Марта вздохнула.
- Мне пришлось. Там было время подумать. И жить... не в спешке.
Он кивнул. Потом налил себе ещё чаю. Движения были спокойные, мирные.
- А ты как? - спросила она.
- Я... тоже останавливался. Ждал. Немного злился. Немного скучал. Немного не понимал, что дальше.
- Сейчас понимаешь?
Он пожал плечами:
- Чуть больше, чем раньше. Но с тобой всё стало сложнее - ты как будто на другом языке говоришь. Это... непривычно. Но интересно.
Марта замолчала. А потом, неожиданно мягко, сказала:
- Я не знаю, как будет дальше. Но я точно не хочу снова терять себя. И... не хочу терять тебя.
Он посмотрел на неё долго, будто проверяя - правда ли это.
- Тогда давай медленно. Без спешки. Без обещаний. Просто... начнём с ужина.
Марта улыбнулась. Этого было достаточно.
После ужина Павел сел за компьютер. Марта убрала со стола, вымыла посуду.
За окном шёл снег. Она остановилась у окна и вдруг подумала о Семигорске.
Казалось бы - вот он, дом. Рядом муж, знакомые стены, знакомый вид из окна.
А душа - не на месте.
Может быть, то, что она считала домом, никогда им и не было. Просто временное пристанище.
Позже она устроилась на диване, укуталась в плед. За окном — ленивый, почти нарисованный снег. В руках — кружка чая. На коленях — ноутбук.
Экран засветился: «Костя вызывает».
Марта не успела как следует улыбнуться, как он уже появился в кадре — в том самом свитере с оленями, в наушниках, с растрёпанными волосами и усталым, но добрым лицом.
— Ну здравствуй, городская, — усмехнулся Костя. — Москвичка. Столичная звезда.
— Привет, — Марта улыбнулась. — Ты сегодня с претензией.
— А ты думала, я тут без тебя кофе пью и не ворчу? Скучать — это у меня, между прочим, оборонительная реакция.
Она тихо засмеялась. На секунду стало по-настоящему тепло. Почти как в Семигорске.
— А я, знаешь ли, тоже скучаю, — сказала она чуть тише. — Здесь всё не так. Люди куда-то бегут, лица напряжённые, воздух другой. А ты — как будто остался в другом времени.
— В хорошем времени, надеюсь?
— В тёплом, — кивнула она.
Он замолчал, глядя в камеру. Между ними повисла тишина — не неловкая, а уютная. Та, в которой можно просто быть рядом. Даже на расстоянии.
— Как там книга? — спросил он наконец.
— Завтра понесу в редакцию.
Они смотрели друг на друга. Это была не пауза и не пустота — просто момент, когда слов не нужно. Когда взглядом можно сказать больше.
Связь чуть замерла, изображение на секунду дёрнулось. И только снег за окном продолжал идти — тихо, по-настоящему.
33 глава
Марта собиралась в редакцию. Она ещё раз проверила рабочий портфель: блокнот, рукопись, черновик книги - всё на месте.
Сделала макияж, уложила волосы, надела синий костюм и белую рубашку. Оглядела себя в зеркало - и не узнала отражение. На неё смотрела красивая, уверенная женщина. Модная. Собранная. Но Марта так отвыкла видеть себя такой.
Она расстегнула чемодан - в лицо ударил запах дома, уюта... Её маленькая квартира в Семигорске будто дышала сквозь ткань вещей. Прошло всего пару дней, а Марта уже скучала по тому городу.
Но тут же взяла себя в руки. Напомнила: она здесь ради книги. Ради Елены. Ради Кости. Назад дороги нет.
Перед редакцией Марта заглянула в кафетерий, где когда-то обожала кофе. Но, поднеся стакан к губам и сделав глоток, разочарованно поморщилась. Всё было не то. Кофе и близко не сравнился с тем, что готовил Костя.
Москва. Редакция. День.
Всё осталось как раньше - гулкие коридоры, запах кофе, типографской бумаги и чуть затхлого ковролина. Марта шла по длинному коридору, и сердце вдруг забилось чаще. Словно вернулась домой. Только уже другой - изменившейся.
Юлька сидела в своём кабинете, развалившись в кресле в свитере с забавной надписью и с неизменной кружкой в руках.
- Ну надо же! - вскинулась она, едва заметив Марту. - Вернулась, беглянка! Целая, невредимая, даже посвежевшая. И пахнешь деревней!
Марта рассмеялась и крепко обняла подругу. Объятие вышло коротким, но тёплым.
- А ты всё такая же. Разве что ещё дерзее.
- Конечно! Иначе в этой редакции с ума сойдёшь. Ну, колись. Что у тебя? - Юлька хлопнула по столу. - Только не говори, что просто приехала кофе попить. Я тебя знаю.
Марта почувствовала, как соскучилась по ней.
Она достала из сумки аккуратно перевязанную тетрадь и флешку.
- Это... то, ради чего всё было. Рукопись. Её роман. Полный. Написан от руки. Я набрала, вычитала, собрала все справки. Она согласна.
Юлька нахмурилась, взяла в руки папку, будто чувствуя, насколько она важна.
- Её? Это Дрогина?
Марта кивнула. В кабинете повисла тишина.
- Ты шутишь, - выдохнула Юлька, листая страницы. - Это правда её текст?
- Это лучшее, что я читала за последние годы, - твёрдо сказала Марта. - Там всё: боль, любовь, потеря. Это взрослая проза. Настоящая.
Юлька прикусила губу. Перелистала ещё пару страниц. Села. На лице - ни следа иронии.
- Окей. Тогда слушай. Мы это запускаем. Я сделаю так, чтобы у нас не отобрали. Но ты - главный редактор проекта. Ты ведёшь его до конца. Согласна?
Марта улыбнулась. И впервые за долгое время - уверенно.
- Согласна.
Юлька занялась редактурой. Марта решила взять на себя оформление обложки. Впереди - типография, верстка, презентация.
Зайдя в свой бывший кабинет, Марта села в знакомое кресло, включила компьютер и нажала на звонок.
Через несколько секунд на экране появилось его лицо. Он улыбался - искренне, тепло. Он был рад её видеть.
- Привет, - радостно сказала Марта.
- Привет, москвичка.
- У меня новости по книге.
- Как там она, книга?
- У Юльки. Нашей редакторской волшебницы. Она в шоке. Сказала, что это - сильная проза. Что мы попали в точку. И что я веду проект до конца.
- «Мы», да? - мягко переспросил он.
Марта прикусила губу, потом кивнула.
- Конечно. Ты - часть этого. Без тебя я бы не дочитала тетрадь. Не поняла бы текст. Не поверила бы.
Костя отвёл взгляд, но губы его дрогнули в лёгкой улыбке.
- Ну, если что - у меня ещё есть чай, свободные вечера и уютное кафе. Возвращайся.
Марта улыбнулась. И в её глазах блеснуло что-то, от чего сердце болезненно сжалось.
- Вернусь. Обязательно.
- Жду.
И это было правдой. Она скучала по нему. А он - по ней.
34 глава
Марта стояла перед зеркалом, держа в руках две пары серёг. Длинные серебристые нити — или лаконичные гвоздики с жемчугом? Время поджимало, а решение всё не приходило.
Корпоратив. Она никогда не любила такие мероприятия: слишком много людей, слишком много поверхностных разговоров. Но отказаться не получилось — Павел настоял, да и Юлька подбадривала:
— Ты должна выдохнуть, показать себя. Пусть увидят, какая ты есть.
Марта поправила ремешок туфель и села на край кровати. Перед ней на вешалке висело платье — гладкое, глубокого зелёного цвета. Не слишком яркое, но достаточно эффектное, чтобы почувствовать себя иначе. Она выбрала его ещё утром, но всё равно сомневалась. Не слишком ли смело? Не слишком ли это не Марта?
Она вздохнула и включила музыку — лёгкий джаз разлился по комнате, помогая заглушить тревожные мысли. Она всегда нервничала перед такими событиями, но сегодня — особенно.
Сегодня будут все.
Редакция, которую она так любила. Люди, с которыми спорила о заголовках, работала в цейтноте, смеялась на летучках. Журнал, который остался за спиной — как будто в другой жизни.
Марта подошла к зеркалу. Платье сидело идеально. Макияж — немного смелее обычного. Красная помада — как в те времена, когда она чувствовала уверенность. Волосы — собраны небрежно, но со вкусом. Она хотела выглядеть взрослой. Цельной. Успешной.
— Ты справишься, — сказала она себе вслух.
— Ты имеешь право быть здесь. Это твои люди. Твоя работа. Твоя жизнь.
На телефоне мигнуло сообщение — от Юльки:
«Марточка! Мы уже почти там. Не опаздывай, ты обещала!»
Марта улыбнулась. Положила в сумку помаду, ключи, телефон. На секунду замерла — достала из ящика цепочку с кулоном в виде пера. Подарок на первую публикацию. Память. Символ.
На выходе она ещё раз окинула взглядом квартиру. Всё на месте. Всё — на паузе. А она — идёт дальше.
Смартфон снова мигнул. Сообщение от Кости:
«Удачи тебе сегодня. Ты справишься.»
Она улыбнулась. Лёгкая дрожь в пальцах, тревога в животе — но внутри росло странное спокойствие. Сегодня она шла не просто на праздник. Сегодня она возвращала себе себя.
Корпоратив проходил в уютном зале ресторана с панорамными окнами. За стеклом медленно кружил снег, в воздухе витали запахи пряностей и вина. Мягкий свет ламп делал лица теплее, разговоры — ближе.
Марта вошла немного позже, чем собиралась. Сердце колотилось.
Юлька тут же подскочила к ней, будто почувствовала:
— Ну наконец-то! Ты выглядишь потрясающе. Поверить не могу, что ты пришла. Ты в себе? — она прищурилась, как будто проверяя.
— Вроде бы, — усмехнулась Марта.
— Нет, ты точно в себе. В той самой. Добро пожаловать назад.
Они обнялись. И на секунду у Марты защипало в глазах. Это была не просто встреча. Это была точка.
Со всех сторон доносился смех, тосты, разговоры. Кто-то кивнул ей, кто-то подошёл — тепло, без дежурной вежливости. В редакции её помнили. Ждали. Никто не притворялся, будто всё по-прежнему, но и не отстранялись.
— Смотри, кто идёт, — Юлька подтолкнула её локтем.
К ним направлялся главный редактор — Глеб Андреевич. Высокий, с мягкой сединой и спокойной улыбкой. Он взглянул на Марту так, как умел: видел всё — макияж, осанку, даже то, что она прячет.
— Марта, — сказал он и протянул руку. Потом, чуть поколебавшись, обнял.
— Мы тут спорили, придёшь ли ты. Я сказал — придёт. В тебе слишком много этой… — он сделал паузу, — правильной гордости, чтобы не прийти.
Она не знала, что ответить.
Он продолжил:
— Я слышал про твой проект. Семигорск. Дрогина. Это сильно. По-настоящему.
— Ещё в работе, — сказала она. — Не знаю, что из этого выйдет.
— Главное, что ты снова пишешь. Остальное — дело времени.
Редакция изменилась, да. Но твой голос нам нужен.
Он поднял бокал:
— За тебя, Марта. И за возвращение — в профессию, в жизнь и в себя.
Бокалы звякнули.
А внутри Марты будто бы расправились плечи.
На улице было холодно и свежо. Снег ложился на ресницы, огни отражались в лужах. Марта стояла у входа в ресторан, вдыхая воздух и мысли. Музыка доносилась изнутри, кто-то танцевал, кто-то фотографировался у ёлки. Юлька махнула ей из окна и сложила пальцами сердечко.
Марта улыбнулась. Она благодарна — правда. За всё.
Но сейчас ей нужно было выдохнуть. Побыть наедине.
Она достала телефон. Долго смотрела на экран. Потом открыла диалог с Костей. Их переписка за последние дни была сдержанной, с короткими фразами и длинными паузами.
Пальцы зависли над клавиатурой. Она улыбнулась и написала:
«Привет. Всё прошло хорошо. Даже очень.
Я думала, будет странно, но мне было легко.
А ещё…
я скучаю.»
Она нажала «отправить». Без точек. Без смайликов. Просто — как чувствовала.
Сразу убрала телефон в карман, чтобы не ждать ответа.
На ладонь опустилась снежинка. Марта задержала дыхание.
Ночь была красивая. Честная.
Как новая глава, которую больше не страшно открыть.
35 глава
Юлька отложила все проекты и сосредоточилась на книге. Она потратила немало сил, чтобы подготовить её как можно скорее.
Марта проводила целыми днями в редакции: помогала с редактированием глав, следила за версткой, обсуждала детали. Создание обложки отнимало особенно много времени и внимания.
Семейная жизнь шла по привычной колее. На первый взгляд — всё «нормально». Но именно в этом и скрывалась главная проблема. Каждый был погружён в своё. Они давно разучились делиться — не потому, что не хотели, а потому что и рассказать было нечего. Всё, что волновало Марту, его не интересовало. Всё, что занимало Павла, отталкивало её.
Марта часто размышляла об этом. Всё чаще приходила к мысли: между ними — не близость, а привычка. Осталась форма, но исчезло содержание. После Нового года она решила поговорить с Павлом. По-настоящему.
В один из вечеров Марта сидела за кухонным столом, перед ней — ноутбук. На экране было письмо от дизайнера с вложениями. Пять вариантов обложек для книги Елены Дрогиной.
Она щёлкала их одну за другой, то увеличивая, то снова сворачивая.
Один — насыщенно синий с тонким белым шрифтом, почти минимализм. Другой — с расплывчатым силуэтом женщины на фоне старого дома. Третий — чёрно-белый, с ярко-красной строкой заголовка. Остальные два — более декоративные, с цветами, каллиграфией, настроением ручной работы.
Все были по-своему интересны, но ни один не отзывался в ней так, как ей хотелось. Марта вспомнила об обещании, данном Елене — что та первой увидит обложку. Она набрала Дрогину.
— Да, Марта, слушаю, — голос Елены был спокойный, чуть сонный.
— Простите, что поздно. Мне прислали варианты обложек… Я не могу выбрать. Я вам звоню, потому что... это ведь всё-таки ваша книга.
— А вы сами к какому склоняетесь?
— Разрываюсь между двумя. Тот, где силуэт и дом — в нём есть настроение книги. И чёрно-белый — сдержанный, строгий, подчёркивает суть текста.
— Пришлите мне, я посмотрю, — ответила Дрогина.
Марта переслала изображения и замерла. Несколько минут прошли в тишине.
— Первый, — наконец сказала Елена. — С домом. В нём есть чувство. И память. Это точно.
— Я тоже к нему склонялась, — облегчённо выдохнула Марта. — Напишу дизайнеру. Спасибо вам.
— Нет, это вам спасибо. Я бы сама долго решалась.
На следующий день Марта распечатала выбранную обложку на плотной бумаге и положила на край стола. Всё утро взгляд снова и снова возвращался к ней. Казалось, книга уже существует. Как будто вот-вот войдёт кто-то с букетом и скажет: «Поздравляю, вы автор».
К обеду в редакцию заглянула Юлька — прямиком к Марте.
— Ну что, ты определилась? — кивнула на бумагу. — Ого. Сильно.
— Да? — Марта улыбнулась. — Мы с Дрогиной выбрали этот. Она сказала, что в нём есть память. Я чувствую так же.
— Он будто притягивает, — Юлька провела пальцем по распечатке. — Немного ретро, но очень стильно. Я бы взяла с полки, даже не зная, о чём книга.
Марта представила себе книжный магазин. Люди листают страницы. Кто-то берёт эту книгу — нет, не её, а Елены — в руки, переворачивает, читает аннотацию. По коже прошёл тихий трепет.
Телефон завибрировал. Сообщение от Дрогиной:
«Спасибо за всё. Сегодня я впервые позволила себе немного гордости.»
Марта зажала телефон в ладонях и закрыла глаза на секунду.
— Что? — спросила Юлька.
— Она... благодарит. — Марта качнула головой. — Кажется, у этой книги будет своя жизнь. Настоящая. Без времён.
Вечером, устроившись на диване с чашкой чая, Марта набрала Костю. Он ответил почти сразу — за его спиной, в мягком свете кафе, мелькали силуэты столов.
— Привет, — сказал он. — Ты как?
— Устала. Но в хорошем смысле. Я хотела тебе кое-что показать.
Она перевернула камеру и поднесла к ней распечатанную обложку. Костя пригляделся, прищурился, потом кивнул с лёгкой улыбкой.
— Вот это… красиво. Как будто кино. И тишина. А в этой тишине — что-то важное.
