Цивилизованный бизнесмен Шувалов Александр Иванович скоро выбросит в окно этих двоих. Аппетит почему-то пропал. Потянулся, чтобы ослабить узел галстука. Черт! Я только в простенькой футболочке, ослаблять нечего.
– Саш, хочешь рыбы, очень вкусно, п-попробуй, – голос Андалузской красавицы слегка дрожал.
Интересно, на нее так действует присутствие английского денди, или же есть другие причины для волнений?
– Рыбу тоже я готовила. Фирменное блюдо нашей семьи – карп, запеченный в духовке с овощами.
Положил себе изрядный кусок, уверен, все, до чего дотрагивались пальчики Тани Лазаревой, очень вкусно. Только насладиться не успел, в кармане зазвонил телефон. Странно, беспокоил мой заместитель…
– Вы извините.
Начал выбираться из-за стола.
– Современные молодые люди все в делах и заботах, – сокрушался Николай Алексеевич.
Отвечать на звонок при всех посчитал признаком дурного тона, да и неизвестно, какие вопросы могут возникнуть. Прошел на кухню, тут никого не было, значит, можно поговорить спокойно, а главное, чуточку передохнуть от нервозной обстановки за столом.
– Виталий, что звонишь?
– Перед недостроем по улице Шаландина сегодня, оказывается, целый день шел пикет, вышли дольщики домов с лозунгами, ну ты понимаешь, что может быть на них написано: «долой долгострой», «руководство компании «Стройинвест» к ответу», «не лишайте наших детей жилья». Извини, что раньше не сообщил, мне самому только сейчас доложили, говорят, телевидение там уже побывало.
– Епть! – тихонько выругался я. – Что за день сегодня такой!
Впрочем, людей, безусловно, можно понять, только вот подождали бы еще немного, совсем капельку. Буквально с понедельника должны были возобновиться работы.
– Виталий Юрьевич, быстро дуй на улицу Шаландина, извини, я сейчас не могу приехать, и разъясни ситуацию людям, хорошенько разъясни, они должны понять, что в ближайшее время строительство опять начнется, да усиленными темпами, для паники нет никаких причин, пусть поумерят свое возмущение. Косте скажи кровь из носа выяснить, что за телевизионщики приезжали, надо будет попробовать договориться с ними, денег заплатить, чтобы ролик не вышел в эфир. Иначе может последовать цепная реакция жалоб, отказов от контрактов и так далее. Этого ни в коем случае нельзя допустить.
– Епть!
Вздрогнул всем телом, кто-то сзади закрыл мои глаза руками.
Запахло розой. Танечка… Моя Андалузская красавица. Как хорошо, что она пришла, мне сейчас очень нужна ее ласка.
– Все, Виталий, до связи, потом обязательно позвони.
Быстро развернулся, быстро заключил Таню Лазареву в тиски своих рук и впился губами в девичью шею.
– Милый, я тоже очень-очень соскучилась.
– Мать твою, какого хрена!
В моих объятьях была светловолосая Ля-ля-ля. Маленькая белобрысая сука! Надушилась духами старшей сестры. Млять, и той ночью, когда мне якобы снился эротический сон, наверняка тоже их использовала. Молниеносно оттолкнул ее от себя, не хватало еще, в довершении к сегодняшним нервам, чтобы кто-нибудь увидел эту сценку. Ударившись правым боком о подоконник, Юля тихонько пискнула, симпатичное личико скривила болезненная гримаса. Схватил девичью руку чуть повыше локтя, сжал, сильно сжал, добавляя младшей стервенке боли.
– Тебя-то мне и надо, девонька. Что за непонятную игру ты затеяла? Ты ведь знала, кто я такой? Признавайся, знала?!
Блондинка, нахально улыбаясь, вильнула бедрами в мою сторону.
– Ну так, я думала, ты тоже в курсе. Мы же виделись тогда возле подъезда.
– Блин, ничего подобного. Я не запомнил какую-то девицу, мельком увиденную в темноте, мы даже не были друг другу представлены.
– А мне показалось, что тебе по приколу трахать сразу двух сестричек. Сегодня темненькая, а завтра светленькая.
– Нет, черт возьми, совсем не по приколу!
– Я так соскучилась, милый, давай сегодня, когда закончится вся это лабуда с поздравлениями, поедем к тебе и… Все, что ты захочешь, без всяких ограничений…
Ее наглость поражала… Даже онемел на секунду.
– Послушай сюда, маленькая сучка! Все, что было между нами, случайность. Мне просто хотелось секса первый раз, а второй… Думал, сон снится эротический, не смог остановиться вовремя.
– Тане будет приятно узнать, что ее хахаль трахает все, что движется.
Схватил блондинку за белокурые локоны, с силой потянул назад, вынуждая на себя взглянуть.
– Только попробуй ей сказать и…
– Что и? – нахально поинтересовалась девушка.
Блин, а ведь правда: «что и?» Как можно выбраться из этой ситуации? Как заставить не болтать эту юную блонди? Избить?! Убить?! Попробовать вытурить из универа?! У моего бывшего тестя куча знакомых в институтских кругах. Нда, Саш, один поступок благородней другого, ничего не скажешь. Блин, эта мелкая блондинистая прошмандовка держит меня за яйца, и может в любой момент разлучить с Андалузской красавицей. Уверен, Таня не из тех девушек, которые могут простить измену, да еще с собственной сестрой. Помнится, когда-то мы вскользь касались вопросов супружеской верности, и она была более чем категоричной.
Молниеносно схватил Ля-ля-ля за хрупкую шейку, в голубых глазах плеснулось удивление.
– Придушу, – свирепо прошептал я прямо в пухлые губы и ощутимее, чуть перекрывая дыхание, сжал шею.
– Ха, – прохрипела Ля-ля-ля. – Тебя посадят.
Ухмыльнулся.
– Так я не своими руками, милая. Найдутся помощники, главное, им хорошо заплатить. У меня есть чем платить.
В наглой голубизне глаз появилось что-то, напоминающее страх. Так гораздо лучше, стервёнка Юлечка. Делать из себя жертвенного барана я не позволю. Отпустил хрупкую девичью шейку.
– Ты что, совсем не любишь свою старшую сестру?
– Отчего же, обожаю всем сердцем и душой, а Таня всем сердцем и душой любит Гену, уж я-то знаю, она по-сестрински делилась. Тебя же выбрала в качестве клина, чтобы избавиться от этой застарелой любви, да и то лишь потому, что у тебя бабок немерено и связи есть. А теперь ее Геночка приехал, они помирятся, он увезет ее в Англию, не зря же Калюжный там строит любовное гнездышко. Разве ты не видишь, милый, они друг другу подходят, две замороженных рыбы. Думаю, Танька полное бревно в постели.
Вот тут Ля-ля-ля ошибалась, причем очень сильно. Обалденная, страстная Андалузская красавица, лучше всех исполняющая постельное фламенко, вот какая моя Танечка. В качестве клина?! Может, конечно, сначала так и было, но уж точно не сейчас. Она меня любит, или почти любит. Во всяком случае, Тане со мной хорошо, причем не только в постели. Розочка мне признавалась, с таким одухотворенным лицом не могут лгать. Говорят, старая любовь не ржавеет. Еще как ржавеет, уж я постараюсь, смогу обратить в рыжую труху даже воспоминания об этом очкастом английском денди.
– А я тебя люблю, сильно! – блондинка попыталась снова прильнуть к моему телу. – Как только увидела тебя, все во мне перевернулось… Вот он, мой принц, настоящий, как в книжках пишут. И потом, когда ты позвал меня к себе, я просто на крыльях летала. Помнишь, той ночью нам было так хорошо вдвоем.
Нет, я помнил только то, что никак не мог кончить, злился и даже особо не старался сделать для нее «хорошо».
– А ты так грубо со мной.
– Ха… – вырвался немного истеричный смешок из моего горла. – Я в принцы не подхожу, выбрось эту дурь из своей симпатичной головушки, и насчет «придушу» не шутил. Говорил тебе неоднократно, я еще тот козел.
– Вот-вот, и зачем правильной Тане козел, скажите, пожалуйста?
Голубенькие глаза издевательски-стервозно прищурились. Девочка тоже с чувством юмора. Но мне сегодня было совершенно не до смеха.
– Допустим, затем, чтобы его перевоспитать.
– Хочешь, я могу тоже заняться твоим воспитанием. Прямо сегодня ночью, тебе понравится, милый.
Тоже мне, воспитательница нашлась. Еще раз поразился ее наглости.
– Не выйдет, потому что ты сама еще та… коза. И только попробуй Тане хоть слово скажи, я тебя из-под земли достану.
Оттолкнул блондинку и хмурый направился назад к столу. Только Андалузской красавицы не было в гостиной, как впрочем, и светловолосого крокодила Гены. Черт, черт… Черт! Куда они могли подеваться?! Похоже, у них тоже аудиенция. Фигли, не позволю! Развернулся и, ни слова не сказав сидевшим за столом, пошел искать Таню. Так, на кухне были мы с Юлькой, в ванной с туалетом не горел свет, а разговаривать без света как-то не очень-то удобно. Значит… Тихонько приоткрыл дверь в одну из комнат. Епть… Угадал. Таня с почти красавчиком Геной Калюжным была там.
– Танюш, я приехал за тобой, дал тебе время подумать, соскучиться. Не понимаю, что тебя смущает в переезде?
– Ген, мы по тридцатому кругу говорим об одном и том же.
Подслушивать нехорошо. Но уж очень интересно, о чем болтают эти двое.
– Таня, я понимаю, ты не хочешь жить вдали от родных, но при современном уровне развития транспорта до Москвы пара часов лета. Хочешь, можешь каждую неделю летать. Дом я строю исключительно для тебя, помнишь, мы мечтали жить в небольшом собственном домике. Ты не представляешь себе, какое там красивое место. Я воплощаю в реальность нашу мечту, Танечка. Ты же знаешь, я очень тебя люблю. А этот хлыщ, которого ты зачем-то притащила в дом, он тебе совсем не подходит, нашла на кого меня променять, сразу видно, простачок. Кем он работает, интересно?! На заводе слесарем? Ведет себя по-хамски.
Первый раз слышу о себе подобное мнение. Эх, надо было все же при всем параде прийти, а я зачем-то нацепил образ бедного пастушка, точнее, обычного парня. Розочка просила не выпендриваться.
– Гена, я… – Таня осеклась, – понимаешь. Извини.
Открыл дверь. Этот британский умник еще не видел хамского поведения. Наскочил на интеллигентного красавчика-крокодила, начал выталкивать его за грудки по направлению к выходу из комнаты.
– Гена, мне кажется, тебе пора в свою Англию, – приглушенно, но с угрозой в голосе заговорил я, – женишься там на какой-нибудь местной сушеной плоскогрудой рыжей жительнице Уэльса. Андалузские красавицы тебе не по зубам.
– Да как ты смеешь! – слишком театрально вскричал очкастый блондин. – Мы с Таней уже много лет знаем друг друга, мы идеальная пара, поэтому сами разберемся, что нам следует делать. А ты-ты… – если бы сейчас на дворе стоял девятнадцатый век, то, скорее всего, мне в рожу уже летела бы перчатка. А потом дуэль… Уверен, этот очкарик не умет стрелять, и в фехтовании не силен, я, правда, тоже полный ноль, но наверняка совершенно случайно продырявил бы его или пристрелил, как Дантес Пушкина. Даже смешно стало. Какой-то цирк, и остался один лишний клоун. Кто из нас лишний?!
– Послушай, Гена, Таня Лазарева теперь моя женщина. А ты всего лишь прошлое, о котором она и думать забыла, сразу же, как только увидела меня в окошко своего кабинета.
– Ты чего, окна мыл в ее кабинете?
Смешно, да, наверное, должно быть, сплошные юмористы сегодня собрались.
– Угадал, кстати, хороший способ знакомства с красивыми девушками. Советую попробовать на бледных уэльских красотках. Может, и на тебя кто-нибудь поведется.
А Таня вдруг начала кашлять, сильно, да еще задыхаться, крутить головой, открывать рот, словно ей не хватало воздуха. Правда, все это было немножечко наигранно, прямо скажем, даже театрально. Цирк продолжается?!
– Танечка, милая, что с тобой? – жалостливо пролепетал Гена.
– Аллергия, – простонала Андалузская красавица, – скоро симптомы изменятся и может до членовредительства дойти.
Моя злость мгновенно угасла. Таня Лазарева самая удивительная женщина на свете.
– Таня, что ты такое говоришь? – удивлялся Гена.
Значит, он не в курсе страшной болезни, которая иногда внезапно поражает мою девочку. Данный факт прямо-таки умилил. Это я открыл в Тане новый вид аллергии. Первооткрыватель, блин, нашел чему радоваться.
– Кажется, Таня Лазарева намекает, что она сама в состоянии решить, кто из нас ей нужен.
Темные глаза Андалузской красавицы посмотрели с теплотой.
– Именно, Саш, поэтому, позволь, пожалуйста, мне поговорить с Геной.
Это означает, она выбрала его?! А как же теплота в глазах?! Млять, ничего не могу понять…
Но я вышел, как по-другому, ведь мне прямо указали на дверь. Нет, не верю, наши отношения не могут закончиться сегодня, я отказываюсь быть колышком, с помощью которого пытались забыть застарелую любовь. Андалузская красавица моя! Она когда-то шептала мне: «Саш, ты самый лучший!» Что не скажешь в порыве страсти. Да нет же! В порыве страсти невозможно врать и лукавить, на то он и порыв. Прошел в гостиную, сел на свое место. Где эта чертова рыба, которую готовила моя красавица Таня.
– Ну вот, я говорю Машеньке, давай назовем собачку Шарик, – рассказывала о чем-то фея-крестная из Болгарии, – она задумалась, но ничего не ответила… А на следующий день, долго что-то искала в своих игрушках потом, представляете, приносит мне воздушный шарик и эту игрушечную собаку. И говорит: «Баба, вот шарик, а это со-ба-ка».
Все засмеялись.
– Такая умница растет, – восхитилась Эльвира Тимофеевна.
Бедная Машенька, понимаю ее, вот что такое разрыв шаблона. У меня тоже в голове полнейший разрыв. Не знаю даже, что и думать: «любит, не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет». А рыба, хоть и остывшая уже, но в самом деле, вкусная.
Таня вернулась в столовую примерно через десять минут, одна... Без светловолосого Гены крокодила. Внутри начала воздыматься, пузыриться пеной радость. Значит, она выбрала меня. Пошел нафиг, очкарик, пошла нафиг, блондинистая Ля-ля-ля, Андалузская красавица будет моею.
– Танюш, я, пожалуй, пойду, – тихонько прошептал Алекс мне на ушко.
День рожденья прошел совсем по-дурацки. Сначала беспардонные слова Юли про подарок, затем папин жандармский взгляд, потом глупые шуточки сестры во время тоста. Нашла, когда прикалываться. Что Сашка подумал обо мне? А в довершение ко всему явился Гена Калюжный со строящимся для меня домиком в Англии. В своем желании не делать людям больно я лишь дала ему повод надеяться. Надо было сразу, еще тогда, год назад, сказать, что любви у меня нет, да и не было никогда, только привычка, а не возводить гору отговорок о патриотизме и своем страхе жить вдалеке от близких. Нет, мямлила, даже на письма его отвечала, пытаясь намекнуть, что между нами больше ничего не может быть серьезного. Но Калюжный совершенно не понял, или не захотел понять моих осторожных знаков о расставании. Дура ты, Таня!
Хорошо, хоть отец продержался, не стал злоупотреблять алкоголем. Когда папа переберет лишнего, то начинает, брюзжа старым неудачником, хаять сегодняшнее образование, медицину, чиновников, полицию, говоря, что все у нас в стране плохо, нет никакого порядка, одни жируют, а другие вынуждены за копейки гробиться. Если честно, я боялась, что папа может сказать Шувалову что-нибудь недружелюбное, обидное, ведь он непосредственный представитель тех, кто, по мнению отца, жирует.
Легонько погладила мужскую напряженную спину. Он вздрогнул, посмотрев на меня, приятно опалив сталью своих глаз.
– Хорошо, Саш. Я провожу тебя.
Вышли с ним в коридор. Шувалов стал обуваться в простые на вид белые кроссовки. Хотя наверняка это Nike или Reebok и стоят они более чем прилично.
– Саш, извини, пожалуйста, за Гену. Я-я не знала, что он появится. Все так некрасиво получилось.
– Саш, хочешь рыбы, очень вкусно, п-попробуй, – голос Андалузской красавицы слегка дрожал.
Интересно, на нее так действует присутствие английского денди, или же есть другие причины для волнений?
– Рыбу тоже я готовила. Фирменное блюдо нашей семьи – карп, запеченный в духовке с овощами.
Положил себе изрядный кусок, уверен, все, до чего дотрагивались пальчики Тани Лазаревой, очень вкусно. Только насладиться не успел, в кармане зазвонил телефон. Странно, беспокоил мой заместитель…
– Вы извините.
Начал выбираться из-за стола.
– Современные молодые люди все в делах и заботах, – сокрушался Николай Алексеевич.
Отвечать на звонок при всех посчитал признаком дурного тона, да и неизвестно, какие вопросы могут возникнуть. Прошел на кухню, тут никого не было, значит, можно поговорить спокойно, а главное, чуточку передохнуть от нервозной обстановки за столом.
– Виталий, что звонишь?
– Перед недостроем по улице Шаландина сегодня, оказывается, целый день шел пикет, вышли дольщики домов с лозунгами, ну ты понимаешь, что может быть на них написано: «долой долгострой», «руководство компании «Стройинвест» к ответу», «не лишайте наших детей жилья». Извини, что раньше не сообщил, мне самому только сейчас доложили, говорят, телевидение там уже побывало.
– Епть! – тихонько выругался я. – Что за день сегодня такой!
Впрочем, людей, безусловно, можно понять, только вот подождали бы еще немного, совсем капельку. Буквально с понедельника должны были возобновиться работы.
– Виталий Юрьевич, быстро дуй на улицу Шаландина, извини, я сейчас не могу приехать, и разъясни ситуацию людям, хорошенько разъясни, они должны понять, что в ближайшее время строительство опять начнется, да усиленными темпами, для паники нет никаких причин, пусть поумерят свое возмущение. Косте скажи кровь из носа выяснить, что за телевизионщики приезжали, надо будет попробовать договориться с ними, денег заплатить, чтобы ролик не вышел в эфир. Иначе может последовать цепная реакция жалоб, отказов от контрактов и так далее. Этого ни в коем случае нельзя допустить.
– Епть!
Вздрогнул всем телом, кто-то сзади закрыл мои глаза руками.
Запахло розой. Танечка… Моя Андалузская красавица. Как хорошо, что она пришла, мне сейчас очень нужна ее ласка.
– Все, Виталий, до связи, потом обязательно позвони.
Быстро развернулся, быстро заключил Таню Лазареву в тиски своих рук и впился губами в девичью шею.
– Милый, я тоже очень-очень соскучилась.
– Мать твою, какого хрена!
В моих объятьях была светловолосая Ля-ля-ля. Маленькая белобрысая сука! Надушилась духами старшей сестры. Млять, и той ночью, когда мне якобы снился эротический сон, наверняка тоже их использовала. Молниеносно оттолкнул ее от себя, не хватало еще, в довершении к сегодняшним нервам, чтобы кто-нибудь увидел эту сценку. Ударившись правым боком о подоконник, Юля тихонько пискнула, симпатичное личико скривила болезненная гримаса. Схватил девичью руку чуть повыше локтя, сжал, сильно сжал, добавляя младшей стервенке боли.
– Тебя-то мне и надо, девонька. Что за непонятную игру ты затеяла? Ты ведь знала, кто я такой? Признавайся, знала?!
Блондинка, нахально улыбаясь, вильнула бедрами в мою сторону.
– Ну так, я думала, ты тоже в курсе. Мы же виделись тогда возле подъезда.
– Блин, ничего подобного. Я не запомнил какую-то девицу, мельком увиденную в темноте, мы даже не были друг другу представлены.
– А мне показалось, что тебе по приколу трахать сразу двух сестричек. Сегодня темненькая, а завтра светленькая.
– Нет, черт возьми, совсем не по приколу!
– Я так соскучилась, милый, давай сегодня, когда закончится вся это лабуда с поздравлениями, поедем к тебе и… Все, что ты захочешь, без всяких ограничений…
Ее наглость поражала… Даже онемел на секунду.
– Послушай сюда, маленькая сучка! Все, что было между нами, случайность. Мне просто хотелось секса первый раз, а второй… Думал, сон снится эротический, не смог остановиться вовремя.
– Тане будет приятно узнать, что ее хахаль трахает все, что движется.
Схватил блондинку за белокурые локоны, с силой потянул назад, вынуждая на себя взглянуть.
– Только попробуй ей сказать и…
– Что и? – нахально поинтересовалась девушка.
Блин, а ведь правда: «что и?» Как можно выбраться из этой ситуации? Как заставить не болтать эту юную блонди? Избить?! Убить?! Попробовать вытурить из универа?! У моего бывшего тестя куча знакомых в институтских кругах. Нда, Саш, один поступок благородней другого, ничего не скажешь. Блин, эта мелкая блондинистая прошмандовка держит меня за яйца, и может в любой момент разлучить с Андалузской красавицей. Уверен, Таня не из тех девушек, которые могут простить измену, да еще с собственной сестрой. Помнится, когда-то мы вскользь касались вопросов супружеской верности, и она была более чем категоричной.
Молниеносно схватил Ля-ля-ля за хрупкую шейку, в голубых глазах плеснулось удивление.
– Придушу, – свирепо прошептал я прямо в пухлые губы и ощутимее, чуть перекрывая дыхание, сжал шею.
– Ха, – прохрипела Ля-ля-ля. – Тебя посадят.
Ухмыльнулся.
– Так я не своими руками, милая. Найдутся помощники, главное, им хорошо заплатить. У меня есть чем платить.
В наглой голубизне глаз появилось что-то, напоминающее страх. Так гораздо лучше, стервёнка Юлечка. Делать из себя жертвенного барана я не позволю. Отпустил хрупкую девичью шейку.
– Ты что, совсем не любишь свою старшую сестру?
– Отчего же, обожаю всем сердцем и душой, а Таня всем сердцем и душой любит Гену, уж я-то знаю, она по-сестрински делилась. Тебя же выбрала в качестве клина, чтобы избавиться от этой застарелой любви, да и то лишь потому, что у тебя бабок немерено и связи есть. А теперь ее Геночка приехал, они помирятся, он увезет ее в Англию, не зря же Калюжный там строит любовное гнездышко. Разве ты не видишь, милый, они друг другу подходят, две замороженных рыбы. Думаю, Танька полное бревно в постели.
Вот тут Ля-ля-ля ошибалась, причем очень сильно. Обалденная, страстная Андалузская красавица, лучше всех исполняющая постельное фламенко, вот какая моя Танечка. В качестве клина?! Может, конечно, сначала так и было, но уж точно не сейчас. Она меня любит, или почти любит. Во всяком случае, Тане со мной хорошо, причем не только в постели. Розочка мне признавалась, с таким одухотворенным лицом не могут лгать. Говорят, старая любовь не ржавеет. Еще как ржавеет, уж я постараюсь, смогу обратить в рыжую труху даже воспоминания об этом очкастом английском денди.
– А я тебя люблю, сильно! – блондинка попыталась снова прильнуть к моему телу. – Как только увидела тебя, все во мне перевернулось… Вот он, мой принц, настоящий, как в книжках пишут. И потом, когда ты позвал меня к себе, я просто на крыльях летала. Помнишь, той ночью нам было так хорошо вдвоем.
Нет, я помнил только то, что никак не мог кончить, злился и даже особо не старался сделать для нее «хорошо».
– А ты так грубо со мной.
– Ха… – вырвался немного истеричный смешок из моего горла. – Я в принцы не подхожу, выбрось эту дурь из своей симпатичной головушки, и насчет «придушу» не шутил. Говорил тебе неоднократно, я еще тот козел.
– Вот-вот, и зачем правильной Тане козел, скажите, пожалуйста?
Голубенькие глаза издевательски-стервозно прищурились. Девочка тоже с чувством юмора. Но мне сегодня было совершенно не до смеха.
– Допустим, затем, чтобы его перевоспитать.
– Хочешь, я могу тоже заняться твоим воспитанием. Прямо сегодня ночью, тебе понравится, милый.
Тоже мне, воспитательница нашлась. Еще раз поразился ее наглости.
– Не выйдет, потому что ты сама еще та… коза. И только попробуй Тане хоть слово скажи, я тебя из-под земли достану.
Оттолкнул блондинку и хмурый направился назад к столу. Только Андалузской красавицы не было в гостиной, как впрочем, и светловолосого крокодила Гены. Черт, черт… Черт! Куда они могли подеваться?! Похоже, у них тоже аудиенция. Фигли, не позволю! Развернулся и, ни слова не сказав сидевшим за столом, пошел искать Таню. Так, на кухне были мы с Юлькой, в ванной с туалетом не горел свет, а разговаривать без света как-то не очень-то удобно. Значит… Тихонько приоткрыл дверь в одну из комнат. Епть… Угадал. Таня с почти красавчиком Геной Калюжным была там.
– Танюш, я приехал за тобой, дал тебе время подумать, соскучиться. Не понимаю, что тебя смущает в переезде?
– Ген, мы по тридцатому кругу говорим об одном и том же.
Подслушивать нехорошо. Но уж очень интересно, о чем болтают эти двое.
– Таня, я понимаю, ты не хочешь жить вдали от родных, но при современном уровне развития транспорта до Москвы пара часов лета. Хочешь, можешь каждую неделю летать. Дом я строю исключительно для тебя, помнишь, мы мечтали жить в небольшом собственном домике. Ты не представляешь себе, какое там красивое место. Я воплощаю в реальность нашу мечту, Танечка. Ты же знаешь, я очень тебя люблю. А этот хлыщ, которого ты зачем-то притащила в дом, он тебе совсем не подходит, нашла на кого меня променять, сразу видно, простачок. Кем он работает, интересно?! На заводе слесарем? Ведет себя по-хамски.
Первый раз слышу о себе подобное мнение. Эх, надо было все же при всем параде прийти, а я зачем-то нацепил образ бедного пастушка, точнее, обычного парня. Розочка просила не выпендриваться.
– Гена, я… – Таня осеклась, – понимаешь. Извини.
Открыл дверь. Этот британский умник еще не видел хамского поведения. Наскочил на интеллигентного красавчика-крокодила, начал выталкивать его за грудки по направлению к выходу из комнаты.
– Гена, мне кажется, тебе пора в свою Англию, – приглушенно, но с угрозой в голосе заговорил я, – женишься там на какой-нибудь местной сушеной плоскогрудой рыжей жительнице Уэльса. Андалузские красавицы тебе не по зубам.
– Да как ты смеешь! – слишком театрально вскричал очкастый блондин. – Мы с Таней уже много лет знаем друг друга, мы идеальная пара, поэтому сами разберемся, что нам следует делать. А ты-ты… – если бы сейчас на дворе стоял девятнадцатый век, то, скорее всего, мне в рожу уже летела бы перчатка. А потом дуэль… Уверен, этот очкарик не умет стрелять, и в фехтовании не силен, я, правда, тоже полный ноль, но наверняка совершенно случайно продырявил бы его или пристрелил, как Дантес Пушкина. Даже смешно стало. Какой-то цирк, и остался один лишний клоун. Кто из нас лишний?!
– Послушай, Гена, Таня Лазарева теперь моя женщина. А ты всего лишь прошлое, о котором она и думать забыла, сразу же, как только увидела меня в окошко своего кабинета.
– Ты чего, окна мыл в ее кабинете?
Смешно, да, наверное, должно быть, сплошные юмористы сегодня собрались.
– Угадал, кстати, хороший способ знакомства с красивыми девушками. Советую попробовать на бледных уэльских красотках. Может, и на тебя кто-нибудь поведется.
А Таня вдруг начала кашлять, сильно, да еще задыхаться, крутить головой, открывать рот, словно ей не хватало воздуха. Правда, все это было немножечко наигранно, прямо скажем, даже театрально. Цирк продолжается?!
– Танечка, милая, что с тобой? – жалостливо пролепетал Гена.
– Аллергия, – простонала Андалузская красавица, – скоро симптомы изменятся и может до членовредительства дойти.
Моя злость мгновенно угасла. Таня Лазарева самая удивительная женщина на свете.
– Таня, что ты такое говоришь? – удивлялся Гена.
Значит, он не в курсе страшной болезни, которая иногда внезапно поражает мою девочку. Данный факт прямо-таки умилил. Это я открыл в Тане новый вид аллергии. Первооткрыватель, блин, нашел чему радоваться.
– Кажется, Таня Лазарева намекает, что она сама в состоянии решить, кто из нас ей нужен.
Темные глаза Андалузской красавицы посмотрели с теплотой.
– Именно, Саш, поэтому, позволь, пожалуйста, мне поговорить с Геной.
Это означает, она выбрала его?! А как же теплота в глазах?! Млять, ничего не могу понять…
Но я вышел, как по-другому, ведь мне прямо указали на дверь. Нет, не верю, наши отношения не могут закончиться сегодня, я отказываюсь быть колышком, с помощью которого пытались забыть застарелую любовь. Андалузская красавица моя! Она когда-то шептала мне: «Саш, ты самый лучший!» Что не скажешь в порыве страсти. Да нет же! В порыве страсти невозможно врать и лукавить, на то он и порыв. Прошел в гостиную, сел на свое место. Где эта чертова рыба, которую готовила моя красавица Таня.
– Ну вот, я говорю Машеньке, давай назовем собачку Шарик, – рассказывала о чем-то фея-крестная из Болгарии, – она задумалась, но ничего не ответила… А на следующий день, долго что-то искала в своих игрушках потом, представляете, приносит мне воздушный шарик и эту игрушечную собаку. И говорит: «Баба, вот шарик, а это со-ба-ка».
Все засмеялись.
– Такая умница растет, – восхитилась Эльвира Тимофеевна.
Бедная Машенька, понимаю ее, вот что такое разрыв шаблона. У меня тоже в голове полнейший разрыв. Не знаю даже, что и думать: «любит, не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет». А рыба, хоть и остывшая уже, но в самом деле, вкусная.
Таня вернулась в столовую примерно через десять минут, одна... Без светловолосого Гены крокодила. Внутри начала воздыматься, пузыриться пеной радость. Значит, она выбрала меня. Пошел нафиг, очкарик, пошла нафиг, блондинистая Ля-ля-ля, Андалузская красавица будет моею.
***
– Танюш, я, пожалуй, пойду, – тихонько прошептал Алекс мне на ушко.
День рожденья прошел совсем по-дурацки. Сначала беспардонные слова Юли про подарок, затем папин жандармский взгляд, потом глупые шуточки сестры во время тоста. Нашла, когда прикалываться. Что Сашка подумал обо мне? А в довершение ко всему явился Гена Калюжный со строящимся для меня домиком в Англии. В своем желании не делать людям больно я лишь дала ему повод надеяться. Надо было сразу, еще тогда, год назад, сказать, что любви у меня нет, да и не было никогда, только привычка, а не возводить гору отговорок о патриотизме и своем страхе жить вдалеке от близких. Нет, мямлила, даже на письма его отвечала, пытаясь намекнуть, что между нами больше ничего не может быть серьезного. Но Калюжный совершенно не понял, или не захотел понять моих осторожных знаков о расставании. Дура ты, Таня!
Хорошо, хоть отец продержался, не стал злоупотреблять алкоголем. Когда папа переберет лишнего, то начинает, брюзжа старым неудачником, хаять сегодняшнее образование, медицину, чиновников, полицию, говоря, что все у нас в стране плохо, нет никакого порядка, одни жируют, а другие вынуждены за копейки гробиться. Если честно, я боялась, что папа может сказать Шувалову что-нибудь недружелюбное, обидное, ведь он непосредственный представитель тех, кто, по мнению отца, жирует.
Легонько погладила мужскую напряженную спину. Он вздрогнул, посмотрев на меня, приятно опалив сталью своих глаз.
– Хорошо, Саш. Я провожу тебя.
Вышли с ним в коридор. Шувалов стал обуваться в простые на вид белые кроссовки. Хотя наверняка это Nike или Reebok и стоят они более чем прилично.
– Саш, извини, пожалуйста, за Гену. Я-я не знала, что он появится. Все так некрасиво получилось.
