацию у одного профессора. Там уж такое светило медицины, к нему в очередь за три года записываются. Профессор все наши анализы-заключения посмотрел, да и говорит: «Можно, в принципе, попробовать ЭКО с донорской спермой. А лучше еще и с донорской яйцеклеткой. Только это ведь все равно генетически не ваш ребенок будет. Чем гадать на кофейной гуще: выносите - не выносите, не проще ли взять готового из детдома?»
Вера улыбнулась:
- Муж тоже было заикнулся про плохую наследственность, а дедок этот, профессор, расхохотался в голос: «Какие же вы все смешные! Гены им у детдомовского ребенка не те! Зато у вас, надо понимать в роду одни графья да князья, а сами вы породистые из элитного питомника. И среди ваших вседостойнейших предков на двадцать поколений назад не затесалось ни пьянчужки, ни развратника, ни воришки мелкого». Тут мы с мужем переглянулись и молчим. Чего далеко ходить - дед-то мой по материнской линии запойным алкоголиком был. Бабулю бедную босиком на снег выгонял, по двору с топором за ней бегал. И у мужа родословная не лучше: родной дядька три ходки на зону имеет, а отец матери всю жизнь изменял.
- Да уж, в семье не без урода, - согласилась Маша. – Не зря эту пословицу народ придумал. Думаю, у любого, если копнуть, такие родственники обнаружатся.
- Вот и мы так подумали, - продолжила Вера. – И профессор поддержал. «Я, - говорит, - конечно, старый материалист и безбожник, таким и умру, но одно знаю точно: дети даются свыше. Кому-то через живот, а кому-то другим способом. Но все равно, ребенок – это дар. Вот и примите его таким и будьте благодарны».
Тут в палату вошла лечащий врач Ирина Ивановна.
- Вера Аркадина? – прочитала она на истории.
- Я, - отозвалась Вера.
- И с чем вы к нам пожаловали?
- Киста правого яичника, - вздохнула Вера. – Я два года назад уже оперировала кисту с левой стороны, теперь вот справа вылезла.
- Понятно. Жалобы есть?
- Да, все стандартно, как и в прошлый раз: живот болит, цикл нерегулярный, запоры постоянно.
- Вижу, гинеколог из поликлиники вам тоже кисту ставит, - согласилась Ирина Ивановна. – Вы УЗИ делали?
- У меня талончик через две недели, - пояснила Вера. – В поликлинике один аппарат УЗИ сломался, теперь на оставшемся всем делают, талонов не хватает. Но мне вчера так плохо стало, чуть сознание не потеряла. И сегодня голова кружится, живот болит, еще и выделения какие-то странные… Муж испугался и отвез меня в приемный покой.
- Правильно сделал, - похвалила Ирина Ивановна. – А то, не дай Бог, киста лопнет, начнется перитонит. Сейчас быстренько сделаем УЗИ, возьмем все анализы и на операцию.
- Вот, девочки, - после ухода врача Вера продолжила рассказ. – Поехали мы с мужем в детский дом. И встретили там Илюшу. Прямо сразу: увидели и решили, что это наш сын. Илюшке пять с половиной, очень ласковый ребенок, а соображает как – прямо на лету все схватывает. Только разговаривает плохо – будто полный рот каши. Но детдомоский логопед сказала, что это все можно исправить. Муж еще дополнительно привозил двоюродную сестру – она тоже логопед – и та подтвердила, что если делать специальную гимнастику…
- Артикуляционную? – подсказала я. – Мы со старшим такую делаем.
- Да, правильно, - обрадовалась Вера. – Делать артикуляционную гимнастику, массаж языка, выполнять домашние задания от логопеда – и речь полностью исправится. Мы с мужем уже почти все документы на усыновление собрали, а тут у меня эта болячка…
- Ничего, - убежденно сказала Маша. – Сейчас прооперируют и забудешь. Ребенку мама нужна здоровая.
- Аркадина, на УЗИ! – в палату заглянула постовая медсестра.
- Иду-иду! – Вера одернула халатик и вышла за дверь.
Вернулась она спустя полчаса сама не своя. Проскользнула в палату, как мышка, тяжело опустилась на кровать и рассеянно уставилась в окно.
- Вера, ты что? – испугались мы. – Из-за УЗИ расстроилась? Что-то серьезное?
- Серьезное, - согласилась Вера. - Девочки, у вас валерьянка есть?
- У меня есть, в таблетках, - полезла я в сумочку.
- То, что надо, - Вера закинула в рот сразу две таблетки, налила в стакан минералки и сделала глоток. – Представляете, захожу я в кабинет УЗИ. А врач-узистка строгая такая, на носу очки, с порога как рявкнет: «Диагноз?» Я почувствовала себя студенткой первокурсницей на последней пересдаче. «Киста яичника», - лепечу. Она: «Будет вагинальный осмотр, раздевайтесь».
Она помолчала и добавила:
- И знаете, все ведь у нас с мужем было: квартира, достаток, размеренный ритм жизни. Дети уже взрослые, у каждого своя жизнь. А теперь все это полетит в тартарары: снова соски, пеленки, зубы, бессонные ночи. И что интересно – меня это ни капли не пугает, наоборот, я давно не была такой счастливой.
«И все-таки беременная магия работает!» - с улыбкой подумала я, выходя из кабинета. И этот «беременный терапевт» теперь соответствует названию.
Просчиталось руководство поликлиники, сорок четыре года – вполне себе детородный возраст. Нужно им на эту должность совсем бабульку ставить, а для верности – и вовсе мужчину.
Хотя, кто знает, беременная магия – штука сильная. Родить мужчина, конечно, не родит. А вот уйти в декрет вполне себе может. Точнее, в отпуск по уходу за ребенком. В последнее время папа в декрете – не такая уж и редкость.
Глава 2. Гинекология
Беременность у меня протекала довольно легко.
Токсикоз был, но не сильный – я спасалась от него минеральной водой «Есентуки №4». Бутылочка «Есентуков» стала моим верным спутником в транспорте, в походах по врачам и на прогулках с детьми.
В этот день мелкий упросил меня пойти на недавно открытую во дворе новых домов детскую площадку. Она была с резиновым покрытием, и сыну нравилось играть на ней в мяч.
Идти было до площадки было довольно далеко, и на обратном пути он устал.
- Мама, у меня ножки болят! – канючил младший. – Возьми меня на ручки.
- Ты большой мальчик, - убеждала я. – Сам дойдешь.
- Я чуть-чуть большой, - соглашался сын. – А чуть-чуть маленький. Немножко пойду, немножко ты понесешь.
Я вздохнула и взяла малого на руки. Так короткими перебежками мы добрались домой.
На следующее утро я увидела на прокладке капельку крови.
Дрожащей рукой набрала скорую:
- У меня одиннадцать недель беременности, и началось кровотечение.
В трубке спросили адрес и бросили коротко:
- Ожидайте.
Скорая прилетела ровно через три минуты. Я даже не успела подготовить нужные документы.
Врач скорой помощи – женщина средних лет с усталыми глазами – вошла в квартиру в сопровождении санитара.
- Быстро вы, - я наконец-то отыскала в одной из сумок паспорт.
- К детям и беременным едем в первую очередь, - пояснила врач. – Насколько сильное кровотечение? Сколько прокладок за час сменили?
- Две капли, - испуганно сообщила я.
- Это еще не кровотечение. Но правильно, что позвонили. Сейчас отвезем в стационар, с такими вещами не шутят.
В приемном покое дежурный врач сразу же прикатила переносной аппарат УЗИ.
- Успокойтесь, - сказала она мне буквально через две минуты осмотра. – С ребенком все хорошо, шевелится. Вод нормальное количество, все закрыто.
Она потянула датчик вниз живота и внимательно всмотрелась в экран:
- А вот плацента у вас низковато. Вы ничего тяжелого в последнее время не поднимали?
- Сына, - покаянно вздохнула я. – Ленился домой пешком идти.
- Вам сейчас поберечься нужно. Никаких тяжестей, половой покой и больше лежать.
Она закончила работу с УЗИ-аппаратом и взяла со стола какие-то записи:
- Определим вас в пятую палату.
- Так, может, я дома полежу? – просительно посмотрела я на врача. – Раз ничего страшного.
- Знаю, как вы мамочки лежите. Здесь будет надежнее, под присмотром. Заодно сделаем полное обследование: у нас и аппаратура новее, чем в ЖК, и у врачей опыта больше.
Я угрюмо побрела в пятую палату. С одной стороны радовало, что с малышом все в порядке, с другой – предстояло как минимум десять унылых дней больничного стационара.
Если бы мне кто-то тогда сказал, насколько я ошибаюсь – ни за что бы не поверила!
Мою соседку по палате звали Маша. На вид ей было около тридцати лет. У Маши были серо-зеленые глаза и непослушные русые волосы, которые она пыталась собрать тугой заколкой-прищепкой. Но упрямые пряди выползали из прически и падали Маше на лоб.
- На сохранение? – улыбнулась она.
- Да. По скорой приехала. Были небольшие кровянистые выделения. Оказалось, у меня плацента низко – нельзя напрягаться, а я малого носила. Но уже все хорошо. Жаль, домой не отпустили.
- Ты что! – всплеснула руками Маша. – Какой домой! Я сама напросилась в больницу, когда животик немного тянуть начало. У меня такая долгожданная беременность, восемь лет о ней мечтала. Поэтому лучше я сто раз перестрахуюсь.
- Наверное, ты права, - вздохнула я. – Но как оно все не вовремя! Муж до позднего вечера занят, даже детей из сада забрать некому.
- У тебя что - бабушки нет? – удивилась Маша.
- Есть. Только мы пока никому не говорили о моем интересном положении. Что ж, пойду признаваться.
- Привет, мам! – бодро заявила я, услышав в трубке родной голос. – Сейчас буду тебя удивлять. В общем, я в больнице. Но ты не волнуйся, я по хорошему поводу. То есть не совсем по хорошему, но с ребенком все нормально.
- В больнице? – испугалась мама. – Кто-то из мальчиков заболел?
- Парни в саду, с ними тоже все хорошо, их вечером забрать нужно.
- А тогда что… - начала было мама и вдруг добавила подозрительно: - Ты что – опять беременная?
- Да вот, - покаялась я. – Случайно получилось.
- Какое еще случайно! – возмутилась мама. – Вы что - малолетки? Книжку вам подарить про контрацепцию?
- Ты так говоришь, как будто не рада, - обиделась я.
- Рада, конечно, - устало проговорила мама. – Просто в шоке от радости. Куда вы их всех складывать будете в двухкомнатной квартире? У вас и так в детской кровать двухъярусная.
- Трехъярусную поставим, - улыбнулась я. – А вообще строиться на даче думаем, если поближе нигде участка не найдем. Но это потом, сейчас главное – выносить и родить.
- Я за это как раз и переживаю, - вздохнула мама. – Чтобы у вас здоровья на все хватило. А вообще, дети – это счастье. Рожайте, сколько сможем – будем помогать. Про пацанов поняла, вечером заберу.
Следующим я набрала мужа.
- Слава Богу, все обошлось! – выдохнул он, дослушав мой рассказ. – И правильно – полежи, отдохни, пройди все обследования. Мы справимся. Правда, сегодня такой завал на работе, но я постараюсь вырваться пораньше.
- Не волнуйся, - успокоила я. – Мужиков сегодня бабушка заберет, я ей уже во всем призналась.
- И как она восприняла новость?
- Как-как, улыбнулась я. - Сказала, что в шоке от радости и грозилась подарить нам книжку про контрацепцию.
- Да уж… - пробормотал муж. – Мне теперь и на глаза твоей маме стремно попадаться. Еще применит ко мне меры радикальной контрацепции.
- Не боись! – расхохоталась я. – Не применит. Она внуков обожает. Дети – это счастье.
Глава 3. Я буду мамой!
Пациентки в гинекологии были разные, как по возрасту, так и по диагнозу. Беременные занимали всего две палаты из двенадцати, остальные предназначались для женщин с различными гинекологическими проблемами.
В нашей пятой палате постоянными жительницами были только мы с Машей. Но нам постоянно подселяли временных соседок.
Среди них были небеременные пациентки, кому не хватило места в обычной палате. Эти ночевали одну-две ночи, а потом переводились на освободившиеся места. Периодически появлялись беремяшки с назначением на дневной стационар: они ходили на процедуры несколько раз в неделю и просто оставляли в палате вещи.
Уже через несколько дней мы с Машей безошибочно определяли беременных: даже на самом маленьком сроке, когда животика нет совсем, особое положение выдают глаза – они словно светятся изнутри.
У очередной новенькой глазищи сияли так, что казалось, способны были осветить небольшую планету. Новая соседка была миниатюрной шатенкой с тонкими чертами лица.
- Вера, - представилась она. – А вы беременные, да? Мне сказали – это палата для беременных.
-Беременные, - улыбнулись мы с Машей. – А вы?
- Я тоже скоро стану мамой! – гордо поведала она.
- А какой срок?
- Никакой. У меня первичное бесплодие, еще десять лет назад диагноз поставили.
Тут Вера улыбнулась какой-то невероятной, по-детски солнечной улыбкой и пояснила:
- Но мы с мужем оформляем документы на усыновление чудесного мальчика!
- Поздравляю! – одновременно выдохнули мы.
«Удивительно, - подумала я про себя. – Насколько ожидание материнства меняет женщину. Даже если без физиологии, а только на душевном уровне».
Маша несколько минут помолчала, а потом начала осторожно:
- Усыновление – серьезный шаг. Вы точно все возможные способы родить испробовали? Я почему спрашиваю – тоже восемь лет забеременеть не могла: три операции прошла, таблеток вагон съела, а каких мне только процедур не делали… Но вот наконец – долгожданная беременность, причем – естественным путем.
- Здорово! – порадовалась Вера.
- Нам за эти восемь лет тоже несколько раз усыновление предлагали. Но муж, как услышал, отказался наотрез. Мол, дети-отказники - это же понятное дело от кого, родители у них малолетние проститутки, воры и наркоманы.
Маша встретилась глазами с Верой и подняла раскрытые ладони:
- Нет-нет, лично я так не считаю! И с мужем тогда поругалась по-крупному. Не у всех малышей из детского дома родители преступники и асоциальные личности, а даже если и так – ребенок-то чем виноват? И так я мужа раздолбала, что он вроде усовестился: «Ну, хорошо, давай посмотрим, подумаем». Но я потом от коллеги по работе такую историю услышала, что так и не решилась на усыновление.
- Какую еще историю? – взыграло во мне любопытство.
- Да у барышни из соседнего отдела тоже никак не получалось завести ребенка, - вздохнула Маша. – Взяли они с мужем приемного. Кстати, очень хорошенькую девочку, видела Ленкину фотосессию с дочкой – просто две принцессы. Но пока Ленка дочкой занималась: водила по кружкам, репетиторам да театрам – ах, ребенок никогда не видел «Золушку»! – муж преспокойно завел себе любовницу. А любовница не будь дурой – забеременела. Так муж Ленке прямо так и заявил: «Нафига ты мне сдалась с чужим ребенком, у меня скоро свой будет». Вот и осталась Ленка с дочкой одна.
- Ну и урод! – возмутилась я. – И, думаю, такой бы и родного ребенка бросил без зазрения совести.
- Вот-вот, Ленка тоже так сказала, - согласилась Маша. – Но мне что-то после этого случая стремно стало. Мой тоже на красивых баб падкий, вместе по улице идем, так он каждую мини-юбку глазами провожает. Правда, на горячем не ловила, и мне клянется, что ни-ни, но побоялась я детдомовца брать. А тут третья операция оказалась успешной и я, слава Богу, забеременела.
Маша перехватила взгляд Веры и быстро-быстро добавила:
- Не подумай, я не отговариваю. И думаю, у вас все будет по-другому – хорошо.
- Меня не отговоришь! – звонко рассмеялась Вера. – И подобных историй я выслушала немеряно. Мужу я привыкла доверять, мы вместе уже почти двадцать лет, со школы еще. Да и по здоровью мы с ним близнецы-братья – у него тоже бесплодие.
Вера небрежным жестом откинула со лба волосы и продолжила:
- А по врачам мы набегались будь здоров: и по нашим, и за границу ездили. Папа по своим связям устроил нам консультацию у одного профессора. Там уж такое светило медицины, к нему в очередь за три года записываются. Профессор все наши анализы-заключения посмотрел, да и говорит: «Можно, в принципе, попробовать ЭКО с донорской спермой. А лучше еще и с донорской яйцеклеткой. Только это ведь все равно генетически не ваш ребенок будет. Чем гадать на кофейной гуще: выносите - не выносите, не проще ли взять готового из детдома?»
Вера улыбнулась:
- Муж тоже было заикнулся про плохую наследственность, а дедок этот, профессор, расхохотался в голос: «Какие же вы все смешные! Гены им у детдомовского ребенка не те! Зато у вас, надо понимать в роду одни графья да князья, а сами вы породистые из элитного питомника. И среди ваших вседостойнейших предков на двадцать поколений назад не затесалось ни пьянчужки, ни развратника, ни воришки мелкого». Тут мы с мужем переглянулись и молчим. Чего далеко ходить - дед-то мой по материнской линии запойным алкоголиком был. Бабулю бедную босиком на снег выгонял, по двору с топором за ней бегал. И у мужа родословная не лучше: родной дядька три ходки на зону имеет, а отец матери всю жизнь изменял.
- Да уж, в семье не без урода, - согласилась Маша. – Не зря эту пословицу народ придумал. Думаю, у любого, если копнуть, такие родственники обнаружатся.
- Вот и мы так подумали, - продолжила Вера. – И профессор поддержал. «Я, - говорит, - конечно, старый материалист и безбожник, таким и умру, но одно знаю точно: дети даются свыше. Кому-то через живот, а кому-то другим способом. Но все равно, ребенок – это дар. Вот и примите его таким и будьте благодарны».
Тут в палату вошла лечащий врач Ирина Ивановна.
- Вера Аркадина? – прочитала она на истории.
- Я, - отозвалась Вера.
- И с чем вы к нам пожаловали?
- Киста правого яичника, - вздохнула Вера. – Я два года назад уже оперировала кисту с левой стороны, теперь вот справа вылезла.
- Понятно. Жалобы есть?
- Да, все стандартно, как и в прошлый раз: живот болит, цикл нерегулярный, запоры постоянно.
- Вижу, гинеколог из поликлиники вам тоже кисту ставит, - согласилась Ирина Ивановна. – Вы УЗИ делали?
- У меня талончик через две недели, - пояснила Вера. – В поликлинике один аппарат УЗИ сломался, теперь на оставшемся всем делают, талонов не хватает. Но мне вчера так плохо стало, чуть сознание не потеряла. И сегодня голова кружится, живот болит, еще и выделения какие-то странные… Муж испугался и отвез меня в приемный покой.
- Правильно сделал, - похвалила Ирина Ивановна. – А то, не дай Бог, киста лопнет, начнется перитонит. Сейчас быстренько сделаем УЗИ, возьмем все анализы и на операцию.
- Вот, девочки, - после ухода врача Вера продолжила рассказ. – Поехали мы с мужем в детский дом. И встретили там Илюшу. Прямо сразу: увидели и решили, что это наш сын. Илюшке пять с половиной, очень ласковый ребенок, а соображает как – прямо на лету все схватывает. Только разговаривает плохо – будто полный рот каши. Но детдомоский логопед сказала, что это все можно исправить. Муж еще дополнительно привозил двоюродную сестру – она тоже логопед – и та подтвердила, что если делать специальную гимнастику…
- Артикуляционную? – подсказала я. – Мы со старшим такую делаем.
- Да, правильно, - обрадовалась Вера. – Делать артикуляционную гимнастику, массаж языка, выполнять домашние задания от логопеда – и речь полностью исправится. Мы с мужем уже почти все документы на усыновление собрали, а тут у меня эта болячка…
- Ничего, - убежденно сказала Маша. – Сейчас прооперируют и забудешь. Ребенку мама нужна здоровая.
- Аркадина, на УЗИ! – в палату заглянула постовая медсестра.
- Иду-иду! – Вера одернула халатик и вышла за дверь.
Вернулась она спустя полчаса сама не своя. Проскользнула в палату, как мышка, тяжело опустилась на кровать и рассеянно уставилась в окно.
- Вера, ты что? – испугались мы. – Из-за УЗИ расстроилась? Что-то серьезное?
- Серьезное, - согласилась Вера. - Девочки, у вас валерьянка есть?
- У меня есть, в таблетках, - полезла я в сумочку.
- То, что надо, - Вера закинула в рот сразу две таблетки, налила в стакан минералки и сделала глоток. – Представляете, захожу я в кабинет УЗИ. А врач-узистка строгая такая, на носу очки, с порога как рявкнет: «Диагноз?» Я почувствовала себя студенткой первокурсницей на последней пересдаче. «Киста яичника», - лепечу. Она: «Будет вагинальный осмотр, раздевайтесь».
