Опять же натура страстная, пламенная, яркая, открытая, но не наивная. Скажи теперь, ты делаешь какие-то выводы, сложив все эти познания воедино?
Рэйвен вдумчиво покивал.
— Да, интересная методика, — проговорил он.
— Ну, вот. И это я только привела пример, а существует ещё сотни опознавательных признаков.
— Наверно, ещё и совместимость знаков зодиака играет роль?
— Мм-ну, да… — успев сделать глоток пива, промычала я. — Не то что бы я свято в это верю, но…
— Лев со скорпионом – не лучший союз, — улыбаясь, проговорил Рэйвен. Я промолчала, игриво распивая своё пиво. — Правда, я родился двадцать третьего июля, рано утром…
Я поразмыслила со сведёнными бровями.
— У тебя пограничный знак зодиака, — пробормотала я, только сейчас и поняв это. Скорее всего, я попросту не обратила внимания на конкретную дату, но и в какое время он родился, я не знала
Рэйвен угукнул с усмешкой.
— Раки со скорпионами вроде ладят, да? — уточнил он нарочито.
— Один из лучших союзов…
— Неожиданно, — высказался Рэйвен, но видно, что это вовсе не было для него неожиданностью.
— Всё же ото льва в тебе больше, — не сдавалась я.
Рэйвен тихо посмеялся:
— А в тебе от скорпиона очень уж много.
— Так я – чистый скорпион! — хохотнула я.
— Прямо чистейший? Мстительная? — сощурился Рэйвен. Я сомнительно промычала, отведя взгляд в сторону. — Ну, начинается! — разразился Рэйвен, подшучивая надо мной. — Скорпионы ведь славятся своей злопамятностью и мстительностью.
— Знак зодиака не всё решает!
— Оба-на! Быстро ты переобуваешься…
— Но это ведь, правда! Есть ещё китайский гороскоп и нумерология, а также воспитание, среда обитания, социальная составляющая и пережитые травмы влияют на характер.
Мортимер усмехнулся, покачав головой.
— Ладно, да, я такая! Люблю, чтобы всё было по-моему и быть правой во всём, всегда! Редко иду на компромиссы, а если и пошла на это, то буду до конца жизни припоминать, преподнося, как манну небесную с моей стороны!
Рэйвен рассмеялся, откинувшись на спинку дивана.
— Королева, — вынес он вердикт.
Я откашлялась и с важным видом глотнула пива. Рэйвен наблюдал за мной с восхищением, словно знал обо всех моих недостатках, но ни один из них не мог сподвигнуть его отвернуться от меня. Наоборот, он даже переворачивал их, обращая в достоинства.
— Ты права во многом, — сказал он после недолгой паузы. — Я не считаю себя эгоистом, но и альтруистом – тоже. Помогу, кому бы то ни было, но только не себе во вред. Если кто-то попросил о помощи, а у меня там свои дела горят, то я откажу, и он решит, что я – сволочь. Я люблю себя, но в меру – скорее уважаю и ценю – себя, своё время, свои способности и таланты, разбазаривать всё это за бесплатно направо и налево не хочу. Люблю быть правым, не люблю критику, но… в состоянии её выслушать. Тут многое зависит от того, кто именно критикует – если он старше меня, больше понимает в этом деле, и его критика не унизительна, то я даже прислушаюсь и попробую исправиться. Но если, скажем, какой-то пацан, у которого молоко на губах не обсохло, начнёт указывать, как мне делать свою работу, то я пошлю его в задницу! И неважно, какую должность он занимает по факту, даже если он выше меня по званию, но на посту второй день, очевидно ведь, что я соображаю побольше него, так пусть не учит! И тогда он скажет, что я – своенравный, наглый, грубый, не чту авторитетов и прочее. Эмоциям я поддаюсь… часто, и да – довольно легко, могу дел наворотить под их влиянием, и только потом опомниться, пожалеть. Я принципиальный, но что плохого в верности принципам? Большинство принципов не позволяют нам нарушить закон, правила приличий и морали. Я до жути упрямый, с раннего детства не привык сдаваться на пути к поставленной цели. Люблю быть в центре внимания, приходить туда, где меня все ждут, где мне рады, люблю веселить окружающих и дарить другие яркие эмоции, для чего много читаю, стараюсь изучать что-то новое, развивать свой кругозор. Мне нравится, когда меня хвалят, но исключительно за дело. Поэтому я и стремлюсь к совершенству, хоть и считаю, что достичь идеала невозможно, но за что бы ни взялся, я хочу добиться в этом определённого мастерства, и получить заслуженную похвалу, признание. Люблю роскошь, но я сам на неё зарабатываю, люблю удовольствия, но не бегу за ними слепо, прекрасно зная, что жизнь не состоит из одной лишь сладости.
После того, как он закончил, я немного помолчала, а затем выставила оценку:
— Хороший монолог.
— Спасибо. Сажусь, пять? — пошутил Мортимер.
Я кивнула, посмеиваясь.
— Ты репетировал?
— Нет. Чистейшая импровизация! — выдал Рэйвен гордо. Я усмехнулась, глотнув пива. Он тоже сделал глоток, перевёл дух и продолжил. — Кардинально ты ошиблась только в трёх вещах: ты сказала, что я ветреный и непостоянный, перетрахал полкоролевства и никогда не состоял в серьёзных отношениях. Но я очень верный, никогда не предам близкого, даже если он предал меня, и если моему другу или члену семьи грозит опасность, то я нарушу все известные правила и законы, чтобы спасти его. Я не изменяю любимому человеку, ни при каких обстоятельствах, могу только позволить себе лёгкий флирт и то, если инициатором выступила другая сторона. Но изменять тому, кого ты сам выбрал, обманывать того, кто верит тебе – значит, предать его, проявить неуважение к собственному выбору и изменить самому себе, а я так не хочу, не могу и не буду. Я спал с несколькими женщинами, не со всеми состоял в отношениях, но это далеко не полкоролевства, и даже не четверть.
— Сколько? — затребовала я конкретики. Рэйвен сначала огорошено моргнул от такой постановки вопроса, а затем тихо засмеялся, жмурясь. — Откуда ты знаешь, что количество женщин, с которыми ты переспал, не совпадает с четвертью королевства? Ты знаешь точное число женщин, проживающих в королевстве, и составил уравнение?
— Да на кой делать это, если ты всего с несколькими переспал? — взбрыкнул Мортимер, посмеиваясь. — Ты своё уравнение составила? Вычислила процент – ноль целых, ноль, ноль, ноль, четыре?
Я расхохоталась, слегка вскинув руками:
— Почему, четыре?
— Я стольких насчитал. Их больше было?
— Насчитал??? — всполошилась я. Рэйвен поджал губы и отвёл взгляд в сторону. — Ты считал их?!
— Не специально. Просто видел вас вместе.
— Знаешь что? Раз так, то ты обязан мне свою цифру назвать, иначе нечестно получается!
— Так их четверо было?
— Шесть! — зачем-то сказала я. Рэйвен изумлённо, но не возмущённо мыкнул. И замолчал. — Ну?
— Да не хочу я говорить, — смеясь, буркнул он.
— А чего так? Со счёта сбился?
— Нет, — прыснул он, всё ещё посмеиваясь, — просто не хочу.
— Ладно, скажи пределы: в пределах десяти, двадцати, пятидесяти?
— Тут лучше не округлять, — скривился Мортимер.
— Почему это? За сотню давно перевалило?
— Бл*ть, одиннадцать! — психанул Рэйвен.
Я на мгновение затихла, а затем подытожила:
— Да, в твоём случае лучше не округлять.
Рэйвен, смеясь, покачал головой. Я глотнула пива, и он тоже.
— Так, ты состоял в серьёзных отношениях?
— В общей сложности шесть лет.
Ничего себе!
— Но у нас были очень непростые отношения, — добавил Рэйвен, — и мы расходились пару раз. Начали встречаться ещё в школе, отцу моему она не нравилась, и он постоянно саботировал наши отношения, из-за чего мы с ним просто дико срались. После окончания школы мы с ней поступили в разные университеты, и… стали отдаляться друг от друга, часто ссориться. В конце концов, решили сделать паузу, чему был несказанно рад отец. Но через какое-то время мы с ней снова сошлись, и отец продолжил свою деятельность. Всячески пытался нас рассорить, знакомил меня с другими девушками, говорил, что она гуляет, обманывает меня, нанял частного детектива, который заснял её целующейся с каким-то парнем. Я предъявил ей, мы разосрались, снова разошлись – на два месяца, но всё это время она атаковала меня сообщениями, звонила, приходила, клялась, что это было случайностью, один раз, и дальше поцелуя дело не зашло. В общем, я ей поверил, простил, мы снова сошлись, а потом мне друг сказал, что она к нему клеилась. Я не поверил, с ним разосрался. В конце концов, я её застукал с другим своим знакомым – там им уже никак было не отвертеться. Начистил ему рыло, её к стенке припёр, тогда она сказала, что любит секс, мужчин, разнообразие и никогда не клялась мне хранить верность. Но и терять меня не хотела, потому что я был выгодной партией для неё. Потом я узнал, что она почти ко всем моим друзьям и знакомым приставала, кто-то её отшивал, но мне не говорил, чтоб не расстраивать, а кто-то и спал с ней… — невесело хмыкнул Рэйвен. Я сглотнула с сочувствием. — Но это не так уж и плохо – я тогда хорошенько зачистил свой круг общения. И понял, что к родителям стоит прислушиваться.
П*здец какой-то, извиняюсь. Казалось, что хуже истории быть не может, но Рэйвен, немного переждав, заговорил вновь.
— После того, как мы уже окончательно разошлись, примерно через пару месяцев, меня стало просто дико ломать. Поначалу просто болела голова, раздражал свет, ломило кости, тошнило и рвало. Потом становилось всё хуже: то жарко, то холодно, одновременно озноб и потливость, я уже почти перестал спать, есть, и даже кровь пить, а когда впихивал в себя что-то, то оно тут же лезло назад. В конце концов, я потерял сознание, меня отвезли в больницу, поставили диагноз «Истощение организма, вызванное магической ломкой». Но я ничего не употреблял…
Потемнев, я немного поразмыслила и предположила:
— Она тебя чем-то поила?
— Приворотными зельями, — покивал Рэйвен. Твою маааать! — Я не сразу это понял, конечно. Меня почистили, поставили на ноги, друзья и родители говорили, что если я сам ничего не употреблял, значит, меня травили. Отец сразу на неё подумал, поскольку знал о действии приворотных зелий. Ну и я пошёл к ней, заставил сказать правду. Она призналась, что поила меня зельями, в том числе и, когда мы разошлись на два месяца – она приходила типа извиняться, а сама под шумок травила мне еду и напитки. Мой организм сопротивлялся, поэтому зелья действовали лишь частично, да и она не всегда это делала.
В составе приворотных зелий имеется ряд ингредиентов, способных вызвать зависимость. В принципе приворотные зелья действуют как наркотики в маленькой дозировке, они влияют на эмоции, глушат негатив, вызывают лёгкую эйфорию, что часто путают с влюблённостью. Вообще постоянное употребление не требуется, но Рэйвен – дампир, у него врождённая ускоренная регенерация, вот его девушке и приходилось… регулярно обновлять программу, так скажем, что, в конце концов, привело к физической зависимости.
— По сути, она тебя подсадила на магические наркотики?
— По сути, да. Но я слез с них.
— Это… у меня нет слов, — высказалась я. Рэйвен невесело усмехнулся, глотнув пива. — Как её зовут? Или… звали – она жива?
— Жива! — рассмеялся Рэйвен. — Ты чегооо?
— Ну, кто знает, может, ты её кокнул. И всех участников – так ты и зачистил круг общения…
— Да нет же! — посмеиваясь, оспорил Мортимер. — Я просто оборвал с ними все связи, никого не убивал. Кое-кого побил, да, но только парней – её я никогда не бил. Так, толкнул пару раз, к стенке прижал, но не больше.
— А может и, стоило бы всечь ей…
— Ну, нет, — прыснул Рэйвен, — я женщин не бью.
— Назови её полное имя, я сама её отделаю.
Мортимер хохотнул с закрытым ртом при взгляде на меня. Затем откашлялся и успокаивающе выставил руку перед собой:
— Агата. Пусть живёт.
— Да пусть живёт, я же не сказала, что убью её. Просто лицо расквашу немного, и всего делов. Так, как её звать? — кивнула я вопросительно. Слегка растрёпывая свои волосы, Рэйвен издал непонятный мычащий звук. — Да неполное имя, мне чисто для ознакомления.
— Ага, как же! Просмотришь всех девчонок с этим именем, которые учились со мной в школе, и пойдёшь их искать по местным улицам…
— Значит, она здесь живёт? — зацепилась я. Рэйвен тихо сматерился. Я усмехнулась, поглядев на него пару секунд. — Ладно, не хочешь – не говори, — бросила я, откинувшись на спинку диванчика и глотнув пива. — Поэтому ты и не приемлешь измен?
— Я всегда был против измен, и ей не изменял, но после всего этого… да, это стало моей принципиальной позицией.
— Но выходит, что ты с ней встречался, когда… запал на меня?
— Что значит, запал? — усмехнулся Рэйвен. — Ты мне понравилась, но ты ведь была занята, и между нами ничего не было.
— А если б случилось?
— Что, прямо там – на балу? — подшутил дампир.
— Суть в том, что ты встречался с ней, когда планировал подкатить ко мне.
— Мм! — покивал он, нарочито тараща глаза. — Да, но… мы тогда с ней разошлись.
— Как удачно…
— Да, но это правда. Я ведь сказал, что отец нанял частного детектива, передал мне фотки, на которых она целовалась с каким-то парнем, мы с ней поссорились и разошлись на два месяца. Тот бал как раз тогда и был. И отец стал говорить мне, мол, забудь её, лучше – вон, подойди к Агате. Если честно, — протянул Рэйвен, говоря это без особого желания, — я тогда злился на неё, и хотел назло ей с кем-то…
— Ааа… ясненько… — проговорила я с таким видом, что Рэйвен непроизвольно просиял. — Значит, я – просто «кто-то»?
— Нет. Ты мне действительно понравилась – в общении, но первоначально я подошёл… по своим причинам. Не думаю, что я бы смог так поступить, это просто мысль была. У нас с тобой тогда не сложилось, и я ведь не двинул на поиски другой девушки чисто из принципа.
— М-да, — выдохнула я. — Шальные мысли, эмоции, отношения полов – всё это очень сложно…
— Точно.
Я глотнула пива, после чего решила сменить тему.
— Используй какую-нибудь известную фразу, способную кратко описать твой характер, — попросила я.
Рэйвен заинтересованно хмыкнул, ему явно понравился вопрос.
— Это должна быть… крылатая всем известная фраза?
— Ну, может, цитата из фильма или книги… строчка из песни.
— О! Точно, эм… «Лучше пламенем стать, чем молча угасать».
Я улыбнулась, оценивающе вздёрнув бровями. Эта фраза действительно очень хорошо его характеризирует…
— И ещё: «Манеры – лицо мужчины», — добавил Мортимер.
Я прыснула:
— Серьёзно? Любишь «Кингсмен»?
— Первый фильм – ничего… — пожал Рэйвен плечами. — Думаю, я знаю твою фразу.
— Так?
— «Затишье перед бурей».
— Хм. Может и так, — ведь действительно я частенько помалкиваю в тряпочку, собирая информацию, чтобы, в конце концов, устроить фееричный тщательно продуманный бунт. — Алекс считает меня бунтаркой…
— Не один он так считает, — усмехнулся Рэйвен, вызвав у меня такую же реакцию. — У вас с ним… серьёзно было?
Я кашлянула, испытывая неловкость.
— Ну, когда-то казалось, что всё очень серьёзно, — сказала я честно. — Но юношеская первая любовь именно такая – это штука эмоциональная, несколько театральная и часто трагичная.
Рэйвен согласительно покивал.
— Наши отношения были обречены, — продолжила я, — и мы всегда это знали. Если честно, мы сами до сих пор не поймём, как так вышло…
— Вы же с раннего детства вместе, начиналось всё с невинной детской дружбы, так ведь? Общие интересы, совместное времяпровождение, вовсе не удивительно, что под воздействием гормонов и установленной близости вас унесло в иную плоскость…
— М-да, наверно.
— Если бы не закон, вы бы поженились?
Рэйвен вдумчиво покивал.
— Да, интересная методика, — проговорил он.
— Ну, вот. И это я только привела пример, а существует ещё сотни опознавательных признаков.
— Наверно, ещё и совместимость знаков зодиака играет роль?
— Мм-ну, да… — успев сделать глоток пива, промычала я. — Не то что бы я свято в это верю, но…
— Лев со скорпионом – не лучший союз, — улыбаясь, проговорил Рэйвен. Я промолчала, игриво распивая своё пиво. — Правда, я родился двадцать третьего июля, рано утром…
Я поразмыслила со сведёнными бровями.
— У тебя пограничный знак зодиака, — пробормотала я, только сейчас и поняв это. Скорее всего, я попросту не обратила внимания на конкретную дату, но и в какое время он родился, я не знала
Рэйвен угукнул с усмешкой.
— Раки со скорпионами вроде ладят, да? — уточнил он нарочито.
— Один из лучших союзов…
— Неожиданно, — высказался Рэйвен, но видно, что это вовсе не было для него неожиданностью.
— Всё же ото льва в тебе больше, — не сдавалась я.
Рэйвен тихо посмеялся:
— А в тебе от скорпиона очень уж много.
— Так я – чистый скорпион! — хохотнула я.
— Прямо чистейший? Мстительная? — сощурился Рэйвен. Я сомнительно промычала, отведя взгляд в сторону. — Ну, начинается! — разразился Рэйвен, подшучивая надо мной. — Скорпионы ведь славятся своей злопамятностью и мстительностью.
— Знак зодиака не всё решает!
— Оба-на! Быстро ты переобуваешься…
— Но это ведь, правда! Есть ещё китайский гороскоп и нумерология, а также воспитание, среда обитания, социальная составляющая и пережитые травмы влияют на характер.
Мортимер усмехнулся, покачав головой.
— Ладно, да, я такая! Люблю, чтобы всё было по-моему и быть правой во всём, всегда! Редко иду на компромиссы, а если и пошла на это, то буду до конца жизни припоминать, преподнося, как манну небесную с моей стороны!
Рэйвен рассмеялся, откинувшись на спинку дивана.
— Королева, — вынес он вердикт.
Я откашлялась и с важным видом глотнула пива. Рэйвен наблюдал за мной с восхищением, словно знал обо всех моих недостатках, но ни один из них не мог сподвигнуть его отвернуться от меня. Наоборот, он даже переворачивал их, обращая в достоинства.
— Ты права во многом, — сказал он после недолгой паузы. — Я не считаю себя эгоистом, но и альтруистом – тоже. Помогу, кому бы то ни было, но только не себе во вред. Если кто-то попросил о помощи, а у меня там свои дела горят, то я откажу, и он решит, что я – сволочь. Я люблю себя, но в меру – скорее уважаю и ценю – себя, своё время, свои способности и таланты, разбазаривать всё это за бесплатно направо и налево не хочу. Люблю быть правым, не люблю критику, но… в состоянии её выслушать. Тут многое зависит от того, кто именно критикует – если он старше меня, больше понимает в этом деле, и его критика не унизительна, то я даже прислушаюсь и попробую исправиться. Но если, скажем, какой-то пацан, у которого молоко на губах не обсохло, начнёт указывать, как мне делать свою работу, то я пошлю его в задницу! И неважно, какую должность он занимает по факту, даже если он выше меня по званию, но на посту второй день, очевидно ведь, что я соображаю побольше него, так пусть не учит! И тогда он скажет, что я – своенравный, наглый, грубый, не чту авторитетов и прочее. Эмоциям я поддаюсь… часто, и да – довольно легко, могу дел наворотить под их влиянием, и только потом опомниться, пожалеть. Я принципиальный, но что плохого в верности принципам? Большинство принципов не позволяют нам нарушить закон, правила приличий и морали. Я до жути упрямый, с раннего детства не привык сдаваться на пути к поставленной цели. Люблю быть в центре внимания, приходить туда, где меня все ждут, где мне рады, люблю веселить окружающих и дарить другие яркие эмоции, для чего много читаю, стараюсь изучать что-то новое, развивать свой кругозор. Мне нравится, когда меня хвалят, но исключительно за дело. Поэтому я и стремлюсь к совершенству, хоть и считаю, что достичь идеала невозможно, но за что бы ни взялся, я хочу добиться в этом определённого мастерства, и получить заслуженную похвалу, признание. Люблю роскошь, но я сам на неё зарабатываю, люблю удовольствия, но не бегу за ними слепо, прекрасно зная, что жизнь не состоит из одной лишь сладости.
После того, как он закончил, я немного помолчала, а затем выставила оценку:
— Хороший монолог.
— Спасибо. Сажусь, пять? — пошутил Мортимер.
Я кивнула, посмеиваясь.
— Ты репетировал?
— Нет. Чистейшая импровизация! — выдал Рэйвен гордо. Я усмехнулась, глотнув пива. Он тоже сделал глоток, перевёл дух и продолжил. — Кардинально ты ошиблась только в трёх вещах: ты сказала, что я ветреный и непостоянный, перетрахал полкоролевства и никогда не состоял в серьёзных отношениях. Но я очень верный, никогда не предам близкого, даже если он предал меня, и если моему другу или члену семьи грозит опасность, то я нарушу все известные правила и законы, чтобы спасти его. Я не изменяю любимому человеку, ни при каких обстоятельствах, могу только позволить себе лёгкий флирт и то, если инициатором выступила другая сторона. Но изменять тому, кого ты сам выбрал, обманывать того, кто верит тебе – значит, предать его, проявить неуважение к собственному выбору и изменить самому себе, а я так не хочу, не могу и не буду. Я спал с несколькими женщинами, не со всеми состоял в отношениях, но это далеко не полкоролевства, и даже не четверть.
— Сколько? — затребовала я конкретики. Рэйвен сначала огорошено моргнул от такой постановки вопроса, а затем тихо засмеялся, жмурясь. — Откуда ты знаешь, что количество женщин, с которыми ты переспал, не совпадает с четвертью королевства? Ты знаешь точное число женщин, проживающих в королевстве, и составил уравнение?
— Да на кой делать это, если ты всего с несколькими переспал? — взбрыкнул Мортимер, посмеиваясь. — Ты своё уравнение составила? Вычислила процент – ноль целых, ноль, ноль, ноль, четыре?
Я расхохоталась, слегка вскинув руками:
— Почему, четыре?
— Я стольких насчитал. Их больше было?
— Насчитал??? — всполошилась я. Рэйвен поджал губы и отвёл взгляд в сторону. — Ты считал их?!
— Не специально. Просто видел вас вместе.
— Знаешь что? Раз так, то ты обязан мне свою цифру назвать, иначе нечестно получается!
— Так их четверо было?
— Шесть! — зачем-то сказала я. Рэйвен изумлённо, но не возмущённо мыкнул. И замолчал. — Ну?
— Да не хочу я говорить, — смеясь, буркнул он.
— А чего так? Со счёта сбился?
— Нет, — прыснул он, всё ещё посмеиваясь, — просто не хочу.
— Ладно, скажи пределы: в пределах десяти, двадцати, пятидесяти?
— Тут лучше не округлять, — скривился Мортимер.
— Почему это? За сотню давно перевалило?
— Бл*ть, одиннадцать! — психанул Рэйвен.
Я на мгновение затихла, а затем подытожила:
— Да, в твоём случае лучше не округлять.
Рэйвен, смеясь, покачал головой. Я глотнула пива, и он тоже.
— Так, ты состоял в серьёзных отношениях?
— В общей сложности шесть лет.
Ничего себе!
— Но у нас были очень непростые отношения, — добавил Рэйвен, — и мы расходились пару раз. Начали встречаться ещё в школе, отцу моему она не нравилась, и он постоянно саботировал наши отношения, из-за чего мы с ним просто дико срались. После окончания школы мы с ней поступили в разные университеты, и… стали отдаляться друг от друга, часто ссориться. В конце концов, решили сделать паузу, чему был несказанно рад отец. Но через какое-то время мы с ней снова сошлись, и отец продолжил свою деятельность. Всячески пытался нас рассорить, знакомил меня с другими девушками, говорил, что она гуляет, обманывает меня, нанял частного детектива, который заснял её целующейся с каким-то парнем. Я предъявил ей, мы разосрались, снова разошлись – на два месяца, но всё это время она атаковала меня сообщениями, звонила, приходила, клялась, что это было случайностью, один раз, и дальше поцелуя дело не зашло. В общем, я ей поверил, простил, мы снова сошлись, а потом мне друг сказал, что она к нему клеилась. Я не поверил, с ним разосрался. В конце концов, я её застукал с другим своим знакомым – там им уже никак было не отвертеться. Начистил ему рыло, её к стенке припёр, тогда она сказала, что любит секс, мужчин, разнообразие и никогда не клялась мне хранить верность. Но и терять меня не хотела, потому что я был выгодной партией для неё. Потом я узнал, что она почти ко всем моим друзьям и знакомым приставала, кто-то её отшивал, но мне не говорил, чтоб не расстраивать, а кто-то и спал с ней… — невесело хмыкнул Рэйвен. Я сглотнула с сочувствием. — Но это не так уж и плохо – я тогда хорошенько зачистил свой круг общения. И понял, что к родителям стоит прислушиваться.
П*здец какой-то, извиняюсь. Казалось, что хуже истории быть не может, но Рэйвен, немного переждав, заговорил вновь.
— После того, как мы уже окончательно разошлись, примерно через пару месяцев, меня стало просто дико ломать. Поначалу просто болела голова, раздражал свет, ломило кости, тошнило и рвало. Потом становилось всё хуже: то жарко, то холодно, одновременно озноб и потливость, я уже почти перестал спать, есть, и даже кровь пить, а когда впихивал в себя что-то, то оно тут же лезло назад. В конце концов, я потерял сознание, меня отвезли в больницу, поставили диагноз «Истощение организма, вызванное магической ломкой». Но я ничего не употреблял…
Потемнев, я немного поразмыслила и предположила:
— Она тебя чем-то поила?
— Приворотными зельями, — покивал Рэйвен. Твою маааать! — Я не сразу это понял, конечно. Меня почистили, поставили на ноги, друзья и родители говорили, что если я сам ничего не употреблял, значит, меня травили. Отец сразу на неё подумал, поскольку знал о действии приворотных зелий. Ну и я пошёл к ней, заставил сказать правду. Она призналась, что поила меня зельями, в том числе и, когда мы разошлись на два месяца – она приходила типа извиняться, а сама под шумок травила мне еду и напитки. Мой организм сопротивлялся, поэтому зелья действовали лишь частично, да и она не всегда это делала.
В составе приворотных зелий имеется ряд ингредиентов, способных вызвать зависимость. В принципе приворотные зелья действуют как наркотики в маленькой дозировке, они влияют на эмоции, глушат негатив, вызывают лёгкую эйфорию, что часто путают с влюблённостью. Вообще постоянное употребление не требуется, но Рэйвен – дампир, у него врождённая ускоренная регенерация, вот его девушке и приходилось… регулярно обновлять программу, так скажем, что, в конце концов, привело к физической зависимости.
— По сути, она тебя подсадила на магические наркотики?
— По сути, да. Но я слез с них.
— Это… у меня нет слов, — высказалась я. Рэйвен невесело усмехнулся, глотнув пива. — Как её зовут? Или… звали – она жива?
— Жива! — рассмеялся Рэйвен. — Ты чегооо?
— Ну, кто знает, может, ты её кокнул. И всех участников – так ты и зачистил круг общения…
— Да нет же! — посмеиваясь, оспорил Мортимер. — Я просто оборвал с ними все связи, никого не убивал. Кое-кого побил, да, но только парней – её я никогда не бил. Так, толкнул пару раз, к стенке прижал, но не больше.
— А может и, стоило бы всечь ей…
— Ну, нет, — прыснул Рэйвен, — я женщин не бью.
— Назови её полное имя, я сама её отделаю.
Мортимер хохотнул с закрытым ртом при взгляде на меня. Затем откашлялся и успокаивающе выставил руку перед собой:
— Агата. Пусть живёт.
— Да пусть живёт, я же не сказала, что убью её. Просто лицо расквашу немного, и всего делов. Так, как её звать? — кивнула я вопросительно. Слегка растрёпывая свои волосы, Рэйвен издал непонятный мычащий звук. — Да неполное имя, мне чисто для ознакомления.
— Ага, как же! Просмотришь всех девчонок с этим именем, которые учились со мной в школе, и пойдёшь их искать по местным улицам…
— Значит, она здесь живёт? — зацепилась я. Рэйвен тихо сматерился. Я усмехнулась, поглядев на него пару секунд. — Ладно, не хочешь – не говори, — бросила я, откинувшись на спинку диванчика и глотнув пива. — Поэтому ты и не приемлешь измен?
— Я всегда был против измен, и ей не изменял, но после всего этого… да, это стало моей принципиальной позицией.
— Но выходит, что ты с ней встречался, когда… запал на меня?
— Что значит, запал? — усмехнулся Рэйвен. — Ты мне понравилась, но ты ведь была занята, и между нами ничего не было.
— А если б случилось?
— Что, прямо там – на балу? — подшутил дампир.
— Суть в том, что ты встречался с ней, когда планировал подкатить ко мне.
— Мм! — покивал он, нарочито тараща глаза. — Да, но… мы тогда с ней разошлись.
— Как удачно…
— Да, но это правда. Я ведь сказал, что отец нанял частного детектива, передал мне фотки, на которых она целовалась с каким-то парнем, мы с ней поссорились и разошлись на два месяца. Тот бал как раз тогда и был. И отец стал говорить мне, мол, забудь её, лучше – вон, подойди к Агате. Если честно, — протянул Рэйвен, говоря это без особого желания, — я тогда злился на неё, и хотел назло ей с кем-то…
— Ааа… ясненько… — проговорила я с таким видом, что Рэйвен непроизвольно просиял. — Значит, я – просто «кто-то»?
— Нет. Ты мне действительно понравилась – в общении, но первоначально я подошёл… по своим причинам. Не думаю, что я бы смог так поступить, это просто мысль была. У нас с тобой тогда не сложилось, и я ведь не двинул на поиски другой девушки чисто из принципа.
— М-да, — выдохнула я. — Шальные мысли, эмоции, отношения полов – всё это очень сложно…
— Точно.
Я глотнула пива, после чего решила сменить тему.
— Используй какую-нибудь известную фразу, способную кратко описать твой характер, — попросила я.
Рэйвен заинтересованно хмыкнул, ему явно понравился вопрос.
— Это должна быть… крылатая всем известная фраза?
— Ну, может, цитата из фильма или книги… строчка из песни.
— О! Точно, эм… «Лучше пламенем стать, чем молча угасать».
Я улыбнулась, оценивающе вздёрнув бровями. Эта фраза действительно очень хорошо его характеризирует…
— И ещё: «Манеры – лицо мужчины», — добавил Мортимер.
Я прыснула:
— Серьёзно? Любишь «Кингсмен»?
— Первый фильм – ничего… — пожал Рэйвен плечами. — Думаю, я знаю твою фразу.
— Так?
— «Затишье перед бурей».
— Хм. Может и так, — ведь действительно я частенько помалкиваю в тряпочку, собирая информацию, чтобы, в конце концов, устроить фееричный тщательно продуманный бунт. — Алекс считает меня бунтаркой…
— Не один он так считает, — усмехнулся Рэйвен, вызвав у меня такую же реакцию. — У вас с ним… серьёзно было?
Я кашлянула, испытывая неловкость.
— Ну, когда-то казалось, что всё очень серьёзно, — сказала я честно. — Но юношеская первая любовь именно такая – это штука эмоциональная, несколько театральная и часто трагичная.
Рэйвен согласительно покивал.
— Наши отношения были обречены, — продолжила я, — и мы всегда это знали. Если честно, мы сами до сих пор не поймём, как так вышло…
— Вы же с раннего детства вместе, начиналось всё с невинной детской дружбы, так ведь? Общие интересы, совместное времяпровождение, вовсе не удивительно, что под воздействием гормонов и установленной близости вас унесло в иную плоскость…
— М-да, наверно.
— Если бы не закон, вы бы поженились?
