Не воспринимая всерьёз всё это, Прайс вступил в полемику:
— Кстати, существует ведь обряд, при котором съедается друг для того, чтоб... перенять часть его сущности и души.
— Точно, — поддержал его отец.
— Не хочу я эту похотливую сущность перенимать, — брезгливо кривясь, пробормотал я. Все расхохотались. — Короче, извечный вопрос «Куда деть тело», остаётся открытым! — резюмировал я, скрестив руки на груди.
— Должно быть, на то он и извечный, — вымолвил отец. Оглядываясь, перевёл тему. — А где принцесса?
— В своём кабинете заперлась, — поведал Прайс. — У неё выдался не лучший денёк.
— Ну да, я погляжу, тьма разыгралась...
— Дело не только в этом, — уклончиво буркнул Прайс.
— А в чём ещё?
Все замолчали, отводя взгляды в сторону, вынуждая отца хмуриться.
— Дело в том, что королева свихнулась совсем, — не стал я подбирать слова. — Обвинила дочь в организации нападений, а когда я попытался за неё заступиться, то Ирен сказала, что мы с Агатой в сговоре.
Отец слушал меня с ошеломлённой физиономией, даже не до конца веря во всё это. И действительно, настолько истеричное поведение Ирен не свойственно, я и взбесился потому, что никогда раньше она так со мной не разговаривала.
— Кстати, меня уволили, — сообщил я папе, артистично улыбаясь.
— В смысле? — нахмурился он.
— В прямом смысле – королева послала меня ко всем чертям! Я и пошёл. Уже минут двадцать пытаюсь свалить отсюда! У меня ещё куча дел на сегодня, так что – чао! — помахав руками, я потопал к выходу из гнезда. — Дэймон, тоже иди отсюда! — прикрикнул я, не останавливаясь. — Даже не пытайся работать!
Отец ещё некоторое время заикался, задавал вопросы оставшимся ребятам, но, в конце концов, погнался за мной.
— Рэйвен, да подожди ты!
Закатывая глаза, я притормозил прямо напротив выхода – пять метров, блин, не дошёл! Нагнав меня, он вырвался вперёд и встал напротив:
— Ты всё это серьёзно? Ирен тебя действительно уволила?
— Да. Не веришь мне, спроси ребят, маму с Камиллой – они все там были.
Отец набрал воздуху в щёки и выдохнул.
— Ну, ладно, даже если так... — проговорил он. — Всё же во дворце – бедлам, система, наверно, тоже навернулась, а ты просто уйдёшь?
— Да! Потому что мне всё это осточертело! Нет ни сил, ни желания!
— Знаю, что критика начальства очень сильно и больно бьёт по тебе, выбивает из колеи, но как же Агата?
— С ней мы тоже посрались... — проворчал я, — вроде как.
— Как это «вроде как»? Посрались или нет?
— Пап, Агата ведь – женщина!
Отец закатил ненадолго глаза.
— Ну, да... точно. Всё-таки, что случилось?
— Она узнала про кольцо.
Отец в курсе того, о чём король меня просил, я ему рассказывал ещё на прошлой неделе по телефону.
— Каким образом?
— Ирен спалила!
— Ясно, — недовольно бросил он. — Ну и... что из этого? Попросил тебя Тобиас сделать Агате предложение, ты же отказал ему?
— Это неважно, кольцо ведь у меня! Об ультиматуме я узнал в день его предъявления, а на следующий день начал... проявлять активность. В общем, как я и предполагал, Агата решила, что я расстарался ради трона!
Папа снова тяжело выдохнул, утомлённо мотая головой.
— Пусть так. Но ты ведь знаешь, что нельзя оставлять женщину в беде? Тем более женщину, которую ты любишь! Даже если она не просит тебя о помощи, даже если она говорит, что ненавидит тебя и очень больно лягается!
Я непроизвольно хохотнул, обречённо покивав. С раннего детства отец прививал мне глубочайшее уважение к женскому полу, ко всему, что делают женщины, чем живут. Он говорил, что мужчина должен быть сильнее женщины, но не всегда стоит это демонстрировать во всей красе. Не бить себя в грудь, не взбираться на скалу с криком «Женщины слабее!». Просто нужно стараться быть рациональнее и сдержаннее, не поддаваться эмоциям, но и не быть чёрствым – держать их под контролем, помогать женщинам, облегчать им жизнь, и никогда, ни в коем случае не оставлять их в беде. Даже если ты уверен, что она справится без тебя, даже если она просит тебя уйти, даже если она тебя обидела, и у тебя нет никакого желания ей помогать. Особенно если эта женщина тебе нравится, и ты на что-то надеешься. Я точно не знаю, прав ли отец на все сто процентов, но так уж он меня воспитал.
— Ты ведь не станешь из-за каких-то своих личных обид...
— Да не бросаю я её, она меня сама отпустила. В отпуск.
— Так ты уволен или нет? — несколько раздражённо уточнил отец.
— Ирен меня уволила, но в устной форме. Агата сказала, что отпустит только в отпуск.
— И чего же тогда такого ужасного произошло? Если Агата тебя не отпускает, значит, не так уж сильно злится.
— Всё равно у нас с ней... не очень гладко...
— Да у кого гладко бывает вообще? Отношения – это тебе не ледяная горка!
— Не знаю, у вас с мамой вроде...
— Что ты думаешь, мы не ругаемся вовсе? Порой на такие дурацкие темы, что стыдно! Однажды мама со мной неделю не разговаривала, потому что я отказался обклеить гостиную малиновыми обоями!
Я прыснул, тихо заржав.
— А потом я приезжаю с командировки, гостиная малиновая, блин! Я стал срывать обои голыми руками, мы снова разругались! — разразился отец. Я зажмурился, давясь смехом. Давно с родителями не живу, даже не знал, что они могут сраться на такие идиотские темы. — В общем, — перевёл дух отец, — ни у кого не бывает полной идиллии. Особенно в начале. Притирка характеров – штука непростая. Мы ведь все абсолютно разные, каждый со своим воспитанием, религией и культурой, характером, травмами, принципами и мечтами. И никогда не бывает так, чтоб вы сходились абсолютно по всем фронтам. Поэтому все отношения, не только любовные, но и дружественные, и рабочие, претерпевают ряд трудностей, разногласий, компромиссов. Потребуется немало времени, чтобы научиться слышать и слушать друг друга. Шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком вы выстраиваете свои отношения на протяжении всей жизни. Главное – желание.
Я выдохнул с улыбкой, мудрость отца всегда меня со дна вытягивает.
— В общем, не переживай, — положив руку мне на плечо, отец слегка меня встряхнул. — Агата успокоится, и вы помиритесь. А с Ирен я поговорю.
— Ладно.
— Давай, не кисни. Отдохни. Только не пропадай!
Я угукнул, покивав. Папа двинул обратно в сторону личных кабинетов, а я – к выходу. Но, сделав пару шагов, опомнился и вернулся.
— Пап? Слушай... — озираясь, я запустил руку в карман жилетки, нащупал одну из монет и протянул её отцу. — Ты раньше видел такие деньги?
Взяв монету в руки, он внимательно её рассмотрел со всех сторон.
— Хм, золотая, — отметил он. — Висартия давно отказалась от золота для изготовления денег.
Я промычал, кивая. Мы используем в основном медь, порой – серебро, золото использовалось когда-то очень давно, задолго до моего рождения и даже до рождения моего прадеда.
— Нет, я раньше таких не видел, — сказал отец, — но язык похож на наш умерший.
— На наш?
— Ламийский.
Я моргнул, опешив. Когда-то очень давно, чуть ли не во времена жизни Клеопатры, вампиры считали своим прародителем Ламию. Они ей поклонялись, создав целый культ, стали причислять себя к ламийскому народу со своим языком. Потом произошёл переворот, за ним ещё сто пятьдесят пять, много войн, ламийцы перемёрли все, с ними помер и язык. В конце концов, у нас остались только какие-то куски чьих-то писаний и домыслы, что выросли во множество легенд. Я не знаю, имеет ли Ламия хоть какое-то отношение к вампирам, но знаю, что ламийский народ, состоящий из вампиров, существовал, как и язык.
— Это язык наших предков? — удивлённо переспросил я.
— Я этого не сказал, — напомнил отец. — Некоторые буквы похожи, но это не ламийский, иначе я бы понял, что тут написано.
— Ты говоришь на ламийском? — обалдел я, не только от факта, но и оттого, что, оказывается, я плохо знаю отца.
— Сложновато научиться говорить на мёртвом языке без учителя. Читать могу, ламийский алфавит не так уж богат.
— Но где ты его откопал?!
— Места надо знать, — фыркнул отец. Подкинул монету в моём направлении, я её чудом смог поймать. — Сходи к Вивьен, она разберётся.
— А ты мне дашь пару ветеринарных перчаток?
Отец прыснул да, отмахнувшись, попятился назад.
— Иди уже! — посоветовал он, удаляясь. — Гроб – дай, перчатки – дай, папа – дай, да папа – дай! — нарочито ворчал он по пути. — Тридцать лет – всё «дай», когда уже «возьми» услышу!
Я беззвучно просмеялся, провожая его взглядом и видя приближение Камиллы. Услышав брюзжание отца, она быстро сориентировалась. Он её заметил только в тот момент, когда она подлетела к нему с просьбой:
— Пап, дай денег?
Отец встал, воззрившись на предвкушающе улыбающуюся дочь, а я громко расхохотался, покидая Гнездо.
Рэйвен
Я уже подъезжал на мотоцикле к таро-салону в Дарксайде, когда у меня зазвонил телефон. На визоре шлема высветилось имя контакта «Лукас». Я ему звонил полчаса назад, но он не ответил.
— Принять, — произнёс я вслух, притормаживая на углу здания в форме лежачей буквы «V».
В мой шлем встроены все необходимые функции, в том числе визуальные и голосовые датчики. Перед тем, как его надеть, я активирую переадресацию звонков в шлем нажатием на кнопку в нём. Если поступает видеозвонок, приходят сообщения и фотографии, то картинка транслируется в визор, а при аудиозвонке я слышу собеседника со всех сторон, говорю во встроенную в шлем гарнитуру.
— Привет, ты звонил? — послышался голос Лукаса.
— Да. Ты занят?
— Сейчас уже нет. В чём дело?
— Может, будет желание собраться сегодня-завтра? Я песню написал.
— Ого. Муза долбанула?
— Типа того, — отозвался я, паркуясь. Окончив миссию, я выставил подножку и выпрямился. — Да и... мне надо отвлечься от работы.
— Ясно, ну... не знаю, надо с ребятами созвониться, — сомнительно протянул Блэйк.
— Если я ни к селу ни к городу, то...
— Да нет, я-то обеими руками «за». Дин тоже наверняка время найдёт, ты же его знаешь, а вот насчёт Адлера... не уверен. Вообще без понятия, где он. Я потерял его из виду ещё на вечеринке после выступления, наверно, в запой ушёл.
— Бл*ть.
— Да ладно, отыщем, отряхнём, за барабаны посадим – быстро в себя придёт. Как всегда. В общем, давай я с ребятами свяжусь, потом тебе перезвоню?
— Хорошо, пока, — дождавшись ответного прощания от Лукаса, я сбросил вызов. Слез с мотоцикла, снял шлем, отжал кнопку переадресации звонков и сунул его под сиденье. Встав напротив входа в салон, вздохнул и покачал головой. Сам от себя не ожидал, что приеду к ней и не под конвоем. Хоть и было бы очень странно, если б вдруг меня сюда конвоировали.
Салон «Рубиновая луна» специализируется на тарологии, консультациях любовной ведьмы и продаже атрибутов для приворотов. Ведущая в салон деревянная дверь со стеклом врезана прямо в центр v-образного нежилого здания, её обрамляли два косых окна от потолка до пола, служащие также витринами, и чёрная вывеска сверху с нарисованной кровавой луной и красной надписью. В том же стиле под заказ был выполнен резиновый коврик перед входом. Помимо «Рубиновой луны» в здании размещаются кондитерская, кофейня, ювелирка, небольшой бар, парочка продуктовых и магических лавок. Владельцы магазинов оборудовали на втором этаже склады, мастерские, а кто-то и комнаты для периодического проживания, но здание всё же нежилое. Его фасад и салона в частности выглядит несколько старомодно, но тем и привлекательно – создаётся впечатление, что ты приехал в маленькой городок, где нет-нет, а поговаривают, что проживают ведьмы, да торгуют зельями с амулетами.
Собрав волю в кулак, я прошёл к двери и открыл её, прозвенели колокольчики, но стоило мне закрыть дверь, как они умолкли. Справа стелилась небольшая зона ожидания, пустая на данный момент. Там стояло несколько компактных чёрных кресел, журнальный столик и кулер. С той же стороны напротив входа размещалась уборная, а рядом с ней дверь в салон. Слева же за деревянным г-образным прилавком всю стену укрывал стеллаж, как со сквозными полками разных размеров, так и с множеством маленьких ящиков. Это было местом хранения товаров на продажу, однако часть из них не выставлялось на всеобщее обозрение по причине отсутствия внешней эстетики. Для любовной магии частенько применяются различные биоматериалы, кости, засушенные растения и насекомые, порой даже мёртвые мелкие животные, например, лягушки, а заставлять всем этим витрину не очень-то красиво, как несложно догадаться. Но чаще для приворотов используются зелья в красивых склянках, камни и свечи, а также различные украшения и мелкие детали интерьера, которые ведьма заговаривает и советует клиенту подарить объекту своих воздыханий или иметь при себе во время встреч с ним. Помимо приворотов любовные ведьмы также торгуют сексом, но не в прямом смысле слова – они продают духи с феромонами, эфирные масла и эликсиры, способствующие пробуждению похоти, продолжительности утех и т.д. Так что полки и витрины были заставлены красивыми безделушками, украшениями, аксессуарами. Свечами разной формы, цвета и размера, кристаллами из эпоксидной смолы, натуральными камнями и необычными ёмкостями для них. Бутылочками с духами, маслами и эликсирами, склянками для зелий – как пустыми, так и наполненными зельями и сборами для них. Всё это ручной работы, но некоторые предметы лишь дорабатываются ведьмой. Несмотря на то, что этот магазин являлся скорее дополнением к таро-салону, всё, что касается тарологии и предсказаний хозяйка здесь категорически не продаёт. А всё потому, что она не глупа, и понимает, что если все начнут этому обучаться, то её услуги перестанут быть востребованными. Да и продажи она осуществляет только вкупе с платными консультациями.
— Здравствуйте... — произнесла помощница, отвлекаясь от чтения книги. Отреагировав на звон колокольчиков, она машинально сползла с барного стула перед кассой, но как только увидела меня, то её лицо вытянулось от изумления, и дар речи пропал.
— Привет, Джен.
Фамильяр, несущий дух лисы, выглядела как истинная лиса в человеческом обличии – рыжие густые длинные волосы с несколькими выбеленными прядями у лица, острый аккуратный носик и подбородок, хитрые зелёные глазки. Не стану лукавить, она очень красивая, даже чарующая, и фигура у неё отпадная.
— Рэйвен. Не ожидала... увидеть тебя, — пробормотала Дженнифер.
— Почему же? — сворачивая губы трубочкой, уточнил я. Хоть и знал ответ, просто решил посарказмировать немного.
— Ну, эм... эээ... — всё, что смогла вымолвить фамильяр.
— Ясно. Но если ты не ожидала, то и хозяйка, наверно, тоже – значит, так себе таролог, — не удержался я от критики, лучезарно улыбнувшись.
Джен прикусила щеку, иронично покачав головой. Не успел я уточнить, на месте ли хозяйка, как меня пришибло резко открывшийся вовнутрь дверью. Я непроизвольно сматерился и, тряся ногой, отпрыгнул в сторону. Джен тихо злорадно засмеялась, а в помещение вошла жгучая брюнетка с не менее отпадной фигурой и со стервозным, но красивым лицом.
— Здорова, Мортимер, — бросила она. Ввиду того, что обе её руки были заняты – розовой коробкой из кондитерской и двумя стаканами с кофе в капхолдере, она закрыла за собой дверь ногой.
— Ты специально? — процедил я сквозь зубы.
— Ну да, — без капли стыда отозвалась она. — Нечего у дверей стоять!
— Кстати, существует ведь обряд, при котором съедается друг для того, чтоб... перенять часть его сущности и души.
— Точно, — поддержал его отец.
— Не хочу я эту похотливую сущность перенимать, — брезгливо кривясь, пробормотал я. Все расхохотались. — Короче, извечный вопрос «Куда деть тело», остаётся открытым! — резюмировал я, скрестив руки на груди.
— Должно быть, на то он и извечный, — вымолвил отец. Оглядываясь, перевёл тему. — А где принцесса?
— В своём кабинете заперлась, — поведал Прайс. — У неё выдался не лучший денёк.
— Ну да, я погляжу, тьма разыгралась...
— Дело не только в этом, — уклончиво буркнул Прайс.
— А в чём ещё?
Все замолчали, отводя взгляды в сторону, вынуждая отца хмуриться.
— Дело в том, что королева свихнулась совсем, — не стал я подбирать слова. — Обвинила дочь в организации нападений, а когда я попытался за неё заступиться, то Ирен сказала, что мы с Агатой в сговоре.
Отец слушал меня с ошеломлённой физиономией, даже не до конца веря во всё это. И действительно, настолько истеричное поведение Ирен не свойственно, я и взбесился потому, что никогда раньше она так со мной не разговаривала.
— Кстати, меня уволили, — сообщил я папе, артистично улыбаясь.
— В смысле? — нахмурился он.
— В прямом смысле – королева послала меня ко всем чертям! Я и пошёл. Уже минут двадцать пытаюсь свалить отсюда! У меня ещё куча дел на сегодня, так что – чао! — помахав руками, я потопал к выходу из гнезда. — Дэймон, тоже иди отсюда! — прикрикнул я, не останавливаясь. — Даже не пытайся работать!
Отец ещё некоторое время заикался, задавал вопросы оставшимся ребятам, но, в конце концов, погнался за мной.
— Рэйвен, да подожди ты!
Закатывая глаза, я притормозил прямо напротив выхода – пять метров, блин, не дошёл! Нагнав меня, он вырвался вперёд и встал напротив:
— Ты всё это серьёзно? Ирен тебя действительно уволила?
— Да. Не веришь мне, спроси ребят, маму с Камиллой – они все там были.
Отец набрал воздуху в щёки и выдохнул.
— Ну, ладно, даже если так... — проговорил он. — Всё же во дворце – бедлам, система, наверно, тоже навернулась, а ты просто уйдёшь?
— Да! Потому что мне всё это осточертело! Нет ни сил, ни желания!
— Знаю, что критика начальства очень сильно и больно бьёт по тебе, выбивает из колеи, но как же Агата?
— С ней мы тоже посрались... — проворчал я, — вроде как.
— Как это «вроде как»? Посрались или нет?
— Пап, Агата ведь – женщина!
Отец закатил ненадолго глаза.
— Ну, да... точно. Всё-таки, что случилось?
— Она узнала про кольцо.
Отец в курсе того, о чём король меня просил, я ему рассказывал ещё на прошлой неделе по телефону.
— Каким образом?
— Ирен спалила!
— Ясно, — недовольно бросил он. — Ну и... что из этого? Попросил тебя Тобиас сделать Агате предложение, ты же отказал ему?
— Это неважно, кольцо ведь у меня! Об ультиматуме я узнал в день его предъявления, а на следующий день начал... проявлять активность. В общем, как я и предполагал, Агата решила, что я расстарался ради трона!
Папа снова тяжело выдохнул, утомлённо мотая головой.
— Пусть так. Но ты ведь знаешь, что нельзя оставлять женщину в беде? Тем более женщину, которую ты любишь! Даже если она не просит тебя о помощи, даже если она говорит, что ненавидит тебя и очень больно лягается!
Я непроизвольно хохотнул, обречённо покивав. С раннего детства отец прививал мне глубочайшее уважение к женскому полу, ко всему, что делают женщины, чем живут. Он говорил, что мужчина должен быть сильнее женщины, но не всегда стоит это демонстрировать во всей красе. Не бить себя в грудь, не взбираться на скалу с криком «Женщины слабее!». Просто нужно стараться быть рациональнее и сдержаннее, не поддаваться эмоциям, но и не быть чёрствым – держать их под контролем, помогать женщинам, облегчать им жизнь, и никогда, ни в коем случае не оставлять их в беде. Даже если ты уверен, что она справится без тебя, даже если она просит тебя уйти, даже если она тебя обидела, и у тебя нет никакого желания ей помогать. Особенно если эта женщина тебе нравится, и ты на что-то надеешься. Я точно не знаю, прав ли отец на все сто процентов, но так уж он меня воспитал.
— Ты ведь не станешь из-за каких-то своих личных обид...
— Да не бросаю я её, она меня сама отпустила. В отпуск.
— Так ты уволен или нет? — несколько раздражённо уточнил отец.
— Ирен меня уволила, но в устной форме. Агата сказала, что отпустит только в отпуск.
— И чего же тогда такого ужасного произошло? Если Агата тебя не отпускает, значит, не так уж сильно злится.
— Всё равно у нас с ней... не очень гладко...
— Да у кого гладко бывает вообще? Отношения – это тебе не ледяная горка!
— Не знаю, у вас с мамой вроде...
— Что ты думаешь, мы не ругаемся вовсе? Порой на такие дурацкие темы, что стыдно! Однажды мама со мной неделю не разговаривала, потому что я отказался обклеить гостиную малиновыми обоями!
Я прыснул, тихо заржав.
— А потом я приезжаю с командировки, гостиная малиновая, блин! Я стал срывать обои голыми руками, мы снова разругались! — разразился отец. Я зажмурился, давясь смехом. Давно с родителями не живу, даже не знал, что они могут сраться на такие идиотские темы. — В общем, — перевёл дух отец, — ни у кого не бывает полной идиллии. Особенно в начале. Притирка характеров – штука непростая. Мы ведь все абсолютно разные, каждый со своим воспитанием, религией и культурой, характером, травмами, принципами и мечтами. И никогда не бывает так, чтоб вы сходились абсолютно по всем фронтам. Поэтому все отношения, не только любовные, но и дружественные, и рабочие, претерпевают ряд трудностей, разногласий, компромиссов. Потребуется немало времени, чтобы научиться слышать и слушать друг друга. Шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком вы выстраиваете свои отношения на протяжении всей жизни. Главное – желание.
Я выдохнул с улыбкой, мудрость отца всегда меня со дна вытягивает.
— В общем, не переживай, — положив руку мне на плечо, отец слегка меня встряхнул. — Агата успокоится, и вы помиритесь. А с Ирен я поговорю.
— Ладно.
— Давай, не кисни. Отдохни. Только не пропадай!
Я угукнул, покивав. Папа двинул обратно в сторону личных кабинетов, а я – к выходу. Но, сделав пару шагов, опомнился и вернулся.
— Пап? Слушай... — озираясь, я запустил руку в карман жилетки, нащупал одну из монет и протянул её отцу. — Ты раньше видел такие деньги?
Взяв монету в руки, он внимательно её рассмотрел со всех сторон.
— Хм, золотая, — отметил он. — Висартия давно отказалась от золота для изготовления денег.
Я промычал, кивая. Мы используем в основном медь, порой – серебро, золото использовалось когда-то очень давно, задолго до моего рождения и даже до рождения моего прадеда.
— Нет, я раньше таких не видел, — сказал отец, — но язык похож на наш умерший.
— На наш?
— Ламийский.
Я моргнул, опешив. Когда-то очень давно, чуть ли не во времена жизни Клеопатры, вампиры считали своим прародителем Ламию. Они ей поклонялись, создав целый культ, стали причислять себя к ламийскому народу со своим языком. Потом произошёл переворот, за ним ещё сто пятьдесят пять, много войн, ламийцы перемёрли все, с ними помер и язык. В конце концов, у нас остались только какие-то куски чьих-то писаний и домыслы, что выросли во множество легенд. Я не знаю, имеет ли Ламия хоть какое-то отношение к вампирам, но знаю, что ламийский народ, состоящий из вампиров, существовал, как и язык.
— Это язык наших предков? — удивлённо переспросил я.
— Я этого не сказал, — напомнил отец. — Некоторые буквы похожи, но это не ламийский, иначе я бы понял, что тут написано.
— Ты говоришь на ламийском? — обалдел я, не только от факта, но и оттого, что, оказывается, я плохо знаю отца.
— Сложновато научиться говорить на мёртвом языке без учителя. Читать могу, ламийский алфавит не так уж богат.
— Но где ты его откопал?!
— Места надо знать, — фыркнул отец. Подкинул монету в моём направлении, я её чудом смог поймать. — Сходи к Вивьен, она разберётся.
— А ты мне дашь пару ветеринарных перчаток?
Отец прыснул да, отмахнувшись, попятился назад.
— Иди уже! — посоветовал он, удаляясь. — Гроб – дай, перчатки – дай, папа – дай, да папа – дай! — нарочито ворчал он по пути. — Тридцать лет – всё «дай», когда уже «возьми» услышу!
Я беззвучно просмеялся, провожая его взглядом и видя приближение Камиллы. Услышав брюзжание отца, она быстро сориентировалась. Он её заметил только в тот момент, когда она подлетела к нему с просьбой:
— Пап, дай денег?
Отец встал, воззрившись на предвкушающе улыбающуюся дочь, а я громко расхохотался, покидая Гнездо.
Глава 11: «Рубиновая луна».
Рэйвен
Я уже подъезжал на мотоцикле к таро-салону в Дарксайде, когда у меня зазвонил телефон. На визоре шлема высветилось имя контакта «Лукас». Я ему звонил полчаса назад, но он не ответил.
— Принять, — произнёс я вслух, притормаживая на углу здания в форме лежачей буквы «V».
В мой шлем встроены все необходимые функции, в том числе визуальные и голосовые датчики. Перед тем, как его надеть, я активирую переадресацию звонков в шлем нажатием на кнопку в нём. Если поступает видеозвонок, приходят сообщения и фотографии, то картинка транслируется в визор, а при аудиозвонке я слышу собеседника со всех сторон, говорю во встроенную в шлем гарнитуру.
— Привет, ты звонил? — послышался голос Лукаса.
— Да. Ты занят?
— Сейчас уже нет. В чём дело?
— Может, будет желание собраться сегодня-завтра? Я песню написал.
— Ого. Муза долбанула?
— Типа того, — отозвался я, паркуясь. Окончив миссию, я выставил подножку и выпрямился. — Да и... мне надо отвлечься от работы.
— Ясно, ну... не знаю, надо с ребятами созвониться, — сомнительно протянул Блэйк.
— Если я ни к селу ни к городу, то...
— Да нет, я-то обеими руками «за». Дин тоже наверняка время найдёт, ты же его знаешь, а вот насчёт Адлера... не уверен. Вообще без понятия, где он. Я потерял его из виду ещё на вечеринке после выступления, наверно, в запой ушёл.
— Бл*ть.
— Да ладно, отыщем, отряхнём, за барабаны посадим – быстро в себя придёт. Как всегда. В общем, давай я с ребятами свяжусь, потом тебе перезвоню?
— Хорошо, пока, — дождавшись ответного прощания от Лукаса, я сбросил вызов. Слез с мотоцикла, снял шлем, отжал кнопку переадресации звонков и сунул его под сиденье. Встав напротив входа в салон, вздохнул и покачал головой. Сам от себя не ожидал, что приеду к ней и не под конвоем. Хоть и было бы очень странно, если б вдруг меня сюда конвоировали.
Салон «Рубиновая луна» специализируется на тарологии, консультациях любовной ведьмы и продаже атрибутов для приворотов. Ведущая в салон деревянная дверь со стеклом врезана прямо в центр v-образного нежилого здания, её обрамляли два косых окна от потолка до пола, служащие также витринами, и чёрная вывеска сверху с нарисованной кровавой луной и красной надписью. В том же стиле под заказ был выполнен резиновый коврик перед входом. Помимо «Рубиновой луны» в здании размещаются кондитерская, кофейня, ювелирка, небольшой бар, парочка продуктовых и магических лавок. Владельцы магазинов оборудовали на втором этаже склады, мастерские, а кто-то и комнаты для периодического проживания, но здание всё же нежилое. Его фасад и салона в частности выглядит несколько старомодно, но тем и привлекательно – создаётся впечатление, что ты приехал в маленькой городок, где нет-нет, а поговаривают, что проживают ведьмы, да торгуют зельями с амулетами.
Собрав волю в кулак, я прошёл к двери и открыл её, прозвенели колокольчики, но стоило мне закрыть дверь, как они умолкли. Справа стелилась небольшая зона ожидания, пустая на данный момент. Там стояло несколько компактных чёрных кресел, журнальный столик и кулер. С той же стороны напротив входа размещалась уборная, а рядом с ней дверь в салон. Слева же за деревянным г-образным прилавком всю стену укрывал стеллаж, как со сквозными полками разных размеров, так и с множеством маленьких ящиков. Это было местом хранения товаров на продажу, однако часть из них не выставлялось на всеобщее обозрение по причине отсутствия внешней эстетики. Для любовной магии частенько применяются различные биоматериалы, кости, засушенные растения и насекомые, порой даже мёртвые мелкие животные, например, лягушки, а заставлять всем этим витрину не очень-то красиво, как несложно догадаться. Но чаще для приворотов используются зелья в красивых склянках, камни и свечи, а также различные украшения и мелкие детали интерьера, которые ведьма заговаривает и советует клиенту подарить объекту своих воздыханий или иметь при себе во время встреч с ним. Помимо приворотов любовные ведьмы также торгуют сексом, но не в прямом смысле слова – они продают духи с феромонами, эфирные масла и эликсиры, способствующие пробуждению похоти, продолжительности утех и т.д. Так что полки и витрины были заставлены красивыми безделушками, украшениями, аксессуарами. Свечами разной формы, цвета и размера, кристаллами из эпоксидной смолы, натуральными камнями и необычными ёмкостями для них. Бутылочками с духами, маслами и эликсирами, склянками для зелий – как пустыми, так и наполненными зельями и сборами для них. Всё это ручной работы, но некоторые предметы лишь дорабатываются ведьмой. Несмотря на то, что этот магазин являлся скорее дополнением к таро-салону, всё, что касается тарологии и предсказаний хозяйка здесь категорически не продаёт. А всё потому, что она не глупа, и понимает, что если все начнут этому обучаться, то её услуги перестанут быть востребованными. Да и продажи она осуществляет только вкупе с платными консультациями.
— Здравствуйте... — произнесла помощница, отвлекаясь от чтения книги. Отреагировав на звон колокольчиков, она машинально сползла с барного стула перед кассой, но как только увидела меня, то её лицо вытянулось от изумления, и дар речи пропал.
— Привет, Джен.
Фамильяр, несущий дух лисы, выглядела как истинная лиса в человеческом обличии – рыжие густые длинные волосы с несколькими выбеленными прядями у лица, острый аккуратный носик и подбородок, хитрые зелёные глазки. Не стану лукавить, она очень красивая, даже чарующая, и фигура у неё отпадная.
— Рэйвен. Не ожидала... увидеть тебя, — пробормотала Дженнифер.
— Почему же? — сворачивая губы трубочкой, уточнил я. Хоть и знал ответ, просто решил посарказмировать немного.
— Ну, эм... эээ... — всё, что смогла вымолвить фамильяр.
— Ясно. Но если ты не ожидала, то и хозяйка, наверно, тоже – значит, так себе таролог, — не удержался я от критики, лучезарно улыбнувшись.
Джен прикусила щеку, иронично покачав головой. Не успел я уточнить, на месте ли хозяйка, как меня пришибло резко открывшийся вовнутрь дверью. Я непроизвольно сматерился и, тряся ногой, отпрыгнул в сторону. Джен тихо злорадно засмеялась, а в помещение вошла жгучая брюнетка с не менее отпадной фигурой и со стервозным, но красивым лицом.
— Здорова, Мортимер, — бросила она. Ввиду того, что обе её руки были заняты – розовой коробкой из кондитерской и двумя стаканами с кофе в капхолдере, она закрыла за собой дверь ногой.
— Ты специально? — процедил я сквозь зубы.
— Ну да, — без капли стыда отозвалась она. — Нечего у дверей стоять!
