— Ты его знаешь?!
Не стала отнекиваться:
— Немного.
— Ах, да, ты ведь любишь богатых мальчиков!
— Обожаю, — дурашливо пропела я, улыбаясь во все зубы.
Мне все так же море по колено и уж точно абсолютно плевать, что думает о моей персоне местами обаятельный лысоголовый верзила.
А некоторым неймётся... Ведь неоднократно во все стороны друг друга послали, вот бы пройти мимо и, наслаждаясь ужином, вешать лапшу на уши новой своей мечте. Нет, принцу еще надо покуражиться!
— Здравствуй, Светик-Семицветик! — с насмешкой протянул Кирилл Пешеханов, подойдя к нашему столику.
Нацепила свою фирменную улыбочку «кинодива на красной дорожке», а пальчиками продолжила нежненько за ручку бритоголового держаться.
— Здравствуй, Кирюша, — словно неохотно, перевела взгляд на принца во плоти. В моем голосе снисхождение царственной особы к простому смертному.
Осмотрела критично спутницу богатенького мачо. Хороша, ничего не скажешь, но я красивее.
— Выглядишь зашибись, — зачем-то отвесил мне комплимент мальчик-мерзавчик.
Какие мужики придурки! Разве можно, окучивая одну мечту, нахваливать внешность предыдущей?
От улыбки ломит скулы.
— Вижу, нашла наконец-то себе идеального принца.
Ай-ай-ай, как нехорошо! Сколько яда в голосе! Конечно, Упырь мало подходит на роль сына короля из сказки, скорее, на громилу-гоблина смахивает...
— После тебя каждый идеальный, — все так же блистательно улыбаясь, громко и отчетливо произнесла я.
Побледнел, бедненький. А нечего связываться! Хамить я всегда умела. Кто ему мешал просто мимо пройти?
— Стерва! — зашипел обиженный Кирилл, зло сощуривая свои прекрасные глазки. Куда только девалась принцевская насмешка? — Как была сукой, так и осталась!
Юрик приподнялся со своего стула, ему быстро надоела роль безмолвного статиста. Надо признать, выглядел Упырь более чем колоритно и внушительно: здоровенный, грозный, бритоголовый амбал. Кирилл ниже его почти на целую голову, а уж в плечах два таких тщедушных принца поместятся.
— Шёл бы ты, мальчик, отсюда... Ещё одно слово — и будешь под столом валяться, — и посмотрел так, что даже я холод почувствовала.
Вот вам и Упырь!
— Я просто поздороваться решил, — невыразительно проблеял принц во плоти.
Молодец, Кирюша, не стал связываться, здравомыслящий мальчик, да и трусоват он без папочкиной охраны. Кстати, куда подевался его вечный спутник, верзила Гера?!
— Иди давай! И чтобы я тебя больше не видел рядом со Светкой. Сука или нет, не твое собачье дело.
Кирилл, блеснув серыми очами, послушно побрел к своему столику, волоча за собой надувшуюся на него мечту. Только вот пялиться на меня не перестал, гад. Прямо затылком, всей кожей чувствовала его внимательные жаркие взгляды.
— Зря ты вмешался... Знаешь, кто его папаша?! — сочла своим долгом предупредить я Юрика.
— Знаю, — кажется, Упырь разозлился, во всяком случае, благодушно-ироничное настроение, которое витало за нашим столом до прихода принца-долбежника, безвозвратно исчезло.
— Что, тоже клиент вашего заведения?!
— Захаживает иногда. Более того… впрочем, неважно.
Ха-ха-ха, — смеялась истерия внутри меня. Будет забавно однажды оказаться в одной постели с отцом Кирилла Пешеханова.
Аппетит у меня пропал. Тем более эти дурацкие устрицы, которые все-таки заказал Юрик, напомнили, какой идиоткой я была, когда верила всяким крутым мальчикам, пытавшимся папочкиными деньгами поразить мое наивное девичье воображение. Бритоголовый тоже сидел мрачный и молча поглощал вкуснейшую рыбу под сливочным соусом, запивая ее изысканным сухим белым вином. Я же, практически не чувствуя вкуса, лениво копалась в тарелке, мечтая только об одном — развернуться и показать принцу язык. Зачем так пялиться?! Может, у меня и правда появилась-таки третья сиська на спине?! Поэтому такой усиленный интерес...
Юрий Николаевич отложил вилку.
— Ну что, поела, Светик?
— Да, — тихонько ответила я.
— Тогда пошли.
— Куда?
— В гостиницу наверху. Будешь деньги зарабатывать, меня ублажать. Надо же посмотреть, на что ты способна, прежде чем под клиентов подкладывать, — улыбнулся основательно побритым чеширским котом Упырь.
Блин, как хочется запустить тарелкой с недоеденными устрицами в его наглую лысую морду! «Слишком много в тебе гонора», — опять вспомнились слова мамы. Теперь я — шлюха. Так что нужно забыть свою поистине графскую гордость и смириться. Лапища Юрика сграбастала мои тонкие пальчики. Горячо. Словно сунула ладонь в раскаленную топку. И отнять не получается, Упырь держит крепко. Рука в огне, а по коже наоборот словно холодок прошелся. Лед и пламя... Кажется, действительно в местах нашего соприкосновения пар валит, а, может, просто пелена в глазах от страха. Бритоголовый тащит меня чуть ли не волоком за собой. Неужели ему действительно не терпится остаться со мной наедине? Едва поспеваю за ним. Меня трясет. Отвращение? Наверное... Не знаю... Но уж точно это не может быть предвкушением и тем паче ответным нетерпением.
Стук закрывшейся двери оглушил барабанные перепонки. Блин, чего же я так разволновалась?! Ну, Упырь... Ну, секс... Что ж теперь?! Не самый страшный вариант... Во всяком случае, не пузатый потеющий дядька.
Глаза выхватывали дорогое убранство номера, он немного не такой, как заказывал Кирилл в ту дурацкую долбежную ночь, но дизайнер и здесь постарался на славу. Этакое бежево-коричнево-сиреневое великолепие. И кровать за перегородкой тоже неприлично огромных размеров.
Ого, как Упырь смотрит! Словно я его любимая девушка, которая наконец-то оказалась с ним наедине. Глупости, Светка! Нежности во взгляде не было, только похоть.
— Разденься. Я ведь тебя полностью голой не видел. Упущение с моей стороны, надо знать характеристики того, чем собираешься торговать.
Вспыхнула мгновенно, краска стыдливой ярости прилила к лицу. Никак не могу привыкнуть, что я теперь товар. А он, гад, Упырь чёртов, снова во весь рот улыбается.
— Давай, давай, детка. Не сверкай своими глазищами.
Как сложно смириться со своей новой ролью продажной шлюхи. Так хочется всех послать: Упыря, его вамп-сестренку, принца-долбежника. Пошлешь, и дальше что? Ничего… ничего хорошего не виделось, даже если прикинуться супероптимисткой. Поэтому к черту надо посылать гордость, затолкать ее за ненадобностью в самый крайний уголок подсознания, пусть сидит там и не смеет высовываться. Это всего лишь тело, Светик. Подумаешь! Какие нежности при нашей бедности! Ты будешь трахаться со всеми, хоть с сотней мужиков, хоть с тысячей, лишь бы все получилось, и Темка однажды встал на ноги.
Неспешно расстегнула молнию на платье. Юрик уселся в кресло, развалился барином, будто намереваясь интересное шоу посмотреть. Внутри нестерпимое желание вместо эротического шоу показать ему язык, а потом еще известную комбинацию из трех пальцев. Повела плечами, спуская синий шёлк платья до талии. Затем дальше, вниз. Переступила ногами, платье синей волной осталось лежать у моих ног. Ну словно Афродита, вышедшая из пены морской... Теперь на моем теле только белье — красивое, черное кружевное белье.
Смотри, смотри, Упырь проклятый, вдруг ослепнешь от моей красоты неописуемой! Горделиво выпрямилась, приклеивая на губы привычную защитную улыбку "кинодива на красной дорожке".
— Слишком много в тебе гонора для хорошей шлюхи, — почти дословно повторил Юрик слова мамы. — Кто так раздевается?! Словно королева перед подданным. Запомни, детка, для хорошей бл*ди мужчина — бог и король, ты — его наложница, а не наоборот. Обнажаться надо так, чтобы он сразу и сильно захотел тебя взять, чуть ли не из штанов выпрыгнул. В глазах не должно быть вызова в духе: «вы недостойны даже ноги лизать такой красавице», смотреть надо призывно, словно ждешь не дождешься его активных действий, а самое важное — не забывать соблазнительно изгибаться, выгодно показывая свои прелести.
Возможно, раздевалась я неправильно. Однако же, судя по горящему взгляду и бугру в мужских штанах, Упырь-то меня захотел, причем сразу и сильно.
— Бельё снимай! Что стоишь?! Не испепелишь меня своими глазюками красивыми. Я огнеупорный.
— Тебе бы в пожарники пойти, — с наигранной тоской о том, что пропадает такой талант, сказала я.
Лысый амбал добродушно засмеялся.
— А тебе бы помолчать.
Юрик, пожалуй, прав: язык мой — враг мой. Пора попробовать стать хорошей шлюхой, а заодно проверить упыревскую огнеупорность. Попыталась изобразить на своем лице подобострастие перед царственной особой. Наверное, переигрываю, поскольку Юрик фыркнул. Неспешно расстегнула застежку бюстгальтера за спиной, медленно спустила кружевные бретельки с плеч. Изогнулась, надеясь на девяточку по десятибалльной шкале соблазнительности. Как там дальше? Смотреть призывно?! Представила вместо Упыря свою любимую булочку с кунжутом. Не знаю насчет призыва, но дурь в глазах точно появилась. Лифчик упал на пол номера. Неторопливо провела пальцем линию от ключицы до стоящего столбиком соска левой груди. В упыревых темных глазах бушевал огненный шторм, языки которого, казалось, лизали мне ступни, постепенно поднимаясь вверх… к лону. Взялась за тонкое кружево трусиков, потом медленно опустила их вниз по бедрам до колен, дальше они упали сами. Переступила ногами, освобождаясь от этого последнего клочка ткани. Что там ещё?! Ах да, нужна соблазнительная поза. Завела руки за спину, грудь подалась вперед, бесстыдно торча вверх напрягшимися сосочками. Изогнулась, пытаясь придать своим формам, особенно нижним девяноста пяти сантиметрам, должную выразительность. Мамочки! Упырь, прожигая меня взглядом, встал с кресла и медленно двинулся в мою сторону. Может, убежать?! Куда я побегу голой ночью?!..
Странно, но сейчас Юрик кажется даже красивым. Опасный пасный, возбужденный хищник. Гордость не позволила стыдливо закрыть руками тело или попробовать спастись бегством, даже взор не разрешила себе опустить. Упырь подошел максимально близко, привычным наглым жестом запустил свои пальцы в мои волосы, внимательно всмотрелся в лицо, а потом опалил взглядом губы. Куда девался весь мой норов?! Губы задрожали, приоткрылись, и сейчас во мне, пожалуй, не страх, а желание почувствовать крепость и влажность мужского поцелуя. С телом и вовсе что-то непонятное творилось, ужасно хотелось прижаться к этому красивому мужчине, ощутить всей поверхностью кожи о его горячую кожу, почувствовать низом живота доказательство, что мое обнажение не прошло даром. Бывает ли такое, чтобы фригидная ледышка вмиг переродилась в первостатейную шлюху? Может, сделать шаг вперед и оказаться в его объятьях?
— Ты ведь совсем неопытная? — Упырь снова гипнотизировал меня взглядом.
Какой голос! Мурашки по коже... Мужской палец погладил подбородок, а другая рука — кожу под волосами. Дышать стало нечем, судорожно разомкнула губы, пытаясь втянуть в себя кислород.
— У тебя ведь никого не было, кроме этого смазливого папенькиного сынка?
Как он догадался?! Прямо ясновидящий.
— Был. Ты.
Бритоголовый скривился, словно ему неприятно вспоминать тот маленький эпизод в кабинете Ирины Николаевны.
— Это не считается.
Мне тоже неприятно вспоминать, как он вставил по-сухому, не обращая внимания на мою боль, трахнул для своего удовольствия, напоследок снисходительно шлёпнув по попе. Даже передернуло от отвращения.
Юрик увидел мою гримасу и недовольно насупился.
— Я тогда был в плохом настроении.
— А сейчас в хорошем?
— Сейчас тоже ни к черту.
— Может, мне лучше уйти?
— Только попробуй... — в голосе предупреждение и страсть. — Светик, — проникает под кожу шепотом бритоголовый, — я тебя научу кое-чему, а ты слушай и запоминай... — Мужские обжигающие пальцы обвели амуровый контур моих губ, потом немного оттянули нижнюю губку, окунаясь во влажность рта. — Первое, что должна уметь любая шлюха, это сосать. Я поучу тебя немного. Только не надо брыкаться.
Сильные руки надавили на мои плечи.
— Опустись на колени.
К щекам, наверное, снова прилила краска... Сиди не высовывайся, гордость проклятая! Знаю, мужчинам это более чем нравится... Видимо, сейчас каждая уважающая себя женщина не должна брезговать этими ласками. Я видела минет в порно и один раз пыталась исполнить по просьбе грёбаного принца. Получилось неудачно… Может, правда надо поучиться?
Гордость вздыбливалась во мне, не желая прятаться, но я, ведомая сильными руками, опустилась коленками на пол. Лицо оказалось как раз напротив мощного бугра в мужских штанах.
— Давай, давай, детка! Что застыла? Расстегивай ширинку…
Взялась руками за молнию брюк, опустила вниз собачку, стянула черные боксеры. Член выпрыгнул, словно черт из табакерки. Какой большой, будто в роликах для взрослых! Я всегда удивлялась, как подобный шланг можно полностью в себя принять. Он гораздо мощнее долбежного органа принца во плоти. Наверное, поэтому мне было так больно в наш первый раз с бритоголовым.
— Продолжай, — напряженно приказывает Юрий Николаевич. — Сначала прикоснись руками, погладь ствол пальчиками, потом возьми в рот головку и хорошенько оближи, словно вкусную, сладкую конфету.
Подрагивающие пальцы потянулись к дубине Упыря. На ощупь он теплый и приятный. Лысый бугай тихонько застонал… Раскрыла губы и втянула головку внутрь рта. Какой горячий! Просто обжигает губы... Послышался протяжный выдох бритоголового. Сосательным движением плотно охватила член губами. Мужские пальцы легли мне на голову, запутались в моих волосах. Несмело облизнула.
— На лице ни в коем случае не должно быть брезгливости, Светик. Попробуй изобразить удовольствие.
— Иди к черту... — Устюговская гордость вырвалась на свободу.
Юрик засмеялся.
— А ты знаешь куда иди? Впрочем, именно там ты и находишься... — и требовательно натянул мою голову на свой бугрящийся член.
Пошляк! Гад! Ненавижу… и сосу. Куда деваться, раз решила стать жрицей продажной любви...
Несколько минут Упырь позволяет действовать самостоятельно. Я старательно облизываю, посасываю и вожу ладонью по мощному стволу.
— Детский лепет, а не минет. Глубже вставляй! — командовал бритоголовый. — В идеале шлюха должна поместить весь мужской орган в свое горло. Ты должна быть полностью доступна, целиком и полностью, на всю длину, а не на полшишечки. Это, конечно, сразу не получится. Я потом пришлю тебе обучающее видео по глубокому минету. Тут главный секрет: твой рот и твое горло должны представлять собой одну линию. Сядь попой на пол, это тот случай, когда можно горделиво приподнять свой аристократичный подбородок.
Мужские руки властно притянули мою голову, медленно насаживая на себя. И хотя в целом бритоголовый действовал довольно осторожно, горло невольно сжалось рвотным позывом.
— Глубже, я сказал, глубже! — словно через вату, доносился ор Упыря.
Мне плохо, меня тошнит, рот наполнился вязкой слюной, из глаз брызнули слезы, а бритоголовый, удерживая мой подбородок в лучшей для минета позиции, толкался и толкался внутрь. Не могу! Сейчас эти чертовы склизкие устрицы окажутся на его начищенных до слепящего блеска ботинках... Инстинктивно уперлась руками в мужские ноги и попыталась отстраниться, соскочить с мощного отростка, вырваться из удушающих объятий мужских пальцев...
— Я н-не м-могу, он т-такой б-большой...
Не стала отнекиваться:
— Немного.
— Ах, да, ты ведь любишь богатых мальчиков!
— Обожаю, — дурашливо пропела я, улыбаясь во все зубы.
Мне все так же море по колено и уж точно абсолютно плевать, что думает о моей персоне местами обаятельный лысоголовый верзила.
А некоторым неймётся... Ведь неоднократно во все стороны друг друга послали, вот бы пройти мимо и, наслаждаясь ужином, вешать лапшу на уши новой своей мечте. Нет, принцу еще надо покуражиться!
— Здравствуй, Светик-Семицветик! — с насмешкой протянул Кирилл Пешеханов, подойдя к нашему столику.
Нацепила свою фирменную улыбочку «кинодива на красной дорожке», а пальчиками продолжила нежненько за ручку бритоголового держаться.
— Здравствуй, Кирюша, — словно неохотно, перевела взгляд на принца во плоти. В моем голосе снисхождение царственной особы к простому смертному.
Осмотрела критично спутницу богатенького мачо. Хороша, ничего не скажешь, но я красивее.
— Выглядишь зашибись, — зачем-то отвесил мне комплимент мальчик-мерзавчик.
Какие мужики придурки! Разве можно, окучивая одну мечту, нахваливать внешность предыдущей?
От улыбки ломит скулы.
— Вижу, нашла наконец-то себе идеального принца.
Ай-ай-ай, как нехорошо! Сколько яда в голосе! Конечно, Упырь мало подходит на роль сына короля из сказки, скорее, на громилу-гоблина смахивает...
— После тебя каждый идеальный, — все так же блистательно улыбаясь, громко и отчетливо произнесла я.
Побледнел, бедненький. А нечего связываться! Хамить я всегда умела. Кто ему мешал просто мимо пройти?
— Стерва! — зашипел обиженный Кирилл, зло сощуривая свои прекрасные глазки. Куда только девалась принцевская насмешка? — Как была сукой, так и осталась!
Юрик приподнялся со своего стула, ему быстро надоела роль безмолвного статиста. Надо признать, выглядел Упырь более чем колоритно и внушительно: здоровенный, грозный, бритоголовый амбал. Кирилл ниже его почти на целую голову, а уж в плечах два таких тщедушных принца поместятся.
— Шёл бы ты, мальчик, отсюда... Ещё одно слово — и будешь под столом валяться, — и посмотрел так, что даже я холод почувствовала.
Вот вам и Упырь!
— Я просто поздороваться решил, — невыразительно проблеял принц во плоти.
Молодец, Кирюша, не стал связываться, здравомыслящий мальчик, да и трусоват он без папочкиной охраны. Кстати, куда подевался его вечный спутник, верзила Гера?!
— Иди давай! И чтобы я тебя больше не видел рядом со Светкой. Сука или нет, не твое собачье дело.
Кирилл, блеснув серыми очами, послушно побрел к своему столику, волоча за собой надувшуюся на него мечту. Только вот пялиться на меня не перестал, гад. Прямо затылком, всей кожей чувствовала его внимательные жаркие взгляды.
— Зря ты вмешался... Знаешь, кто его папаша?! — сочла своим долгом предупредить я Юрика.
— Знаю, — кажется, Упырь разозлился, во всяком случае, благодушно-ироничное настроение, которое витало за нашим столом до прихода принца-долбежника, безвозвратно исчезло.
— Что, тоже клиент вашего заведения?!
— Захаживает иногда. Более того… впрочем, неважно.
Ха-ха-ха, — смеялась истерия внутри меня. Будет забавно однажды оказаться в одной постели с отцом Кирилла Пешеханова.
Аппетит у меня пропал. Тем более эти дурацкие устрицы, которые все-таки заказал Юрик, напомнили, какой идиоткой я была, когда верила всяким крутым мальчикам, пытавшимся папочкиными деньгами поразить мое наивное девичье воображение. Бритоголовый тоже сидел мрачный и молча поглощал вкуснейшую рыбу под сливочным соусом, запивая ее изысканным сухим белым вином. Я же, практически не чувствуя вкуса, лениво копалась в тарелке, мечтая только об одном — развернуться и показать принцу язык. Зачем так пялиться?! Может, у меня и правда появилась-таки третья сиська на спине?! Поэтому такой усиленный интерес...
Юрий Николаевич отложил вилку.
— Ну что, поела, Светик?
— Да, — тихонько ответила я.
— Тогда пошли.
— Куда?
— В гостиницу наверху. Будешь деньги зарабатывать, меня ублажать. Надо же посмотреть, на что ты способна, прежде чем под клиентов подкладывать, — улыбнулся основательно побритым чеширским котом Упырь.
Глава 7
Блин, как хочется запустить тарелкой с недоеденными устрицами в его наглую лысую морду! «Слишком много в тебе гонора», — опять вспомнились слова мамы. Теперь я — шлюха. Так что нужно забыть свою поистине графскую гордость и смириться. Лапища Юрика сграбастала мои тонкие пальчики. Горячо. Словно сунула ладонь в раскаленную топку. И отнять не получается, Упырь держит крепко. Рука в огне, а по коже наоборот словно холодок прошелся. Лед и пламя... Кажется, действительно в местах нашего соприкосновения пар валит, а, может, просто пелена в глазах от страха. Бритоголовый тащит меня чуть ли не волоком за собой. Неужели ему действительно не терпится остаться со мной наедине? Едва поспеваю за ним. Меня трясет. Отвращение? Наверное... Не знаю... Но уж точно это не может быть предвкушением и тем паче ответным нетерпением.
Стук закрывшейся двери оглушил барабанные перепонки. Блин, чего же я так разволновалась?! Ну, Упырь... Ну, секс... Что ж теперь?! Не самый страшный вариант... Во всяком случае, не пузатый потеющий дядька.
Глаза выхватывали дорогое убранство номера, он немного не такой, как заказывал Кирилл в ту дурацкую долбежную ночь, но дизайнер и здесь постарался на славу. Этакое бежево-коричнево-сиреневое великолепие. И кровать за перегородкой тоже неприлично огромных размеров.
Ого, как Упырь смотрит! Словно я его любимая девушка, которая наконец-то оказалась с ним наедине. Глупости, Светка! Нежности во взгляде не было, только похоть.
— Разденься. Я ведь тебя полностью голой не видел. Упущение с моей стороны, надо знать характеристики того, чем собираешься торговать.
Вспыхнула мгновенно, краска стыдливой ярости прилила к лицу. Никак не могу привыкнуть, что я теперь товар. А он, гад, Упырь чёртов, снова во весь рот улыбается.
— Давай, давай, детка. Не сверкай своими глазищами.
Как сложно смириться со своей новой ролью продажной шлюхи. Так хочется всех послать: Упыря, его вамп-сестренку, принца-долбежника. Пошлешь, и дальше что? Ничего… ничего хорошего не виделось, даже если прикинуться супероптимисткой. Поэтому к черту надо посылать гордость, затолкать ее за ненадобностью в самый крайний уголок подсознания, пусть сидит там и не смеет высовываться. Это всего лишь тело, Светик. Подумаешь! Какие нежности при нашей бедности! Ты будешь трахаться со всеми, хоть с сотней мужиков, хоть с тысячей, лишь бы все получилось, и Темка однажды встал на ноги.
Неспешно расстегнула молнию на платье. Юрик уселся в кресло, развалился барином, будто намереваясь интересное шоу посмотреть. Внутри нестерпимое желание вместо эротического шоу показать ему язык, а потом еще известную комбинацию из трех пальцев. Повела плечами, спуская синий шёлк платья до талии. Затем дальше, вниз. Переступила ногами, платье синей волной осталось лежать у моих ног. Ну словно Афродита, вышедшая из пены морской... Теперь на моем теле только белье — красивое, черное кружевное белье.
Смотри, смотри, Упырь проклятый, вдруг ослепнешь от моей красоты неописуемой! Горделиво выпрямилась, приклеивая на губы привычную защитную улыбку "кинодива на красной дорожке".
— Слишком много в тебе гонора для хорошей шлюхи, — почти дословно повторил Юрик слова мамы. — Кто так раздевается?! Словно королева перед подданным. Запомни, детка, для хорошей бл*ди мужчина — бог и король, ты — его наложница, а не наоборот. Обнажаться надо так, чтобы он сразу и сильно захотел тебя взять, чуть ли не из штанов выпрыгнул. В глазах не должно быть вызова в духе: «вы недостойны даже ноги лизать такой красавице», смотреть надо призывно, словно ждешь не дождешься его активных действий, а самое важное — не забывать соблазнительно изгибаться, выгодно показывая свои прелести.
Возможно, раздевалась я неправильно. Однако же, судя по горящему взгляду и бугру в мужских штанах, Упырь-то меня захотел, причем сразу и сильно.
— Бельё снимай! Что стоишь?! Не испепелишь меня своими глазюками красивыми. Я огнеупорный.
— Тебе бы в пожарники пойти, — с наигранной тоской о том, что пропадает такой талант, сказала я.
Лысый амбал добродушно засмеялся.
— А тебе бы помолчать.
Юрик, пожалуй, прав: язык мой — враг мой. Пора попробовать стать хорошей шлюхой, а заодно проверить упыревскую огнеупорность. Попыталась изобразить на своем лице подобострастие перед царственной особой. Наверное, переигрываю, поскольку Юрик фыркнул. Неспешно расстегнула застежку бюстгальтера за спиной, медленно спустила кружевные бретельки с плеч. Изогнулась, надеясь на девяточку по десятибалльной шкале соблазнительности. Как там дальше? Смотреть призывно?! Представила вместо Упыря свою любимую булочку с кунжутом. Не знаю насчет призыва, но дурь в глазах точно появилась. Лифчик упал на пол номера. Неторопливо провела пальцем линию от ключицы до стоящего столбиком соска левой груди. В упыревых темных глазах бушевал огненный шторм, языки которого, казалось, лизали мне ступни, постепенно поднимаясь вверх… к лону. Взялась за тонкое кружево трусиков, потом медленно опустила их вниз по бедрам до колен, дальше они упали сами. Переступила ногами, освобождаясь от этого последнего клочка ткани. Что там ещё?! Ах да, нужна соблазнительная поза. Завела руки за спину, грудь подалась вперед, бесстыдно торча вверх напрягшимися сосочками. Изогнулась, пытаясь придать своим формам, особенно нижним девяноста пяти сантиметрам, должную выразительность. Мамочки! Упырь, прожигая меня взглядом, встал с кресла и медленно двинулся в мою сторону. Может, убежать?! Куда я побегу голой ночью?!..
Странно, но сейчас Юрик кажется даже красивым. Опасный пасный, возбужденный хищник. Гордость не позволила стыдливо закрыть руками тело или попробовать спастись бегством, даже взор не разрешила себе опустить. Упырь подошел максимально близко, привычным наглым жестом запустил свои пальцы в мои волосы, внимательно всмотрелся в лицо, а потом опалил взглядом губы. Куда девался весь мой норов?! Губы задрожали, приоткрылись, и сейчас во мне, пожалуй, не страх, а желание почувствовать крепость и влажность мужского поцелуя. С телом и вовсе что-то непонятное творилось, ужасно хотелось прижаться к этому красивому мужчине, ощутить всей поверхностью кожи о его горячую кожу, почувствовать низом живота доказательство, что мое обнажение не прошло даром. Бывает ли такое, чтобы фригидная ледышка вмиг переродилась в первостатейную шлюху? Может, сделать шаг вперед и оказаться в его объятьях?
— Ты ведь совсем неопытная? — Упырь снова гипнотизировал меня взглядом.
Какой голос! Мурашки по коже... Мужской палец погладил подбородок, а другая рука — кожу под волосами. Дышать стало нечем, судорожно разомкнула губы, пытаясь втянуть в себя кислород.
— У тебя ведь никого не было, кроме этого смазливого папенькиного сынка?
Как он догадался?! Прямо ясновидящий.
— Был. Ты.
Бритоголовый скривился, словно ему неприятно вспоминать тот маленький эпизод в кабинете Ирины Николаевны.
— Это не считается.
Мне тоже неприятно вспоминать, как он вставил по-сухому, не обращая внимания на мою боль, трахнул для своего удовольствия, напоследок снисходительно шлёпнув по попе. Даже передернуло от отвращения.
Юрик увидел мою гримасу и недовольно насупился.
— Я тогда был в плохом настроении.
— А сейчас в хорошем?
— Сейчас тоже ни к черту.
— Может, мне лучше уйти?
— Только попробуй... — в голосе предупреждение и страсть. — Светик, — проникает под кожу шепотом бритоголовый, — я тебя научу кое-чему, а ты слушай и запоминай... — Мужские обжигающие пальцы обвели амуровый контур моих губ, потом немного оттянули нижнюю губку, окунаясь во влажность рта. — Первое, что должна уметь любая шлюха, это сосать. Я поучу тебя немного. Только не надо брыкаться.
Сильные руки надавили на мои плечи.
— Опустись на колени.
К щекам, наверное, снова прилила краска... Сиди не высовывайся, гордость проклятая! Знаю, мужчинам это более чем нравится... Видимо, сейчас каждая уважающая себя женщина не должна брезговать этими ласками. Я видела минет в порно и один раз пыталась исполнить по просьбе грёбаного принца. Получилось неудачно… Может, правда надо поучиться?
Гордость вздыбливалась во мне, не желая прятаться, но я, ведомая сильными руками, опустилась коленками на пол. Лицо оказалось как раз напротив мощного бугра в мужских штанах.
— Давай, давай, детка! Что застыла? Расстегивай ширинку…
Взялась руками за молнию брюк, опустила вниз собачку, стянула черные боксеры. Член выпрыгнул, словно черт из табакерки. Какой большой, будто в роликах для взрослых! Я всегда удивлялась, как подобный шланг можно полностью в себя принять. Он гораздо мощнее долбежного органа принца во плоти. Наверное, поэтому мне было так больно в наш первый раз с бритоголовым.
— Продолжай, — напряженно приказывает Юрий Николаевич. — Сначала прикоснись руками, погладь ствол пальчиками, потом возьми в рот головку и хорошенько оближи, словно вкусную, сладкую конфету.
Подрагивающие пальцы потянулись к дубине Упыря. На ощупь он теплый и приятный. Лысый бугай тихонько застонал… Раскрыла губы и втянула головку внутрь рта. Какой горячий! Просто обжигает губы... Послышался протяжный выдох бритоголового. Сосательным движением плотно охватила член губами. Мужские пальцы легли мне на голову, запутались в моих волосах. Несмело облизнула.
— На лице ни в коем случае не должно быть брезгливости, Светик. Попробуй изобразить удовольствие.
— Иди к черту... — Устюговская гордость вырвалась на свободу.
Юрик засмеялся.
— А ты знаешь куда иди? Впрочем, именно там ты и находишься... — и требовательно натянул мою голову на свой бугрящийся член.
Пошляк! Гад! Ненавижу… и сосу. Куда деваться, раз решила стать жрицей продажной любви...
Несколько минут Упырь позволяет действовать самостоятельно. Я старательно облизываю, посасываю и вожу ладонью по мощному стволу.
— Детский лепет, а не минет. Глубже вставляй! — командовал бритоголовый. — В идеале шлюха должна поместить весь мужской орган в свое горло. Ты должна быть полностью доступна, целиком и полностью, на всю длину, а не на полшишечки. Это, конечно, сразу не получится. Я потом пришлю тебе обучающее видео по глубокому минету. Тут главный секрет: твой рот и твое горло должны представлять собой одну линию. Сядь попой на пол, это тот случай, когда можно горделиво приподнять свой аристократичный подбородок.
Мужские руки властно притянули мою голову, медленно насаживая на себя. И хотя в целом бритоголовый действовал довольно осторожно, горло невольно сжалось рвотным позывом.
— Глубже, я сказал, глубже! — словно через вату, доносился ор Упыря.
Мне плохо, меня тошнит, рот наполнился вязкой слюной, из глаз брызнули слезы, а бритоголовый, удерживая мой подбородок в лучшей для минета позиции, толкался и толкался внутрь. Не могу! Сейчас эти чертовы склизкие устрицы окажутся на его начищенных до слепящего блеска ботинках... Инстинктивно уперлась руками в мужские ноги и попыталась отстраниться, соскочить с мощного отростка, вырваться из удушающих объятий мужских пальцев...
— Я н-не м-могу, он т-такой б-большой...
