Я изогнул брови, воззрившись на неё.
— Да вся твоя деятельность на этой фразе выстроена! — выдал я.
— Я ведь сразу сказала, что ребёнок может также значить рождение идеи или чужого ребёнка, которого взял в оборот Маг – он же Дэмиен. В раскладе ничто не указывает на то, что у Императрицы с Магом родился ребёнок.
— Чётко на этот вопрос ответит только тест ДНК! — обрезал я. Немного подумал. — Прайс сегодня обещался прийти ко мне в гости, я выдерну у него волосок...
— Рэйвен!
— Ну, что? Все эти гадания на кофейной гуще меня не устраивают!
— Сказал он, придя к гадалке! — съязвила Райт. Я фыркнул. — Не руби с плеча. Подумай, если у Ирен действительно был роман с Дэмиеном, то он закончился незадолго до того, как она объявила о помолвке с Тобиасом. Ирен с Тобиасом были помолвлены несколько месяцев, потом поженились, и только через три года родился Прайс. Если наша королева не слон, то у нас нефиговый такой разброс по датам.
— Нууу... так себе аргумент. Бывшие частенько спят друг с другом после расставания.
— Да, но в данных обстоятельствах вариант маловероятен.
— Напротив. Ирен, Тобиас и Дэмиен живут в одном доме много лет, что повышает вероятность падения друг на друга! — брякнул я.
Руби хохотнула с закрытым ртом, но тут же откашлялась и качнула головой.
— Представь нас с тобой на их месте, — попросила она меня. — Мы с тобой расстаёмся, и я выхожу замуж за твоего брата...
— У меня нет брата!
— Представь, что есть!
— Не хочу я представлять, — брезгливо бросил я. — Если б у меня был брат, то ты бы его трахнула!
— О том и речь! Выхожу я за твоего брата, а ты живёшь напротив нас тридцать лет! Смотришь, как мы детей рожаем и растим. Ты бы хотел переспать со мной хоть раз за эти годы?
— Вряд ли, — криво отозвался я.
— Вот. Прибавь ещё сюда законы Висартии – переспавший с королевой без ведома короля – кто бы он ни был, даже герцог – должен быть казнён! Стал бы ты так рисковать ради секса с той, кого ты уже трахал, и она тебя предала?
— Ну, нет, конечно! Но обстоятельства разные бывают. Чисто объективно переспать они могли! И спустя четыре года, и спустя – десять, и даже сейчас они могут спать друг с другом!
— Это маловероятно, — повторилась Руби.
— Но не невозможно!
— Ладно, да – всё возможно. Но я настаиваю на том, что Прайс с Агатой – дети Тобиаса и Ирен. А Дэмиен мог взять Прайса в оборот, чтобы отнять у родителей их дитя – это может быть частью мести.
Я вздёрнул бровями, не отвергая эту идею.
— У Прайса ведь огромный потенциал, — продолжала Руби. — Такие, как он, просто идеальные жертвы для поглотителя. К тому же Дэмиен с Прайсом ведь близки, это облегчает работу поглотителя. С Агатой у Дэмиена ничего бы не вышло – она его полная противоположность, очень сильная, но чистая.
Я инертно покивал. Придвинулся к столу и уложил на него руки:
— Если всё так, выходит, что Прайс – тоже жертва?
— Да, но... он всё же участвует в этом.
— И когда его разоблачат, он сядет. Неужели он этого не понимает? Как он вообще собирается выкручиваться?
— Возможно, тюрьма его не пугает.
— Как это может не пугать?!
— Послушай, сейчас... насколько я поняла, никто не пострадал?
— Только дворец.
— Значит, злоумышленники пойдут по лёгким статьям, пара лет тюрьмы.
— Да какая разница! Это срок! Пострадает его репутация, он больше никогда не сможет работать в Гнезде и ни в каких государственных учреждениях!
— Рэйвен, я не знаю, что у него в голове, какие у него травмы, но я встречала тех, кого тюрьма не пугает. Также я встречала счастливых и довольных на вид людей, которые вдруг вешались под гнётом многолетней депрессии. Его мотивы мне неизвестны, возможно, они вообще ему навязаны Дэмиеном. Если наши предположения в принципе верны. По сути, ничто напрямую не указывает на королеву и её отношения с герцогом, а по Висартии даже слухов подобного рода никогда не гуляло. Может, тут замешан кто-то другой!
— Да, но... я думал на Прайса, и многое сходится.
— Если так, то нужно заставить Прайса остановиться. В конце концов, его сила вырастет и сделает его некромантом. И если кто-то серьёзно пострадает или умрёт, то виновные будут приговорены к казне.
Я напряжённо сглотнул, качая головой подобно автомобильной собачке. Как я могу повлиять на Прайса и заставить остановиться? У меня даже нет прямых улик против него!
— Я должен выяснить, состояли ли Ирен с Дэмиеном в отношениях. Если они имели место быть, то мы правы. И всё же стащить у Прайса волосок лишним не будет.
— А у Дэмиена ты как его стащишь?
— Придумаю что-нибудь.
— Ты в курсе, что нужно минимум восемь волосков с луковицами?
Я скривился, озадачившись ненадолго.
— Ну, тогда проберусь в покои Прайса и Дэмиена, да сопру их зубные щётки! — выдал я. Руби утомлённо закатив глаза. — Правда, это будет проблематично сделать в ближайшее время, ведь Ирен меня сегодня уволила.
— Что!?
— Долгая история, — отмахнулся я, откинувшись на спинку кресла.
— Ты больше не работаешь в Гнезде? Зачем ты тогда продолжаешь расследование?
— Потому что это не просто работа, а касается моего друга!
— И твоей любовницы.
— Мы ещё не спали.
— Серьёзно? — одновременно изумилась и заинтересовалась Руби. Я промолчал, скрестив руки на груди. — Давай-ка я сделаю расклад на ваши отношения... — завелась Райт, собирая карты в колоду.
— Не надо!
— Да ладно, — собрав почти все карты, Руби приостановилась. — Не хочешь?
Я поджал губы, опустив лицо. Мне казалось, что так я смогу скрыть своё любопытство. Конечно, хочу! Но и в то же время... жутко боюсь. А вдруг там измены и ложь, разруха, смерть, в конце концов? Многие из нас хотят знать своё будущее, если оно хорошее, если там масса перспектив, богатств и любовь всей жизни. Но никто не хочет знать о том, что в будущем он станет жертвой, кого-то убьёт и сядет или покончит с собой. И в этом смысле позиция Агаты намного лучше, чем у Руби – когда я её попросил, она отказывалась делать расклад на отношения, потому что знает, что не всегда всё там хорошо.
— Агата наверняка делала расклады втайне от тебя, — сказала Руби.
— С чего ты взяла?
— Да потому что она – таролог, это её суть, чуть что – обращается к картам. Знаю, потому что я сама такая же. Так что? — вопросительно кивнула мне Руби. Я прикусил щеку, храня молчание. — Если она увидела что-то плохое в раскладах, то тебе не скажет. А я скажу.
— Нашла, чем гордиться тоже! — прыснул я, посмеиваясь.
— Ну, могу не говорить... знаешь что! С тобой или без тебя я расклад сделаю! — выдала Руби, быстро собрав все карты в колоду и тасуя её.
— Как это???
— А вот так! Карты уже достаточно твоей энергетикой напитались, — пояснила Райт. Встряхнула колоду и, пока я тупил, приложила к моей груди да потёрла немного, словно лампу Алладина. — Ну, вот колода очищена и снова заряжена.
Я зажмурился, проржавшись.
— Так что, делаем?
— Ты не оставляешь мне выбора!
— Оставляю: ты можешь присутствовать, а можешь уйти.
Я прыснул, покачав головой.
— Ладно, делаем.
Руби аж взвизгнула от радости, с неимоверным воодушевлением и предвкушением снова тасуя колоду с высунутым языком. М-да уж, женщины с поехавшей кукухой – прямо моё! Одна краше другой! Вот спросят меня – какие женщины в моём вкусе, я без запинки отвечу – еб*нутые! Такие, чтоб сами в своих же мыслях путались, говорили и делали что-то с невероятной верой в успех, пока я стою и попросту ох*еваю даже без намёка на понимание! Такие, чтоб, чем дальше в лес, тем больше ёжиков! Именно ёжиков! А куда дрова подевались – мы не знаем, у нас ёжики, дятлы, клубника – никакой разумной логики! Только индивидуальная, наизнанку вывернутая, хоть и труднообъяснимая, но, сука, объяснимая!
— Та же схема, девять карт, — предупредила Руби. Перетасовав колоду, направила её ко мне. — Думай об Агате, — посоветовала она, нарочито тараща глаза.
Но какой бы странной ситуация не казалась, я непроизвольно улыбнулся. «Думай об Агате», и я уже мыслями с ней, в её власти, как тот Маг во власти Императрицы...
Выдохнув, я ненадолго опустил лицо, сосредоточился. Затем начал тянуть карты, сначала всё было нормально, но потом две карты слиплись, вытянув за собой третью – она сама вывалилась на стол. Я машинально дёрнулся, пытаясь всё это остановить, хоть как-то исправить, но Руби запретила:
— Оставь. Значит, так и надо было.
Я повиновался, но выпавшая карта не вызывала положительных эмоций. «Башня». Я не таролог, но даже мне известно, что это одна из худших карт, особенно в раскладах на отношения. Руби эта карта тоже не нравилась: при взгляде на неё Райт напряжённо сглотнула, её настроение резко изменилось, хоть и она пыталась сохранить внешнюю невозмутимость. Для меня это было даже удивительным, словно Руби хотела того же, чего и я – гармоничных отношений с Агатой, моего счастья, но расклад сулил в корне иное...
Что бы там ни было, я вытянул все девять карт, после чего Райт отложила колоду в сторону, одним движением вскрыла все карты веером. Затем разложила их столбиком по три в ряд. Несмотря на мрачные мысли, я никак не смог сдержать улыбки при взгляде на первую карту в верхнем ряду под скромным названием «Королева». Возле неё расположились «Колесница» и «Справедливость».
— Женщина, — начала Руби читать карты, — красивая, умная, смелая, с королевской статью и характером. Покорила тебя, — взглянул на меня исподлобья, заверила Райт. Я снова невольно усмехнулся. — Вас связывал крепкий союз, но больше дружественный. С её стороны была симпатия, но с твоей – нечто намного большее. Ты хотел изменить порядок вещей, сблизиться с ней, и... — Руби переместилась к настоящему, ткнув ногтём в карту под названием «Сила», — получилось. Сейчас ты проявляешь активность, настойчивость, и что бы она ни говорила – ей это нравится.
Ненадолго замолчав, Руби присмотрелась к двум другим картам в среднем ряду. Там были «Звезда» и «Солнце».
— Вы сейчас в ссоре? — уточнила Райт. Хоть и я знал, на что она способна, всё же удивлённо покивал. — Помиритесь, — напророчила Руби. — Очень скоро, возможно даже сегодня или в течение пары дней. Твои чувства взаимны, можешь не переживать... вы станете любовниками, — перешла Райт к будущему, — скоро.
Первой картой в ряду были «Любовники», а другими... «Башня» и «Жрица». Райт эти карты очень не нравились, она не знала, как красиво обыграть их, как выкрутиться – я видел её метания. В конце концов, она решила получить больше информации и снова взялась за колоду. При взгляде на расклад нашептала что-то в колоду и вытянула карту. Но, посмотрев на неё, мне не показала, положила на стол рубашкой вверх. Вытянула ещё одну карту, за ней ещё две – ситуация явно лучше не становилась.
— В целом, всё неплохо, — бодро сказала Райт.
— Ну, я так и понял, да, — саркастично покивал я.
— Ссоры у всех случаются, ничего страшного – переживёте, — бросила Райт и начала очень быстро собирать все карты в колоду.
— Руби, бл*ть! — вспылил я. Она дрогнула от неожиданности и, моргнув, замерла. — Я не таролог, но знаю, что «Башня» – одна из самых худших карт, особенно в раскладе на отношения! И я уж молчу о том, что ты вовсе скрыла от меня ещё четыре карты!
Ведьма выдохнула и, отмахнувшись, продолжила собирать карты:
— Знаешь, всё это ерунда!
— Ерунда?! Так ты называешь дело всей своей жизни?
— Нет, я имела в виду, что... не стоит слепо верить в предсказания. Лучше использовать карты на прояснение ситуации в прошлом и в настоящем, а будущее переменчиво. Так что далеко не факт, что всё случится именно так...
— Да что случится!? — рявкнул я, ударив кулаком по столу.
Руби вновь дрогнула, опустив глаза. Вся съёжилась, и мне стало неудобно.
— Извини, я не должен был повышать голос. Руби, — переведя дух, я положил руки на стол и придвинулся к Райт. — Я уже понял, что в будущем всё не так радужно, как хотелось бы. И я благодарен тебе за солидарность, но... теперь уже я не смогу думать о чём-то другом, понимаешь? Это начнёт меня пожирать и, в конце концов, я сам себя накручу, уже не смогу забыть, обращусь к другому тарологу. Пожалуйста, скажи, что ты увидела?
Райт снова выдохнула, нехотя сказав:
— Вы расстанетесь.
Я мигнул и замер, попросту утратив дар речи. Существует большая разница между тем, чтобы утратить нечто туманное и тем, что ты считал своим. Вот прямо чувствовал, что это твоё, то самое, а тут тебе говорят, что это не так – оно будет утрачено, не твоё это.
— Не слишком скоро, — добавила Руби, — и может, не навсегда – не знаю, далеко не смотрела.
— Далеко не смотрела, но разойдёмся мы не скоро?
— Я сказала – не слишком скоро. Время – понятие относительное. Я увидела уже устоявшиеся и... немного приевшиеся отношения, в которых влюблённые перестают слышать и понимать друг друга. Кризис в отношениях. И... появление другой женщины.
— Нет, — помотал я головой, — этого не может быть.
— Это то, что я увидела. Другая женщина, отношения с ней... сексуальные.
— Не может быть никакой другой женщины! Априори! Это просто... невозможно! — настоял я. Руби покивала, ничего не говоря, но явно считая, что я ошибаюсь. — Слушай, прости, что говорю это тебе, но я... влюбился в Агату, когда мы с тобой ещё были вместе, — признался я, ожидая услышать что угодно, но вряд ли это...
— Знаю.
— Знаешь?
Руби невесело хмыкнула, пожав плечами:
— Я ведь ясновидящая. И таролог.
Мне даже жаль её стало. Видеть будущее – и дар, и проклятье.
— У нас ничего тогда не было, — заверил я. Райт угукнула. — И в принципе я тебе не изменял. Физически. Но всё же влюбился в неё, и хотел быть с ней с того самого момента. Не может быть никакой другой женщины, потому что я не могу собственнолично разрушить отношения с Агатой! Они слишком важны для меня, она слишком важна!
— Хорошо, — произнесла Руби. Я непонимающе потемнел. — Продолжай говорить это, верить в это, и тогда это станет истиной.
Я растерянно покачал головой, откинувшись на спинку кресла. Не станет это истиной, это будет самообманом – и только. Сейчас я не могу даже представить себе такой исход, не могу предположить, что со мной должно произойти, чтобы я смог так поступить – с кем-либо в принципе, а тем более с Агатой. Но будущее, на то и будущее, что неизведанно, а попытки заглянуть в него крайне редко оборачиваются чем-то хорошим...
— Ты был прав, не стоило делать этот расклад, — тоскливо произнесла Райт. — Должно быть, у тебя очень хорошо развита интуиция. Но в любом случае, дело сделано, и ты не должен забывать о том, что будущее переменчиво. Теперь ты можешь использовать полученные знания, чтоб не допустить ошибки.
Я мыкнул, покивав. Прочистил горло, но голос всё равно оказался твёрдым недостаточно:
— До скольки ты сегодня работаешь?
— До восьми точно буду.
— Ладно, я... вернусь до восьми с оплатой, — поднявшись с кресла, я забрал золото со стола и сунул в карман куртки.
— Рэйвен, прости, что я...
— Ты ни в чём не виновата, сделала всё, о чём я просил. Всё нормально. Я оставлю мотоцикл у дверей на часок?
— Конечно, без проблем.
— До встречи.
Покинув салон, я прошествовал мимо Джен молча. Настроение было... так себе, и повлиял на него не только расклад на отношения, но и всё то, что удалось выяснить ранее. Однако Райт права –
— Да вся твоя деятельность на этой фразе выстроена! — выдал я.
— Я ведь сразу сказала, что ребёнок может также значить рождение идеи или чужого ребёнка, которого взял в оборот Маг – он же Дэмиен. В раскладе ничто не указывает на то, что у Императрицы с Магом родился ребёнок.
— Чётко на этот вопрос ответит только тест ДНК! — обрезал я. Немного подумал. — Прайс сегодня обещался прийти ко мне в гости, я выдерну у него волосок...
— Рэйвен!
— Ну, что? Все эти гадания на кофейной гуще меня не устраивают!
— Сказал он, придя к гадалке! — съязвила Райт. Я фыркнул. — Не руби с плеча. Подумай, если у Ирен действительно был роман с Дэмиеном, то он закончился незадолго до того, как она объявила о помолвке с Тобиасом. Ирен с Тобиасом были помолвлены несколько месяцев, потом поженились, и только через три года родился Прайс. Если наша королева не слон, то у нас нефиговый такой разброс по датам.
— Нууу... так себе аргумент. Бывшие частенько спят друг с другом после расставания.
— Да, но в данных обстоятельствах вариант маловероятен.
— Напротив. Ирен, Тобиас и Дэмиен живут в одном доме много лет, что повышает вероятность падения друг на друга! — брякнул я.
Руби хохотнула с закрытым ртом, но тут же откашлялась и качнула головой.
— Представь нас с тобой на их месте, — попросила она меня. — Мы с тобой расстаёмся, и я выхожу замуж за твоего брата...
— У меня нет брата!
— Представь, что есть!
— Не хочу я представлять, — брезгливо бросил я. — Если б у меня был брат, то ты бы его трахнула!
— О том и речь! Выхожу я за твоего брата, а ты живёшь напротив нас тридцать лет! Смотришь, как мы детей рожаем и растим. Ты бы хотел переспать со мной хоть раз за эти годы?
— Вряд ли, — криво отозвался я.
— Вот. Прибавь ещё сюда законы Висартии – переспавший с королевой без ведома короля – кто бы он ни был, даже герцог – должен быть казнён! Стал бы ты так рисковать ради секса с той, кого ты уже трахал, и она тебя предала?
— Ну, нет, конечно! Но обстоятельства разные бывают. Чисто объективно переспать они могли! И спустя четыре года, и спустя – десять, и даже сейчас они могут спать друг с другом!
— Это маловероятно, — повторилась Руби.
— Но не невозможно!
— Ладно, да – всё возможно. Но я настаиваю на том, что Прайс с Агатой – дети Тобиаса и Ирен. А Дэмиен мог взять Прайса в оборот, чтобы отнять у родителей их дитя – это может быть частью мести.
Я вздёрнул бровями, не отвергая эту идею.
— У Прайса ведь огромный потенциал, — продолжала Руби. — Такие, как он, просто идеальные жертвы для поглотителя. К тому же Дэмиен с Прайсом ведь близки, это облегчает работу поглотителя. С Агатой у Дэмиена ничего бы не вышло – она его полная противоположность, очень сильная, но чистая.
Я инертно покивал. Придвинулся к столу и уложил на него руки:
— Если всё так, выходит, что Прайс – тоже жертва?
— Да, но... он всё же участвует в этом.
— И когда его разоблачат, он сядет. Неужели он этого не понимает? Как он вообще собирается выкручиваться?
— Возможно, тюрьма его не пугает.
— Как это может не пугать?!
— Послушай, сейчас... насколько я поняла, никто не пострадал?
— Только дворец.
— Значит, злоумышленники пойдут по лёгким статьям, пара лет тюрьмы.
— Да какая разница! Это срок! Пострадает его репутация, он больше никогда не сможет работать в Гнезде и ни в каких государственных учреждениях!
— Рэйвен, я не знаю, что у него в голове, какие у него травмы, но я встречала тех, кого тюрьма не пугает. Также я встречала счастливых и довольных на вид людей, которые вдруг вешались под гнётом многолетней депрессии. Его мотивы мне неизвестны, возможно, они вообще ему навязаны Дэмиеном. Если наши предположения в принципе верны. По сути, ничто напрямую не указывает на королеву и её отношения с герцогом, а по Висартии даже слухов подобного рода никогда не гуляло. Может, тут замешан кто-то другой!
— Да, но... я думал на Прайса, и многое сходится.
— Если так, то нужно заставить Прайса остановиться. В конце концов, его сила вырастет и сделает его некромантом. И если кто-то серьёзно пострадает или умрёт, то виновные будут приговорены к казне.
Я напряжённо сглотнул, качая головой подобно автомобильной собачке. Как я могу повлиять на Прайса и заставить остановиться? У меня даже нет прямых улик против него!
— Я должен выяснить, состояли ли Ирен с Дэмиеном в отношениях. Если они имели место быть, то мы правы. И всё же стащить у Прайса волосок лишним не будет.
— А у Дэмиена ты как его стащишь?
— Придумаю что-нибудь.
— Ты в курсе, что нужно минимум восемь волосков с луковицами?
Я скривился, озадачившись ненадолго.
— Ну, тогда проберусь в покои Прайса и Дэмиена, да сопру их зубные щётки! — выдал я. Руби утомлённо закатив глаза. — Правда, это будет проблематично сделать в ближайшее время, ведь Ирен меня сегодня уволила.
— Что!?
— Долгая история, — отмахнулся я, откинувшись на спинку кресла.
— Ты больше не работаешь в Гнезде? Зачем ты тогда продолжаешь расследование?
— Потому что это не просто работа, а касается моего друга!
— И твоей любовницы.
— Мы ещё не спали.
— Серьёзно? — одновременно изумилась и заинтересовалась Руби. Я промолчал, скрестив руки на груди. — Давай-ка я сделаю расклад на ваши отношения... — завелась Райт, собирая карты в колоду.
— Не надо!
— Да ладно, — собрав почти все карты, Руби приостановилась. — Не хочешь?
Я поджал губы, опустив лицо. Мне казалось, что так я смогу скрыть своё любопытство. Конечно, хочу! Но и в то же время... жутко боюсь. А вдруг там измены и ложь, разруха, смерть, в конце концов? Многие из нас хотят знать своё будущее, если оно хорошее, если там масса перспектив, богатств и любовь всей жизни. Но никто не хочет знать о том, что в будущем он станет жертвой, кого-то убьёт и сядет или покончит с собой. И в этом смысле позиция Агаты намного лучше, чем у Руби – когда я её попросил, она отказывалась делать расклад на отношения, потому что знает, что не всегда всё там хорошо.
— Агата наверняка делала расклады втайне от тебя, — сказала Руби.
— С чего ты взяла?
— Да потому что она – таролог, это её суть, чуть что – обращается к картам. Знаю, потому что я сама такая же. Так что? — вопросительно кивнула мне Руби. Я прикусил щеку, храня молчание. — Если она увидела что-то плохое в раскладах, то тебе не скажет. А я скажу.
— Нашла, чем гордиться тоже! — прыснул я, посмеиваясь.
— Ну, могу не говорить... знаешь что! С тобой или без тебя я расклад сделаю! — выдала Руби, быстро собрав все карты в колоду и тасуя её.
— Как это???
— А вот так! Карты уже достаточно твоей энергетикой напитались, — пояснила Райт. Встряхнула колоду и, пока я тупил, приложила к моей груди да потёрла немного, словно лампу Алладина. — Ну, вот колода очищена и снова заряжена.
Я зажмурился, проржавшись.
— Так что, делаем?
— Ты не оставляешь мне выбора!
— Оставляю: ты можешь присутствовать, а можешь уйти.
Я прыснул, покачав головой.
— Ладно, делаем.
Руби аж взвизгнула от радости, с неимоверным воодушевлением и предвкушением снова тасуя колоду с высунутым языком. М-да уж, женщины с поехавшей кукухой – прямо моё! Одна краше другой! Вот спросят меня – какие женщины в моём вкусе, я без запинки отвечу – еб*нутые! Такие, чтоб сами в своих же мыслях путались, говорили и делали что-то с невероятной верой в успех, пока я стою и попросту ох*еваю даже без намёка на понимание! Такие, чтоб, чем дальше в лес, тем больше ёжиков! Именно ёжиков! А куда дрова подевались – мы не знаем, у нас ёжики, дятлы, клубника – никакой разумной логики! Только индивидуальная, наизнанку вывернутая, хоть и труднообъяснимая, но, сука, объяснимая!
— Та же схема, девять карт, — предупредила Руби. Перетасовав колоду, направила её ко мне. — Думай об Агате, — посоветовала она, нарочито тараща глаза.
Но какой бы странной ситуация не казалась, я непроизвольно улыбнулся. «Думай об Агате», и я уже мыслями с ней, в её власти, как тот Маг во власти Императрицы...
Выдохнув, я ненадолго опустил лицо, сосредоточился. Затем начал тянуть карты, сначала всё было нормально, но потом две карты слиплись, вытянув за собой третью – она сама вывалилась на стол. Я машинально дёрнулся, пытаясь всё это остановить, хоть как-то исправить, но Руби запретила:
— Оставь. Значит, так и надо было.
Я повиновался, но выпавшая карта не вызывала положительных эмоций. «Башня». Я не таролог, но даже мне известно, что это одна из худших карт, особенно в раскладах на отношения. Руби эта карта тоже не нравилась: при взгляде на неё Райт напряжённо сглотнула, её настроение резко изменилось, хоть и она пыталась сохранить внешнюю невозмутимость. Для меня это было даже удивительным, словно Руби хотела того же, чего и я – гармоничных отношений с Агатой, моего счастья, но расклад сулил в корне иное...
Что бы там ни было, я вытянул все девять карт, после чего Райт отложила колоду в сторону, одним движением вскрыла все карты веером. Затем разложила их столбиком по три в ряд. Несмотря на мрачные мысли, я никак не смог сдержать улыбки при взгляде на первую карту в верхнем ряду под скромным названием «Королева». Возле неё расположились «Колесница» и «Справедливость».
— Женщина, — начала Руби читать карты, — красивая, умная, смелая, с королевской статью и характером. Покорила тебя, — взглянул на меня исподлобья, заверила Райт. Я снова невольно усмехнулся. — Вас связывал крепкий союз, но больше дружественный. С её стороны была симпатия, но с твоей – нечто намного большее. Ты хотел изменить порядок вещей, сблизиться с ней, и... — Руби переместилась к настоящему, ткнув ногтём в карту под названием «Сила», — получилось. Сейчас ты проявляешь активность, настойчивость, и что бы она ни говорила – ей это нравится.
Ненадолго замолчав, Руби присмотрелась к двум другим картам в среднем ряду. Там были «Звезда» и «Солнце».
— Вы сейчас в ссоре? — уточнила Райт. Хоть и я знал, на что она способна, всё же удивлённо покивал. — Помиритесь, — напророчила Руби. — Очень скоро, возможно даже сегодня или в течение пары дней. Твои чувства взаимны, можешь не переживать... вы станете любовниками, — перешла Райт к будущему, — скоро.
Первой картой в ряду были «Любовники», а другими... «Башня» и «Жрица». Райт эти карты очень не нравились, она не знала, как красиво обыграть их, как выкрутиться – я видел её метания. В конце концов, она решила получить больше информации и снова взялась за колоду. При взгляде на расклад нашептала что-то в колоду и вытянула карту. Но, посмотрев на неё, мне не показала, положила на стол рубашкой вверх. Вытянула ещё одну карту, за ней ещё две – ситуация явно лучше не становилась.
— В целом, всё неплохо, — бодро сказала Райт.
— Ну, я так и понял, да, — саркастично покивал я.
— Ссоры у всех случаются, ничего страшного – переживёте, — бросила Райт и начала очень быстро собирать все карты в колоду.
— Руби, бл*ть! — вспылил я. Она дрогнула от неожиданности и, моргнув, замерла. — Я не таролог, но знаю, что «Башня» – одна из самых худших карт, особенно в раскладе на отношения! И я уж молчу о том, что ты вовсе скрыла от меня ещё четыре карты!
Ведьма выдохнула и, отмахнувшись, продолжила собирать карты:
— Знаешь, всё это ерунда!
— Ерунда?! Так ты называешь дело всей своей жизни?
— Нет, я имела в виду, что... не стоит слепо верить в предсказания. Лучше использовать карты на прояснение ситуации в прошлом и в настоящем, а будущее переменчиво. Так что далеко не факт, что всё случится именно так...
— Да что случится!? — рявкнул я, ударив кулаком по столу.
Руби вновь дрогнула, опустив глаза. Вся съёжилась, и мне стало неудобно.
— Извини, я не должен был повышать голос. Руби, — переведя дух, я положил руки на стол и придвинулся к Райт. — Я уже понял, что в будущем всё не так радужно, как хотелось бы. И я благодарен тебе за солидарность, но... теперь уже я не смогу думать о чём-то другом, понимаешь? Это начнёт меня пожирать и, в конце концов, я сам себя накручу, уже не смогу забыть, обращусь к другому тарологу. Пожалуйста, скажи, что ты увидела?
Райт снова выдохнула, нехотя сказав:
— Вы расстанетесь.
Я мигнул и замер, попросту утратив дар речи. Существует большая разница между тем, чтобы утратить нечто туманное и тем, что ты считал своим. Вот прямо чувствовал, что это твоё, то самое, а тут тебе говорят, что это не так – оно будет утрачено, не твоё это.
— Не слишком скоро, — добавила Руби, — и может, не навсегда – не знаю, далеко не смотрела.
— Далеко не смотрела, но разойдёмся мы не скоро?
— Я сказала – не слишком скоро. Время – понятие относительное. Я увидела уже устоявшиеся и... немного приевшиеся отношения, в которых влюблённые перестают слышать и понимать друг друга. Кризис в отношениях. И... появление другой женщины.
— Нет, — помотал я головой, — этого не может быть.
— Это то, что я увидела. Другая женщина, отношения с ней... сексуальные.
— Не может быть никакой другой женщины! Априори! Это просто... невозможно! — настоял я. Руби покивала, ничего не говоря, но явно считая, что я ошибаюсь. — Слушай, прости, что говорю это тебе, но я... влюбился в Агату, когда мы с тобой ещё были вместе, — признался я, ожидая услышать что угодно, но вряд ли это...
— Знаю.
— Знаешь?
Руби невесело хмыкнула, пожав плечами:
— Я ведь ясновидящая. И таролог.
Мне даже жаль её стало. Видеть будущее – и дар, и проклятье.
— У нас ничего тогда не было, — заверил я. Райт угукнула. — И в принципе я тебе не изменял. Физически. Но всё же влюбился в неё, и хотел быть с ней с того самого момента. Не может быть никакой другой женщины, потому что я не могу собственнолично разрушить отношения с Агатой! Они слишком важны для меня, она слишком важна!
— Хорошо, — произнесла Руби. Я непонимающе потемнел. — Продолжай говорить это, верить в это, и тогда это станет истиной.
Я растерянно покачал головой, откинувшись на спинку кресла. Не станет это истиной, это будет самообманом – и только. Сейчас я не могу даже представить себе такой исход, не могу предположить, что со мной должно произойти, чтобы я смог так поступить – с кем-либо в принципе, а тем более с Агатой. Но будущее, на то и будущее, что неизведанно, а попытки заглянуть в него крайне редко оборачиваются чем-то хорошим...
— Ты был прав, не стоило делать этот расклад, — тоскливо произнесла Райт. — Должно быть, у тебя очень хорошо развита интуиция. Но в любом случае, дело сделано, и ты не должен забывать о том, что будущее переменчиво. Теперь ты можешь использовать полученные знания, чтоб не допустить ошибки.
Я мыкнул, покивав. Прочистил горло, но голос всё равно оказался твёрдым недостаточно:
— До скольки ты сегодня работаешь?
— До восьми точно буду.
— Ладно, я... вернусь до восьми с оплатой, — поднявшись с кресла, я забрал золото со стола и сунул в карман куртки.
— Рэйвен, прости, что я...
— Ты ни в чём не виновата, сделала всё, о чём я просил. Всё нормально. Я оставлю мотоцикл у дверей на часок?
— Конечно, без проблем.
— До встречи.
Покинув салон, я прошествовал мимо Джен молча. Настроение было... так себе, и повлиял на него не только расклад на отношения, но и всё то, что удалось выяснить ранее. Однако Райт права –
